Тебя уволят, детка

За десять лет до описываемых событий

Я выключила воду, вышла из душа и повернулась к овальному зеркалу, от времени слегка почерневшему по краям. Под ним на раковине стоял обычный граненый стакан с несколькими зубными щетками, которые давно нуждались в смене: щетина разлохматилась и торчала во все стороны. Рядом лежал бритвенный станок с налипшими на него жесткими черными волосками. Бр-р-р, какая гадость!

Я напряженно вгляделась в каждую черточку собственного лица. Интересно, со стороны будет заметно? Должно же что-то измениться! Все просто не может остаться как есть!

Взгляд.

Да, определенно. У меня изменился взгляд.

Я теперь чертовски взрослая женщина с чертовски взрослым взглядом.

Я прищурилась и подбоченилась, как модель на обложке 'Космополитен', который Наташка недавно притащила почитать на урок труда.

Оч-ч-чень похоже! Круть!

— Ты — секси, детка! — сказала я себе несколькими секундами позже, натягивая трусики и лифчик.

О разочаровании, угнездившемся где-то глубоко в груди, я старалась не думать. Это взрослый мир, детка. Окей, ты вступила в него, значит, привыкай. Зато теперь все девчонки от зависти умрут. Даже Наташка. Она больше не одна такая.

Мои пальцы ловко застегнули все перламутровые пуговки на белой блузке и поправили на бедрах черную юбку. Небольшая саднящая боль слегка раздражала. Я расплела пучок на макушке, в который забирала волосы, чтобы не намочить, и сделала аккуратный 'хвост'. В последний раз, чтобы ничего не забыть, с презрением оглядела небольшое помещение ванной, смердящей несвежими носками и влажностью.

Мне здесь не место. Определенно.

Повернув защелку, выпорхнула в коридор. Сумка осталась в спальне, а без нее я уйти не могла. Остановившись на пороге, сделала глубокий вдох, а затем выдохнула так сильно, что легкие едва не слиплись.

Черт, я как-нибудь это переживу.

Он сидел на кровати с разворошенным бельем, лицом к окну, спиной ко мне. Я застыла на несколько мгновений, заморгала, разглядывая гладкую кожу с россыпью темных родинок, острые лопатки и выпирающие позвонки. Даже одеться не потрудился, пока я возилась в ванной, фу.

Быстро метнулась в угол, где валялась сумка. Подобрала ручку, которая выкатилась и лежала на полу, запихнула поглубже учебники и тетрадки и застегнула 'молнию'.

Он обернулся на звук, длинные черные ресницы дрогнули на фоне светлого прямоугольника окна.

— Попробуем как-нибудь еще раз? — равнодушно поинтересовался, пока я пыталась попасть в рукав куртки.

— Не-е-ет, — я даже не пыталась скрыть ужас, который охватил при одной мысли о повторении.

Я?

С ним?

Да лучше с крыши спрыгнуть!

Одного раза хватило по уши. Не знаю, почему вокруг этого люди устраивают такую шумиху, но, по крайней мере, я получила, что хотела.

Не скрывая облегчения, я выбежала из квартиры и тут же набрала номер Ромки:

— Привет! Встретимся за гаражами? Желательно с пивом. Если я сейчас не выпью, то просто умру.

— Вик, что-то случилось? — забеспокоился мой верный друг.

— Да. Я только что сделала это...

Наши дни

Тот, кто утверждает, что менеджером по развитию бизнеса может быть только мужчина — дурак. Понятное дело, что толстым и важным дядькам, владеющим сетями магазинов, гораздо спокойнее общаться с молодыми мальчиками, которых, как эти дядьки думают, можно легко прогнуть под себя. А если на переговоры приходит эффектная девушка, у которой помимо длинных ног и волос, есть еще и мозги в придачу с деловой хваткой, клиенты начинают нервничать.

Но, во-первых, не каждого с виду молодого и наивного мальчика можно прогнуть. А во-вторых, дядьки правильно нервничают, потому что девушки порой становятся не менее опасными противниками в переговорах, разрывая шаблон, что место женщины — на кухне.

Мое место — на вершине, и будь я проклята, если однажды там не окажусь.

На встречу в 'Медиа-Трейдинг' я шла уверенной походкой от бедра, покачивая папкой с документами. Пока поднималась в лифте на третий этаж, посмотрела в зеркало, убедилась, что блузка сидит идеально и подчеркивает все, что нужно, помада не смазалась и прическа в порядке.

Сегодня я 'сделаю' их. Они забудут, что надо смотреть мне в глаза, и это станет роковой ошибкой.

Несколькими часами ранее пришлось выдержать неприятный разговор на 'летучке'. Андрей Васильевич, директор нашего банка 'Еврокапитал', собрал менеджерский состав и сообщил пренеприятнейшее известие. Нет, не про ревизора, как сказал бы классик. Про кризис. В стране чертов драный кризис, а значит, кого-то придется сократить. Того, кто приносит меньше всего пользы компании, конечно же. Мол, распоряжение из головного офиса и все такое.

После этих слов все посмотрели на меня.

Я готова была их в клочья разорвать! Ну конечно, единственная девушка из шести менеджеров! Самое слабое звено! Гладковыбритые подхалимы в накрахмаленных рубашках заулыбались понимающими улыбками в ответ на предложение директора. Андрей Васильевич был спокоен и сдержан, но его взгляд очень четко выражал жизненную позицию.

Женщинам не место на работе для мужчин.

Я показала им всем под столом средний палец.

Затем поднялась, обвела взглядом собравшихся в кабинете и уверенным голосом заявила, что 'Медиа-Трейдинг' вскоре будет нашим. Ох, как вытянулись их рожи! Даже Андрей Васильевич откашлялся! Еще бы, такая 'крупная рыба': гипермаркет бытовой техники, ежедневный оборот товара такой, что мы будем делать квартальный план, сидя только в нем.

И это будет мой клиент.

Остались сущие пустяки — донести до руководства 'Медиа-Трейдинга', что без нас они просто пропадут, при этом не истерить и не подавать вида, что в случае отказа пропаду я. К счастью, договориться о встрече не составило труда. Скоро, совсем скоро мы будем выдавать кредиты на товар довольным и радостным покупателям гипермаркета. А потом я заставлю Андрея Васильевича признать, как сильно он меня недооценил.

Может быть, он даже встанет на колени и будет плакать, вымаливая прощение.

Хотя нет, это мечты.

Приветливая девушка-секретарь с явно накладными ресницами встретила меня у лифта и провела в кабинет директора. В офисе царила обычная для середины рабочего дня суматоха. Звонили телефоны, стучали клавиатуры компьютеров, шуршали бумаги. Пока я проходила мимо, никто из сотрудников и головы не поднял. Дверь из светлого дерева отворилась, впустив меня в просторный кабинет с круглым столом для переговоров.

Навстречу поднялся Дмитрий Алексеевич, крупный мужчина с сединой на висках и пышными черными усами, которые эта седина, казалось, совсем не тронула. От моего внимания не укрылось, как дернулся его кадык, пока он скользил взглядом по моей фигуре. Что ж, я дала ему себя хорошенько рассмотреть. Потом подошла к креслу, опустилась в него, закинула ногу на ногу. Дмитрий Алексеевич вынул из кармана платок и утер лоб. Я кусала щеку изнутри, чтобы спрятать улыбку, которая так и норовила растянуть губы. 'Медиа-Трейдинг' уже почти лежал у меня в кармане.

Не успела я начать презентацию, как человек, от которого полностью зависела моя карьера, жестом попросил подождать. В дверь постучали, послышался голосок все той же девушки-секретаря, просившей разрешения впустить еще одного посетителя.

Что за черт?! Разве это время назначили не мне?

Похоже, что нет, потому что хозяин кабинета преспокойненько так разрешил войти. Я натянула вежливую улыбку — хорошую мину во время плохой игры — и глянула через плечо.

Это был именно тот момент, который показывают в фильмах, когда время для героини остановилось. Оно точно остановилось, да еще и все звуки рядом затихли, стены кабинета сузились, погребая под собой Дмитрия Алексеевича с секретарем за компанию и оставив только узенький просвет. И именно в этот просвет вошел человек, которого я надеялась никогда больше в своей жизни не увидеть.

Если бы я захотела назвать происходящее сном, то мне не хватило бы эпитетов. 'Кошмар' — подошло бы больше. Да, гадский драный кошмар со мной в главной роли.

Мужчина вошел, поначалу не обратив на меня внимания. Мои глаза округлились до такой степени, что заболели, пока я рассматривала его крепкую фигуру, коротко стриженые темные волосы, до отвращения знакомые черты лица. Он поздоровался с кем-то поверх моей головы, одновременно перехватывая из руки в руку тонкую стопку документов, а я глотала воздух, пялилась на него и не верила, что Вселенная настолько меня ненавидит. Нет, я подозревала, что она где-то меня недолюбливает, а в чем-то, может, и завидует. Но чтобы настолько!

Затем взгляд мужчины перепрыгнул на меня, и он сам тут же переменился в лице. О да, так поменяется в лице любой, кому скажут, например, что жить осталось пару дней, или что сегодня ночью, в лютый мороз, придется поспать на балконе. Мир в его глазах перевернулся и с треском раскололся, наверняка точно так же, как пару мгновений назад это произошло со мной.

Я попыталась взлелеять слабую надежду, что обозналась. Но самообман никогда не входил в число моих сильных сторон. К чему лукавить? Это он, гадский Ден Овчаренко, собственной персоной! Мужчина, которому я бы лично залила в глотку серной кислоты, а потом понаблюдала за последствиями. Даже руки зачесались.

Гадство! Вот гадство!

Ден начал обходить стол, ни на миг не сводя с меня ошарашенного взгляда. Краем шокированного сознания я отметила, что следом плетется какая-то старуха в летнем ситцевом платье. Он что, ходит на деловые встречи со своей бабулей? Вот придурок!

Нервный смех начал рваться из груди и пришлось прикусить щеку изнутри сильнее. Черт, да у меня там кровавая рана к концу переговоров останется!

Взбодрись, детка.

Ты обязана это сделать.

Ден опустился в кресло аккурат напротив меня. Я с удовольствием выцарапала бы его темные глазищи, но пожалела свежий маникюр. Бабуля остановилась за его спиной, поглядывая на меня с совершенно идиотской улыбочкой. Я намеренно проигнорировала ее.

— Виктория, надеюсь, вы не будете против, если я одновременно с вами послушаю и представителя 'Связь-банка'? — донесся издалека голос Дмитрия Алексеевича. — У нас уже сидят представители трех банков, если мы позволим войти, то лишь одному. Поэтому я оставлю за собой право выбрать наиболее выгодные условия.

Наиболее выгодные условия?! Усач рехнулся? Он свел меня лицом к лицу с Деном Овчаренко, чтобы сравнить наши условия?!

Если я переживу этот день, то напьюсь в драбадан. И меня не остановит даже апокалипсис и лихорадка Эбола.

Ден на миг отлепил-таки взгляд от моего лица и посмотрел в ту сторону, где находился Дмитрий Алексеевич. Его профиль выглядел на удивление мужественно. Ден открыл рот, собираясь что-то сказать, но в этот момент за моей спиной снова послышался звук открываемой двери и женский голос.

— Дмитрий Алексеевич, у нас в торговом зале из пожарной инспекции люди хозяйничают! — девушка срывалась в истеричные нотки.

— Что им надо? — загремел директор.

— Нарушения... какие-то... запасной выход...

Сквозь ее взволнованный лепет я по-прежнему таращилась на Дена.

— Извините, отойду ненадолго, — проворчал Дмитрий Алексеевич, и, судя по звукам, поспешил на разборки с пожарниками.

В кабинете стало так тихо, что вынь я вдруг из сумочки пистолет и разряди обойму в Дена — оглохла бы от грохота. Я постучала ногтями по столу, а мой визави и его бабуля прожигали меня взглядами.

— Ну, привет, — сказала я, чувствуя, что сойду с ума, если буду продолжать молчать и пялиться.

— Привет, — его голос был холоднее арктической глыбы.

Что-то странно заныло в животе.

— А ты изменился, — я проглотила нервный смешок, — перестал стричься как идиот и научился выбирать одежду. Хоть что-то кроме растянутых 'треников' — это твой несомненный успех.

Сказать, что Ден Овчаренко изменился — это ничего не сказать. К моему вящему неудовольствию, он стал почти другим человеком! И как такое возможно? Кто-то научил его уму-разуму? Поразительно!

Его зрачки вдруг расширились и стали такими огромными, что почти закрыли собой радужку.

— А ты не изменилась, — сказал Ден. — Все такая же стерва. Красивая кукла.

— Приму это за комплимент, — благодаря защитной реакции у меня на автомате включилась лучезарная улыбка. — А ты все время с бабулей ходишь? Это сейчас модно, да?

В подтверждение слов я кивнула за спину Дена, а старуха радостно закивала в ответ.

Он скорчил непонимающую рожу, глянул через плечо, мазнул растерянным взглядом по стене, затем повернулся. Хотя Ден сделал вид, что потерял ко мне интерес и склонился над своими бумагами, по его губам я отчетливо прочла:

— Дура.

Сам дурак. И вообще, он что, так и собирается игнорировать свою пожилую спутницу? И даже не предложит присесть? Я мысленно фыркнула. Ну и ладно. Не моя же бабуля. Пусть стоит бесплатным приложением.

Я потянулась за сумкой и достала телефон. Ден продолжал с преувеличенным вниманием изучать свои документы, словно в первый раз увидел на белой бумаге знакомые буквы. Необходимость оставаться наедине с ним какое-то время — да даже дышать одним воздухом! — сводила меня с ума. Если сейчас не поделюсь с кем-нибудь распирающими эмоциями, то просто взорвусь!

Откинувшись на спинку стула, я быстро защелкала виртуальными кнопками на экране, набирая сообщение своему другу Ромке.

'Привет, я сейчас сижу в 'Медиа-Трейдинге' по работе. Угадай, кого я тут встретила?'

Ответ прилетел буквально через полминуты. Вот за что люблю Ромыча, так за его круглосуточное нахождение 'на связи'.

'Стесняюсь даже предположить. Свою совесть?'

Ден поднял голову, окинул недобрым взглядом телефон в моих руках, словно догадался, что речь пойдет о его персоне. Бабулька за его спиной продолжала улыбаться мне.

'Ха-ха, очень смешно', — набрала я. — 'Ты такой остроумный, солнце. Совесть я променяла в пятом классе на пирожок. Вторая попытка будет?'

'Викуль, у меня над душой стоит один бараниссимо, который уверен, что это мы криво поставили ему дрова, а не вирусняк с порносайтов их пожрал. Поэтому побереги мои седины. Или вечерком?'

Ах да, у Ромки очень опасная и нервная работа. Он трудится в сервисном центре при одном компьютерном магазине. Над его байками о служебных буднях хочется хохотать и рыдать одновременно. Хохотать от того, насколько неисповедима глупость человеческая, а рыдать — потому что на его месте я бы оказаться не хотела.

Решив не мучить друга, я набрала новое сообщение.

'Ден Овчаренко'.

На этот раз ответа пришлось ждать, по меньшей мере, минут пять. То ли Ромыча одолели неблагодарные клиенты, то ли он мучительно напрягал свои забитые онлайн-шутерами извилины.

Наконец, пришло:

'Ху из?'

Ого! Он что, издевается?

'Ну как, ты не помнишь Дена? Он с нами учился! Ты на выпускной фотке с ним рядом стоишь'.

Следующего ответа я ждала, сжав во вспотевших ладонях тонкий прямоугольник аппарата.

'А, это не тот бедолага, которого ты гнобила с девятого по одиннадцатый класс?'

Ну вот. И ты, Брут, как говорится.

'Я его не гнобила, а всего лишь напоминала, что он — ошибка природы. Рада, что вспомнил'.

Телефон тренькнул, не заставив долго мучиться в ожидании.

'Передай ему мои сочувствия'.

'А мне ты сочувствия передать не хочешь? Я заперта с ним в одной комнате! Если меня посадят за убийство, придется доказывать, что это был аффект'.

'Викуль, от твоего яда умирает все живое. Змеючка моя дорогая. За тебя я спокоен'.

Я фыркнула и уронила руку с телефоном на колени и только теперь заметила, что Ден давно уже не пялится в бумажки, а сидит, выпрямившись в кресле, и изучает мое лицо немигающим взглядом. К своему изумлению, я не прочла в его глазах положенной ненависти или ехидства. Ден просто рассматривал меня, как какую-то картину или статуэтку в музее.

Это был очень мужской взгляд, наполненный какими-то странными импульсами на уровне подсознания, и по моей спине поползли сладкие мурашки.

Я с ужасом почувствовала, как краснеют щеки. Все-таки догадался, что треплюсь о нем? Нет, нет-нет-нет, надо держать себя в руках. Всегда можно съехать на то, что это — его больные фантазии и мания преследования.

В это время к нам снова ворвалась секретарь.

— Дмитрий Алексеевич просил извиниться и перенести встречу, — сообщила она, а потом добавила уже менее официальным голосом: — У нас, правда, большие проблемы с пожарниками.

На лице Дена отразилось наверняка такое же облегчение, как и на моем собственном. Он торопливо поднялся, сгреб в охапку бумажки и, не прощаясь со мной, поспешил на выход. Выглядело это так, будто Ден капитулировал или у него просто-напросто сдали нервы.

Мы с бабулей переглянулись.

Постойте... а свою родственницу, или кто она ему там, он не хочет забрать?

Я вскочила на ноги. Секретарь топталась в дверях, а Дена уже и след простыл. Старуха оставалась на прежнем месте, спокойная как танк в засаде, но когда я шагнула к дверям, она посеменила за мной.

Стоп.

Это прикол такой, да?

Бабуля Дена... теперь моя бабуля?

Круть, что тут скажешь.

— Вы будете его догонять, женщина? — я развернулась на каблуках так, что едва не сшибла девушку-секретаря.

Старушка остановилась и посмотрела на меня доверчиво-жалобным взглядом. Оу, черт, да она не в себе!

Ситуация начинала меня не просто напрягать, а здорово бесить. Да еще секретарь сделала круглые глаза и захлопала накладными ресницами, словно собиралась взлететь к потолку.

Скрипнув зубами, я выскочила за дверь и поспешила к лифту. Ждать долго не пришлось, и это не могло не радовать. Я запрыгнула в кабину и нажала кнопку ускоренного закрытия дверей, но когда уже хотела расслабиться, едва не заорала: бабуля стояла рядом, едва доставая мне до плеча, и заискивающе поглядывала на меня снизу вверх.

Я убью Дена. Я найду его, а потом казню всеми возможными способами. Средневековье оставило нам богатое наследие, прямо грех не воспользоваться опытом предков!

Оставалось надеяться, что пожилой женщине хватит ума не волочиться за мной хвостом весь день. Правда, надежда таяла быстрее, чем лед под жарким солнцем пустыни: на все мои доводы бабуля лишь делала жалобное лицо. Она к тому же еще и немая. Круть!

Выйдя из лифта, я почти бегом припустила на улицу. Яркое солнце на миг ослепило привыкшие к умеренному освещению глаза, а свежий весенний ветер ударил в лицо, забрался за воротник куртки и вызвал легкую дрожь по телу. Люди спешили по своим делам, со стороны дороги слышались автомобильные гудки. На нас с бабулей никто не обращал внимания. Я понадеялась затеряться среди прохожих, обогнула здание и ловко свернула к парковке. Обернулась, чтобы понять, оторвалась ли от 'хвоста', но вездесущая старуха была тут как тут. Прямо за моей спиной!

— Отвалите от меня! — заорала я во всю мощь легких, сжав кулаки.

Проходивший мимо мужчина в дорогом пальто покосился странным взглядом, и это отрезвило. Где мое воспитание? На улице так вести себя не стоит. Виной всему были расшалившиеся нервы от встречи с Деном и непростого утречка на 'летучке'.

— Простите, погорячилась, — буркнула я старушке, нащупала в кармане ключи от автомобиля и нажала кнопку.

Красный 'Форд' приветливо пискнул сигнализацией и разблокировал двери. Я плюхнулась за руль, швырнула сумку на соседнее кресло и рванула с места в карьер. Конечно, в глубине души было совестно оставлять старуху одну на парковке, но, с другой стороны, разве это не забота Дена — следить за ней? Я-то тут причем? Матерью Терезой вроде пока на полставки не зарабатываю.

Я уже сворачивала с главной улицы в сторону офиса родного банка, когда бросила мимолетный взгляд в зеркало заднего вида. Бабулина по-детски невинная улыбка заставила ударить по тормозам. Старуха преспокойненько так сидела на заднем сиденье моего автомобиля и ехала вместе со мной! И когда, спрашивается, залезть успела? Какая юркая старушенция.

Я свернула на обочину, подрезав проезжавший по соседней полосе 'БМВ', рявкнула на автомате что-то в ответ на ругань разъяренного водителя, полетевшую из окошка. Потом выскочила, распахнула заднюю дверь и уставилась на бабулю, как на врага народа.

— Выходите.

Та, естественно, и с места не сдвинулась. Настырная карга!

— Выходите, я вам сказала!

Эффект — ошеломляюще нулевой.

— Я сейчас полицию позову! — мне неприятно оцарапали слух визгливые нотки в собственном голосе.

Ты в истерике, детка.

А впрочем, кто бы не ударился в истерику?!

— Девушка, вам помочь?

Молодой человек в очках и длинном полосатом шарфе, повязанном поверх легкой голубой куртки, тоже наклонился и заглянул в салон автомобиля. Потом повернул голову ко мне. Стекла очков чуть отсвечивали зеленцой. Антибликовые.

— У вас туда собака залезла, что ли?

— Собака?! — я для верности тоже заглянула внутрь.

По спине побежал неприятный холодный озноб. Заднее сиденье пустовало. Но ведь... старуха была там всего секунду назад! Либо она — бывший спецназовец и по-пластунски куда-то уползла, лавируя между наших ног. Либо...

Я сглотнула.

— Да... — пробормотала в ответ на вежливую улыбку молодого человека. — Похоже, уже выскочила. Все в порядке.

— Ну ладно, — он кивнул и поспешил дальше по своим делам, засунув руки в карманы куртки.

Словно в тумане, я обошла машину и снова уселась за руль. Собралась с духом, подняла глаза и посмотрела в зеркало заднего вида.

Я уже почти молилась, чтобы не увидеть там ничего.

Когда бабуля со своего места приветливо помахала, встретившись со мной взглядом, я была как никогда близка к обмороку.

Естественно, ни о каком возвращении в офис не могло быть и речи. К счастью, большим преимуществом моей должности был разъездной характер работы. Говоря простым языком, я могла с чистой совестью полдня не появляться в банке, прикрываясь встречами с деловыми партнерами и поиском новых клиентов.

До дома я добралась, несколько раз чуть не попав в аварию. А все потому, что невнимательно следила за дорогой, то и дело поглядывая назад, чтобы убедиться: бабуля никуда не делась. Хорошо, что пробок не было, и жила я от своего офиса не так далеко. Всего каких-то пять-десять минут до новостройки, где располагалась моя квартира. Понимание, что старушка — не простой человек, леденило душу. Никогда раньше со мной не случалось ничего сверхъестественного. Барабашка не стучал по стенам, во время Рождественских гаданий в жженой бумаге виделась лишь жженая бумага, предсказания на картах или по руке не сбывались. Черт побери, да самое плохое, что со мной вообще случалось — это тот самый Ден Овчаренко!

Конечно, он не мог не подложить мне свинью. Он изначально родился, чтобы стать самой большой ошибкой всей моей жизни! Я пока не понимала, каким образом ему удалось подсуетить мне странную спутницу, но поводов для ненависти прибавилось. Может, наша встреча не случайна? Может, все подстроено? Может, это какой-то черный заговор на мои вечные мучения? Но, с другой стороны, никто не знал, что именно сегодня я отправлюсь в драный 'Медиа-Трейдинг'. У меня и раньше крутились мысли по поводу того, чтобы прибрать гипермаркет к рукам, но окончательное решение сформировалось только утром, и то, под страхом скорого увольнения.

Войдя в квартиру, я захлопнула дверь, спиной чувствуя, что жуткая старушенция все равно будет идти по пятам. Швырнула сумку на столик для ключей, скинула туфли, босиком по холодному ламинату прошлась на кухню. Открыла холодильник, вынула початую бутылку красного вина и налила себе немного в бокал. Побродила с ним в руках из кухни в спальню, а из спальни — в гостиную, пытаясь понять, что делать дальше. Стоит ли говорить, что моя компаньонка неотступно перемещалась по тому же маршруту?

Наконец, я не выдержала и позвонила Ромке.

— Да, дорогая? — откликнулся он бодрым голосом, хотя мне показалось, что я его снова отвлекла от дел.

— Кажется, я подцепила от Дена бабулю, — замогильным голосом пожаловалась я и присела на подоконник, откуда открывалась шикарная панорама на городские крыши.

Ромка издал неясный звук.

— Это какой-то новый вид трихомонад? — осторожно поинтересовался он.

— Ты такой искрометный, прямо как Петросян! — не удержалась я, но потом добавила более спокойным голосом: — Без поллитры не разберешь, но, по-моему, это привидение.

— Вика, ты пила? — на этот раз Ромка был абсолютно серьезен.

Я посмотрела на бокал с остатками рубиновой жидкости, который поставила перед собой, и отрезала:

— Нет. Я в трезвом рассудке и светлой памяти.

Так как Ромка совершенно ничего не понимал, пришлось вкратце пересказать события. Мой вдохновенный монолог завершился громким присвистом друга.

— И что теперь делает это привидение? — уточнил он.

Я посмотрела на бабулю, ожидавшую меня в центре комнаты.

— Ничего. Просто ходит за мной и молчит.

— Она... страшная?

Мой взгляд придирчиво изучил навязчивую спутницу. Сухие морщинистые щечки. Слегка выцветшие светлые глаза. Седые волосы, прибранные за уши заколками-'невидимками'. Нарядное, но старомодное платье. Руки труженицы, привыкшей ухаживать за огородом и стирать белье на холоде.

— Нет. Обычная пожилая женщина.

— Так может тебе просто ее игнорировать? Она же вреда не приносит.

— Ромарио! — строго сказала я. — Рано или поздно мне захочется в туалет. Или принять ванну. И меня терзают очень смутные сомнения по поводу того, что в такой пикантный момент я останусь одна.

— Ладно, — вздохнул он, — ты там как, держишься?

— Я всегда держусь, я же большая девочка, — ответила я и залпом допила содержимое бокала.

— Да? — с сомнением протянул мой верный друг. — Продержишься до вечера? Никак не смогу вырваться раньше, сегодня просто все как с цепи сорвались и несут свое железо тоннами. Давай встретимся у Ленки, там и обсудим, как избавить тебя от привидения.

Ленка, наша с Ромычем общая подруга и по совместительству тоже бывшая одноклассница, работала официанткой в ночном клубе 'Парадиз'. В отличие от некоторых, ее работа проходила в вечернее время, и место встречи зачастую изменить было просто нельзя. Мы частенько собирались у нее на посиделки.

— Окей, — неохотно согласилась я, поглядывая на часы.

Бабуля снова заулыбалась.

Я прожила, пожалуй, самые кошмарные несколько часов в своей жизни, пока дотерпела до вечера. Хоть и старалась хладнокровно принять сложившуюся ситуацию и убедить себя, что если бы старушка желала мне зла, то наверняка бы уже его причинила, но нервы все равно сдавали. А попытка переодеться для похода в ночной клуб вообще превратилась в адовы муки.

Конечно, в офисной одежде я бы туда не пошла под страхом смертной казни. Раскопки в собственном шкафу в поисках подходящего платья ненадолго даже отвлекли от панических мыслей. Я остановила выбор на обтягивающем и коротком черном без бретелей. Благодаря нему можно было продемонстрировать плечи и ноги в наилучшем ракурсе, чтобы у большей части мужского пола глаза повыпадали. Под него как раз имелся комплект подходящего белья и изящное серебряное колье, которое давно хотелось 'выгулять'.

Но как в эту красоту переодеться, если за спиной по-прежнему маячит бабуля?!

— Женщина, уйдите, ну хоть на минутку! — взмолилась я, прижимая к груди платье. — Имейте совесть!

Как я и подозревала, старушке оказались глубоко по барабану все мои страдания. Никуда она уходить не собиралась, просто стояла, сложив ручки на животе, и чего-то ждала. На какой-то миг меня охватил жгучий страх: а вдруг теперь придется до конца жизни существовать вот так, вдвоем с чужой бабулей?!

И ладно бы, в душе там мыться или в туалет ходить. В конце концов, я не зря дважды в неделю проводила вечера в спортклубе и не стыдилась своего тела, а за мной, слава Богу, ходил не волосатый мужик со взглядом серийного убийцы, а всего лишь пожилая женщина. К особе того же пола еще как-то можно привыкнуть, если представить себя в общественной бане. Хотя тоже не комильфо. Что до отправления естественных надобностей, так это пусть ей смотреть будет неприятно. Если правильно настроиться, тоже как-нибудь переживу. Во всяком случае, хотелось бы в это верить.

Но ведь я — молодая незамужняя женщина! Рано или поздно на моем горизонте появится кто-то достойный, и тогда я зажгу свечи, включу тихую музыку и захочу с ним уединиться. И вот как смириться с присутствием в спальне третьей лишней в самые ответственные моменты свидания?!

Да у меня все желание отпадет, еще не появившись!

Представив в красках и лицах наихудшие моменты своего нового положения, я скрипнула зубами и просто повернулась к старушке спиной. Сорвала с себя офисную блузку, стянула вниз по бедрам юбку-карандаш. Поежившись, переоблачилась в другое белье и быстро надела платье.

Неловкий момент, но не смертельный. Взглянув на часы, я прикинула, сколько времени можно потратить на укладку волос.

Наконец, результат, увиденный в зеркале, меня удовлетворил. Я вызвала такси, позвонила Ромке, собрала все необходимое в сумочку и накинула на плечи шубку.

Верный друг встречал нас с бабулей на ступеньках ночного клуба. То есть, встречал-то он только меня, но я, даже не оборачиваясь, могла поклясться, что пришла не одна.

— Как всегда, красотка! — Ромка галантным жестом подал мне руку, чтобы помочь выйти из машины и подняться по гладким мраморным ступенькам на высоких каблуках.

Стайка девушек, куривших у массивных стеклянных дверей, с интересом посмотрела на нас.

— Ты тоже ничего, солнце, — проворковала я, оценив его модные джинсы.

Вообще-то, Ромыч довольно симпатичный. Он — высокий блондин с голубыми глазами, и я знаю, что со стороны мы с ним выглядим красивой парой, потому что я — тоже блондинка, только глаза серые. Если гуляю с другом по торговому центру и встречаю кого-то из неблизких знакомых, потом приходится отбиваться от вопросов на тему: 'А как давно вы вместе?' Я-то знаю, что Ромкины чувства ко мне исключительно дружеские и платонические, что мы с ним со школьной скамьи вместе и в горе, и в радости, но всем вокруг этого не объяснишь. Да и мой друг предпочитает только загадочно улыбаться в ответ на подобные вопросы. Впрочем, у него на это свои причины.

— Она здесь? — свирепым шепотом спросил Ромка, наклонившись к моему уху, пока мы заходили в клуб под невозмутимыми взглядами охраны.

Я бросила взгляд через плечо, узрев край ситцевого платья.

— Да, идет справа от меня.

Он на всякий случай вытянул шею и глянул мне за спину. Потом повернулся с разочарованным выражением лица.

— Ни хрена там не увидел, — помолчал и добавил: — Удивительное рядом...

— И не говори, — вздохнула я.

В клубе было полутемно, гремела музыка и скользили по стенам ядовито-зеленые лазерные лучи. Мы прошли за наш любимый столик, в углу, подальше от колонок. Отсюда открывался прекрасный вид на весь зал, танцпол и барную стойку.

Ленка заметила нас еще на подходе и помахала. Она как раз болтала о чем-то с барменом — молодым парнем с 'тоннелем' в ухе и обесцвеченными волосами — присев на один из высоких стульев у стойки. Вечер только начинался, посетителей было мало, поэтому подруга вела себя расслабленно. Она покачивала ногой, обутой в кроссовок, а длинный черный фартук с логотипом заведения, который все официанты повязывали поверх своей одежды, валялся на соседнем стуле. Мне показалось, что на ее плече красуется новая татуировка, хотя в полутьме это мог оказаться просто обман зрения.

Едва мы с Ромкой плюхнулись на диванчик, как подруга подошла с бутылкой 'Джеймесона' в руках.

— Выпивка сегодня бесплатно, — сообщила она, а затем упорхнула, чтобы вернуться с тремя стаканами.

— Какая-то новая акция? — округлил глаза Ромыч.

— Нет, просто у меня с некоторых пор новый парень, — Ленка кивнула в сторону барной стойки, затем закатила глаза и ловким движением открыла бутылку, — и он готов на все, чтобы меня покорить.

— Завалить, — вставил Ромарио.

— Заткнись, бесчувственное животное! — в шутку рыкнула на него я и подставила свой стакан под янтарную струйку напитка, решив, что буду игнорировать примостившуюся у стенки бабулю так долго, как смогу. — Ничего ты не понимаешь в ухаживаниях и благотворительности.

— О, я — очень чувственное животное, — парировал друг и сделал характерное движение бедрами, — ты не представляешь, какое.

Ленка засмеялась. Она обожала наблюдать за нашими состязаниями в острословии, но сама никогда не принимала в них участие. Даже в школьные годы предпочитала роль зрителя при нас с Ромычем.

— А зачем вы пришли? — вдруг опомнилась подруга. — Сегодня же не пятница...

Вспомнив о том, что завтра — на работу, я поморщилась. Это значит, что опять начнется все по кругу: разговоры о моем увольнении, отчаянные попытки выкарабкаться из беды. Придется перезвонить в 'Медиа-Трейдинг', снова назначить встречу...

