2. Тайяна. Раскрыть крылья

Яна не хотела.

— Там тебе сейчас оставаться нельзя. Но обставить это надо... иначе.

— И как же?

Гарт шкодно улыбнулся.

— Выбирай — ты живешь у меня или у Аэлены?

— У меня, разумеется, — Аэлена топнула ногой. — Гарт, ты вообще-то неженатый мужчина, а Яна — девушка. Стоит ли беречь ее репутацию, чтобы тут же и испортить?

— Стоит, — Гарт вздохнул. — дело в том, что мама приезжает.

Аэлена застонала.

Лара Анфимия Авельен была золотым человеком. То есть — художница с радостью сдала бы ее кому-нибудь по весу и забыла. На подольше. Нет, Анфимия не была свекровью в худшем ее понимании — она не грызла невестку, не ругалась с ней, не пыталась устанавливать в доме свои и только свои правила, не... она была в чем-то очень хороша. Но в то же время...

Лара была человеком, который искренне хочет как лучше, слабовольным, бесхарактерным и капризным. Во многом это было виной ее мужа, который избаловал жену до беспредела. И потому...

Лара Анфимия бесконечно болела. Она не знала — чем, но если и была до сих пор жива — то только молитвами хоши. Кстати, эти — обогатились от нее на десять поколений вперед, а то бы и побольше поживились, но среди мужчин-Авельенов богомолов не было. Признавая наличие Высшей силы, они не спешили в храм, справедливо полагая, что рано или поздно с Четырехликим мы все увидимся, а дела ждать не будут. Это лара пыталась исправить в каждый свой приезд с лечебных вод или целебных курортов, на которых проводила большую часть года. То есть — активно грызла мозг что Алинару, что Гарту, объясняя, что так нельзя. Что молиться обязательно надо, надо ходить в Храм, надо вести благочестивый образ жизни, а Гарту — еще и жениться. И поскорее! И детей родить!

Вот Алинар... у него замечательные дети, за которые ему можно простить даже жену-художницу. На что-то же и она сгодилась! А вот ты, сынок...

Так что восторга по поводу визита Гарт не испытывал.

Аэлена тоже. Отчетливо понимая, что теперь в доме порядка не дождешься. В частности — дети начнут ходить на ушах и стоять на голове. Бабушка же все разрешает! Покупает в немеряном количестве сладости, сует малышне деньги на карманные расходы — и не объяснишь ей, что первое вредно для зубов и желудка, а второе не должно доставаться просто так.

Обидится. А вслед за ней и супруг...

— Гарт, она у тебя остановится?

— Да. И поэтому я вполне могу пригласить к себе Яну. Авось, при ней меня не сожрут!

— я бы на твоем месте не была так спокойна.

— Ты уже и на своем месте забеспокоилась, — парировал Гарт. — так что?

— спасибо за приглашение, — решилась Яна. — Я вам очень благодарна.

— Тебе. Да?

— Да, Гарт. Тебе. Надо будет перевезти вещи...

— отправляйтесь сразу к Гарту, а это предоставьте мне, — усмехнулась Аэлена. — И часа не пройдет, как все будет сделано. Зачем-то же я держу кучу слуг?

— Но...

— И ни о чем не волнуйся. Сегодня к вечеру вся ваша улица будет сплетничать вовсе даже о другом. Но не о том, что тебя подозревают в убийстве.

Яна чуть повеселела. И подумала о другом...

— а нельзя ли мне осмотреть тело Валайры? Эти самые волчьи укусы?

— Сейчас поговорим с Шойсом. Не думаю, что он будет против. А ты точно сможешь? — уточнил Гарт.

— Смогу.

Яна догадывалась, что будет неприятно. Что интересного в растерзанных трупах? Но посмотреть-то надо! Это ее обвиняют в убийстве! Ее и Аашу! Так дело не пойдет!

* * *

— Точно, нархи-ро!

— И говорят, что они людев своим волчарам скармливают!

— Да не! Сами едят!

— Да разве что повкуснее, а остальное — волкам! Точно!

— И Вали, говорят, чуть ли не наполовину сожрали!

