Жизнь и необычайные приключения Аллиотейи Нооби

Ну да, именно купорос — это самое важное. Чем не намалевали, а все равно получается шпинелевое ожерелье. Трибунал уже все понял и теперь все смотрели на герцога.

— Допустим, слегка похожа, — пробормотал Его Светлость. — Но причем тут она? Стойте, а где кошель?!

Мешочка с серебром у алтаря не было.

— Сюда его сдернули! Я видел! — командир стражи кинулся к месту необъяснимого исчезновения, звеня кольчугой, упал на живот, отбросил обрезок доски, бесстрашно сунул руку в расщелину между плитами пола, зашарил... Опомнился, поспешно вытащил руку, надел латную рукавицу, вновь начал нащупывать...

— Ты что делаешь?! — внезапно сорвался на визг герцог. — Кто деньги мог туда утащить?! Туда человек ни в жизни не втиснется. Даже ребенок! Кто мог сдернуть кошель в такую щель?

— Не знаю, — пропыхтел командир стражи. — Кошель вроде сам туда пополз.

— Демон с ним, с тем серебром, — пробормотал глава Совета Лордов. — Статуя-то... это ж она, а? Ведь герцогиня, а?

— Действительно, — Волпи-Медведь откашлялся. — Ваша Светлость, при всем уважении, надо бы решить. Указка-то прямая идет, что тот компас.

— Какая еще указка? — тихо и мрачно спросил герцог. — Что моя жена — колдун?

— Нет, она-то не колдун, — замялся капитан порта. — Но это ж магия. Может, очарована, может, морок особо хитрый на нее навели. Может, она вовсе и не она, а?!

— Да? Если бы ею морок завладел, она определенно бы поучтивее себя стала вести, — с горечью заверил герцог. — Можете мне не верить, но нет на ней никакого морока.

— Мы верим, Ваша Светлость, — Волпи-Медведь качнул сапогом полено-изваяние. — Но вот же она. В смысле не она, но ее изображение. Чудно, конечно. Гляньте, и веревка вроде как перетерта, не обрезана.

— Да, давайте проверим вашу супругу, Ваша Светлость, — решительно призвал старший жрец. — С богами шутить нельзя! Знаменье из полена все равно знаменье!

— Пошли во дворец, — мрачный герцог повернул к дверям. — Но я вас предупреждал — с колдунами я не сплю!

— И в мыслях такого не имели! — ужаснулся глава Совета Лордов. — Однако ж...

— Вы уж простите нас, Ваша Светлость, — вздохнул Волпи-Средний. — Все очень странно.

Герцог лишь горестно махнул рукой.

На площади горожане очистили коридор, трибунал прошел через толпу и вернулся во дворец. Герцог, не оглядываясь, шагал во главе процессии, за ним тянулись остальные члены комиссии.

Тиффани было неловко: следствие свернуло в какую-то уж вовсе неожиданную сторону. В любом случае, герцог будет страшно унижен. Столь тяжкие подозрения, а еще хуже, если юная жена и в самом деле зачарована... Просто кошмар! При всех своих неоднозначных и мерзопакостных чертах характера Его Светлость был не столь уж плохим правителем. Без него Дюоссу вообще было трудно представить. Собственно, именно поэтому герцога пока не настигла случайная стрела или внезапно взбесившийся конь не унес властителя в пропасть. Имелись такие возможности, чего уж говорить...

Узкий коридор, запах благовоний и самого дорогого лампового масла. Та часть дворца, где посетителей не бывает. Ссутулившийся герцог свернул в тупик и постучал:

— Эй, с тобой хотят поговорить... здесь благородное общество собралось. Прояви благоразумие.

Из-за двери вроде бы донесся легкий шорох, потом все стихло...

Герцог дернул запертую дверь и уныло повторил:

— Прояви благоразумие и немедля отвори! Не будем позориться.

Тишина. Члены трибунала делали вид, что внимательнейшим образом разглядывают гобелены на стенах.

Герцог засопел, привстал на цыпочки и вынул из-за карниза ключ. Поковырял в замке, было слышно, как лязгнула задвижка. Дверь приоткрылась, но не окончательно.

— Имеем привычку завязывать ручки веревкой, — пробурчал Его Светлость. — Мы очень робки, будь оно неладно.

