Термит

Они остановились рядом с центром, возле бюджетной гостиницы. Термит помог двум девушкам-корейкам погрузить в багажник чемоданы, придержал для них дверь и, помахав таксисту, нырнул в туман.

Улицы выглядели полузнакомыми, нездешними. Порой в вязкой мгле слышался дробный перестук каблучков или торопливое шарканье. Секретарши и менеджеры, клерки и управляющие спешили на работу. В тумане их можно было принять за неведомых созданий — страшных или прекрасных.

Белая хмарь стерла различия между роскошными небоскребами и дешевыми панельными офисами, как когда-то "кольт" уравнял силачей и задохликов. Величественное здание "Войда" казалось не более чем грязно-серым выступом во мгле.

Термит нырнул внутрь, в роскошный холл. Почему-то когда он шел к лифту по мягкому алому ковру, вдруг навалилось ощущение, что снаружи — толща воды, или радиоактивная пустыня, или открытый космос.

— Стой! Куда идешь? — окликнули его, когда он уже стоял возле пульта для вызова лифта.

Термит обернулся: к нему бежал охранник, держась правой рукой за кобуру на поясе.

— Спокойно, спокойно. Я к Джонсмиту. Я тут работаю.

— Стой ровно.

Оставив кобуру в покое, охранник достал из кармана сканер и провел им перед глазами Термита, считывая узор сетчатки. Удовлетворенно хмыкнул и кивнул.

— Ага, ты есть в базе. Но на сегодня тебе не назначено.

— Я знаю. Но мне нужно поговорить с координатором.

— Ладно. Езжай, я с ним свяжусь.

Охранник сам вызвал для него лифт.

Термит был готов к тому, что аудиенции у Джонсмита придется ждать, но на этаже его сразу встретил очередной бугай и впихнул в кабинет к координатору.

Тут тепло горела настольная лампа с абажуром в виде языков пламени и сильно пахло хорошим кофе.

— ...хабло инглез? — раздраженно говорил Джонсмит в трубку. — Уххум, хум. Кей, бай-бай, адьес, ауфидерзейн.

— Мойн, — сказал Термит.

Джонсмит одарил его долгим взглядом и спросил вместо приветствия:

— Какого хрена ты тут делаешь?

"Раньше он никогда не ругался. Забавно. Интересно, у синдиката проблемы или просто сам Джонни-Петров встал не с той ноги?"

— Я пришел обсудить рабочие вопросы, — Термит уселся в кресло напротив координатора.

— Насколько я знаю, тебе пока не давали нового задания.

— Не давали. И денег за старые тоже.

— За какие это старые?

— Я работал тестером у Нингена и участвовал в этом фарсе в "Проводах", где меня едва не убили.

— И что хорошего ты сделал у Артемона?

Термит наклонился через блестящий полированный стол к Джонсмиту:

— Ничего. Если вы хотели послать меня на мокруху, хотя бы яснее оговаривали задание.

— Мы — такими делами — не занимаемся! — отчеканил Джонсмит. — Мы не какие-нибудь беспредельщики на Диком Западе и не сицилийские мафиози. Все, что мы делаем, — в рамках закона.

— Да, конечно.

"И промышленный шпионаж, и подстроенные несчастные случаи, и испытания всяких стремных матриц".

— Если ты думаешь, что можешь тут угрожать, шантажировать...

— Нет, упаси Сатана! Просто мне нужны деньги. Я на мели, совсем. Из-за "Войда" мне пришлось бросить работу, но жить-то надо. Я не прошу милостыню, я готов работать на вас.

Взгляд Джонсмита чуть смягчился:

— Ладно. Я посмотрю, нет ли для тебя дела.

Он притянул к себе ноутбук и защелкал мышкой. Термит вдруг заметил, что лицо у координатора одутловатое, а одежда более небрежная, чем обычно. Галстук сдвинулся, манжеты посерели, рубашка выглядела несвежей.

"Кажется, он не спал всю ночь. И, судя по его злой роже, вовсе не из-за того, что пил коньяк с девочками".

— Да, у Нингена есть материал для теста, — сказал Джонсмит.

