А путь вперед означал — к вратам Твердыни. Но деваться было действительно некуда. Многие бросились бежать — да, вперед, потому что позади был обвал; бросился и Гильраэн, и его друг, разом забыв про темного майа; они мчались вперед, воздух вокруг был раскаленным, метались бичи балрогов, то и дело раздавались крики — Гильраэн не оглядывался, но уже понимал, что позади кто-то падает в пропасть; и в глубине души билось — их же просто гонят, как стадо баранов, гонят на убой...

Огненная вспышка распорола воздух прямо перед глазами, обожгла резкой острой болью. И вдруг земля ушла из под ног, все перевернулось, метнулось где-то наверху небо и огненная фигура, зависшая в воздухе, а по лицу резанул ветер — острый, болезненный, как будто ножами, все вокруг загрохотало в мигом подступившей тьме — и Гильраэн понял, что падает в пропасть.

Маэдрос бросил вокруг отчаянный взгляд: это был хаос. Еле-еле пробился туда, к заложникам. В голове сидело: ну не будут они бить по своим, не будут!.. Кони бились, не подпускали к себе, — насмерть перепуганные. Майтимо взял их под уздцы, потащил вперёд.

По своим они действительно не били. И почти сразу же перед Майтимо возникла одна из огненных фигур. Он скорее почувствовал, чем различил слова, глухие, полные гнева:

— Оставь их!..

Майтимо почувствовал, что его трясёт. Балроги. Те самые, что убили отца. Он судорожно вцепился в поводья: прошла мысль, что стоит ему отойти в сторону, как его сожгут.

Как ни странно — по огненному лицу балрога вполне можно было понять его выражение. Прищурился, словно оценивая... И один короткий, резкий удар. Хлыст обвил Маэдроса, рванул, и в следующую секунду Майтимо уже летел вниз, в черную бездну.

В голове промелькнуло: вот и всё, впереди — Чертоги... Намо... отец... Да когда же она кончится, эта пропасть, как же мучительно долго тянется этот жуткий полёт...

Гилраэн падал — и каждую секунду сердце его замирало от ужаса в ожидании удара — и смерти. Но удара все не было и не было, казалось, пропасть бездонна. Его вертело в воздушных потоках, швыряло во тьме, он ничего не мог с этим поделать, беспомощный, как пылинка в потоках ветра.

И вдруг откуда-то снизу взметнулись огненные крылья, охватили его, опалив лицо болью, Гилраэн даже не понял — что, его волосы загорелись?! — и вдруг он осознал, что уже не падает, а лежит. Лежит на влажном камне, и вокруг уже не темнота, а знакомое багровое свечение, исходящее от нескольких фигур, и в багровом свете видно — он, эльда, не один. Рядом лежал его друг, одежда была сожжена, на теле — вспухшие следы от ожогов. А поодаль — еще кто-то... еще один... Гилраэн приподнялся — и увидел, что невдалеке — еще пара десятков эльдар; в них он узнал тех, кто упал в пропасть раньше. Оружия у них уже не было — это и понятно; мечи просто выпали во время падения. Эльдар жались к стене — лишь бы подальше от балрогов.

-Гильраэн! — донеслось отчаянно и жалобно. — Ты цел?

— Я...— Гильраэн приподнялся, и с удивлением понял, что тело его слушается. Провел рукой по волосам — и чуть не вскрикнул: волосы были сожжены, от них остались только опаленные клочья. Горело лицо, на руках — волдыри, везде, где кожа была не защищена, ее сильно опалило. — Кажется, да, — он бросился к другу. — А ты? Эру великий... это же... это же как Утумно! мы же под землей!..

-Чтоб ему провалиться, этому Майтимо, — беспомощно пожаловался его друг в пространство. — Завёл нас в этот кошмар за своими проклятыми булыжниками, так и сгинем... И кому они нужны, кроме него самого и его братьев? сами бы и ходили, нет ещё нашим лордам голову заморочили!

Он попытался сесть, — всё болело.

-Оххххх....

Гильраэн сел рядом, наклонился, и прошептал:

— Слушай, чего они ждут... балроги эти? почему они нас не убили? что они хотят с нами сделать? смотри — там же нолдор, и феаноринги, и остальные... все, кто сорвался...

