Спасти химеру

Лэйс поставил клетку на землю, открыл дверцу и отошел. Земляной сначала не двигался, потом стал принюхиваться. И, наконец, метнулся из постылой клетки, закрутился на земле, вздымая пыль — и исчез.

Земляные, как и кроты, роют сложные системы ходов, но никаких холмиков на входе не оставляют — это помогает им запутать врагов.

— Вот и готово, — Лэйс пинком отправил клетку в груду мусора, выросшую почти вровень с окрестными домами. — У меня дела в порту, но мой телохранитель, — он кивнул на рыжего, — тебя проводит.

— Спасибо.

Над городом занимался рассвет. Небо на востоке окрасилось в нежные тона, будто кто-то неторопливо задернул розовую кисейную занавеску.

Громко щебетали птахи, кипарисы у входа в злосчастный особняк наполняли воздух пряным, таким южным ароматом.

Я зевнула. Да, со всей этой беготней мой распорядок дня перевернулся с ног на голову. Но спать, боюсь, мне сейчас не придется. Лучше я выпью отвар бодрящих трав и доделаю тхалакк. Чем быстрей Вард получит свое — тем лучше для меня. А уж потом завалюсь на кровать, и никто мне не помешает!

Глава 8

Ночной охотник

Я крадучись спустилась по лестнице и отворила дверь в лабораторию. Уже собиралась поздравить себя с благополучным проникновением, но, как выяснилось, преждевременно.

За каменным столом сидел Невен и читал какую-то книжонку при свете кристалла. Увидев меня, он ухмыльнулся и сказал:

— Привет.

— Что ты здесь делаешь? — от изумления я даже не стала притворяться, будто рада его видеть.

— Тебя жду.

Он отложил книгу и встал. Я придвинулась ближе к стеллажу — если что, кину в Невена пару склянок с реактивами.

— Вард проводил допрос сегодня...

— Я знаю.

— Виновного он не нашел. Впрочем, я такого и ожидал. Убийство было хорошо подготовлено.

Я расслабилась.

— Значит, он хочет, чтобы я провела ритуал для Ночного Охотника?

— Да, — Невен вытащил расшитый красным шелком кошель из кармана. — А я хочу, чтобы Охотником стал я. Уговори Варда, и я заплачу тебе.

Впервые в жизни мне предлагали взятку. Я усмехнулась:

— А почему ты так хочешь этого? Может, ты и есть убийца?

— Я был с Вардом в момент убийства. Так что насчет этого не волнуйся. Да он бы и сам не позволил сделать Охотником подозреваемого.

Вот как. Ну что же...

— Ладно. Только если он будет сильно против, я упираться не намерена.

— Должно хватить простой рекомендации. Я так думаю.

Я подошла к варившейся на медленном огне массе для тхалакка. Она стала темно-коричневой и загустела, на поверхности образовывались и лопались большие пузыри. Отлично, еще несколько часов, и я смогу снять ее с огня.

Невен, обделенный моим вниманием, пошел к двери. Я мгновение колебалась, но потом окликнула его. Решила спросить напрямик, хотя, наверное, надо было просто молчать и наблюдать.

— Нев? Почему ты хочешь стать Охотником?

Он выщерился, придав лицу намеренно-злобное выражение:

— Я хочу убивать людей.

— Проще будет взять топор и пройтись по городу, — я достала со стеллажа тигель и стала наполнять его оплавленными полосками серебра.

Невен стер усмешку и серьезно сказал:

— Вард тоже когда-то прошел через этот ритуал. И я знаю, что ему нравятся его сны. Мне хочется самому увидеть, каково это.

В его голосе сквозило неприкрытое любопытство и вместе с тем упрямство. Похоже, он говорил правду — ему хотелось убивать... во сне.

— Хорошо, Невен, я сделаю, как ты просишь.

Если я помогу ему, он останется у меня в долгу. А это всегда полезно, иметь людей, которые тебе чем-то обязаны.

Невен уже взялся за ручку двери, как вдруг обернулся и спросил с искренней заботой:

— А ты где живешь? В портовом квартале? Я б мог подыскать тебе более удобное жилье.