И все это с призраком бабули под боком. Ну круть, что еще скажешь!

Подфартило же мне встретиться с Деном в такой сложный жизненный период! Как будто одной проблемы мало.

Пока я размышляла, Ромка быстренько поведал о моем новом положении. Ленка ахнула, прикрывая ладошкой рот и округлив глаза.

— И что, эта женщина и сейчас... с нами?

— Ага, — кивнула я и проглотила свой виски.

— Ты сильно не налегай перед рабочими буднями, — тут же заботливо напомнил Ромка.

— Плевать! — фыркнула я. — Хочу напиться и забыться. У меня был не день, а сплошное гадство. А ведь впереди еще и ночь в компании с бабулей.

— Можешь переночевать у меня, если одной страшно, — предложил Ромыч.

— Или у меня, — оживилась Ленка.

Я уже говорила, какие классные у меня друзья?

Прослезившись от умиления, я приобняла подругу и посмотрела на друга благодарным взглядом.

— Спасибо, ребят. Вы такие... настоящие.

— Ну я же у тебя жила в прошлом году, когда с родителями разругалась, — напомнила Ленка.

Действительно, жила. И мы очень веселились, устраивая пижамные вечеринки едва ли не каждый день. Я вздохнула с легкой ностальгией.

— А я вообще тебе по гроб жизни должен, — заметил Ромка.

— Тут ты преувеличиваешь, — фыркнула я, — всего лишь до половины гроба.

На губах друга заиграла понимающая улыбка.

— Не могу смириться с мыслью, что скоро не смогу себе позволить развлекаться с вами так часто, — пожаловалась я.

— Почему это? — приподняла брови Ленка.

— Потому что меня уволят, и пока не найду новую работу, о том, чтобы сорить деньгами в клубах, придется забыть. А сейчас кризис, всех сокращают, так что, возможно, найти подходящее место будет очень трудно.

— Эй... эй! — Ромка потянулся через стол и коснулся моей руки. — Что ты мне говорила, когда я признался в любви своему первому парню, а он в ответ выбил мне зуб?

— Не смей сдаваться. У тебя все получится, — пробормотала я.

— Вот! Я не сдался, мне выбивали зубы еще пару хреновых раз, но все-таки я здесь, с вами, — он развел руками, продемонстрировав себя, — и я вполне доволен собой. Не сдавайся, Викуль. Мы все знаем, что у тебя стальные яйца.

— И бабка-привидение в награду от драного Дена Овчаренко, — мрачно парировала я.

— Для этого мы и собрались, — заявил Ромыч, — чтобы помочь тебе решить проблему.

— Если она привидение, значит, уже мертва, — вставила Ленка.

— Наверно, это бабушка Дена, иначе, почему она ходила за ним? — начала рассуждать я.

— Поразительно, что ее никто, кроме тебя не видит, — подруга наморщила лоб. — Может, у тебя в роду были цыгане или ведьмы?

— Ни тех, ни других, — я отрицательно мотнула головой, — по крайней мере, мне ни о чем таком не известно. У нас нормальная семья.

— Но что-то же в тебе есть такое, чего нет в остальных? — не унималась Ленка.

— Девочки, давайте сосредоточимся на другом вопросе, — оборвал нас Ромка. — Старая женщина изначально ходила за Деном. Почему? Может, исходя из этого, мы поймем, почему она перешла к Вике?

Я пожала плечами.

— Если она — его бабушка, то понятно, почему осталась рядом после смерти. Непонятно, почему перекинулась на меня. Я ни с кем из его родственников никогда не виделась.

— Вы с ним постоянно собачились в школе, — напомнил друг. — Может, это какой-то сгусток отрицательной энергии, брошенный им в тебя? Стоит, наверно, копнуть в мифологии, поискать, что означает призрак старухи?

— Тогда за ним бы уже толпа бабок ходила, — ухмыльнулась я. — Поверь, я его не сгустками — булыжниками уже мысленно закидала.

Ленка испуганно захлопала глазами.

— Может, цыгане были в роду у него?

— А вот этого не отрицаю, — поморщилась я. — У него глазищи такие... черные.

— Вичка, ты нарвалась! — пришла в ужас подруга. — Тебе надо в церковь сходить, святой водичкой умыться.

И это мне говорит человек, у которого на спине вытатуирован череп. Круть!

К счастью, мой верный Ромка мыслил более рационально.

— Церковь не верит в привидения, — отрезал он. — И вообще, давно доказано, что все призраки — это энергия. А если обратиться в учения Востока, то можно вспомнить о реинкарнации.

— Ничего не объясняет, — буркнула я и глотнула виски.

— Ну как же, — друг хлопнул себя по лбу, — может, это душа, которая застряла здесь? У нее какое-то незаконченное дело. И ей что-то нужно от тебя...

Он посмотрел на меня, как будто тоже узрел привидение.

— Но почему от меня?! — простонала я.

— Давай вспомним, как произошла ваша встреча, и поищем там ответ.

Я закатила глаза, всем видом показывая, как неприятно снова воскрешать в памяти встречу с Деном.

— Он вошел. Я мысленно пожелала ему провалиться сквозь землю. Потом вошла бабуля. Сначала я приняла ее за живую. Даже переглядывалась с ней. Когда Ден свалил, пыталась с ней поговорить...

Я закрыла ладонями лицо, припоминая, как удивилась девушка-секретарь, а затем и прохожие: случайные свидетели моей 'беседы' с привидением.

Вот гадство! Они все наверняка подумали, что я — чокнутая!

— Ясно! — Ромка щелкнул пальцами. — Ты на нее посмотрела! Она поняла, что ты, в отличие от Дена, ее видишь, поэтому и пошла за тобой.

— Ты — прямо привиденческий эксперт, — заметила я, не ощутив особого облегчения.

Ромыч напустил на себя довольный вид.

— Я просто мыслю иначе, девочки.

— Тогда домысли, что же бабульке от меня надо? Особенно, если учесть, что она со мной не разговаривает, только улыбается.

— Это пока остается покрыто мраком тайны, — пожал плечами Ромка.

— То-то же, — проворчала я, отвернувшись.

Предмет нашего разговора так и стоял у стеночки, не сводя с меня глаз. От виски и теплой компании я настолько осмелела, что скорчила бабульке зверскую рожу. Та и глазом не моргнула. Ну хоть не бросается на меня, и то ладно.

Миролюбивое карманное привиденьице, опупеть просто!

Друзья продолжали обсасывать тему сгустков и энергии. Я уже хотела повернуться обратно и включиться в разговор, когда заметила какое-то движение на входе. В клуб вошли новые посетители.

Второй раз за день все окружающие люди и звуки исчезли, а я смотрела и не верила собственным глазам. Там, у дверей, стоял Ден, а на его плече висла какая-то смазливая брюнетка.

— Что ему здесь надо? — прошипела я помимо воли.

Ромыч и Ленка, как по команде, повернулись к дверям. Совсем 'без палева', как говорится. Хорошо, что Ден не обратил на нас никакого внимания. Был слишком занят своей спутницей, а точнее тем, что засовывал язык в ее рот прямо посреди клуба. Черт возьми, он явно хотел заглотить ее целиком и не прожевывая! Меня даже передернуло от отвращения, а вот брюнетка, похоже, находилась в полном восторге от того, что ее облизывает Ден. Она встала на цыпочки и обхватила его шею руками, прижимаясь всем телом. Он положил одну руку на ее талию, а другой — ненавязчиво ощупывал круглую задницу подружки.

Ну прямо как влюбленные на драный Валентинов день!

— Меня сейчас вырвет, — простонала я и схватила свой стакан.

— Ты чего? — удивился Ромка.

— Это он! Ден! Он преследует меня! Даже сюда приперся!

— Да нет, — с сомнением покачал головой друг, — по-моему, ему и без тебя хорошо, дорогая.

— Предатель, — фыркнула я и показала ему язык. — Сам посуди: какова вероятность встречи дважды за один день между людьми, которые не виделись много лет? Это не случайность! Сколько раз мы тут зависали, и почему-то Ден не приходил, а тут явился!

— Вообще-то, он и раньше приходил, — неуверенным голосом заметила Ленка и покосилась на меня.

— Что?! — воскликнули мы с Ромкой в один голос.

— Ну да. Вы же залетаете обычно в пятницу-субботу. А Дена я тут и раньше видела, только он бывает по средам или четвергам... как, например, сегодня, — подруга снова посмотрела в зал, — я у него даже заказы иногда принимаю. Только он меня не узнает. Но чаевые хорошие оставляет и счет закрывает всегда не маленький.

В том, что Ден не узнавал Ленку, я не видела ничего удивительного: в школе она казалась пай-девочкой и носила длинные русые волосы до поясницы. Теперь же моя подруга красовалась стрижкой 'боб' и стала жгучей брюнеткой. Русые волосы не сочетались с черепами на спине — вот в чем была одна из причин кардинальных изменений.

Сладкая парочка, тем временем, прекратила целоваться и оказалась у барной стойки. Подружка Дена в короткой джинсовой юбочке ловко вспрыгнула на высокий стул, хотя по ее виду легко угадывалось, что еще немного — и полезет к нему на колени. Они заказали выпить и начали мило перешептываться друг с другом, повернувшись спиной к танцполу.

— И что, он все время ходит с ней? — поинтересовалась я у Ленки.

— Нет, — подруга покачала головой, — в первый раз ее вижу. Он постоянно с разными приходит.

Круть! Ден Овчаренко — местный казанова. Оборжаться и не встать.

— А он — симпатяга, — протянул Ромка и прошелся оценивающим взглядом по Дену.

— Не смей так говорить, — я была серьезна как никогда. — Если он надел что-то более-менее приличное, это еще ничего не значит. Это же Ден! Самый отстойный парень класса! Он всегда выглядел так, будто нашел себя на помойке!

— Ну... — друг явно решил довести меня до точки кипения, — он мне еще в школе нравился, но ты меня тогда опередила, подруга. Он не был отстойным, просто поговаривали что-то там о неблагополучной семье. Я даже пытался с ним подружиться, если ты помнишь.

— Ничего не помню! Убейте меня! — воскликнула я, делая вид, что затыкаю уши.

— А потом у вас случилась вся заварушка, и мне пришлось держаться в стороне, — невозмутимо закончил Ромыч. — Можно сказать, пожертвовал ради тебя своим счастьем.

Я закатила глаза, от возмущения не находя слов.

— Может быть, у меня еще есть шанс, — забил Ромка гвоздь в мой гроб.

Точно, предатель.

— Я не позволю тебе пасть так низко, чтобы польститься на Дена, — заверила я. — Для этого я тебя слишком люблю, а его — слишком презираю.

— А мне тоже кажется, что он симпатичный, — подала голос Ленка.

— Вот! — Ромка поднял стакан и чокнулся с ней. — У него классный зад.

— И хорошая фигура, — поддакнула подруга.

— И мне всегда нравилась его улыбка, — продолжал издеваться друг.

— Да, он милый.

— Хватит! — рявкнула я во всю мощь легких. Если бы не громкая музыка, на крик бы точно повыбегала охрана. — Я поняла, что сегодня день пиара Дена Овчаренко! Поняла! Давайте я просто уйду и не буду мешать вам петь ему дифирамбы?

Друзья переглянулись.

— Вик, ну столько лет прошло... — начал Ромка.

— Сколько бы лет не прошло, — отрезала я и в сердцах ткнула в его сторону пальцем, — мне никогда не забыть, какой он козел. Может быть, вы подзабыли, а я — нет. Потому что именно он растрезвонил на всю школу о том, что мы переспали. Выставил меня доступной шлюхой! Сделал это в отместку за то, что я отказалась трахнуться с ним еще раз! Я потом до самого выпускного домой после уроков боялась одна возвращаться! Потому что меня то и дело подстерегали всякие темные личности из местной шпаны, которые думали, что я с таким же удовольствием раздвину ноги и перед ними!

Друзья пристыженно замолчали. Еще бы, они знали, что это — правда.

— Поэтому, — завершила я пламенную речь, — вы можете считать Дена каким угодно красавчиком, а меня — какой угодно стервой, вот только не забудьте представить себя на моем месте. У меня второй секс после него случился в институте! На третьем курсе! По большой пьяни! Просто потому, что я боялась хоть кого-то к себе подпустить после такого разочарования.

Ленка сочувственно вздохнула. Ромка опустил голову. Я решительно допила свое спиртное до дна и поднялась на ноги. Мой взгляд пронзал широкую обтянутую синей футболкой спину Дена сильнее тысячи ножей.

— Эй! Эй! Притормози, подруга! Ты куда? — позвал Ромыч.

— Пойду верну ему бабулю, — произнесла... нет, выплюнула я.

— Но...

Удерживать меня было поздно. Я чувствовала, как закипела кровь и перед глазами упала красная пелена. Не хотела так беситься, но неприятные воспоминания и алкоголь сыграли взрывоопасную мелодию на моих нервах. Я выбралась из-за столика. Ромка потянулся следом, пытаясь удержать, но наткнулся на мой взгляд и тут же сделал шаг назад. О да, он знал меня получше родной матери и понимал в какие моменты лучше держаться в сторонке.

Я пошла через зал мягкой и пружинистой походкой, почти физически ощущая, как сокращается расстояние между мной и Деном. Он наклонился, обхватив подружку одной рукой, и что-то бормотал ей на ушко. Я сжала кулаки. Мое тело рассекало воздух как нож, прорезающий теплое масло.

Мои передвижения совпали с потоком посетителей, которые как раз вошли и торопились занять свободные столики. Какой-то парень, воняющий луком, с размаху врезался в меня. Я, не глядя, оттолкнула его одной рукой. Он, наверно уже пьяный, с трудом устоял на ногах и обругал меня тупой стервой. Мой средний палец более чем красноречиво ответил, что я о нем думаю.

У меня была одна цель, и даже конец света не мог в тот момент заставить свернуть с намеченного пути.

Ден как будто ощутил мое приближение и повернулся. Я с удовлетворением заметила, как приоткрылся его рот, а взгляд пополз по моему телу сверху вниз. Он выглядел таким ошарашенным, что у меня внутри все затрепетало от сладкого ощущения превосходства.

Пожираемая глазами Дена, я подошла к стойке и оперлась на нее локтем, находясь в катастрофически опасной близости от этого козла. Его ноздри затрепетали, когда он вдохнул аромат моих духов. Брюнетка, сидевшая по другую сторону, вытянула шею, чтобы разглядеть меня. Ее лицо приняло недовольное выражение. Я мило ей улыбнулась.

— Чего тебе надо? — бросил Ден, который уже совладал с первой реакцией и тоже нахмурился, как и его подружка.

— Ты сегодня днем у меня ничего не забыл случайно? — пропела я сладким голоском и похлопала его по плечу.

Краем глаза взглянув на столик, за которым остались друзья, я заметила, что Ленка сидит, зажав ладонью рот, а Ромка трясется от смеха.

О да, представление началось.

Ден слегка вздрогнул от прикосновения и посмотрел на мою руку. Больше всего на свете мне хотелось ее отдернуть или, на худой конец, впиться в его гладковыбритую морду длинными ногтями, но я держалась из последних сил.

— Что я должен был забыть? — безо всякого интереса спросил он.

Брюнетке очень не нравился этот разговор, я чувствовала флюиды ненависти и страха, исходившие от нее в мою сторону.

— Может быть, свою бабулю? — съязвила я.

— Что?! — он скривился, а потом вдруг... заржал.

Меня холодный пот прошиб. Ден ржал... надо мной?! Я поджала губы и прищурилась.

— Вика, ты пьяна, иди проспись! — наконец, простонал он, отсмеявшись.

— Кто это такая? — подала голос брюнетка.

— Не обращай внимания, заяц, — Ден с выражением лица, полным собственного превосходства, вдруг повернулся ко мне широкой спиной и приобнял ее. — Пойдем пересядем.

Я продолжала стоять, цепляться за барную стойку и хватать ртом воздух, пока драный Ден Овчаренко уводил свою подружку-потаскушку под ее истеричные вопли: 'Нет, ты объясни мне, кто она такая?'

Он? Ржал? Надо мной?!

Только что?

Господи, он что, считает себя бессмертным?

Перед моими глазами так и стояло ухмыляющееся лицо Дена.

Клянусь всем, чем можно, я еще заставлю его рыдать в три ручья!

— Добрый вечер, между прочим, — раздалось за спиной.

Я обернулась и увидела парня, пристроившегося на стуле рядом. Перед ним стоял разноцветный коктейль с зонтиком и стопка водки. У парня были маленькие маслянистые глазки и кудрявая бородка, обрамлявшая пухлые щеки. Скосив глаза, я увидела, что он одет в классический пиджак и спортивные штаны.

Вот гадство, еще один фрик на мою голову!

— Ты очень красивая, — горделиво произнес парень.

— Спасибо, это невзаимно, — огрызнулась я, все еще не в силах выбросить из головы гадского Дена.

Фрик ни капельки не обиделся. Видимо, привык к такому обращению.

— Будешь? — он пододвинул ко мне коктейль.

Да-а-а. О да. Горький вкус поражения просто необходимо чем-нибудь приглушить. Я придирчиво оглядела уровень жидкости в бокале и убедилась, что он не тронут. Вынула и бросила на стойку трубочку и зонтик, а затем сделала глоток.

— Спасибо, ты чертовски мил.

Фрик заулыбался во все свои тридцать три зуба.

— Поедем ко мне, а?

— Ага, — я тоже натянула улыбку, — бегу, и волосы назад.

С этими словами я отлепилась от стойки и походкой, как можно более исполненной достоинства, пошла обратно за свой столик. В сторону Дена я старалась не смотреть.

— Не могу понять, ты добилась чего хотела или нет? — приподнял бровь Ромка. — Но вижу, угощение уже отхватила.

Я поставила на столик бокал с наполовину отпитым коктейлем.

— Дают — бери, бьют — беги. Но, если честно, я лажанулась. Этот придурок надо мной поржал!

— А что ты ему сказала? — насторожилась Ленка.

— Всего лишь предложила забрать обратно бабулю.

— А он?

— Не поверил. Или сделал вид, что не поверил.

— Конечно, — фыркнул Ромка, — если он ее не видит, то как поверит? Это мы в тебе не сомневаемся, а от человека, которому ты при любом удобном случае стараешься испортить жизнь, этого ожидать глупо.

— Да, — со вздохом признала я, — это было глупо. Совершенно необдуманный порыв. Не знаю, что на меня нашло. — Я уронила лицо в ладони. — Ден лишает меня способности мыслить трезво. Слишком уж бесит. И еще эта бабуля...

Тут я подняла голову и огляделась.

— Что такое? — удивился Ромка.

— Бабули... нет! — я повертела головой, но взгляд нигде не находил фигуры в ситцевом платье.

В какой момент она пропала? Я как-то упустила это из внимания.

— Классно! — Ленка захлопала в ладоши. — Ты все-таки вернула ее Дену. Наверно тем, что подошла и потрогала его.

Мои губы сами собой растянулись в торжествующую улыбку. Я подняла бокал с коктейлем.

— За это надо выпить. За свободу от бабули!

— За свободу от бабули! — подхватили друзья.

Громкий звон стекла слился с нашим веселым смехом.

— Отлично, — сказал Ромка, облизывая губы, — теперь тебе, самое главное, нужно держаться подальше от Дена. Чтобы опять чего не подхватить.

— О, поверь, приложу все усилия! — кивнула я.

— Ладно, ребят, вы сидите, а я пошла работать, — вздохнула Ленка.

Действительно, в зале уже не почти не осталось свободных мест, и хотя тут работали и другие официанты, наглеть подруге тоже не стоило.

Вместе с исчезновением бабули у меня словно камень с души упал. Я почувствовала резкий подъем настроения и даже смогла не думать о Дене, хотя он продолжал сидеть в другом конце зала и обниматься со своей подружкой. Мы с Ромычем быстро 'приговорили' остатки спиртного, и меня непреодолимо потянуло танцевать.

В конце концов, разве не было повода для веселья? Освободиться от навязчивого привидения... да любой другой на моем месте до потолка бы уже прыгал!

— Давай! — я вскочила на ноги и протянула обе руки Ромычу, когда быстрая танцевальная музыка вдруг сменилась композицией 'Quit playing games with my heart' одного популярного в прошлом 'мальчикового' коллектива.

— Я не хочу танцевать! — скривился он и покачал головой.

— Давай! — настойчиво повторила я. — Такой антиквариат играет! Ты просто обязан окунуться со мной в девяностые!

— Иди в баню, Вика! — крикнул Ромка в ответ. — Ты пьяная как вся моя жизнь!

Я только рассмеялась, закидывая руки за голову и покачивая бедрами.

— But I wish I could so bad, baby, — запела я, собирая многочисленные мужские взгляды по всему залу своими телодвижениями.

Это определенно был сумасшедший вечер. Я напилась. Я приставала к Дену Овчаренко. Мне безумно хотелось, чтобы он проглотил свой язык, глядя на меня. В тот момент это казалось очень забавной идеей. Я знала, что он пускал на меня слюни в девятом классе. Именно поэтому и выбрала его когда-то. Кто ж знал, что он такой козел?!

— На преступление меня толкаешь, — закатил Ромка глаза и с видимой неохотой поднялся на ноги.

Я схватила его за руки, дернула к себе. Он ловко обхватил меня, прижимая к себе. Я рассмеялась, откидывая голову и покачиваясь в его объятиях.

— Ты же знаешь, что сейчас все хотят тебя трахнуть, — прошептал мне на ухо друг, улучив момент.

— Да, — лукаво ухмыльнулась я, — но у меня есть ты.

— Прикрываешься мной как щитом, да?

— Ага.

Я развернулась и положила руки Ромарио на свои бедра, обводя взглядом зал. Действительно, многие посетители оторвались от своих стаканов и наблюдали за нами. Хоть мы и не одни оказались на танцполе, но, возможно, дело было в том, что мы с Ромкой хорошо смотрелись вместе. И никто не знал наш маленький секрет.

Я начала усиленно тереться задницей о Ромкины бедра. В наказание он ущипнул меня за бок. Для нас это была всего лишь игра 'в настоящую пару', и мы играли в нее уже не в первый раз.

У Ромки было прекрасное гибкое тело. Он с легкостью угадывал и подхватывал любые мои движения. Женская часть населения определенно много потеряла, когда он родился немного 'неправильным', да.

Я медленно сползла спиной вниз по Ромке, словно умирала от желания упасть к его ногам, и в этот момент наткнулась на пронзительный взгляд из глубины зала. Ден тоже не смог устоять против нашего маленького спектакля. Я с удовлетворением заметила, что брюнетка вне себя от бешенства, пока ее собеседник неотрывно пялится на мою грудь. На мою грудь, которую... о, боже... только что накрыли ладони моего друга, пока он поднимал меня обратно на ноги одним движением.

Я подняла руку и коснулась пальцами своих приоткрытых губ, уставившись на Дена в ответ. Он больше не смеялся, и это радовало. Да, бедняжке Дену вдруг стало не до смеха. Я почувствовала, как от этой мысли возбуждение заструилось по телу. Этот парень когда-то наказал меня за отказ? Теперь он всю жизнь, снова и снова, будет получать от меня отказы.

Руки Ромки скользили по гладкой ткани моего платья, казалось бы, чтобы ощутить все изгибы, но на самом деле — для того, чтобы продемонстрировать их зрителям. Я задрожала. Давно уже не приходилось так возбуждаться без особого повода. Голова начала кружиться. Мне хотелось мучить Дена, дразнить и раз за разом напоминать, что ему остается упиваться жалкими воспоминаниями о том единственном соитии, которое и актом любви-то толком не назовешь. Пусть обломается, гад.

Ромка снова развернул меня лицом к себе, делая вид, что покрывает поцелуями шею. Да, наш танец плавно переходил в представление для взрослых.

— Ден смотрит на тебя, — шепнул он.

— Я знаю. Надеюсь, ему сейчас очень жмет в штанах.

— Ты — злая сучка, — засмеялся Ромарио. — Мне его жаль.

— А мне — нет. Потому что ему меня точно не жаль.

Он закружил меня, мы не рассчитали силы и врезались в кого-то из танцующих. На меня напал дикий хохот. Композиция отзвучала, а я продолжала сгибаться от смеха, пока не почувствовала резко подступивший к горлу комок.

— Ой...

— Что такое? — Ромка обхватил ладонями мое лицо и поднял к себе.

Со стороны, наверно, казалось, будто он собирается меня поцеловать.

— Мне нужно на воздух, — простонала я. — По-моему, последний стакан был лишним.

— Пойти с тобой?

— Нет. Не хочу, чтобы ты видел, как меня рвет в кустиках.

— Я еще и не такое с тобой видел!

— Все равно, должна же в женщине остаться хоть какая-то загадка, — я решительно отодвинула Ромку и поковыляла к столику, чтобы накинуть шубку.

Мне действительно стало нехорошо, и с каждой минутой становилось все хуже. Кое-как я выползла на воздух, отошла подальше ото входа, за угол, чтобы не маячить у дверей, как девица легкого поведения. Прислонилась спиной к стенке и откинула голову.

Во всем виноват гадский Ден. Это из-за него и его бабули я так напилась.

От прохладного воздуха возбуждение должно было пройти, но не проходило. Я сжала кулаки, понимая, что отчаянно хочу провести эту ночь в компании кого-нибудь любящего и нежного, но, конечно, не проведу ее так, потому что не привыкла делать это с кем попало.

Послышались шаги. Кто-то приближался. Я подумала, что это Ромка все-таки вышел меня проведать, и открыла глаза, но узрела того фрика с полными щеками и курчавой бородкой.

— Как отдыхается, красавица? — ухмыльнулся он.

— Отвали, — устало вздохнула я.

Не было совершенно никакого желания ни с кем любезничать. Черт возьми, да меня вот-вот могло вырвать на его ботинки!

— А она дерзкая! — вдруг послышался незнакомый голос с другой стороны.

Я вздрогнула от неожиданности и увидела, что из подворотни, которая располагалась за клубом, вышел долговязый парень в толстовке с капюшоном, накинутым на голову. Как назло, охранники ушли внутрь заведения, и позвать на помощь было некого. Я открыла рот и хотела как-то привлечь внимание возможных прохожих, но щекастый фрик быстро зажал мне губы ладонью. Он оказался сильнее, чем выглядел со стороны. Долговязый скрутил мне руки.

— Тащи ее, где потемнее! — приказал щекастый. — Сейчас накажем сучку.

Они зашаркали ногами, уволакивая меня подальше от освещенной улицы. Прямоугольник подворотни поглотил нас, с двух сторон возвышались стены, поодаль угадывались очертания помойки. Похоже, это были задворки клуба, куда выносили мусор.

Паники я не ощутила, только злость. Да как эти выродки посмели лапать меня своими грязными руками?! 'Спасибо' Дену, в школьные годы мне уже приходилось отбиваться от наглых особей, и я прекрасно знала, что нужно делать. Для начала — обмякла, сделав вид, что теряю сознание. Фрики приободрились. Тогда я изловчилась и укусила того, кто зажимал мне рот, а второго — ткнула острым каблуком под коленку. Они одновременно заматерились и на какой-то миг отпустили меня.

Я почувствовала близость спасения и рванула назад из подворотни, но внезапно собственное тело подвело меня. Я запуталась в ногах, ощущая странную слабость. Щекастый быстро заслонил мне дорогу и вмазал по лицу с такой силой, что я отлетела обратно и пропахала на коленках и ладонях по грязному асфальту, очутившись в какой-то луже. О ее содержимом не хотелось и думать.

Боль была такой острой, что на глаза непроизвольно выступили слезы.

— Ты же сказал, она не будет рыпаться? — услышала я за спиной голос одного из них.

— Не должна. Наверно, 'химия' еще не до конца подействовала, — отозвался второй. — Подожди, сейчас сама начнет просить добавки.

Я не понимала, о чем они говорили, знала только одно: я стою на четвереньках в какой-то вонючей подворотне, где ни черта не видно, выход мне преграждают два подонка, а в голове такой шум, что вот-вот отключусь по-настоящему.

Ты в полной заднице, детка.

Как и вся твоя жизнь.

Тебя увольняют, за тобой полдня ходило привидение, как за какой-то психопаткой, а теперь два немытых придурка собираются тебя оприходовать в вонючей подворотне.

Тем не менее, сдаваться так просто я не собиралась. Попыталась вспомнить, где моя сумка, ведь когда выходила, то взяла ее с собой на случай, если понадобится влажная салфетка или косметика, чтобы привести себя в порядок. Там же находился и телефон. Когда фрики схватили меня, сумка выпала под ноги и осталась лежать где-то возле стены клуба.

Добраться туда было не легче, чем слетать на Луну.

Уже не паника, а волна чистейшего дикого страха скрутила внутренности. Мои друзья находились совсем рядом, но даже не подозревали, что происходит! Подонки повалили меня на спину, их грубые руки зашарили по моему телу, хватая за грудь, бедра и лапая, где придется. Я попыталась вцепиться ногтями в лицо щекастого, но все движения получались замедленными, как бег под водой, и ему не составило труда отбиться.

Это точно не простое опьянение. Я вспомнила красивый коктейль, которым меня угостил фрик.

Гадство! Вот гадство!

Черт возьми, я не могла даже крикнуть! Горло свело то ли от ужаса, то ли так подействовал неизвестный наркотик, которым меня опоили. Звук расстегиваемых ширинок ударил по нервам хуже молотка.

— Я первый, — скомандовал щекастый и полез на меня, раздвигая ноги. — Люблю обламывать пафосных сучек.

А затем... он просто взлетел на воздух.

Незапланированный полет закончился встречей со стенкой. Фигура Дена, появившаяся на месте щекастого, показалась мне огромной и черной. Как у ангела смерти. Он принялся месить фриков. Я испытала такое облегчение, что даже тихонько заплакала. В тот момент мне было плевать, от кого придет помощь. Пусть это будет гадский Ден — если он превратит подонков в пыль, я не скажу ни слова против.

Ден схватил долговязого за толстовку и швырнул в стену следом за щекастым. Тот издал крякающий звук, но в отличие от своего пухлого друга не отключился, а вскочил на ноги, готовый к атаке. Я не могла даже пошевелиться, наблюдая, как они по очереди наносят друг другу удары в тесном и затхлом закутке, провонявшем гнилью и мочой.

Шли минуты, а схватка никак не заканчивалась. Ден двигался четко, стараясь не расходовать силы попусту, но долговязый дрался нечестно, то и дело пытаясь исподтишка применить запрещенный прием. Все это происходило без единого звука, слышалось только шарканье ног. Противники не матерились и не кричали, от чего поединок казался еще более напряженным.

Наконец, я увидела, что долговязый отпрыгнул достаточно близко ко мне. С трудом пошевелившись, подставила ему ногу. Тот как раз собирался отступать под градом ударов, сыпавшихся от Дена, споткнулся и полетел на спину. Ден получил преимущество и с такой силой пнул долговязого в челюсть, что голова фрика откинулась назад, и он отправился за компанию со своим дружком считать овец на зеленых лугах отключки.

Ден тут же опустился рядом со мной на колени. Его взгляд медленно скользил по моему телу, которое наверняка представляло собой жалкое зрелище после валяния в грязи. Мне показалось, что он растерян.

— Ты? — только и сказал он.

Приехали. Бросился спасать, сам не зная кого? Вот это обломинго ему, наверно — увидеть меня в роли спасенной. То-то лицо так вытянулось.

— Нет, твоя бабуля, — съязвила я на автомате, поражаясь, что защитные реакции на Дена до сих пор при мне.

Он будто и не почувствовал иронии в моем голосе.

— Они... — он умолк, не закончив фразу.

— Обломались, — нервно усмехнулась я.

При нем хотелось сохранить хотя бы жалкие крохи самолюбия, если таковое еще было возможно. Ни за что на свете я не позволила бы Дену упиваться моим отчаянным положением, тем более, упрекать чем-то наподобие 'доигралась'. Да, мне не следовало принимать угощения от незнакомцев и отходить хотя бы на шаг от Ромки после того, что устроила на танцполе. Окей, я способна с первого раза усвоить урок.

— Как ты меня нашел?

Он не должен был видеть как мне больно от того, что мое тело едва не растоптали, какой ничтожной дурой я себя чувствую. Боль испытывают слабые, а я — не такая.

— Не знаю, — Ден пожал плечами, — как будто в спину кто-то толкнул. Захотелось выйти подышать, потом услышал какую-то возню за углом, а дальше уже не задумывался...

Я неожиданно для самой себя расхохоталась, потому что, наконец, осознала, каково было Дену прилететь сюда в костюме Супермена и обнаружить, что он получил по морде, защищая меня. Меня! Да у него наверняка со школы одна мечта — придушить меня собственными руками. А тут раз — и отхватил от фриков, защищая мою честь. Хренов рыцарь без страха и упрека!

Хохотать было легче, чем рыдать на плече у своего врага. Я собиралась дать волю слезам позже. Только не на виду у гадского Дена Овчаренко!

Он смотрел круглыми глазами, как я пытаюсь подняться и падаю обратно от хохота и от того, что действие 'химии' продолжало усиливаться.

— Пьяная идиотка! — бросил Ден, а затем подхватил меня подмышки и поставил на ноги.

Я старалась не думать о том, во что превратилась моя шуба после валяния в луже, и как от меня несет помойкой.

— Ты — мой герой, Денчик! — с придыханием пробормотала я, чувствуя, что коленки подкашиваются. — Мой чертов драный герой!

Новая волна смеха скрутила меня, и я повисла на нем, как обезьяна — на пальме.

— Вика, у тебя серьезные проблемы с алкоголем, — произнес Ден, выводя меня из подворотни. — Завязывай так бухать.

Мне показалось, что в его голосе сквозит беспокойство.

Ого. Ден Овчаренко переживает за мою печень. Это круто.

— Я не пьяная, — если бы ему не пришлось волочить меня на себе, я бы непременно топнула ногой, — меня эти фрики какой-то 'химией' опоили.

