Хроники инквизиции

Отброшенный к стене опять кинулся на него, и Ладислав вырвал ему пару ребер. Что странно, вампиры не были новообращенными, обычно кидаются лишь безмозглые птенцы, а вполне сформировавшимися. Как раз теми, среднего достатка и способностей, которые предпочитают не рисковать, а дожидаются последнего момента, чтобы переметнуться на сторону сильного.

Он поднял того, кто еще мог говорить, за шиворот и поинтересовался. — Почему вы напали на меня?

-Ничего не скажу. Убивай!

В его глазах было слишком много фанатизма. И Ладиславу это не понравилось. Дело, по которому он приехал, не могло быть настолько тревожащим их. То, что они выдали ему в конце, было лишь полуправдой. Нападавшие и сами не знали всего.

Князь всегда был консервативен. Консервативен в своих суждениях и умерен в своих предпочтениях. Он не любил перемены, но его стремление сохранить устоявшийся порядок вещей в этот раз может выйти ему боком, если... Оставалось только надеяться, что здесь играет роль не артефакт. Иначе дело примет не самый приятный оборот.

Ладислав тихо вошел в соседнюю комнату. Она спала. Рыжие волосы разметались по подушке, вся постель как обычно разворошена, сбита беспокойным сном. Он наклонился и провел кончиками пальцев по ее щеке. Прикрыл глаза. Вслушиваясь и успокаиваясь с ее дыханием.

Все вампиры жаждут любви, как жаждут тепла и заботы побитые улицей дворняги. Всех, кто перешагнул столетний рубеж, гложет одиночество. Жажда того, чтобы кто-то был рядом, любил его искренне и бескорыстно. И тогда они заводят птенцов.

Но то, что собственное порождение будет любить тебя в ответ, уважать и никогда не попытается прикончить ради крови, власти или мести за отнятую судьбу — это и вправду редкий случай. Поэтому обычно обращают сирот, одиночек, которым и так от жизни досталось. Кого-то на пороге смерти или инфантильных идиотов, которые всегда будут благодарны наставнику, что их спасли от другой более худшей участи. И даже это не гарантирует вселенскую благодарность.

Больше трети птенцов восстают против наставников, еще треть мечтает об этом, но боится. Остальные рано или поздно отдалятся и решат завести собственных птенцов.

Случайность, если все выйдет как надо. Просто случайность.

Жилка на шее билась так притягательно, так просто... Он смотрел, как она тихо дышит и знал, что сможет оставить ее себе. Он достаточно силен для этого. Чтобы никогда не отпустить.

Тонкий вскрик, бьющееся в агонии тело, а потом долгая вечность, разделенная на двоих. Но она никогда не смирится с этим. И останется лишь... двойная ненависть, жажда мести. Не-любовь.

В соседней комнате продолжала играть музыка, напоминая о том, как невыносимы бывают потери. А люди так хрупки, так невечны. Маги живут дольше, но это совсем не утешает его. Лишь один укус.

Который она ему никогда не простит.

Теплый запах спящего человека обволакивал его, накрывал с головой, и он упивался им, на мгновение позволив себе расслабиться, стремясь наклониться чуть ниже, стать ближе, насытиться этим хрупким теплым существом, которое сейчас составляет его единственную, самую лучшую цель.

Не в силах сопротивляться сам себе, вампир присел на край кровати.

"...Когда он вошел в комнату, я сразу почувствовала это. Еще ни разу я не чувствовала такого обжигающего голода. Внешне он был простым и невзрачным, типичным наивным неудачником, искренне верящим, что это не так, но кровь... Я готова была кинуться на него в ту же секунду, переворачивая столы и стулья, и рыча от предвкушаемого наслаждения, вонзить клыки в его шею. И пить. Нет, то, что я чувствовала, была не жажда. Нечто большее.

Словно ощутив мой взгляд, он неуверенно оглянулся по сторонам и, увидев меня, робко улыбнулся. Я заставила себя отвести глаза, хотя хотелось смотреть и смотреть, чувствовать его, перебирать пальцами его волосы, горячим алчущим ртом прикасаться к его шее. Его кровь... Некоторые мне говорили про идеальных доноров, но со мной таких совпадений не случалось ни разу. До этого вечера.

Честно говоря, я могла с легкостью представить себе, как плавно поднимаюсь с места, небрежно подхожу к новенькому и впиваюсь в его шею. И убиваю всех, кто посмеет меня остановить. Это был бы праздник крови. Я представила алые, опьяняюще пахнущие реки, пятна крови на стенах, знакомый вкус во рту и заставила себя не облизнуть губы. Во рту мгновенно стало сухо, как в пустыне. Самое забавное, что я даже не была особенно голодна. Но этот парень был не просто добычей, он был ценным призом, редкой удачей, на которую я и не смела рассчитывать. Еще некоторое время я наслаждалась реками крови в своем воображении, а потом подумала о том, что потеряю, если так поступлю. Нет, тут дело даже не в дружбе и не в привычке, хотя я и привязалась по-своему к этому кругу "дышащих". Просто тогда за мной начнется охота, я привлеку слишком пристальный интерес ко всем вампирам, а мне так не хотелось расстраивать Отца. Я совсем не слышала того, что мне говорили. В висках стучало, но я постепенно перебарывала одуряющий зов его крови. Встреться мы в темном переулке, и я бы не сомневалась. Запустила бы руку в мягкие волосы на затылке, откинула голову назад, обнажая шею... и наслаждалась.

Может, и к лучшему. После такого деликатеса я буду брезгливо отплевываться от нормальной крови. Но ведь... можно не убивать. Можно затесаться к нему в доверие, очаровать его, стать его другом, обнять, прижаться к его шее, укусить, сделать глоток. Нет. Пожалуй, я не сдержусь и убью его. Мне ни к чему неприятности. Лучше не пробовать никогда, чем потом всю жизнь мучиться от его недосягаемости. Парень снова повернулся ко мне, явно нервничая от моего присутствия, и опять робко улыбнулся. Я улыбнулась сжатыми губами в ответ, надеясь, что не выпирают клыки...

...И все же я не выдержала, через пару недель я перестала избегать его. Может, и против своей воли, но нужно же иногда себя побаловать. Хотя бы запахом. Для меня он был как кусочек дорогого молочного шоколада, тающий на языке. Я сидела с ним рядом и медленно плавилась, дурела от его запаха. Шея была так близко, и лишь чуть-чуть укусить. Но если я начну, это не будет похоже на романтичную сцену с рассыпанием лепестков роз и прощальным вампирским поцелуем в шею. Это будет кровавая бойня с ошметками плоти и кровью на стенах. Поэтому я не шевелюсь.

Но можно было бы запереть его в какой-нибудь подвал, приковать цепями и ночь за ночью размеренно наслаждаться его кровью. Люди живут до девяноста, значит, еще лет шестьдесят, семьдесят блаженства. А потом я найду кого-нибудь еще.

-О чем ты думаешь? — заботливо спросил он. -Ты улыбаешься.

-Мне просто хорошо. — не соврала в ответ я..."

Отрывок "Долгая ночь", Айнара Неротрен. Тираж 50000 экз.

По опросам читателей признан самым неоднозначным романом года. По опросам среди вампиров считается порочащей весь род терр-мискар, опасной для сознания населения чушью. В библиотеках выдается только лицам старше шестнадцати лет.