Лезвия Судьбы

— Ищут зверей, ищут. Я вот привел конунгу в услужение, на подмогу в делах бытовых. Или еще каких. Сами посмотрите — никто конунгу землю со спины не стряхнул, до сих пор грязный, как сви... очень испачканной спиной бегает! — Скарви заговаривал зубы, одновременно осторожно разматывая со своей руки косу несостоявшейся жертвы, чтобы ничто не мешало спешно, но с достоинством ретироваться.

Влад наморщил лоб, пытаясь понять ситуацию. В его наборе понятий не укладывался образ старосты, самолично приводящего на заклание молодых девушек из своего села. Даже для его жизненного опыта это было чересчур.

Но его внимание, к счастью для излишне практичного старейшины, отвлек мальчишка, принесший мышку-полевку, завернутую в тряпицу. Несчастную мышь, с помощью подручной амуниции, буквально распяли на притоптанной земле. Влад торжественно занес кинжал и под глубокие охи внимательно наблюдающей толпы легонько кольнул ее лезвиями. Бедный грызун превратился в желе за несколько секунд.

Требовалась еще одна, третья проверка. Поэтому следующим пошел на опыты дикий ван. Его положили на плоский булыжник, откинули сверху часть кольчуги, и Влад без особых выкрутасов просто пырнул его сдвоенным клинком, задержав для верности кинжал в деревянном теле на пару секунд. Ван задрожал всем телом, начал шелушиться, а затем тоже обратился в желе, но уже грязно-черно-синего оттенка. "Ведьмин студень" закапал на землю, просачиваясь сквозь звенья оседающей на глазах кольчуги.

Кинжал, уже ярко мерцая желтым камнем в оправе, наглядно доказал, что действительно является "лезвием судьбы", с легкостью прерывающим судьбы кого угодно, от мелкой мышки до могучего лесного бога.

Влад резко обернулся на вскрик Эльнуриэль. Та держала за серебряную цепочку надетый у нее шее сильмарилл. Эльфийский камень теперь мерцал голубоватым светом с темно-синими крапинками. Принцесса послужила приемником части энергии маны, когда Влад убил своим кинжалом "дикого вана" и сильмарилл вобрал ее в себя. Цвет магии людей был красным, магии эльфов — зеленым, а вот у магии ванов доминировал глубокий голубой. Эльнуриэль наблюдала воочию этот цвет магии впервые, хотя и читала о нем в героических романах времен Вторжения в монастырской библиотеке. Темно-синие крапинки наверняка были воспринятой энергией от черного камня, который по чуть-чуть, но постоянно воздействовал на все его окружающее пространство, работая своеобразным ветряком на межмировых и звездных ветрах.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Что для демонов оружье -

Для конунга игра.

Вальдур, даже безоружный,

Как-то завалил слона.

За всеми делами и непрерывной беготней на селе незаметно наступил вечер. Влад захватил всех своих хакерш, даже выспавшихся к тому времени Марго и Светлану, и направился к навесам. Там ему вскользь сообщили, что число жертв в этот день выросло до семи человек. В лесу одну неуклюжую бабку укусила змея, а вторую бабушку прибило упавшим срубленным деревом. Еще двоих задрал медведь — окрестные леса просто кишели дикими животными. Влад их всех лично не знал, поэтому отделался дежурной фразой "на все воля Маниту" и попросил ужин.

Народ же воспринял фразу буквально — семь смертей взял себе Маниту за "лезвие судьбы", и на то была его воля. Владу уже буквально смотрели в рот, а его индейские присказки теперь мгновенно рассказывались и пересказывались всем вокруг.

