Прогресс, я более не "букашка". На прорвавшийся во взгляде скепсис, получаю уведомление, что не бывает червяков с ядовитыми клыками, до змея я ещё не дорос, поэтому, так — змеёныш. Так и спускают с небес на землю, на корню перекрывая начинающий подтекать краник пафоса. Пришлось оборачиваться и нестись за мелькающим перед носом хвостом Шиаша.
Желание. Намерение. Воля. Поддержка Шиаша, переживание Ниппи.
Не будь последних, я бы там и сдох, отдав себя целиком и полностью алтарю. Я не доходяга, ядро и резерв Кощеевы тренировки раскачали мне дай бог каждому, но всё же до грандов вроде Годрика с Салазаром мне ещё пилить и пилить, как улитке от Москвы и до Пекина. На голой мощи встроиться в систему управления источником Хогвартса я ещё не могу, не то, что управлять им напрямую. Со мной Лонгботтом, было бы не в пример легче, но, опять эта сакральная "но", но Длинножопы решили сыграть в китайскую обезьяну, сидящую на дереве у речного бережка. Прогнувшись под давлением бородатого Шмеля, Августа съехала с темы и сам Невилл в личной беседе заявил об отказе от борьбы за обладание школой. Можно сколько угодно кивать на неосведомлённость наследника Неистовой Хельги, между тем слово сказано и обратно его не взять. Нет, взять можно, но кто даст? Точно не я и не моя хомячья натура, поэтому пищим и продолжаем обгладывать кактус, едва не подыхая у алтаря. Черная каменюка жрала, как не в себя. Десять принесённых эльфийкой быков, заколотых на плоской "столешнице", превратились в чистую энергию, не оставив после себя ни грамма пыли. Сотня овец отправилась следом. Не хочу знать, какую ферму обнесла Ниппи. Ради успокоения совести я приказал своей верной помощнице оставить в загоне двадцать золотых луидоров времён Людовика XIII, думаю, за французское золото нынче можно отхватить не одну сотню "бяшек", так что хозяева живности останутся не в накладе. На двадцатой блеющей жертве ловлю себя на мысли, что движения кривым обсидановым атамом, перехватывающие глотку жертвы, превращаются в монотонную кровавую работу. Зачарованные овцы, трясясь от животного ужаса, всё идут и идут, словно на нескончаемом конвейере, на бойню, превращаясь в энергию, напитывающую Хогвартс и системы управления магическим источником. Ей богу, с быками и то было проще. Вообще-то, быков было одиннадцать, а овец сто одиннадцать, но одного быка и десять овец живьём заглотил Шиаш, как последний рубеж обороны и хранитель школы, одного барашка слопал я. Тоже в ритуальных целях. Ладно-ладно, признаюсь, быть в шкуре василиска и не подкрепиться... Когда закончились овцы, острое лезвие ни на грош не затупившегося ножа, невесомо полоснуло по левой ладони. Окровавленная длань легла на ледяной камень. Намерения мои чисты. Желание благородно. Воля непреклонна. Хогвартс должен стать тем, чем его создавали. Замок давно пора отчистить от скверны.
Мириады птиц в темнолесье вспорхнули с насестов и гнёзд. Единомоментно проснулись все магические твари, пошло волнами озеро. Расширяющая волна энергии, освобождённая из многовекового заточения, смыла маноловушки директора и стёрла в порошок сонм чужих чар, навешанных на замок за сотни лет. Пыль, грязь и запустение покинули стены школы. Обновились все аудитории и факультетские общежития, открылись заброшенные классы и ритуальные залы. Хаотичное блуждание лестниц прекратилось, пропали исчезающие ступеньки. Непреступными барьерами в магическом спектре сверкнули щиты замка.
Разинув в беззвучном крике рот, вывалился из липкого кошмара Альбус Дамблдор. Смахнув с чела пот, старик прислушался к себе.
— А-а-а! Тварь! — от вопля, соревнующегося с криком баньши, рассыпалось стекло в спальне бывшего директора школы Хогвартс. — А-а-а!
