Конечно нет.
И потому то, что будущее иногда приоткрывается лишь людям, а немёртвых начисто игнорирует, вампиров не интересовало. Вернее, не интересовало подавляющее их большинство.
...Но нашлись и другие, для кого данная проблема представляла немалый интерес и кто смог достигнуть определённых успехов в её решении. Их имена давно скрылись на дне времени, пути, приведшие к их творениям, исчезли во тьме веков, но их наследие жило.
У вампиров действительно не бывает предвидений, но... Это ограничение, как и многие другие, был способ обойти.
Пусть нельзя провидеть будущее спонтанно, без подготовки, практически без усилий — как видишь настоящее; но зато проведя приготовления, воспользовавшись дарами древней крови и затратив немалое количество магических сил можно получить прогноз намного более точный и главное — гарантированный. Те, кто не покладая рук трудился, желая прозревать грядущее, своего добились.
Они не сумели вернуть утраченную способность, но обнаружили другую. А обнаружив — развили, укрепили, оставив множество трудов, долженствующих помочь в дальнейшем им самим и их ученикам.
К несчастью, мало какие из этих текстов сохранились, а те, что всё же дожили до нынешних времён, не позволяли увидеть полной картины, очевидной писавшим их, но неизвестной теперешним хозяевам. Однако кое-что из них почерпнуть удавалось. Не так много, как хотелось бы... и тем не менее достаточно, чтобы приоткрыть — пусть не всегда именно тогда, когда хочется, пусть ненадолго и не полностью, но приоткрыть! — завесу над будущим.
А ещё каждому прочитавшему пережившие тысячелетия труды становилось известно, что для предвидения нужны специальные артефакты. Все известные источники информации по предсказаниям сходились на этом.
Артефакты, которых изготовили единицы, технологию создания которых давно утратили... Но только они служили смотровым окном, глядя в которое вампир мог увидеть ещё не наступившие события. Только владея одним из редчайших творений древности Блуждающий-в-Ночи мог преодолеть ограничение, накладываемое своей природой.
...пруд Тёмных Знамений, принадлежавший графу Парижа, был одним из таких творений.
Тогда же, там же, на неизвестной глубине.
...этот зал находился глубоко под землёй...
Каменные стены без единого шва или зазора казались с виду обычным гранитом, и иллюзия рассеивалась лишь тогда, когда наблюдатель прикасался к шершавой поверхности. К поверхности, которая должна быть шершавой. И ощущал её гладкость, сравнимую со стеклом.
...этот зал никогда не беспокоил слишком яркий свет...
В центре располагался круглый водоём, ограниченный невысоким бортиком, сияющим белизной. Единственное светлое пятно на полу, казавшемся застывшей Тьмой — столь чёрной, что любого попавшего сюда захлёстывало ощущение бесконечного полёта в бездну, откуда нет возврата. Но белоснежная граница между водой и чернотой не отражалась ни в той, ни в другой. Создавалось странное ощущение, будто её здесь на самом деле и нет.
...этот зал не терпел шума...
В стенах не было ни одного прохода, куполообразный потолок, в котором они сходились, ни в одном месте не утрачивал своей монолитности; простой человек не сумел бы сюда попасть. Только знания и умения, немалые знания и умения, и незаурядная магическая сила могли провести своего обладателя к водам, плещущимся за белым бортиком. Тем, кто не обладал нужными качествами, путь к ним был заказан.
...этот зал никого не признавал своим хозяином...
Единственным освещением служила изменчивая голубоватая дымка, собравшаяся под самым сводом и лишь иногда опускавшаяся ниже, свиваясь в жгуты, напоминающие щупальца; но никогда — никогда! — не касаясь ни пола, ни воды, ни белоснежного бортика. Только её призрачный, неясный, неверный свет служил опорой глазам приходивших сюда. Большего им не позволялось.
...этот зал был вместилищем одного из самых загадочных артефактов всех времён.
Потому что за белоснежным камнем хрупкого, с виду игрушечного бортика в вечном хаотичном движении пребывали воды Пруда Тёмных Знамений, смешивая будущее с настоящим и прошлым. И иногда приоткрывая своим гостям глаза на события, которые лишь должны произойти.
Сейчас Пруд волновался.
В центре поднимались волны, накатывая на белокаменную границу, почти перехлёстывая её... но в последний момент останавливаясь. На тёмной поверхности танцевали завихрения; появлялась пена того же голубоватого оттенка, что и дымка, освещавшая зал, — и тотчас пропадала, создавая напоследок электрический разряд. Ощутимо пахло озоном.
Шарль открыл портал в северную часть зала, воспользовавшись одним из ключей-маяков, ведущих к Пруду. Разумеется, зная расположение — пусть даже примерное — столь мощного артефакта, умелый маг распахнул бы к нему врата и без указателей; однако зачем тратить силы? Когда-то граф изготовил ключи как своеобразные костыли для тех, кому вменялось в обязанность следить за провидческими водами, но кто плохо контролировал заклинание портала, относившееся к уровню мастерских, доступных лишь прожившим немало лет вампирам. Это, впрочем, не мешало Шарлю пользоваться подобными костылями и самому — при наличии маяка маг его уровня формировал заклинание короткого портала практически мгновенно и тратил минимум энергии.