— Теперь уже нигде, — я хмуро полезла за формой для тхалакка.

— Если хочешь, я договорюсь, чтобы тебе выделили комнату в этом доме. Если не боишься неприкаянного духа Беркена.

— Ладно...

Я вспомнила, как в детстве дожидалась, пока тетя уснет, и проскальзывала в темную ободранную комнату, где погибли мои родители. Мне так хотелось увидеть их, хотя бы в виде неприкаянных привидений... Но, видимо, мертвецы вовсе не горят желанием задерживаться в нашем мире.

Невен помахал мне рукой и ушел. Странно, то он говорит о желании убивать, то пытается помочь мне. Конечно, он ждет от меня услуги. Кажется, он из тех людей, что либо далеко пойдут, либо очень быстро закончат свой путь на виселице. Почему-то мне очень не хотелось, чтобы с ним случилось второе...

Я поставила тигель с серебром в печку. Металл должен расплавиться, потом я залью его в форму, и у меня будет основа тхалакка. Люди, не знакомые с методами изготовления тхалакков, утверждали, что в тигель необходимо добавить крови свежезарезанного младенца. Это, конечно, байки. Человеческие жидкости тут не годятся. Мы используем порошок крови рузера, одного из видов болотной нежити. В их телах наибольшее количество локхе, которое остается и после смерти. Кровь рузера и придает часть особенных свойств тхалакку. А из мозга этих тварей делают хоршик, штуку раз в пять покрепче ганта.

Закончив с приготовлениями, я уселась за стол. Ноги гудели от усталости — еще бы, считай, всю ночь проходили по закоулкам портового квартала. Глаза закрывались сами собой, но нет, спать еще рано.

Я заставила себя встать, налила воды в большую колбу и поставила в печь. Хотя в лаборатории и строго запрещается употреблять пищу или напитки, почти всегда этот запрет обходится. Будем надеяться, что раньше в этой колбе не хранили яд южной гремучки.

Вода закипела быстро. Я покопалась среди реагентов, не без труда обнаружив нужные травки. Бросила пахучую смесь засушенных растений в кипяток и поставила колбу на стол, рядом с кристаллом. Пусть заваривается.

В ожидании напитка, я рассеянно пролистала книгу, которую до того читал Невен. Это был старый и засаленный "Справочник Фельдшера". Забавно, но я тоже иногда обожаю посидеть в тепле и почитать о разных жутких хворях. Дрянное чтиво, вроде этого, или гестерновского тараканьего трактата почему-то всегда заставляет меня расслабиться.

Я открыла главу про холеру и отхлебнула напитка из колбы. Он уже стал янтарным, чуть горьковатым на вкус. Выпью и смогу весь день бодро работать. Самое главное, не ложиться ни на миг. Сон подкрадывается исподволь, только положишь голову на подушку — глядь, а уже другой день.

Никто за мной не приходил и меня не тревожил. Я, теряя счет часам, билась над тхалакком. Серебряный диск получился прямо загляденье. Ободок в виде виноградной лозы, каждый листик четкий, с ровными краями.

Я заполнила сердцевину вываренной субстанцией и позволила ей загустеть. Она проявит свойства лишь после того, как получит кровь. Те немногие способы использования локхе, что нам доступны, почти всегда предполагают манипуляции с этой жидкостью. Символично...

Готовый тхалакк был размером с большую тарелку. Я понесла его наверх, держа обеими руками, словно собиралась попотчевать Варда изысканным блюдом.

В комнатах было тихо и темно. Солнечные лучи не могли пробиться сквозь задернутые шторы из тяжелого бархата. Я шла через анфиладу, надеясь, что встречу хоть кого-нибудь в этом сонном доме. Он выглядел уже чуть более жилым, на столиках и комодах стояли забытые чашки с чаем и бокалы с остатками вина, хрустальные пепельницы были заполнены окурками. В одной из комнат перед роскошным мраморным камином на столике стоял букет из белых лилий — почему-то я сразу подумала, что это дело рук Магры.