Ден на мгновение замедлил шаг, потом задумчиво произнес:

— Тогда понятно.

Что ему понятно?

Что ему, к чертям, обо мне вообще понятно?!

В этот момент я осознала, что его рука лежит на моей талии и обжигает сквозь одежду не хуже каленого железа. Под действием наркоты я не могла трезво мыслить, не могла дать ему отпор или сказать, чтобы убрал от меня свои лапы. С другой стороны, если бы Ден меня не держал, я бы точно свалилась на землю.

Мир вокруг менял запахи и краски, я все больше отрывалась от реальности. Кожа стала очень чувствительной, трение одежды доставляло невыносимые мучения. Хотелось сбросить с себя все до последней нитки. Теперь, кажется, становилось понятно, о чем говорили те подонки, утверждая, что я 'буду просить еще'.

Я стиснула зубы так, словно намеревалась стереть эмаль в порошок.

Тем временем, мы очутились у дороги. Ден перехватил меня одной рукой, а второй взмахнул — и к нам тут же подрулило желтое такси. Не отпускало ощущение, что он делает что-то неправильно, что так не должно быть, но мысли никак не хотели собираться в кучу. Ден распахнул дверь и усадил меня на заднее сиденье, и тут я опомнилась.

— Сумочка! Моя сумка!

Я показала туда, где валялись мои вещи. Ден дал водителю знак подождать и сбегал к подворотне, вернувшись с моей сумкой в руках.

Я откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.

Ден. Сбегал. За моей сумкой.

Что-то определенно в лесу сдохло, раз он — такой душка. Или это костюм Супермена так на него повлиял?!

— Двигайся! — раздался недовольный возглас, и сильное мужское тело плюхнулось рядом со мной.

— Куда едем, молодые люди? — послышался голос водителя.

— Вика, говори адрес.

Я продолжала сидеть, откинув голову. Все объяснялось просто: мне требовалось еще немного времени, чтобы наконец понять: что же идет не так? К сожалению, задурманенные мозги работали очень медленно, и я была еще где-то на середине мыслительного процесса.

Ден пробормотал что-то ругательное, открыл мою сумку и нашел в ней паспорт. Я всегда носила с собой паспорт в клубы с тех пор, как в одном баре меня отказались обслуживать, потребовав подтвердить совершеннолетие. Второго такого скандала не хотелось. Подняв документ на уровень глаз, Ден зачитал вслух адрес прописки, затем вернул его на место.

Я не успела опомниться, как машина рванула с места. От резкого движения голова закружилась. Я поерзала на сиденье, раздумывая, что буду делать, если меня все-таки укачает. И в это время случилось невероятное. Рука Дена легла на мою макушку, надавила и заставила положить голову на его плечо. Да, так определенно было лучше, но...

Мне резко стало не хватать воздуха и не покидало ощущение, что все происходящее — неправильно.

— Как же твоя подружка? — пробормотала я, потеревшись щекой о его холодную кожу его куртки.

— Не думай о ней, — с убийственным спокойствием произнес Ден.

Вот гадство, когда он успел стать таким крутым?! Уж точно не в школе!

И тут меня осенило.

— Там остался Ромка!

Вот что было неправильно. Мои мозги наконец-то со скрипом завершили дело.

В подтверждение этих слов в сумочке зазвонил телефон. Друг забил тревогу! Хотя, может он и раньше звонил, просто я не слышала?

Я начала расстегивать замок, но пальцы не слушались. Телефон звонил и звонил, а у меня никак не получалось его взять.

С раздраженным вздохом Ден сбросил мои руки, открыл сумку, порылся там и достал телефон, а потом, и глазом не моргнув, ответил на звонок вместо меня. Я даже дар речи от такой наглости потеряла!

— Да, — рявкнул Ден в трубку, затем его брови поползли вверх. — Да, это я... а, ну да, помню, Роман, узнал... да, она со мной... все в порядке... угу... окей.

Он отключил трубку и вернул телефон в сумку.

— Тебе следовало бы вернуть меня Ромке, а не увозить в неизвестном направлении, — заметила я равнодушным голосом.

Ден молчал, поджав губы.

— Но ты не хотел, чтобы твоя подружка закатила скандал, увидев нас вместе. Она ведь тебя приревновала, — продолжила я.

— Вика, спи, — он снова прижал мою голову к своему плечу. Его ладонь показалась большой и теплой. — Ты сама не понимаешь, что несешь.

— Приревновала! — повторила я назло ему. — Потому что ты пялился на мои сиськи.

Ден помрачнел.

— Это было несложно, ты показывала их всем.

— Но только ты на них пялился, будто никогда не видел ничего подобного! Ты всегда на меня пялился. Даже в школе.

Ден медленно повернул ко мне голову, глядя сверху вниз. Его глаза стали такими убийственно темными, что казались почти черными.

На какое-то мгновение показалось, что он сейчас меня поцелует, и я знала, что если Ден сделает это, придется дать ему по морде. Я не должна была позволять ему целовать или трогать меня, потому что дала себе зарок вечно мучить и дразнить его. Использовать его мужские слабости против него же. Но проклятая 'химия' бурлила в моей крови, и мысли о поцелуе все больше заполняли сознание. Я перевела взгляд на его губы. В последний раз, когда наши лица находились так близко друг от друга, между нами произошел неуклюжий, быстрый и скомканный секс, который длился не больше минуты и не принес удовольствия никому из нас.

Это было хорошее воспоминание: оно отрезвило и заставило подумать, кто я, а кто такой — Ден Овчаренко.

— Приехали, голубки! — сообщил водитель и ударил по тормозам.

От резкой остановки я испытала новую волну тошноты, пока Ден вынул бумажник и расплатился с таксистом. Затем он буквально вытащил меня из машины, как какой-то предмет мебели — с самостоятельным передвижением у меня по-прежнему были большие проблемы.

— У тебя дома кто-то есть? — спросил Ден глухим голосом, помогая мне доковылять до лифта.

Он демонстрировал поистине ангельское терпение в этот вечер со мной. Я начинала ломать голову, что же им движет.

— Да, — отозвалась я, — муж, двое детей и собака.

Судя по выражению лица, Ден купился на мою наглую ложь, но через пару мгновений сообразил, что к чему, и нахмурился. Я прислонилась к стене лифта и пронзила его взглядом.

— Я пошутила.

— Я это уже понял.

— Но когда-нибудь у меня обязательно все это будет.

Ден неохотно поднял на меня глаза.

— И к чему мне эта информация?

Я постаралась растянуть губы в как можно менее пьяную улыбку.

— Чтобы ты знал: на мои сиськи тебе недолго осталось пялиться.

Он медленно и демонстративно повернулся ко мне спиной. Я воспользовалась этим и начала кусать губы. Держаться свободно и независимо стоило мне больших нервов. Будь на месте Дена Ромка — я бы уже рыдала в три ручья, рассказывая, как натерпелась страху в темной подворотне.

Ден обернулся в самый неподходящий момент и прочел по моему лицу то, чего не следовало.

— Эй... эй! — он бросился ко мне, взял за подбородок и освободил большим пальцем мою нижнюю губу из плена зубов. — Все позади. Ты уже почти дома. Все хорошо.

Губами я ощутила слегка шероховатую поверхность его пальца, и, шокированная, уставилась на него во все глаза. Он... меня... успокаивает?!

Опоздал на много лет!

— Убери свои грязные руки, — четко произнесла я, глядя ему прямо в глаза.

Ден прищурился, его пальцы тут же оставили в покое мое лицо. Двери лифта распахнулись. Цепляясь за стенки, я выползла на площадку.

С ключами пришлось возиться Дену, мои руки по-прежнему отказывались служить. Он почти втолкнул меня в квартиру, потянулся включить свет в прихожей, но я быстро его остановила.

— Нет!

Он не должен видеть меня с наверняка размазанной тушью и в испачканной одежде.

— Уходи. Мне нужно в ванную.

Вместо ответа Ден захлопнул входную дверь, а затем одним движением сдернул с моих плеч шубу и уронил на пол. Его куртка полетела туда же.

Ого. Вот это номер.

Ден Овчаренко раздевает меня в полумраке моей квартиры, а я как никогда остро ощущаю на себе каждое его прикосновение. Похоже, я на самом деле под кайфом, раз до сих пор не врезала ему от души.

Он присел на корточки, снимая с меня туфли. Затем легко, как пушинку, подхватил на руки. Я не знала, от чего все мои внутренности так разрывает: от его мерзких прикосновений или от того, что придется и дальше держаться на натянутых нервах, пока будет длиться его присутствие рядом. Но где-то в дальнем уголке сердца я почему-то с облегчением приняла тот факт, что в моем состоянии из крепкой мужской хватки не вырваться.

— Куда ты меня тащишь? — слабым голосом создала я видимость негодования.

— В ванну. Тебе надо срочно протрезветь.

Не успела я опомниться, как очутилась в ванне, а сверху на меня брызнула ледяная вода. Этот придурок включил душ над моей головой! И я сидела прямо в платье! Зубы тут же стали выбивать чечетку, и я завизжала. В дополнение ко всему Ден еще и свет включил, любуясь мной во всей красе: мокрой, дрожащей и жалкой. Я обругала его так грязно, как только могла, и тогда он сжалился и сделал воду не такой обжигающе холодной.

Затем Ден присел на корточки и протянул руку, коснувшись моих согнутых ног. Я обхватила себя и дрожала как осиновый лист на ветру, но его взгляд был прикован лишь к моим коленкам. Я опустила глаза и увидела, что на колготках в этом месте зияют огромные дыры, а кожа содрана и уже покрылась запекшейся корочкой.

Странно, я совсем не чувствовала боли. Где угодно, но только не здесь.

— Покажи руки, — приказал Ден.

Продолжая трястись, я протянула ему ладони. Он нахмурился, рассматривая ссадины на них. Взял с подставки мягкую мочалку, на миг поднес ее под струи душа, а потом принялся бережно смывать кровь и грязь с моих ран. Лицо Дена выглядело спокойным и сосредоточенным, а мне казалось, что это все — хренов сон, в который я по какой-то случайности попала.

Он не может промывать мои ссадины с таким лицом. Он — самый последний человек, которого бы я хотела видеть в этой роли!

Пальцы Дена сомкнулись вокруг моего запястья. Я смотрела на его руки с округлыми ровно подстриженными ногтями, ощущала, как наша кожа соприкасается, и в моей голове роились совершенно разнообразные мысли.

Главная из них — я свихнулась, что позволяю ему это.

Закончив дело, Ден отложил мочалку и поднялся на ноги. Я невольно откинулась назад и задрала голову, пытаясь угадать его следующий маневр. Он наклонился. Я оцепенела, почувствовав, как ладони Дена скользнули под подол моего платья вверх по бедрам. Адская волна возбуждения едва не выгнула меня дугой.

Его руки нащупали на талии резинку моих колготок, захватили ее и потянули вниз. Я опустила глаза, затаившись и наблюдая, как далеко он сможет зайти. Вместе с полупрозрачными колготками из-под платья показалась более плотная ткань. Сегодня днем я надела тонкие шелковые трусики. Ден, видимо, не определил их наличие на ощупь, потому что стянул с меня их вместе с колготками до самых коленей и только тогда опомнился.

На мгновение он замер, уставившись на лоскуток ткани. Но нерешительность быстро прошла, и Ден завершил начатое, отбросив в сторону уже ненужные предметы моей одежды. Он снова опустился на колени рядом с ванной. Я резко втянула в себя воздух и перестала дышать.

Я только что позволила самому отстойному парню класса стянуть с меня трусы и не издала при этом ни звука. Так низко мне давно не приходилось падать в собственных глазах.

Мои бедра по-прежнему прикрывало платье, так что если Дену хотелось увидеть меня голышом — он крупно обломился. Его темный взгляд впился в мое лицо, в то время как я почувствовала его пальцы на внутренней стороне бедра, у колена. Очень медленно Ден начал сдвигать ладонь вверх по моей ноге. Он не смотрел вниз, на свою руку, только на меня и мою реакцию на его прикосновения, будто занимался разминированием бомбы и ожидал, что она вот-вот взорвется.

Прохладная вода продолжала течь по моему лицу и плечам, моя нижняя губа дрожала от холода, но внутри все раскалилось от жара. Каждый миллиметр, на который сдвигались пальцы Дена, начинал гореть адским огнем.

Кисть его руки достигла края моего платья и скрылась под ним. Я ощущала, что Ден очень близко подобрался к очень чувствительному месту моего тела, и понимала, что лучшего момента для удара по его рукам может не представиться. Но почему-то, как статуя, продолжала сидеть и ждать, что будет дальше.

Наконец, я ощутила, как указательный палец Дена, чуть вытянутый вперед по сравнению с остальными, уперся в складку между моей ногой и телом. Остальные пальцы крепко обхватили нежную мягкость моего бедра. Ден застыл так и тоже превратился в статую.

По факту, Ден так и не коснулся моей интимной части тела. Он держал меня за ногу, и только крохотный участок, самая верхушка его указательного пальца нарушала границы дозволенного.

Время для нас остановилось.

Мои внутренние мышцы сжимались и разжимались, отчаянно жаждая большего. Краем глаза я видела, как побелели костяшки на другой руке Дена, которой он схватился за бортик ванны. Если в нем и шла какая-то внутренняя борьба, то лишь этот признак ее выдавал.

Правда, я не знала, с чем борется Ден: с тем, чтобы сдвинуть ладонь еще дальше и полноценно коснуться меня или с тем, чтобы отдернуть руку?

— Вика... — произнес он очень тихим и очень беспомощным голосом.

Как будто умолял меня сделать за него выбор.

И я его сделала.

Я подняла другую ногу и уперлась пяткой в его плечо. В полулежащем состоянии это не требовало какой-то особой сноровки. Мое платье задралось, открывая теперь все, что скрывало прежде, но Ден продолжал смотреть мне лишь в глаза.

Не разрывая контакта наших взглядов, я надавила ногой на его плечо, заставляя отодвинуться от себя. Ден послушно выпрямился, его рука скользнула по моему бедру обратно до колена и осталась лежать там. Он не издал ни звука протеста, но его зрачки пульсировали так, будто это его опоили наркотой, а не меня.

Я убрала ногу и увидела, что на его футболке осталось мокрое пятно от моей ступни. Подтянулась и приняла сидячее положение. Наши лица оказались на одном уровне. Я размахнулась и влепила Дену такую пощечину, что его голова резко дернулась в сторону.

— Ты. Испортил. Мне. Платье, — прошипела я, по-прежнему устремив в него взгляд.

Ден медленно повернулся обратно. На щеке остался красный отпечаток моей ладони. Его лицо не выражало ровным счетом никаких эмоций, тогда как во мне они бурлили и захлестывали с головой. Если бы в тот момент он схватил меня за волосы и впился в губы, я бы наверно не смогла устоять перед поцелуем.

Но Ден поступил по-другому. С глухим утробным рыком он вскочил и одним махом разорвал на мне платье. Ошметки некогда дорогой ткани полетели в компанию к колготкам и трусикам.

Ого! Он способен на такие поступки?

Я совершенно его не узнавала.

Несмотря на то, что осталась перед ним голой, я держалась до конца. Сама сняла и откинула в сторону ставшее бесполезным бюстье. Затем вздернула подбородок. Он хотел смутить меня? Да черта с два ему!

Ден выключил воду и сгреб меня в охапку. Мое мокрое тело оказалось крепко прижато к его груди.

Круто. Его шмотки наверняка промокнут от таких объятий.

С моих волос на пол текла вода, но мне было все равно. Я понимала, что довела Дена до крайней степени бешенства. Он дрожал всем телом, пока нес меня по темной квартире, а его дыхание то и дело сбивалось.

Войдя в спальню, Ден швырнул меня на кровать. Я инстинктивно раскинула руки и ноги при падении и осталась лежать в такой позе. Лунный свет, падавший из окна, освещал нас обоих. Ден остался стоять передо мной. Он сжал кулаки так яростно, что бицепсы на его руках напряглись очень отчетливо. Вся его футболка была в мокрых пятнах. Что творилось у него в штанах, я даже не могла представить.

Казалось, еще немного — и послышится скрип его зубов. Взгляд Дена беспорядочно блуждал по моему телу. Мои ноги были слегка раздвинуты, и хотя разглядеть что-то между ними мешала тень, я догадывалась, что именно эта полутьма и эта загадка сводит его с ума сильнее, чем тогда, в ванной, на ярком свету.

Я лежала перед ним, а он стоял, и мы снова не двигались. Никто не решался предпринять какой-то шаг: подпустить к себе или оттолкнуть, подойти или покинуть. Я чертовски жестоко испытывала Дена и все никак не могла в полной мере напиться его страданиями, его реакциями на мое тело, как будто это было моим персональным наркотиком.

В конце концов, я очень долго шла именно к этому апогею своей мести. Этот человек унизил меня, испортил лучшие годы моей юности. Я ненавидела его за то, что он просто появился когда-то в моей жизни. И с каждой секундой нахождения Дена в такой напряженной позе передо мной, я все больше была отомщена.

Наверно, мы могли провести так всю ночь до утра, но внезапно мне подумалось, что он тоже мстит. Специально стоит там и не подходит. Испытывает меня.

Я чуть больше раздвинула ноги, по-прежнему лежа на спине перед Деном, и хриплым, абсолютно чужим голосом бросила ему:

— Трахни уже меня или убирайся на хрен! Не стой столбом!

Мои слова подействовали на Дена странным образом: его мышцы расслабились, а плечи опустились. Я услышала, как он выдохнул, очень шумно и долго, словно старался выпустить весь воздух из легких. Постояв в прежней позе еще немного, Ден развернулся и вышел из комнаты.

Через несколько мгновений хлопнула входная дверь.

Казалось, я только закрыла глаза — а уже зазвонил будильник. Во рту ощущался мерзкий привкус. Голова просто раскалывалась на части. Не глядя, я потянулась и нажала на кнопку выключения, но противный звук продолжал разъедать мозг. Я застонала и натянула на голову подушку. Будильник ненадолго затих, а потом принялся трезвонить с прежним усердием.

Я зарычала и высунулась из укрытия. Посмотрела на часы, стоявшие на тумбочке у кровати. Девять часов! Гадство! Гадство! Гадство! И это звонит не будильник, а телефон! Гадство в квадрате!

При воспоминаниях о том, что творилось прошлой ночью, я только закрыла глаза рукой. Никогда больше не буду так лажать! Никогда!

Кое-как сползла с кровати и добралась до прихожей, где валялась сумка с телефоном. Увидев, чей номер высветился на экране, скрипнула зубами.

— Да, Андрей Васильевич! — ответила я как можно более бодрым голосом и сама поморщилась от этого звука.

— Вика, ты на работе сегодня появишься? — спросил директор.

— Конечно, — я даже глазом не моргнула, — сейчас сижу в 'Медиа-Трейдинге', жду встречи, а потом сразу в офис.

— Вы разве не вчера встречались? — с сомнением уточнил он.

— И вчера тоже. Там небольшая проблемка, Андрей Васильевич... 'Связь-банк' хочет тоже войти в сеть. Но я уверена, что додавлю их. Нужно чуть больше времени.

Черт, именно в этом я как раз и была не уверена.

— Конкуренты... — задумчиво произнес директор. — Хорошо. Загляни ко мне, как приедешь.

Попрощавшись, я сжала телефон в кулаке. Сегодня буду заниматься только работой. Не стану думать о Дене и его вчерашнем странном поведении. Вообще, слишком много чести, чтобы думать о нем.

Я решила, что если прилягу еще на полчасика подремать, ничего страшного не случится, и поковыляла обратно в спальню. Но стоило войти, как телефон полетел на пол, а с моих губ сорвался крик.

Бабуля стояла возле платяного шкафа и с прежним благодушным видом ждала меня. Видимо, спросонья я так спешила ответить на звонок, что просто ее не заметила.

Проклятый Ден Овчаренко! Ненавижу его!

Я подхватила телефон, потом метнулась к кровати, сорвала с нее одеяло и закуталась, чтобы прикрыть наготу. Подцепила подушку и в сердцах метнула ею в привидение:

— Убирайтесь! Оставьте меня в покое!

Подушка пролетела сквозь бабулю и шмякнулась о шкаф. Лицо старушки вдруг погрустнело. Она расстроилась?! Всю мою ярость как рукой сняло.

— Если вам со мной не нравится, может, уйдете? — попыталась я по-хорошему договориться.

Бабуля грустно посмотрела на меня.

— Бабушка, миленькая, возвращайтесь к внуку! Он наверняка по вас скучает. Ну что я вам сдалась? У меня и без вас проблем хватает. И с работой, и с личной жизнью. А вы такая тихая и совсем не страшная. Думаю, любой другой был бы счастлив, если бы вы стали за ним ходить.

Она поморгала и снова улыбнулась.

— Зашибись! — проворчала я. — Доброта наказуема.

Покосившись на старуху, я присела на край кровати, придерживая одеяло на груди, и набрала номер Ромки.

— Сколько оргазмов? — деловито поинтересовался он вместо приветствия.

— Один. Когда я дала ему по морде, — мрачно отозвалась я.

— Вика... — голос друга выражал нечто среднее между разочарованием и упреком. — Когда я вчера понял, что вы уехали вместе...

Вздохнув, я рассказала ему, что на самом деле произошло.

— Вот уроды! — возмутился Ромка. — Никогда больше не смей ходить куда-то одна!

— Угу. Я с тобой как никогда солидарна.

— Ты в порядке?

— Учитывая, что меня два раза за прошлый вечер облапили разные придурки? — я фыркнула. — Переживу.

— Так, про подворотню я понял, — засомневался друг, — а что за второй раз?

— Ден! — прорычала я, поглядывая на бабулю. — И угадай, кто снова ходит за мной?

Ромке потребовалось несколько мгновений, чтобы понять намек.

— Я же говорил тебе держаться подальше, — вздохнул он. — Видимо, Ден вернул тебе бабулю как переходящее знамя. Ты можешь вспомнить, кто кого последним коснулся: он — тебя или ты — его?

Я закрыла глаза и очень четко увидела руку Дена, которая заползла мне под юбку, и словно наяву услышала его тихий голос, произносивший в тот момент мое имя.

Мне понравилось, как он его произнес. И как прижимал меня к себе, когда нес в спальню.

И это лишний раз доказывало, какой невменяемой я вчера была.

— Черт его знает, — проворчала я, когда Ромка покашливанием напомнил, что ждет ответа. — Все происходило очень... сумбурно. А Ден так вообще был полный неадекват.

— Как я ему сочувствую... — протянул Ромарио.

— Иди в баню! — взвилась я. — Ты не друг, а... не знаю, кто! Ты должен быть на моей стороне!

— Дорогая, я уже тысячу лет тебя знаю, чтобы иметь право немного побыть не на твоей стороне. А ты зря в свое время не послушала моего совета и не выбрала кого-то другого.

— Кого, например?

— М-м-м... да хоть Кирюху. Он был самым красивым в классе. А еще я помню, как он на День Валентина попросил меня передать тебе открытку и при этом очень очаровательно краснел, — друг немного помолчал и добавил мечтательным голосом, — он был секси.

Я закатила глаза, хоть и понимала, что Ромарио этой реакции не увидит.

Открытки, плюшевые мишки, записки... в свое время я их даже коллекционировала.

Когда Ден выболтал всем о наших неудавшихся отношениях, и прежде влюбленные ухажеры стали смотреть на меня другими глазами, я собрала всю эту мишуру, отнесла на пустырь и сожгла там. Костер получился достаточно ярким, а мы с Ромкой сидели на старом ржавом баке, смотрели на него и пили пиво. Разве друг мог об этом забыть?

— В том-то и дело! — напомнила я. — Они все только и могли, что краснеть при мне! Господи, да я однажды поцеловала твоего Кирюху в щечку. Уже не помню, за что. Думала, в обморок грохнется. Я нравилась им лишь на расстоянии, как картинка! В глубине души они все боялись меня!

Только Ден не боялся. Он считался хулиганом и паршивой овцой в нашем классе, поэтому я ни капли не удивилась, когда на прямой вопрос: 'Хочешь?' он без тени сомнения ответил: 'Хочу'. У Наташки был взрослый парень, который забирал ее после уроков на мотоцикле, у меня — только толпа краснеющих одноклассников, поэтому пришлось срочно делать сладкий лимонад из кислых лимонов.

— Да. У нас был класс фриков, — Ромка заржал.

Я лишь слабо улыбнулась.

— Знаешь, а я ведь тоже один раз поцеловал Кирюху в щечку, — сквозь смех признался друг. — Мы с ним как-то самые последние в раздевалке после физкультуры задержались.

— Ты меня просто сейчас убиваешь, Ромарио. И как он отреагировал?

— Тоже очаровательно покраснел.

Теперь уже и я не удержалась от смеха.

— Вот видишь! Там не из кого было выбирать!

Еще немного поржав с Ромкой, я положила трубку. Взгляд волей-неволей вернулся к бабуле. Да, повспоминали прошлое, посмеялись, но проблема-то не решена! Я не хочу всю жизнь оставаться в компании чужой старушки!

Единственное решение, которое приходило на ум, меня не радовало.

Я просто не могу сама искать встречи с Деном! Не после вчерашнего.

Я была уверена, что прямиком от меня он отправился к своей подружке и затрахал ее до смерти. Если он, конечно, способен хоть кого-нибудь затрахать.

Впрочем, весь боевой настрой поутих, когда пришлось принимать душ и приводить себя в порядок в тесной компании с бабулей. Моя гордость существенно пострадала. Существеннее, чем прошлым вечером, когда Ден засунул меня под ледяную воду и наблюдал, как трясусь от холода.

Чтобы прикрыть разбитые ноги, я выбрала брючный костюм. Мешки под глазами пришлось замазывать на два раза, и все равно результат не показался мне идеальным. Волосы собрала в гладкий 'хвост', потому что времени на укладку уже не оставалось.

Ровно в одиннадцать я припарковалась на стоянке для сотрудников возле своего банка. Похмелье не отпускало, поэтому, здороваясь с коллегами, старалась дышать в сторонку. Все-таки, ходить в клубы среди рабочей недели — это гадство.

Как и просил директор, сразу отправилась к нему в кабинет. Бабуля семенила сбоку, и я заметила, что она вежливо кивает тем, с кем здороваюсь. Правду Ромка про нее говорил, неприкаянная душа, все надеется, что ее кто-то еще заметит. Но, похоже, 'повезло' только мне.

Андрей Васильевич попивал кофеек перед монитором своего компьютера. Когда я постучалась и вошла, он как раз делал глоток, слегка прищурившись от горячего пара, которым исходил напиток. Его лысая макушка отражала солнечные лучи, падавшие из окна. Я с трудом подавила улыбку.

Крепкий бодрящий аромат разливался по кабинету. У меня в желудке заурчало. С утра слегка мутило после вчерашнего, поэтому я пропустила завтрак, а теперь голод дал о себе знать.

— Присаживайся, — сказал начальник, отставляя чашку.

Я послушно опустилась в одно из кресел. Бабуля застыла у стеночки.

— Вика, я знаю, как отчаянно ты держишься за свое место... — начал он.

— Это работа моей мечты, Андрей Васильевич.

— Но сейчас как раз то время, когда ты должна проявить лояльность к компании.

Ну вот, приплыли. С какого, простите, черта я должна это делать? А компания не хочет проявить лояльность ко мне?

— Я всегда ставлю интересы компании выше собственных, — произнесла я, скромно опустив глаза.

— Мне кажется, ты выкладываешься не на сто процентов, — продолжал гнуть свою линию директор.

— Вы правы, — вздохнула я, — стараюсь делать свою работу на сто десять.

Это было дерзко, но на моей должности ценились люди, умеющие держать удар.

Как назло, бабуля оживилась. Я покосилась на нее, пытаясь понять, что происходит.

— Куда ты смотришь? — удивился Андрей Васильевич.

— А? Э-э-э... — я натянула равнодушную мину, — никуда.

Он осуждающе покачал головой.

— В последнее время не вижу большого прогресса в твоих делах...

Старушенция продолжала занимать мои мысли помимо воли. Я улучила момент и снова взглянула на нее.

У бабули шевелились губы! Круть! Она пытается со мной заговорить!

Директор продолжал нудным голосом отчитывать меня, а я напрягла слух, пытаясь различить хоть один посторонний звук, хоть тихий шепот. Напрасно. Если пожилая женщина и пыталась что-то мне сообщить, услышать не получалось.

— Виктория! — строгий оклик Андрей Васильевича заставил меня встрепенуться. — Тебе неинтересен наш разговор?

Вы посмотрите, какой догадливый!

— Интересен.

— Тогда к вечеру жду отчет.

Гадство. Я все пропустила.

— Э-э-э... отчет?

Брови директора сошлись на переносице.

— Планирование на второй квартал и предварительный отчет по выполнению плана за первый. Запомни, это увидит наш региональный офис, и на основании этого я буду принимать решение о твоей дальнейшей работе.

Из кабинета я вылетела пулей, сжимая кулаки так плотно, что ногти впились в израненные ладони. Драное привидение! Как с ним работать? Драное планирование! Ненавижу его делать. Драное руководство! Копает под меня. Драный Ден Овчаренко! Это из-за него вся моя жизнь пошла под откос.

— Вичка опять злая, — ухмыльнулся толстый Витек, который вместе с рыжим Женькой проводил время за праздной беседой, когда я ворвалась в наш 'менеджерский' кабинет.

Остальная офисная 'братва', похоже, разъехалась по делам.

— Вам планирование уже сказали делать? — спросила я, проигнорировав его насмешку.

Парни переглянулись.

— Нет, его же после двадцатых чисел делают.

Я плюхнулась за свой стол и с трудом сдержала стон негодования. Предположения оказались верными: начальство ищет лазейку, чтобы спихнуть меня с баржи.

Пусть подавятся, гады!

Первым делом я составила договор для 'Медиа-Трейдинга', распечатала его и положила на свой стол на самом видном месте. Создать нужную атмосферу — уже половина успеха. Бабуля бродила между столами коллег, с интересом заглядывая в мониторы компьютеров. Похоже, начала осваиваться в компании со мной. Так, чего доброго, вообще привыкнет и уходить ни под каким предлогом не захочет!

Эта мысль волновала всерьез.

Я открыла файл с планированием и весь следующий час честно его заполняла, поглядывая на привидение. Парни обсуждали новинки автомобильного рынка и не обращали на меня никакого внимания. Я скрипела зубами, слушая их болтовню. Да, я работаю не на сто процентов, но и не являюсь самым худшим работником банка! Дискриминация по половому признаку — это просто нечестно!

Наконец, бабуле надоело изучать окружающий мир. Она вернулась к моему столу и встала совсем рядом, у локтя. Такое соседство безумно напрягало. Я сразу растеряла все мысли и никак не могла сосредоточиться. Когда поняла, что где-то лажанула в формуле, и теперь придется все пересчитывать заново, то с трудом смогла усидеть на месте.

— Серьезно?! — не выдержала я, повернувшись к старушке. — Обязательно надо так близко стоять?

Парни тут же заткнулись и посмотрели на меня круглыми глазами.

Ч-ч-черт!

Ну так просто невозможно работать! Если меня не уволят, придется самоликвидироваться, чтобы не стать посмешищем для коллег. Я взглянула на часы.

Лучше пожертвовать гордостью, чем работой.

— Ты куда, Викуль? — удивился Женька, когда я решительно поднялась из-за стола.

— На обед.

Не их собачье дело.

Офис 'Связь-банка' располагался на перекрестке двух оживленных улиц, на первом этаже жилого дома. Я притормозила напротив, посмотрела на большие стеклянные окна с рекламой, призывающей войти внутрь и стать клиентом, и с негромким стоном уткнулась лбом в руки, сложенные на руле. Жуткие ломки посещали меня от одной мысли, что придется встретиться с Деном.

Встряхнись, детка! Ты же сильная. Пять минут позора — и ты снова свободна.

Я вышла из машины, щурясь от яркого солнца, слилась с потоком прохожих, перешла дорогу и быстро достигла нужных дверей, отрезая себе любую возможность передумать. Внутри было душно. Несколько посетителей ждали своей очереди к операционисту, лениво разглядывая плакаты на стенах. За полупрозрачной дверью кассы виднелся силуэт еще одного клиента. На мониторе, установленном на стене, без звука шла реклама банка.

Ко мне подлетело прелестное чудо в белой блузке и черной юбке.

— Здравствуйте, администратор банка Юля. Чем могу помочь?

Я растерялась. Конечно, Дена нужно искать где-то в недрах офиса, но туда меня никто просто так не пустит.

— Вы не знаете, как мне найти... Дениса Овчаренко? Он должен работать у вас менеджером.

Лицо девушки стало задумчивым.

— Он назначал вам здесь встречу?

Да, черт возьми. Скорее льды в Антарктике растают.

— Э-э-э... нет. Я к нему по личному вопросу.

В глазах Юли загорелся огонек любопытства. Вот гадство! Еще не хватало, чтобы меня причислили к ряду его гадских подружек!

— Э-э-э... я его дальняя родственница, — быстро исправилась я. — Мне нужно срочно его найти. Нашей бабуле нездоровится.

На самом деле, она померла и ходит за мной, но кто будет придираться к таким мелочам?

Девушка сделала сочувствующее лицо.

— Вы ему на сотовый не звонили?

— Не отвечает, — я постаралась выглядеть обеспокоенной. — Боюсь, что не успею сказать ему эту новость до того, как...

Я оборвала фразу и напустила на себя совсем печальный вид.

— Ладно, — вздохнула Юля. — Я тут не очень давно работаю, но если не ошибаюсь, менеджеры на обед пошли. — Она махнула рукой в сторону выхода. — Они обычно недалеко ходят, в 'Экспресс'. Это выше по улице.

— Отлично, — я не скрывала радости. — Спасибо!

Простившись с милой девушкой, я поспешила на поиски кафе. Оно, действительно, обнаружилось через два дома выше по улице. Вывеску с кофейной чашкой над входом невозможно было не заметить.