— оголодали без человечинки-то!

Животрепещущее обсуждение прервало появление роскошной кареты. Да, была у Аэлены и такая, парадная, выкатываемая из сарая раза два в год, по особым случаям. А что поделаешь — лойрио! И явление из этой самой кареты очаровательной дамы в сопровождении явного высокородного. Вторая карета,, чуть попроще, подкатила вслед за первой — и из нее начали выгружаться слуги. Два молодых человека в раззолоченных ливреях.

Да, и ливреи тоже были. Обычно Аэлена не настаивала, чтобы слуги носили их, но если надо произвести впечатление? Мало ли?

— Погрузите все вещи лайри Риккэр в карету.

Кто бы сейчас узнал скромную художницу? Капризный голос, надменное лицо, осанка — как есть высокородная госпожа. Соседи примолкли, а Аэлена непринужденно повернулась к спутнику.

— представляете, лойрио, бедная девочка сегодня пережила такое потрясение! Чуть ли не в ее саду нашли труп! Ужасно!

— Конечно, ужасно...

— Так что пусть лайри поживет у меня какое-то время. Успокоится, отвлечется, может, съездим в столицу на балы или по магазинам пройдемся....

Соседи запереглядывались. История принимала немного иной оборот.

Можно осудить чужачку, за которую никто не вступится. Ту, которая не похожа на тебя. Но высокородную?

Да разве благородная дама будет заниматься таким пошлым делом, как убийство?

Никогда!

Влезать в разговор высокородных соседи не осмеливались — да и выглядели лойрио (или даже трайши?) так, что панибратствовать не тянуло. Но любопытно же!

А Аэлена, словно и не замечая никого вокруг, вздыхала о том, как тяжело приличной девушке, как обнаглели убийцы, и какое потрясение перенесла Тайяна. Разумеется, какое-то время лайри лучше не возвращаться сюда!

И потом — ну кому нужна какая-то Вайра? Или как ее там?А, неважно! Ходят тут всякие, не упомнишь! Разумеется, убить хотели Тайяну! Просто промахнулись! Или обознались!

Как можно было перепутать миниатюрную нархи-ро с длинной темной косой и плотно сбитую, кряжистую блондинку — неважно. Чем неправдоподобнее версия — тем легче в нее верить.

Соседи прислушивались. Слуги выносили вещи — подстилку для волчицы и несколько цветочных горшков нарочито медленно, чтобы Аэлена успела высказаться.

Она и высказалась на тему, что в этом углу и зарежут, и загрызут, и вообще — она будет настаивать, чтобы Яна переехала отсюда. Высокородной лайри не место в таком захолустье!

В изложении Аэлены тихая улочка мало что не сравнялась с портовым кварталом. Возразить ей никто не решался, а лайри и не думала понижать голос.

Наконец все вещи были погружены и кареты отбыли.

Соседи переглянулись.

— Это что — она не просто нелюдь, а высокородная?

— У них тоже лайри есть?

— Так ей, небось, и убивать не надо было. Все равно бы все разрешилось в ее пользу, куда Тенсору с лойрио бодаться? Рога бы пообломали!

— Темное это дело... ой, темное...

Настроение толпы качнулось от однозначного 'гнать нечисть долой!' к сомневающемуся 'может, это и не она? Знакомые-то у нее какие приличные...'. Дальше все зависело от самой Яны и Рошера. Найдут ли они убийцу?

* * *

— Эрен, вы познакомите меня с этой нархи-ро.

Приказ был отдан таким тоном, что лойрио и рта открыть не решился. Только робко уточнил:

— Если... завтра?

— Да, вполне подойдет. Где и в какое время?

— Я могу пригласить их завтра с утра в гости.

— Их?

— Нархи-ро и сатро Вайста.

— Ладно, — мужчина чуть покривил губы. — Вайста вы возьмете на себя, чтобы он не путался у меня под ногами. А нархи-ро я хочу видеть как можно скорее. Это желание короля.

Лойрио Эрен помялся, но все же решил высказаться.

— Трайши, но какое его величеству дело до какой-то нархи-ро?

