Ёкай

Ребенок? В этот раз меня дозвался ребенок. Это уже третий раз. Причем, только второй такой пожелал просто еды, первый позвал, чтобы умереть. Беспризорник, что умирал от голода и был уже так слаб, что даже своровать еду не смог бы. Я рад бы ему помочь, но контракт довлеет и надо мной, он же четко попросил оборвать его мучения.

Однако, в этот раз все труднее, тело в коме, я услышал зов души? толика удивления сумела пробиться через мое отчуждение, не думал, что я так стремительно развиваюсь.

— Не бойся меня, малыш, пусть ты и просто душа, но я тебя не съем. Чего ты желаешь? Снова очнуться, или чего-то еще?

— Сделай, пожалуйста, так, чтобы мой папа бросил пить! Когда он начал пить, он начал бить маму и меня.— Внезапная просьба, теперь ощущаю сомнения, смогу ли?

— Как ты здесь оказался? Нет, не рассказывай, и так чувствую. Зря ты полезла, малышка, разнимать родителей. Как жаль, что ты вообще видела подобное, да еще в столь юном возрасте.

— А как вы это узнали? Вы ведь ангел? А где тогда ваши крылья? А почему меня никто кроме вас не видит? Вы ведь выполните мою просьбу? — тут же засыпала меня изголодавшаяся до общения юная девочка. Сколько ей, интересно. Десять? Одиннадцать? Или меньше? Забрать бы ее, как и первого, ничего хорошего её не ждет, если она вовсе выйдет из комы, но желание её однозначно и уже озвучено.

— Даже если я выполню твое желание, как раньше вы жить не сможете, сейчас другие времена, тяжелые, а твоего отца еще и вина перед тобой и матерью будет грызть, за то, что он творил и творит сейчас. — Возможно, это жестоко, говорить такое ребенку, но мое отношение к ним отлично от людского, особенно теперь, пусть как детеныши они у меня и определяются.

— Неправда, папа перестанет пить и у нас все снова станет как раньше! И он снова найдет работу! — надулась девочка.

— Хорошо, так тому и быть. Завтра я вернусь за платой. — И спокойно выхожу через закрытые двери, в ночное время я могу себе это позволить. Однако, я сделал глупость, зайдя в больницу. Сколько тут голосов, и все зовут, все чего-то желают. Так трудно себя сдержать. Так же было в первое время при столкновении с другими монстрами, трудно не броситься в бой, просто увидев противника. Но я смог совладать с собой тогда, смогу и сейчас.

Правда, тогда я просто убедил свой организм и сознание во вреде подобного подхода. Теперь я атакую лишь тех, кто первыми кинется на меня. К сожалению, в конце боя наступает время пищи, а после этого я еще сутки провожу на том же месте, правильно встраивая свежую энергетику и подгоняя под неё организм, полностью тот обновляя.

— Кто-нибудь, помогите, мне больно. Заберите эту боль, прекратите это. — Особенно отчетливый голос чьего-то сознания вырвал меня из воспоминаний. За что я был даже благодарен, моя память не то, что хотелось бы просматривать, моя жизнь все больше напоминает какое-то существование, пусть и имеющее цель. Неужели все ёкаи проходят через нечто подобное на развитом круге?

— Ты пришел за мной? — а в этот раз старуха.

— Вы ошиблись, я не за вами и не по этому вопросу. Мне лишь было любопытно, кто так громко звал...

— Я никого не звала. — Дернулась на месте пожилая женщина, не иначе забыв, как я попал к ней в палату.

— Не вслух, но вы молили. — Пожалуй, зря я это сказал, из неё словно выдернули стержень. Не понимаю я людей, ведь с самого моего появления в её палате она точно поняла, что я не человек — люди не проходят через двери, но все равно за что-то держалась. Зачем? Ведь она даже в уме молит об избавлении, но не излечении. Она хочется "отмучиться", но при этом боится меня, а ведь это желание я способен выполнить, пусть зовет она и совсем иного контрактора... но боги равнодушны, если они и правда есть, пока не увижу, не смогу до конца признать их существование.