Он вынул кинжал и на ощупь поддел веревку с той стороны — довольно ловко, видимо, не в первый раз приходилось наносить визиты супруге подобным образом.

— Я не одета! — с негодованием взвизгнули с той стороны.

— Накинь что-нибудь, — сдержанно посоветовал герцог, благородно выждал мгновение и толкнул дверь.

Как ни странно, юная герцогиня не обманывала — действительно сидела под одеялом, сверкая голеньким плечом. Нет, не из соображений соблазнительности сверкала, просто в смятении укуталась плохо — Тифф в фокусах со "случайными" оголениями недурно разбиралась.

Злобно суженные глаза девчонки-герцогини начали изумленно расширяться: в спальню гуськом входили смущенные члены трибунала, и количество визитеров порядком перепугало хозяйку.

— Спрашивайте, — обвел рукой спальню герцог, принципиально не глядя в сторону кровати.

— Миледи, что вы знаете о колдуне? — решился глава Совета Лордов.

— О каком еще колдуне?! Совсем сдурели?! — в ярости подпрыгнула на подушках герцогиня.

В своей спальной цитадели юная девица оказалась гораздо разговорчивее, чем обычно. Вот только скакала она напрасно — из-под перин донесся отчетливый звон и шорох.

Герцог лишился дара речи.

После некоторого колебания, оба Волпи и командир стражи присели на корточки и заглянули под низкое ложе. Потом командир стражи посоветовал:

— Лучше сами вылезайте. Пока не задохнулись.

Зашуршало, и на свет с трудом выбрался лорд Лино.

Бывший капитан выглядел немного странно: он был практически нагим, крепко прижимал к себе сапоги, перевязь с мечом и пустыми ножнами кинжала. Повязка, поддерживающая треснувшую на памятном приеме челюсть молодого лорда, слегка съехала набок и ее завязки торчали, напоминая ушки шуршуллы. Только эта шуршулла была слишком волосата, мускулиста и противна.

Сказать что-то умное в этой ситуации было сложно.

— Угм, — подкроватный капитан указал под ложе.

— Кинжал выпал? — понял коллегу капитан порта. — Ничего, мы сами поднимем. А со штанами как? Найдутся? Не лето на дворе.

— Разминулся он с портками, — пояснила герцогиня, и без ложной стыдливости сверкнув татуировкой на животе, запустила руку под одну и подушек. Сначала подвернулась сорочка, брюки обнаружились под соседней подушкой, предметы одежды поочередно полетели к позорнику-хозяину. Себастио целомудренно отвернулся от трибунала и принялся натягивать штаны. Членам трибунала пришлось взглянуть на паутину, прилипшую к его поджарой заднице.

— Он, значит, разминулся, — прохрипел частично справившийся с бурей эмоций герцог, глядя на супругу. — А ты? Не разминулась?

— А что мне оставалось? — пожала юными плечиками герцогиня. — Хоть с ослом, лишь бы тебе досадить. С ослом, по-правде, было бы и приятнее. Этот слабак будет даже похуже папочки.

— Да нет, папочка куда хуже и осла, и этого... случайно прижитого, — возразил Его Светлость. — Просто объясни — зачем?

— Что б ты от позора сгорел, вот как сейчас, — с готовностью пояснила девчонка. — Ты о чем думал, когда меня в постель запихивал? А, старый краб?

— Я тебя запихивал?! — ужаснулся герцог. — Силой, да? Ты, дура островная, ври да не завирайся.

— Лучше бы силой, — фыркнула герцогиня. — Какой у меня выбор оставался? Или с тобой снюхаться или валить отсюда, нищей девкой. Это что ли выход? Изувер!

— Я бы тебе после той ночи просто денег дал, — убито пробормотал Его Сиятельство. — По пьяни повалялись, с кем не бывает. Замуж-то зачем шла? Я с тобой тогда как с человеком говорил.

— Думала, стерпится, сгладится. Да где там! Ты старый, у тебя законных жен имелось больше, чем меня мужчин зажимало. Сам должен был понимать, что не выйдет ничего. И нечего на меня свою глупость сваливать! У меня теперь вот здесь жжет и жжет, — герцогиня хлопнула ладонью по плоскому животику — вытатуированная акула-голохвостка вильнула плавником. — Вот каждый день жжет, пока гадость тебе не сделаю! Жжет и жжет! Все надеялась, что ты сдохнешь побыстрее.