— не какой-то, Эрен. Высокородной. По сведениям, которые легли на стол его величества, эта нархи-ро принадлежит к знати среди своего народа. А это уже — возможные дипломатические отношения.

— Насколько я знаю — она беглянка...

— Насколько Я знаю — нархи-ро никогда не бросали своих среди людей. Рано или поздно они появятся здесь — и к этому надо быть готовыми.

— Вам виднее, трайши.

— Разумеется.

* * *

Яна, не зная о строящихся на нее планах, устраивалась в гостевой комнате у Гарта. Несколько вещей в шкафу, подстилка для Ааши (правда, волчица все равно дрыхла на кровати рядом с хозяйкой, справедливо полагая, что пока рядом нет самца — можно) — и к друзьям. Совет собрался в гостиной.

Первым слово взял Рошер.

— Итак, у нас еще одно убийство. Причем специально, чтобы подставить Яну. Какие есть версии?

— Это связано с Синтой? — первой спросила Аэлена.

— может быть, — согласился Рошер. — Мы начали расспрашивать, пошли слухи...

— тогда почему начали с меня, а не с тебя?

— тебя зацепить легче.

— А тебя проще убить. Нет человека — нет и дела, — не согласилась Яна.

— но ты бы дело все равно не бросила?

— но у меня нет и выхода на Осьминога, или как там его?

— Именно так. Кстати — вечером мы к нему идем в гости.

— Отлично.

— Ты себя достаточно хорошо чувствуешь? Не сорвешься? — уточнил Рошер. Все-таки при всех ее немалых достоинствах, Яна была женщиной. А значит — так же могла впасть в истерику, как и другие существа этого вида.

— Не дождешься, — обиделась Яна.

— Вот и отлично, — тут же согласился саттро Вайст, — а пока давайте вернемся к этой...

— Валайре, — подсказала Яна.

— Именно. Ты когда ее последний раз видела?

— Кажется, вчера. Она устроила скандал — и ушла.

— просто так?

Яна выразительно покосилась на Аашу. Ну да, с таким сторожем из любой ссоры может быть только два выхода. Либо — тихо, либо — очень быстро, придерживая драные на попе штаны. Причем — не Янины.

— Понял. Давай думать дальше. Кто мог убить эту идиотку?

Яна поморщилась.

— ее ведь принесли к Шойсу. Я и посмотрела на укусы. Это — не волки.

— разве? Почему? — искренне удивился Гарт.

— А ты не видел, как они кусают?

— И на себе испытывать не хочу, — поднял руки неверящий, видя косой взгляд волчицы. — Ты объясни?

— Ааша, иди сюда, лапа? Покажешь нам пасть?

Волчица тяжко, почти по-человечески вздохнула, но к Яне подошла. И даже пасть распахнула, демонстрируя шикарный набор клыков.

— три пары резцов. Клыки. Четыре пары малых коренных и две пары больших коренных зубов. Волк нападает, целясь в шею, в горло. То есть — сначала бы Валайру порвали в области шеи, а потом пожрали. А ее просто поднадкусывали.

— то есть?

— Волк вырывает кусок мяса, понимаете? А там ничего вырвано не было! Ничего!

— Ты хочешь сказать...?

— Горло — разорвано. А укусы такие, словно волк ее в рот взял — и сплюнул. И так раз десять подряд, кабы не больше. Найдите мне зверя, который станет себя так вести?

— А если он был больной или бешеный?

— то же самое. Нелогичное поведение, понимаете?

— Ты хочешь сказать, что кто-то подделал укусы волка? — первым догадался Рошер.

— Хочу.

— А как? — не поняла Аэлена.

А вот этот вопрос был актуальным. Яна задумалась.

— а Раш их знает...

Рошер потер кончик носа.

— что-то я такое слышал, но давно и неправда. Надо подумать.

— Подумай. И я подумаю, — кивнул Гарт.

Мысль о том, что по городу бродит неведомая зверушка-маньяк, никому не понравилась.

— Найдем как — думаю, найдем и кто, — решил Рошер. — Уж больно способ интересный, это не простое 'ножом по горлу'. Вернемся к Синте?