— Заставь боль уйти. — Собравшись с духом, произнесла она.

— Я не врач. — И у меня уже есть контракт, но это будет ей сообщать излишне.

— Врачи бессильны. В моем случае...

— Ты желаешь излечиться? Или умереть? — я действительно не до конца понимаю, форма её просьбы слишком многогранна, возможно, хватит просто убрать боль?

— Детей я умудрилась пережить, а внуки уже встали на ноги и сами о себе позаботятся. Я только обуза, да и отжила свое и все, что хотела — сделала. Забери меня туда. — И легкий взгляд вверх. Она и в самом деле устала. Нет, не так, она словно устала жить, мысль о смерти её не страшит.

— Я могу прекратить твои мучения, но куда ты попадешь, от меня не зависит. Хорошо, я исполню твое желание. — Легкое касание лба старой женщины, и на секунду ночь полностью заполнила палату, а по прошествии этой секунды на кровати уже лежало лишь тело. Сам я, чтобы не поддаться соблазну оббегать всю больницу, просто покинул её, вместе с вернувшейся на улицу темнотой.

Как можно вылечить алкогольную зависимость? Как и всякую болезнь, ведь она таковой и является, а значит, нарушение отпечаталось в ауре, надо только его найти. Снова сливаться с чужой тенью, да еще и без разрешения самого владельца. Боюсь, в этот раз контракт выйдет затратным, и больше отнимет, чем принесет.

— Что? — покосился я на огонек, — зачем я вообще согласился на такую работу? Наверно, хотел себе доказать, что способен на "человечные" поступки, а не только на убийства. Или же хотел понять, что это такое "человечный поступок". Но знаешь, почему-то, даже согласившись на это, я совершенно не чувствую что "так правильно". Видимо, эта "человечность" не для таких, как я. Но, по крайней мере, это забавный опыт, и за него можно многое получить — девочка забыла назвать плату, что открывает передо мной огромные возможности, вплоть до того, что самому назначить любую плату за столь трудное задание.

Вновь мигание огонька.

— Злодей? Ошибаешься, у меня урезаны эмоции, и от любого желания я почти не испытываю отклика, а люди в большинстве своем сами назначают плату, такие случаи, как сейчас — единичны. А я просто следую пожеланиям заказчика, от и до. Есть у американцев понятие, "слепое правосудие", так вот, это похоже на меня. Мне все равно, кого карать, чье желание выполнять, и какую плату они назначат. Я просто выполняю желание, и получаю плату. — Спокойно шагая, будто скользя по ночным улицам, общался со своим спутником я, распугивая ту мелочь мира духов, что обитает в этом городе, лишь своим присутствием.

Глава 10.

На заснеженный горный хребет уже более часа как опустилась ночь, но один из скалолазов все еще верил, что их с другом могут спасти, ведь вера, это все, что ему оставалось.

Второй уже не имел своего мнения, застряв между сном и явью. Неудачное падение... хотя когда оно бывает удачным? Длины страховочного троса едва хватило, но ноги все же коснулись земли, пусть уже и не с тем разгоном, что был изначально, однако, легче от этого никому не было. А после пошло и обморожение. Будь переломы открытыми — все бы уже было решено, а сейчас, хватаясь за жалкую тень надежды, он всеми силами пытался не уснуть, понимая. Что уже не проснется, а его друг, уже потративший сигнальные ракеты, все пытался выйти на связь хоть с кем-то. И какой черт их дернул развеяться?

Да, Норвегия красивая страна, да, она словно создана для альпинизма, и потому, расслабившись из-за того, что война их страну, и соответственно, население, не затронула, два парня решили не отменять свою традицию и в этом году, отправившись в горы. Ведь тут такие прекрасные виды, да и ближе к природе. И вот чем все обернулось.

И когда уже тот единственный из двоих, пребывающий в здравом уме уже начал поддаваться панике, в темноте ему послышался шорох, и даже больше, впереди, выше по склону почудилось движение, но в этом он был не уверен, уже было слишком темно.

