Ариен

— Вот эта орчанка, — произнес эльда, заходя в мастерскую.

И подтолкнул Хашнис внутрь. Та остановилась, только сейчас почувствовав — не может сделать ни шага.

Мелиан оторвалась от созерцания её творения.

-Подойди, что стоишь.

Хашнис сделала пару шагов вперед. Посмотрела на венец... потом подняла взгляд на майа.

Мелиан посмотрела на своих притихших подданных.

-Это действительно её работа, — сказала она негромко. — Я видела в её памяти: она делала там, у себя, нечто подобное, но сейчас она превзошла саму себя. А теперь скажи мне, Хашнис. Как это может быть? Почему одних из вашего народа Моргот учит творить, а других — убивать?

— Я знаю о вашей войне с южными орками, — тихо сказала Хашнис. — Это уруг-ай — не наши орки. Не Гортхауэр вел их на вас.

-Владычица, — осторожно сказал кто-то из толпы. — Она не может это знать наверняка, она же не вождь и не воин. Но если бы вот узнать точно, если бы это оказалось правдой...

Мелиан подняла руку, и голос смолк.

-Хашнис. Ты можешь сделать так, чтобы стала возможной встреча — меня и Гортхауэра?

— Я могу попросить об этом Мелькора, — проговорила Хашнис. — А он передаст ему.

-Хорошо, — сказала Мелиан. — Когда договоришься, сообщи мне.

Она развернулась и пошла к выходу из мастерской, — только длинные волосы словно стелились за нею следом лёгкой струящейся волной.

Лютиэнь в очередной раз посмотрела на венец, вздохнула.

-Красиво. Правда. Очень красиво.

— Пусть этот венец останется у вас, — Хашнис посмотрела на нее. — Я делала его, чтобы доказать, что и мы можем многое.

-Доказала, — Лютиэнь улыбнулась. — Спасибо.

— А тебе пойдет... — сказала вдруг Хашнис. — На черных волосах — красиво.

Принцесса улыбнулась ещё шире, искренне, совсем по-детски, — хотела, но всё-таки не ожидала. Осторожно взяла венец... и надела.

Лица тех, кто стоял вокруг, словно засияли: принцессу любили здесь, радовались за неё, гордились. Гэлмор подошёл к Хашнис.

-Спасибо, — тихо сказал он. — Правда, я думал, ты заберёшь его с собой. Показать.

Хашнис улыбнулась смущенно.

— Да ладно... я и другой сделаю похожий. Пусть у вас остается. Только чтобы если кто спрашивал... чтобы говорили правду.

...Мелиан остановилась на опушке леса, — как раз там, где дозорные остановили нолдор, уходивших на юг. Она отослала всех, — невзирая на просьбы и Тингола, и советников. Одна. И больше никого.

Ждала.

Ожидала она всплеска черных крыльев в небе, темного смерча, неожиданного удара — ничего этого не было. Даже ощущения приближающейся силы. Наверное, поэтому она и не заметила темного майа. Голос окликнул ее, самый обычный мужской голос:

— Мелиан, — позвал кто-то позади.

Она обернулась.

-Здравствуй, Гортхауэр.

— Здравстуй, — он подошел. — Я пришел, как ты и звала.

Они не встречались раньше, — Мелиан никогда не стремилась узнать, что там, на Севере, а в Валиноре он пробыл слишком недолго.

-Ты ведь знаешь про орков, — сказала она. — Хашнис говорит — это были не твои. Это правда?

— Да, это правда, — спокойно сказал Горт. — Если ты, конечно, препочтешь поверить мне. Я знаю, что у вас предпочитают иное объяснение: что орки эти поднялись, ведомые ненавистью вернувшегося Моргота.

