Спасти химеру

Я положила кристалл в карман куртки, села на край провала и попыталась нащупать ногами лестницу. Лезть вниз оказалось делом непростым, — ступеньки были рассчитаны на гораздо более длинноногого человека, нежели я. К счастью, спуск быстро закончился. Встав на твердую землю, я вынула кристалл.

Узкий каменный коридор уводил под город. Стены его были сложены из тяжелых блоков, тщательно пригнанных друг к другу. Таким образом, получился вполне удобный, сухой и надежный потайной ход.

Держа кристалл высоко над головой, я, как могла, посветила Невену, который возился с крышкой. Он в момент спустился и бодро сказал:

— Ну, пойдем!

Продвигаться по туннелю возможно было только следом друг за другом. Два человека разошлись бы тут с трудом, да и то, если бы оба были худощавыми. Пара толстяков вполне могла бы застрять намертво.

Я шла впереди, освещая коридор кристаллом селдов. В его лиловом свете даже паутина под потолком казалась чем-то таинственным и зловещим. Я поежилась, надеясь все же, что ни один из пауков не собирается коварно прыгнуть на нас сверху.

Наконец, мы дошли до поворота, после которого ход резко начинал идти под уклон.

— Стой! — громко сказал Невен.

В глубине перехода что-то ухнуло.

— Вард говорил, тут после поворота ловушка. Ряд игл. Нужно бочком между ними протиснуться, чтобы не задеть.

Я подняла повыше кристалл и внимательно осмотрела серые стены. Точно! Впереди, из стыка двух плит, торчали рядком тонкие иглы. Я осторожно повернулась боком и прошла опасный участок. Потом посветила Невену, и он проделал то же самое.

— Отравленные, конечно, — сказал он, миновав опасность. — В лучших традициях Кариона.

— Что ты имеешь в виду?

— Да здесь всегда особо любили потравить друг друга. Конечно, на улицах процветает поножовщина, но серьезные ребята часто предпочитают иметь дело с ядом. Взять хотя бы этот случай с колодцами, или вот, господина градоначальника.

— Кто-то отравил Кевера? — ужаснулась я.

— Да нет, что ты! Последний раз, когда я видел этого негодяя, он был жив-здоров, а было это сегодня вечером... Думаю, сразу после этого он отправился к орденцам и договорился с ними, что откроет ворота. А вообще, я имел в виду ту историю с его отцом. Каждая собака в Карионе знает, как Кевер получил свое место.

— Я не собака, поэтому понятия не имею.

— Да ты что? Дело-то известное. Даже я, еще в своей деревеньке сидючи, знал. В общем, отравил он своего предшественника.

— Но это же был его...

— Отец, да. Однажды вечером он сильно промок под дождем — был сильный шторм — и, вернувшись домой, потребовал горячего вина. Кевер ему принес, как почтительный сынок. Старик сделал пару глотков и упал замертво. И как раз накануне они серьезно поссорились из-за бесчинств Кевера в местной таверне. Старик даже пригрозил, что отправит его заграницу, а своим преемником сделает кого-нибудь другого.

— А почему тогда Кеверу позволили стать градоначальником, вместо того, чтобы казнить за убийство?

— Местным бандитам он всегда нравился. Старик-то им многого не позволял, хотя и понимал, что вовсе искоренить жуликов и контрабандистов Кариона — невозможно. Ну вот, кто-то из них и постарался отвести подозрения от Кевера. Было, гм, установлено, что отца его хватил удар оттого, что, замерзнув, резко в тепло вошел.

— Ты хочешь сказать, что какие-то жалкие контрабандисты вот так запросто могли добиться места градоначальника для убийцы?

Невен фыркнул:

— Какие-то контрабандисты?! Да ты посмотри хотя бы на этот ход. Можешь себе представить, сколько денег и труда потребовалось, чтобы его проложить? А заказчиком был контрабандист. Правда, очень богатый и уважаемый в своей среде. Лет тридцать тому назад, он купил особняк и устроил там свое логово. В квартале аристократов, заметь. А как сделался стар и отошел от дел, подался в политику — сейчас сидит в Королевском Совете в столице.

