Буря на горизонте

— Глупый, безответственный поступок, — раздражённо выговорила ударившая её Татьяна. Эми шокировано переводила взгляд с Татьяны на сестру.

— Виктория, — медленно и с расстановкой произнесла Кристалл, — что ты натворила на этот раз?

— Я…

Татьяна вздохнула, опуская плечи и всё ещё прижимая свободной рукой салфетку к лицу.

— По всей видимости, нам стоит поговорить. Вдали от чужих ушей.

Эми молча кивнула, не отрывая от неё взгляда. Виктория крепко прикусила губу.

Они задержались в кафе лишь для того, чтобы расплатиться за заказы и компенсировать стоимость разбитого бокала. После, вышли на улицу. Татьяна шла впереди, ступая по асфальту и раздражённо сжимая кулаки. Виктория шла чуть сзади. Их группа разделилась — Кристалл и Эми неосознанно держались по левую сторону от Татьяны, Андрей и Мария — по правую. И всё это время Татьяна не переставала критиковать:

— Абсолютно непростительное поведение! Никакого уважения к чужим желаниям, к личному пространству! Ты такая же, как и Мария…

— Эй!

Не обращая внимания на выкрик девушки, Татьяна продолжила:

— Сначала делаешь, затем думаешь — в итоге получается одна глупость за другой! Хуже, чем Мария, она, по крайней мере, уже научилась на своих ошибках! Если бы на моём месте была не я? Если бы был кто-то, не склонный оставлять за собой свидетелей?

— Да что там было, чёрт возьми! — раздражённо выкрикнула Виктория и топнула ногой. — Что за катастрофа! Ты что, русский секретный спецагент?

Татьяна резко остановилась, разворачиваясь к Виктории и смотря ей прямо в глаза:

— Как я уже и сказала. Если бы на моём месте был кто-то из конторы, ты и твои сёстры едва ли бы остались в здоровом теле и с целой памятью.

Виктория подавилась следующей фразой. Татьяна коротко вздохнула и махнула ладонью, предлагая следовать за ней.

Тирада Татьяны длилась уже несколько минут — достаточное время для того, чтобы удалиться от кафе и выйти к одной из беседок парка неподалёку. Беседка — простая конструкция из посеревшей от старости древесины, пустовала и была достаточно чиста — мусор валялся лишь рядом с доверху забитой урной. Под скамьями кто-то оставил пару забытых пластиковых бутылок.

Удостоверившись, что рядом никого нет, Андрей и Мария расположились по одну сторону беседки, Кристалл и Эми — по другую, оставляя Викторию и Татьяну стоять в центре.

— Ну же, Эми, — после нескольких минут разговора на повышенных тонах, Татьяна слегка охрипла и разговаривала тише, чем обычно, — что ты увидела?

Эми, всё это время бледной тенью следовавшая за Кристалл, посмотрела на девушку и нервно облизала губы, обращаясь к Виктории:

— У неё… У неё нет рук. Совсем нет, вплоть до плечевого сустава. Это протезы. Часть мозговой ткани, височная область с двух сторон — тоже протезы. Замена нервных волокон. И…

— Корона Гемма, — договорила за неё Татьяна со всё ещё слышным раздражением.

— Ты кейп, — ошарашенно пробормотала Виктория. Кристалл хмыкнула, задумчиво почёсывая подбородок.

Татьяна повела рукой. Ткань перчаток, скрывающих её руки, слабо осветилась золотистым светом — словно пара десятков маленьких лампочек, равномерно распределённых по всей поверхности. В её руке возник короткий кинжал, словно бы сотканный из твёрдого света. Спустя секунду, он исчез, а золотой свет угас.

— Ты кейп! — вновь повторила Виктория. Татьяна едва заметно усмехнулась:

— Кажется, с этим мы уже определились.

— Так это же… Подожди! Но как… Ты сама говорила, что паралюдей жёстко контролируют?!

