— Ты его уже два года везде надеваешь. Пора менять.
Нотта я знаю. Лучше сразу соглашаться, в этом вопросе он от меня не отвяжется.
— Послезавтра сходим в "Бомонд" и купим. Завтра мне кровь из носа нужно побывать в Хогвартсе.
— Кстати, о Хогвартсе. Лорд Малфой сообщил мне для тебя, что заготовки порталов готовы. Сам будешь привязывать?
— Под его присмотром, у меня мало практики. Слушай, что за мелкотня у нас тут бегает? Неделю назад её еще не было.
— Это леди Малфой набирает дошкольную группу для обучения. Гел у неё еще маленький для учёбы, но её попросил мистер Джонс. Ему пора обучать свою старшую дочь, а здесь самые удобные условия для группы. Француженка уже есть, контракт с ней продлят, истории и словесности согласился обучать мистер Россет, приходящего учителя танцев уже наняли, а ближе к началу учебного года Джонс обещал найти преподавателя по точным наукам. Этикету, разумеется, будет обучать сама леди Малфой.
— А почему она не наймёт преподавателя? — полюбопытствовал Джастин.
— Для кого этикет не часть жизни, те не смогут правильно преподать его, а кто с этим живёт, не пойдут преподавать. Поэтому исторически сложилось, что это обязанность хозяйки дома.
— А кто там дочка Джонса? — полюбопытствовал уже я.
— Капелла Электра, это та чернокудрая и синеглазая девочка. А другая девочка — это Брианна Никта Уоррингтон, дочь его друга. Они подружки и ровесницы, он для обеих старается.
Я вспомнил красивую круглолицую девочку, которая шла между Рейнбертом и незнакомым ухоженным мальчиком её лет. Джастин тоже вспомнил её и не удержался от восхищённой реплики:
— Не знаю, какой она вырастет, но сейчас она просто картинка!
— Джонс говорит, что она очень похожа на свою старшую тётку, а та всегда была заметной женщиной. Кстати, сюзерен, сам он тоже здесь, сейчас они с мистером Россетом совершенствуют игру в замки для этих детишек. Там у них собралась целая компания — Дирк с Эрни кидают идеи, Джонс их наколдовывает, мистер Россет у них в качестве историка-консультанта по оформлению игры, а дети бегают вокруг, лезут везде и мешаются.
— Вот, значит, куда они все так торопились, — понимающе хмыкнул я.
Мне детские игрушки были безразличны, но Джастин заинтересовался.
— Что это за игра такая? — спросил он Теда. — Я никогда не слышал об игре в замки.
— Ну, в неё и играют не все, а у кого есть возможность, — ответил тот. — Она предназначена для двоих детей и больше, её устанавливают в специальной игровой комнате. Длина комнаты вдвое больше ширины, у торцовых сторон ставятся две игрушечных крепостных стены, которые традиционно называются замками Доунрайз и Диммеринг. Дети делятся на две команды — род Доунрайз и род Диммеринг — выбирают глав рода и воюют друг с другом, управляя фигурками-големами, у каждой из которых свои функции и умения. Игра ведётся до победы, затем команды обычно меняются местами, потому что у родов разные умения, а попробовать хочется всё.
Тед вдруг замолчал и прислушался. Снизу доносились звуки голосов, женского и мужского. Я отпустил Ромильду и тоже прислушался — мужской голос принадлежал Люциусу, а женский, похоже, Рите Скитер. Моя догадка тут же подтвердилась, когда они вышли из каминной в холл первого этажа и стали подниматься к нам по лестнице.
Рита являла из себя живой пример того, что бытие определяет сознание — она выглядела по-прежнему ярко, но уже не так вульгарно. На ней была дорогая одежда и косметика, а вульгарность всё-таки подразумевает наличие броской дешёвки. Кроме того, в её привычном облике рыщущей голодной шавки появились некоторые признаки чувства собственного достоинства — её стали уважать и это сказалось на её самоуважении. Зная Люциуса, я не сомневался, что опекун привёл её сюда для интервью со мной.
