— Все можно настолько сильно изменить?
— Пиковую мощность реакторов можно повысить в два раза. Это позволит получить больший импульс для системы вооружения, а это как следствие приведет к увеличению дальности и точности. Но все нужно делать вместе, иначе простое увеличение пиковой мощности реакторов не даст результата в общей эффективности.
— Ну, это-то как раз и понятно. А за счет чего повысится точность?
— При выходе системы вооружения на новый уровень мощности сработает эффект туннелирования, который снизит потерю энергии выстрела и тем самым сделает передачу энергии в точку назначения более полной. Как следствие снизится рассеяние энергетического луча и за счет эффекта самофокусировки приведенное пятно на мишени будет меньше. Все это вместе эквивалентно тому, что мы получаем большую дальность или на той же дальности меньшее пятно луча на мишени и как следствие можем точнее поразить выбранную цель.
— А что принцип туннелирования современной науке не известен?
— Известен. Но применение его в системе вооружения требует несколько иных технических решений, чем те, что применяются сейчас. Мы же можем изменить конструкцию так, чтобы использовать эти решения. И здесь ты являешься ключевым элементом.
— Это как? Я ведь не знаком с физикой этого процесса. И в качестве монтажника несколько неуклюж.
— Схемы построения подобных систем находятся в моей памяти. А твои возможности работы с материалом позволят нам перестроить конструкцию, и тогда станет возможным улучшить ее параметры.
— То есть, ты хочешь сказать, что мы будем использовать то, что я умею как псион?
— Да. Известные современные технологии подходят к своему техническому пределу. И для дальнейшего развития требуются знания, которые еще не открыты. Но многие вещи может сделать разумный, даже не понимая до конца, что он делает. В качестве примера я скажу, что сделать атомную бомбу на Земле могут многие, даже если не будут до конца понимать физических принципов работы этого устройства. Главное — это наличие необходимых материалов и точной схемы сборки.
— Дааа! А то я уже совсем отчаялся.
* * *
Модернизация рейдера запомнилась Антону как сплошной кошмар.
Но все кошмары заканчиваются. Закончился и этот.
Сначала все было просто.
Изменение прошивки в программе реактора. И как следствие, увеличение пиковой мощности на шестьдесят процентов. Мало.
Следом изменение конструкции реактора. Ну не совсем конструкции, а отдельных элементов. И вот здесь начались первые проблемы.
Одно дело — свободное творчество, когда художник делает то, что приходит ему на ум. И совсем другое, заставить этого свободного художника работать так, чтобы сделанная им вещь была строго функциональна. Чтобы созданное им изделие вписывалось в нужные габариты, имело нужную форму. Чтобы его слегка измененные конструктивные особенности строго соответствовали тому стандарту, для которого делались.
Шестьдесят два процента мощности. Просто отлично. Но все равно мало.
Шестьдесят семь. Семьдесят один. Девяносто четыре. Сто пять.
Занимаясь модернизацией реактора, Антон постепенно набил руку. И хотел и дальше поднимать мощность. Но. Всему есть предел.
— Антон! Дальнейший подъем мощности нерационален. Нужно принципиально менять конструкцию. Нужны другие активные элементы. И в данном типе реактора, программные улучшения исчерпали себя.
Затем последовал маршевый двигатель.
И опять. Программы. Конструкция. Программы. Конструкция.
Уже потеряв счет мелким изменениям, Антон услышал:
— Достаточно. Дальнейшие изменения не дадут прироста мощности. Переходим к системе вооружения.
И опять все по кругу.
Но был и положительный момент в этой бесконечной круговерти. Каждый раз новая итерация изменений проходила проще. Антон начинал все лучше и лучше чувствовать материал. И даже пару раз осознанно сам изменил конструкцию.
До самостоятельного изменения программного кода было еще далеко, но и здесь началось определенное понимание. Те оптимизации, которые предлагал Игрок, были скорее модульным программированием. То есть, структура программы не менялась, а заменялся модуль целиком. Это было конечно хорошо, но оптимизация всего программного кода могла дать еще больший эффект. Но тут Игрок настоял на принципах модернизации, которые давали пусть и небольшой, но известный эффект.
— Антон! Можно существенно улучшить эффективность. Но для этого нужны две принципиальные возможности. Первое — нужно иметь достаточное количество образцов устройств, на котором мы проводим модернизацию. Не забывай, что мы изменяем работающее оборудование и только незначительно улучшаем его характеристики. Для экспериментов у нас нет необходимого количества запасных частей. Ты не специалист в системах вооружения и первые эксперименты могут фатально повредить наше оборудование. И второе — для этих экспериментов нужно время. А время — это тот фактор, который играет против нас.
В общем, лучшее враг хорошего.
Ну да бог с ним. Дальше перешли к юстировке систем маскировки. Потом начали улучшать систему обнаружения. Потом систему связи. В общем, работы было много. Даже очень много.