Замок разорвал последние связи с одиозным стариканом, и только воля нового хозяина школы удержала нечестивца в древних стенах. Месть подают холодной, выстывшей от вымораживающего страха жертвы отмщения. Я оставил старикана в замке. Пусть помаринуется неизвестностью и нервничает, ему полезно. Для того, чтобы борода многогрешная не сорвалась в забег ей оставлена иллюзия слепоты замка на прошлые художества, хотя одно слово и желание, пинок под задницу отправит старика прямиком до Северного моря. Маховик, братцы, запущен и его не остановить. По крайней мере одряхлевший Дамблдор, лишившийся поддержки, операцию отменить не успевает, у меня же есть небольшой запас времени для визита на кладбище Литл-Хенгтона. Пришло время нанести последние штрихи на заранее приготовленную полотно картины, с лета ждущей завершения. Следилки, в народе зовущиеся "паутинками", несколько дней назад засекли активность эмиссаров "светоча", готовивших арену для возрождения, а два дня назад на погосте маггла Реддла, водили хоровод Питер Петтигрю и Барти Крауч, который (та-дам!) успешно скрывался под личиной Людо Бэгмена. Такие вот пироги с котятами... или беляши? Барти спалился, прибыв на погост за семь минут до окончания действия оборотки. Как я подозреваю, Крауч принимал какой-то модифицированный состав, так как за время нашего кратковременного общения я не почувствовал от него характерного запаха, присущего многосущному зелью. Актёром Барти тоже оказался выше всяких похвал, хотя канонный вариант был куда сложнее, в отличие от выходок Людо, сыграть которого оказалось намного проще, чем Грюма, зато у Людо был доступ во все "щели" турнира. Ладно, не будем отвлекаться на списанных в расход слуг "света" и "тьмы" (они ещё не знают, что Миледи с нетерпением ждёт их за порогом жизни и смерти). В отличие от первых и вторых, нанятые Вальпургой специалисты побывали на кладбище в июле прошлого года, оставив на нём несколько замаскированных артефактов, полностью перекрывающих возможность аппарации и перемещения порт-ключами. Кроме антиаппарационного купола, смертожранцев и наблюдателей Дамблдора ожидает несколько дополнительных сюрпризов, главный из которых Шиаш. Да-да, василиск остался в засаде.
Завершив все дела и приготовления, я портанулся в замок, благо отныне обладал VIP-доступом к системе защиты периметра и перемещения. До завтрака оставалось три часа. Два из них выделялись на покемарить, час на приведение себя в порядок.
* * *
*
Не выспавшийся и злой плетусь на завтрак, не замечая гула голосов, захлёстывающих Большой зал словно морской прибой песчаный берег. Школяры и гости вовсю обсуждали обновлённые интерьеры школы, вопросы сыпались на Дамблдора как из рога изобилия и тому не оставалось ничего кроме сохранения мины при плохой игре. А замок восхищал, став ещё величественнее и красивее, чем раньше. Деканы и маги почувствительнее делились с друзьями и коллегами новыми ощущениями от тока магии по стенам и коридорам, радовались обновлённым аудиториям и классам и фонтанировали восторгом после посещения открывшихся ритуальных и тренировочных залов. Флитвик, Кар и Минерва постоянно перемигивались, бросая в сторону Дамблдора быстрые взгляды, им кислая мина бородача была что бальзам на сердце. Ничуть не скрываясь и не смущаясь, Минерва высказалась в том плане, что изменения, произошедшие за одну ночь, не входят в перечень заслуг бывшего кумира. За десятилетия директорства тот палец о палец не ударил для восстановления престижа школы, хороня все благие начинания за пустопорожними разговорами о мифическом всеобщем благе. Прекрасно слыша речь своевольной деканши львиного прайда, старик только скрипел зубами от злости. Ни власти, ни авторитета заткнуть МакГонагалл у него не осталось.
Ковыряясь в овсянке, я ощутил некий дискомфорт. Чего-то или кого-то не хватало:
— Народ, а где мелкая? — отодвинул я тарелку. Моего верного секретаря на завтраке не наблюдалось.