-Видишь ли, в чём дело, — Мелиан говорила так, как будто они обсуждали не войну целых народов, а какую-то сложную игру. — События, если смотреть на них с птичьего полёта, таковы. Возвращается Мелькор. Мы строим Менегрот, — мы, привыкшие жить на свободе, строим подземную крепость. И следом на нас нападают орки. Результат: мы и Кирдан загнаны в свои королевства, откуда не можем и носа высунуть, Денетор убит. Орки могут свободно хозяйничать на просторах Белерианда. Если здесь есть какая-то другая логика, кроме той, которую предполагаем мы, расскажи её. Я пришла, чтобы услышать тебя.

Горт огляделся по сторонам и уселся на ствол упавшего дерева.

— Я знал, что заточению Мелькора определен срок в триста валинорских лет, — сказал он, — три тысячи лет Эндоре. Знал я и то, что рано или поздно он вернется. Не сможет жить в Валиноре. Но когда именно — это, конечно, мне было неведомо. Об уруг-ай мне было известно все это время, как и о том, что они расплодились без всякой меры, и начинают представлять собою внушительную силу. Но даже если бы я захотел поставить их на службу Твердыне — это сделать было бы не так просто: слишком велико расстояние между нами. В Твердыне не так много тех, кто способен преодолевать такие расстояния в короткие сроки. Да и никого не хватило бы, чтобы удержать всю массу этих существ, неразумных, часто и гибели не боящихся, ведомых лишь жаждой голода и разрушений. Я не мог послать на них свои войска, чтобы усмирить, подчинить — по пути эти войска столкнулись бы с вами и вынуждены были бы защищаться. Да, одолеть вас не так уж трудно. Но вы — не враги Севера. Конечно, если бы я поставил там своих наместников, правящих силой и жестокостью, они бы подчинились. Но в Твердыне нет никого, кто пошел бы на жизнь среди этих животных. Что еще можно было измыслить? Запереть их завесой чар, подобных твоим, чтобы они перебили друг друга, а оставшиеся от голода дожирали бы своих собратьев, и так — пока не вымрет весь этот народ? Да, это было бы деяние, достойное Властелина Тьмы...— Горт усмехнулся. — Только вот что потом стало бы с этой областью Арты? Ты можешь себе представить, как гниение сотен тысяч трупов уходило бы в соки земли — и последствия для живущих вблизи? А сжечь — таких сил у меня нет: никаких балрогов не хватит на всю эту гигантскую орду.

Он помолчал.

— Почему они поднялись — мне неизвестно точно, но думаю, что они почуяли зов Пустоты. Унголиант.

Мелиан вздрогнула.

-Это мне не приходило в голову.

Она присела рядом с ним, задумчиво посмотрела на танцующие под ветром листья деревьев.

-Ты видишь: вину за то, что творят орки, возлагают на вас. Нас мало. Даже с теми, кто пришёл из-за моря, — нас всё равно мало. Да, у Дориата есть моя Завеса. У других её нет. Рано или поздно орки нас вырежут. В Арте останетесь только вы, Север.

— Эта война обескровила не только вас, но и уруг-ай, — возразил Горт. — Нападать на нолдор сейчас они не решатся: они ищут только легкой добычи. Нолдор могут поселиться в пещерах Нарога, у них будет достаточно времени, чтобы укрепиться. Есть и другие безопасные места. Кроме того, теперь здесь Мелькор. Мы сумеем сделать, чтобы оставшиеся не плодились с такой бешеной скоростью. Возможно, сумеем и усмирить этих орков... теперь Мелькор сможет взять на себя многие дела в Твердыне, а я сумею заняться _этими_. Хотя и мерзко, конечно.

-Выбивать надо взрослых, — сказала Мелиан. — А орчат забирать и воспитывать. Я понимаю, конечно, это дело не одного поколения, чтобы выросла такая вот Хашнис. Но это ведь возможно, правда?

— Шансы есть. Но для того, чтобы это стало возможным — нам нужен если не союз с вами, то хотя бы, чтобы вы понимали происходящее и не препятствовали нам.

-Я буду ожидать появления ваших войск.