Последнее сегодня виделось достаточно значимым аргументом, чтобы поступиться гордостью, — сколько сил он потратит на работу с Прудом, граф не имел ни малейшего представления.
...В первую очередь он резким жестом остановил бросившихся к нему двоих наблюдателей — и также молча велел им уходить. Те повиновались немедленно, сообразив, что всю информацию Шарлю уже передал третий из них, отправившийся обратно в поместье чуть раньше. За артефактом всегда наблюдали втроём, этого количества магов хватало, чтобы сохранить пророчество в мельчайших подробностях, но главное — удержать контроль над Прудом.
Обычно хватало. Сейчас граф видел, что стандартные мерки утратили значимость.
За всё время, что он... правитель Парижа отдавал себе отчёт, что слово "владел" здесь не подходит, потому даже в мыслях ограничился формулировкой "имел доступ"... имел доступ к Пруду, тот никогда не был настолько беспокоен.
Произошло нечто крайне важное, невероятно важное, важное как никогда. И он приложит все усилия, чтобы узнать, что именно.
Граф приблизился к водоёму, остановившись в каких-то сантиметрах от белоснежной ограды, почти касаясь её носками туфель. Замер, вперив взгляд в глубины бурлящих вод.
Немногое виднелось сейчас в их глубине, и ничего сколько-нибудь стоящего, но Шарль не спешил. Ему нужно понять, как следует воздействовать на Пруд, какие заклинательные конструкции возводить. Куда смотреть.
Известные графу техники работы с древним артефактом использовались в различных ситуациях, многие из которых удалось распознать лишь путём проб и ошибок; он не мог сказать сразу, какая потребуется на этот раз. Он вообще сомневался, что хоть одна из обыкновенных техник подойдёт, но всё же старался уловить закономерности в сполохах эмоций и невнятных картин, пробегающих перед устремлённым на бурлящие воды взором.
Безуспешно. Его знаний не хватало, чтобы определить требующиеся чары.
Оставалось уповать на то, что его силы хватит.
Шарль простёр руки к Пруду. Пусть он не знает доподлинно, что нужно артефакту, однако маленькая подсказка у него есть. Ладони графа засветились голубым, воздух наполнили электрические разряды — и в накатывающие на белоснежный бортик волны ударили ослепительно сияющие молнии, связывая их с правителем Парижа. Заставляя искриться тысячами электрических сполохов, куда более частых, чем прежде.
Он угадал. Использованное колдовство подстегнуло творение древних мастеров, но самое важное — Шарль почувствовал установившуюся между ним и Прудом связь, без слов говорящую, что сегодня будущее откроется его взгляду...
Сможет он понять открывшееся или нет.
Ток магической энергии устремлялся от графа к пророческим водам, и те, подчиняясь его воле, усмиряли свой гнев. Их бег больше не выглядел хаотичным, теперь он слился в едином, упорядоченном порыве, закручиваясь водоворотом, обнажившим дно водоёма, столь же белоснежное, как и слегка возвышающийся над чернильно-чёрным полом бортик.
И там, на самом дне, время больше не подчинялось обычным законам, открывая картины того, что ещё только готовилось произойти.
Шарль, не опуская рук, пристально смотрел в центр бешено крутящейся водяной воронки, опасаясь упустить даже самую маленькую деталь предвидения.
...континент, полный огней, зажигающихся после заката. Огромный город на берегу океана и сокрытые в ночи, чьими охотничьими угодьями он является. Их сжимает в кольце огромная змея, питон, собирающийся последним усилием сокрушить свою жертву, а её сердце, до которого пока не добраться чешуйчатой гадине, уже готовится пронзить двуручный меч, каким когда-то пользовались рыцари-крестоносцы...
...в воздухе пахнет кровью и войной, но ни змей, ни тот, кто держит клинок, не знают о грозящей им обоим опасности. А от города тянутся нити в будущее, наливающиеся чёрным и алым. И ослепительным серебряным сиянием. И солнечным светом...
...и другой город, лежащий на противоположном краю материка от предыдущего, внезапно отгородившийся от него железной стеной, возникшей из ниоткуда...
Воронка, обнажавшая дно Пруда, жадно пила энергию созданных графом молний, но ему, увлечённому картинами грядущего куда более детальными — и одновременно столь же непонятными, — чем раньше, было на это наплевать. И почувствовав, что изображение размывается, утрачивая чёткость, Шарль не колеблясь изменил форму заклинания, вкладывая в него ещё больше сил.
Молнии, бившие из его рук, разветвились, веером ударили в разные стороны, отразившись от стен зала, и создали паутину невероятной мощи разрядов, центром которой служил древний артефакт. Голубой туман, освещавший доселе Пруд, почувствовав буйство родственной стихии, заскользил по электрическим нитям, обволакивая их. Превращая в подобие веревочных канатов, ясно видимых, почти не меняющих формы... Он за несколько мгновений растёкся по всему видимому воплощению созданных правителем Парижа чар, и встающие перед взором видения снова обрели резкость, став неотличимыми от яви.
