— Энт ещё почему? — с нескрываемым подозрением осведомился Крей. Которому определённо было непонятно куда клонит Герт. И дураку ведь ясно, что, наоборот, в складывающихся обстоятельствах лучше бы Миранде быть беременной. Ибо тогда Дмитру этому ни за что от свадьбы не отвертеться.

— Да потому что попортит добрую кровь ученик этот твой, — разъяснил Большой. — Он вишь молчал ведь, видя как человека оговаривают и чужую вину на него возлагают. Сам подумай, какие детишки от такого подлого человечишки пойдут... — И, хмыкнув, риторически вопросил: — Оно тебе надо?

— Ну, в общем-то, ты прав, конечно... — озадаченно почесав в затылке, согласился с Большим отец Миранды. — Подлое племя плодить это последнее дело... — И пробормотал озабоченно: — Деньгу лучше с этого выродка стребовать... А с добрым приданым Миру и так замуж возьмут... Чай она у нас собой недурна... — И покосившись на всхлипывающую дочку со злостью припечатал: — Хоть и полная дура!

— Что ж, раз с этим делом разобрались, то вам остаётся только одно... — официальным тоном обратился к отцу Миранды тьер Терон. — Выполнить законное требование тьера Стайни и хорошенько выпороть свою непутёвую дочь. — И добавил, усмехнувшись. — Думаю это станет ей лучшей наукой нежели любые слова.

— А если на собственную кровиночку не поднимается рука, то можно поручить это дело городскому палачу, — тут же влез с советом Пройдоха. — Он ей так всыплет, что месяц присесть не сможет!

— Ничего, я и сам не хуже справлюсь, — заверил нас Крей, бросив на дочку многообещающий взгляд. — Одним месяцем она у меня не отделается! Год на лавку не сядет! Я ей покажу как родителей позорить!

Миранда ещё только речь зашла о порке дрожать начала как осенний лист на ветру, а уж после того как её отцом было дано столь зловещее обещание... разрыдалась просто. Не иначе уже имело место быть близкое знакомство с отцовским ремнём....

— Хорошо, полагаюсь на ваше слово, — усмехнувшись, сказал Моран.

— А тебе я всё одно спасибо не скажу! — покосившись на меня, буркнул напоследок отец Миранды. И круто развернувшись, отправился восвояси, таща за собой заливающуюся слезами дочь. А за ними и остальные незваные гости потянулись. Может по домам отправились, а может Дмитра этого искать...

Я же только плечами пожал. И вздохнул про себя облегчённо. Обойдусь как-нибудь и без благодарностей. Главное что проблема решена.

— А почему он не захотел Кэрридана поблагодарить? — недоумённо вопросили близняшки, оглядывая по очереди всех. — Неужели Миранда обманула и не потратила полученные деньги на лечение бабушки?

— Да нет, — натянув на физиономию скорбную мину, помотал головой Лангбер. — Скорей всего дело в другом...

— В чём же? — потребовали от него объяснений сестрёнки Вотс.

— В том, что кому — бабушка, а кому и тёща! — загоготал Пройдоха. И хохоча продолжил: — Я б такого благодетеля так точно дубинкой бы отходил!

Рассмеялись все. Ну кроме Святого конечно. Ему, наверное, по сану не положено над глупыми шутками смеяться. И ещё сёстры не поддержали смеха. Сидели и недоуменно хмурились. Не поняли похоже.

— Ладно, отдыхайте, — отсмеявшись, велел командир и выбрался из-за стола. — А я пойду. Мне ещё отчёт дописать нужно.

Посидели мы ещё самую малость, да начали расходиться. Всё же трудная и бессонная выдалась ночка... Спать охота до невозможности! Особливо после столь плотного ужина. Вот и потянулся наш отряд по своим номерам — прямиком в мягкие объятия четвероногих друзей.

Зевая на ходу, я мысленно махнул на проведение воспитательной беседы с близняшками и решил отложить это нужное дело на потом. Чай никуда не денутся экспериментаторши эти до завтрашнего дня.