Его Сиятельство сложил пальцы неприлично и показал супруге.

— Да понятно, ни один демон тебя, старикашку, не берет, все брезгуют! — белозубо оскалилась девица. — Чуть-чуть не успели мы. На ноготок бы еще удачи, опыту колдунишке чуть побольше! Ух, ваша треклятая Дюосса поплясала бы!

— Врешь, у тебя колдуна обуздать да направить умишка не хватило бы, — не поверил герцог.

— Так подсказали, — усмехнулась спятившая девчонка.

— А, так вот кто подговорил... — видимо, в голове властителя Дюоссы все части головоломки, наконец, встали по своим местам, он повернулся к лорду Лино. — Это твоя мать, старая мерзавка...

Себастио, не прекращая завязывать тесемки брюк, отчаянно кинулся к дверям. Он был силен, но застать врасплох мужскую часть трибунала преступнику не удалось. Тифф только успела пискнуть, как бывшего капитана повалили на пол и завернули руки за спину.

— Стойте-стойте! — воззвал капитан порта, оказавшийся на спине у злоумышленника и вдруг начавший принюхиваться — Запашок-то?! Чаарс!

— Да он не курит, дурень, так, балуется, на джине настаивает, — равнодушно пояснила герцогиня. — Как с "Повелителем" не задалось, так и начал. Умом малость подослаб, зато стояк вернулся.

— Сгубила! Всех сгубила! — прошептал, растирая лицо, Его Светлость. — И меня сгубила, и его, и себя.

— Да чтоб она сдохла, вся ваша тухлая Дюосса! — вскинула лохматую голову баронесса. — Не жизнь мне с вами! Раз вы не сдохли, так пусть и мне не жить!

— Да понятно, — герцог высморкался. — На "Повелителе" зачем убийстовали? Моряки уж точно ничего тебе дурного не сделали.

— Так а я каким боком? Это его маманька нашептала, — девчонка дернула подбородком в сторону любовника. — Они под себя корабль и доходы подмять хотели. Как да что, сами разбирайтесь, я бескорыстно помогала. А смертоубийство устроилось по случайности — он же сам с ядами и напутал.

Лорд Лино протестующее замычал.

— Ну, может, и колдун напутал, — пожала плечиками герцогиня. — Тут я врать не буду. Яд — снадобье не из простых, с ним пробовать нужно. Я ядов вообще боюсь.

— Понятно, — герцог с грустью глянул на носовой платок, спрятал. — Арестовать изменников! В Речной Яме порядок навели, камеры вычистили. Сажайте-ка их в одну, чего стесняться. И немедля пошлите стражу за леди Лино. Теперь понятно, где прячется голова самой безмозглой змеи этого заговора. Да, сам-то колдун где?

— А вот не скажу! Хоть пытайте! Все равно удавите позорно, я, по-вашему, не благородная, только в петлю и годна, — стиснула зубы герцогиня.

— Отчего ж, тут вопросов нет: благородная фамилия острова Реска все равно благородная фамилия. Позволяет казнить усекновением головы, — заверил знающий тонкости законоуложений глава Совета Лордов.

— Да? Ну, если обещаете, тогда я на ваше благородное слово положусь, колдун, он... — снизошла до сотрудничества гордая островитянка.

Ее прервал лорд Лино, отчаянно замычавший и принявшийся указывать головой куда-то в угол комнаты. Бывший капитан явно надеялся, что сотрудничество со следствием ему зачтется.

— Вот скат бастардный! — возмутилась герцогиня. — И здесь выгадать норовит. Любовник паршивый, а человечек еще гаже. Только мордаха и ничего. В смысле, раньше была ничего. Ладно, берите колдуна, там он, чего уж теперь...

— Где "там"? — не поверил герцог. — В шкафу?

Действительно, в углу не было ничего, кроме высокого резного шкафа. Спрятать еще пару любовников там было возможно, но коварного колдуна...