Впрочем, Дена — тоже. Я увидела его через стекло витрины. Он сидел за ближайшим столиком в компании парня и девушки. Судя по офисной одежде, это были его коллеги. Похоже, компания только приступила к еде. Ден небрежно положил локоть на край стола, а другой рукой жестикулировал, объясняя что-то парню. Такой веселый и довольный, словно не тусил вчера допоздна в клубе. Наверно, подружка его не приняла обратно, и пришлось идти домой спать. Небось, и на работу с утра не опоздал, чудило. Девушка придерживала возле уха длинные светлые волосы, чтобы не упали в тарелку, и пыталась аккуратно есть с ложечки суп.

Вместе со звоном дверного колокольчика я ворвалась в их идиллический мир. Когда подошла к столику, все трое подняли головы и посмотрели на меня круглыми глазами. Я улыбнулась, довольная, что произвела на них неизгладимое первое впечатление.

— Привет! — сказала я и положила руку на плечо Дена, одновременно поглядывая на бабулю, которая маячила у дверей.

Ну пропадай же! Пропадай, старая женщина!

Что-то конкретно шло не так.

— Привет! — этот бодрый голос определенно принадлежал не Дену.

Я повернулась к столику. Парень, который сидел возле Дена, смотрел на меня и улыбался. У него были густые темно-русые волосы, зеленые глаза и очаровательные ямочки на щеках.

Ого, да он — симпатяга, в отличие от некоторых.

Ден бросил неприязненный взгляд на мою руку, потом поднял голову и уставился снизу вверх своими темными глазищами.

Я еще раз шлепнула его ладонью по плечу и глянула на бабулю. Да что с ней, черт возьми, не так?!

— Я — Антон, это — Оля, — представился красавчик, пока Ден буравил меня взглядом и молчал.

— Я — Вика, — сообщила я, лучезарно улыбнувшись ему в ответ. На блондинку едва посмотрела: она интересовала меня меньше всего.

Тут пришло озарение: может, через одежду бабуля не передается? Может, нужен контакт кожа к коже? Я припечатала ладонь к скуле Дена, уже не заботясь, как это выглядит со стороны. Его кожа была горячей. Он слегка вздрогнул от этого прикосновения, а затем стряхнул мою руку и резко встал, со скрежетом отодвинув стул.

— Приятного аппетита, — сказал Ден своим коллегам и взял со стула куртку.

— Ты не будешь доедать? — удивилась девица, показав на его котлету с макаронами.

Ден красноречиво посмотрел на меня.

— Похоже, я уже наелся.

Подхватив под локоть, он потащил меня к выходу. Я едва не взвыла от разочарования: бабуля и не думала пропадать! Она охотно последовала за нами на улицу!

Ден отвел меня чуть подальше, к углу здания, и там довольно грубо оттолкнул от себя. Несколько прохожих покосились на нас, но поспешили пройти мимо.

— Что тебе нужно, Вика?

Я демонстративно потерла руку, показывая, что он сделал мне больно. Ден натягивал куртку и выглядел сердитым.

Черт, с чего бы начать...

— Я хотела поблагодарить тебя за то, что отбил меня вчера от тех придурков, — решила я зайти издалека.

— На здоровье. Все, пока.

Он развернулся, собираясь уйти.

Эй, он что, думает, что может вот так просто это сделать? Уйти, когда я еще не закончила с ним разговор?!

Я догнала Дена и перегородила ему дорогу. Обхватила обеими руками его лицо, поглядывая на бабулю.

Да когда же она пропадет?!

— Я вот думаю... — издевательский голос Дена привлек мое внимание, — какую траву ты куришь?

Его глаза прищурились, изучая меня.

— Забористую, — съязвила я, но когда он снял с себя мои руки, уперлась ими в его грудь. — Да постой ты! Нам надо поговорить.

Ден вздохнул так тяжко, словно испытал нечеловеческие муки, и сказал тоном, явно делающим мне одолжение:

— О чем, Вика?

Вот гадство! Он точно стал крутым, отрастил стальные яйца и взять его нахрапом, как прежде, уже не получалось. Я решила действовать по-другому.

— Вчера я была не в себе... — призналась покаянным голосом.

— Это еще мягко сказано.

— Мне не стоило говорить, чтобы ты меня трахнул.

Он фыркнул.

— Я и не собирался этого делать.

Черт, да он уже борзеет!

— Отлично, потому что я бы тебе этого и не позволила. Я не сплю с кем попало.

— Окей. Я тебя услышал.

Ден снова дернулся, и мне снова пришлось удержать его на месте.

— Но по морде я дала тебе заслуженно, за это извиняться не буду, — сообщила я, заглядывая в его глаза.

— Проехали, — поморщился он. — На этом все?

— Нет. Мне нужна твоя помощь. За мной ходит твое привидение.

Ден поморгал, а потом... опять заржал надо мной. Я поджала губы, сложила руки на груди и терпеливо дожидалась, пока это у него пройдет.

— Вика, ты опять бухая? — простонал он.

— Сам ты бухой, идиот! — прошипела я. — С того самого раза, как я тебя увидела в гадском 'Медиа-Трейдинге', я вижу бабулю-привидение! И она прицепилась ко мне из-за тебя.

— С того самого раза, как я увидел тебя там, поражаюсь, что за внешностью такой невинной девочки скрывается такая стерва и алкоголичка! — бросил Ден в ответ.

Оу, оу, постойте. Он назвал меня невинной девочкой? Ден Овчаренко? Меня?!

Я сглотнула вязкий ком в горле.

Или все-таки, стоит сделать больший упор внимания на стерву и алкоголичку?

В любом случае, это вызвало у меня небольшой ступор.

Правда, Ден тоже выглядел ошарашенным. Он вдруг напрягся и огляделся по сторонам.

— Ты это слышала? — спросил он.

— Слышала что?

— Этот голос... — Ден выглядел озадаченным, — старческий голос.

Я тоже посмотрела по сторонам. Вокруг нас никого не было. Ну разве что, кроме бабули. Меня осенило так, что мороз по коже прошел.

— И что этот голос говорит?

— Не могу понять... — он нахмурился. — Оша... Что такое 'оша'?

Я уставилась на бабулю, не в силах поверить происходящему. Губы старушки зашевелились.

— Вот опять, — сказал Ден, которому явно стало не по себе. — Оша.

Зашибись!

Я не слышала ни звука от бабули, зато ее слышал... Ден.

— Ты видишь ее? Посмотри туда, — я сгребла рукав его куртки, заставила повернуться и ткнула пальцем в старушку.

Со стороны наверняка казалось, что показываю на ближайшее дерево. Люди в проезжавших машинах поглядывали на нас с любопытством.

— Ничего не вижу, — он высвободил свою одежду из моей хватки.

— Но теперь ты мне веришь? Ты понимаешь, что это говорит привидение? Я ее вижу, но не слышу, а ты — наоборот.

— Раньше не было ничего подобного... — Ден покачал головой, задумчиво глядя себе под ноги.

— Мы должны разобраться с этим привидением! — я вспомнила Ромкины слова. — Мы должны понять, чего оно от нас хочет.

— Ты издеваешься...

— Не веришь мне? А собственному слуху поверишь?

Ден пожал плечами.

— Это бред какой-то, — он потер двумя пальцами переносицу.

— Ну пожалуйста!

Вот гадство. Я не верю, что произнесла это слово вслух.

Ден поднял на меня взгляд.

— А это... привидение все время рядом с тобой?

— Все время! — простонала я. — Думала, что подцепила его от тебя и передам обратно прикосновением, но не получается. Она ходит только за мной!

— Тогда чем я могу помочь?

— Как чем? Вдруг она скажет что-то еще? Я же ее не слышу!

Он молчал и размышлял так долго, что у меня начало кончаться терпение.

— Ну что мне, на колени перед тобой встать, чтобы ты, наконец, решил помочь? — прошипела я.

Взгляд Дена просветлел, а губы искривились в ухмылке.

Гад!

— Даже не думай! — я ткнула пальцем в его широкую грудь. — Это было образное выражение.

— Хорошо, — он не особенно расстроился. — Скажи мне условия вашего банка?

— Что?

— Условия, проценты. Все, что идет по договору.

Я озвучила то, что Ден просил, а потом спохватилась:

— А у твоего банка какие условия?

Он спокойно назвал цифры. Я едва не засияла — мои условия были лучше! 'Медиа-Трейдинг' определенно выбрал бы мой банк для вхождения в сеть!

— Ты уступишь мне гипермаркет, — сказал Ден.

— Что?! — я не могла поверить своим ушам.

— Если мне придется терпеть твое общество и слушать призрака, в которого я пока не очень-то верю, я хочу хотя бы получить гипермаркет.

— Ты не можешь так со мной поступить... — пробормотала я.

А где же хренов рыцарь без страха и упрека?

Впрочем, это бизнес, детка. Здесь нет места сочувствию.

— Могу, — спокойно кивнул Ден. — У меня назначена встреча в 'Медиа-Трейдинге' на следующей неделе. Ты на ней не появишься.

Он не спрашивал меня. Он мне приказал!

Я закусила губу, мучительно пытаясь придумать выход из ситуации. Без гипермаркета мои дни в компании сочтены. Без Дена... бабуля сведет меня с ума. О, если бы только передо мной был прежний Ден Овчаренко! С этим, новым, я не знала, как управляться.

— Хорошо, — вздохнула я, понимая, что тем самым подписываю приговор всем усилиям, с которыми добивалась желанной должности. — Гипермаркет твой.

— Окей, — он позволил себе легкую улыбку победителя. — Какую помощь от меня ты хочешь?

Я покосилась на привидение. Надо было проверить версию.

— Твои бабушки еще живы? Хоть одна из них?

— Нет.

Так я и думала.

— Найди их фотографии. Мне нужно посмотреть и понять, какая из них она. Может, тогда мы догадаемся, что значит 'оша', и чего старушке надо.

Ден помрачнел.

— Не уверен, что смогу это сделать.

— Черт, у тебя что, руки отсохнут порыться в гадском семейном фотоальбоме и найти фотки своих бабок? — взвилась я. — Я тебе только что свой квартальный план отдала!

— Да, отсохнут! — ответил он в тон мне. — Потому что не у всех есть папа-профессор и мама-директор, которые заботливо собирают семейные фотоальбомы с вензелями!

Ого. Я даже не сразу нашлась, что ответить. Забыла же, в какой халупе он жил. Точно не до фотоальбомов...

— Может, хотя бы попробуешь поискать? — съехала я на пониженные тона.

— Попробую, Вика, — глухо ответил Ден.

Что ж, и на том спасибо. Если нет — придется искать кого-то, чтобы составить фоторобот привидения.

В это время Ден посмотрел поверх моего плеча и едва заметно скривился. Я обернулась. К нам шел тот красавчик из кафе. Как его звали... Антон, кажется. Он подмигнул мне, когда подходил. Мелочь, а приятно.

— Я поехал, — сообщил он и протянул Дену руку для рукопожатия. — Наверно, сегодня уже не увидимся. Разве что... — Антон показал себе за плечо. — Мы тут решили вечерком с ребятами в 'Патифон' сходить. Если есть желание, присоединяйтесь.

Черт, судя по всему, он подумал, что я с гадским Деном — пара. На всякий случай, я даже отошла чуть в сторонку.

— Не могу. В пятницу и субботу по вечерам занят, говорил же, — отрезал Ден.

Я не удержалась и подарила ему ехидную гримасу. В лучшие тусовочные дни он занят? Не ходит в клубы? Наверняка трахает очередную брюнетку. А может, и кого-то более постоянного?!

— Жаль. Тогда, может, в среду заскочу, — ответил красавчик.

Ого. Что-то здесь не клеится.

— А вы разве не работаете вместе? — не удержалась я, переводя взгляд с одного парня на другого.

— Антоха из страховой, — без особого удовольствия сообщил Ден.

— Да, — кивнул тот. — Мы с Деном просто учились вместе в институте. Я иногда к 'автошникам' сюда по делам заглядываю, вот и видимся.

Ну, все понятно. Заведует автострахованием, которое обязательно идет в паре с автокредитом. Прекрасная работа! Автосалоны, красивые и дорогие автомобили... м-м-м, достойное окружение.

— А вы... — Антон сделал многозначительную паузу, окатив меня жарким взглядом.

— Мы тоже учились вместе, и я здесь тоже по делам, — я сделала милое лицо и достала из сумочки визитку. — Вот. Может, пригодится.

Визитки я носила, чтобы раздавать потенциальным клиентам. Там был указан адрес и телефон банка, а так же мой мобильный. Я ни на что не претендовала, просто дала понять: мы с Деном не вместе, и меня не стоит считать его девушкой.

— 'Еврокапитал', — прочел Антон, потом весело ухмыльнулся. — Твои конкуренты, Ден.

— В курсе, — последовал мрачный ответ.

Оу, Дену не нравится, что этот симпатяга строит мне глазки! Хоть что-то осталось, как в старые недобрые школьные времена.

— Тогда, может... — Антон сделал вид, что задумался, — может, ты, Вика, заглянешь в 'Патифон', если станет скучно? Одна или с подругой?

— Подумаю, — пожала я плечами, потом повернулась к Дену и сунула другую визитку ему. — Позвони мне, когда найдешь фотки.

Он молча выдернул из моих пальцев белый прямоугольник плотной бумаги и убрал в карман куртки. Впрочем, особых любезностей ждать и не стоило.

Я помахала обоим парням и удалилась плавной походкой, ощущая надоедливое присутствие бабули под боком и два мужских взгляда, устремленных мне в спину.

— Подумай, Вика! — крикнул мне вдогонку Антон.

Я улыбнулась. Хоть кто-то приятный повстречался за последние дни.

— Не могу поверить, что ты сказала 'нет', — заявил Ромка, когда позвонил мне вечером и узнал последние новости.

Я как раз расслаблялась в горячей ванне с бокалом вина и старалась не думать о бабуле, притаившейся в уголке, и прочих жизненных трудностях. Благодаря тому, что яркий свет не горел — я зажгла свечи и расставила их на полках, а лампу выключила — старушку было почти незаметно. К тому же, густая пена, покрывавшая воду, позволяла мне чувствовать себя вполне комфортно даже в компании нежеланного привидения.

— Я сказала, что подумаю, — возразила я, откинув голову на бортик и прикрыв глаза.

— Но судя по плеску, который слышно в трубке, ты никуда не собираешься.

Я вздохнула, высунула пальцы правой ноги из воды и пошевелила ими.

— Солнце, я не могу ходить на свидания с парнем, который мне понравился, когда под боком у меня привидение! Так можно все запороть. А я не хочу запороть свидание с Антоном!

— Ага! Так он тебе понравился? — судя по голосу, Ромка еле сдерживал любопытство.

— Очень, — я мечтательно улыбнулась.

— По шкале от одного до десяти?

— На девяточку.

— Ого, а были такие, кто дотягивал до десятки? — иронично поинтересовался друг, и, судя по звукам, принялся что-то жевать.

— Да. Бред Питт в 'Интервью с вампиром'.

— Иди ты! — он заржал.

Я тоже выдавила слабую улыбку. Если б не гадская старушенция, я бы отлично провела сегодняшний вечер. Антон показался мне милым парнем, который точно знает, чего хочет от жизни. И он определенно знает, как понравиться девушке.

— А Ден?

Я словно рухнула с небес на землю.

— Не упоминай его имя вслух, если не хочешь окончательно испортить мне настроение! — прошипела я. — Из-за этого гада я осталась теперь без работы!

— Может быть, он еще передумает? — с надеждой протянул Ромка. — Если ты поговоришь с ним по-хорошему и объяснишь, что вот-вот попадешь под сокращение.

Я фыркнула и закатила глаза.

— Чтобы он упивался моим унижением? Ты бы слышал, как я сегодня его упрашивала помочь с бабулей! Чуть ли не ползала перед ним! Он так ухмылялся! А если скажу про работу, он вообще себя черт знает кем возомнит.

Друг откашлялся.

— Знаешь, какие два вопроса в последнее время мне спокойно спать не дают?

— Ну? — промычала я, одновременно отпивая вино из бокала.

— Почему вы и почему сейчас? Ты и Ден... я не знаю двух других людей, которые друг друга так сильно ненавидят. Но, похоже, ты не сможешь справиться с привидением без его помощи. И, как назло, сейчас, после стольких лет, когда вы оба, казалось, зажили спокойной жизнью со времен окончания школы...

— Это мое наказание, — простонала я. — Я наказана за то, что в первый раз перепихнулась не по любви. Наверно, во Вселенной есть своя полиция нравов с особым чувством юмора.

— Тогда бы полгорода от привидений отбиваться устало! Я, например, тоже в первый раз сделал это скорее из любопытства, чем ради высоких материй.

В его словах имелся свой резон. Мы с Ромкой замолчали в раздумьях.

Черт, так можно всю голову сломать! На ум не приходило ни одного подходящего варианта.

— Как ты думаешь, что такое 'оша'? — спросила я и посмотрела на бабулю. Та зависла возле свечки и разглядывала крохотный огонек, танцующий на воске.

— Может, лошадь? Там есть эти буквы.

— Очень смешно, — фыркнула я. — Причем тут лошадь?

— А может, бабуля была наездницей в цирке? И у нее остался любимый питомец, а?

Я с сомнением оглядела призрачную фигуру в летнем платье.

— Не похожа она на наездницу. У них тело подтянутое, а у нее... обычное старческое тело. Обвисшее там, где и положено.

— Тогда, — продолжил строить версии Ромыч, — может, 'оша' — это сокращение? Аббревиатура? Типа ОША.

— И что это может значить? — я не скрывала скепсиса в голосе.

— Отдел Шпионажа и Агентуры.

Я рассмеялась.

— О да, так и представляю, как моя бабулька спускается с потолка на тросике и ворует государственную тайну.

Ромыч тоже захохотал.

— Может, она хочет воспитать из тебя свою преемницу? Научит приемам кун-фу. 'Бросок бешеной кобры'. 'Тигр, затаившийся за шваброй'.

— Сам ты тигр за шваброй, Ромарио! — я схватилась за живот, давясь хохотом. — А Ден мне тогда зачем? Чтобы эти приемы на нем отрабатывать?

— Ну а как же! Ты, по-моему, уже к этому и приступила.

Смех застрял у меня в горле. Я вспомнила, как всего сутки назад сидела в этой же ванне, а Ден стоял передо мной на коленях с бешеным темным взглядом. Мы оба поняли, что я ударила его вовсе не из-за платья.

Из-за того, что он посчитал меня дурой, которая уже все ему простила.

— Как ты думаешь, почему Ден работает в банке? — упавшим голосом поинтересовалась я.

— Почему он работает в банке, а не...? — Роман интонацией предложил мне закончить мысль.

— Нет. Просто. Почему он работает в банке? Вот я там работаю, потому что хорошо училась в школе, потом уехала получать высшее образование в неплохой ВУЗ, после этого поработала немного на должности похуже и чуть с меньшей зарплатой, и, наконец, пришла в 'Еврокапитал'. А почему человек, у которого в школе пятерки и четверки были только по труду и физкультуре, оказался в таком положении, что урвал у меня лакомый кусок сети гипермаркетов?

— А где, по-твоему, он должен был работать?

— Не знаю... грузчиком в продуктовом?

— С его фигурой я бы представил его лучше стриптизером в ночном клубе.

— Фу! — меня передернуло от отвращения. — Сейчас вино обратно полезет из-за тебя! Не хочу даже представлять его в беленьких стрингах!

— А в черненьких, с пайетками? — продолжал дразниться коварный Ромыч.

— Заткнись! Так и знала, что ты мне не помощник.

— Обижаешь, подруга, — в голосе бесстыдника не чувствовалось ни капли сожаления, — я целиком и полностью погружен в твои проблемы.

— Ладно, мир, — я пошевелилась и поняла, что вода остыла и пора выбираться. — Может, приедешь ко мне сегодня? Можно даже с ночевкой. Я сделаю пиццу специально для тебя, посмотрим какую-нибудь комедию или ужастик, допьем вино и завалимся спать. Завтра же выходной.

Роман помедлил с ответом, и это насторожило.

— Викуль, я сегодня не могу. У меня свидание.

Отлично. Весь мир идет тусить в пятницу вечером, и только одна я остаюсь дома с призрачной бабулей! Зашибись! Очумительно! Моя жизнь продолжает бить ключом!

— Кто он? — проворчала я.

— Фотограф. Познакомились случайно на работе. Он притащил ноут с просьбой спасти 'хард'... ну и как-то само собой завертелось...

— Как он по шкале от одного до десяти?

— Твердая восьмерка.

— Иди уже, предатель, — я покосилась на бабулю и шмыгнула носом. — Повеселись за нас двоих.

— Окей, — Ромка звучно чмокнул меня в трубку и отключился.

Я почувствовала, как настроение стремится к нулю. Только неудачницы проводят время в одиночестве в пятницу вечером. От этих мыслей негромко застонала сквозь сжатые губы. Старушка уставилась на меня, приподняв брови.

Вот гадство, мне же как раз из ванны вылезать!

Что ж, взрослые девочки не ждут подарков от судьбы, а сами становятся ее подарком. Выбравшись из воды, я завернулась в полотенце, сходила на кухню за вином, а потом врубила на полную громкость музыкальный центр в гостиной. Глубокие басы 'Limp Bizkit' отразились от стен, заставив все внутри затрепетать.

Я выключила свет, потому что не хотела то и дело натыкаться взглядом на бабулю. Решила сделать вид, что ее нет. Я не хотела также задаваться вопросами наподобие: стоит ли напиваться одной или не слишком ли жалко это выглядит даже в собственных глазах.

Плевать.

К чему жалеть о том, чего не можешь исправить? Например, о девственности, утраченной совсем не с тем мужчиной и совсем не так, как хотелось бы.

Я танцевала босиком на полу, с бутылкой вина в одной руке. Я пила прямо из горла, откинув голову. Я выла во все горло вслед за солистом 'no one knows what is like to feel these feelings like I do' самым дурным голосом из всех возможных, и совершенно этого не стеснялась.

Мне было весело.

Вечер пятницы казался не таким паршивым, как мог бы.

Я мысленно показала средний палец всем своим проблемам. А потом сделала это и по-настоящему.

Когда в паузе между треками где-то запиликал мой телефон, я пару раз грохнулась в темноте, пока нашла его на ощупь. Мониторить мое состояние в полдесятого вечера мог только заботливый Ромыч.

— Сколько оргазмов? — выкрикнула я веселым голосом, стараясь перекричать музыку.

— Что?! — на том конце провода повисла пауза.

Черт! Этого не могло быть! Я отняла телефон от уха, чтобы узреть... незнакомый номер. И почему сразу не сообразила убедиться, кто звонит?

Неужели Антон решил набрать меня в такой момент? В такой гадский самый неподходящий момент, когда я почти уже улетела в объятия нирваны?!

Я бросилась к музыкальному центру и убавила громкость. Выдохнула и вдохнула несколько раз, чтобы немного прийти в себя. Потом поднесла трубку к уху и самым ангельским голосом произнесла:

— Антон?

— Нет! — тут же раздалось рычание.

Этот злобный голос я узнала в ту же секунду.

Ден Овчаренко, будь он проклят!

Последний человек, которого хотелось бы услышать в этот вечер пятницы!

Мои ноги подкосились, и я с размаху опустилась на пол.

— Что тебе нужно?

— Что мне нужно?! — его голос сквозил ядовитым сарказмом. — Я нашел те фотки, которые тебе нужны.

— О... — я потерла лоб, пытаясь собраться с мыслями, — это... отлично.

Ден молчал. На заднем фоне раздавались звуки, которые показались мне тихими постанываниями. Да чем, черт возьми, он там занят во время разговора со мной?

— Когда ты сможешь мне эти фотки... показать?

— Только в воскресенье, — отрезал Ден. — До воскресенья я занят.

— Ты там с подружкой, что ли? — пробормотала я, не зная, что и думать.

— А ты там опять бухаешь, что ли? — подколол он, уйдя от ответа.

— Иди в задницу! Это не твое дело! — я заскрипела зубами.

Он не должен понять, что я только что танцевала жалкий танец одиночества!

— Надеюсь в воскресенье увидеть тебя трезвой, — заявил Ден.

Я молча сбросила звонок. Вот гад! Как же он меня бесит!

Отбросила телефон и обхватила колени руками. Гадский Ден испортил настроение. Не хотелось уже ни пить, ни танцевать. Вообще ничего не хотелось.

Вот и приехали к тому, с чего начинали.

Когда телефон в ту же секунду мстительно зазвонил, я схватила его, страстно желая разнести о стенку. Кое-кто, кажется, взбесился, что его отключили, не попрощавшись?

— Я же сказала русским языком: иди в задницу, Ден!

— Э-э-э... Вика?

Воздух с шипением вышел из моих легких.

Это был не Ден.

— Да, — ответила я с нервной усмешкой.

— Это Антон! Мы тут собираемся из 'Патифона' перебраться куда-нибудь, где повеселее. Если ты едешь к нам, то имей в виду. Я могу тебя дождаться, если ты в пути.

Я закрыла лицо ладонью.

Ч-ч-черт!

Я только что грязно ругалась при парне, для которого так тщательно берегла свою репутацию!

— Антон, я не смогу прийти, — произнесла я, понимая, что все потеряно. — У меня... семейные проблемы. Не до тусовок. Извини.

— Я чем-то могу помочь? — обеспокоился он.

Вот гадство! И почему я упускаю такого классного парня?

— Нет. Ничем. Это внутрисемейное дело...

Антон молчал, и я поспешила добавить:

— Но спасибо, что предложил. Это очень мило с твоей стороны, особенно, учитывая, что мы почти не знакомы.

— Ерунда, — его голос потеплел. — Если надо чем-то помочь, только скажи.

— Спасибо... — еще раз пробормотала я, сжимая телефон так крепко, что вспотела ладонь.

— Я так понял, по вечерам ты не можешь, — он откашлялся, будто волновался, — может, тогда съездишь со мной в воскресенье днем на пикник? У друга день рожденья, будут отмечать на озере, тебе понравится. Компания хорошая, ребята все свои. Обещаю доставить тебя домой дотемна.

Одни небеса знали, как чертовски сильно я хотела отправиться с Антоном на это драное озеро! Но бабуля...

Я закрыла глаза, разрываясь на части между выбором.

— Не знаю, получится ли.

— Давай я решу за тебя, если не знаешь? Ты едешь, Вика, и точка. Назови адрес, в воскресенье днем заеду за тобой.

Мне нужна была сильная мотивация, чтобы отказаться от такого заманчивого предложения. Потому что я была очень близка к тому, чтобы отдать все бразды правления в руки Антона.

Я встала, подошла к стене и включила свет. Мне требовалось увидеть бабулю, чтобы напомнить себе: в самые радостные моменты на озере, когда все будут пить и веселиться, рядом со мной будет находиться она.

Бабули в комнате не обнаружилось.

Да что за чертовщина с ней творится? Может, тот факт, что Ден нашел ее фотку, успокоил ее? Может, ей того и хотелось: чтобы внук взглянул на ее лицо и почтил память? Мы добились успеха по ее ликвидации?

Впрочем, забивать себе голову этими версиями не хотелось.

— Согласна! — с радостью сказала я Антону и продиктовала адрес.

Дожить до воскресенья оказалось непростой задачей. Хотя бы потому что, проснувшись в субботу утром, я обнаружила старушку на прежнем месте у шкафа. Пока мы с бабулей делали в квартире уборку выходного дня перед завтрашним визитом Антона, мне в голову пришла невероятная мысль.

— Я знаю, почему бабули не было в клубе! — сообщила я Ромке, разговор с которым поставила на громкую связь, пока мыла посуду.

— И почему же? — голос друга звучал хрипло и сонно, хотя часы показывали полдень.

— Я не вижу ее, когда выпью.

— Когда выпьешь?

— Ну ладно, — вздохнула я, — когда чертовски напьюсь. Она пропадает. Так было в клубе. И вчера... вечером... тоже было.

— А что, — хмыкнул Ромыч, — это вариант. Может, алкоголь затуманивает тот отдел твоего мозга, который отвечает за зрение, и вот такая реакция?

— Или он затуманивает тот отдел моего мозга, который отвечает за способность видеть привидения, — добавила я.

— Ты — супервумен, дорогая. Наука будет плакать кровавыми слезами, чтобы получить тебя для изучения. Так и представляю, как доктора тянут к тебе свои костлявые ручонки со скальпелями...

— Иди в пень! — я едва сдержалась, чтобы не брызнуть пеной от моющего средства в телефон.

— Интересно, Ден будет слышать бабулю, если тоже напьется? — продолжил друг, как ни в чем не бывало.

— Поверь, у меня нет ни малейшего желания это проверять. Завтра я еду с Антоном на пикник, где собираюсь повеселиться. Включу противобабульную оборону — и в путь!

— Будь осторожна, не пей слишком много. А я пойду отсыпаться.

Он зевнул и отключился. Я скрипнула зубами. И Ромыч туда же! Мало гадского Дена, который считает меня алкоголичкой. Хотя теперь, как никогда прежде, такой диагноз мог грозить. Ведь каждый раз, когда захочется расслабиться, придется... выпить.

Я поклялась себе, что буду применять радикальные антибабульные меры только в случае крайней необходимости, поэтому вечером в субботу смотрела фильмы в теплой компании привидения.

На следующий день я не выдержала и сама позвонила Дену, намереваясь прояснить ситуацию с фотографиями. Он не ответил и не перезвонил. Наверняка отсыпался после секс-марафона с кем-то там, кому я очень сочувствовала.

Для поездки на пикник выбрала зауженные джинсы и легкую кофточку, к ним — удобные ботинки на плоской подошве, а сверху на себя накинула короткую куртку. Солнце припекало очень по-весеннему, поэтому замерзнуть я не боялась.

Антон, как обещал, заехал ближе к обеду. Когда раздался звонок в дверь, я неожиданно для себя занервничала. Еще разок взглянула в зеркало, чтобы оценить внешний вид, поправила волосы, потом открыла дверь и...

...столкнулась лицом к лицу с белым пушистым чудовищем.

— Привет! — радостно сказал Антон, втаскивая в мою квартиру огромного мягкого медведя.

— Привет, — протянула я, стараясь сохранить якобы восхищенную улыбку.

Медведь был по-настоящему большим, он доставал мне до груди и казался неизмеримым в обхвате. В лапах у него красовалось пухлое алое сердце. Наверно, он стоил чертовой кучи денег. Любая девочка на моем месте прыгала бы до потолка, визжала и хлопала в ладоши.

Меня слегка передернуло.

Рейтинг Антона тут же потерял несколько единиц, хоть я упорно старалась не принимать поспешных решений.

— Я привез тебе друга, чтобы не скучала по вечерам, — сообщил он.

Мой друг — гей, и мне не бывает скучно, а этот пылесборник...

Казалось, моя улыбка намертво приклеилась к губам, и отодрать ее получится только при помощи растворителя и жесткой щетки.

Ладно. Это твой персональный 'бзик', детка. Милый парень не виноват в том, что не угадал с твоими предпочтениями.

— Спасибо, это очень... неожиданно, — я положила руки на плечи Антона и прижалась щекой к его щеке. От него приятно пахло парфюмом, хотя вид был походный: грубые ботинки, спортивная куртка и джинсы.

Ладонь Антона коснулась моей талии и привлекла ближе к его телу. Он отстранился и посмотрел на меня сияющими зелеными глазами. Я замерла, попав в плен его взгляда.

— Ты прекрасно выглядишь, — неторопливо произнес Антон.

О, черт. Так и быть, прощу ему медведя.

— Кхм... — его взгляд переместился на мои губы. — Поехали?

Я вдруг поняла, что мы слишком долго стоим в одной позе, тесно прижавшись друг к другу. Впрочем, с этим красавчиком могла простоять так и вечно.

— Поехали, — сказала я и с трудом заставила себя оторваться от него.

Когда мы приехали на озеро, там уже расположилась несколько шумных компаний. Орала разномастная музыка. Погода стояла чудесная, вода казалось гладкой, как зеркало. Молодая травка под ярким солнцем выглядела изумрудной, на деревьях уже распускались почки. Воздух был свежим, вкусным и бодрящим. Водоем находился в низине, укрытой от ветров. Не оставалось сомнений, что летом здесь купаются. На глаза попался своеобразный деревянный причал с несколькими лодками. Чуть поодаль суетились рыбаки с удочками, но некоторые из лодок явно предназначались и для прогулок.

После не особо приятной поездки в машине, где постоянно ощущалось присутствие бабули, я воспряла духом. Вдохнула полной грудью, подняла голову и зажмурилась.

Это твоя награда за безрадостно прожитую неделю, детка.

— Все в порядке? Тебя не укачало? — озаботился Антон.

— Не-е-ет, что ты. Все хорошо, — я открыла глаза и улыбнулась.

— Тогда нам туда.

Он указал направо. Я увидела расстеленный на берегу плед, на котором уже сидели несколько девушек и разбирали продукты из пакетов. Парни собрались вокруг барбекю и о чем-то болтали и смеялись.

Мы спустились по пологому склону к друзьям Антона. Я выдержала церемонию знакомства, улыбаясь всем и каждому так, что казалось, губы вот-вот отвалятся. Девчонки настороженно оглядели меня с ног до головы. Хватило двух секунд, чтобы вычислить среди них 'главную': ту, от которой будет зависеть мнение остальных. Катька, не очень красивая, но очень бойкая, что компенсировало ее внешние недостатки.

Она станет моей лучшей подружкой на этот вечер.

Рядом с ней сидела Алина с длинными гладкими и блестящими на солнце темными волосами.

Тихоня. Можно не обращать на нее внимания. Она привыкла.

Вероника выкладывала на тарелку овощи. Волосы собраны в небрежный пучок на макушке, рукава закатаны. Казалось, ее больше заботила красота стола, чем моя персона.

Хозяюшка.