Воспользовавшись моментом, сестрёнки, ничего не говоря, беспрепятственно прошмыгнули мимо меня в свою комнату. А я, проводив их взглядом, спросил вдогонку у Джейкоба, уже дошедшего до своего нумера: — А завтра опять с утра пораньше на полигон?

— Не, по возвращению с полевого выхода у нас завсегда законный выходной образуется, — оглянувшись, помотал головой Пройдоха. И, ухмыльнувшись, не преминул поддеть меня: — Хотя тебя наверное Серый и впрямь загонит на полигон. За твою вредительскую деятельность, приведшую к непомерным запросам девушек!

— Да иди ты! — сердито буркнул я в ответ на эту подначку. Шутник ещё нашёлся, блин!

Однако Джейкоб на моё высказывание нисколько не обиделся. Ухмыльнулся только и убрался в свою комнату, оставив меня одного стоять посреди коридора.

С досадой махнув рукой, я последовал примеру сотоварищей. В нумер свой вошёл и дверь за собой плотно прикрыл. А, чуть подумав, ещё и на ключ её запер. Дабы исключить возможность неожиданного появления ночных визитёров. Мало ли кому ещё взбредёт в голову заявиться ко мне незвано в гости?

Размышляя так, я быстренько скинул сапоги, шляпу бросил на стол, куртку и штаны стянул и повалился на кровать. И распластавшись как медуза по мягкой перине, уткнулся носом в край огроменной подушки и глаза прикрыл. Какая всё же красота... завалиться в такую славную постель после тяжкого дня и расслабить гудящие от усталости руки и ноги...

Недолгим вышло наслаждение сладкой полудрёмой. Уснул я. Совершенно незаметно. Но хоть выспался! Почти до полудня продрых! И никто не мешал — не ломился в комнату ни свет ни заря за какой-нибудь надобностью. Просто красота! Даже воспоминания о вчерашнем досадном инциденте не омрачают настроения. Если бы ещё Святой сгинул куда-нибудь вместе со своими подозрениями, так вообще не жизнь бы была, а сказка. А так хочешь — не хочешь, а полностью расслабиться не удастся. Надо ж выведать у сослуживцев чего же им наплёл этот бывший инквизитор.

Подскочив с кровати, я быстро оделся и отправился к близняшкам. Они мне за эту историю с Мирандой по уши должны. Так что пусть расплачиваются — ценными сведениями.

Через несколько мгновений я уже стучал в их дверь. Безрезультатно. Либо нет их, либо дрыхнут без задних ног и стука не слышат.

Подумав чуть и потерев рукой громко урчащий живот — отправился в зал. Перекусить, раз уж поговорить не вышло.

Внизу, за столом, близняшки и обнаружились. Обедали они оказывается, вместе с Большим. Вернее Герт ещё только завтракал. Тоже только поднялся. Похоже Полька сменила гнев на милость.

— Чем у нас вообще народ в свой законный выходной занимается? — цапнув со стола кусок свежего, одуряюще пахнущего мясного пирога, поинтересовался я. — В город выбраться-то можно? Или так и придётся в таверне весь день сидеть?

— Можно и в город, — благодушно ответствовал Большой. — Только Серого надо упредить, чтоб знал где тебя искать если что. А так... Кто что хочет тот то и делает. Я вон отоспаться попробую...

— Ясно, — кивнул я и, с намёком покосившись на близняшек, заметил: — Надо тогда Джейкоба что ли выловить, да в город его вытянуть. Покажет хоть где здесь что.

— Не, не пойдёт никуда Пройдоха, — покачал головой жующий свою долю пирога Большой. — Сегодня командир его осаживать не будет, так что квасить он будет пока не упьётся в хлам. Традиция у него понимаешь такая.

— Да он вроде и без того закладывает неплохо, — заметил я.

— Это да, не может он без этого, — согласился со мной Герт. И пожал плечами: — Впрочем, ничего удивительного в том нет. Помирать всем страшно. А чем дольше служишь в "Магнусе", тем ясней становится, что смерть обмануть не удастся... И скоро она придёт и за тобой. Вот и начинает у нас народ потихоньку кто за воротник закладывать, кто на дурь подсаживаться...