...древний камень, алчущий крови, но разборчивый в ней куда сильнее, чем самые требовательные Старейшины. Камень, в отличие от всех Старейшин мира, почти утоливший свой Голод, готов выполнить единственное ведомое ему предназначение...
...человек, что ненавидит вампиров и считает одного из них ближайшим другом и наставником, стремится отомстить тем, кто когда-то покусился на его жизнь. Он найдёт гораздо больше, чем желает, но кровавый туман, зовущий за собой Тьму и Свет, мешает разглядеть, к каким последствиям это приведёт...
...тот, кого не в силах показать Пруд, ждёт исполнения своих планов и готов пойти на всё, лишь бы задуманное удалось...
...и их враги, имя которым — легион, но они блуждают во мраке неведения, только пытаясь найти верную дорогу...
...и дрожь самой земли, с восторгом ощущающей чьи-то шаги...
Морозное дуновение проникло в зал — и почти мгновенно сковало пророческие воды, превратив бешено крутящийся водоворот в причудливую ледяную фигуру. Порождённые артефактом картины вновь подёрнулись дымкой, готовясь исчезнуть.
Шарль стиснул зубы, и, продолжая удерживать предыдущее заклинание, сформировал новое.
Огненный столб, диаметром равный водоёму, ударил с потолка, вмиг став сердцем паутины застывших молний. Он разбил оковы мороза, и воды освободились, возобновив свой бег с удвоенной скоростью.
Зал заволокли клубы пара, и в нём Шарль разглядел продолжение пророчества.
...союз, о котором никто не мог и помыслить, приведший к поражению, которое должно было стать победой. Пятеро разошлись, думая, что в следующий раз встретятся на поле боя, но события распорядились иначе...
...старейший из них, стремящийся уничтожить давнего врага, теперь искал союзников. И невероятный пакт скоро снова будет заключен...
...трое будут искать знаний и могущества, но их путь узок и извилист, многие опасности подстерегают на нём...
...двое не спускают глаз с бывших сторонников, хоть это совсем не просто, и готовятся последовать за ними, чтобы добиться своего...
...город, который является столицей, но вовсе не той, какой себя считает, ждёт пятерых, их жертву и одного, но смогут ли они попасть туда?..
...и невозможно предсказать, что случится под белыми крепостными стенами, окрасившимися кровью, которую уже не смыть...
Белёсые хлопья тумана рассеялись мгновенно, втянувшись в воронку, крутящуюся за белоснежным барьером; та стала замедлять свой бег, успокаиваясь. Удерживать заклинания стало куда легче, их энергию больше не вытягивали жадные пророческие воды. Отливающая голубизной дымка соскользнула с молний, и те, освобождённые, отозвались радостным треском, неистово засверкав. Огонь, низвергающийся со сводов зала, теперь достигал лишь границы воды, бессильный преодолеть её.
Пруд показал всё, что счёл нужным.
Граф зарычал. И ради этого он потратил столько сил?! Бессмысленные видения и знания, которые он не в состоянии применить?! Неужели артефакту больше нечего поведать ему?!!
Он резко оборвал действие обоих заклятий, и электрические всполохи разом потускнели, а столб пламени истончился, чтобы вскоре пропасть. Но Шарль, не став дожидаться пока это произойдёт, полоснул себя клыками по запястью, метнув капли крови в уже почти успокоившиеся волны.
...И воды взметнулись вновь. Стремительно, необузданно, перехлестнув через белый барьер и жгутами ударив в разные стороны, поглощая остатки колдовства правителя Парижа. Жгуты закручивались спиралями, неистово вращающимися у стен, и под сводами, и на самом антрацитово-чёрном камне пола. Они становились толще с каждым мгновением, а вода в Пруде всё не убывала. Вскоре весь зал, казалось, находился на дне морском.
Шарль стоял не шевелясь.
И выплеснувшиеся волны, искажающие ход самого времени, рванулись к нему. Закрутились смерчем, легко достигшим свода, заставили отпрянуть голубую дымку, заключив графа в непроницаемый водяной кокон. И в его мерцающих стенах он увидел, наконец, то, в чём так нуждался и чего страстно желал.
...черноволосый щёголь, чьё холодно спокойствие давно стало легендой...
...гигант, чья преданность учителю заставляла Старейшин изумляться не первое столетие...
...пепельноволосый юноша, затянутый в чёрную кожу и наводящий ужас на смолов одним только упоминанием своего имени...
...они снова объединили свои силы и знания...
...они снова позабыли о старых разногласиях...
...они снова шли вместе к одной цели, готовясь смести любые преграды...
...и преградой на их пути стоит он, граф Парижа, Шарль де Брей.
— Когда?! Когда они придут?!! — выкрикнул он.
И — редчайший случай! — древний артефакт ответил на вопрос.
Шарль будто наяву увидел лист календаря, обозначавший один месяц. Нынешний месяц.