— Ну и тупые у вас рожи! — захихикала отвратительная герцогиня. — Прям стадо баранов во главе с козлом. Эй, Ваша Светлость, у вас же жена не первая. Прежние вас еще отчаяннее обожали — вон какие тайные покои завели. Ежели ваши рога на стену развешать, весь фасад заслонят.

Герцог распахнул дверцу: за завесой из платьев обнаружилась еще одна дверь. Его Сиятельство отодвинул задвижку, обнажил кинжал и шагнул в узкий проход. Следом за ним протиснулся бесстрашный Волпи-Старший.

— Вы там не особо, — напутствовала герцогиня. — Он может и преступный колдун, но не такой уж виноватый. Не бейте его сильно.

В наступившей тишине Тиффани стало жутко: черное чрево шкафа уводило неизвестно куда и нестерпимо воняло старой лавандой. Потом из тайных глубин донесся приглушенный голос герцога:

— Ты, что ли, колдун?

— Я не виноват! Я просто делал что велели. Они говорили, что Дюосса — скучный город. Его расшевелить надо. Я зла не хотел, — залепетали в глубинах зашкафного тайника дрожащим голосом.

Непонятно фыркнул Волпи-Медведь. Он первым выбрался из недр шкафа, принеся с собой вонь спертого воздуха и плохих свечей. Следом герцог вывел колдуна:

— Вот он — ужас Дюоссы. Ну и денек, этак нам прямо на голову душевно боги наклали.

Колдуну оказалось двенадцать лет. Ну, это он сам говорил, что двенадцать, по виду десять, да и то с натяжкой. Был он родом с какого-то Кир-Иака, где числился в учениках у мага-отшельника. С учителем и старшими учениками приключилась неприятность — к ним наведались гости, чуть более ушлые в боевых заклятьях. Сопляку-колдунишке посчастливилось бежать, прихватив пару магических книг, что были потоньше да полегче. Постранствовал, натерпелся, пока нелегкая судьба его на случайный корабль не посадила, да у островов Мака на берег не сошвырнула. Ну, дальше нашел себе приют и кусок хлеба, бестолочь этакая. Читать заклятья он умел, а использовать их результат не очень-то выходило. Довольно опасный дурень-беспризорник в Дюоссу забрел.

— Свечи потушить, книги и зелья осторожно собрать и спрятать, поганое ведро вынести, — распорядился герцог. — Этого... крысеныша малоумного сажать в камеру Речной Ямы даже как-то стыдно. Запрем пока у меня в малом чулане, там только мука лежит, напакостить трудно. Если какие мороки из теста к нам заявятся, так кухня под боком, запечем на коржи. Остальных преступников в камеру Речной!

— Ваша Светлость, может, избежим широкой огласки, через задний двор их выведем? — предложил Олив Волпи.

— Благодарю за участие и тактичность, но какой смысл? — герцог тяжко вздохнул. — Это Дюосса, здесь слухи куда интереснее правды. Уж лучше ничего не скрывать. Возьму пример с вашей достойной невесты. Ну, немыслимый позор мне на старости лет. Куда тут денешься. А я от этой стервы озверевшей еще и дитя хотел. Лучше бы меня в Храме тем изваянием пришибло. Впрочем, не смею донимать жалобами, благородные лорды, дамы и господа. Благодарю за тактичность и сочувствие. Временный Дюосский трибунал завершил свою работу.

Домой возвращались в сложных чувствах: с одной стороны было очень хорошо, что все закончилось и в ближайшее время никакие мороки и иные магические неприятности городу не грозили. С другой... Видимо, вся Дюосса ждала ареста совершенно иного колдуна и иных заговорщиков.

— Нас всех сегодня слегка обплевали, — промолвил Медведь.

— Верно. Странное чувство разочарования. Герцог держится, но его порядком подкосило. Теперь мы поправки в портовое налогообложение наверняка пробьем, — без особой радости отметил Олив.

— Не в этом же дело, — пробормотал Медведь.

— Дело в чувствах, — заявила Тифф. — Вы знаете, как я уважаю бухгалтерию, но если в нее замешать чувства — весь баланс отправится под хвост ундинам. Ваша бывшая герцогиня, конечно, отчаянная дура. Но и герцог... Я слегка наслышана об уроженках островов Реска — это такие упорные девицы, к которым без большой любви лучше и близко не подходить. Страшные острова!