* * *
(сцена, которую я видеть никак не мог)
Замечательный, универсальный, не знающий осечек, не имеющий равных по эффективности метод решения трудных проблем в очередной раз не подвел Хассана. Просветление осияло голову высокопочтенного в тот момент, когда в харчевне 'Аромат Юга' (настоящая южная кухня!) подавали баранью похлебку 'миссор'. По традиции, котел везли между столов и наливали в тарелку прямо из него. Традиция же предписывала надлежащим образом работать черпаком, дабы клиент был уверен: гущу ему подают в полном объеме. Вот при взгляде на густую жижу это и случилось.
Ведь говорили же о какой-то диссертации в школе телемагии! Сама по себе защита магистерской отнюдь не редкость, но с этой специализацией! Может быть, и совпадение. Но в таких делах никаких 'может быть' быть не может. Не должно.
Вот почему кандидат в академики с аппетитом уничтожил плоды таланта шеф-повара с Юга, после чего решительным шагом двинулся в библиотеку. Поиск много времени не занял. Через считанные десять минут порядочная стопка листов в стандартной кожаной папке лежала на столе.
Так... диссертант Шахур-из... а ведь знакомое имя. Где оно встретилось? Силы Пресветлые, да он из команды Професа!
Хассан чуть было не потер руки в азарте, но в последний момент удержался: подобный жест в библиотеке был верхом неприличия. Хорошо, посмотрим, что же тут написано...
Еще через полчаса Хассан сдался. Разобраться, наверное, можно, но сколько же это времени уйдет! Отдать должное диссертанту: в расчетах он был силен. Кстати, явные следы школы Професа; о нем тоже идет слава блистательного расчетчика. Тогда посмотрим, что в выводах.
Лишь одна фразочка в них привлекла внимание. 'Данный аппарат можно использовать для расчета трехмерных потоков воды'. И это все. Но умному кандидату в академики хватило. Тот самый случай, когда деньги жалеть нельзя — и с легким сердцем южанин заказал магическую копию диссертации.
* * *
Сарат, появившись у меня в комнате, сходу заявил странным тоном, который я даже не смог расшифровать:
— Жена просит тебя подойти к переговорной трубке.
На эти слова паранойя ответила неадекватным голосом. Я, конечно же, вышел на связь.
— Дорогой Профес, я попросила мужа сегодня приехать. Но вас я тоже чрезвычайно рада буду увидеть.
Голос трубка искажала, но интонации были легко узнаваемы. В великосветских романах примерно таким же зовущим тоном женщины сообщают: 'Я согласна отдаться, даже если ты мне не подаришь норковую шубку'. Что же там такое стряслось?
В маниакально-депрессивный психоз мне не поверилось. Диагноз 'острый приступ стервозности на фоне хронической мерзостности характера' сходу отринуть не получалось, но и принять тоже не выходило. А более умных гипотез не было. Все ясно, надо ехать. Более того: общество лейтенанта я посчитал необходимым.
Пока мы втроем тряслись в седлах и чуть подмокали под слабеньким дождиком, я расспрашивал о возможностях ударить 'Глоткой жабы' по нашей (уже нашей!) земле.
В очередной раз мой напарник подошел к военной задаче как к научной проблеме:
— Общеизвестно, что диаметр пятна в десять раз меньше, чем расстояние от накладывающего заклинание мага до центра пятна. Но это в идеальных условиях...
Я чуть ухмыльнулся. Что-то не припомню случая, когда идеал присутствовал в реале. Хотя нет, на море так и было.
— ...впрочем, ты и так это знаешь. Но тут все дело в том, насколько маг готов пожертвовать кристаллом...
Вот именно; а обычно на такие жертвы идут крайне неохотно.
— ...и много ли природных препятствий.
— На второй вопрос сходу отвечу: высота горного хребта до тысячи четырехсот ярдов. Но на перевалах, конечно, меньше.
— Тогда, если принять фактор Пифана в четыре десятых, да еще накинуть поправочку для избежания фука...
— Чего-чего?
— Фука. Стандартная ошибка студентов-второкурсников. Это когда взрыв кристалла происходит в момент высвобождения энергии. При этом чистая энергия, уходящая на заклинание, резко уменьшается. Обычно это в результате неточностей в оценке интегральной энергии по Ромену и интегральной магоемкости кристалла впридачу. Ты-то не практик, а вот на экзамене фук означает, что более, чем 'сносно', не получишь, даже если все остальное сдано безошибочно. Это на втором курсе, а для четверокурсника допустить фук значит вылететь с экзамена с оценкой 'неприемлемо'. Впрочем, уж такую простую ошибку наши противники не допустят. Так, прикинем...
В поисках решения Сарат возвел глаза к небу. Тут же в них капнуло дождиком.
— Тьфу ты, чтоб тебе кувыркнуться к Темному! Короче, отношение диаметра пятна к расстоянию в этом случае примерно один к двадцати, не больше.
Я снова нырнул в собственные мысли. То, что мы поставляем хороший металл, всем известно. Староимперские карты — тоже не запредельная редкость. Значит, нас можно вычислить. Чего там 'можно' — 'легко можно', вот правильное выражение. Нехорошие мысли поперли, как содержимое из прорванной канализации.