Мы пробирались по хитросплетениям подземных коридоров и скоро достигли развилки. Продолжение нашего коридора оказалось намертво замуровано. Вправо и влево вели менее богато отделанные ходы — облицованные кирпичом стены поддерживались полусгнившими деревянными брусьями. Невен показал, что нам нужно налево — в лаз, который круто вел вниз. Он был таким же узким, как и коридор под особняком, но, вдобавок, еще и потолок оказался низким. Мне хватало всего лишь пригнуть голову, а Невену пришлось брести, согнувшись в три погибели. Однако, это не помешало ему продолжить разговор.

— Знаешь, я все думаю об Эдане и этом деле, — сказал он. — Такая мерзкая история...

— Считаешь, он не мог предать?

— Почему, мог. В зависимости от обстоятельств. Если бы ему вдруг понадобилось много денег, я думаю, он мог бы продать орденцам информацию. Но работать этакой тайной змеей, убить Беркена, при этом каждый миг рискуя разоблачением. Я просто не верю, что у него хватило бы выдержки на это!

— Я бы с тобой согласилась, но ты же сам допрашивал Данну.

— Вот-вот! И очень странно выглядит этот момент с камнем.

— Возможно, Эдан все время видел его при искусственном свете, поэтому в его воспоминания закралась ошибка?

— Да, такое может быть. Знаешь, я ведь заходил в сны других людей и после того. Все охотники обречены после их первого управляемого вторжения потом всю жизнь мотаться по чужим сновидениям и воспоминаниям. И я понял одну вещь... люди обычно помнят гораздо больше, чем им кажется. Например, не каждый навскидку ответит, какой цвет глаз у его знакомых — но когда я вхожу в мысли человека, чаще всего я вижу правильные в деталях образы.

— Чаще всего...

— Ну, иногда люди все же путают, да. Но очень редко. И поэтому я попросил Варда дать мне время на дальнейшее расследование. Я хочу допросить Эдана. И еще подумать. Потому что вполне возможно, что настоящий предатель просто хочет подставить его.

— Как тогда он получил воспоминания Эдана?

— Не получил. Подделал...

— Имеешь в виду, он специально восстанавливал в памяти ту сцену в борделе, когда ты пытался войти в его сознание?

— Да. И он знал, что, если все пойдет, как он задумал, меня скоро прервет вторжение нанятых им головорезов.

— Но если он смог все так хорошо восстановить в памяти, значит... значит, он тоже был в тот момент в "Трех розах". Только видел все со стороны, поэтому и камень всегда оставался красным для него!

— Да. Я пришел к таким же выводам.

— Нужно еще раз допросить Данну. Может, она вспомнит остальных посетителей?

Невен вздохнул:

— Боюсь, что нет. Их заведение часто посещают люди, скрывающие свою внешность — по крайней мере, в общем зале. Сама понимаешь, у некоторых ревнивые жены. У человека, у которого хватило хитрости подделать воспоминания, хватит ума и на то, чтобы не выдавать себя в борделе.

Некоторое время мы молча шли по мрачному туннелю, а потом Невен с неожиданной теплотой в голосе сказал:

— Спасибо, Зандра. Знаешь, я ведь чуть с ума не сошел, обдумывая все это. Просто иногда наступает момент, когда уже не понимаешь, то ли логично рассуждаешь, то ли пытаешься подогнать факты под свою теорию.

— Ну, мне тоже всегда казалось, что у Эдана не тот характер, чтобы играть в шпиона. Но все-таки, возможно, он просто хорошо притворялся.

— Конечно. Но пока я не уверен в его виновности, я сделаю все, чтобы Вард не казнил его.

— Не думаю, что я смогу многим помочь, но если что-то понадобится — обращайся.

— Ладно.

Впереди послышался шум падающей воды.

— Надеюсь, мы не в канализации сидеть собираемся?