— Прошу, помогите! — сорвался на крик он, не понимая, какую глупость сделал.

— Моему другу нужна помочь! — не дождавшись ответа, снова крикнул он. — Хоть кто-нибудь! Нам нужна помощь!

— Хорошо. Считай, что я уже её оказываю. — Гутфрит был готов поклясться, что на том месте, где сейчас стоял человек, никого не было лишь мгновение назад.

Да и какой это человек?! Если бы не уже несколько сниженное критическое мышление, то Гутфрит вовсю звал бы на помощь по новой причине! Невозможно встретить в горах в начале зимы человека, одетого в рваный балахон, и при этом не испытывающего от этого дискомфорта. Да и еще один "маленький штришок" — это существо не проваливалось в снег, а стояло на нем! И следов позади тоже не было! Это Гтуфрит выяснил сразу, пусть некультурно, но его сейчас это не волновало, и он банально заглянул со своего места за спину незнакомцу, проверив свою догадку касательно природы того существа.

— Что тебе нужно? — дрожащим голосом осведомился он, уже прощаясь с жизнью.

— Я пришел помочь, не более. — Был дан ему ответ равнодушным тоном.

— Тогда помоги, я уже на все согласен. — Усталым тоном произнес человек, чей предел эмоций был уже превышен и потому пошла такая реакция.

— Как я уже сказал, я её уже оказываю, одним своим присутствием. — Покосившись куда-то в сторону вершины горы, произнес все столь же меланхоличным тоном нелюдь.

— Другу! Я прошу, помогите моему другу! — ухватился Гутфрит за слабую, но столь желанную надежду... надежду на хороший исход их ситуации.

— Хорошо. Два человека, две просьбы. Это приемлемо. — И вот уже ранее бывший метрах в четырех нелюдь стоит прямо над ними.

Протянув руку в сторону покалеченного человека, тот странно ей тряхнул, и сорвавшиеся с неё темные, словно бы дымные ленты скользнули к ногам Верманда.

— Моя сила собрала его кости и удерживает их, сейчас он сможет спокойно дойти до города на своих ногах словно на здоровых, но как только вы достигнете врача, моя сила развеется. Обморожение и иные мелочи я уже убрал полностью. Что-то еще? — ни капли не изменившимся голосом, произнесло это существо.

Так просто? В голове Гутфрида все произошедшее просто не укладывалось. Однако последний вопрос этого существа пугал! Вдруг он что-то потребует взамен? А что может быть нужно монстру? Знать это Гутфрид точно не желал, потому быстро выдернув из одежды крестик, начал тыкать им в сторону незнакомца, словно ножом.

— Нет! Нам больше ничего не надо, просто уйди! — обратить внимание, что крестик никак не влияет на это существо, как и прекратить столь глупые действия мужчина уже не мог, его вменяемость сильно пошатнулась за эти пару часов, и особенно за последние две минуты.

— Уверен? — осведомилось существо, то ли не желая уходить, то ли действительно желая помочь. Но оставаться рядом с нечеловеком, который опасен, ведь с той же легкостью, с какой он вылечил Верманда, он мог бы и убить их, и непонятно, какое действие друзей будет расценено им как агрессия. Так что принимать его помощь было себе дороже. Эта разумная мысль... если и проскочила в голове молодого мужчины, то точно не в числе первых и самых тревожных. Но его можно было понять.

— Да! Просто проваливай! — пожалуй, мужчина даже несколько перегнул палку, но его собеседник остался равнодушен даже к грубым словам.

— Ты зря боишься платы, ведь, можно сказать, я её уже взял, еще в момент своего прихода. — На этих словах существо взмыло вверх, откуда и наблюдало, как незадечливых друзей сносит горная лавина. Нечего было одному из них кричать в горах, даже если он звал на помощь. И все это время удерживаемая силой каге-сана лавина, накрыла причину своего зарождения.