Кстати, во время этой работы Антон все-таки выполнил обещание данное самому себе. Он облазил корабль вдоль и поперек. И нашел еще пару мин-закладок оставленных аграфами.
Теперь корабль мог несколько больше чем до его модернизации. И это большее нужно было проверить. И решить, что делать дальше.
* * *
С того момента, когда Антон вместе со Стивом и Роеком захватили рейдер спецподразделения аграфов, прошло больше года.
Многое могло измениться в мире. Многое могло стать хуже или лучше. И чтобы выяснить, как теперь обстоят дела, нужна была информация. А получить информацию проще всего у тех, кто все это время не был оторван от активных событий, а находился в их гуще.
А для этого требовалось установить связь с теми, кто такую информацию мог дать.
Кандидатов на такое общение было совсем немного.
Но для того чтобы поговорить со своими друзьями нужно было оказаться поближе к системе связи. И тут были два варианта.
Можно было войти под маскировочным полем в систему, где была станция гиперсвязи и, получив доступ к гиперканалу, спокойно поговорить.
А можно было сделать по-другому.
Станция гиперсвязи могла работать на большие расстояния. Но и для нее был предел. И чтобы обеспечить необходимую зону покрытия, в транзитных системах устанавливались ретрансляторы. Эти ретрансляторы представляли собой автономные станции, имеющие возможность принимать и передавать полученный сигнал. Но никто никогда не предполагал, что сигнал можно было перенаправить на еще один ретранслятор, поскольку коды доступа к такому ретранслятору имели повышенную стойкость к взлому.
Так вот, можно было войти в такую транзитную систему и, подключившись к ретранслятору, провести сеанс связи. Возможности Игрока позволяли проделать такой фокус с легкостью. Нужно было только выбрать подходящую систему. А вот в этом то и была основная сложность.
Для того чтобы исключить саму возможность несанкционированного подключения к таким каналам, ретрансляторы располагали внутри территории, которую занимало государство. То есть все станции гиперсвязи, которые работали через ретрансляторы, располагали по границам территориального образования. А ретрансляторы внутри. Тем самым обеспечивалась дополнительная защита от возможности несанкционированного подключения.
Поэтому, если Антон хотел использовать ретранслятор, то это означало, что он должен пересечь границу и попасть к ретранслятору через ряд систем, само путешествие через которые было совсем небезопасным.
Вот и получалось, что проще было 'влезть' в канал связи между двумя государствами, непосредственно через станцию гиперсвязи.
Собственно можно было и здесь схитрить. Сама станция гиперсвязи Антону была не нужна. На борту рейдера стояла подобная аппаратура. Нужно было просто сделать так, чтобы антенны гиперсвязи удаленной станции приняли его сигнал так, как будто он шел через настоящую станцию.
И тут Игрок предложил выход, который сам по себе был элементарным, но полностью решал все поставленные задачи.
* * *
То, что произошло в системе Рукета, связисты иначе как мистикой или божественным влиянием объяснить не могли.
Разом вышли из строя все передатчики гиперсвязи, направленные в сторону второго абонента — системы Гларрилус.
Но связь работала!
Попытки запустить оборудование в течении двух часов не давали никаких результатов. И основной и резервный комплекты не работали. Оперативная замена всех блоков никак не помогла. Ни один из тестов, которые пытались провести связисты не проходил. По отдельности все блоки работали. По отдельности! А вместе, в стойке связи нет. Значит, неисправна сама стойка.
Быстрая замена стойки не привела ни к чему. Все осталось так же.
Но при этом все абоненты не испытывали никаких затруднений. Трафик шел, сообщения принимались и передавались и... все было нормально.
Мистика. Как такое может быть? Аппаратура не работает, а связь есть?
И энергия не потребляется. Гиперпередатчики не брали ни ватта мощности. А связь работала!
И вдруг все восстановилось.
Гиперпередатчики, словно голодные коты, накинувшиеся на мышь, начали 'жрать' энергию.
Аппаратура начала выполнять тесты, блоки замигали лампами режимов...
Невероятно!
Словно сам господь два часа работал ретранслятором. Два часа просто принимал и оправлял сообщения. И при этом не попросил нечего.
А может быть, это был не бог? А может быть это...
Да нет! Ерунда! Влезть в систему связи до сих пор не удавалось никому. Да и для чего тогда выключать передатчики? Своих то, у того кто лезет — нет. А они занимают будь здоров сколько места. Их не принесешь в чемодане.
В общем как не крутили связисты это событие, так ни к чему и не пришли.
Сбой. Системный сбой. И ничего больше.
* * *
Долгий звонок. Наконец абонент на другом конце линии ответил.
— Слушаю.
— Стив! Добрый день. Это Антон.
— А... Хм... Ка... Ты откуда?
— Хмм. Отсюда. Как у вас дела?
— Нормально. Ты куда пропал?
— Был занят. Что нового?
Стив, наверное, пережил первый шок, а потому стал отвечать более уверенно.
— Нового? У нас теперь свой отряд. Шесть кораблей. И хороший рейтинг. Да, кстати! Капитан хотел заплатить тебе денег, за те корабли. Но ты пропал.