— О нет, — усмехнулся Невен. — Штаб расположен в более приятном месте. Все равно канализация в Карионе только у десятка самых новых и богатых домов. Так что ее особо не поиспользуешь.

Мы двинулись вперед по извилистому ходу. Кое-где стены были облицованы лишь прогнившими досками — видимо, кирпичей не хватило, или пожалели. Скоро коридор стал настолько низким, что даже мне пришлось передвигаться согнувшись. А потом, неожиданно для меня, мы буквально ввалились в полузатопленную галерею. К счастью, у самого входа предусмотрительно был сделан деревянный настил. Обернувшись, я поняла, что вход — на самом деле пролом в стене. А стены здесь — древней кладки, каждый кирпичик занимает свое место, образовывая выпуклые узоры из кругов и волнистых линий. Они складывались в знаки Праматери, перемежающиеся со знаком смерти. Когда-то это место выглядело таинственно и величественно, но теперь в галерее плескалась грязная вода, а на стенах поблескивала зеленоватая плесень.

— Это склеп? — спросила я.

— Почти, — ответил Невен, пролезая в дыру. — Когда-то давным-давно действовала секта Возрождения Праматери. Со светлым Храмом у них в то время перемирие было. Вот половина местных дворян и подались в сектанты. И вбухали кучищу денег на постройку подземного храма, вместе с усыпальницами, естественно. Ходы в храме с самого начала были тайными, а потом, как начались гонения, еще и перестраивались для большей конспирации. А когда сектантов все же поубивали, святилище и усыпальницы стали использовать контрабандисты. Жаль только, что уровень подземных вод поднялся, и галереи затопило.

О да, мне было очень жаль, особенно, когда я сползла с сухого настила и плюхнулась по пояс в ледяную грязную воду. Но ничего не поделаешь, пришлось брести по затопленному коридору, благо, как сказал Невен, окончание дороги было уже близко.

В стенах галереи виднелось немало ниш, в которых когда-то лежали тела усопших, так что вскоре я даже порадовалась, что в мутной воде не видно, на что наступаешь. Под сапогами хрустело, а пару раз я едва не упала, запнувшись о выступы в полу — кто знает, может это были кости несчастных? Хорошо хоть на мне не старые башмаки с дырявыми подошвами.

Закончилась галерея действительно быстро. Но закончилась она тупиком. Пока я, в растерянности, стояла и глядела на гладкую стену впереди, Невен прошел вперед и принялся шарить под водой. Наконец, ему, видимо, удалось нащупать рычаг, в толще стен щелкнул механизм, и в преградившем нам путь тупике медленно открылся небольшой проем. Мы протиснулись внутрь — и оказались в святилище старого храма. Это был сравнительно небольшой зал, в его центре над водой возвышался каменный помост. Должно быть, именно это место и облюбовали контрабандисты, потому что над ним было из досок сколочено нечто вроде второго этажа. На помосте и ждали нас остальные солдаты Варда.

Устроились они сравнительно удобно. Стульями послужили многочисленные деревянные ящики, столом — каменный алтарь. Нас тепло приветствовали и, заставив выпить стакан грога, отправили наверх, переодеваться.

— Там слева стеллажами все отгорожено, получается нечто вроде комнатки, — объясняла Дация, показывая дорогу наверх. — В одном из сундуков должны быть твои вещи. А вон там, — она махнула в сторону ступенек в углу храма, к которым вел деревянный настил из досок, — Вард приказал устроить временную лабораторию. Мы не останемся здесь надолго, это слишком опасно. Но пара дней, чтобы завершить работу, у тебя есть. Если хочешь спать, наверху устроены постели, но их немного, так что мы спим по очереди.

— Понятно, — пробормотала я.

Переодевшись в теплую одежду, я хотела было наведаться в лабораторию, но поняла, что если сейчас не посплю, упаду, где стояла. Желудок тоже требовал свое, поэтому я свистнула с одного из стеллажей кусок хлеба и сыра, быстро сжевала и упала на постланные на большом сундуке одеяла.