В процессе ужина для селян пришло время культурного шока. На этот раз все остолбенело смотрели на хакерш. Влад давно уже ел с ножа, или порой вообще руками, нисколько не заботясь о своем внешнем имидже во время еды. Мужчина одичал и ничем не отличался от своего текущего сельского окружения, которое таким образом и кушало всегда, единственно, что он не чавкал и ел с закрытым ртом. Как говорится, с кем поведешься. Однако девушки-хакерши, пусть и не принадлежали к яркой и развратной прослойке общества "девушек из высшего общества", кочующих по постелям английских лордов и опальных олигархов, и почти в полном составе обратившемся вместе с ними в радиоактивный пепел, когда накрыло Лондон, однако считались городскими девушками. А город их был как-никак когда-то культурной столицей некогда великого государства, даже, можно сказать, империи.

И вот они, с имперским шиком, взяли в правую нож, а в левую вилку, и отдали дань вкусному мясу на каменной посуде.

Средневековье, особенно раннее, в котором навсегда застряло это сельское общество, такой вещи, как вилка — не знало вообще. Однако на практике, которая является беспощадным критерием теоретических истин, все были прекрасно осведомлены что вилы — страшное оружие озверевшего крестьянства. А то как же: один удар — и три-четыре дырки. Мясо же, по тогдашним правилам хорошего тона, требовалось есть только руками, держа его в немытых когтях, или с помощью оружия, ножа или вертела — таков был менталитет обычного селянина. Даже утонченные эльфы ели ломтики мяса с помощью шпилек или миниатюрных шпажек.

Народ перестал есть и сгрудился вокруг хакерш, обсуждая невиданное и изящное оружие. Девушки растерялись.

Влад пришел на помощь своим подчиненным.

— Вилки? Вы вилок не видели? Это наши с Евгением жены взяли в командном бою против демонов. С тех пор вот, владеют. Только оружие демонов работает против исчадий ледяного ада...

С этими словами Главный достал из наплечной сумки, в которую сложил все носимое ценное имущество из разодранной и опаленной куртки, свою собственную, уже почти забытую вилку.

Так как Влад числился в движении питерского сопротивления боевиком, хоть и находился на самом деле в самом низу иерархии секретных ячеек на позиции "Сбегай принеси! М-м-мать?! Что ты принес?! Отнеси обратно! Сделай так, чтоб я тебя три часа искал и не нашел!", даже вилка у него в руках считалась смертельным оружием. Ну прям как у монаха Шаолинь. Единственно, что вилка была его собственной, абы с какой, без долгих тренировок, Влад управиться бы не сумел.

Он с хэканьем продемонстрировал собственное мастерство владения оружием "последнего шанса", метнув его на насобаченные долгими тренировками и килограммами погнутых вилок два метра. Столовый прибор по кончики лезвий вошел в столб, поддерживающий навес, приведя всех присутствующих в полное восхищение.

Так отбалансированные вилки вошли в обеденный обиход и положили начало красивейшей дартс-традиции, превратившейся затем в зрелищные турниры по мастерству швыряния вилок. И спецоружия спецподразделений, естественно.

Влад не был кем-то особенным, у каждого в питерском сопротивлении лежала своя фишка за голенищем или за отворотом блузки. У кого заточенная ручка расчески, у другого острый край монетки. Жэка вообще в качестве такого оружия имел гвоздь. Этакий "шиферный" гвоздь-сотка с круглой выпуклой накладной шляпкой. Кто-то скажет, что такой невысокий размер не подходит под профиль волны шифера и таких гвоздей промышленность не выпускает, но зато подобный стальной штырь идеально носится в манжете куртки или во внешнем карандашном кармане сумки, а уж до мозга достает запросто. Таких гвоздей у Жэки лежало по заначкам несколько, они сами были еще царскими, кованными, с квадратным сечением. Жэка вообще любил во всем уникальные в антикварном плане вещи. Один "эсэсовский" кинжал чего стоил. Когда напарник Влада брал по такому гвоздю в каждую руку, то он буквально превращался в компьютерного персонажа из одной стратежки, "зеалота" из "Старкрафта", вооруженного нечто подобным. Полное сходство дополняло произнесение загадочной фразы "Эн таро Адун!", например, озвученная, когда Жэка, однажды, как-то прибил гвоздем в глаз одного оккупанта, вбив этим тогда в безмолвный ступор и старшего напарника.

