Лезвия Судьбы

Тут надо отметить, что Влад вообще слишком много думал. Он-то предполагал, что эльфы мало того что его ищут, и не столько его, сколько сильмарилл, так еще и отрабатывают методы противодействия тем фокусам, с которыми сопровождалось их убытие на юг.

Однако эльфам, из северного Исилмира, было сейчас не до лирики про летающие острова. Король нынче тяжело продирался с остатками войска сквозь чащу, в обход гигантского пожара, спеша подавить мятеж канцлера. И когда он выйдет к мосту, дорога от которого напрямки вела к предместьям летающей Ондовисты, то с удивлением обнаружит перед собой огромное разноплеменное войско из наемников, преграждающее ему путь к столице. Из воплей герольдов он с еще большим удивлением узнает, что он был убит собственной дочерью, и теперь как личность, де-юре, самозванец сам себя.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

За Хекс-кинжал сразился Вальдур

С бессмертным мертвецом.

И одолел сего врага,

Дотронувшись кольцом.

Закрыв производственное совещание, Влад в сопровождении всей компании проследовал на "гору конунга". Местные уже дали прозвище этой искусственной возвышенности, но наименование речек находилось под вопросом, как и название нового населенного пункта на лице мира Ванахейм.

Конунг со свитой сразу прошел к остаткам того колодца, на который указали мальчишки как содержащий в себе кинжал. Там уже дежурило двое бойцов. Исследователи вплотную подошли к каменной круглой кладке, примерно двухметрового диаметра. Остатки колодца содержали в себе кристально чистую воду, налитую в нем до краев. На глубине где то в метр, среди разнообразно рассыпанных в беспорядке кристаллов рубинов, монет и слитков, стоял воткнутый под углом в дно кинжал с двойным лезвием. Дивная, изогнутая гарда, навершие рукояти с мерцающим желтым камнем в серебряной оправе, весь утонченно-опасный стилетный вид клинка говорили о том, что кинжал не на коленке выпилен напильником, а сработан искусными мастерами. Его стильные формы притягивали к себе мужской взгляд не менее сильно, чем фигуристая красотка на тротуаре в солнечный полдень в выходной.

Конунг не торопился нырять и сразу хвататься за кинжал. Что-то тут было не так. Уж больно кинжал напоминал яркую призывную ловушку. Да и воды в колодце плескалось и отражало дивные блики подозрительно много, будучи при этом как слеза ребенка, абсолютно чистой и незамутненной.

Влад постоял минут десять, раздумывая как быть, над остатками колодца. Жэка уже хотел схватить кинжал и закончить с этим делом, но Влад схватил его за руку. Конунг осторожничал.

— Мешок с камнями достали из этого колодца? — задал вопрос он.

Оказалось, мошна лежала рядом с другим источником. Оставив еще трех часовых в усиление охранения, свита во главе с конунгом двинулась к остаткам следующего колодца. Влад решил пока отложить проблему и получить дополнительные данные. Вид этого, второго колодца уже мог считаться более естественным. Воды не было и в помине, камни лежали вперемешку с песком. Кое-где на свет из-под земли выглядывали монетки и драгоценные камни. В общем, колодец выглядел вполне в рамках, так как и должны были выглядеть выложенные камнем источники после падения со стометровой высоты. То есть все перемешано и превращено кашу. Третий колодец вообще оказался просто смешан с породой. Выставив еще по часовому в усиление, всей свитой делегация вернулась к первому, чудом оставшимся целым резервуару с водой.

— А сколько вообще колодцев находилось в деревне? — задал очередной вопрос Влад.

— Колодцев было десять, — ответствовал Скарви.— Но восемь из них остались там, у эльфов. Они стояли по другую сторону от села, если смотреть от кладбища, и на остров не попали. Оставались два источника, которые мы забрали, но вода в них всегда считалась плохой. Кладбище все же рядом.

— Мудрый Скарви, ты сам видишь, что колодцев мы забрали три. Может, все-таки был третий колодец в черте села? — с этими словами Влад кинул подобранный рядом булыжник в воду загадочного колодца. Увесистый камень медленно упал на дно, не вызвав всплеска, преодолевая сопротивление среды будто попав в густой кисель. Прозрачная жидкость явно не могла считаться обычной водой.

— Так, Скарви, вызывай сюда дюжины две своих стариков, часть пусть ищет все ценное на развалинах остальных колодцев, а десяток прямо здесь рядом выроют котлован, метра два на два, и такой же глубиной. Потом разрушат стену источника и сольют туда эту вязкую воду. Понял?

— Два на два метра? — Скарви еще ничего не знал о метрической системе координат.

— Настя объяснит, — отмахнулся Влад. — Анастасия! Местным нужен ликбез по килограммам, метрам и литрам. Подготовь наглядный материал. Пока покажи на пальцах. Самим сюда не соваться. Вместе с Галей проконтролируйте сбор тут всего. Эльнуриэль?