Выходит, надо рассчитывать, что нас УЖЕ вычислили. Или сделают это в ближайшем будущем, что адекватно по последствиям. Необходимо прикинуть действия противника...
* * *
(еще одна сцена, которую я видеть никак не мог)
Первому Академику активно не нравились ни тема разговора, затеянного посетителем, ни сам факт посещения. Раздражение, впрочем, выразилось лишь в том, что беседу хозяин самого роскошного кабинета Академии вел в полнейшем соответствии с этикетом. Плохие дипломаты не становятся академиками, а уж до кресла Первого таким добраться... это даже не смешно.
— Почтеннейший Судур, я изучил документы, что вы представили. Ваш анализ и выводы из такового представляются мне обоснованными. Но из них совершенно не видно, что надлежит в этом случае предпринять Академии. Считаете ли вы, что я сам должен составить план действий?
— Вовсе нет, Первый. Я предлагаю нечто противоположное, а именно: ни Академия, ни вы лично вообще ничего не должны делать.
Собеседник чуть переменил позу. Он слегка откинулся в кресле, а правая рука отставила в сторону перо. Холод в глазах никуда не исчез, но к нему добавилась толика интереса. Тем временем Судур продолжал:
— Судите сами, Первый. Указанные в этих листах события и люди просто в силу их незначительности не стоят развязывания боевых действий с участием Академии. Точно так же я не ставлю вопрос о применении против них недавно доставленного гигантского кристалла кальцита. Это совершенно излишне.
Глава Академии решил, что уже понял мысль собеседника, но на всякий случай задал надлежащий вопрос:
— В таком случае, чего же вы хотите?
— Совершеннейшего пустяка, Первый. Повторяю, речь не идет о боевых действиях. Это всего лишь восстановление действия 'Черного пятна' на той территории, где оно должно быть, но пропало. Причины исчезновения в данном случае не так и важны. Чисто ремонтные работы, с вашего позволения. Еще раз подчеркну: я не имел и не имею в виду восстановление пятна на крайнем Юге. Во-первых, это (с учетом морской транспортировки и необходимости использования того самого кристалла, который я уже упомянул) дорогостоящая операция. Во-вторых, я не ощущаю в ней настоятельной потребности.
Само собой разумеется, Старейший не высказал вслух мнения абсолютного большинства Высших магов об уничтожении южного государства (если это общественное образование вообще можно так назвать). Само собой разумеется, Первый превосходно расслышал то, что так и не было произнесено.
— Напоминаю вам, Первый, что подобная операция уже проводилась три тысячи восемьсот шестьдесят лет тому назад. Тогда полномочия на ее проведение получил почтеннейший Ромен.
Слегка обозначенный кивок согласия.
— Абсолютно верно. Сам Ромен.
Мало кто мог бы услышать чуть заметное интонационное усиление слова 'сам'.
— Тогда, с вашего позволения, Первый, я сделаю выводы. Номер один: моих собственных полномочий вполне достаточно для проведения этой рядовой операции. Второй: полного невмешательства Академии для выполнения работы мне хватит. Повторяю, это тот самый случай, когда другим Высшим магам ничего не надо делать.
Первый знал Устав Академии наизусть, что и продемонстрировал:
— Те средства, что вам выделят, не могут превышать того, что указано в таблицах четыре и пять, Приложение одиннадцать. Это относится равно к денежным ресурсам и к кристаллам.
Сказанное было почти прямым указанием на то, что если Старейшему понадобится нечто сверх уставных средств, то оплатит он их из собственного сундука.
Почтеннейший Судур знал Устав не хуже:
— С вашего позволения, Первый, ремонтные операции предусматривают контроль их качества, и потому расходы могут включать в себя также суммы, указанные в таблице шесть этого Приложения.
— Вы правы, почтеннейший Судур. Можете действовать.
Не было сказано 'полностью правы'. Это означало, что в случае провала Первый и пальцем не шевельнет в защиту того, кто разработал и провел операцию.
И хозяин кабинета встал, показывая тем самым, что аудиенция окончена.
* * *
Моана выглядела заметно серьезней обычного. Рядом с ней красовалась моя ненаглядная, и уж у нее тревогу на лице можно было прочитать без очков.
Мы с Саратом расцеловались с женами (взглядами, лишь взглядами).
— Прошу вас, Моана, начинайте.
— Новость вот какая. Академик Судур записался на прием к Первому. У меня есть источники. Через пять дней он получит 'добро' на удар по Новой Земле.
Глаза Сарата приобрели хорошо знакомое выражение. В этот момент он не видел меня, не замечал окружающего пейзажа. Собственную жену, как мне подумалось, он тоже не видел. Наконец наш теоретик вынырнул из безначального Дао:
— Вот что интересно. Откуда он вообще мог узнать точные координаты Новой Земли?
Я от великого ума попробовал было его проявить.
— А давай прогоню варианты. Например: пустить воздушного разведчика — сокола там или орла...
Почему-то Моана промолчала. Но ее муж отпустил все тормоза:
— Три сундука хохота, как выражается твоя жена.