Она помолчала.

-В знак договора между нами — посмотри мне в глаза.

— Смотри. Я открыт перед тобой.

Завораживающий взгляд майэ Ирмо... Нет, она даже не пыталась что-то делать, используя свою силу, просто мягко касалась души — чтобы узнать, почувствовать... и понять. Она даже не задумалась о том, что чуть ли не впервые с начала раскола в Чертогах Эру кто-то из тех, кто считал, что выбрал Свет, пытался услышать их. Не сломать и не подчиниться — просто услышать.

Наконец она отвела глаза, — в них была печаль. Легко положила руку ему на плечо.

-Спасибо. Нужно ли тебе, чтобы открылась и я?

— Нет, — сразу же ответил Горт. — Я напомню о другом. Позаботься о том, чтобы синдар побережья не восприняли приход моих войск как очередное нападение.

-Я сообщу им о нашей договорённости. Да, кстати о синдар... Как выяснилось, у нас уже три тысячи лет живёт один из эллери.

— Я уже знаю. Хашнис сказала нас. Но пока он все же синда... не эллеро. Он не _измененный_.

-Как это? По крови он из ваших.

— По крови все эллери были синдар, — пояснил Горт. — Конечно, если сравнивать их, тогдашних, и вас сегодняшних — различия будут огромны, но тут дело не в крови. Они становились действительно иными, когда Мелькор изменял их фэа: давал возможность уйти вовне, в Эа, после гибели. Именно это и было поводом для войны. Потому их и уничтожили.

-Ах, вот как... Значит, как люди. Что ж... В любом случае, — он хочет встретиться с Мелькором. Собственно, он очень хотел увидеть тебя сейчас, но я не могла позволить ему прийти со мной. Так что он сейчас сидит и ждёт, когда мы закончим переговоры.

— Что ж, я буду рад увидеть его.

Взгляд Мелиан несколько затуманился: она говорила по осанве. Наконец снова вернулась к реальности.

-Он идёт сюда. Только — она улыбнулась, — он ужасно застенчив. Так что...

— Бывает, — Горт усмехнулся. — Надо же... Три тысячи лет — ничего не знать.

Им пришлось подождать, пока наконец из-за деревьев не вышел Гэлмор. Светло-фиолетовые глаза его были полны беспокойства. Он смущённо поклонился сразу обоим.

-Добрый день...

— Гэлмор, — Горт поднялся, шагнул к нему. — Здравствуй. Жаль, что мы не знали друг друга раньше.

Тот, похоже, был удивлён: не привык, чтобы Владыки разговаривали так запросто. Мелиан улыбнулась и, попрощавшись, направилась в зеленую тишь — домой.

-Гортхауэр, я... мне так неловко...

— Брось, — Горт махнул рукой и снова сел на упавший ствол. — Садись, что ли. Это же надо... столько веков. А ты похож на свою мать...

Гэлмор присел.

-Расскажи мне про неё, — тихо попросил он. — Пожалуйста. Я понимаю, тебе трудно, но... Ведь никто же не расскажет.

— Она была совсем молодой, когда это случилось. Ее звали Линнэ... петь она любила, — Горт проглотил комок в горле, посмотрел на Гэлмора. — Ее мэльдо, Хэллар, был мастером. А когда началась война... словом, все, кто был там — погибли, и это неудивительно. Мы с Тхурингветиль после искали выживших. Когда сами пришли в себя. Ее тела — не было... мы ведь их хоронили. Вдвоем — всех... долго, очень долго... я думал, с ума сойду. Но так и не нашли вестей о ней.

Гэлмор какое-то время молчал, — как будто перенёсся туда, через все эти века. Потом наконец крепко сжал его руку.

-Хорошо, что с тобой была она... Тхурингветиль. Одному — это было бы невозможно просто...

Он смутился, отвёл глаза, достал припасённый свёрток.