Здесь была еще Диана, яркая азиатка, которая явно жила 'на своей волне'. Мне сказали, что она — художник.

Ну, с этой все понятно.

Парни встретили меня не в пример более заинтересованно. Петр был ниже всех и выбивался из ряда сексуальных красавчиков, что, впрочем, не мешало ему плотоядно пялиться на мою грудь. Никита, увалень с тяжелым взглядом, заставил непроизвольно поежиться. Егор показался мне самым старшим, он и вел себя соответственно — слегка манерно и презрительно по отношению к собравшимся. Меня он назвал 'забавной малышкой', и я мысленно тут же поставила на общении с ним крест.

Больше всех, кроме Антона, конечно же, мне понравился Игорь. Он говорил мало, но всегда по делу, и единственный сначала посмотрел в глаза, а потом оценил фигуру, а не наоборот.

— А кто здесь именинник? — уточнила я, когда со всеми познакомилась.

Повисла неловкая пауза. Все переглянулись.

Я повернулась к Антону. Он стоял, сложив руки на груди, и в его глазах плясали черти.

— Ты же говорил, что у кого-то день рождения?

— Тоха, ты что, девушке не сказал?! — подколол кто-то из парней.

— Вика... — начал Антон торжественным голосом.

Я уже не ждала ничего хорошего. Ненавижу, когда меня разыгрывают! Даже кулаки сами собой сжались.

— ... именинник сегодня я, — договорил он.

Некоторое время я стояла, не зная, как отреагировать. С одной стороны, из-за розыгрыша практически незнакомая компания надо мной похихикивала. Антону не следовало выставлять меня дурой перед своими друзьями. С другой стороны... он притащил мне того дурацкого медведя в подарок в свой день рождения. Мне. Подарок. В свой день.

— Прости меня, — Антон прочел что-то в выражении моего лица и тут же стал серьезным, — боялся, что ты откажешься ехать, если узнаешь, что пикник затеял я.

Ответить мне не дал рев мотоцикла. Как и все, повернувшись на звук, я узрела сверкающий хромом 'байк', выехавший на склон.

Гадство! Только его здесь не хватало!

За рулем сидел Ден. В солнечных очках и с каменным выражением лица он выглядел очень крутым. У меня даже внутри что-то екнуло. Сзади его обнимала подружка, на этот раз блондинка, но не та, которую я видела в кафе.

Ч-ч-черт! Опять с какой-то шваброй приперся!

Парни засвистели ему в знак приветствия. Ден остановил мотоцикл, подождал, пока блондинка спрыгнет, потом заглушил мотор. Он снял очки и, конечно же, первым делом уставился на нас с Антоном.

Я мило улыбнулась и помахала ему. С наслаждением понаблюдала, как вытянулась его мерзкая морда. А потом повернулась к Антону, обхватила его лицо руками и прижалась к его губам.

Да, это было глупо.

Да, это было по-детски.

Но день, который обещал стать прекрасным, в любом случае уже превратился в катастрофу.

Антон застыл от неожиданности. Через мгновение его ладони легли на мою спину, а поцелуй, наконец, стал взаимным. Его губы были мягкими и теплыми, и если бы не гадский Ден, который приперся, чтобы одним своим видом уже испортить мне веселье, я бы, несомненно, получила удовольствие.

— Ух... — выдохнул Антон, когда мы закончили.

Он выглядел слегка растерянным, но довольным.

— Компенсация за то, что пришла без подарка, — тихонько шепнула я, избегая смотреть ему в глаза.

— Хочу каждый день получать такие подарки, — он погладил меня по щеке.

— Антоха!

Увесистый хлопок по плечу заставил его отступить в сторону. Я скептически наблюдала, как Ден поздравляет Антона, и ждала, пока на меня снова обратят внимание. Ден обернулся, кивком головы подозвал блондинку, которая топталась в нерешительности поодаль, а затем представил ее нам как Натали.

— Я звонила тебе сегодня по поводу фоток, — заметила я.

Ден приобнял подружку. Та потерлась щекой о его плечо и заулыбалась, как сытая кошка.

Господи. Меня сейчас вырвет.

— Прости, не слышал. Но я знал, что ты поедешь с Антохой, поэтому взял их с собой.

Свободной рукой он похлопал по карману куртки.

— Да, — подтвердил Антон, — я все равно пригласил Дена, так что, думаю, вы можете попутно обсудить все, что нужно.

Ого. Мальчики общались на тему меня? Нерадостная перспектива, учитывая, что один из них уже был замечен в поливании меня грязью. Я постаралась сохранить невозмутимое выражение лица.

— Отлично. Давай сразу покончим с делами.

Вопросительно посмотрела на Антона, и тот развел руками, мол, не возражает. Натали оказалась менее сговорчивой, она принялась тихонько ныть, что никого тут не знает и боится оставаться одна. Я не смогла сдержать саркастической улыбки, слушая, как Ден уговаривает ее подождать.

Наконец, мы отошли чуть подальше от компании и уселись на ствол поваленного дерева. В гробовом молчании, потому что сказать друг другу было нечего. Ден вынул белый прямоугольник, оказавшийся простым конвертом, и протянул мне.

С замиранием сердца я запустила внутрь руку и нащупала две фотокарточки. Скоро, скоро продвинусь хоть немного на пути избавления от бабули. Фотографии выглядели очень неаккуратными, желтыми и обтрепанными и источали запах старости. Одна с краю даже была обожжена. Вероятно, они провалялись бог знает сколько на сыром чердаке или в подвале. Я могла лишь гадать, откуда Ден откопал их, ведь говорил, что его родители не увлекались семейными фотоальбомами.

Из конверта показалась первая фотография. Моложавая женщина сидела на стуле в напряженной статической позе, а за спиной, положив руку на ее плечо, стоял мужчина. Наверно, дедушка Дена. Я внимательно разглядела изображение, стараясь сделать скидку на плохое качество и возраст. Затем со вздохом вынула второй снимок. Он был сделан посмертно, в гробу. Мне передернуло от неприятного холодка, прошедшего по спине. Ненавижу могильные фотки! Лицо старухи с закрытыми глазами выглядело исстрадавшимся, словно смерть подарила ей избавление от мук. Цветы покрывали ее тело.

Я подняла голову и посмотрела на призрачную бабулю, стоявшую передо мной.

— Ну что? — слегка хриплым голосом спросил Ден, который не издавал ни звука все то время, пока я изучала лица его родственниц. Мне показалось, что он тоже слегка волнуется. — Какая из них?

Я открыла рот и даже пошевелила губами, но заговорить смогла не сразу.

— Никакая.

Да, все было именно так. Ни одна из пожилых женщин не являлась моим привидением! Я запихнула фотографии обратно в конверт и сунула Дену. Если какая-то призрачная надежда и существовала, она только что рухнула. Я обречена всю жизнь прожить с незнакомой женщиной под боком. А личные отношения буду строить только нетрезвой. А у Дена — никаких проблем!

Я со стоном уронила лицо в ладони.

— Вика...

Его рука легла на мою спину в знак утешения. От этого стало только хуже. Он еще меня и жалеет! Я была настолько расстроена, что не нашла сил сопротивляться.

— Она опять говорит 'оша', — тихо сказал Ден.

— Да мне плевать! — в отчаянии бросила я. — Понятия не имею, что такое 'оша'! Ромка, вон, думает, что у нее лошадь была, и что? Что это дает? Никогда не разгадаю эту загадку! Почему она не говорит что-то еще? Свою фамилию, имя и отчество или, хотя бы, домашний адрес? Почему прямо не скажет, что мне для нее надо сделать?

— Откуда мне знать? — он убрал руку, — я ее даже не вижу.

— А может, ты мне что-то недоговариваешь?

Он фыркнул.

— Зачем мне это надо?

Я повернула голову и посмотрела на него.

— Да мало ли зачем? Из мести. Из ревности.

— Из ревности? — его темные глазищи вспыхнули.

— Да. Потому что я предпочту любого другого, но не тебя.

На скулах Дена заиграли желваки.

— В том-то и дело, Вика, — холодно произнес он, — ты предпочтешь любого.

Он поднялся и пошел обратно к друзьям. Я пронзила его широкую спину убийственным взглядом. Только что оскорбил меня прямо в лицо и преспокойно удалился. Гад!

Бабуля маячила рядом. Ее лицо казалось очень расстроенным. Видимо, огорчилась, что придется вечно бродить 'хвостиком'.

— Все претензии не ко мне, — проворчала я ей, — надо было тщательнее совместимость проверять, перед тем как ставить меня в пару... с этим.

Я отряхнула джинсы и направилась к девчонкам. Те как раз разливали спиртное по пластиковым стаканчикам. Я взяла один и залпом выпила до дна.

Все. На сегодня привидений с меня хватит.

— Ого, кто-то решил брать быка за рога, — захихикала Катька.

— Гулять так гулять, — в тон ей ответила я.

— Вика? — я услышала за спиной голос и почувствовала, как Антон коснулся моего локтя. — Прогуляемся?

— Да. Почему нет? — пожала я плечами.

Мы медленно побрели вдоль берега, оставив компанию позади. Он положил руку мне на талию и придвинул к себе. Я не стала сопротивляться.

В конце концов, я приехала сюда только ради Антона.

— Мне показалось, что разговор с Деном расстроил тебя, — осторожно произнес он.

— Есть немного, — я низко опустила голову, разглядывая зеленую травку под ногами.

— Он сказал что-то неприятное?

Я едва сдержала горькую усмешку. Ден Овчаренко? Он родился для того, чтобы быть главной неприятностью всей моей жизни.

— Нет. Меня расстроили не слова, а то, что он не нашел той информации, которую я так хотела узнать.

— Как я уже говорил, если требуется моя помощь...

Я только покачала головой.

— Ясно, — вздохнул он.

Антон подвел меня к деревянному причалу. Я увидела лодку, привязанную к одному из столбиков. Возле нее грелся на солнце пожилой мужчина в одежде рыбака.

— Может, немножко прокатимся? — предложил Антон. — Хочу развеять твое плохое настроение.

Господи, какой он милый! Я улыбнулась и кивнула.

Антон заплатил хозяину лодки за прокат, потом помог мне спуститься в покачивающуюся на воде посудину, взял весло и занял скамью напротив. Рыбак отвязал канат и оттолкнул лодку от берега. Я откинулась чуть назад на вытянутые руки, жмурилась от яркого солнца и наблюдала, как ловко Антон управляется с веслом. Слышала, что для гребли нужны сильные руки. Похоже, у этого парня сила имелась.

Вода сверкала золотыми искрами в солнечных лучах. Деревянная поверхность лодки нагрелась, а от волн исходила прохлада. Удивительное ощущение. Даже наличие бабульки в нашей тесной компании мне удавалось игнорировать.

— Ну вот, ты уже повеселела, — с удовлетворением заметил Антон.

— Да. Здесь так красиво! — ответила я, разглядывая зеленые берега и ярко-голубое безоблачное небо. — Ты не жалеешь, что оставил друзей одних? Все-таки у тебя день рождения, а ты катаешь меня по озеру, словно именинница — я.

Он положил весло на колени, и лодка заскользила по водной глади лишь под действием течения.

— Меня давно никто так не цеплял, как ты, Вика, — серьезным голосом произнес Антон. — Хочу побыть с тобой. Узнать тебя получше. Для меня ты пока девушка-загадка.

О, черт возьми. Он точно знает, как сказать приятное.

— Что ты хочешь узнать?

Он на миг растерялся.

— Не знаю... да все! Любую мелочь или даже ерунду, которую захочешь рассказать. У тебя красивое имя. Виктория — означает 'победа'. Ты наверняка знаешь об этом.

— Да. Меня так папа назвал. На самом деле, он хотел, чтобы родился мальчик, и приготовил имя. Виктор. Но получилась я, папа был слегка разочарован, но имя, в принципе, подошло и в женском варианте.

— Папа хотел наследника?

— О да, — усмехнулась я. — Он мечтал вырастить себе достойную смену. Поэтому я была обречена хорошо учиться и не разочаровывать его еще больше, раз уж и так родилась не того пола.

— М-да, — Антон снова принялся грести, так как течение сносило нас далеко в сторону от причала. — Звучит невесело.

— Да ерунда! — отмахнулась я. — Кого из нас в детстве понимали родители?

— Это точно, — он устремил на меня заинтересованный взгляд. — Мы же с тобой вроде как ровесники? Почему я не встречал тебя раньше? Почему не видел в институте? Я бы тебя запомнил. Уверен в этом.

— Я уезжала учиться в другой город.

— Там ВУЗ лучше?

Я прикрыла глаза, пытаясь избавиться от неприятных воспоминаний.

— Не то чтобы. Просто... хотелось сменить обстановку.

Я сбежала, если быть честной. Хотела вычеркнуть из жизни все, что связано со школой. Но красавчику это знать не обязательно.

— Искала новых впечатлений? — хмыкнул Антон.

— Ага.

— Ну и как, нашла?

— Вполне.

По крайней мере, обрела свой второй в жизни секс, а это значило немало.

Тема исчерпала себя, и мы замолчали. Я немного понаблюдала, как слаженно работают мышцы на плечах Антона, как они проявляются под курткой в момент напряжения, а потом расслабляются, и решила, что пора и мне немного поспрашивать.

— А ты? — я старалась, чтобы голос звучал непринужденно. — Все время учился с Деном?

— Да, — беззаботно бросил он.

— И каким ты был? Ну, я имею в виду, ты хорошо учился? Был пай-мальчиком? Или жил как все студенты — от сессии до сессии?

Антон рассмеялся теплым низким смехом.

— Вика, я никогда не был пай-мальчиком. Не могу сказать, что плохо учился, но, конечно, предпочитал сходить в клуб, если была такая возможность.

— Как же ты сдавал экзамены? — я закинула ногу на ногу и уперлась носком ботинка в борт лодки.

— Как все. Где-то челобитной и молитвами, — сквозь голос Антона прорывался смех. — Где-то заплатил.

— А Ден? Вы вместе развлекались?

Давай. Скажи мне хоть толику компромата на этого придурка. Хоть что-то, что мне пригодится!

— Да, бывало и такое, — кивнул Антон. — Но Ден всегда серьезнее относился к учебе. Он у нас на 'бюджете' был, а там, сама знаешь, шаг вправо, шаг влево — и выгонят. Так, как 'платников', никто держать не будет.

— Не могу поверить, — пробормотала я.

— Почему?

— В школе он был дохлым троечником.

— Ден?! — настала очередь Антона удивляться. — Да ну!

— Ага.

Возникла пауза. Никто из нас не знал, что сказать.

— Знаешь, кажется, у меня есть этому объяснение, — задумчиво произнес Антон.

— Да? И какое?

Я невольно затаила дыхание.

— На одной вечеринке у нас с ним случилось что-то вроде откровенной беседы. Я говорю тебе потому, что мне кажется, могу тебе доверять, — Антон замялся, как будто раздумывал, открыть мне секрет или не стоит. — В общем, Ден признался, что один человек очень повлиял на него. Мол, ему сказали, что он закончит так же, как его мать, и он решил доказать обратное, — Антон откашлялся и смущенно посмотрел на меня. — Ты знала, что его мать спилась?

Холодная дрожь прошлась по моей спине. Я невольно обернулась к берегу, где осталась компания.

— Да. Его мать умерла от цирроза печени, когда он учился, кажется, классе во втором...

Черт возьми, конечно, знала! Потому что те слова на выпускном, когда мы прощались со школой и друг с другом, сказала ему я.

Еще какое-то время мы с Антоном катались по озеру и болтали на отвлеченные темы, вроде любимых фильмов или музыки, сравнивали вкусы, но короткий разговор о Дене не шел у меня из головы. Да, в тот вечер, на выпускном, я была очень с ним жестока. Превзошла саму себя по части брызганья ядом, как сказал бы Ромыч. Заканчивались ненавистные школьные годы, я уже ощущала запах свободы и счастливых перемен. Эмоции внутри клокотали, и когда Ден подвернулся мне под руку в пустом кабинете, куда я вернулась за забытой кофточкой — все вылилось в неприятный разговор.

В то время он реагировал на меня по-другому, предпочитал отмалчиваться во время нападок, лишь буравил глазищами, словно дырку хотел просверлить. Скажи я ему нечто подобное сейчас — даже не смогла бы предположить реакцию.

Когда лодка подплывала к берегу, я заметила, что компания разделилась на три группы. Ден уединился со своей шваброй в тени дерева и о чем-то мило с ней болтал. Казалось, им не было дела ни до кого больше. Ну хоть не засовывали друг другу языки в глотки, и на том спасибо.

Никита, напоминавший мне огромного медведя, как фигурой, так и выражением лица, стоял вместе с Алиной у самой кромки воды. Девушка выглядела маленькой птичкой по сравнению с ним. По мере приближения до меня начали долетать их голоса. Они ссорились.

Остальные сидели с пластиковыми стаканчиками в руках вокруг импровизированного стола и наблюдали за этой парочкой.

Лодочник пришвартовал лодку к причалу, а Антон помог мне выбраться на сушу. После водной прогулки ногам было непривычно ощутить земную твердь. Мы пошли к остальным гостям, но я то и дело оглядывалась на Никиту с Алиной.

Ссора разгоралась нешуточная.

— Ты заколебала меня, коза! — орал верзила.

Алинка вжимала голову в плечи и выглядела несчастной.

— Это нормально, да? — поинтересовалась я, когда мы подошли к ребятам.

Антон пожал плечами. Было заметно, что ему самому не очень приятно такое наблюдать.

— Да милые бранятся, только тешатся! — успокоила меня Катька. — Никитос как чуть-чуть накатит, так начинает права качать. Мы все уже привыкли. И Алинка тоже.

Я поджала губы. Разве к такому можно привыкнуть? Да я б на месте этой тихони уже морду бы придурку расцарапала! И яйца отбила. Чтобы долго на улицу выйти не мог потом.

Девчонки подвинулись, чтобы я могла присесть, дали тарелку с едой. Они оказались милыми, и я порадовалась, что мои опасения на счет недружелюбной компании не оправдались.

В это время Никита окончательно вышел из себя и толкнул подружку. Алина не удержалась на ногах и упала на мелководье. Да, утонуть там было невозможно, но вода после долгой зимы оставалась ледяной — я убедилась в этом во время прогулки на лодке, когда решила опустить пальцы в воду.

Джинсы девушки тут же намокли. Никита нагнулся и занес руку, собираясь то ли схватить и поднять ее, то ли добить. Меня словно подкинуло. Я отбросила тарелку, вскочила на ноги, побежала и с размаху толкнула верзилу. С таким же успехом муравей мог толкать слона, но нужного эффекта удалось добиться: Никита повернул раскрасневшееся лицо с бешено выпученными глазами и уставился на меня.

Наверно, жирный козел был в шоке, что кто-то посмел заступиться за его слабую жертву.

— А ну, отвали от нее! — прошипела я, готовясь пустить в ход ногти.

— Не надо, все в порядке, — пропищала Алина, у которой зуб на зуб не попадал.

Хрена с два все было в порядке, поэтому я даже не обратила на ее слова внимания, продолжая уничтожать верзилу взглядом.

— Никитос, успокойся... — Антон тоже подошел следом за мной, — пойдем, пообщаемся, остынем.

Тот промычал нечто невразумительное, а потом сделал движение в сторону меня. Я едва успела увернуться от тяжелого кулака. В крови тут же вскипел адреналин. Если бы пропустила удар — явно зубов бы недосчиталась.

Пожалуй, никто не ожидал, что пьяный верзила кинется на меня. Но он шагнул второй раз и снова махнул кулаком.

— Никитос! Ты что творишь?! — возмутился Антон. — Оставь девчонок в покое.

Меня вдруг резко оттолкнули в сторону, так что я едва устояла на ногах. В следующую секунду Ден с размаху врезался в эту огромную мясную тушу, безошибочно нанося удары в болевые точки противника. Никита взревел, они упали на землю. К счастью, остальные парни опомнились, и драку быстро разняли.

— Вали домой! — прорычал Ден, сверля противника взглядом.

Он тяжело дышал и явно был на взводе. Меня трясло не меньше, чем Алину, но я нашла в себе силы помочь девушке подняться. Бедняжка вцепилась в мою одежду, по ее лицу текли слезы. Похоже, она до смерти перепугалась. Я же не могла оторвать глаз от Дена. Во второй раз за несколько дней он полез в самую гущу событий и огреб там, где должна была огрести я.

Пусть он считал меня стервой, но я, все-таки, стерва совестливая. Было бы глупо закрывать глаза и не признавать, что Ден снова меня спас. Я бы в тысячу раз больше предпочла видеть на его месте Антона, но тот стоял в не меньшей растерянности, чем я сама.

По-моему, вообще, мало кто понял, что произошло. События развивались слишком быстро.

Ден повернулся и уставился на меня темным взглядом. Он выглядел сердитым. Я открыла рот, пытаясь найти подходящие слова, но он меня опередил:

— Зачем ты к нему полезла?

Все слова благодарности умерли в зачатке, так и не родившись. Этот идиот так и не понял причину? Я только покачала головой и крепче обняла трясущуюся Алину.

— Пойдем, — шепнула я ей, — тебе лучше тоже поехать домой. Но я посижу с тобой, пока такси не приедет.

— Вика! Подожди! — Антон подошел и снял куртку. — Накинь это Алинке. Она может простудиться.

Девушка с благодарностью закуталась в ветровку. С ее джинсов текла вода. Я отвела ее подальше ото всех, особенно от бешеного Никиты, которого всей толпой теперь уговаривали уехать. Мы присели на то самое бревно, на котором чуть раньше сидели с Деном.

— О-он прав, — Алинка всхлипывала и заикалась, — почему ты заступилась за меня? Я думала, ты даже не запомнила, как меня зовут.

Она была как никогда близка к истине, и от этого я еще больше ее пожалела.

— Потому что не люблю, когда мужчины пользуются своей силой, чтобы обижать слабых женщин, — решилась на искреннее признание. — Знаешь, мне было шестнадцать, когда два таких же козла отловили меня после школы. Я тогда перепугалась до икоты.

— Правда? — глаза у Алинки стали большими-большими. Она перестала трястись и замерла.

— Ага. У нас был не самый лучший район. Возле школы был гаражный кооператив. Мы там вечно ошивались, но еще там бывали всякий недоноски не из нашей школы. Они дружили с такими же отморозками из нашей. А у меня была... — я замялась, — не слишком положительная репутация. И вот в первый раз они решили меня полапать и все такое.

Она тихонько ахнула.

— И что случилось дальше?

— Ну, — я с гордым видом передернула плечом, — меня спас мой друг. Ромка. Он, вообще-то, не умел драться никогда. Миролюбивый был. Поэтому один из козлов его хорошенько напинал, пока другой держал меня. Но зато Ромкины и мои крики привлекли внимание какого-то мужика, который приехал поставить машину. Он-то и спугнул отморозков.

— Вика... — прошелестела Алинка, но я жестом пресекла все ее попытки посочувствовать.

— Ромку потом в больницу увезли, швы какие-то накладывать. Уже не помню. А я пришла домой, залезла под одеяло и долго плакала. Мне было так обидно, что если бы никто не заступился, могло бы случиться что-то плохое!

— Вика... — она все порывалась коснуться моей руки.

— А когда пришла мама, и заглянула в комнату, я притихла и притворилась, что сплю. Потому что иначе пришлось бы признаваться, откуда у меня такая репутация... а папа не пережил бы такого позора.

— Вика...

Я, наконец, вынырнула из воспоминаний и поняла, что Алина пытается подать мне какой-то знак. Обернувшись, я встретилась взглядом с... Деном.

Ох, дерьмо!

Я почувствовала, что густо краснею. Он не должен был этого слышать! Вообще никто не должен был! Я просто хотела поддержать несчастную девушку, которая совсем опустила руки и не защищала себя от нападок!

Если он скажет хоть слово, хоть попытается съязвить что-то на тему, клянусь, я его убью! И меня никто не сможет остановить в этом порыве.

В руках у Дена был пластиковый стаканчик с прозрачной жидкостью. Он протянул его мне и отвел взгляд в сторону.

— Здесь водка. Не для тебя, для Алины. Ей надо выпить, чтобы согреться. Такси уже вызвали, скоро будет.

— Спасибо, кэп, — огрызнулась я и отобрала у него стакан.

Он попятился назад, не сводя с меня глаз.

— Проваливай уже! — рявкнула я, чтобы придать ему ускорения.

К величайшему удивлению, Ден меня беспрекословно послушался.

Никиту удалось спровадить достаточно быстро, чуть позже проводили Алину. Некоторое время компания переговаривалась, взбудораженная событиями, но постепенно все успокоились, и праздник вернулся в прежнее русло. Я всеми силами избегала Дена, зная, что он, наверно, упивается своим открытием о моем прошлом. Если он хотел меня наказать, то теперь убедился — все получилось. О чем еще говорить?

Когда стало темнеть, народу захотелось веселья. Другие отдыхающие уехали, рыбаки тоже испарились, мы остались на берегу предоставлены сами себе. Чтобы согреться, разожгли большой костер поближе к столу.

— А давайте играть в 'Правда или поцелуй'? — предложила Катька, у которой уже заплетался язык.

— Звучит как-то по-малолетски, — скривился Егор.

— Ну и что! — Катька уже загорелась идеей и начала всех убеждать. — Давайте попробуем, будет весело. А то все такие важные тети и дяди. Вам что, по пятьдесят лет, что ли?

— А какие правила? — заинтересовался Петр.

— Каждый задает вопрос. Тот, кому задали, может либо ответить правду, либо поцеловать того, кто спрашивает. Только, чур, целуемся в губы, по-взрослому! Если не хотим отвечать правду, конечно же. После каждого хода выпиваем.

— Мне тоже кажется, что звучит, как бред, — заметила я. — А если я не хочу целовать всех подряд? И как мы проверим, кто говорит правду, а кто врет?

— Ну, если все будут врать, то станет неинтересно! — возмутилась Катька. — И вообще, вся суть игры в том, что если не хочешь целовать, то говори правду!

— А мне нравится идея, — кивнул Петр и уселся, показывая, что готов.

— Мы тоже будем! — Натали буквально силой втянула Дена, который со смехом отбивался от нее.

Я почувствовала, как руки Антона обнимают меня сзади. Он прижался подбородком к моему плечу и тихонько шепнул:

— Если не хочешь с ними, давай прогуляемся вдвоем куда-нибудь вдоль берега.

Я закрыла глаза, подумав, что это очень заманчивая перспектива, и, в то же время, понимая, чем такая прогулка может закончиться. Заколебалась в нерешительности, но тут писклявый голосок Натали пропел:

— Сейчас все выпытаю о тебе, Денис.

От такой возможности я не могла отказаться. Ден узнал о моем прошлом, что ж, могу ведь и я послушать какие-нибудь его откровения?

Я решительно шагнула на плед.

— Хорошо, играем.

Антон с едва заметным вздохом присоединился к кругу.

Таким образом, участвовать решили все.

Поначалу народ испытывал неловкость. Сыпались безобидные вопросы 'для разогрева'. Воровал ли ты шоколадки в магазине? Кидался ли в детстве сырыми яйцами с балкона? Но постепенно накал интереса повышался, и Диана вдруг спросила у Егора:

— Ты кого-нибудь убил в своей жизни?

Все сразу притихли. Вопрос был серьезный, даже поднявшееся от спиртного настроение не делало его безобидным. Диана скрестила ноги и нагнулась чуть вперед, всматриваясь в лицо Егора, чтобы отличить ложь от правды.

Тот сглотнул, прежде чем ответить.

— Да. Однажды я сбил мужика. Он сам под колеса кинулся. Еще и плохая видимость была, туман. Правда, я потом помогал семье, отвалил кучу денег его родным. И удалось как-то отделаться... не слишком большими последствиями.

Мы в молчании выпили. История была не из приятных.

Настала очередь Егора задавать вопрос. Он обвел взглядом нас всех по очереди и остановился на Натали.

— Ты когда-нибудь хотела попробовать с двумя мужчинами сразу?

Девчонки захихикали. Натали тоже засмеялась, поглядывая на Дена и его реакцию. Тот спокойно попивал свой сок из стакана и смотрел на нее долгим взглядом.

— Ну... — Натали смущенно опустила глаза и сложила руки на коленях, — может быть...

— Конкретнее! — скомандовала Катька, которая была негласной ведущей.

— Ну... — глаза Натали кокетливо стрельнули в Дена. — Да.

Он тихонько хмыкнул и улыбнулся ей. Вот гадство! Его швабра только что призналась, что мечтает не только о нем, а у него такая реакция? Типа, 'круто, детка'?

Зашибись.

Выпили, перекидываясь пошлыми шуточками. От меня не ускользнул тот факт, что глаза Егора тоже загорелись от признания подружки Дена. Как бы тут к концу вечера в оргию не вляпаться...

Теперь вопрос должна была задать Натали. И она, конечно же, выбрала своего спутника.

— Скажи, Ден, — произнесла она невинным голоском, — твое сердце сейчас занято кем-то? Тебе кто-то нравится?

Само собой разумелось, что она в тот момент намекала на себя. Мы с девчонками переглянулись и обменялись понимающими улыбками.

— Я не верю в любовь, — невозмутимым голосом ответил он. — Поэтому нет.

Я фыркнула. Ну конечно, круче только горы. Ресницы Дена дрогнули, и он посмотрел на меня. Смех застрял в моем горле. Зачем он опять так на меня пялится? Как во время подслушанного признания Алине.

Натали заметно приуныла. Интересно, на что она рассчитывала? На пламенное признание в любви? Да он несколько дней назад в клубе с другой шваброй зажигал!

— Окей, моя очередь, — с тяжелым вздохом сообщил Ден. — Антоха, давно мучаюсь этим вопросом... сколько ты получаешь?

— Может, мне тебя лучше сразу в десна жахнуть, а? — парировал Антон.

Все дружно рассмеялись. Парни начали подкалывать его и Антона по поводу того, где лучше работать — в банке или в страховой. Наконец, после веселой болтовни, Антон назвал сумму. Ден присвистнул. Я не сдержала ироничной улыбки. Он назвал сумму явно не 'чистыми', а с прибавлением всевозможных 'откатов'. 'Чистыми' столько там не получают.

Антон повернулся ко мне, давая понять, что следующий ответ за мной. Я отставила в сторону стаканчик.

— Вика, если бы ты могла изменить один день в своей жизни, что бы ты поменяла?

Я поморщилась. Антон вряд ли понимал, насколько знаковый вопрос задал. Скорее всего, просто хотел спросить что-то нейтральное из разряда ' а давайте помечтаем?' У меня оставался выбор. Я могла его просто поцеловать и уйти от ответа. Но решила так не делать.

— Я бы хотела изменить прошлый четверг, когда пошла в 'Медиа-трейдинг' и встретила там бабулю.

Судя по вытянувшимся лицам, мало кто понял, что имелось в виду, но Ден вдруг рассмеялся.

— Да неужели? — протянул он. — Именно этот день?

— Именно этот, — отрезала я. — Встреча с бабулей, к сожалению, неизгладима в моей памяти. А если ты хочешь задать мне какой-то вопрос, то дождись очереди.

— Из миллиардов дней ты выбрала только этот? Не тот день, когда тебя лапали за гаражами два отморозка? Разве он лучше встречи с бабулей? — не унимался Ден.

Антон посмотрел на меня круглыми глазами.

— Что за история с гаражами?

Я тихонько скрипнула зубами. Когда-нибудь отрежу язык этому болтливому придурку!

— Ничего. Просто пристали парни в школе. Но те последствия я уже давно пережила, — я скорчила Дену зверскую гримасу, — а вот бабуля, похоже, оставила свой след навечно. Надеюсь, теперь мой ответ понятен?

— На самом деле, нет, — хохотнул Петр.

— Ну и плевать, — отмахнулась я. — Теперь мой вопрос.

Я натянула на лицо милую улыбку и посмотрела на Дена.

— Скажи, сколько длился самый короткий секс в твоей жизни?

Он медленно опустил руку со стаканом. Натали взволнованно заерзала на своем месте. Я приподняла бровь, ожидая ответа. Повисло молчание, слышалось лишь потрескивание веток в костре.

— Я что, засекал? — с неохотой проворчал Ден, отвечая мне взглядом, полным ненависти.

О, ну конечно, кому приятно вспомнить позор всей своей жизни? Не надо было напоминать мне о моем, не получил бы 'ответочку'.

— Не засекал, конечно, — парировала я, — но хотя бы примерно. Сколько движений это было? Пять? Три? Одно?

С тихим удовлетворением я наблюдала, как перекосилось его лицо.

— Я не помню, — упрямо повторил он.

— Ден, ты должен ответить или поцеловать Вику, — напомнила Катька.

— Денис, отвечай! — перепугалась Натали.

Если он только рискнет меня поцеловать, отхватит по полной!

— Пять минут, — процедил Ден.

— Одна, — спокойно поправила я.

В этот момент все замерли, хлопая глазами. Антон медленно наклонился к моему уху.

— Вика, что происходит? — услышала я его шепот, но мой взгляд не отрывался от взгляда Дена.

Это было настоящее противостояние. Его темные глазищи сверлили меня в упор. Я видела, что он взбешен не на шутку, совсем как той ночью, у меня дома.

— Одна лучше, чем ни одной, — проворчала Вероника, — а пять минут — вообще, хорошо. Давайте уже дальше.

— Так я не поняла, одна или пять? — наморщила лоб Диана.

Парни сочувственно промолчали.

— Денис, спрашивай, — скомандовала Катька.

— Да-да, мы ждем, — добавила Натали.

Губы Дена растянулись в презрительной ухмылке.

— Ты была пьяная в пятницу вечером, когда я позвонил тебе? — спросил он у меня.

Он что, надеется, что я сейчас накинусь на него с поцелуями?! Черта с два!

— Да, — пожала я плечами. — Была.

— Ты же сказала, что была дома и переживала из-за проблем? — удивился Антон.

Ч-ч-черт! Ненавижу быть загнанной в угол.