В общем, у каждого в группе бегали по кругу свои тараканы в башке. Кое у кого даже против часовой, и по невозможной траектории, вроде аномальной орбиты Меркурия. У одного "Маниту", у другого вообще выдуманная раса сверхсуществ.

Ужин прошел плодотворно, но Влад, вместо того чтоб почивать на мягких тюфяках, в экспроприированной у Эльнуриэль палатке, взял с собой Ингвара, шесть человек, и того самого старика, который вспомнил о закопанном колодце. Они вместе двинулись на место падения летающего кладбища. Там Влад попросил старика указать примерное место закопанного источника. Придя на место, долго гадать, где был тот самый колодец, не пришлось. Они увидели огромную, совсем недавно выкопанную, десятиметровую яму. Брошенный вниз факел осветил черную землю — тот, кто раскапывал желоб, прокопал упавший остров насквозь и докопался до грунта, который здесь находился задолго до появления острова. Так как всеми раскопками однозначно руководил Скарви, то сомнений в том, кто здесь копал оказалось немного — это однозначно сделали люди из дома Скарви, Беорлинги.

Влад сразу решил рвать все непонятки. Неужели Скарви хотел себе забрать кинжал? Но тогда он мог и не говорить о нем. Или староста опередил своим рассказом возможные воспоминания Валли и Фьелда?

— Ингвар. Десять человек к моей палатке. Затем вызовите Скарви. Одного. У меня с ним будет разговор о лояльности... Если что, старший после меня Евгений. Понял?

Добравшись до палатки, Влад первым дело проверил пистолет, снял его с предохранителя и вложил в кобуру, которую застегивать не стал. Закатав рукав просторной красной рубахи, он на предплечье левой руки надел себе свой взведенный пружинный арбалет, раскатав после рукава. Пару ножей рассовал по голенищам сапог. "Лезвие судьбы" он положил на камень, который служил вторым столиком. Смертоносным сдвоенным острием к возможному собеседнику. В общем, подготовился к разговору как сумел.

Послышались звуки сапог, и через мгновение под полог заглянул Ингвар.

— Скарви здесь. Впускать с охраной?

— Зачем? Пускай как пришел так и входит, у меня от Скарви секретов нет! — Влад намеренно сказал эту фразу громко, чтобы ее точно услышали за пределами палатки.

Старейшина неторопливо вошел. Влад привстал, показал жестом Скарви на топчан напротив и предложил присесть. Влад начал речь.

— Скарви. Мудрый Скарви. Я не сторонник долгих разговоров. Я видел яму, которую вырыли люди твоего дома на месте старого колодца. Ты искал этот кинжал? — и Влад кивнул на "лезвие судьбы", лежащие на камне. — Ты мне сказал, что колодцев всего десять, а их оказалось одиннадцать.

Скарви осунулся. Помолчав, староста разорвал паузу глухим голосом.

— Мой отец погиб в ту ночь, когда пропал кинжал. Я не знаю что произошло. По деревне прошел слух, что странник, остановившийся у нас в доме, владеет магическим оружием. Валли случайно увидел его, а ведьма которая у нас была, Дикстринкс, опознала по его рассказу, как одно из "лезвий судьбы". Я помню, тот странный гость, он все поднимал у нас в доме речи о немедленном восстании. В ту ночь пропало четверо из моей семьи и этот путник. Кинжал тоже исчез. Дед приказал завалить колодец на следующий день. В деревне ходили слухи, но никто не посмел обвинить старосту в убийстве гостя. Дед к тому же распустил слух, что все они ушли к западным горам, уговаривать подгорных танов поддержать восстание.

Скарви перевел дух, отпил из каменного кубка, куда Влад налил вина, утер тыльной стороной ладони рот и продолжил.