-Это ты у них спроси, — лицо синда скривилось от боли. — Что ты меня спрашиваешь, будто я знаю! Можешь встать — так пойди и спроси!

А балроги, судя по всему, прекрасно понимали, что именно этот вопрос сейчас заботит эльдар больше всего. Сразу двое балрогов шагнул к жавшимся у стены нолдор — точнее, балроги не столько "шагали", сколько словно плыли по воздуху. Один из них приполнял свой хлыст, и недвусмысленно показал в сторону — идите, мол.

Гильраэна снова опалило близким жаром. Рядом с ним возвышался еще один балрог. Похоже, эти исчадия бездны собирались согнать всех эльдар в одну группу и куда-то вести.

Деваться было некуда, — приходилось подчиняться. Было страшно. Сами влипли, винить некого... Синда поднялся, ухватился за друга.

-Слушай, Гильраэн, можно я за тебя буду держаться?

— Само собой, — сдавленно ответил тот. — Хватайся за плечо...

А среди эльдар — он теперь увидел — было и две женщины, одетых, впрочем, в мужскую одежду. Несколько нолдор были явно ранены, так, что еле держались на ногах, наверное, сильнее досталось при ударе о землю; их поддерживали. И Гильраэн видел, что одна из девушек, с длинными растрепавшимися волосами, теперь чуть не плачет от ужаса. Еще бы — одно дело там, наверху, под солнечным светом, другое — вот так...

Балрог щелкнул хлыстом — совсем рядом. Скользнул вперед, повернулся. Голос его был глухим, шелестящим.

— Идите.

Впереди была темнота и неизвестность. По сторонам — огонь. Вот тут и вспомнились ясно слова Маэдроса — "я никому не рассказываю о том, что там было". И другие слова — о том, что пытками и чародейством Моргот вывел орков... А может, им и сохранили жизнь для того, чтобы?..

Майтимо шёл вместе с остальными. Его шатало: не столько от боли, сколько от осознания того, что это — конец. По сравнению с тем, что он видел сейчас, плен, — даже скала, — всё это стало несущественным. Месть за месть, кровь за кровь... он шёл — за отца, не смог отомстить, теперь пытался взять реванш... теперь за эту попытку Моргот будет мстить ему. Ему — и тем, кто пошёл за ним. Бесконечность ужаса... как этот путь сквозь огненные стены.

Шли довольно долго. Наконец остановились — и из темноты выступил человек — или квендо? — высокий, с короткими светлыми волосами, в темной одежде; за его спинами стояли другие, Гильраэн различал их фигуры, но не мог различить лиц — все скрывала тьма. Незнакомец оглядел эльдар пристальным взглядом, и приказал:

— Кто ранен — выйти вперед. Давайте, не заставляйте нас применять силу.

Выйти вперёд... С ожогами были почти все, Майтимо был из немногих, кому посчастливилось отделаться ушибами. Он хмуро смотрел, как эльдар медленно выбирались из неровного строя. Хотелось крикнуть им: да остановитесь же, куда вы, сейчас же вас... а вас — что? Он не мог себе даже представить тот ужас, что, казалось, сочился сквозь здешние стены, и молчал.

— Этих — наверх, — коротко скомандовал человек. — Да, и женщин — тоже. Остальных — на третий ярус пока, в камеры.

Друг Гильраэна сам еле стоял на ногах, но вперед с прочими не вышел. Гильраэн поддерживал его, чтобы тот не упал, не выдал себя. Пока удавалось.

Откуда-то из темноты появились еще воины, шагнули к нолдор, вытащили эльфиек из общего строя. Что было дальше, Гильраэн не успел увидеть: их всех снова куда-то повели.

Путь был долгим, и вел наверх. Впрочем, сколько времени нужно, чтобы подняться из такой бездны, даже представить было страшно. Где шли — непонятно: тьма вокруг, тьма, тьма и огонь...

Потом вдруг остановились: впереди обнаружилась стена, а в ней какая-то... дверь, что ли? из темного металла. Балрог отворил ее, и оказалось, что за ней — совсем небольшое помещение, скорее даже клетушка, в которой все они если и могли поместиться, то разве что стоя вплотную друг к другу, в полной тесноте.