Людей я встретила только у комнаты Беркена. Дация в узком черном платье с алым поясом сидела в кресле, поставленном посреди коридора. Рядом подпирал стену мужчина в штанах из бычьей кожи и очень белой шелковой рубашке с пышными кружевными манжетами. Его светлые волосы были аккуратно подстрижены, лицо чисто выбрито, и по всему коридору разносился терпкий запах духов, модных среди высшего света Айтании. Этот щеголь небрежно чистил ногти длинным кинжалом с костяной ручкой.

— Драссте, барышня, — он на миг прервал свое увлекательное занятие. — С чем пожаловали?

— Где Вард?

Я было слишком усталой для пустых любезностей.

— В ратуше, — ответила Дация. — Пытается чего-то еще добиться от Кевера.

— Я сделала ему тхалакк.

Кинжал щеголя мгновенно нырнул в узорчатые ножны у пояса.

— Да-а, Вард занят с этим щенком. Посиди тут с нами, поболтаем... Меня, кстати, Эданом звать.

Я с гораздо большим удовольствием завалилась бы сейчас спать. Но раз уж я решила доставить тхалакк Варду, я это сделаю.

— Спасибо, я лучше пойду в ратушу, поищу командора.

Эдан одарил меня чуть нагловатой улыбочкой:

— Ну, тогда я провожу тебя. Вдруг потеряешься.

Дация фыркнула, будто кошка, но неожиданно поддержала его:

— Да, сходи с ней. Зандру одну могут не пустить. Только не вскружи девушке голову по дороге, а то ищи вас потом по всем гостиницам...

— Да разве я хоть когда-то?! — в притворном возмущении Эдан всплеснул руками. — Всегда я барышням с почтением относился!

— Знаю, знаю, — проворчала Дация.

У меня не было сил с ними препираться, поэтому я просто развернулась и пошла к двери. Возможно, нужно было надавать пощечин обоим. За кого они меня принимают?!

Сзади послышались торопливые шаги, и я поняла, что Эдан все же последовал за мной. Он попытался завязать разговор, но я отвечала односложно. Возможно, даже слишком грубо, потому что вскоре он замолчал и стал смотреть в сторону.

Так, не особо довольные друг другом, мы прошли к ратуше, преодолели заставу стражи у ворот и поднялись по широким ступеням.

Должность градоправителя в Карионе передавалась по наследству. Возможно именно поэтому казенный дом оказался неожиданно уютным. Паркетные полы были тщательно отполированы, растения в горшках оживляли темные интерьеры. В нижнем зале на небольшом столике кто-то разложил кипы книг и свитков. На перилах ведущей наверх лестницы висел мокрый серый плащ. Сама лестница примыкала к стене, и, поднимаясь, мы могли лицезреть портреты градоначальников с супругами, детьми и лошадьми.

Последняя картина явно изображала отца Кевера. Высокий худой мужчина стоял на причале, приветствуя корабли. Ветер развевал его мантию темно-красного цвета с оторочкой золотом. Официальное одеяние было самым роскошным предметом его одежды. Серая куртка и темные брюки выглядели едва ли не по-крестьянски, потертые кожаные туфли наверняка повидали немало зим. На груди градоначальника виднелся вырезанный из дерева медальон, амулет Праотца. Похоже, отец Кевера был очень строгим и суровым человеком.

На втором этаже Эдан уверенно повел меня через узкие коридоры. Я запоздало прониклась к нему благодарностью — все же его настойчивое желание проводить барышню было не только прихотью бабника. Не будь Эдана, я бы тут наверняка заблудилась.

Вард и Кевер сидели в небольшой светлой комнате, судя по табличке на двери она служила кабинетом градоначальнику. Огромный письменный стол у окна был пуст, как могильная плита. Книги в шкафу у стены покрылись пылью. Кевер утопал в огромном кресле, темно-бордовая обивка которого подчеркивала нездоровый цвет его лица, как, впрочем и светло-бежевая бархатная куртка. Напротив него, на резном табурете сидел Вард, выглядевший, по сравнению с парнишкой просто цветуще. Когда мы вошли — нагло, без стука — молодого градоначальника передернуло от едва скрываемого раздражения.