— Да, — я повернулась и натянула веселую маску, — я делала это дома с бутылкой вина.

Он едва заметно переменился в лице. Гадство. Не буду об этом думать. Не сейчас.

Я снова посмотрела на Дена. На языке вертелся вопрос на миллион. И я выпустила туз из рукава.

— Что ты делаешь в пятницу и субботу вечером? Почему так занят?

Я видела, как дернулся его кадык, и уже представила различные варианты, в которых Ден вертелся ужом на сковородке, придумывая отговорки. Соврал же про пять минут!

Но он вдруг отставил в сторону стакан и поднялся на ноги.

Я замерла, наблюдая, как Ден обходит сидящих, направляясь ко мне. Как и в нашу встречу в кабинете 'Медиа-Трейдинга' все вокруг перестало иметь значение. Огромными глазами я уставилась в широкую грудь Дена, неумолимо надвигавшуюся на меня.

— Я... не буду... — прошептала и покачала головой.

Он подошел, наклонился, взял меня за плечи и рывком поставил на ноги. Кровь зашумела у меня в ушах. Захотелось удрать так далеко, как только возможно, чтобы не ощущать прикосновений его рук к моему телу.

Я попыталась оттолкнуть Дена, но лишь зря упиралась ладонями в его грудь. Вид его лица рядом с моим, его приоткрытых губ заставил сердце бешено заколотиться. Он отпустил мои плечи, и я тут же замахнулась, чтобы врезать ему.

Ден одним движением перехватил руку и заломил мне за спину.

— Никогда... больше... не смей... — услышала я тихий свирепый шепот, пока его темный взгляд прожигал во мне дыру.

Я замахнулась второй рукой.

Ден поймал и заломил ее за спину тоже.

Я дернулась всем телом. Ощутила, как напряглись его мышцы в попытке удержать меня в плену.

— Ненавижу тебя! — прошипела я в лицо Дену, стараясь сохранить хотя бы остатки достоинства.

— Я тебя тоже. И что?

Его губы ударились о мои в яростном поцелуе. Я вздрогнула, мысли заметались растерянными птицами. Ден разжал руки, обхватил мою голову ладонями и проник языком в мой рот.

Понимал, что теперь уже не буду сопротивляться.

Что случилось с тем отстойным парнем, которого знала много лет назад? Теперь он сногсшибательно целовался. Я не смогла сдержать стона, когда осознала это. Стояла как вкопанная и не могла заставить себя оттолкнуть его, как следует.

Ден умудрялся быть грубым и нежным одновременно. Я задыхалась от нахлынувших эмоций. Мне хотелось большего. Хотелось содрать с него эту куртку и все, что под ней, впиться ногтями в его тело, внедриться ему под кожу. Это был бы самый яростный, наполненный ненавистью, но и самый горячий секс, который у меня когда-либо случался.

Захотеть самого отстойного парня класса! Полный крах.

Я вжалась в тело Дена и почувствовала, как он возбужден. Он был готов взять меня здесь и сейчас.

Здесь.

И сейчас.

Но ведь это невозможно!

Я сглотнула, понимая, что кому-то надо выбираться из этого безумия первым. Уперевшись руками в грудь Дена, надавила, отталкивая от себя. Наши губы оторвались друг от друга с почти болезненным ощущением. Ден облизнул свои, тяжело дыша и поглядывая на меня затуманенным взглядом.

Для верности я сделала пару шагов назад, потому что не могла в полной мере отвечать за реакции своего тела. Звуки, запахи, краски вновь наполнили окружающий мир. Повернув голову, я увидела, что все собравшиеся смотрят на нас в немом изумлении. Антон, наоборот, устремил взгляд прямо перед собой и выглядел потерянным.

— Мне... надо побыть... одной, — пробормотала я и попятилась подальше от костра.

— Вика! — позвал Ден.

Что ему еще от меня надо? Я только покачала головой. Потом развернулась и быстро пошла, почти побежала. В голове металась лишь одна мысль: я и Ден Овчаренко. Мы целовались. Очень страстно. Я хотела его, а он — меня. В этом было что-то... неправильное. Такие поцелуи должны были будоражить меня с Антоном. Ведь с ним была симпатия!

Но нет. Гадский Ден ворвался в мою жизнь, чтобы перевернуть все с ног на голову.

Удалившись на достаточное расстояние, я прислонилась к дереву, чтобы отдышаться. Возвращаться обратно не хотелось. По крайней мере, так сразу. Наверняка все поняли, что наш с Деном поцелуй вышел далеко за рамки игры. А объяснять я ничего никому не собиралась.

— Вика...

Ден обхватил меня сзади. Его руки легли на мою талию, пальцы скользнули под расстегнутую куртку, слегка поддели край кофточки и соприкоснулись с моей кожей. Я закрыла глаза и сжала кулаки.

Он не должен был ходить за мной. Не должен был трогать меня. Особенно, так.

— Убирайся! Хотел, чтобы у нас с Антоном ничего не вышло? Поздравляю, — прошипела я.

Ладони Дена забрались под мою одежду и легли на живот. Большие и горячие. Я содрогнулась от сладкого спазма. Он прижался ко мне всем телом и зарылся лицом в волосы.

— Ты не должна быть с Антоном, — услышала я его прерывистый шепот. — Не смей даже думать об этом. Он для тебя... слишком добрый. Ты его сожрешь.

— Что?! — возмутилась я, хватая ртом воздух. — Да кем ты меня считаешь?

— Ядовитой сукой.

Ден резко впечатал бедра в мои ягодицы. Я ощутила не каменную, а просто железобетонную твердость между его ног. На какой-то момент мне стало страшно. Обычно Ден скрывал свои чувства, скорее отбивался от моих нападок, чем шел в атаку. Но теперь его словно прорвало. Ни один мужчина никогда так яростно не обозначал своих желаний со мной. Мое тело стало ватным в его руках. Все слова вылетели из головы, и я никак не могла придумать, что ответить на его грубость.

Ден убрал руки и резко развернул меня к себе, прислонив спиной к дереву. Я опустила глаза, боясь посмотреть ему в лицо и увидеть там нечто такое, что окончательно сведет с ума. Он приблизился ко мне вплотную, не оставляя между нами свободного пространства. Я могла ощутить, как вздымается его грудь при каждом вдохе. Сама я едва могла вздохнуть.

Ден схватил меня за локти и поднял мои руки вверх, за голову. Продолжая удерживать их в таком положении, склонился. Я быстро отвернулась, чтобы он не успел меня поцеловать, потому что понимала: второго такого поцелуя мой рассудок просто не выдержит.

Губы Дена коснулись моей шеи, язык лизнул кожу. Я выгнулась, кусая свои губы. Есть ли что-то более неправильное, чем мое желание, вызванное его прикосновениями?

— Ты — яд в моей крови, — он глубоко вдохнул мой запах.

Ден сошел с ума. Сбрендил. Свихнулся. Как и я — раз позволяла ему творить такое с собой.

Его влажный горячий рот слегка переместился вниз по моей шее. Всего одно движение — но я не сдержала громкого стона. И в тот момент мне было плевать, как далеко этот звук разнесется в вечернем лесу.

Я попыталась опустить руки. Мне до боли хотелось обнять его и вцепиться в его плечи. Мне требовалось ощутить, что это реальность. Возможно, тогда я смогла бы найти в себе силы оттолкнуть Дена. Но он не позволил этого сделать.

— Ты даже не змея в оболочке красивой бабочки, — я ощущала, как двигаются его губы на моей коже, произнося эти слова, — ты — нечто похуже. Смертельный наркотик.

— Отпусти меня, — простонала я и сглотнула, потому что язык чертовски пересох и прилип к небу, — отпусти...

Пока я еще хоть что-то соображаю.

Бедра Дена на мгновение отлепились от моих, чтобы через секунду удариться о мое тело, высекая новые крики.

— Я хочу затрахать тебя до полусмерти, — процедил он, — снова и снова. Хочу, чтобы у тебя не осталось сил после того, как я закончу. Чтобы ты не могла даже кричать.

Господи, что он такое говорит?

Ден отпустил, наконец, мои руки, но лишь для того, чтобы освободить свои и раскрыть пошире мою куртку. Он поцеловал мою грудь в вырезе кофточки и начал дрожащими пальцами расстегивать пуговицы на ней.

— Хочешь, чтобы я тебя трахнул? — спросил он со звенящей яростью в голосе.

— Нет... — прошептала я.

— Скажи это!

Зашибись. Он точно слетел с катушек.

— Нет!

Я собралась с силами и оттолкнула его от себя.

— Да что с тобой происходит? — выкрикнула я ему в лицо. — Ты приперся сюда с какой-то девкой и думаешь, что вот так просто можешь сначала поцеловать, а потом трахнуть меня в лесу? Я здесь только из-за Антона! Неужели так трудно проявить хоть каплю уважения?

Ден склонил голову набок.

— Уважение? — произнес он убийственно презрительным голосом. — Ты использовала меня, как какую-то машину для лишения тебя девственности. Ты даже не скрывала, как противно тебе было заниматься со мной сексом, и с радостью на лице убежала, когда все закончилось. Тебе нужен был только мой член, но не я сам! Черт, да если бы я не прилагался к своему члену, ты была бы только рада!

Он провел рукой по волосам и отступил назад. Затем развернулся и просто ушел. Я не нашлась, что возразить. Потому что он во всем был прав.

Немного постояв, я вынула из кармана телефон. Выбрала номер Ромки из списка последних набранных и написала сообщение.

'Солнце, ты с фотографом?'

Потом убрала телефон обратно и пошла следом за Деном. Когда приближалась к нашей компании, увидела, что он разговаривает с Антоном в нескольких метрах от костра.

Ч-ч-черт! Не трудно догадаться, о чем идет речь. Ден же ясно выразился — он не позволит мне быть с его другом, не считает достойной. Наверно, опять рассказывает обо мне какие-то гадости.

В это время раздался возмущенный визг. По-другому этот звук назвать было невозможно. Натали вскочила на ноги и бросилась ко мне с абсолютно сумасшедшим выражением лица. Я даже замедлила шаг.

— Тварь! — заорала она. — Ты что себе позволяешь?

Ден тут же прекратил разговор и сделал несколько шагов наперерез ей. У меня округлились глаза, когда я увидела, как он одной рукой перехватил Натали прямо на бегу. Ту даже подкинуло по инерции вперед, на его локоть. Волосы пеленой закрыли лицо, визг прервался на высокой ноте. Не сказав никому ни слова, Ден потащил свою упирающуюся подружку вверх по склону.

— Пусти меня! Пусти, гад! — орала она, пытаясь врезать кулаком и ему.

Оу, кажется, у нас с этой истеричкой есть кое-что общее.

Мы обе считаем Дена гадом.

Он затолкал ее на свой мотоцикл и уселся сам. Вспыхнули фары, мотор взревел — и они умчались прочь.

Скатертью дорога.

В кармане пискнул телефон.

'Нет, я дома. Завтра же на работу'.

Я начала строчить, временами промахиваясь мимо нужных букв.

'Ты мне очень нужен. Мне подарили медведя. И вообще, все хреново'.

Прилетела куча грустных смайликов.

'О нет, дорогая! Не заставляй меня делать это снова!'

Я подняла голову и нашла взглядом Антона. Он смотрел на меня, засунув руки в карманы куртки. Впрочем, все остальные тоже на меня пялились.

'Пожалуйста'.

Я вернула телефон на место и подошла к Антону.

— Поеду домой. Извини, что испортила все веселье.

— Мы уже собираемся, — приглушенно ответил он. — Я тебя провожу.

— Не надо, — качнула я головой. — Просто вызови такси.

Спорить Антон не стал.

К счастью, машину ждать пришлось недолго. Оставив компанию допивать спиртное и собираться, я умчалась и в скором времени оказалась уже дома.

Ромка ждал меня на ступеньках перед моей лестничной площадкой. Он был одет в домашние штаны и спортивную куртку. Похоже, я выдернула его едва ли не из постели.

— Подожди, — попросила я и зашла в квартиру, чтобы потом выволочь оттуда белое чудовище. — На!

— Он красивый, — огорчился Ромка, приноравливаясь к размерам медведя, — может, подаришь его мне?

— Нет, — отрезала я и сбегала на кухню за бутылкой водки и спичками. — Он тебе не достанется.

Вдвоем мы вытащили медведя и кое-как запихали его на заднее сиденье Ромкиного 'Ниссана Жук'. До ближайшей стройки было ехать минут пять. Пробравшись на территорию, я выбрала место поукромнее, потом усадила медведя, щедро полила его водкой и накидала сверху всякого горючего хлама, который удалось найти вокруг.

— Вика, а что случилось? — спросил Ромка, усаживаясь на груду камней неподалеку.

— Я целовалась с Деном, — мрачно ответила я и поднесла зажженную спичку к импровизированному костру.

Огонь вспыхнул весело и ярко. Алкоголь из моей крови начал потихоньку выветриваться, потому что свет костра выхватил из темноты фигурку бабули.

Я подошла к Ромарио и примостилась рядышком. Он меня обнял. Сразу стало теплее.

— У него, наверно, перелом челюсти? — вздохнул с сочувствием.

— У меня перелом гордости, — проворчала я. — Этим ртом он облизывал сотню шлюх.

— Зато опыта поднабрался, — задумчиво протянул Ромка. — В прошлый раз ты не уставала повторять, как все было ужасно, а теперь загадочно умалчиваешь подробности.

Я простонала, закрыв лицо рукой.

— Не добивай меня. Не хочу вспоминать никаких подробностей! Сегодня его подружка едва не кинулась на меня с кулаками.

— Значит, ей было за что бороться.

— Ты специально, да? Я хотела быть с Антоном! А теперь... — я указала на догорающего медведя.

— Зато у Дена есть несомненный плюс, — хохотнул Ромка. — Он никогда не дарил тебе медведей. В отличие от нескольких других парней, которых я знаю.

— Да уж. Он вообще ничего мне не дарил, — фыркнула я.

— Неправда, — возразил друг. — Ты помнишь ту шоколадку, которую он оставил на твоей парте? — Он повернулся и внимательно посмотрел на меня. — Нет, кажется, не помнишь. Это было всего один раз, вскоре после того, как у вас все случилось.

— Отлично помню, — проскрежетала я, сжав кулаки. — Я нашла ее и вышвырнула в мусорку, пока кто-то не увидел.

— А я достал и посмотрел, — кивнул Ромка.

— Что?! — я уставилась на него во все глаза.

— Ну да, — лицо друга в свете догорающих останков медведя казалось хитрым. — Мне было интересно, что же там такое.

Я помолчала.

— И что же было в этой шоколадке?

— Под фольгу была засунута записка. Короткое письмо. Чтобы можно было заметить, только когда откроешь.

Я закатила глаза.

— Давай уже, не томи! Что там было?

— Что-то про твои длинные красивые волосы. Как они слегка шевелятся на сквозняке, когда ты сидишь на математике у окна, а форточка приоткрыта, — Ромка не удержался и хрюкнул от смеха. — И как он сидит на задней парте и смотрит на них. И, по-моему, в них запутывалось солнце. Или еще кто-то там запутывался... тут я не скажу точно.

— Ох, дерьмо! — я спрятала лицо в ладонях и тоже засмеялась.

— И, кажется, про то, что он баллончиком написал твое имя на самом дальнем гараже.

— И ты мне не сказал! — я стукнула Ромарио в плечо.

— После того, как отпаивал тебя пивом от 'самого ужасного секса в твоей жизни'? — он покачал головой. — Да я его спас! Дена бы ждал немедленный расстрел ядом на месте, если бы ты это прочла. А он и так пятый угол от тебя искал.

Я вздохнула. Это точно.

— Мне кажется, он был влюблен в тебя по уши, — закончил Ромка.

Я поджала губы и покачала головой.

— Как хорошо, что он не догадался подарить мне медведя. Я бы его им же и убила! Кирпичей бы только вовнутрь напихала — и точно бы пристукнула.

Мы посмотрели, как пылают алым последние угольки.

— Почему ты их все время сжигаешь? — спросил Ромка. — Ну, не только медведей. Всю эту романтическую лабуду, которую тебе дарят?

Я в задумчивости покачала ногой.

— Потому что их дарят те, кто не знает, что я за человек. Они видят во мне какую-то кукольную принцессу, а потом все, как один, жутко разочаровываются. Поэтому я предпочитаю разочаровываться в них первой.

— Хм, — фыркнул Ромка. — Скажешь тоже. И что же ты за человек?

— Ты же знаешь. Я — это я.