— а что тут возвращаться? — Яна пожала плечами. — Расспрашиваем Осьминога, ищем этих загадочных типов-къянти, если они не при чем, то будем думать.

— А если при чем? — уточнила Аэлена.

— тогда доложим лойрио Эрену и успокоимся.

— а если они решат вас успокоить первыми? — Гарт не ехидничал, он вполне серьезно уточнял варианты.

Яна выразительно покосилась на Аашу.

Гарт не менее выразительно — на стену в гостиной, где висело оружие. Красивое, парадно-коверное, но суть же понятна? Сталеустойчивых волков еще никто не вывел.

— Мы будем осторожны, — заверил его Рошер.

— Да уж надеюсь. Не хотелось бы хоронить вас за свой счет, — мрачно пошутил лойрио.

— Денег не хватит? — уточнила в тон ему Яна.

— еще и детям останется. Но разбазаривать их на всякие... мероприятия не хочется.

Нархи-ро, высокородная и образованная, некультурно показала благородному лойрио язык.

* * *

После обеда Аэлена приказала заложить карету и направилась в гости к ларе Таримси Верас.

Все как-то сошлись на мысли, что двум ларам будет проще найти общий язык. А заодно Аэлене надо было выспросить у лары про то самое утро. Если алиби Ланиста подтвердится — значит, он точно не убивал. Ну и хвост с ним, ищем дальше. А вот если он отлучался, или с ним кто-то был, или...

Как начать разговор Аэлена даже не представляла. В голове крутились одни глупости, вроде 'есть ли у вас любовник?', 'кто решил, что вам с Ланистом пора разойтись в разные стороны?' и даже глупейшее 'не чешется ли у вашего мужа лысина, лара? Не щекочут ли беднягу рога?'.

Но в лоб атаковать не пришлось.

Таримси оказалась дома и Аэлену приняла вполне радушно. Особенно с коробочкой столичных сладостей.

Лойрио Верас также был дома — и Аэлена лишний раз подумала, какие интересные пары могут соединять деньги. Он — низенький, толстый, лысый, как коленка и откровенно страшноватого вида — с бородавкой на шее, брылястым лицом и желчно-недовольным выражением. И рядом с ним жена...

Пухленькая в нужных местах, но с удивительно тонкой талией, Таримси была красива. И неудивительна была ревность ее мужа. Таримси была не просто красива — она производила впечатление кошки, которая только проснулась и потягивается со сна, выгибаясь и оглядываясь по сторонам — кто бы погладил?

Неприкрытая чувственность в каждом движении.

Но вот рисовать ее Аэлена и не пыталась. Неудобно. Есть такие люди — пока они рядом с вами, вы полностью под их обаянием, они покоряют, заполняют собой пространство и восхищают. Но стоит попробовать нарисовать их...

Самый лучший художник не в силах передать это обаяние личности. Даже Вильтен не мог. Оно просто отказывалось ложиться на лист бумаги. На портретах Таримси застывала — и становилась просто шаблонной красоткой, каких много. Впрочем, женщину это в отчаяние не приводило. Она считала, что наоборот было бы намного хуже.

Две лары расположились в гостиной и принялись увлеченно сплетничать. Начали со столичных мод, потом перешли на театральные постановки, и, окончательно утомив мужа Тары — на общих знакомых. Тут мужчина окончательно сломался, махнул рукой и удрал из гостиной. Мол, побеседуйте дальше без меня.

Ну, без него — так без него.

Сплетни перешли чуть в иной градус — Таримси было интересно, кто с кем встречается, кто расстался, кто сошелся, кто за кого вышел замуж — провинция обсуждала происходящее при королевском дворе с громадным интересом.

А там и....

Вишневая наливка творит чудеса с дамами. Особенно если пьет только одна, а вторая увлеченно поит вазу с цветами неподалеку от своего кресла. Так что Таримси не устояла. Выслушала рассказ Аэлены об очередных любовных похождениях королевской тетки, коим и возраст не помеха (тут главное деньги и титул) и беззлобно посмеялась.

— Аэла, а ты все та же верная жена? Так и вспомнить нечего в старости будет...