Нюка встрепенулась. Ушки развернулись к Владу и сделали стойку. Владу такое движение напомнило немецкую овчарку, которая была у него в далекой юности. В груди защемило давно забытое чувство страшной детской утраты. Влад рассчитывал оставить ее тоже здесь, в усиление, но теперь передумал. Кинжал манил, но от него веяло смертельной опасностью.

— Утвердите назначения в группе, Ваше Императорское Высочество, и пойдемте. — Влад формально дал понять для всей огромной толпы сопровождающих, что с Нюкой надо теперь считаться. А народ, услышав загадочное "Ваше Императорское...", тему просек сразу. Одно королевство — значит, "Ваше Королевское", а если звучит "Ваше Императорское", значит, одного королевства как-то мало. И если конунг командует императорами, то он... Великий Конунг!

Принцесса Эльнуриэль, нисколько не смутившись тому, что ее повысили на целых два ранга, торжественно повела плечами, всплеснула рукой и мелодично отдала свой указ:

— Повелеваю! Двоим ведьмам хакершам, нареченным Настя и Галя, остаться и провести раскопки с целью получения священного кинжала и камений драгоценных с металлом ценным.

Что-то было, в этой Нюрке, что-то приказное-повелительное отчетливо проглядывалось в ее жестах и фразе. Аура власти неуловимо ощущалась в ее хрупкой фигуре, и это зримо почувствовали все присутствующие. Гены, как известно, всегда себя проявят, а уж цепочки связанных нуклеотидов эльфийской принцессы уходили в глубину тысячелетий и там упирались в первых эльфийских всемогущих королей-богов. Как будто паутина снежного крошева из тьмы веков опустилась на плечи людей, захолодила сердца и надавила многовековым весом власти, пытаясь заставить склонить голову и встать на колени перед наследницей великих властителей.

Влад убил эффект напрочь.

— Ну ты мать даешь... Командир четыреста двадцать! В роду польской шляхты не было? "С целью получения!" — и где ты таких оборотов набралась? Чистый канцеляризм. Ладно, пошли на стройку!

И их группа двинулась инспектировать хозяйство Угги. Там уже вкалывало подавляющее большинство мужчин села. Частокол рос прямо на глазах. Угги даже отрядил несколько человек строить один из длинных домов. Похвалив Угги, Влад метнулся на раскопки. Там вяло копалось двадцать человек, но с приходом конунга скорость извлечения из земли кладов и запасов выросла в несколько раз. Перекусив на ходу, командир решил пройти за мостки и посмотреть на выпасы. Только он ступил с настила на другой берег озера, как из леса показались люди. Это возвращались тяжело нагруженные охотники. Они несли богатую добычу, которую они набили в лесу, охотившись на почти непуганую зверя и птицу. В лесу же вообще оказалось довольно много народу: Скарви вновь выгнал на выпас всех старух и стариков, и те строгали что-то ножами, рубили небольшие деревца, собирали мох и вообще изображали в лесу всяческую полезную для общины деятельность.

От песчаного берега реки, заросшего густыми зарослями камыша, до леса приходилось около километра чистого поля, на котором кое-где виднелись редкие кустарники. Далее эта полоса поля расширялась вширь, отводя опушку леса еще дальше от берега. Подозвав к себе находившихся тут пастухов, Влад стал их расспрашивать о необычном, что, может быть, они заметили за время пребывания на выпасе. Работники хлыста и свирели, переглянувшись, радостно рассказали, что они высмотрели головы страшных чудовищ на реке. Также иногда в камышах им слышалась пока малопонятная возня массивных туш и громкие всплески. Радость пастухов проистекала не из-за наличия этих зловещих знамений, а оттого что у них вообще что-то спросил сам Великий конунг. Но вещи, что они рассказывали, наводили не на смех, а на тяжелые размышления. Помрачнев, Влад отдал приказ построить несколько вышек вдоль берега и установить там стражу с тяжелыми арбалетами.

Вернувшись на полуостров, пришлось спешно вновь идти на "гору конунга". Случилось ЧП. В селе произошли несчастные случаи со смертельным исходом. Первые после переселения. Запыхавшийся посыльный мальчишка, глотая слова, сообщил конунгу о трех жертвах неожиданного мора. Конунг немедленно проследовал к месту завязки возможной детективной истории. Когда Влад подошел к вырытому отстойнику для воды, на его краю толпилось три десятка людей. Они молча смотрели вниз, в яму. В яме лежали скорее угадываясь силуэтами, старуха и старик. Их тела оказались растворены в странной студнеобразной жидкости. То, что раньше было телами, проглядывалось как более плотного вида, и постепенно рассасывалось. В десять минут от людей не осталось ни следа, кроме металлической пуговицы, заколок для волос, да потертого лезвия ножа.

Владу рассказали, что, когда яма для слива почти закончили рыть, старик неудачно взмахнул лопатой и разрушил каменную кладку, ограждающую чудом сохранившейся желоб колодца. На его руки брызнули капли этой странной жидкости. К ужасу всех присутствующих, неуклюжий неудачник на глазах стал превращаться в кисель. В панике он цапнул рукой одну из старух, которая находилась здесь, выскребывая из углов нового резервуара землю, и та тоже начала на глазах терять очертания. Кисель разъедал все, к чему прикасался и что имело органическую структуру или клетчатку в основе. Плоть, дерево, кожа — все также превращалось в этот жуткий студень, теряя привычные очертания и оплывая на глазах расплавленным воском. Оставались нетронутыми только металл, земля и камень.