— Её Снейп за пятнадцать минут до тебя у дверей Большого зала перехватил и куда-то повёл, мы как раз из подземелий выходили и не успели перехватить, — ответил Кребб на адресованный слизеринцам вопрос. Вот и нашёлся заложник на подводное заточение. Не скажу, что не ожидал чего-то подобного, но получить, грубо говоря, под дых в день триумфа было неприятно. Директор ударил по больному, верно рассудив, что русский ублюдок сунется в огонь и в воду за девчонкой, которой оказал личное покровительство.
— Снейп, значит, — носатая тварь, наблюдающая за слизеринским столом из-под завесы сальных волос, дёрнулась, инстинктивно подавшись назад от ошпаривающего ненавистью взгляда. Директор словно щитом закрылся дебильной клоунской улыбкой. Понимает, пень гнилой, что его номер последний и скоро за всё придётся заплатить.
Чутко реагируя на мои эмоции, Хогвартс поднял щиты, в зале потемнело, огоньки на свечах затрепетали от порывов студёного сквозняка. Почувствовав угрозу, направленную на преподавательский стол, профессора и высокопоставленные гости опасливо заозирались. Некоторые незаметно обнажили волшебные палочки. Посчитав до десяти в обратном порядке и применив дыхательную гимнастику, я сумел взять эмоции под уздцы. Не время, если дичь спугнуть сейчас, Волдеморт затаится — ищи свищи его потом по всей Европе. Поганого родственничка необходимо брать к ногтю в обязательном порядке. В первую очередь! Вы не представляете, как мне всё это надоело, сил нет. Десять, девять, восемь... Я спокоен... Вздёрнув на прощание полотнище с гербом школы, сквозняк утихомирился, огни свечей перестали пугливо трепетать на ветру. Неясная угроза развеялась.
— Леди и джентльмены, попрощайтесь с товарищем Снейпом, недолго ему осталось, — проследив за моим взглядом и оценив атмосферу в зале, полушутя произнес Семён Рукавишников.
Отправив гулять в народ эту несомненно гениальную мысль, Семён склонился к Владу и зашептал о размере ставки на жизнь зама Хогвартского директора. На русский парни нарочно не переходили, тем самым спровоцировав повальные перешёптывания и гадания по отведённому Северусу Снейпу сроку. Чисто кукушки, право слово. Вариантов было высказано множество, но все поголовно сходились на том, что до пасхальных каникул оный не доживёт.
Зельевар вслед за патроном растерял последний авторитет, у чистокровных студиозусов не первый день зрело недоумение, почему этого предателя крови до сих не погнали из школы поганой метлой. Агитация и пропаганда в "Ежедневном пророке" дали густые всходы. Лорд Гринграсс мог заслуженно гордиться результатами развёрнутой в газетах травли.
— Виктор, из ваших никто не пропадал? — повернулся я к Краму.
— Милена Зорич, — пересчитал всех по головам болгарин.
— Это ваша блондинка-валькирия? Кем она тебе приходится?
— Союзный Род, — хмуро буркнул Крам, насупив густые брови.
— У грифов рыжую мочалку с третьего курса тиснули, — сообщил Семён, кинув на стол красно-золотых прослушку. — Поттер как всегда отличился, его сейчас рыжие братцы всем кагалом прессуют. Живьём обещают похоронить, если он сестричку со дна озера не достанет.
— Вот это мотивация, — вздёрнул палец я,— вот это я понимаю доводы! Хочешь не хочешь, на дно полезешь. Рыжие очкарика крепко за яйца держат, не отвертится от подвига.
— Вы что-то знаете, Лорд Айсдрейк? — вылез кто-то из семикурсников.
— Знаю, — открещиваться не имело смысла. Разжигая интерес, добавил:
— Дождитесь вечерних газет, в крайнем случае, завтра утром и вы не останетесь в неведении.
Допив сваренный Малышкой Ниппи кофе, киваю Владу, который мгновенно установил барьер от прослушивания, включив в контур Семёна и Елену Домрычеву — двоюродную сестру Влада и мозговой центр русской троицы в одном лице:
— Так, парни и девушка, вы НВП в Китеже проходили?