Ночью я снова валялась без сна и смотрела в потолок. В комнате горел ночник, потому что ложиться в постель в темноте я теперь боялась. Привидение нагнало страху. Я злилась на него. На себя тоже, потому что никак не могла сообразить, что с ним делать. И я чуть не угробила ребенка своей сестры! Не нарочно, но... разве кто-то поверит? Мои родственники — уж точно нет. Семейное торжество прошло из рук вон плохо, все на меня косились и точили зуб. Я вздохнула и повернулась на другой бок. Ромка обещал помочь с выяснением личности призрака. Неизвестно как — но ведь обещал! А мой друг никогда меня не подводил. На тумбочке зажужжал телефон, и сердце тут же подпрыгнуло. Почему-то подсознательно каждый раз я ждала звонка от Дена. Хотя, скорее всего, это был простой самообман. И угораздило же влюбиться в такого придурка! Я протянула руку, взяла аппарат и посмотрела на экран. Антон. На часах — полпервого ночи. Удачное время для звонка, ничего не скажешь. Я поколебалась, не зная, стоит ли отвечать. Но любопытство пересилило и заставило поднести телефон к уху. — Вика, — раздался не совсем внятный голос парня, — ты спишь? — Если я с тобой разговариваю, то как ты думаешь? — ответила я, не особо стараясь быть милой. Все-таки, это он облажался, а не я. — Прости, — пробормотал он, — прости, прости. Я всегда чувствую себя рядом с тобой полным дураком. Ты, наверно, тоже считаешь меня дураком, да? Ты ведь всегда такая правильная и безошибочная... как... моя учительница по геометрии. — Ты что, нажрался?! — догадалась я. — Не нажрался... — мне показалось, что он икнул, — просто выпил. Немного. С друзьями. Могу я выпить? Перед встречей со злой Викой стоит выпить. Ты опять будешь на меня злиться, да? Я поморщилась. Антон нес какую-то чушь и явно нуждался в том, чтобы проспаться. — Давай завтра созвонимся. Я уже сплю. — Ты злишься... — он тихонько захихикал, — ты не злишься на меня, только если я тебя трахаю. Это печально. Ты меня печалишь, Вика. Неужели тебе нужен только секс? Ты грязная, развратная, пошлая девчонка. А как же высокие чувства? — Засунь себе в задницу высокие чувства, святой ты наш, — не выдержала я и положила трубку. Потом повернулась на спину, закрыла лицо ладонями и протяжно выдохнула. Вот дерьмо! — Вика! Ви-ка-а-а! Я открыла глаза. Звук шел с улицы, я могла отчетливо слышать его сквозь распахнутое окно. Стоп. Антон... орет под моими окнами?! Я вскочила с постели, удостоверилась, что призрачный фокусник таращит на меня подкрашенные глазищи из своего угла. Потом подбежала к окну и высунулась наружу, перевесившись через подоконник. Антон стоял внизу, под фонарем, в круге света. Он пошатывался. Рубашка выбилась из-за пояса брюк, а в руке я заметила бутылку пива. Все понятно, видимо, еще 'догнался' по дороге ко мне. — Иди спать! — зашипела я. — И больше в таком виде не появляйся. — Вика-а-а! Я тебя люблю-ю-ю! В некоторых окнах дома напротив зажегся свет. — Да вали отсюда, идиот! — рявкнула я. — Еще мне проблем с соседями не хватало! Антон размахнулся и швырнул бутылку куда-то в сторону. Раздался оглушительный звон и мяуканье перепуганных дворовых кошек. — Я не уйду! — сообщил он, пытаясь сохранить равновесие. — Пока ты меня не выслушаешь. Сейчас или никогда! — Никогда! — Тогда я буду звать тебя до утра, — Антон кивнул в подтверждение своих слов так сильно, что голова чуть не оторвалась, — потому что нам надо поговорить. Я закатила глаза. Он так весь двор перебудит. — Поговорим на трезвую голову, придурок недоделанный! Вали домой! — Ви-ка-а-а! Зашибись. — Если я тебя впущу, ты заткнешься? — Вика... — он расплылся в пьяной улыбке, — ты такая красивая, даже когда злишься. Я скрипнула зубами. — Заходи! Пока Антон поднимался ко мне на этаж, я прошла к входной двери и открыла ее. Пускать дальше прихожей этого алкаша не стоило, но и на лестничной площадке я не могла его оставить из-за шума, который парень производил своим появлением. Антон ввалился в дверь и тут же обнял меня, обдавая запахом перегара. Его красивое лицо портили синяки, переносица еще хранила следы от удара Дена. — Скажи, что ты меня простишь. — Да отвянь ты, алконавт! — я начала отбиваться, пытаясь отпихнуть его, но, видимо, алкоголь придал Антону сил, а, может, парень просто перестал себя сдерживать и притворяться милым. Он припер меня к стенке одной рукой, а другой начал возиться с поясом своих брюк. — Я хочу тебя, Вика. Хочу по-жесткому. Как ты всегда меня просила. — Зато я тебя не хочу! — прошипела я. Но Антон приник губами к моей шее, оставляя влажные поцелуи. Я поморщилась. Он тяжело и возбужденно дышал, обводя языком мои ключицы. — Ты такая чувственная сучка, — прошептал он, стягивая с себя штаны. — Такая холодная. Просто ледяная. Но так и хочется заставить тебя гореть. — Обломайся, — яростным голосом прорычала я. Антон справился с нелегкой задачей собственного раздевания и принялся задирать мою ночную сорочку. Его палец поддел край моих трусиков и скользнул за них, прикоснувшись к телу. — Оу, — он поднял голову и удивленно уставился на меня, — ты совсем сухая. — С добрым утром! — скептически протянула я, а потом собралась с силами и отпихнула Антона от себя. Парень приземлился на обувную тумбочку и заметно сник. Я выдохнула с облегчением: похоже, атаку удалось отразить. Антон приподнялся, натянул штаны и застегнул их. — Я тебя не понимаю, — покачал он головой. — Что тебе нужно? Секс? — Он прошелся взглядом по моему телу. — Нет, не секс. Любовь? Нет, тебе не нужна моя любовь. — Мне просто нужен не ты, — тихо произнесла я. — А кто? — он криво усмехнулся. — Денис? Я промолчала. — Черт бы вас всех побрал, — Антон опустил голову и обхватил ее руками. — Это из-за того, что я тогда ушел? Ты сразу переметнулась к нему обратно? — Я ни к кому не переметнулась. Кстати, а почему ты тогда ушел? — Я... увидел этого типа. И испугался, что из-за него ты узнаешь... что ты не поймешь... Он осекся и покачал головой. Я насторожилась. — Не пойму что? Антон молчал, поэтому я опустилась на колени, схватила его и заставила посмотреть в глаза. — Не пойму что? Ты знаешь Валентина? И знаешь Наташку? Мне не показалось? Откуда? А ну быстро говори! Лицо парня стало виноватым. — Его я видел один раз... там. А ее знаю, да. Она тебе все-таки рассказала? Я прикусила язык. Конечно, Наташка мне ничего не поведала, и не факт, что Антон в более трезвом состоянии тоже проговорился бы. Но пока он пьян и себя не контролирует... — Я хочу услышать правду от тебя, — четко произнесла я и пронзила его взглядом. — У нас с ней было-то всего пару раз, — упавшим голосом поведал Антон. Странно, но примерно этого я и ожидала, поэтому совсем не удивилась. — Вы встречались? — Встречались... да... в этом клубе. Там я и мужика того видел. — В каком клубе? — я встряхнула парня. — В каком клубе, Антон? — 'БельФлер'. — Звучит, как название дешевой порнухи. — Так и есть, — он ухмыльнулся. — То есть... прости, Вика, это клуб по интересам. И меня туда как-то пригласили через знакомых. Я пошел только посмотреть... — Да хватит оправдываться! Говори как есть. — Ты точно не будешь злиться? Я мысленно простонала. Ну что за трудный идиот?! — Не буду. — Там закрытый клуб. Только для проверенных людей. Просто так туда не попасть. Ну а внутри... все, что хочешь. Хочешь — смотри. Хочешь — участвуй. Можешь прийти со своей парой. Если придешь без пары — тебе ее подберут. В первый раз мне подобрали в пару твою подругу. — Наташу?! — Угу. Второй раз я уже целенаправленно хотел встретиться с ней. Антон закрыл глаза и скривился. С каждым сказанным словом я словно превращалась в ледяную статую. — Это было недавно? — Когда я приехал к тебе на работу, и мы разругались. Я залечивал рану, которую ты оставила во мне. — Супер... — пробормотала я. Других слов не нашлось. Антон засопел. Он старательно отводил взгляд, будто не решался посмотреть в глаза. — У нас ведь ничего не получится? — как-то грустно и обреченно произнес он. — Нет, — покачала я головой. — Видимо, нет. — А если я изменюсь? — Антон, наконец, решился и с надеждой взглянул на меня. — Скажи, чего тебе не хватает? Я задумалась, кусая внутреннюю поверхность щеки. Черт возьми, сколько раз сама задавалась подобным вопросом! У меня была куча времени, чтобы поразмыслить. Чего не достает одному парню и с избытком хватает в другом? Что заставляет меня снова и снова возвращаться мыслями к тому, кого следовало бы забыть? Я разлепила губы и вдохнула поглубже, пытаясь облечь мысли в слова. — Дело не в тебе, Антон. И не в Дене. Это что-то внутри меня. Я могу любить Дена или ненавидеть, неважно. В любом из этих случаев я что-то к нему чувствую. Какую-то эмоцию, негативную или позитивную. К тебе... я не чувствую ничего. Он вздрогнул. Я замерла, не зная, чего ожидать. Что бы сделал Ден на его месте? Назвал бы меня сукой? Сверкнул бы глазищами, развернулся и ушел? Окатил бы презрительными издевками? Прижал бы к стенке и начал целовать, пусть даже силой, до тех пор, пока я бы не сдалась? Все это уже случалось между нами и не один раз. Я была морально готова к любому повороту событий. Но Антон смог меня удивить. — Не прогоняй меня, Вика, — попросил он умоляющим и беспомощным голосом. — Хотя бы сегодня. Похоже, я потратил все деньги. Даже те, что оставались на такси. Я поморщилась. — Хорошо. Иди ложись на диване. Только веди себя тихо и обещай, что утром уйдешь. Он поспешно поднялся, не удержал равновесие и ухватился за стенку. — Утром ты уйдешь, — повторила я, чтобы достучаться до его пьяного сознания. — Ты оставила меня, значит, тебе не все равно, — усмехнулся Антон. — Даже не надейся. Парня сильно шатало, и мне пришлось помочь ему добраться до комнаты. Антон рухнул на диван, закрыл глаза и тут же уснул. Я укрыла его пледом, уже представляя, как поутру в квартире будет вонять перегаром. Послышался телефонный звонок. С замирающим сердцем я прислушалась. Да что сегодня за сумасшедшая ночь? Кого еще черти принесли?! Телефон нашелся на тумбочке возле кровати. Фокусник стоял над ним и с интересом разглядывал светившийся экран. Осторожно, бочком, чтобы не задеть этого призрачного типа, я потянулась и схватила аппарат. Тут же чуть не выронила. Ден. По телу волной пробежал озноб, а руки затряслись. Я не понимала, с чего вдруг он решил позвонить мне, да еще так поздно. И следует ли отвечать на этот звонок? Следует или нет?! Не давая себе шанса передумать, я нажала на кнопку ответа. — Разбудил? — негромко поинтересовался Ден, услышав мой голос. Дьявол, ну хотя бы не 'ты спишь?' и то хорошо. — Нет, — ответила я и скрипнула зубами, потому что это прозвучало очень жалобно. — У тебя все в порядке? — Да... а почему ты спрашиваешь? — Мне недавно позвонил Антон и нес какую-то пургу насчет того, что я во второй раз перешел ему дорогу, и он пойдет и любой ценой вернет себе свою женщину. По-моему, он ужратый вусмерть. — Более чем вусмерть. До поросячьего визга, — вздохнула я. Ден замолчал, будто мои слова неприятно его задели. — Ладно. Я подумал, что он может тебя обидеть. По пьяни. Хотел предупредить. Но раз ты не брала трубку, значит, уже все окей. Прости, что зря побеспокоил. Черт, он, видимо звонил и раньше, когда мы с Антоном беседовали в прихожей. Точнее, когда мне пришлось отбиваться от пьяного парня, а потом слушать его признания. Я почувствовала, что Ден сейчас прервет звонок, и внезапно для самой себя выпалила: — Не зря. Пауза длилась так долго, что я чуть не оглохла от грохота крови, пульсирующей в висках. — Не зря? — осторожно переспросил Ден. — Наверное, не зря, — не очень уверенным голосом повторила я, — погоди минутку. Оглянувшись на фокусника, я сделала ему знак оставаться на месте. Надо же как-то приручать это привидение! Выскользнув из спальни, я прикрыла за собой дверь и прошла на кухню. Включать свет не стала, просто устроилась на уголке дивана и поджала под себя ноги. Тьма окутала меня бархатным покрывалом. Хотелось закрыть глаза и просто слушать голос Дена. И лишние свидетели тут не требовались. — Ты еще здесь? — спросила я, потому что тишина в трубке была просто-таки мертвецкой. — Да, — коротко и едва слышно ответил он. — Антон приходил ко мне и тоже нес эту чушь. Я не ответила на звонок сразу, потому что успокаивала его. — Ты не обязана оправдываться. Это не мое дело. Он тебя не обидел? — Нет, он уже спит на диване и выглядит безобиднее котенка. — Хорошо. Это все, что мне нужно было знать. Пока. Я зажмурилась, ожидая щелчка в трубке, который означал бы, что Ден отключился. — Хотя... — вдруг прозвучал его приглушенный голос в трубке, — есть еще кое-что, о чем я хотел с тобой поговорить. Я вцепилась в край кухонного стола, чтобы не произнести ни звука и не выдать своих истинных чувств. Боялась даже дышать, чтобы не разорвать ту тонкую ниточку, которая, казалось бы, протянулась через расстояние между нами. — Твой фокусник может быть опасен. Точнее, не он сам, а то, куда тебя могут привести поиски его упокоения. У Ильи есть друг в ментовке. И по моей просьбе он слил кое-какую информацию. — Откуда ты узна... — я осеклась и добавила: — Ромка, да? Ты ведь не знал, что это именно фокусник. Это Ромыч сказал? — Да. — Оу... — я испытала смешанные чувства, не зная, злиться на друга за очередную попытку откровенности или радоваться этому факту. — Смерть этого человека была насильственной, — поведал Ден, — его притащили на этот обрыв и сбросили вниз. Экспертиза показала. Понимаешь, Вика? Кто-то не хотел, чтобы он жил. Этот кто-то может не обрадоваться, если ты начнешь выяснять подробности смерти или жизни его жертвы. Лучше бы тебе не лезть вообще в это дело. — Предлагаешь мне всю жизнь провести бок о бок с призрачным мужиком? — нервно усмехнулась я, только представив себе подобную перспективу. Ден помолчал. — Не знаю... просто... не делай ничего в одиночку. Пусть хотя бы Роман этим занимается. — Он не видит привидение. И не слышит. Здесь сильно не помочь. Но хорошо, я буду осторожна. А может, твой друг из ментовки еще и имя фокусника узнает? — Если узнает, то мне сообщат. Но пока это дело считается 'глухарем'. — Неужели при нем не нашли никаких личных вещей? Одежда им ничего не подсказала? Если он был в костюме фокусника, то это должно дать хоть какие-то зацепки. — Насколько я понял, он был не в костюме. В майке и трусах. Кто бы его ни убил, они очень постарались замести следы. То, что ты видишь его в костюме фокусника, а не в посмертном обличье — просто чудо. — Просто чудо было, когда мы от бабули избавились, — проворчала я, — а это просто дерьмо какое-то. — Да, ты права, — мне показалось, что Ден усмехнулся, — спокойной ночи тогда. — Спокойной ночи, — прошептала я. В трубке стало тихо, и какое-то время я просто сидела так, ожидая все того же проклятого щелчка. Но незримая нить не обрывалась, и, посмотрев на экран, я поняла, что Ден так и не положил трубку. Это сбивало меня с толку. Невесомой и едва ли послушной рукой я снова поднесла телефон к уху. — Знаешь, я тоже хочу кое-что тебе сказать... — Что? — ответил он почти сразу. — То, что Антон спит сейчас на моем диване, ничего не значит. Я попросила, чтобы он ушел утром и больше не приходил. — И к чему мне эта информация? Меня задел его приободренный тон. — К тому, что, во-первых, не окрыляйся так явно, — процедила я. Послышался тяжелый вздох. — А во-вторых? Теперь уже вздохнула я. — А во-вторых, я поняла, что Антон — моя большая ошибка. Одна из самых больших. Сказав это, я поморщилась. Намек был слишком явным. — А моя самая большая ошибка — это ты, Вика, — вдруг произнес Ден. Стоп. Да он охренел?! — Я пытался тебя воспитать, — продолжил Ден, — но ни черта в этом не преуспел. — Ну не так уж и ни черта, — проворчала я. — Хотя из тебя хреновый воспитатель, кто бы спорил. — Я пытался тебя понять, но, видимо, это бесполезно. — Один раз обломался, и сразу бесполезно. Видимо, так пытался. — Ты можешь заткнуться и послушать? — О, я вся внимание. — Прости, что на вечеринке одноклассников так подкатил к тебе. Это было... по-дебильному. Я помедлила, вспоминая, как Ден прерывающимся шепотом умолял меня все забыть. Это... почти свело меня с ума тогда. Я хотела уступить ему. Но не смогла. — Очень по-дебильному, — с усилием произнесла я. — Ты всерьез думал, что я сразу раздвину ноги? — Я ошибся, — только и сказал он. — Во всем, что касалось тебя. Я не знала, как понимать его слова, и поэтому ничего не сказала. Пауза опять затягивалась. Я ждала от Дена еще каких-то слов. Главных. Важных. Тех, которые укрепили бы связь между нами. Но их не было. — Слушай, уже час ночи, — я заставила себя произнести эти слова, хотя все внутри протестовало. — Пора спать. — Да, хорошо. Спокойной ночи. — Спокойной. И ты не прав. Ошибкой в твоем случае было только то, что ты меня не выслушал. Ден шумно и протяжно выдохнул. — Я не спорю. Пока, Вика. — Пока. Мы снова замолчали. Я отняла телефон от уха и поднесла палец к кнопке сброса вызова. Помедлила и снова приложила аппарат к уху. — Ваня вчера первое слово сказал, — проговорил Ден в трубку таким будничным тоном, словно не мы только что попрощались и сделали это даже не единожды. — Да? И какое? Я по-прежнему старалась говорить равнодушно. — Папа. — Круто. То есть, хреново. Ведь ты ему не папа. — Да. Но все равно круто. Ведь это его первое слово. — Да. А я сегодня чуть не уронила новорожденного ребенка своей сестры. — Почему-то я не удивлен. — Слышишь?! Иди в задницу! К тому же, все обошлось. Ромка поймал. — Он молодец. — Да. В отличие от некоторых. Но мне до сих пор не по себе от этого случая. — Это в тебе совесть проснулась. Редкая птица. — Очень смешно. Прошло еще несколько мгновений напряженного молчания. — Я бы хотел еще раз в тебе ошибиться, Вика, — сказал Ден. Поток бешеной и беспричинной радости пронесся по моим венам, обдав жаром все тело. Это были не те главные слова, которые положено говорить в подобных случаях. Но что-то внутреннее, инстинктивное подсказало мне, что они значат больше, чем кажется на первый взгляд. — Ошибайся, сколько влезет, — ответила я. — Кто ж тебе не дает? Он тихонько усмехнулся и положил трубку. Услышав, наконец, щелчок, я крепко, до боли сжала в пальцах твердый корпус телефона, как будто хотела его раздавить. Ден Овчаренко готов ошибиться. Супер. А я, кажется, готова доставить ему это удовольствие. — Охренеть! — протянул Ромка, когда на следующее утро я позвонила ему, чтобы поделиться новостями. — Значит, вы помирились? — Мы не помирились, — проворчала я, разглядывая в зеркале свое отражение и прикидывая, не слишком ли помялась юбка во время переодевания в шкафу. — Ден просто извинился за свое неадекватное поведение на вечеринке. — А ты? — А я извинилась за Антона. — А Антон? Я прикрыла глаза рукой, вспоминая, как выпроваживала похмельного парня из квартиры, а тот продолжал умолять меня этого не делать. — Благополучно отбыл в неизвестном направлении. — Мне его даже жаль, — грустно сообщил друг. — Тебе всегда всех жаль, кроме меня. — Ладно, ладно, не заводись с пол-оборота. Ты должна быть веселая и счастливая, ведь вы с Деном сделали первый шаг. Что дальше? — Я не знаю. — Стоп, подруга, — обеспокоился Ромарио, — что значит 'не знаю'? — Если ты о том, назначал ли Ден мне свидание, то нет, не назначал. — Но вы о чем-нибудь договорились? Я вздохнула и закатила глаза. — Нет, не договорились! И так, на секундочку, он сделал мне больно! Очень. Думаю, Ден понимает, что ему придется постараться, чтобы вернуть меня. — Но как же фокусник? Ты намекнула Дену, что без его помощи не обойтись? Я покосилась на свое привидение. Сегодня призрак вел себя спокойнее, но все равно выглядел недовольным. — Намекнула, конечно. Но не так прозрачно, как с Антоном, — я тряхнула головой, — слушай, солнце, да мы же с Деном вместе упокаивали бабулю! Он сам прекрасно знает, как я завишу от него! Думаю, он специально тянет время, чтобы меня наказать. — Он же первый извинился, — скептически заметил Ромка. — Ты просто не знаешь Дена, — в тон ему ответила я, — однажды он довел себя и меня почти до оргазма. И все. Остановился на этом, как он пояснил — в воспитательных целях. А ведь мы тогда безумно друг друга хотели. Ты думаешь, по сравнению с тем случаем, ему сложно просто еще немного остаться в стороне и не помогать мне с привидением? У этого идиота дьявольская выдержка! — Оу, оу, — заинтересовался друг, — а ну-ка на этом месте поподробнее. Я хочу услышать, где и как Ден Овчаренко доводил тебя до оргазма. Как он при этом выглядел? — Придурком. — Хм-м-м... — Слушай, а может, на этот раз тебе поступить с ним так же? — раздался на заднем фоне не в меру радостный голос Ромкиного приятеля. — Федюня, не учи нашу девочку плохому, — тут же отчитал его мой друг. Я простонала и опустилась на край кровати. — А Федюня теперь всегда будет в курсе моей личной жизни, да? Ромыч виновато засопел. — Ну знаешь, подруга, это ты звонишь мне в такие неподходящие моменты, когда он рядом. — А встать и уйти, чтобы поговорить наедине, тебе в голову не приходило? — Я не могу встать и уйти, потому что я голый, а у Федюни сестра в соседней комнате обитает. Может выйти на шум и очень удивиться. — Да ладно, — хохотнула я, — у тебя же не чернобыльский хрен. — Чернобыльский кто?! На заднем фоне раздался дикий хохот Федора. — Чернобыльский хрен, — я специально произнесла это очень четко, — не такой как у всех. С рожками. Или двухголовый. Вот такого бы я испугалась на месте его сестры. А твоего коротыша чего бояться? В трубке послышался скрежет и шорох, затем какая-то возня. Наконец, зазвучал бодрый голос фотографа: — Викуля, ты его убила. Он упал с кровати. И валяется на полу. — Ну, главное, что не под столом, — не осталась в долгу я. — Прости, но я пойду его откачивать. Просто не могу устоять. — Предохраняйтесь, извращенцы, — проворчала я напоследок, и разговор прервался. Я уронила руку с телефоном на колени и задумалась. Вскользь брошенная Ромкиным приятелем фраза про ответное соблазнение не выходила у меня из головы. Я потерла висок. Нет, так нельзя. Ден всего один раз позвонил, а я уже готова растаять и снова постоянно думаю о нем? Стоп. Не этот ли парень жестоко бросил меня на глазах у толпы? Он снова будет чувствовать себя победителем. Воспитателем. Он не поймет, какой огромный шрам оставил в моей душе своим необдуманным уходом. И в следующий раз, когда между нами пробежит черная кошка, не станет бояться повторить этот поступок. А ему следовало бы бояться. Ден Овчаренко должен понять, что я — не игрушка и не животное, которое можно дрессировать. Ты должна продолжать свой танец на краю, детка. Я откинула волосы от лица и выпрямила спину. У меня есть чем заняться и помимо гадского Дена. — Я собираюсь сесть за руль, — погрозила я фокуснику, — и ты будешь вести себя тихо. Если я разобьюсь, то никто не сможет уже и тебе помочь, понял? Призрак поморгал накрашенными глазами и поджал губы. — Да ни хрена ты не понял, — вздохнула я. Подхватив сумочку и обувшись в босоножки, я отправилась на улицу. Проходя мимо 'Ауди', продолжавшей манить одним своим видом, скрипнула зубами. Машина была хороша... чертовски хороша! Почти как секс, если можно, конечно, сравнить эти два понятия. Я не удержалась, подошла ближе и провела кончиками пальцев по полированному корпусу. Приятная, гладкая, прохладная поверхность. Я заглянула через окно в салон. Кожаные сидения. Удобный руль. Я уже могла представить себя внутри, окутанной этой роскошью. Но за роскошь ведь надо платить? А мне пока так и не предъявили ценник. Решительно развернувшись, я направилась к своему 'Форду'. После манящего притяжения дорогого автомобиля, мой собственный казался каким-то убогим. И звукоизоляция в салоне оставляла желать лучшего, и спина в водительском кресле уставала уже после двадцати минут непрерывной езды, и один из стеклоочистителей заедать в последнее время начал. Я представила себе Валентина, и стало легче. Неприятный озноб мгновенно развеял все недовольство машиной. Еще через каких-то полчаса я стояла перед дверью Наташкиного особняка. Неприятная встреча, но ничего не поделать. Эта сучка просто обязана мне кое-что разъяснить! Нажав на кнопку звонка, я постаралась успокоиться, хотя кровь бешено стучала в висках, а злость и адреналин захлестывали все внутри. Являться без предупреждения было рискованно, потому что хозяйки могло не оказаться дома, но я не хотела звонить заранее, чтобы не давать Наташке время придумать очередную ложь. Лучше застать врасплох, если получится. Бывшая одноклассница не заставила себя долго ждать и появилась на пороге в легком розовом халатике, больше подходящем для того, чтобы продемонстрировать формы, чем скрыть их. Несмотря на утро выходного дня, ее волосы уже были тщательно уложены, а губы подкрашены розовым блеском. — Ах, Викуля! — обрадовалась Наташка так эмоционально, что я на секунду даже поверила ей. Но потом я напомнила себе об ее притязаниях на Дена, сплетнях обо мне, и рассудок тут же протрезвел. — Привет, подруга, — улыбнулась я и постаралась вложить в голос как можно больше желчи, — не хочешь ли поведать, сколько стоят твои услуги в 'БельФлер'? — Антон рассказал тебе, — ее взгляд засветился пониманием и лукавством, — только вот интересно... все-все? Он признался, что любит, когда его пристегивают к кровати и скачут на нем сверху? Я скривилась от отвращения. — Мы сейчас не его половые пристрастия обсуждаем, а твой порнобизнес. Наташка похлопала ресницами. Затем пошире распахнула дверь. — Заходи, подруга. Я поставила ногу за порог и, оказавшись с ней лицом к лицу, прошипела: — Спасибо, подруга. Заметив, как расширились ее зрачки, не сдержала победной улыбки. Похоже, Наташка слегка пасовала передо мной, просто не хотела показывать, прикрываясь издевками и бравадой. — А мы с девочками с утра уже по магазинам пробежались и примеряем покупки. Присоединяйся, — произнесла она, захлопнув за моей спиной дверь. Из гостиной я услышала голоса и выругалась про себя. Для важного разговора нам нужно было остаться наедине! Присутствие посторонних все испортило. Наташка потащила меня к своим товаркам. Войдя в комнату, я едва не ахнула. Повсюду валялись пакеты с лейблами совсем не дешевых магазинов одежды, а юбки, шортики, платья, нижнее белье различных цветов словно появились из рога изобилия. Две девицы, не менее холеные, чем Наташка, уставились на меня с легким удивлением. Одна из них, высокая стройная блондинка, как раз влезла в очень обтягивающее и короткое белое платье, просто не оставлявшее простора воображению. Я могла прекрасно рассмотреть, что под ним нет белья. От слова 'вообще'. Вторая подруга, с роскошной копной черных волос и более приземистой, но неплохой фигурой, как раз помогала застегнуть 'молнию' на спине. Если бы я была мужиком, я бы точно не устояла перед этими двумя шлюшками. Мой фокусник именно так и сделал, подлетев к девчонкам и плотоядно на них уставившись. Меня даже слегка передернуло. Чтобы отвлечься, я позволила взгляду прогуляться и рассмотреть обновки. Некоторые из них в жизни бы не надела, но попадались и симпатичные вещицы. — Нравится? — шепнула из-за спины Наташка. Я мгновенно избавилась от очарования. — Все это заработано так же, как твой дом? — повернулась к ней я. Бывшая одноклассница тяжело вздохнула. — Так. Нам нужно кое-что прояснить. Выпьем? Она подошла к столу, где стояла бутылка 'Мартини' в компании бокалов, налила две порции и протянула одну мне. Я только качнула головой. — За рулем. Для этого разговора мне требовалось сохранить самообладание. Наташка пожала плечами и отпила по очереди из обоих бокалов. Ее подружки продолжали разглядывать меня. — Ты — новенькая? — отважилась спросить блондинка. Я проигнорировала ее попытки подружиться и снова обратилась к Наташке. — Мы можем поговорить наедине? — Ну хорошо, — сдалась она, — пойдем на кухню. Кухня оказалась большой, наполненной светом, и очень мне понравилась. Должно быть, готовить здесь — одно удовольствие. Встроенная техника органично вписывалась в интерьер из темного дерева, а посередине стоял большой рабочий стол с поверхностью из искусственного камня и врезанной в него мойкой с краном. Обеденной зоны тут не предполагалось, потому что для принятия пищи, как я помнила, у Наташки имелась столовая. — Будешь? — бывшая одноклассница подвинула мне вазу с зелеными яблоками, а когда я отказалась, взяла одно и с хрустом надкусила. Продолжая жевать, Наташка легко вспрыгнула на стол, закинула ногу на ногу, не очень заботясь о том, чтобы халатик в достаточной мере прикрыл ее загорелые бедра, и всем видом продемонстрировала, что готова к разговору. — Это ты на меня Валентина натравила, — я сложила руки на груди. — Я не натравила, а сделала тебе большое одолжение, Викуля, — она округлила глаза. — Только по старой дружбе. Такие мужчины на дороге не валяются. — Ну да, что-то до этого ко мне добрая фея не прилетала и тыкву в карету не превращала. Ты, видимо, решила занять ее место? И хватит уже нести мне свою чушь, про старую дружбу. Никакой дружбы не было. Ты все это время не могла простить, что Ден выбрал меня. — Ты дура, Вика, — Наташка снова откусила яблоко. — Боже, какая же ты глупая! Я все пытаюсь тебя научить уму-разуму, а ты продолжаешь сопротивляться. Тебе дано природой такое оружие! Твоя красота. С ее помощью ты можешь управлять мужчинами по щелчку. Стоить только захотеть, и можно выжать из любого все, что хочешь. Она отложила огрызок и продолжила: — Но ты не умеешь этим пользоваться. Вместо этого ты позволяешь, чтобы окружающие пользовались тобой. — А ты умеешь, — съязвила я. — Умею, — серьезным голосом ответила бывшая подруга, — я, в отличие от тебя, поняла эту 'фишку' еще лет в двенадцать, когда отчим в первый раз залез ко мне в трусы. — Я не знала таких подробностей... — слегка удивленно протянула я. — Да что ты вообще обо мне знала, Вика? — усмехнулась она. — Ты была зациклена только на том, у кого шмотки круче! А у меня мамка медсестрой тогда работала. Копейки получала. Повезло — хорошего мужика нашла. Ну, она так думала. А он девочек помладше предпочитал. И когда она на смену уходила, мне в этом и признавался. Я сглотнула, пытаясь представить себе этот кошмар. — И 'папа' первой мне французские духи привез из командировки. Не мамке, а мне. Та, дурында, аж прослезилась: 'Балуешь ее, как родную', — Наташка хищно заулыбалась, — но мы-то с ним понимали, что ночью мне придется потрудиться, чтобы их отработать. Мне стало не по себе от ее умудренной опытом улыбки и от ее уверенности, что вот так жить — правильно и нормально. — Значит, все твои вещи... джинсы... жвачки, которыми ты меня угощала... бижутерия... — Были куплены моим 'папочкой', — с довольным видом подтвердила Наташка. — Как ты понимаешь, хорошие вещи нужно заслужить. — Нет, не понимаю. Мне родители их просто так покупали... — В этом и было наше различие, — подруга спрыгнула со стола и приблизилась ко мне. Ее глаза полыхали ненавистью. — 'Просто так'. Ты — святая простота, Вика. Ты даже невинности лишилась 'просто так'. А могла бы продать ее подороже. Но нет, единственный мальчик, который мне нравился, достался тебе 'просто так'! И ты не извлекла из этого никакой выгоды. И не дала извлечь мне. — А какую выгоду ты хотела извлечь из Дена? — я содрогнулась от отвращения. — Мне хотелось иметь преданного поклонника, — Наташка поумерила пыл и отошла, прислонившись бедром к столу. — 'Папа' — это хорошо, но с ним не появишься на людях. Он не будет смотреть на тебя глазами, полными обожания, так, чтобы все девчонки обзавидовались. Не будет держать за руку во время прогулки по парку после уроков. А Ден был... офигительно романтичен, когда смотрел на тебя или говорил о тебе. Мне хотелось ощутить, как это, когда тебя любят. Она замерла, уставившись в одну точку и словно погрузившись в мысли. Меня переполнила жалость к бывшей подруге, щедро смешанная с брезгливостью. Наташка озлобилась, потому что ее никто не любил. И не хотела бы я оказаться на ее месте и почувствовать на себе приставания отчима. Черт возьми, да я вообще о сексе почти представления не имела до того дурацкого случая с Деном. Я считалась просто невинным агнцем, если посудить! А Наташку к тому возрасту ее 'папа' уже многому научил. И это было отвратительно. Мои родители тоже никогда не отличались пониманием и поддержкой, но, узнав историю бывшей подруги, я впервые за всю жизнь порадовалась, что мне досталась именно моя семья. Правду говорят, что все познается в сравнении. Наташка тряхнула головой и посмотрела на меня. — Впрочем, теперь я могу совмещать и то, и другое. Иметь кучу влюбленных поклонников вроде твоего Антона... — И зарабатывать на жизнь проституцией, — мрачно закончила я. — О, нет, — она погрозила мне пальцем, — это не проституция. Я не сплю со всеми подряд, не надо на меня бочку гнать. У меня есть один-два постоянных мужчины. Как правило, это очень занятые люди. Им некогда строить отношения, ухаживать за неприступными красавицами и стараться им понравиться. У них двадцать четыре часа в сутки проблемы в бизнесе и напряженная работа. От женщины они хотят одного — удовольствия и расслабления. — От того, что у тебя их не десять, а один-два, ситуация не меняется, — возразила я. — Ты все равно даешь им за деньги. Наташка закатила глаза. — Ну какая ты трудная, подруга! Правильная профессорская дочка, что с тебя взять, — она презрительно скривилась. — Я не даю никому за деньги. Я приятно провожу время. Поднимаю настроение своему спутнику легким разговором о пустяках. Могу сопровождать его на любой светский раут, на вечеринку, где ему нужно параллельно вести переговоры с партнерами. Хорошо выгляжу, поэтому ему не стыдно показаться со мной там. Не ною, если он занят, и мне приходится скучать в одиночестве. А секс... это просто приятный бонус. Подарки — часть ухаживаний. Все мужчины дарят своим женщинам подарки. Просто роскошным женщинам дарят подарки подороже. Наташка засмеялась чистым, искренним, довольным смехом. — И все? — переспросила я. — А как же 'БельФлер' и Антон? Он, конечно, неплохо зарабатывает, но все равно не дотягивает до той категории, которую ты описала. — О, 'БельФлер' — это мое хобби, — отмахнулась бывшая подруга. — Там устраивают вечеринки. За участие в них девочкам платят. Не так много, как платит постоянный мужчина, с которым ты ведешь отношения. Но сойдет. Представь, Вика, что ты идешь в клуб, знакомишься там с парнем, танцуешь. После этого вы едете к тебе или к нему, занимаетесь сексом, а утром расстаетесь. Многие делают так, правда же? Я делаю то же самое. Только мне за это еще и платят. 'БельФлер' — это клуб одиноких сердец, где не очень богатые мужчины могут почувствовать себя очень богатыми, когда имеют красивую женщину в шикарной обстановке. И это подсаживает их круче наркотика. Все мужики внутри себя самовлюбленные и пафосные козлы. Они любят воображать себя крутыми и приходят еще и еще, несут вступительный взнос участника, хотя с каждым новым посещением он немного увеличивается. А для меня, как уже сказала, это просто хобби. Я покачала головой, поражаясь информации, которую для себя открыла. — Если хочешь, ты тоже можешь потусить там, — милостиво разрешила Наташка, — своего первого постоянного поклонника я нашла именно так. — Прямо не верится, что ты всерьез мне это предлагаешь, — фыркнула я. — Понимаю, тебе нужно время, чтобы свыкнуться с мыслью. Но если передумаешь, — бывшая подруга смерила меня взглядом, — ты знаешь, где меня найти. А теперь, вали отсюда. Я еще свои новые платья не все примерила, а ты меня отвлекаешь. Я демонстративно повернулась к ней спиной, не заставив упрашивать дважды. — Мои новые красивые платья, стоимостью в несколько тысяч долларов каждое, Вика, — насмешливо бросила мне вслед Наташка. — А у тебя есть такие? Я скрипнула зубами. Нельзя вестись на провокацию, так она почувствует себя сильнее. Но добравшись до входной двери, я вдруг кое-что вспомнила. Развернувшись, я уперлась рукой в бок и мило улыбнулась бывшей подруге. — Скажи, а тебе после вечеринки хорошо спалось? Наташка насторожилась. — Хочешь узнать, не остался ли Денис у меня на ночь? Вот дерьмо! Зачем она это сказала? Я изо всех сил сжала кулаки, чтобы не задать именно этот вопрос, потому что не могла поручиться, что услышу правду. Лучше уж мучиться от неизвестности, чем гадать, соврала ли на этот раз коварная одноклассница или все случилось на самом деле. Почему-то я не сомневалась, что Наташка обязательно скажет, что Ден оставался. — Хочу узнать, — сладким голоском протянула я, — ничего ли тебя не смутило в ту ночь? Может, подушки источали новый, особенный аромат? Она нахмурилась. — Да. Показалось, что... — Наташка вдруг дернулась, будто ее ударили током. — Что ты успела натворить, Вика? Я неторопливо открыла дверь и шагнула за порог. — Я — ничего. А вот фрикуша... любитель кончить в подушку... мог... ты наверняка его и не помнишь. Ведь ты с ним даже не поздоровалась. Закусив губу, я наблюдала, как меняется лицо одноклассницы, и как она свирепеет. — Вика! — завопила Наташка, топнув ногой. Я заметила, что фокусник выскользнул следом за мной, и сделала пару шагов назад. — А еще фрикуша купался в твоем бассейне. Подогрел водичку, которую ты приготовила для помывки с Деном. Она открывала и закрывала рот, как рыба на суше. — И отзови Валентина, — бросила я напоследок, — он меня не получит ни за деньги, ни просто так. Глаза бывшей подруги сузились. — Не зарекайся, — прошипела она и скрылась в доме, громко хлопнув дверью.

Понедельник выдался по традиции тяжелым. Бабуля сводила меня с ума, да еще и отчетами завалили. Я дошла до такой степени раздражения, что притащила из машины айпод, который валялся в бардачке мертвым грузом, всунула наушники в уши и включила музыку. Стараясь смотреть только в монитор, я отрешилась от внешнего мира и почти забыла о присутствии бабули, за что и поплатилась. Директор вошел в кабинет, застал меня в таком виде, после чего последовал еще один неприятный разговор о том, что выкладываюсь не на сто процентов.

Как назло, вечером пришлось задержаться, так как отчеты требовались 'очень срочно', поэтому на сорок минут позже положенного я выползла из офиса, ощущая себя выжатой, как лимон. Стоянка почти пустовала — все уже разъехались по домам. Бабуля пряталась за спиной, как будто почувствовала мое плохое настроение. Увидев мужскую фигуру у мотоцикла, я тихонько застонала. Что этому козлу от меня надо? Мало вчерашнего?

Ден, видимо, успел уже переодеться после работы, так как красовался в куртке и джинсах. Он стоял, прислонившись бедром к своему 'байку' и сложив руки на груди.

— Здравствуй, Вика! — серьезным тоном поприветствовал, когда я проходила мимо.

Я молча подняла руку и показала ему средний палец, решив не тратить время на пустые разговоры. Неужели он думает, что кинусь любезничать? После того, как он шептал мне какую-то ересь, а потом свалил со своей подружкой, будто по пятам за ним волки гнались?

— Ты сегодня трезвая? — с издевкой спросил Ден, когда я поравнялась с ним.

Игнор. С моей стороны он получит только это. Или оплеуху, если попробует полезть снова.

Я миновала Дена и уже отошла на несколько шагов, когда за спиной прозвучал его голос.

— Я знаю, что такое 'оша'.

Я остановилась так резко, что каблуки заскрежетали по асфальту. Повернулась, не веря своим ушам. Ден стоял в прежней позе. Он не улыбался.

— Что? — я не поленилась вернуться, чтобы заглянуть в его глаза.

— Я знаю, что такое 'оша', — спокойно повторил он. — То есть, бред, конечно... но я уверен, что это так.

— И что это такое? — я зажала сумочку подмышкой и подбоченилась свободной рукой.

— Э, нет, — твердо произнес Ден. — Если мне придется помогать тебе, я хочу для начала услышать одно слово.

Я подняла брови в притворном изумлении. Он скептически покачал головой.

— Не догадываешься? Начинается на букву 'И' и заканчивается тоже на букву 'и'.

— И-ди... — медленно протянула я, словно угадывала на ходу, — ... в... задни...

— Окей, — Ден картинно вздохнул. — Пока, Вика.

Он повернулся, перекинул ногу и уселся на мотоцикл, сделав вид, что собирается завести мотор.

Я скрипнула зубами.

— И почему я должна от тебя зависеть?! За что я так наказана?! Ты — идиот!

Ден пожал плечами и все-таки запустил двигатель.

— Хорошо! — я схватила его за локоть, будто могла удержать, если бы он рванул с места. — Подожди.

Ден заглушил мотор, но слезать с мотоцикла не торопился.

— Почему это я должна говорить тебе 'извини'? И за что? — возмутилась я. — За то, что ты зажимал меня в лесу, испортил мою репутацию в глазах Антона и вообще вел себя по-свински?!

— Ну, если ты не понимаешь... — его рука снова потянулась к ключу.

Гад! У меня просто слова для его характеристики уже закончились! Я едва удержалась, чтобы не топнуть от негодования ногой. Бабуля, будь она неладна, все это время кружила вокруг нас. Сколько нового узнала за последние дни старушка...

— Извини, — процедила я убийственным голосом, — что пыталась опозорить тебя вчера при твоих друзьях.

— Это ты про секс, который длился пять минут? — он слегка улыбнулся.

— Одну минуту! Он длился одну минуту! И даже меньше! И это я еще не сказала про твой крохотный член.

— О, крохотный член, — он сделал вид, что задумался, — вчера в лесу он тоже показался тебе крохотным?

Я сглотнула. Меньше всего мне хотелось обсуждать размеры его дурацкого члена. Мне нужно было узнать, что означает проклятая 'оша' и избавиться от бабули! А Ден только и делал, что упивался выгодами своего положения.

— Нет, — выплюнула я. — Он был огромным как Пизанская башня. Ты доволен?

Ден слез с мотоцикла и опять сложил руки на груди.

— Прежде, чем перейдем к главному, нам нужно обсудить ПДЛКНДД.

— Что?! — скривилась я.

— Правила Для Людей, Которые Ненавидят Друг Друга.

Я подняла глаза к небу.

— О, Господи! Пошли мне сил вынести этого придурка! Ну какие еще правила?

— Во-первых, никогда больше не называй меня придурком, идиотом и любыми подобными словами. У меня есть имя, — отрезал он.

Я с шумом выпустила воздух из легких. Придурком я могу продолжать называть его мысленно, и никто мне этого не запретит.

— А ты не смей называть меня стервой.

— Договорились, — кивнул Ден. — Также не смей никогда больше вспоминать прошлое, и особенно, делать это при посторонних.

— А ты не смей выставлять меня алкоголичкой! Не смей постоянно говорить обо мне гадости! Что ты сказал Антону? — я пронзила его взглядом. — Когда я вернулась, вы с ним разговаривали. После этого он едва на меня смотрел. Что ты ему наплел?

Брови Дена нахмурились.

— Сказал то же самое, что и тебе. Что вы друг другу не подходите.

Я издала стон ненависти.

— Это не тебе решать!

Проигнорировав мои возмущения, Ден вдруг ухватил меня за руку и дернул на себя. Я повалилась на его твердую грудь, одновременно ощущая его губы у своего уха. Перед глазами пронеслись воспоминания прошлого вечера, когда он прижимал меня к дереву.

— И последнее. Если ты еще раз меня доведешь, — пробормотал Ден прямо мне в ухо, и в его голосе прозвучала угроза, — я тебя трахну. Я не остановлюсь на этот раз. Сделаю это, даже если ты будешь повторять 'нет', как заведенная. Если захочешь снова меня дразнить, подумай об этом.

Он отпустил мою руку, и я тут же отпрыгнула обратно. Отвернулась, сделав вид, что рассматриваю стоянку, а на самом деле пыталась скрыть дрожь, которую породил в моем теле его голос. Меня пугали эти его новые замашки и попытки подавить. Невыносимо хотелось выглядеть в этот момент холодной и независимой, но не получалось.

— Да ты... — прошипела я.

— Правило номер один, — тут же отрезал Ден, как будто готовился к подобной реакции.

— Что ты о себе возомнил? — не сдавалась я. — После...

— Правило номер два.

Ч-ч-черт! Избавлюсь от бабули — запихаю ему эти правила в глотку так глубоко, как только смогу.

Я натянула издевательскую улыбку и смерила его с ног до головы взглядом.

— И правило номер три, — темные глазищи Дена сверкнули.

— Что? Даже и улыбаться нельзя?

— Так, будто бросаешь мне вызов — нет. Только смиренно и вежливо.

— Смиренно... — я едва не задохнулась от негодования.

— Ладно, — Ден смягчился и даже погладил меня по щеке. Я отбросила его руку, правда, сдержала все, что крутилось на языке. — Мне тоже стоит извиниться. Я не должен был озвучивать то, что ты сказала Алине. Про отморозков, которые к тебе приставали. Просто в тот момент меня поразило, с какой легкостью ты отмела более страшные вещи и выбрала привидение. Как будто то нападение не задело тебя. Хотя по разговору с Алиной я слышал, что задело.

— Может нам ввести еще правило не греть ухо во время чужих бесед? — съязвила я. — Как уже сказала, тот день давно утратил какую-то важность, потому что это был лишь один день в череде многих, это было не последнее нападение, и если уж выбирать, то вычеркивать их все. А у меня была возможность изменить только что-то одно.

Ден разглядывал мое лицо, пожалуй, слишком внимательно.

— А почему ты не выбрала другой день? Тот самый...

— Который 'правило номер два'? — передразнила я. — Потому что...

Черт, я сама не знала, почему его не выбрала.

— Наверно, стоило выбрать его, — проворчала я, не придумав ничего лучше.

Ден задумчиво кивнул.

— Ну давай уже! — взмолилась я. — Говори мне, что такое 'оша'?

— Это кот.

— Кот?! Где в слове 'кот' буквы 'оша'?

Я едва не добавила 'ты, тупое создание', но новые правила запрещали это делать.

— Этого кота зовут Гоша, — принялся объяснять Ден. — Привидение говорит невнятно. Я вообще не специалист по прослушке привидений. Ее голос всегда смешивается с остальными окружающими звуками, так что не разберешь.

— Не оправдывайся, мне уже и так понятно, что ты — гений, — съязвила я, очень надеясь, что не нарушаю правило номер один.

— Я бы не подумал на кота, но вчера ты сказала, что кто-то выдвигал версию питомца этой женщины. А я не так давно встречался с девушкой, у которой жил этот Гоша. Он очень старый и вредный. Я еще подумал, что он скорее подошел бы какой-то старушке.

— Отлично. То есть, это кот твоей подружки.

— Она не подружка. Скорее, знакомая. Но я сразу сказал, что версия бредовая, — Ден развел руками.

— Пойдет, — мрачно заметила я, — если это кот бабули, она могла с ним перейти к твоей подружке, от нее — к тебе, а от тебя... — я тяжело вздохнула, — ...ко мне.

Надеюсь, после вчерашних поцелуев, привидение — это единственное, что перешло через гадского Дена от его подружек ко мне.

— Я хочу поговорить с ней, — приняла я решение, — если бабулька твердит нам про кота, значит, с ним связано что-то важное. Может, мечтает, чтобы я забрала его себе?

Вот уж чего хотелось бы меньше всего, но по сравнению с привидением, кота можно хотя бы оставить дома, отправляясь по делам.

— Это будет нелегко... — Ден почесал затылок.

— У тебя вечно все нелегко! Отвези меня к ней, зря я, что ли, перед тобой извинялась?

— Ну хорошо, — неуверенным голосом ответил он.

— Прямо сегодня. Чем раньше я избавлюсь от бабули — тем лучше.

— Залезай, — Ден кивком головы указал на мотоцикл.

— Не в этом, — я красноречиво намекнула на свою узкую офисную юбку. — Давай через полчаса у моего дома.

— Окей, — он выпрямился и снова уселся на 'байк'.

Невероятное воодушевление наполнило каждую клеточку моего тела. Надежда снова возродилась в душе. Скоро все закончится!

Но вдруг мне пришла на ум новая мысль.

— Ден! — окликнула я.

Он уже успел завести мотор и повернулся, глядя на меня своими темными глазищами.

— Почему ты мне помогаешь? — спросила я. — После вчерашнего... я думала, мы встретимся, по крайней мере, лет через пятьдесят теперь. Никто не заставлял тебя приходить сегодня и делиться догадками. Но ты пришел.

Он едва заметно усмехнулся.

— А ты как думаешь?

Я могла придумать только один вариант.

— Из-за 'Медиа-Трейдинга', да? Чтобы наша сделка осталась в силе?

Ден посмотрел на меня долгим взглядом, а потом нажал на газ и рванул с места, окутав меня облаком пыли. Я закашлялась и все-таки высказала ему вслед все, что думаю.

Раз не мог услышать, дурацкие правила пошли в топку.

Я проявила чудеса эквилибристики, добравшись по вечерним пробкам до дома менее, чем за десять минут. Еще десять ушло на то, чтобы переодеться в удобные джинсы и закинуть в рот на ходу что-нибудь пожевать.