— У неё… Особые обстоятельства, — Мария забавно наморщила нос. Андрей рядом с ней молчал и раздражённо хмурил брови.

— Что позволено Юпитеру, не позволено быку, — продолжила Татьяна, — а мой отец… В определенных кругах он пользуется влиянием.

Кристалл прищуривалась, накручивая прядь волос на палец.

— Ваш киборг… Тот, что заболел раком… "И по сей день дочери стоят за его плечом" — но вы рассказали лишь об одной.

Татьяна чуть улыбнулась, согласно наклонив голову.

— У тебя хорошая память. Верно, я вторая его дочь.

— Которая здоровая, или которая с инвалидностью? — выпалила Виктория. Татьяна устало вздохнула, качая головой. Кристалл прикрыла глаза и застонала. Андрей насмешливо фыркнул.

— С инвалидностью, — с сухим смешком ответила Татьяна, — я…

Она прикрыла глаза, вспоминая:

— Моё рождение было омрачено родовой травмой. Треморы рук. Я и воды из стакана не могла выпить, не расплескав его полностью. Не могла писать, не могла рисовать, не могла даже взять что-нибудь, не боясь тут же уронить…

Она опустила взгляд на свои новые руки.

— Эти протезы — подарок моей сестры. И шанс прожить нормальную жизнь.

— Не очень-то нормальную, — Мария пожала плечами, — нормальное — это не для паралюдей.

Виктория хмыкнула, словно бы подбираясь на месте. Эми с тревогой наблюдала за своей сестрой.

— А вы кто? Тоже?

Мария открыла рот, собираясь ответить.

— Без комментариев, — перебил её Андрей.

Виктория торжествующе усмехнулась:

— Ага!

Кристалл закатила глаза и дёрнула двоюродную сестру за шиворот, в надежде её угомонить.

— И что мы будем делать теперь?

Виктория пожала плечами:

— А что, теперь есть разница? Мы всё ещё друзья!

Андрей провёл рукой по коротко остриженным волосам и нахмурил брови.

— Не боитесь, что может быть ловушка? Например, втереться в доверие и похитить её? — Он указал пальцем на Эми. Та закатила глаза. Кристалл усмехнулась, подходя ближе и добродушно пихая Андрея в плечо.

— Без обид, но это была бы самая тупая попытка этого вашего агентурного внедрения из всех, о каких я только вообще слышала. Включая трешовые комедии с Земли-Алеф.

— Эй, — Мария солнечно улыбнулась, — ничто не сравнится с трешовыми комедиями с Алеф, и ты это знаешь!

Кристалл фыркнула, встряхивая волосами.

— Ничего, кроме этой вашей идеи, — она собиралась упорствовать и дальше.

— Эй, а что насчёт Остина Пауэрса? — Мария ткнула в неё пальцем. Кристалл закатила глаза, отмахиваясь:

— Ну, может быть, наравне, но больше я не сбавлю, так и знай.

Эми против воли улыбнулась, робко выглядывая из-под капюшона толстовки. Виктория переводила взгляд с одного лица на другое, размышляя о чём-то своём. Наконец, придя к решению, она встряхнулась и шагнула вперёд, обнимая за плечи оказавшихся рядом Эми и Марию.

— Ладно, ребятушки! Мы собрались тут трепаться до вечера или возьмём и вломимся в аркаду в центре?

Татьяна хмыкнула, поправляя прядь волос.

— Я… Ожидала более сильной реакции.

Виктория лишь пожала плечами.

— Подруга, ты забываешь, что я живу среди кейпов. Я, наверно, знаю больше кейпов, чем обычных людей, так что, как там говорят? Когда ты на работе, ни слова об отдыхе? Я пришла сюда, чтобы отдохнуть, хорошо провести день и выкинуть позавчерашнее из головы — вперёд, и не думаем о прошлом!