— Насколько серьёзно? — мгновенно врубилась в тему девушка.
— Не исключаю вероятность, — ткнул я пальцем на отражение преподавательского стола в кубке с соком, который держал Влад. — Директору сильно не понравятся результаты заплыва.
— Ясно. Айсдрейк ведь не единственный твой Род? — не в бровь, а в глаз ударила глаголом Елена, переглянувшись с парнями с видом "А я что вам говорила!".
— Позже, всё позже, а пока настоятельно прошу оставить догадки при себе, даже мысли о них не позволяйте просочиться наружу. Предупредите остальных. Тихо и аккуратно. Палочки во время этапа держите в готовности. Креббу и Гойлу тоже скажите, иначе я их могу скомпрометировать. Всё, расходимся.
* * *
*
Наглухо закутавшись в мантию и поглядывая на бравирующего в плавках Крама, я с нетерпением ждал выстрела пушки. Здесь же на помосте выяснилось, что у Флер взяли в заложницы лучшую подругу. Клаудиа Моратти происходила из клана средиземноморских вейл, проживающих на границе Италии и Франции. Девушка приехала в Хогвартс за два дня до второго этапа, чтобы на месте поддержать Флер. Поддержала, за неимением младшей сестры отправившись в русалочий плен. Как и в каноне, француженка щеголяла открытым купальником, но были и отличия: ножи в чехлах, зекреплённые ремнями на голенях, две волшебные палочки в кобурах-браслетах на запястьях, натёртое специальным маслом тело, от чего девушка казалась вылитой из серебра статуэткой. Виктор также вооружился ножом и коротким гарпуном, закреплённым за спиной, Джейс и я вышли на помост без колюще-режущих предметов. Если бывший братец сейчас судорожно цеплял к поясу ножны, то я на вопросительный взгляд Виктора продемонстрировал превращение правой руки в лапу с длиннейшими и даже на взгляд острейшими когтями. На подобную демонстрацию болгарин и Флер молча кивнули, без слов согласившись, что ножи мне без надобности.
Выстрел!
Виктор обернулся полуакулой с человеческими ногами и первым бросился на спасение заложницы. Прикольно, черт возьми. По мне так он бы лучше акулий хвост сделал. Флер наколдовала вокруг головы воздушный пузырь, а на руках и ногах девушки между пальцев появились кожаные перепонки, причём на ногах пальцы удлинились сантиметров на пять. Вот и второе расхождение с каноном. Братец запихал в рот склизкую массу жаброслей и мешком бухнулся с помоста. Флер, рисуясь перед зрителями, нырнула красиво — ласточкой, не взирая на воздушный пузырь, без всплесков уйдя под воду. Барти Крауч под личиной Людо начал понукать запоздавшего чемпиона Хогвартса к действиям, за что удостоился плебейского жеста в виде оттопыренного среднего пальца.
Повернувшись к зрителям и судьям спиной, я картинным жестом взмахнул палочкой в сторону озера. С кончика "указки" вырвался морозный вихрь, сформировавшийся в настоящее белое торнадо, состоящее из искристых снежинок. Повинуясь моим жестам, вихрь коснулся поверхности воды и помчался к центру водоема, оставляя за собой широкую ледяную дорожку. Обернувшись назад, прочитал на лицах некоторых магов: "А что, так тоже можно было?". Наивные, можно по всякому. Скинув с плеч мантию и оставшись в лёгком водолазном костюме, я побежал по льду, сзади весело заулюлюкали зрители, раздались возгласы поддержки.
Метров за двести до центра озера тёмную водную поверхность разорвали толстые жгуты щупалец гигантского кальмара. Изогнувшись в воздухе, длинные брёвна с присосками обрушились на дорожку, ломая лёд.
— Ах ты тварь!
Усиленное секо снесло одно щупальце поганого ктулху-недоноска. Мощный удар снизу подбросил меня высоко вверх, лед под ногами разлетелся эффектным облаком осколков. Щелкнув на всю округу, из воды показался клюв кальмара, приготовившегося проглотить наглую блоху, посмевшую отстрелить "лапку" хозяину местной лужи.