— Так запретили бы отцы-командиры и никаких проблем, — недоуменно посмотрел я на своего собеседника.

— Да бесполезно это, — с досадой махнул рукой Большой. — Пробовали, запрещали. Так без возможности хоть немного забыться и отрешиться от своего страха, ещё быстрей ломается человек.

— Джек вчера тоже целую бутыль вина к себе в номер утащил... — грустно вздохнули близняшки. — Досталось ему...

— Однако... — крепко призадумался я. И спустя некоторое время вымолвил: — Странно всё это... Работа у нас конечно опасная и всё такое... Но ведь надежда есть. А это должно хоть как-то поддерживать...

— Должно, — кивнув, согласился со мной Большой. И покрутил перед собой руками, изображая непонятную фигуру: — Да только шанс-то этот наш... Такой эфемерный...

— На сегодняшний день известно лишь об одном случае беспримерной храбрости бойцов "Магнуса", — уведомили меня близняшки. — Это когда четвёртый отряд упокоил лича и его свиту.

— Угу, — подтвердил Герт. — Так и есть. Можно сказать повезло четвёрке. Если забыть о том, что со всего подразделения в живых остался лишь их маг...

Я подумал чуток. И сказал: — Весело, что и говорить. Однако, по-моему, все, кроме разве что Героя, знали на что шли. Ибо иной вариант, в виде позорной смерти на плахе или пожизненной каторги, ещё хуже.

— Всё так, — легко согласился со мной Большой. — Только смириться с этим не у всех получается... И ломаются люди.

— Пройдоха, стало быть, уже на краю? — внимательно посмотрел я на Герта. — И рано или поздно сорвётся?

— Ну да, — подтвердил мои выводы собрат по оружию. И, помолчав, добавил: — Оно ведь как выходит — чем большее число допущенных ошибок твою мятежную душу гнетёт, тем ближе точка срыва. А Пройдоха столько всего натворил...

— Просто нельзя сомневаться в том, что всё будет хорошо, иначе станет очень плохо, — глубокомысленно заметили девушки.

Я покосился на них. И хмыкнул про себя. Вот уж кого похоже ничто не гнетёт. Впрочем такая удивительная безмятежность и спокойное отношение к смерти, скорей всего заслуга вывертов их пострадавшего от слияния сознания. Ведут себя как дети, честное слово.

— Значит старых долгов на Пройдохе как блох на бродячей собаке? — вернулся я к заинтересовавшему меня моменту.

— Угу, — пробасил Большой. — Хоть он и хорохорится, а не иначе кошки на душе скребут за содеянное. Сколько злодеев по его милости от наказания ушло...

— Нет, — помотали головками близняшки. — Джейкоб говорил, что в своих проступках нисколечко не раскаивается. Просто обидно ему до глубины души, что в итоге придётся самому за всех этих мерзавцев расплачиваться...

— Пусть так, — пожал плечами Большой. И заметил: — Ну да никто его не неволил. Сам в сговор с Ночной гильдией вошёл и за немалые денежки её членов от виселицы спасал. Горе-дознаватель...

— Так он во второй управе служил? — сразу стало мне понятно почему так неприязненно встретил появление в отряде нового стражника Джейкоб. Мы ж с дознавателями завсегда на ножах. Потому как ослов у них слишком много, что не в силах и известного преступника изобличить и довести до суда. Иной раз какого-нибудь ворюгу по десять раз приходится хватать, прежде чем эти олухи достаточно доказательств наберут. Как тут на них не злиться?

— Угу, — закончив с пирогом и перейдя к долгожданному пиву, подтвердил Большой. — Его милость дознаватель первого ранга Джейкоб Лангбер!

— Был. Да весь сдулся, — проворчал неожиданно подошедший к столу Пройдоха. И тяжко рухнув на лавку, осведомился: — Языками чешете? — И не дожидаясь от нас ответа, крикнул на весь зал: — Вина мне! И девку пожарче! — Заставив тем самым крутящуюся неподалеку девушку-прислугу залиться краской и бросится прочь. На кухню поди за вином.