Стоящая напротив девушка задумчиво прищурилась, но кивнула.

— Ну что же, я не вижу смысла отказываться. Мария? Андрей?

— Разумеется, да, — Мария вздёрнула нос, — как будто это не очевидно!

Андрей пригладил волосы и кивнул.

— Не возражаю. Надо будет обсудить всё когда-то. Но сейчас… Не думаю, что разговор будет к месту.

— Отлично, — Виктория хлопнула в ладоши, — тогда чего же мы ждём?

* * *

Спустя несколько часов, Андрей, Татьяна и Мария шли по тротуару, ведущему к одной из улиц. По правую руку гудел поток машин, шелестящих шинами. Офисные работники, просидевшие весь день в стеклянных коробках центра города, возвращались по домам, готовясь к новому рабочему дню. Те, кто жил ближе, шли пешком, привычно проходя шаг за шагом. Самые неудачливые ждали на автобусных остановках — там бурлили толпы народу, с яростью бросающихся на каждый автобус. В час пик городские автобусы ничем не отличались от бочек с сардинами — плотно набитые людьми, они словно бы и не ехали, а лениво переваливались по дороге. Счастливчики, успевшие отвоевать себе сидячие места, пялились в окна или в экраны смартфонов. Неудачники пытались удержаться на ногах в доверху забитом салоне, цепляясь за поручни, ручки на креслах, а иногда и друг за друга. Лучи закатного солнца лениво играли на окнах алыми вспышками, бросая на землю солнечные зайчики.

— Не думаю, что нам совсем хана. Нет, ну в смысле, ни одного дополнительного звонка не прошло, значит, нас не взгреют, верно?

Мария семенила по дорожке, вертя в руках яркую плюшевую игрушку — медведя, выигранного в зале игровых автоматов. Шедшая рядом Татьяна хмыкнула, качая головой.

— Всё зависит от того, что именно хочет добиться Трифонов. Мы обе знаем, что если бы не один из его планов — твоя идея бы не выстрелила. Никак.

— Как и всегда, — согласился с ней Андрей.

Мария фыркнула и обиженно наморщила нос.

— Почему вы всегда со мной, раз такие умные?

— Во-первых, — Татьяна легко повела рукой, — ты — семья. Во-вторых — я беру на вооружение методы Леонида Иовича.

Мария вопросительно хмыкнула. Андрей прищурился, пряча улыбку.

— Тот самый метод, когда он вставил в «Бриллиантовую Руку» кадры ядерного взрыва. И долго рубился за них, отказываясь менять. В конце концов, цензура пропустила всё остальное, что было в фильме — ценой этих кадров.

— Ага! Ага, — Мария фыркнула снова, надуваясь и складывая руки на груди, лишь чудом избежав столкновения с идущим впереди прохожим, — и что вы пытались выцыганить за мой счёт на этот раз?

— Отпуск, — сразу же ответил Андрей.

— Финансирование на личный проект, — Татьяна недовольно хмыкнула, — в который уже раз мои исследования остаются незавершёнными.

— Ну, чу…

Впереди, там, где заканчивалась линия витрин по правую руку от них, высилась мрачная громада полицейского участка. Строгое серое здание из прочных бетонных блоков, с металлическими решётками на окнах и массивными дверьми, больше всего напоминало старого и потрёпанного ворона, окружённого стаей попугаев — цветастых вывесок и витрин у всевозможных магазинов и кафе. Только что всё было спокойно — полицейский участок стоял недвижимо. В следующую секунду — яркий, ослепительный свет разорвал его стены, превращая их в облака пыли и битого стекла, ударил по тротуару, вспарывая асфальт и разбрасывая бордюры. Три полицейские машины — единственные яркие пятна рядом с участком, смялись, разрываясь на части под действием ослепительного излучения. Прохожие, оказавшиеся рядом, казалось даже не почувствовали первоначального удара — разрушительные лучи проходили сквозь них, даже не опаляя одежду. Осколки от тротуара, падающие бетонные стены и бритвенно-острые обломки стекла ударили секундой позже, собирая свою кровавую жатву.