— Да-да. Я был несколько занят. Но сейчас полностью свободен.
— А ты опять хочешь нас к чему-то привлечь или просто интересуешься?
— Мне интересно, что происходит в системе Парселарус. Знаешь что-нибудь?
— Ну, ты прямо как всегда в самое горячее место. Недавно там схлестнулись аграфы и империя Аратан. Говорят, что они знатно покрошили друг друга. Вроде как там теперь новое кладбище кораблей, не меньше чем при битве с архами.
— Но ведь там не очень-то и развернешься?
— А ты что и там был?
— Нет-нет. Просто проходил мимо.
— Ага, мимо. Уж не из-за тебя ли они там передрались?
— Да нет, — Антон усмехнулся, — мелок я для них. И чем закончилась это противостояние?
— Да ничем. Аграфы убрались к себе зализывать раны, а имперцы пригнали в систему еще один флот. Говорят, они там развернули научную базу. И вроде как набирают наемников для охраны соседних систем. Что скажешь — стоящее дело?
— Не советую. Система транзитная. Много векторов входа-выхода. Да еще вокруг пираты. 'Кровные братья'. Правда, я слышал, что пираты что-то не поделили с аграфами.
— Ну, вот и кто больше знает? Такое ощущение, что это я год отсутствовал. Да пиратов там значительно поубавилось. А ты что знаешь карту Слепых земель? А то как-то слишком уверенно говоришь?
— Ну, полной карты у меня нет. А кое-что действительно знаю. Но сразу скажу, передать карту не могу.
— Почему? Она бы нам очень пригодилась.
— Я вообще не советую вам даже приближаться к этому месту. В ближайшие годы там будет очень жарко. Там есть то, что стоит скрывать и никому не показывать.
— Там что... Что-то нашли?
— Оно там было всегда. Просто теперь на это посмотрели несколько иначе. И решили прибрать к рукам.
— Вот даже как. Я понял тебя. Так что тебе нужно?
— Да пока ничего особо. Просто хотел тебя услышать.
— Тогда до связи.
* * *
— Дик, добрый день, — произнес Антон, после того как соединение установилось.
— Антон!? Куда ты пропал?
— Дела. Как ты?
— Лично у меня все нормально. Благодаря тебе я даже смог восстановить ногу.
— А как твои друзья? Орагл, Грирг, Керпис?
— С ними тоже все в норме. А вот Кроусес пропал. Не можем с ним связаться уже полгода.
— Это плохо. А что с экспедицией? Все еще в планах или...?
— С экспедицией все плохо. После твоего ухода, флотские намертво закрыли систему, и попасть туда невозможно. Да и говорят, там недавно было сражение. И теперь даже в соседних системах все корабли разворачивают.
— И кто же так лютует?
— Империя Аратан объявила эти системы зоной своих интересов. Теперь нужно получить разрешение для посещения чуть ли не у императора. А до него как до неба. Так что в этом районе все плохо.
— А значит, есть и другой район?
— Есть, конечно. Только надежды на успех там очень мало.
— Понятно. А скажи-ка мне Дик, какая-нибудь новая информация по системе Парселарус появилась? Ведь кто-то из ваших говорил, что есть контакт с научниками.
— Информации нет. У научников изъяли все материалы и под страхом смерти запретили рассказывать что-либо.
— Значит все по-старому. Прячут все, что известно. И никого не подпускают даже близко. А что и слухов никаких?
— Ну почему же, слухов хоть отбавляй. От тех, в которых говорится, что нашли флот Древних, до тех, кто сам видел ворота в иной мир.
— Не понял? В какой мир?
— Один из тех, кто якобы смог посетить систему перед самым закрытием, говорит, что в системе есть врата в другое измерение. Что за врата узнать не удалось. Информатор пропал.
— Значит опять пусто.
— Ну, этого и следовало ожидать. Там, наверное, все же что-то есть. Вот и ты проявил интерес. А значит, что-то знаешь.
— В том-то и дело, что я только предполагаю. А точного знания у меня нет. Ладно, спасибо и за это. До связи.
* * *
— Добрый день. А могу я услышать Алерну, — Антон специально говорил так, как будто звонил не на личный контакт девушки, а на общедоступный коммутатор.
— А... Кто это?
— Алерна! Вот что за привычка все время переспрашивать? Неужели нельзя было сказать 'это я'?
— Мой капитан, — прошептала девушка, — мой капитан. Да это я. Где ты? Я немедленно приеду. Скажи куда мне прилететь?
— Алерна... Это гиперсвязь. И я очень далеко.
— Далеко... — в голосе было столько сожаления, что Антон и сам пожалел, что сказал.
— Как у вас дела? Как люди?
— Дела... У нас все нормально. Учимся. Только знаешь... Нас осталось семь человек. Со мной восемь.
— А что случилось? — спросил Антон с тревогой. В голове пронеслись самые невероятные предположения.