— Вам тут чего? — отрывисто спросил он.

— Это ко мне, — мягко объяснил ему Вард. — Здравствуй, Зандра. Эдан, что случилось?

— Вот девушка говорит, дело к тебе есть, — Эдан бесцеремонно уселся на стол и снова достал свой кинжал.

— Эд! Ты можешь хоть крупицу уважения показать?

Щеголь недоуменно огляделся, с презрением взглянул на Кевера, но, все-таки, сполз со стола.

— Я сделала тхалакк.

Глаза Варда загорелись. Я мысленно усмехнулась и протянула ему серебряный диск с застывшей коричневой массой в сердцевине. Командор бережно положил его на край стола.

— Кевер, у тебя здесь где-то был нож для конвертов?

Парнишка молча указал на забитую бумагами, перьями и чернильницами этажерку. Вард порылся на верхней полке и достал нож — тонкий, с инкрустированной слоновой костью ручкой. Лезвие выглядело очень острым.

— Прошу, Зандра.

Я взяла протянутый клинок. Ненавижу это. Я никогда не умела рассчитать силу. А порежешь слишком сильно — еще и обвинить могут.

Командор без колебаний держал открытую ладонь над тхалакком. Она была узкой и мозолистой от долгих тренировок с мечом. На запястье сквозь кожу просвечивали тонкие ниточки вен. Рука Варда не дрожала.

Я удобнее перехватила нож и быстро резанула по ладони командора.

На белой коже проступила алая полоса, постепенно набухая каплями. И наконец, тоненький ручеек крови пролился в центр тхалакка. Застывшая коричневатая масса ожила. Вспучилась, став раза в три больше. Поменяла оттенок на более красноватый. Теперь она выглядела жидкой, хотя не пролилась бы, даже вздумай Вард перевернуть тхалакк над полом.

Эдан молча подал командору носовой платок. Тот осторожно промокнул тканью рану и сказал:

— Теперь ты, Зандра.

Ненавижу. Я вытянула левую руку над тхалакком и полоснула по ладони ножом. Кожу будто огнем ожгло. Плохая вышла ранка, глубокая. Долго заживать будет.

Я позволила тхалакку напитаться моей кровью.

— Кевер, другой в столе?

Парнишка выдвинул верхний ящик стола и достал оттуда еще один тхалакк. Судя по багровому цвету сердцевины — уже старый и часто используемый.

— Что так мало кровищи-то? — раздраженно буркнул Кевер, подставляя второй тхалакк под мою ладонь.

— Сколько есть...

Маленький паршивец схватил меня за руку и грубо попытался выдавить кровь из раны. Я вскрикнула.

— Кев, что ты делаешь? — Вард нахмурился. — Тут хватит и капли.

Я вырвала руку, злорадно заметив, что перепачкала кровью бежевую бархатную куртку мерзавца.

— Ну-ка, проверим, — командор склонился над моим тхалакком и негромко позвал, — Зандра...

Кевер небрежно сунул мне второй тхалакк и снова уселся в кресло.

— Вард, — сказала я, глядя в пульсирующую багровую сердцевину.

В темной массе зародились огоньки и всплыли на поверхность, сложившись в буквы моего имени.

— Хорошо, все работает, — сказал Вард.

Тхалакк тут же передал мне его фразу, будто написанную живым пламенем. Слова держались некоторое время, а потом растаяли. Сердцевина загустела и уменьшилась.

— Я надеюсь, в будущем ты сделаешь нам еще парочку таких штук, — сказал командор. — Но пока отдыхай. Сегодня ночью мы должны провести ритуал для Охотника. Я хочу, чтобы ты была очень сосредоточена. Это важно.

— Да, я знаю.

— Со мной говорил Невен. Тебе негде жить?

Я замялась:

— Ну, не то чтоб негде, но...

— Тебе должны были приготовить комнату в особняке, — перебил он. — Теперь ты одна из нас, и будь уверена — мы позаботимся о тебе.

— Спасибо...