— И плата эта — ваши души. — Хмыкнул ёкай, спикировав вниз и получив означенную плату.

— Это последние. Какая ирония, мой вид должен выполнять любую, даже самую малейшую прихоть последней жертвы перед переходом на следующую ступень развития. В противном случае, часть той силы, что я копил вот уже полтора года, просто развеялась бы, сильно откинув меня назад. Но "просто проваливай" не имеет иных толкований. У вас был шанс отделаться малой платой и избежать нынешней участи, но люди слепы, я понял это уже давно.

А у самого перед глазами вместо двух друзей встал призрак той девочки, полугодичной давности. Он все же сумел выполнить свой контракт, и найти, а затем и удалить нужный участок из ауры её отца. В оплату же он поглотил душу девочки, обрывая её мучения. Ведь как он рассмотрел, вернуться в тело она уже почти не имела шансов, да и с будущим её семьи он полностью угадал. А провести вечность в форме духа, да еще и видя, как угасают твои родные, это слишком жестоко для ребенка. Вот он её и пожалел. Нет, не как человек, те просто попытались бы утешить девочку. Как ёкай — оборвав её страдания самым радикальным способом. В общем-то, тот случай был вполне обыденным и каге-сан искренне считал, что поступил правильно. А запомнился он ему лишь своей странностью — это был первый и единственный раз, когда он выполнял просьбу духа. В иных обстоятельствах для его уровня развития это было бы невозможно. Но столь молодой и слабый дух ребенка, да еще и пребывающий подле живого тела, с ошметками связи вокруг них. Да, это было необычно.

— Интересно, что же я получу в этот раз? Какое знание достанется мне? Тебе тоже интересно? — проявив толику эмоций, погладил каге-сан жмущийся к нему призрачный огонек, что пусть и не мог погаснуть от холода, но все равно относился к нему отрицательно.

Спустя около часа, до сих пор безымянный каге-сан уже среднего круга развития.

— Вот теперь я уверен, что инфо-сфера надо мной издевается! Ладно еще впихнуть в меня художественные знания, но столь специфичные. Нет, анимационный фильм, что будет снят на моей родине, очень неплох. "Унесенные призраками", да? Интересно, образ одного из персонажей не с моего сородича срисован. Но вот впихнуть следом фильм "Горбатая Гора". Инфо-сфера, я тебя ненавижу! А на закуску документальный фильм о разведении свиней... в том числе и их спаривании. Как я сейчас хочу это забыть! Меня даже на эмоции пробило! Ну или это была лишь их временная стагнация на время развитого круга. — Это были первыми цензурными словами, что я сказал после эволюции. Да и вообще первыми словами, что я сказал после эволюции. Но первый вариант как-то морально привлекательней выглядит.

— Со мной все нормально, успокойся. — Обратив внимание на подрагивающий в волнении огонек, обвившийся вокруг моей шеи, словно шарф, произнес я, легонько тот поглаживая и стараясь успокоить единственное дорогое мне существо.

— Это даже забавно выходит. Низший круг откинем, поскольку трупоед — это диагноз. На младшем я охотился и пожирал других, привыкая к жизни ёкая. К дну нашей жизни, закладывая в себя базовые инстинкты. На развитом круге меня едва ли не за ручку вел Контракт, и я познавал начальные знания уже своего вида — каге-сана. Что же меня ждет теперь? Я уже желаю узнать это... кажется, моя жизнь снова стала интересней, но и желания я вполне могу исполнять, ведь это базовое умение обеих веток каге-сана. Собственно разделение начинается именно с этого круга, на котором нормальный каге-сан и зарождается. Как считаешь, малыш, что ждет нас дальше? Не хочешь отвечать? Ну и ладно. Сам все увижу. — И на моих губах, впервые за долгое время расцвела улыбка. Да, я все еще могу развиваться тем же способом, с желаниями. Но теперь я это решаю сам, и могу просто не поддаться зову. Уже этот плюс мне однозначно нравится, а ведь это далеко не все положительные стороны среднего круга.