Разбудили меня громкие голоса. Зевая, я села на сундуке, одной рукой потирая глаза, а другой приглаживая волосы.

— Я горд, что вы последовали за мной сюда, ваша преданность — большая честь для меня, — голос Варда громко звучал в старинном храме. — И я хочу, чтобы вы знали, я готов отдать жизнь за любого из вас. Бойцы генерала Хорака — Орден, дисциплинированные и опытные солдаты, к их услугам богатая казна и поддержка большинства местечковых правителей. Они сильны. Но мы — отныне мы братство, мы будем до конца бороться за жизнь и счастье каждого из нас.

Внизу послышалось невнятное гудение, впрочем, насколько я могла судить, интонации были одобряющие. Я, в свете кристалла, нашла свой сундук, достала расческу и, приводя в порядок прическу, продолжила слушать.

— С этого момента никто из нас не будет один. Судьба каждого из нас — дело всего братства.

Гм, а почему не сестричества?

— У нас мало времени. Отряд Фарреса будет совершать диверсии в городе, их цель — быстрый удар и отступление. Ни один из его бойцов не должен быть захвачен. Остальные не должны выбираться из храма. У выхода будут дежурить четверо солдат, если Хораку вдруг придет в голову проверить подземелья и он доберется до храма — часовые поднимут тревогу, и тогда уже каждый за себя. Но я надеюсь, что этого не произойдет. Мы должны зорко следить за врагом. И еще. Невен говорит, что не уверен в виновности Эдана.

Опять невнятный гул.

— Я не хочу делать опрометчивых выводов. Сам я считаю, что это был именно Эдан — я тоже ночной охотник и знаю, как трудно выдать свое сознание за чье-то другое. Но полностью исключить версию Невена я пока не могу. А это значит — не исключено, что среди нас все еще находится шпион. Именно поэтому мы должны уделить особое внимание планированию атак...

Я еще долго прислушивалась, но Вард негромко обсуждал с солдатами тактику предстоящих боев. Я вздохнула и, прихватив кусок вяленой рыбы, поплелась в лабораторию.

Комнатка, к моему удивлению, оказалась очень уютной. Небольшая, с каменными столами у стен. Она находилась выше уровня храма, поэтому оказалась незатопленной. В центре стояла статуя Праматери в человеческий рост, со сложенными горстью руками. Должно быть, когда-то в этой горсти зажигали благовония, и казалось, что это сама госпожа Праматерь держит благоухающие угли в ладонях.

На столах и под ними в беспорядке лежали недоделанные тхалакки и ингредиенты. Задвинутый в самый темный угол стоял котелок с вываренной мазью для сердцевины. Я вздохнула — наверняка, солдаты посчитали, что это какая-то гадость, малопригодная даже для смазки кольчуг. Вот и засунули подальше. Хорошо хоть не выкинули по дороге.

Помешав мазь, я поняла, что она вполне нужной консистенции, значит, в скором времени у Варда будет целая партия тхалакков.

— Кххем! Что ты тут, дерьмо на лепешки намазываешь? — грубо поинтересовался знакомый голос сзади.

— Много ты понимаешь, — пробурчала я, не оборачиваясь к Лэйсу, который, судя по голосу, очень веселился, глядя на мои упорные труды.

— Да знаю я, знаю, тхалакки, замечательная вещь. Много мастерства нужно, чтобы их сделать, — примиряюще сказал он.

— А что ты тут вообще делаешь?

— Новости вам принес. Вард немало платит за шпионство наверху, — он побренчал золотом в карманах.

— Трог предпочел бы, чтоб Вард сам поднялся за новостями, — донесся густой бас. — Трог промочил новые сапоги.

Я, наконец, закончив сердцевину одного из тхалакков, обернулась к гостям. На лестнице, удобно опершись о стену, стоял Лэйс и, щурясь, разглядывал мои лабораторные приспособления. Несколькими ступеньками ниже расположился его телохранитель — бугай, который сопровождал нас к барыге Зогу. Голова гиганта едва не касалась потолка.