— Заходите, — снова прозвучал шелестящий голос балрога.

Запихнулись. С трудом. Страх давил почти физически. Ангамандо... Страшные сказки оборачивались былью.

Майтимо стиснул зубы. Те эльдар, которые теснились сейчас вокруг него, имели полное право его проклинать... Хотя, видно, времени на это осталось уже немного.

Дверь захлопнулась с грохотом. Темнота.

Накатило вдруг странное, совершенно непривычное ощущение — как будто пол на секунду ушел из под ног, а потом вдруг все вокруг задрожало, и по какому-то наитию Гильраэн понял, что они поднимаются, причем очень быстро, и непонятно, как это устроено. Ну правильно, этот ведь сказал — на третий ярус, наверное, имел в виду ярус этой крепости, а здесь явно не может быть третьим — глубина тут, наверное, страшная...

Несколько минут прошли в полной темноте, потом дверь снова распахнулась — и в лицо ударил свет факелов.

Вот это уже были явно орки. Ни с кем не спутаешь. Не лица — морды, с ухмылками, клыки во рту, серая темная кожа, причем все — здоровенные, совсем не похожие на ту немочь, что феаноринги впервые встретили в Хитлуме. А вот оружие, что интересно — мечи. Почти как у самих нолдор. Один из орков сразу же заржал.

— Приехали, эльфячья немочь, — сообщил он остальным, и хохот понесся по каменному коридору. — Давайте, выгружайтесь. Ну, чего ждем?! Пошли, пошли, живо!..

Они пошли. Эх и живо пошли! Гильраэн поддерживал друга, чтобы тот не отстал, но всё равно они сразу оказались в хвосте.

Довели до какого-то каменного закутка, озаренного факелами; одна деталь поразила Гильраэна до глубины души: он своими глазами увидел, что рядом — еще одна комнатка, в которой горит уже не факел, а какой-то кристаллический светильник, а в комнатке — стол, два орка — один, здоровенная образина, сидит за этим столом, и пишет что-то, записывает в тетради, до жути напомнившей ту, что лежала у Гильраэна в сумке, и рядом — второй орк, диктует что-то первому, поглядывая в коридор на эльдар...

Потом по двое, по трое — уводили. Дошла очередь и до них с другом; орки ухватили их за локти, потащили вперед, по длинному, совершенно уже темному коридору, лязгнула дверь — и наступила тишина.

Гильраэн понял, что они заперты в камере.

-Орки, — прошептал синда. — Грамотные. Обалдеть...

— Знать бы еще, что он писал, — тоже шепотом откликнулся Гильраэн. — Видел, второй на нас смотрел?

-Видел, ещё бы, — его другу явно было очень плохо, но он мужественно пытался держаться. — Вообще, странно, что нас ни о чём не спросили. Может, потому что мы сторожили этих, майар... А?

— А откуда эти-то знают? — резонно возразил Гильраэн. — Эти-то точно не видели.

-Понятия не имею. Может, сказал им кто... по осанве. Кстати. А давай попробуем говорить мыслями? Что-то неохота, чтобы нас кто-то здесь подслушивал...

"Ты меня слышишь?"

"Слышу, конечно, — ответил Гильраэн. — До чего же тут жутко... Ты как себя чувствуешь, ты сильно ранен?"

"Ожоги. Омерзительно. Такое ощущение, как будто с тебя содрали кожу и вывернули наизнанку... Ох. Идеи есть? Насчёт сбежать?"

"Сбежишь тут, как же... не слишком верится. А вот я сейчас попробую понять хотя бы, где мы..."

Гильраэн поднялся — и на ощупь попробовал определить, какого размера камера. Оказалось — не слишком большая, каменные стены, в углу обнаружилась охапка сена... довольно большая, и пахнущая свежей травой. Нашел и дверь. Железная.

"Ну что поделаешь... Влипли, — он доковылял до стенки, привалился к ней. — Ладно. Придётся сидеть и ждать, когда сюда кто-нибудь придёт. Тебе это ничего не напоминает? Например, этих двоих, которых мы сторожили? Нолдор мне рассказывали, как их там доводили... брррр."