Когда во время обмена приветствиями обнаружилось, что здесь имеется и второй очевидец недавней сенсации, её глаза буквально загорелись профессиональным энтузиазмом. Мы контролировали Риту в принципиально важных для нас акцентах, но не подрезали крылья полёту её творческой фантазии, поэтому она предвкушала подачу эксклюзивного материала. Со своей стороны я прикидывал, в каких красках изобразить первое появление маглорожденного Финч-Флетчли перед британской общественностью. Если он когда-нибудь станет фигурой, оно всплывёт обязательно, даже если сейчас и не запомнится.
Тед остался с девушками, а мы направились в кабинет Люциуса. Там я потребовал время на просмотр вчерашних статей, чтобы я мог учитывать их в интервью, а Рита пока начала выспрашивать Джастина. Семья Финч-Флетчли была известной в магловской Британии, поэтому Джастин с детства знал, что такое журналисты и как с ними обращаться. При общении с Ритой он был внимателен, осмотрителен и тщательно выбирал слова, заслужив разочарование журналистки и молчаливое одобрение моего опекуна.
В газетах писали и о других нападениях Пожирателей, совершённых в ту ночь. Не у всех был приказ только попугать, большинству маглорожденных семей был нанесён и материальный, и физический ущерб. Пострадали в основном семьи гриффиндорцев и хаффлпаффцев, а у одного гриффиндорского семикурсника даже погиб отец, пытавшийся оказать вооружённое сопротивление Пожирателям. Парень заявил прессе, что если прежде он колебался, идти ли ему после школы в аврорат, то после налёта у него не осталось никаких сомнений, где ему место.
Когда я закончил с газетами, Рита Скитер переключилась на меня. Саму вечеринку я опустил, упомянув только, что она была костюмированной, и начал рассказ с того, как мы пошли пускать фейерверки и обнаружили Пожирателей. Я подробно описал Рите бедственное положение подвешенной за ногу водяной феи в полупрозрачном голубом капроне и голубых трусиках — пострадавшая и её знакомые никогда не увидят эту газету, а Рите как раз была нужна подобная сценка для оживления статьи. Затем я поделился с ней результатами допроса Амикуса Кэрроу, умолчав о своих методах, а напоследок потоптался по службе надзора, вместо помощи пославшей несправедливую отписку, и высоко оценил работу аврората, а также проницательность и решительные действия старшего аврора Томсона. Про Питера Петтигрю я ограничился замечанием, что это тема отдельной статьи. Ну и в качестве частного мнения добавил, что подобные вылазки Пожирателей только на руку бывшему министру Фаджу, подозрительно замалчивавшему известие Лонгботтома о возрождении Того-Самого.
Рита с лёту заглотила все намёки и унеслась строчить статью. Информационная пуля была выпущена, теперь можно было заняться досугом. До ужина я успел потренироваться с Грегом и Винсом, а после ужина скинул Джастина на Теда и отправился с Ромильдой в оранжерею кормить рыбок.
Мне катастрофически не хватало времени. До начала учёбы оставалось две недели, а у меня скопилось дел на полгода и каждое нужно было сделать немедленно. Пришлось расставлять приоритеты, что-то занося в неотложное, а что-то, ладно уж, откладывать на потом. Первоочередным было побывать в Хогвартсе и помочь Ранкорну с настройкой каминной связи, а также пообщаться с Солом Крокером на предмет артефактов, обнаруженных в кабинете и апартаментах Дамблдора. Кроме того, Крокер обещал выяснить, как удалить из Фоукса хоркрукс.
Уже на следующий день после возвращения от Финч-Флетчли я отправился в Хогвартс. Думал, пробуду там пару часов, а вернулся к ужину. Пока мы разбирались с допусками, пока принимали решения по каждому из артефактов, которых обнаружился не один десяток, пока обсуждали, что из возможностей хогвартской защитной системы оставить активным постоянно, а что активировать по тревоге, я и не заметил, как стало смеркаться. Но если бы и заметил, это ни на что не повлияло бы.