— Хорошо. А деньги?

Координатор встал, прошел в дальний угол комнаты к сейфу и приложил палец к регистратору. После сканирования молниеносно отстучал код. Дверца открылась, и любопытный Термит успел заметить несколько конвертов и папок, а также парочку пачек с купюрами. Джонсмит отсчитал нужную сумму и закрыл сейф.

— Держи. Не пропей, это тебе недели на две.

— Спасибо.

— Убирайся.

— Аста ла виста, шеф!

Нинген сидел на столе рядом с компьютером, читал отпечатанные листы и ел шоколадку. Рядом, возле мышки, лежал серебристый ком из фольги.

— Привет, — сказал Термит, заходя в сумеречный зал скриптория.

— Угу.

— Меня послал Джонсмит. Потестить твой новый импульс.

— Угу.

Видя, что Нинген полностью углубился в чтение, Термит оставил попытки его растормошить. Остальные скрипторы не обращали на него ни капли внимания, они сидели за своими аппаратами, стучали по клавиатурам. Он отодвинул стул и сел к компьютеру, с интересом посмотрев на монитор. Там был разложен пасьянс. Термит разочарованно вздохнул. В воздухе чуть заметно пахло сигаретным дымом, видимо, Нинген опять отключал противопожарку и курил.

Термит взялся за мышку и перетащил пиковую десятку на бубнового вальта.

Скриптор продолжал читать.

В ушах Термита оглушительно застучала кровь. Рука, лежавшая на обтекаемом тельце мышки, вспотела.

"Это безумие".

Он свернул окно с пасьянсом и вышел в локальную сеть. Компьютеры "Войда" носили имена деревьев: кедр, ясень, вяз, ольха. Из всех них вышел целый лес. К счастью, по структуре сеть делилась на вполне понятные сегменты, помимо аппаратов охранников, клерков и руководителей существовало восемь подсетей, очевидно, по числу скрипториев. Он вывел статистику пересылки пакетов. Оказалось, что в последние недели всплеск активности наблюдался в восьмой подсети. Закрывая окно, Термит успел отметить, что с позавчерешнего дня лидером передачи информации стала подсеть Нингена.

"Это не важно, главное вторая..."

Он вернулся к пасьянсу и тут же проиграл его.

Через четверть часа Нинген оторвался от бумаг, посмотрел на Термита утомленным взглядом и сказал:

— За мной.

Они проследовали в подсобку, где Термит привычно улегся в "гроб". Нинген сам лично подготовил капельницу, но оставался настолько задумчивым, что Термит не посмел задать вертевшиеся на языке вопросы.

"Лучше после сеанса, тогда ему по-любому будет любопытно узнать о реакции на импульс, тогда-то я его и разведу на инфу..."

Желтоватая прозрачная жидкость смешалась с кровью.

Термит не ждал от импульса ничего хорошего, поэтому мягкая обволакивающая темнота лишь насторожила его. Никаких страшных звуков, никакого давления, никаких проблем с дыханием. Его виртуальное альтер эго просто зависло посреди пустоты.

Вкрадчиво и почти незаметно образовалась сила тяжести. Термит почувствовал, что стоит на твердой поверхности. Он попробовал сжать кулак, но ничего не ощутил.

"Руки еще не прописались".

Во мраке медленно разгорелись россыпи светящихся точек.

А потом тьма вздрогнула, огни перевернулись и полыхнули багровым. Термит рухнул на холодный пол, да так, что удар отдался в каждом внезапно материализовавшимся мускуле.

Он лежал среди звезд. Гроздь красных гигантов обдавала жаром, солнца плавились и истекали кровавым светом.

Термит вытянул руку. Она наткнулась на жесткую стену. Видения мгновенно потеряли глубину, став нелепыми двухмерными изоражениями. Созвездия потускнели и обреченно замерли по обеим сторонам узкого коридора.

Дрожа, Термит встал и пошел вперед. Сначала шагам, потом легкой рысью, потом побежал изо всех сил. Тускло светящиеся звезды освещали его бесконечный и бессмысленный путь.

"Не может быть! Чертов Пейнтбол! Не может быть!"