Для начала Влад всех разогнал от ямы. Свалится какой дурачок, да брызнет напоследок — и будет еще несколько желатиновых трупов.

Конунг распорядился найти лом, а если этого ультимативного, обычно решающего все серьезные проблемы прибора не окажется, то скрепить проволокой несколько мечей и ими разрушить до конца перемычку, чтобы эту страшную жидкость полностью слить в яму. Далее он приказал принести одного из диких лесных ванов, того самого, которого пришлось брать с боем. Возникла острая необходимость поставить опыты над этим адским студнем по выделению полезных качеств и воздействию на живых существ. Также он поручил зачерпнуть немного жидкости каменной посудой и попробовать нагреть или высушить, полить водой, кислотой, положить внутрь студня все известные металлы по очереди. Отдельно он указал Насте контролировать, но держаться подальше от испытаний. А Ингвару громогласно выдал безальтернативное распоряжение при попытке ведьм проконтактировать лично с теми, кто будет творить опыты — стрелять им в ноги, и для этого приказал держать утроенную охрану с взведенными арбалетами. Начальник личной охраны приказ к исполнению принял и даже не стал уточнять кому и в каком порядке дырявить конечности — ведьмам, испытателям или обоим категориям вместе.

Сам Влад, раздав в пять минут феноменальное количество приказов, пошел осматривать третью жертву. На этот раз это был обычный труп одной из старух, лежащий поверх развалин третьего колодца. Судя по отметинам на земле, жертва перед смертью скребла землю, а ее внешний вид говорил, что она, скорее всего, умерла от удушья. Влад, как это полагается в любой шаблонной детективной истории, опросил свидетелей. Оказалось, смерти старухи никто не видел, все сбежались на происшествие в яме, а нелюбопытная бедняжка осталась в одиночестве раскапывать этот колодец. И пострадала за свою принципиальность и трудоголизм.

Влад не отличался особой брезгливостью. За время оккупации он насмотрелся на трупы пожилых людей, которые за последний год гораздо чаще умирали, чем другие возрастные группы. Тут сказывались голод, невозможность защитить себя, стресс, полный развал социальной сферы и отсутствие самых простых медикаментов.

Он перевернул старуху на спину и попросил нож у одного из охранников. Взяв лезвие, он обмотал большую его часть куском ткани, взялся за обернутую часть и уверенным движением самодельного скальпеля надрезал трахею жертвы. Затем извлек из горла старухи довольно большой бордовый камень и следом золотую монетку. Причина смерти стала ясна всем — нагляднее не придумаешь. Старуха пыталась проглотить найденное богатство, но оно ей явно впрок не пошло. На ум конунгу пришла известная фраза, которую он не замедлил озвучить. Обычная фраза, из того набора выражений, которые мы походя заучиваем, чтобы поразить в нужный момент собеседника заумной цитатой. Просто нужно было что-то произнести в контексте события, вот он и выдал:

— Маниту, как известно, сказал: "Когда будет срублено последнее дерево, когда будет отравлена последняя река, когда будет поймана последняя птица, — только тогда вы поймете, что деньги нельзя есть!"

Честно скажем, что фраза прозвучала немного не в тему, и вообще она говорила про другое. Да и сам Влад не отличался особой способностью вворачивать фразы в контекст беседы. Нормальные люди, современники Влада, уже давным-давно послали бы с его постоянным поминанием Маниту. Потому что один раз смешно, два забавно, а на третий уже как-то и надоело. Но одернуть его было тут некому. Жэка уже привык к его присказкам, девчонки откровенно замордованы, а вот среди местных фразу восприняли божественным откровением. Кое-кто, пока парочка людей, в самом заднем ряду толпы, вместо поминания Локки, бога злых проделок, уже произнесла неслышным шепотом, глядя на труп старухи, "...на все воля Маниту"...

И этот шепот был только началом. Практически необратимым, неудержимым, еле зародившимся, но уже явно слышимым, который читался во взглядах и ощущался в намеках.

Только началом...

Влад еще даже не догадывался, какой именно процесс он запустил на земле Ванахейма, истосковавшейся по покинувшим ее богам, но приближающийся рокот его уже заставлял дрожать устои этого мира. Колесо катка новой религии сделало второй оборот, и теперь уже мало что зависело от самого Влада, массив человеческих устремлений пришел в движение по данному вектору, и на перспективу уже оставался вопрос не философский, существования, а конкретный вопрос — "Кто возглавит?"

Расспросы тем временем продолжались. Кое-кто из стариков, родом из деревни, припомнил, что существовал еще один колодец, но его засыпали, так как кто-то приказал это сделать. "Кажется",— вспомнил один из пожилых участников опроса, — "это распорядился сделать дед Скарви, которой тоже тогда стоял старостой, так как один из мужиков по пьяни в него свалился, да и сгинул в колодце".