Про Фоукса Крокер сказал, что в трактатах ни о чём таком не упоминается, но можно попробовать Фиендфайр, который не повредит фениксу и теоретически должен уничтожить хоркрукс. Идея была хорошая, но непроверенная, поэтому я отложил эксперименты до времени, когда стану посвободнее, а пока подкинул невыразимцу задачу, как разорвать фамильярскую связь Фоукса без согласия его хозяина. Тот сразу назвал одним из вариантов смерть хозяина и обещал подумать над другими.
Как я и надеялся, Джастин освоился у Малфоев без меня. За день он перезнакомился с нашей компанией, во время ужина я заметил, что он общается со всеми запросто и по-дружески. Один Драко не упускал возможности подколоть его, хотя и не выходил за грань допустимого. Ну то ж Драко...
Джастин отвечал ему тем же — и неплохо справлялся. Он умел тянуть слова и пренебрежительно фыркать не хуже Малфоя, совсем не обижался его на подколки и легко обращал их против самого обидчика. Драко это задорило, он напрягал всю свою изобретательность, чтобы накрыть цель, оставаясь в рамках приличия. Джастин только посмеивался и выглядел неуязвимым. Если эти двое оказывались поблизости друг от друга, они находились в состоянии лёгкой пикировки, словно двое умелых фехтовальщиков-дуэлистов. Наши быстро просекли, что открытый конфликт не входит в планы обоих, и развлекались неожиданным шоу.
Драко уже подрос, повзрослел и смирился с тем, что я не только вожу компанию с грязнокровками, но даже иногда привожу их к Малфоям. Он видел, что отец Россета работает на его отца, от него не ускользнуло, что сам Эйвери-старший одобрительно отзывался об уме Россета. Если он почти не общался с Дирком, то не из-за происхождения, а из-за того, что у них действительно не было общих интересов. Драко признал полезность Россета и никогда не пытался третировать его.
Но присутствие Джастина задевало Драко. У них было сходное отношение к миру, которое будущие столпы общества впитывали с молоком матери и для которого нужно было вырасти в соответствующей семье. Даже у нас с Тедом этого не было, потому что мы росли в другой обстановке. В чём-то эти двое были одинаковыми, но Драко никак не мог принять, как смеет вот этот грязнокровка держаться таким же хозяином жизни, как и он сам. Он всячески пытался указать Джастину его место, но тот не только игнорировал усилия младшего Малфоя, но и смотрел на него с видом "я-то себе цену знаю, а ты вообще кто такой?". Я заподозрил, что это у них добром не кончится, но до тех пор, пока они не выходили из рамок допустимого, моё вмешательство было неприемлемым.
Как оказалось, сегодня Джастин при содействии Теда отправил из нашей совятни письмо Лонгботтому и даже успел получить ответ. После ужина он отозвал меня в сторону и показал письмо Невилла, в котором тот приглашал нас с Джастином в гости в любой удобный для нас день. Завтра отпадало, завтра мы собирались прикупить одежды к моей помолвке — я, само собой Тед, с нами Диана в качестве главного консультанта. Ромильду не позвали, мой наряд должен был стать для неё сюрпризом. Узнав о нашей вылазке, Джастин напросился с нами, ему тоже захотелось прилично выглядеть на ритуале.
Зато послезавтра вполне подходило, и я предложил ему договориться с Лонгботтомом на этот день. Конечно, я нашёл бы, чем ещё заняться, но этот визит был нужен, а все дела всё равно не переделаешь.