Надо же, а я и не замечал за Иришкой склонности к ехидству. Наверное, от Моаны заразилась. Я глянул: невинному выражению лица можно было бы поверить, лишь имея меньший стаж знакомства.
Разгоряченный Сарат поспешил развить мысль.
— Как по-твоему, кто управлять будет этим самым пернатым? Ну-ка?
— Зачем управлять? Пусть себе летит, осматривая полосу под собой, столько-то миль, потом назад. Прилетит — считать память. Ничего не увидел? Пройтись по другой полосе. И так, пока не найдешь.
— Ну да, ну да. Понимание магии разума у тебя на уровне ниже среднего бакалавра. Твое счастье, что ты не у Намиры на экзамене. Вот уж перья от тебя бы полетели — куда там всяким курам да уткам... Ладно. У всех этих птиц счетчика миль нет. Для точной выдержки маршрута и длительности полета надо держать ментальную связь. А для этого, чтоб ты знал, нужен доктор магии разума, и притом уровня выше среднего. Теперь прикинь: во сколько обойдется работа на три дня... нет, больше, потому что даже этому доктору нужно отдыхать... короче, считай, все пять дней. А? Только во время войны такое возможно.
Сарат был безнадежно прав, в отличие от меня. Почти незаметная улыбка его супруги подтвердила это. Но суровая изобретательская школа не позволяла так просто сдаться.
— Ладно, авиаразведку... я хотел сказать, воздушную разведку отставим. Вот вам второй вариант: если взять карту и по ней попробовать вычислить...
Продолжить мысль не получилось. Заготовленная фраза была и тонкой, и умной, и толковой. У меня такие очень часто получаются. Но ее пришлось проглотить хотя бы по той причине, что до этого второго варианта уже давно догадались все.
И снова заговорила Моана. Ее логика не давала даже зародиться возражениям, не говоря уж о том, чтобы пустить их в ход:
— Если знать, что Новая Земля достоверно существует, то найти ее на карте — плевая задача. Я сама это сделала в десять минут. А из товарообмена наши противники наверняка догадались, что металлургическое (я правильно употребила слово, Профес?) производство у нас есть. И, соответственно, вычислили, где именно.
Возможно, наш аналитический центр в юбке сделала паузу, чтобы у нас была возможность выдвинуть контрдоводы. Она их не дождалась.
— Примем как данность, что координаты Новой Земли почти наверное уже известны противнику.
И снова мы промолчали.
— Вот еще тактическая деталь. Я расскажу о тех далеких временах, когда я участвовала в войнах магов. Не Великих магов, как понимаете, а тех, что пришли к ним на смену.
Из всех нас лишь Тарек не удивился. У него был тот самый опыт, который отсутствовал у меня и у Сарата.
— Да-да, представьте себе, участвовала. Как маг жизни, конечно. И даже приобрела кое-какие знания и опыт. Научилась качественно ругаться, к примеру.
Тут розовые губки испустили такое... Если вкратце, то эти выражения касались всадников, кучеров, их лошадей, а равно проблемы взаимодействия (за пределами транспортных задач) всех троих. Да, еще там участвовали детали повозок. Из художественной литературы я знал, что в части ругани лучшими считаются моряки и кавалеристы, но после этой длинной тирады у меня возникли сомнения в том, что моряки занимают первое место. Тарек уважительно крякнул. На лице у Сарата отразилось нечто вроде: 'А моя-то, моя-то какова!' Иринины ушки начали сигнализировать 'стоп' всем проезжающим.
Госпожа кандидат в академики продолжила с чарующей улыбкой:
— Надеюсь, теперь вы верите, что опыт у меня есть?
Тарек ответил с учтивой интонацией, достойной не лейтенанта, а, самое меньшее, майора:
— Моана, мы вам, разумеется, полностью верим.
Очарование полностью исчезло. Сейчас перед нами снова стояла настоящая Моана: опытный и хладнокровный аналитик со стальной логикой.
— Мой опыт общения с Высшими магами — имею в виду тех, кто потом стали Высшими, тогда они себя еще не называли подобным звонким именем — так вот, этот опыт говорит, что перемещаться они предпочитают с величайшим возможным комфортом. Только в повозках. Десять миль в сутки и не больше. Если, конечно, не идет речь о дорогах Древних, но в тех местах, о которых я и вы все думаете, таковых нет.
Вот теперь мне стало, наконец, ясно, куда гнет линия. Тарек и Сарат, похоже, догадались одновременно со мной. А хозяйка дома, разумеется, все поняла по нашим лицам. Она повернулась на каблуках и достала с полки то, что больше всего походило на атлас карт. Он им и оказался.
Тут неожиданно встрял Тарек:
— Вы позволите поближе поглядеть на карту?
Пока он листал атлас в поисках нужной, между остальными троими шел интенсивный обмен взглядами.
— Нашел! От столицы до этого места пять дней пути. Дорога вполне приличная. Дальше идет (незнакомое слово) дорога, вот по ней медленнее; с обозом выйдет до этого пункта еще пять дней.
— Какая, ты говоришь, дорога?