-Вот... Возьми. Хашнис, наверное, рассказала, — про книги... Это то, что я забрал оттуда, с развалин. Забери домой...

— А вот за это спасибо, — серьезно сказал Горт и осторожно принял книги. — Только смотреть сейчас я это не стану. Не смогу. Честно говоря... Боюсь. Увидеть все это, ожившее снова, а потом — снова вспомнить, что было... Там, у нас, их перепишут, чтобы могли прочесть многие. А эти будут хранить, как память.

-Не смотри, что ты, — Гэлмор замахал руками. — Ты прости, что заставил — вспоминать... Я вижу, тебе тяжело... Я пойду. Хотел спросить... но не буду, не могу я так — душу терзать...

— Гэлмор, что ты?! Конечно же, спрашивай! — Горт попросту взял его за рукав и не позволил уйти. — Выдумал тоже...

-Я не выдумал, я вижу, — вздохнул Гэлмор. — Послушай. Я ведь собираю всё... истории, сказки... память Эндорэ. Много путешествую. Но всё там, на юге. На севере один раз только был, переночевал возле поля чёрных маков... и больше не вернулся. А так хотелось узнать — вас, вашу жизнь... Встретиться с Мелькором. Это как — возможно?

— Почему же нет? Конечно, возможно. Он и сам просил передать, что будет рад тебя видеть, если ты придешь. Если тут на крылатом коне — не так уж далеко до Твердыни.

-Сам? — Гэлмор, похоже, был потрясён. — Да как же... я ж никто вам. Так, просто синда.

— Не "никто", а сын одной из тех, кто погибли в давней войне. Да и потом, какая разница? Если кто-то приходит, чтобы поговорить, мы только рады такому.

-Я так не привык, — проговорил Гэлмор. — У нас же как: раз Владыки, значит, всё строго. А чтобы вот так, запросто... И ещё... всё хотел спросить...

Он снова замялся.

— С нами пообщаешься — быстро отвыкнешь от церемоний. Не принято у нас такое, это верно. Это еще с войны пошло. Насмотрелись мы на Валинор чужими глазами — потом от похожего просто тошнило. Чуть ли не физически. Так что говори, не стесняйся.

-Я вот думал... Мелькор. Вы все можете прийти к нему... ну, за поддержкой, если случилось что... Ну, и тогда, и сейчас... Я его тогда видел... когда ночевал там, на севере. А ему — куда? Как? Когда вас привезли тогда, чуть живыми, — как он это выдерживает? У него ведь, как бы сказать, никого старшего нету.

— А никуда, — Горт коротко усмехнулся. — Так вот и выживаем. Я-то все это знаю, хоть он и не говорит никогда, но тут слова не нужны. А другие и не догадываются. А насчет старшего... — он посмотрел на небо. — Есть Эа. Вечный, нерушимый, подлинный мир. Что бы ни случилось с нами, с ним — Эа будет всегда. Кишка тонка у Эру, чтобы убивать таких, как мы — там. Только это и держит.

-Тяжко-то как, — тихо ахнул Гэлмор. — Знаешь что... Тут Хашнис ещё больше луны здесь, в Дориате, быть, — а потом за ней Финдарато прийти должен. Вот не знаю, как они будут разбираться... Но не в этом дело. Я до тех пор пока здесь побуду, а то ведь с ней никто и не разговаривает, кроме меня. А потом отправлюсь к вам. В гости. Хорошо?

— Думаю, если бы я попросил Мелиан отпустить ее — она бы не отказалась. Но Хашнис говорила, что у нее пока не хватило времени просмотреть вашу библиотеку, и сказала, что лучше она этот месяц проведет у вас. Так что вернетесь вместе, я думаю.

-А она захочет — в Твердыню? — осторожно спросил Гэлмор. — Финдарато же. Я её, конечно, не спрашивал, но...

— Ну так что же — Финдарато. Ездить на крылатых конях она, слава небу, умеет. Проводит тебя и вернется к нему.