Я отвёл на покупку одежды целый день, но мы уложились до обеда. Оставшиеся полдня я провёл в компании друзей, где был редким и потому востребованным гостем. Погоняли в квиддич, потом я порадовал Грега с Винсом участием в боевой тренировке, где в который раз наловил от них звездюлей. Парни любили тренироваться со мной, потому что на мне можно было покрасоваться перед девушками. Щиты я держал хорошо, зато летал от ударов через половину площадки — сильный, но лёгкий. А вечером опекун снова привёл Риту Скитер, на этот раз для статьи про скандальное дело Петтигрю, расследованием которого сейчас занимались в аврорате.
На следующее утро мы позавтракали и отправились к Лонгботтому. Встреча была назначена в Косом около гоблинского банка — у Невилла там были дела — а затем его домовичка Ринки перенесла нас к нему домой. Невилл был в трауре, но уже не выглядел таким разбитым и растерянным, как месяц назад. Самостоятельность пошла ему на пользу, сейчас он производил впечатление умного, спокойного и собранного парня. Несмотря на обилие дел и обязанностей, свалившихся на юного Лонгботтома, ему было одиноко и он был искренне рад нас видеть.
В огромном сумрачном полузамке Лонгботтомов были заметны следы хозяйственной деятельности наследника. Пыли нигде не было, коридоры и лестницы были подремонтированы, оконные стёкла содержались в идеальной чистоте. По сравнению с моим прошлым посещением старинный дом выглядел более жилым. Невилл провёл нас в знакомый мне кабинет, где всё так же были разложены бумаги, папки и книги с закладками, являя собой картину борьбы хозяина-аккуратиста с рабочим беспорядком.
Там мы уселись на угловом кожаном диване, на пару с круглым чайным столиком создававшим в кабинете уголок отдыха. Ринки выставила нам крепкий ароматный чай, и мы стали общаться. Говорил в основном Джастин, потому что у Невилла была куча своих проблем, у меня куча своих, а приятный рассказ о поездке в Италию сейчас был как нельзя более уместен. Когда поездка была обсуждена и единодушно одобрена, мы поинтересовались, как дела у нашего гостеприимного хозяина.
Невилл рассказывал о своих делах подробно и очень охотно, было видно, что ему хотелось выговориться. Но и слушатели ему попались продвинутые — Джастин был неплох в законах и финансах, а я ещё и в родовой магии. В конце концов мы пересели к письменному столу, где Невилл выложил перед нами длиннейший список своих дел, как выполненных, так и требующих выполнения. В три головы мы изыскивали пути и средства их решения, считали убытки и прибыли, пока не отвалились от бумаг с чувством хорошо проделанной работы. Увидев, что хозяин освободился, высунулась Ринки и сказала, что обед давно готов и что она накроет нам в малой столовой.
— А почему бы тебе не расширить дело, Невилл? — предложил Джастин, когда мы шли в столовую.
— Для этого нужно увеличивать посадки, а Ринки и так едва справляется, — с сожалением ответил тот.
— Но ты же сказал, что до Хогвартса призовёшь ещё одного эльфа?
— Здесь и для двоих работы много, а третьего домовика родовая магия не потянет. Это сейчас она усилилась, когда я стал наследником, а до этого её на одну Ринки едва хватало.
— Ты можешь провести кое-что из усиливающих ритуалов, — подсказал я.
— Мы травники, в нашем роду они совпадают с Колесом Года. Лугнасад я пропустил — не до этого было — а на Мабон я уже буду в Хогвартсе. До следующей весны об этом и думать преждевременно. — Невилл остановился перед высокой двустворчатой дверью из резного дуба. — Нам сюда.
Он пропустил нас в столовую и вошёл сам. Здесь все было по старинке: для хозяина — особый стул с высокой спинкой во главе стола на двенадцать персон, для нас — именные карточки на сервировке справа и слева от хозяйского места.
— Думать никогда не преждевременно, — заметил Джастин, усаживаясь на своё место. — Если не получается с количеством, можно взять качеством. Ты можешь посадить более дорогие растения.
— Они капризные, без меня домовики с ними не справятся. Кроме того, я обязан выполнять поставки по прежним договорам, поэтому не могу сокращать посадки договорных растений.