Отрывчатые мысли бились в голове, словно леденцы в жестянке.

На перекрестке, ждал минотавр, озаряемый белой и плоской, как тарелка, луной. Его тело было телом могучего мужчины: руки и ноги перевиты жгутами мышц, квадратикам на животе позавидует любой бодибилдер, а размеру члена — любой порноактер. Голова белого быка со стеклянными глазами была пришита к шее толстыми черными нитками.

Термит почти физически ощутил, как его подсознание разорвало на две части. Одна точно знала, что сейчас начнется ад, и он будет абсолютно беспомощен, когда это чудовище начнет действовать. Может быть, оно будет пожирать его живьем, или трахнет его, или станет медленно вытягивать его жилы и плести из них макраме. Другая часть дрожала от ярости. Он был Охотником в своем лабиринте, и любая тварь, посмевшая оспаривать его права, должна умереть. Как Мордред.

Воздух сгустился и насытился затхлым запахом Пейнтбола203, фальшивые звезды погасли.

Охотник рванулся вперед и с рыком вцепился в чужую плоть. Горячее било в него, что-то трепыхалось и сокращалось под его пальцами, а он все никак не мог остановиться.

31. Звонок

Резкий белый свет ударил по глазам. Термит перевесился через стенку гроба и его вырвало. Полупереваренный сыр из холодильника Никотина отправился на плиточный пол скриптория.

— Угу, — сказал Нинген.

Он обошел "гроб" и встал напротив тестера, с интересом наблюдая, как того выворачивает.

"Сволочь".

Термит отер рот ладонью и сел. Провел рукой по лицу и взглянул на пальцы, почти ожидая увидеть на них кровь Минотавра. Он еще чувствовал запах железа и плоти, фантомный аромат смерти из лабиринта.

— Ну как? — спросил Нинген, вглядываясь в его лицо.

— Отвратительно.

"Черт! Я не должен был убивать это чудовище. Гребанное подсознание наложило на него образ Мордреда, и из-за этого скриптовый сценарий сорвался. Но признаться в этом я не могу".

— Подействовало сильнее, чем в прошлый раз?

Термит позволил проявиться панике. Он спрятал лицо в дрожащих ладонях и сказал:

— Я не могу об этом говорить...

Нинген не удивился. Удовлетворенно хмыкнул:

— Хм, ясно. Ладно, приходи в себя и заполняй анкету.

Он ушел, оставив Термита одного.

"Проклятье. Я понятия не имею, что там было дальше. Придется разыграть блок".

Термит посидел, попил минеральной воды из бутылочки, потом подошел к терминалу и ввел данные в таблицу. Он очень подробно описал свои чувства в начале эксперимента, лабиринт и лихорадочный бег. Оставил пару расплывчатых фраз о Минотавре и сел в крутящееся кресло.

Ждать пришлось долго, почти час. Термит пару раз едва не заснул. Он добавил деталей в отчет и тщательно проверил каждую запятую. Изучил безукоризненный рисунок линий на потолке. Прочитал все доступные данные в компьютере и мысленно наметил возможные структуры для будущих импульсов Охотника.

Он забавлялся, вспоминая в уме старые детсткие считалки, когда объявился Нинген.

— Ты что, спишь тут?

Термит нервно вздрогнул:

— Нет, я писал отчет.

— Целую вечность уже. Роман там у тебя, что ли?

Скриптор подошел и начал читать с экрана терминала. Когда он дошел до последних строчек, Термит увидел, как его отражение в мониторе ухмыльнулось.

— Я... еще не закончил.

— Вижу.

— У тебя такой... странный лабиринт.

— О, я частью скопировал интерьер Пейнтбола двести-три.

— Там же устраивал хаос этот ублюдок Охотник, — сказал Термит.

— Может быть, он и ублюдок, но он — гений. Хотел бы я познакомиться с ним.

"Еще чего не хватало!"

— Ты работаешь на систему, а он — против. Ты ломаешь людей, делаешь из них винтики для корпорации. А он их раскручивает... Если б вы встретились, он убил бы тебя.