— Есть такое дело, — не стал отрицать Большой. — Сидим вот да болтаем.

— А о себе, небось, своем дружку стражнику не рассказываешь! — тут же уличил его Пройдоха, явно страдающий от похмелья и оттого желающий отомстить за это всему свету.

— Спросит — расскажу, — спокойно ответствовал Герт. — Мне в отличие от некоторых стыдиться нечего. Да и в содеянном я не раскаиваюсь и случись такая история вновь, поступил бы так же.

— Дурак ты Большой! — проникновенно поведал ему Пройдоха. — Самый натуральный дурак! Если б ты с папаши того графчика деньгу слупил, так оно бы подоходчивей вышло! Это я тебе говорю! Враз бы со своими проделками завязал!

— Не, — покачал головой Большой. — С такими иначе нельзя. Только сразу обламывать, пока не заматерели. — И покосившись на меня, с интересом прислушивающегося к их спору, нехотя проговорил. — Это мы о моём прегрешении толкуем, за которое я в "Магнус" загремел...

— С благородными схлестнулся? — полюбопытствовал я.

— Ну да, — отставив от себя кружку с пивом, подтвердил Герт. И начал неспешный рассказ: — Я как раз старшего десятника получил и перевод в речной квартал... Только-только квартирку сменял, на другую, поближе к новому месту службы... Как на тебе, на вверенном участке начали безобразия происходить! С одной стороны вроде ничего необычного... Нищего там отпинали... Пьяного избили... Этот люд же вечно во всякие истории влипает...

— Это точно! У нас один помню, спьяну о фонарный столб ударился, а потом целую декаду возмущался что стражники совсем мышей не ловят и в городе хулиганы страсть как распоясались! Никому проходу не дают! — не удержался от реплики я. И тут же умолк, ожидая продолжения рассказа.

— Ну и у нас примерно так же, — усмехнулся Герт. И тут же посерьёзнел: — Поначалу мы тоже на это дело несильно внимание обращали. И побили и побили. Кого там найдёшь, если пострадавший сам был пьян в стельку и абсолютно ничего не помнит? Да только потом всё серьёзней стало... Надоело им видать безответную босоту пинать и они решили иначе развлечься... Стали пьяных, уснувших на улице искать и поджигать.

— Как это поджигать? — опешил я. До такого у нас не додумывались даже загулявшие матросы, а они любители разнообразных пакостей...

— Обыкновенно. Брали бутыль крепкого пойла, обливали спящему бедолаге ноги и поджигали. Веселое, понимаешь ли, по их словам зрелище получалось...

— Ну и что, поймали вы их? — поторопил я примолкшего Большого.

— Поймали... — вздохнул тот. — После того уже, как они четырёх человек насмерть спалили и весь город на уши подняли... — И, помолчав, добавил. — О том только и жалею, что раньше этих гадёнышей не словил...

— Тогда бы ты на то что сделал скорей всего и не решился бы, — хмыкнул расправившийся уже с третьим кубком вина Джейкоб.

— Это может быть, — согласился Большой. — А тогда когда мы этих мерзавцев заловили, и выяснилось, что это сынок нашего графа со своими дружками и приятельницами так развлекается... Тут меня зло и взяло! Особливо после того как этот тварёныш спокойно так плечиками пожал и недоуменную рожицу скорчил. И заявил, что не понимает, за что их задержали. А обгоревший труп возле их ног вообще непонятно откуда взялся. Видимо чистильщики улиц плохо работают.

— И что, ты ему личико подпортил? — кажется догадавшись как дальше дело было, спросил я у опять примолкшего Большого.

— Нет, он же у нас порядочный стражник! — хохотнул Пройдоха. — В точности по букве закона поступил — всю эту компашку повязал и во вторую управу сдал! А уже через четверть часа они были свободны!

— Так и было, — подтвердил Герт, видя мой недоверчивый взгляд. — Отпустили их на поруки. Папаша-то графёныша тотчас примчался и всё замял. Даже до суда дело не дошло. Пострадавших не нашлось.