"Напоминает..."

Дверь была не просто железная, а какая-то странная — вроде железные прутья, вертикальные, а за ними — уже цельное железо... двойная, что ли?..

И тут в коридоре появился свет факела. Сразу стало ясно, что, оказывается, в двери есть маленькое окошко.

— Эй, вы там, как вас там, — позвал грубый голос. Орочья морда. — Живые?

-В общих чертах, — отозвался синда. — Может, расскажешь, что с нами будет? Нам же всё равно деваться некуда.

В камере разом стало светлее — Гильраэн понял, как была устроена дверь: действительно, одна дверь, внешняя, железная, открывалась вовне, причем уходила в сторону; и тогда оставалась вторая, из прутьев.

— Наши бараны опять напороли, — сокрушенно сказал орк. — Велено всегда и всех обыскивать, а наши снова где-то пойла раздобыли, нажрались, ну и... Короче, что у вас там с собой есть — лучше сами давайте, а то жуть неохота с буйными возиться. Вам же проще будет.

Гильраэн со вздохом посмотрел на орка. У друга-то ничего особенного не было, тот одним махом высыпал из сумки всё её содержимое, — мол, смотри, коли охота. А у него — многострадальная книжка, которую он от Майтимо спасал. В общем, конечно, оно в чём-то даже справедливо, что найденная у тёмного майа книжица уйдёт в тёмную крепость... А всё равно жаль. Рисунки там красивые... и пишет этот неведомый эльф здорово, — не захочешь, а замечтаешься...

С неохотой расстегнул сумку, достал всякую мелочь... и тот несчастный манускрипт. Книжку можно было пожалеть — прямо как живое существо: натерпелась. Вся в засохшей крови, обложка опалённая теперь...

В руках у орка оказалась какая-то странная штуковина, которую он просунул сквозь прутья решетки — и разом выгреб наружу все, что достал Гилраэн и его друг. Книгу в том числе. Книга же и заинтересовала орка в первую очередь: он раскрыл ее — и глаза у него явственно полезли на лоб.

— Это откуда у вас наша книга-то? — спросил он.

-У Гортхауэра взял, — честно признался Гильраэн. — Когда везли их. Пока он у феанорингов был, они книжку-то не замечали, им другое было нужно. Оттого она и в крови, — он невольно вздрогнул. — А друг мой вот углядел. Гортхауэр ещё говорит: возьми, а то феаноринги её спалят. Точно, хотели. Ну вот теперь вы её заберёте... плохой из меня хранитель оказался.

— А ты чего, с Гортом разговаривал? — орк удивился. — Это где ж тебе помогло?

-Мы их сторожили, — разъяснил Гильраэн. Удивился ещё: вот настырный орк, мало того, что грамотный, так ещё и любопытный до предела. — Феаноринги захватили их в плен, тёмных майар. Видели мы, как они с неба упали... Ну, феаноринги их и увезли. А потом прошло время, они собрали войско и пошли воевать Ангбанд. А нас поставили их сторожить. Ну, как заложников. Лорд Майтимо совсем озверел, надо сказать... Правда, я не знаю, что с ним здесь было, и с чего он так.

— Во чудеса, — орк на него не смотрел, листал книжку. — Ладно, это их, майар, дело, что они там удумали, а это я сдам на опись, как полагается...

Он вдруг поднял голову и присмотрелся ко второму из эльдар.

— Что-то другу твоему совсем хреново, я смотрю, — заметил он. — Ранен, что ли?

Гильраэн молча кивнул. Ясно, — теперь уже совсем дело плохо, и где сейчас те раненые... Как-то куда ни кинь, всюду клин.

— Ладно, я сейчас позову, — решил орк. — Вы вроде нормальные, не дурноголовые.

Он сгреб в охапку все добытое — и ушел, захлопнув дверь.

Гильраэн со вздохом присел возле друга. Тому и впрямь было плохо, да и смотреть страшно на ожоги... Вспомнилось: братья-феаноринги яростно рассказывали, как погиб их отец, — от огня балрогов. Да... Жуть.