— Полагаешь? А я думаю, мы бы с ним поладили. У нас много общего.

— Ты псих.

— Спасибо за диагноз, тестер. Но что там дальше-то было? В моем импульсе.

— Там...

Термит схватился за виски и стал раскачиваться. Он надеялся, что выглядит достаточно безумно.

— Тихо-тихо, — Нинген почти ласково потрепал его по спине.

— Я не могу. Не могу... я...

— Да успокойся.

Но Термит уже вошел в раж. Он испустил длинный полувой-полуплач и уткнулся скриптору в грудь. Его плечи вздрагивали. Нинген машинально погладил истерикующего тестера, но Термит уже вскинулся, ощерился и вцепился ему в шею. Они неуклюже качнулись и упали на пол, уронив и стул. Нинген отбивался, Термит душил его.

— Что тут?..

В комнатку ворвались другие скрипторы. Они оттащили тестера, который обмяк в их руках, и помогли скриптору встать.

— Все нормально, — прохрипел Нинген, растирая шею. — Рабочий процесс. Предсказуемая реакция, ага...

— Ну смотри.

Термит тут же успокоился. Он покорно позволил измерить себе пульс и сам сунул руку в пробник для анализа крови. Нинген постепенно избавился от всех остальных скрипторов и снова остался наедине со тестером, позаботившись о том, чтобы их разделял "гроб".

— Извини, — пробормотал Термит. — Не знаю, что на меня нашло.

— Да ладно, все ты знаешь. У тебя поставился блок на импульс. Поэтому ты не хочешь, точнее, не можешь об этом говорить или писать.

— Знаю. Но я посижу еще и напишу. Мне нужны деньги.

— Не надо. Я хочу попробовать еще несколько образцов, прежде чем ты умом тронешься. Джонсмиту я доложу, что ты отработал.

Термит наклонил голову, притворяясь, что не замечает торжествующих ноток в голосе скриптора.

— Спасибо, Нинген.

— Не за что. Эта твоя реакция — лучше любой анкеты. Иди домой, ешь йогурт, пей зеленый чай, в общем, оздоровливайся. А через два дня снова заходи, попробуем еще один мой импульс.

"Я так и не успел выяснить... нужно его на разговор развести".

— Хорошо. Слушай, у тебя покурить не найдется?

— О, а хорошая идея. Пойдем.

К счастью, теперь в скриптории собралось слишком много народа, чтобы просто вырубить противопожарку и курить на месте, поэтому Нинген снова вывел Термита на крышу.

В этот раз город внизу едва угадывался за пеленой тумана, и из-за этого тут почему-то сделалось уютнее. На краю стоял сломанный робот-уборщик, его раскуроченная башка была заполнена окурками.

— Твой приятель, кстати, интересовался как у тебя дела, — сказал Нинген, протягивая Термиту пачку "Даггерз".

— Какой еще приятель?

— Ну, он тоже тестит для нас. И с биохимиками работает. Ну, с которым вы на пару пришили Тройку.

— Котов. Когда он спрашивал обо мне?

— Дня два назад.

— А тесты... он что, еще для вас тестил?

— В смысле еще? Он делал это даже чаще, чем ты.

Термит вздохнул. Внезапно навалилась усталость и тупое чувство вины.

— Я же просил его только один раз меня заменить. А вы заставили его и дальше ширяться вашей мерзостью.

Нинген выпустил вверх струйку дыма, пропустив ее через зубы:

— Он очень интересный экземпляр. Но я подготовил ему другую программу, не совсем такую, как у тебя.

— Полегче?

Скриптор усмехнулся:

— О да.

Термиту не понравился этот смешок. Он отвернулся и уставился на грязно-синее море, в котором лишь намеками проступали очертания города.

— Надеюсь, биохимики его скоро к себе заберут. В конце концов, это его профиль. И я слышал, много работы для них в восьмом скриптории намечается.

Он постарался говорить легким тоном, будто просто поддерживает необязательный треп. Но сердце в груди заколотилось быстрее и яростнее.

— Там для всех много. Многих из других отделов перекидывают, но из нашего не будут, я тебе ручаюсь.