— Когда я отдал приказ о раскопках колодца, я хотел извлечь тела своих родичей и достойно похоронить прах своего отца. Но мы ничего не нашли. Только болотная земля. Когда же правнук Валли, вот пронырливая семейка, обнаружил заколдованный колодец, на дне, среди монет, находился и нож моего отца. Он и сейчас там. Никто не рискнет ничего взять из того проклятого колодца.

Только ты, конунг, можешь так делать, только у тебя хватит смелости, играть в салочки со смертью. Страшной смертью, после которой не остается даже тела. А если нет тела, нет и обряда, а без обряда не возьмут в Вальха... Хотя... — тут Скарви задумался, и затем спросил у Влада,

— А если похоронить нож отца по обычаям твоих предков, конунг, по обряду Маниту, то мой отец окажется на полях вечной охоты?

Влад растерялся. Он не ожидал что его индейские присказки окажут такую обратную связь. Когда он говорил Скарви, от том чтоб тот задумался, в каких богов верить, то просто хотел умерить почитание кровавых богов, но самое главное, чего добивался, так это ликвидации института человеческих жертвоприношений, принятых в данном регионе.

— На все воля Маниту. Мудрого и милосердного, — выдавил из себя растерявшийся зачинщик новой религии.

Скарви почтительно повторил фразу. Повисло молчание. Влад видел, что старик искренне был сначала расстроен, а теперь вроде как и обрадован, возможностью упокоить по новому ритуалу прах своего отца. Однако они собрались здесь совсем по другому поводу. Требовалось укреплять лояльность.

— Мне кажется, Скарви, ты хотел этот кинжал. Сиди-сиди, не дергайся. Какой мужчина откажется от такого оружия? А ты Мудрый Скарви, воин. И не просто воин, а Воин убивший дракона. Ты моя правая рука. И своей правой руке я доверяю хранить этот кинжал. Забирай его Скарви. Это мой подарок тебе, за твою верную службу.

Сказать что Скарви опешил, это ничего не сказать. Он просто разевал рот. Открывал и снова закрывал его, не произнося ни звука.

— Однако, моя правая рука, ты должен знать. Я обязан тебя предупредить. Желтый магический глаз в рукояти высасывает душу владельца по капле. Коснешься лезвия, случайно или забывшись — умрешь страшной смертью. В бою — первая стрела врага будет в тебя, не сомневайся. Красивая шпионка с ядом в перстне тоже первая станет искать с тобой уединения. Никому ты больше не сможешь верить на этой земле, даже самым верным, ибо каждый будет стремиться завладеть моим подарком. И мысли твои будут чернее туч, глядя на алчные лица людей. Дарю. Владей.

Скарви вслушивался в эти слова, как в посмертное проклятие. Сердце его екнуло в предчувствии страшной беды и жуткой своей судьбины. Воображение старосты мигом нарисовало ему аляповатую картину, где мудрый Скарви валяется поперек кровати, на разметанных простынях, с перерезанным горлом, зарезанный как свинья, а изящная женская фигура с диким ведьминским смехом вылетает из дома на метле, унося в руках волшебный кинжал.

— Но как ты можешь подарить его, Великий Конунг? Как? Это же "Лезвие Судьбы"! — хрипело вмиг пересохшее горло старосты.

— Только тот, кто умеет терять, только тот может надеяться хоть что-то найти. Ты чист душой, силен духом, и поэтому кинжал не выпьет твою душу, — ответствовал ему готовой цитатой начитанный Влад.

Совершенно очумевший Скарви замотал головой. Затем повторил вполголоса.

"Только тот, кто умеет терять, может надеяться хоть что-то найти". Он переспросил.

— Это сказал Маниту?

— Ответ в твоем сердце, мудрый Скарви. Пей мудрость мира маленькими глоточками. — Влад произнес с таким смаком, что даже ему самому понравилось. Пара банальностей, а эк красиво завернул.