Андрей бросился на Марию, сбивая её на землю и заслоняя своим телом. Его локти и колени едва заметно ушли в асфальт, а тело осветилось чуть заметной плёнкой. Татьяна опустилась на колено, вскидывая перед собой сложенные вместе предплечья. Перед ними возникла золотистая плёнка силового поля, едва видимая в пыли и яростных всполохах. Спустя несколько секунд грохота и треска, лучи угасли, оставляя после себя лишь обломки и ямы там, где стоял полицейский участок. Но шум не исчез — наоборот, в него влились крики паникующей толпы, сигналы автомобилей, пронзительный визг сигнализации и крики о помощи.

Андрей поднялся на ноги и коротко кивнул:

— За мной.

Пыль постепенно рассеивалась, открывая взгляду мрачную картину — среди мусора и едва узнаваемых обломков встречались людские силуэты. Самые удачливые потерянно шатались по развалинам, шокированные внезапным крушением мирной и спокойной жизни. Потрёпанная женщина, чьи волосы были серы от пыли, прижимала к себе сумочку и безрезультатно звала некую Фифи — убежавшую в страхе любимицу. Офисный работник шокировано замер на месте, пытаясь оттереть запачканный рукав, но вместо этого ещё больше покрывая его пылью и грязью. Менее удачливые — те, кто пострадал от ударов камней и обломков, лежали или сидели на земле, некоторые звали на помощь, кто-то же хромал в сторону, пытаясь уйти от внезапно рухнувшего здания.

Выругавшись, Андрей резко сорвался вперёд, на ходу сдирая с себя ремень — совсем рядом сидел на земле пожилой мужчина с раздробленной от удара ногой. На нём была припорошенная пылью полицейская форма, чьи чёрные штаны уже начинали пропитываться кровью. Как только Андрей приблизился, мужчина поднял на него непонимающий взгляд и пробормотал:

— Я же за кофе вышел. Только за кофе…

Андрей не ответил, вместо этого осторожно поддевая снятый ремень под искалеченную ногу и начиная перетягивать конечность. Татьяна и Мария разделились, помогая остальным пострадавшим — стабилизируя раненных, перевязывая раны и помогая людям отойти в сторону, подальше от горы обломков, совсем недавно бывшей полицейским участком. Спустя несколько минут, к месту взрыва начали подтягиваться обычные граждане — одни включились в работу, помогая раненым, другие покупали чистую воду и бинты в ближайших магазинах, третьи предлагали свои машины для легкораненых. В действиях некоторых из них — как правило, мужчин и женщин среднего возраста, угадывалась привычка и слаженность — словно они сталкивались с таким не впервой.

— Да что ты, милочка, — невысокий, пухлый мужчина выдохнул, помогая раненному забраться в машину и следя за тем, чтобы тот не повредил сломанную ногу ещё сильнее, — мы что, в первый раз, что ли? Город у нас такой, знаешь ли. То Кайзер, то Лунг, а лет пятнадцать назад ещё хуже было — Маркиз, Зубы, Бойня, чтоб их разорвало; кто только в городок не заглядывал. Потихоньку начинаешь учиться, как другим помочь — может, в следующий раз и тебе помогут.

Мария крякнула, вытирая пот рукой и оставляя на коже грязные разводы. Мужчина со сломанной ногой, сидящий сейчас в салоне, не мог идти самостоятельно — им пришлось его тащить.

— Кошмар! А где скорая? Уже минут десять прошло!

— А я со свояком созвонился, он на севере живёт, — ответил ей пухляк, — это не у одних у нас такой кошмар. Рвануло по всему городу, говорят, что это АПП виноваты. Так что придётся нам подождать, пока доберутся — ну да это центр, так что скоро уже будут.