— Бабуленция! — радостно протянула я, поглядывая на свою призрачную спутницу с гораздо большей благосклонностью, чем прежде. — Скоро я тебя упокою с миром!

Та лишь скромно потупила глазки и сложила руки на животе.

Когда я вышла из подъезда, Ден уже ждал меня верхом на 'байке'. И тут передо мной встала непредвиденная ранее проблема: для того, чтобы не свалиться в поездке, мне придется сесть и плотно прижаться к нему.

Мне. Плотно прижаться. К мужчине, который бесит меня до зеленых чертей.

— Я поеду следом за тобой на машине, — проворчала я, засовывая руки в карманы и переступая с ноги на ногу.

— Не-а, — Ден покачал головой, — я не буду каждый раз тормозить и ждать, пока ты доберешься, а по пробкам у тебя все равно не получится быстрее.

Вот гадство! Он, конечно, был прав, да мне и самой не хотелось потратить весь чертов вечер на то, чтобы разбираться с бабулей. Я мечтала о теплой ванне с пенкой, которую буду принимать, наконец-то, без лишних свидетелей.

Я скорчила ему гримасу и устроилась на сиденье за его спиной. Ден обернулся через плечо, ухмыляясь с таким видом, что мне захотелось его стукнуть.

— Держись.

Всем видом демонстрируя нежелание, я протянула руки и обняла его за талию. Ощутила, как напряглись мышцы его спины от моего прикосновения. И тут в голову пришла коварная мысль. Ден хочет заставить меня играть по его правилам, но ему пора бы усвоить, что облом — его вечное амплуа. Медленно подавшись вперед, я прижалась к его спине обоими полушариями грудей. Мой живот почти прилип к его телу, и какое бы отвращение Ден у меня не вызывал, я не смогла сдержать тихого смеха, ощутив его усилившееся напряжение.

— Жаль, что ты не можешь быть за рулем и одновременно пялиться на мои сиськи, — шепнула я.

— Ты не забыла о третьем правиле? — прорычал он.

— Но ты сам приказал мне садиться и держаться за тебя, — ответила я невинным голоском, — у меня руки не по два метра, чтобы выдерживать между нами пионерское расстояние, особенно, когда ты отожрал себе такое пузо.

Живот у Дена был достаточно плоским, но я не испытала ни малейшего стыда за эту ложь. Пусть не корчит из себя мачо!

Он нажал на газ, и я порадовалась, что все-таки держусь за него — слишком уж резко мы стартовали. Ветер ударил в лицо. С опозданием я подумала, что следовало бы заплести волосы. К концу поездки на голове будет черт-те что.

Я попыталась спрятаться за широкой спиной Дена, но сделала себе только хуже. Прижавшись щекой, я оказалась в плотном тандеме с ним и чувствовала, как работают его мышцы, когда он переносит вес тела с одной стороны на другую, чтобы войти в поворот или обогнать какую-нибудь медленную колымагу. Эти ощущения воскрешали в памяти другие, когда он нес меня из ванны в спальню, крепко прижав к себе. Я не знала, почему никак не могла выкинуть из головы тот вечер.

Ден видел меня голой.

Он мог меня поиметь.

Но развернулся и ушел.

А потом он наблюдал, как я целую другого.

И это сделало его диким.

Черт меня раздери, если я хоть что-то в нем понимала.

Заметив, что слишком уж много времени посвящаю мыслям о Дене, я встряхнулась и попыталась отогнать от себя наваждение.

Зато было забавно наблюдать за бабулей. Когда я ездила в своей машине, она тихонько маячила на заднем сиденье. Я даже приспособилась меньше смотреть в зеркало заднего вида, чтобы не отвлекаться на нее, а ведь это случалось довольно часто. Но теперь привидение просто летело рядом, как если бы превратилось в воздушный шарик, привязанный ко мне за веревочку. В отличие от моей истрепанной прически, у бабули ни один волосок не шевелился в полете. Даже подол платья не колыхался. Впрочем, я уже перестала чему-либо удивляться.

Наконец, мы свернули на одну из улиц, которая огибала небольшую рощу — может быть, последний уголок природы в шумном городе. С одной стороны здесь громоздились 'высотки', с другой — плотной стеной стояли деревья, и слышался лай собак. По вечерам их выгуливали в роще хозяева, живущие в тех самых 'высотках'.

Ден остановил мотоцикл на той стороне дороги, которая прилегала к роще, заглушил мотор и знаком показал мне слезать.

— Что, твоя подружка на полянке живет? — осведомилась я, разминая ноги после поездки и приводя в порядок взлохмаченные волосы.

— Нет, не на полянке, — он задумчиво оглядел здания, — в каком-то из этих домов.

— В каком-то? То есть, ты не знаешь, в каком именно?

Он развел руками.

— Я же говорил, что будет нелегко. Нужно пройтись, я постараюсь вспомнить, как выглядел подъезд.

Я простонала и мысленно произнесла все то, что хотела сказать вслух.

— А позвонить ей и спросить номер дома — не судьба?

Ден повернулся и посмотрел на меня уничтожающим взглядом.

— Ты думаешь, я бы не сделал этого, если бы мог?

— То есть... — я осеклась, понимая масштаб проблемы, — ты трахал девчонку, у которой не взял номер телефона и не запомнил, где она живет?!

Он скорчил недовольную гримасу, только подтвердившую, что я права.

— Не могу поверить, — я воздела руки к небу и уронила их в полном бессилии. — Ты забыл девушку, но зато запомнил ее старого кота Гошу!

Лицо Дена стало еще более недовольным.

— Я запомнил его только потому, что он нассал мне в ботинок, пока мы...

Он многозначительно посмотрел на меня.

— Ты полный п... — я вовремя прикусила язык. Все-таки, шанс найти хозяйку Гоши еще оставался, а то, что Ден — придурок, он, хотелось бы верить, сам понял по моему выражению лица.

Зато к коту сразу уважение появилось. Молодец, защитил честь хозяйки, а то, видите ли, ходят всякие.

Вздохнув о превратностях судьбы, я последовала за Деном. Мы втроем с бабулей перешли дорогу и углубились во дворы.

— Может, по имени ее позовем? По старинке. Вдруг выглянет? Надеюсь, у нее не очень распространенное имя? Хотелось бы что-то наподобие 'Брунгильды' или 'Даздрапермы', чтобы исключить ошибочные варианты.

Ден покосился на меня, но промолчал.

— О, черт, — пробормотала я, — только не говори, что ты даже не знаешь ее имя!

— Я даже не знаю ее имя, — отчеканил он.

— Вот ты красава, по пьяни девушку охмурил!

Ден поморщился.

— Нет. Я не пью.

Я не поверила своим ушам.

— Что, вообще?

— Вообще.

В его голосе прозвучали нервные нотки, и я решила немного притормозить с сарказмом. Не хотелось, чтобы отказался помогать. Сегодня я увижу этого Гошу, во что бы то ни стало!

Внезапно мое внимание привлекла бабуля. Она устремилась вперед, да с такой скоростью, что я в глубине души немножко помечтала, что улетает от меня навсегда.

— Вперед! — я рванула за привидением, а когда обернулась и увидела, что Ден тормозит, вернулась и схватила его за руку. — Да двигай ты своими костылями!

Он не стал спорить. Я потащила Дена за собой, пытаясь не упустить из виду полупрозрачную фигуру старушки. Мы миновали детскую площадку, распугав мамаш с колясками и их малышей, нарвались на двух мелких собак, взорвавшихся звонким лаем.

Бабуля, тем временем, успела ускользнуть в соседний двор.

— Осторожно! — Ден прыжком догнал меня и прижал к себе, кое-как вытащив из-под колес велосипедиста, которого я в пылу погони не заметила.

Меня окатило краткой вспышкой дрожи и его горячим дыханием. С трудом отпихнув Дена, я бросилась в другой двор и остановилась, чтобы сориентироваться. Моя старушка маячила у дальнего подъезда девятиэтажки.

— Вон она! — тяжело дыша, я показала пальцем. — Вон там живет твоя подружка.

— Возможно... — протянул Ден, приглядываясь, — эта голубая дверь кажется мне знакомой.

Я только закатила глаза.

Возле домофона нас ждал следующий ребус.

— Номер квартиры? — осведомилась я, притопывая ногой.

Могла бы и не спрашивать. Ден лишь задумчиво почесал подбородок.

— Отлично! — прошипела я. — Если этот хренов Гоша окажется не тем Гошей, я просто не знаю, что с тобой сделаю! Что нам теперь, во все квартиры по очереди звонить?

— А привидение тебе не показывает, какие цифры нажимать? — огрызнулся он.

Я мельком глянула на бабулю. Та повернулась к нам спиной и рассматривала листовки на доске объявлений, укрепленной на стене.

— Не показывает. Может, вслух что-то говорила?

— На бегу? Поверь, я не слышал, — раздраженно процедил Ден.

— Чудесно, — я сложила руки на груди. — И что будем делать?

В это время раздался сигнал, и дверь начала открываться. Из подъезда вышел мальчик с мячом и удивленно на нас уставился. Моя старушка воспользовалась ситуацией и шмыгнула в проем. Учитывая, что стены и двери не были раньше для нее препятствием, я расценила это как намек для нас.

— С дороги, пацан! — я легонько отпихнула мальчика и рванула в подъезд.

За спиной раздались шаги Дена.

Нас ждала бодрящая пробежка вверх по лестнице за бабулей.

На шестом этаже я сдалась. Прислонилась спиной к стене, задыхаясь и наблюдая лишь красные круги перед глазами, и простонала:

— Я ненавижу тебя, Ден Овчаренко!

— Меньше бухать надо, — он привалился рядом со мной и откинул голову. Его дыхание было гораздо более спокойным, и это бесило потаенные уголки моей души.

— Заткнись, святоша! — не осталась в долгу я. — Давно у венеролога чаек пил?

— Я предохраняюсь, — мрачно бросил он. — И всегда это делал.

— Все равно, не зря тебе Гоша в тапки нассал... — покачала я головой.

Ден повернул ко мне голову.

— Вот смотрю я на тебя и понимаю, что добрые дела наказуемы. Пойду-ка, пожалуй...

— Эй! Нет-нет-нет, — я быстро отлепилась от стены и уперлась в его грудь руками, удерживая на месте. — Никуда ты не пойдешь.

Некоторое время мы сверлили друг друга взглядами. Затем темные глазищи Дена прищурились.

— Ты уверена? — многозначительно произнес он.

Я скрипнула зубами.

— Да. Я передумала. Гоша — козел, раз попортил тебе обувь. Прибить его мало.

— Окей, — он стряхнул с себя мои руки и начал подниматься дальше по лестнице.

— Но я все равно пожму ему лапу, — тихонько пробормотала я себе под нос.

Бабуля ждала нас на седьмом этаже у крайней двери. Заметив меня, она нырнула сквозь преграду и исчезла в квартире.

— Звони, — сказала я Дену и кивнула в сторону черной кнопки в стене.

Он глубоко вдохнул, как перед прыжком в воду, поджал губы и надавил на звонок.

Послышалась пронзительная трель. Я в волнении сжала кулаки. Хоть бы это был тот Гоша! Хоть бы вся эта беготня не оказалась напрасной!

Щелкнул замок, и на пороге показалась девушка. Мой взгляд приметил белое махровое полотенце, обмотанное вокруг ее головы, полное отсутствие косметики на лице, майку на тонких бретелях и пижамные штаны. Похоже, кое-кто только что вышел из душа. Я уставилась на случайную подружку Дена, уже третью с которой довелось столкнуться.

Девушка с подозрением оглядела меня, но когда повернулась к Дену, ее лицо перекосила злобная гримаса.

Сестра! Духовная, конечно, но... черт возьми, как приятно встретить единомышленницу! Те, предыдущие подружки, просто выводили меня из себя, когда так и стремились облизать гадского Дена с ног до головы. Наконец-то, хоть одна здравомыслящая женщина попалась.

— Ты... — прошипела она и даже слегка затряслась от злости.

Я очень ее понимала.

— Я, — как-то обреченно произнес Ден и отвел взгляд.

— Явился...

Казалось, из бедняжки сейчас пар повалит.

— Как видишь.

— Я ждала, что ты позвонишь...

— Он не записал твой номер, — спокойно пояснила я.

Девушка повернулась ко мне и удивленно захлопала ресницами.

— Послушай, э-э-э... — Ден замялся.

— И не запомнил твое имя, — добавила я.

Она открыла и закрыла рот несколько раз.

— А ты кто такая?

Я немного поразмыслила, как бы себя охарактеризовать.

— Мне запрещает об этом распространяться правило номер два.

— Это Вика, — поспешил вмешаться Ден, — и нам очень нужно поговорить с тобой.

— О чем?! — она смерила нас обоих презрительным взглядом.

— Начнем с того, что я очень сочувствую тебе, — заверила я.

— Это касается твоего кота, — отрезал Ден.

— Гоши? — девушка нахмурилась. — Зачем тебе мой кот? Почему она мне из-за него сочувствует?

— Я не из-за него сочувствую, а из-за... — я покосилась на Дена и добавила тихонько: — Потом скажу. Правила такие.

Девушка фыркнула и попыталась захлопнуть дверь. Ден быстро ухватился за створку, не давая этого сделать.

— Пожалуйста, — вкрадчиво произнес он, чуть подавшись вперед и уставившись на свою подружку в упор.

И тут с ней случилось невероятное. Девица слегка покраснела, несмело ему улыбнулась, потом погасила улыбку и попыталась стать серьезнее, но ее глаза продолжали блестеть.

— Ну, проходите.

— Спасибо, — Ден шагнул в квартиру, я поспешила следом. Задержалась на пороге и шепнула ей: — Отстойный секс... это было ужасно, да?

Девушка посмотрела на меня круглыми глазами, похоже, абсолютно не понимая о чем речь.

Ай, ну и черт с ней, с этой тупицей!

В прихожей было очень жарко и тесно. Шкаф-купе с зеркальной дверцей был приоткрыт, и оттуда высовывались рукава верхней одежды. В углу, возле трубки домофона, отошли от стены обои. Ден остановился, по-прежнему избегая взгляда хозяйки.

— Можно увидеть Гошу? — приступила я к делу.

— Д-да... — неуверенно ответила девица и крикнула куда-то в недра квартиры: — Гоша! Кс-кс-кс!

Из-за угла к нам вышел толстый рыжий кот с седыми бровями и усами. Никогда раньше не замечала, есть ли у котов брови, но у этого 'экземпляра' они были прямо-таки брежневскими. Гоша с неприязнью повел носом в сторону Дена и басом сказал: 'Мау'. Я едва сдержала улыбку. Зверюга нравился мне все больше! После разочарования в туповатой хозяйке этот факт пролился бальзамом на душу.

Моя бабуля показалась следом за котом. Она взволнованно порхала вокруг него и всплескивала руками. Гоша прядал ушами, будто ощущал ее присутствие и нервничал. Губы старушки шевелились, и, заметив это, я тут же глянула в сторону Дена.

— Оленька, — сказал он.

Мы поняли друг друга без слов, а вот хозяйка кота посмотрела на него, будто увидела Будду.

— Только Оленька? — деловито поинтересовалась я, игнорируя ее изумление.

Все равно ведь не поверит, только время на объяснения тратить.

Ден опустил голову и задумался.

— Да, только Оленька. Оленька, Оленька...

— Вы не Оленька? — обратилась я к девушке.

— Нет... — растерянно пробормотала она, — я...

— Нет! — Ден щелкнул пальцами и вскинул голову. — Коленька!

— Точно Коленька? — прищурилась я.

— Точно.

— Если это не Коленька, — пригрозила я, — то я тебе не позавидую.

— Это Коленька, — торжественным голосом произнес Ден. — Сто процентов!

— Я тебе ватные палочки для ушей подарю, — пообещала я. — И если это все-таки не Коленька, то запихну их тебе...

— Это чертов гребаный Коленька! — процедил он, теряя терпение.

Я повернулась к бледной как мел девушке и мило ей улыбнулась.

— У тебя есть знакомые Коленьки?

Похоже, дар речи не торопился к ней возвращаться, и бедняжка лишь помотала головой.

— Подумай хорошо, — скомандовала я, не особо заботясь о тоне: когда на карту поставлено мое разделение с бабулей, тут не до расшаркиваний, — может, случайный знакомый по имени Коля? Может, троюродный брат внука твоего двоюродного деда? Ну хоть кто-нибудь!

Она снова качнула головой.

— А Гошу давно знаешь?

Девушка задумалась. Краем глаза я увидела, что кот подошел к Дену и принялся нюхать его джинсы. Тот ненавязчиво отпихнул зверя ногой, но Гоша с упертостью барана вернулся к прежнему занятию.

— Г-гошу я приютила, — очнулась хозяйка кота, — мои родители новую квартиру купили. А через какое-то время к ним Гоша начал захаживать. Сидел в подъезде, скребся в дверь, кричал. Соседи сказали, что там раньше старушка жила.

Мы с Деном переглянулись.

— У меня мама — аллергик, не переносит шерсть животных, — продолжила его подружка, — а животное жалко. Пробовали пристроить — никто не взял. Ну вот я и приютила.

— А куда делась та старушка? У которой квартиру купили? Она умерла?

— Не знаю... родители через риелтора покупали.

— Может, риелтора звали Коля? — перестраховалась я.

Девушка лишь пожала плечами.

— А что хоть за контора?

— 'Супер-Град'.

— Ладно, — вздохнула я, — спасибо и на этом. Адрес той квартиры не подскажешь? Кажется, это кот моей покойной бабули.

Она назвала адрес.

Попрощавшись с очередной надеждой упокоить бабулю, я повернула ручку двери и вышла в подъезд.

— Как, и ты уходишь? — возмутилась девица, заступив дорогу Дену. — Ты же хотел со мной поговорить!

Он в легком недоумении встретился со мной взглядом поверх ее головы. Я сложила руки на груди и нетерпеливо притопнула ногой.

— Знаешь, э-э-э... — он попытался боком пройти мимо подружки, но не тут-то было. — Давай я запишу твой телефон, и...

— И мы снова это повторим? — она уцепилась за его куртку и хихикнула.

Я скорчила Дену гримасу, просто кричащую: 'Что за чушь она несет?' Он едва заметно пожал плечами.

— Между прочим, ты мне должен за разбитую вазу, — она продолжала виснуть на Дене.

Я не собиралась провести тут еще три часа, слушая, как они воркуют друг с другом, поэтому вошла обратно, решительно отодвинула девицу, схватила Дена за рукав и поволокла за собой.

— Не давай ему телефон! — бросила напоследок. — Тебе же лучше будет! Он у венеролога давно не проверялся.

Она издала разъяренный вопль. Дена начал разбирать абсолютно беспричинный смех. Он с трудом передвигал ноги, и мне пришлось толкать его перед собой. Я заметила, что привидение тоже покинуло квартиру и следует за мной.

Когда мы начали спускаться по лестнице, в приоткрытой двери показался кот.

— Мау! — крикнул он на прощанье.

— Гоша! Ты — лучший! — заверила я его.

Спуститься вниз получилось гораздо быстрее, чем подниматься. Мы с Деном буквально выкатились на улицу. Он так ржал, что мне хотелось его пристукнуть, но вместо этого саму невольно начал разбирать смех. Я согнулась в три погибели, не в силах идти.

— Ты видел ее лицо, когда сказал 'Оленька'? — простонала я.

Он лишь кивнул.

— Она точно готовилась вызывать нам 'дурку'!

— А ты бы видела свое лицо, когда выцарапывала меня из ее когтей!

— Очень ты мне нужен, еще тебя выцарапывать! Не был бы ты за рулем...

Ден вдохнул и выдохнул, чтобы успокоиться.

— И ты опять не спросил ее имя! — попеняла я.

— Надеюсь, мне не придется сюда еще раз возвращаться.

— И что за история с вазой?

— Она упала со стола.

Он усиленно пытался заставить себя не улыбаться, но теперь хохотала я, и это, видимо, было заразительно.

— А почему она упала со стола? — допытывалась я.

— Потому что на столе в это время были мы.

— Фу! — я сделала вид, что меня тошнит. — Побереги мои седины от подробностей своих отвратительных похождений.

— Хорошо. Я не буду рассказывать тебе про три оргазма, которые она испытала.

Меня перекосило от нового приступа смеха.

— Что?!

— Ладно. Все. Шутка. Я ничего тебе не скажу. Успокаивайся. Веди себя как взрослый человек.

Ден подошел, взял меня под локоть и заставил выпрямиться. Я оказалась с ним лицом к лицу и внезапно перехотела смеяться. Потому что поняла кое-что. В первый раз за все время ненависть куда-то испарилась. Я смеялась с Деном так, как делала бы это с Ромкой. Да, мы подкалывали друг друга, но это не довело нас до ссоры. Никто не возжелал прибить оппонента.

И это было странно.

Ден тоже стал серьезным. Он смотрел в мои глаза, словно чего-то ждал. Некоторое время мы простояли так в молчании. Я не знала, что ему сказать. Меня до чертиков пугал тот факт, что между нами что-то изменилось. Ничего не должно было меняться! Он оставался для меня таким же придурком, как и всегда. Пять минут смеха не могли перечеркнуть наше прошлое и загладить ошибки.

— Что мы будем делать дальше? — спросила я и внутренне содрогнулась от того, как неуверенно звучит собственный голос.

— Найдем эту риелторскую контору и Коленьку, — ответил Ден, не разрывая контакта наших взглядом.

— Думаешь, найдем?

— Обязательно, — он сглотнул и отпустил мой локоть, — пойдем, я отвезу тебя домой.

— Давай по пути заедем кое-куда? — я покосилась на бабулю, которая выглядела очень грустной после расставания с котом.

— Куда? — без особого интереса спросил Ден, когда мы пошли обратно к его мотоциклу.

Я ответила не сразу. Идея казалась бредовой, и никто не мог предсказать, как он отреагирует на мою просьбу, но мне просто жизненно необходимо было что-то для себя понять.

— К нашей старой школе, — произнесла я, избегая его взгляда. — В тот гаражный кооператив, где все вечно ошивались после уроков, помнишь?

Если Ден и удивился, то виду не подал, лишь сказал:

— Это другой район города.

-Я знаю, — коротко ответила я, и на этом разговор был закончен.

Тем временем окончательно стемнело. Это порадовало — в сумерках бабуля не так мозолила глаза своим присутствием. Прокатившись с ветерком по городу, мы свернули на ту улицу, где находилась школа. При виде здания, заново отремонтированного и выкрашенного, с новыми стеклопакетами, я думала, что испытаю хотя бы вялый признак ностальгии, но не почувствовала ничего. Не видела школу много лет — и еще столько же бы не видела.

Ден проехал дальше и уверенно свернул в гостеприимно распахнутые ворота кооператива. Сколько я себя помнила, они всегда стояли открытыми, а сторож и носа не казал из сторожки, но мы предпочитали пробираться на территорию через неплотно прилегающую створку пожарных ворот, расположенных ближе к школе. Точно такой же лаз находился на противоположной стороне кооператива, он вел дальше к жилым домам. Я не знала, заделали ли теперь эти ходы, но продолжала о них помнить.

Территория считалась большой. Кооператив напоминал лабиринт, в котором можно было долго бродить в поисках выхода, если не знать, где повернуть. Некоторые повороты заканчивались тупиковыми ответвлениями, причем располагались они в хаотичном порядке. Но мы, школьники, знали эту местность, как свои пять пальцев.

— Куда теперь? — бросил Ден, притормозив на развилке.

Я растерялась. Не знала, как описать то, что ищу.

— К самым дальним гаражам. Помнишь? Где последний тупик.

Он кивнул и прибавил газу. Свет фар выхватывал из темноты бесконечную череду гаражных ворот. Некоторые из них были темно-зелеными, другие — красными, третьи — выкрашены в серебристый цвет, но на каждом гараже обязательно имелся порядковый номер. Дорогу здесь не отремонтировали до сих пор, и Дену приходилось постоянно объезжать рытвины и лужи в плотно утрамбованной колесами земле.

Наконец, из-за плеча Дена я увидела впереди высокий забор из камня. Последний тупик. Гаражи здесь выглядели заброшенными. Сухие лозы дикого винограда ползли по стенам, застилая ворота, и исчезая на крыше. Ден остановил мотоцикл и заглушил мотор, но фары выключать не стал, иначе все вокруг погрузилось бы в кромешную тьму. Света молодой луны не хватало, а фонари здесь побили еще в пору моей школьной юности.

Я слезла с сиденья и постояла, оглядываясь. Где-то вдалеке выла собака, с дороги долетал шум машин. Ден оставался неподвижной статуей, только чуть наклонился вперед, уперевшись в руль. Я подошла к крайнему гаражу и принялась расчищать стену от лозы. Это получалось с переменным успехом: сухая кора крошилась под пальцами, а стебли были жесткими и ломкими.

— Ты мне не поможешь? — не выдержала и рявкнула я на Дена, который продолжал сидеть неподвижно.

— Нет, — прозвучал его невозмутимый голос, — я же не знаю, что ты ищешь.

Я тихонько зарычала сквозь стиснутые зубы. Если он на самом деле оставил здесь когда-то надпись, то теперь просто глумился надо мной и притворялся ничего не знающим.

А если Ромкины слова не подтвердятся... мне не хотелось выглядеть дурой, которая поехала через весь город, чтобы взглянуть на надпись, которую он не оставлял.

С удвоенной силой я дернула за лозу. Та, наконец, с треском поддалась, поползла вниз, обламываясь в местах переплетения. На серой каменной стене не обнаружилось ничего. Для верности я даже провела пальцами по поверхности. Нет, этот камень не знал следов краски.

В растерянности я обернулась в сторону Дена.

Отлично. Теперь он может поржать над тобой от души, детка.

Он вздохнул, потом развернул мотоцикл так, чтобы свет фар падал на гараж по другую сторону ряда. Лоза буйствовала и там. Оставив в покое 'байк', Ден подошел к освещенным воротам и парой сильных движений расчистил их.

— Вот, — приглушенным голосом сказал он.

Я сделала несколько шагов, во все глаза уставившись на полуистертую надпись 'Вика', пересекающую гараж поперек ворот. Буквы были стилизованными, выпуклыми, внутри закрашенными красным, а по краям обведенными черным. Он, должно быть, старался, когда выводил их. Я представила эту картину так четко, будто увидела своими глазами: Ден стоит с баллончиком в руках, худой и взъерошенный, в своих обычных потрепанных джинсах, которые он категорически отказывался менять на школьные брюки, за что постоянно получал выговор от классного руководителя. Впрочем, ему было плевать, вряд ли кто-то читал его дневник так внимательно, как это делал, например, мой отец.

— Ты все-таки сделал ее... — я замолчала, не зная, что добавить.

— Я сделал ее не для тебя.

Приехали. От неожиданности я не сразу нашлась, что бы такого едкого ответить.

— Ты посвятил ее какой-то другой Вике? — переспросила я и нервно усмехнулась.

— Нет, — на лице Дена не появилось и тени улыбки, — просто той Вики больше нет.

Я подошла еще ближе к нему, попав в полосу света.

— О чем это ты?

Он отвернулся, разглядывая буквы.

— Я написал это для светловолосой девочки, которую считал ангелом. Да, пусть это звучит высокопарно, но тогда мне так казалось. Я наблюдал, как она звонко смеется, когда болтает со своим другом, и мечтал оказаться на его месте. Я боялся к ней прикоснуться, — Ден горько усмехнулся, — думал, что умру, если это сделаю. Но когда она вдруг обратила на меня внимание, понял, что умру, если не прикоснусь.

Я слушала его, затаив дыхание. Все-таки, Ромыч оказался прав. То письмо, спрятанное в шоколадке, мне не стоило видеть. Я и теперь с трудом понимала, как мне реагировать на такие признания со стороны Дена.

— Ты так говоришь, будто она — это не я.

Черт, я уже ненавидела себя за эти дурацкие нервные смешки после каждой фразы.

Ден снова повернулся ко мне.

— Но это не ты, Вика, — твердо сказал он. — Если когда-то в тебе и было что-то хорошее, чистое, удивительное, то все это умерло. Ты — мерзкая злобная тварь, к тому же абсолютно невоспитанная. Может быть, кто-то еще верит, что это не так. Но не я.

Я ощутила, как обжигающе горячая волна ярости подкатывает к горлу и застилает глаза. Да как он вообще смеет говорить мне такие вещи прямо в лицо?!

— Кто-то типа Антона, да? — протянула я с сарказмом в голосе. — Ты поэтому старался всячески отпугнуть его от меня? Потому что он не видит во мне тварь, а видит ту светловолосую девочку, которую ты один раз трахнул и, похоже, до сих пор не можешь забыть?

Ден снова рассмеялся невеселым смехом.

— Когда-нибудь ты останешься в полном одиночестве. Тебя все бросят, потому что устанут терпеть. Ты сопьешься и закончишь жизнь очень плохо.

— А тебе-то что за дело? — улыбнулась я как можно увереннее.

Меня бесил этот его всезнающий тон, с которым Ден пророчил мне безрадостное будущее. Захотелось врезать ему так сильно, что даже руки зачесались. Но когда Ден вдруг направился ко мне, я с трудом поборола желание сделать шаг назад. Эй, он не должен меня трогать после того, как наговорил гадостей!

Ден сжал мое лицо в ладонях и приблизил свое так, что я почувствовала его дыхание. Ноги мгновенно стали ватными, и я потеряла ощущение реальности.

— Я любил тебя, — с горячностью прошептал он мне прямо в губы.

Я не могла даже рукой пошевелить. До боли прикусила внутреннюю поверхность щеки, потому что даже после того, как он назвал меня тварью, мне нестерпимо хотелось еще раз ощутить его поцелуй. Губы Дена находились всего в нескольких миллиметрах от моих, и это лишало всякого здравомыслия.

— А я всегда тебя ненавидела... — пробормотала я, чувствуя, что почти готова капитулировать.

— Но не теперь.

Ден, наконец-то, впечатался в мои губы. Одновременно с этим поймал мои руки и по очереди закинул себе на шею. Я обхватила его, прижимаясь все плотнее. Пальцы Дена приподняли край моей куртки и скользнули за пояс джинсов. От прикосновения к позвоночнику по моей спине прошла дрожь.

— Ты хочешь меня, — сказал он в промежутках между сладкими и тягучими поцелуями, грозившими окончательно убить во мне жажду сопротивления. — Можешь не притворяться.

Такого самоуверенного тона я не могла ему простить.

Тут же впилась ногтями в его шею, вырвав из груди возмущенное рычание. Ден приподнял голову, заглядывая мне в глаза.

— Еще чего. Я ненавижу тебя, ты назвал меня тварью! — бросила я ему, стараясь окатить ледяным презрением.

— Только для того, чтобы заставить одуматься, — он поднял руку и погладил меня по щеке. — Остановись, пока не поздно.

Этот контраст грубых слов и ласковых прикосновений оставлял меня в полном недоумении. Я закрыла глаза, ощущая пальцы Дена на своей шее, его дыхание — на своем лице, его ногу — между моих ног. Другая его рука скользнула на мою задницу и крепко сжала ее, заставив подать бедра вперед. Сквозь тонкую ткань трусиков я ощутила грубое трение джинсов о свою кожу и готова была умолять о пощаде.

— Я не могу... здесь же бабуля...

— Мне плевать, — прорычал Ден, покрывая поцелуями мое лицо, — я ее не вижу.

По правде говоря, я тоже уже ничего не видела кругом, но это не отменяло тот факт, что привидение бродит поблизости.

— Думаешь, что трахнешь меня, и я стану пай-девочкой? Добрый чпокатель-волшебник! Меня тошнит от твоей наивности, — я куснула его за скулу, впрочем, не очень сильно.

Его тихий, низкий, до противного сексуальный смех ударил по моим нервам хуже бейсбольной биты.

— Думаю, что ты станешь пай-девочкой ради того, чтобы я тебя трахнул.

Что?

У кого-то самомнение раздулось вместе с кое-чем другим?

Я оттолкнула его и размахнулась, чтобы влепить пощечину, но Ден снова успел среагировать.

— Я же сказал... — процедил он, сжимая мое запястье так сильно, что я вскрикнула от боли, — ...никогда больше не смей... пытаться меня ударить.

— Или что? — с вызовом бросила я ему в лицо. — Ты накажешь меня? Трахнешь меня прямо здесь? Давай, вперед, один отвратительный полуминутный секс я пережила, потерплю второй раз секунд сорок, не умру.

Ден схватил меня в охапку, подтащил к гаражу и придавил своим телом к стене так, что вышиб воздух из легких.

— По-моему, ты сама тогда хотела, чтобы все быстрее закончилось, — прошептал он, утыкаясь носом в мою шею.

По коже тут же пробежали мурашки, а соски напряглись, и их начало покалывать изнутри.

— Да, но ты сделал мне больно! — продолжала бороться я. — Я думала, ты все мне там разорвал своим дурацким членом! Это было ужасное ощущение!

Его большая ладонь легла между моих ног и надавила, сместившись чуть вниз и обратно. Проклятые джинсы доставляли мне просто невыносимые мучения. Я со стоном выдохнула, пытаясь спихнуть с себя тяжелое мужское тело, но безрезультатно.

— Тебе больше не будет больно. Никогда, — простонал Ден, продолжая мучить меня ладонью.

— Конечно, не будет... — я до крови кусала губы и ерзала по стенке, — потому что я больше не девственница, идиот!

Он повернул мое лицо к себе и начал целовать губы, слизывая с них выступившую капельку крови. Прикосновения его языка в тандеме с движениями руки заставляли меня выгибаться. Внутренние мышцы сжимались, отчаянно изнывая от желания.

— Нет, не поэтому, — произнес Ден, — потому что ты меня хочешь. У тебя джинсы уже все мокрые.

Я мучительно застонала сквозь стиснутые зубы. Неужели он это заметил?

— Тогда отвали и оставь меня и мои джинсы в покое!

— Ты точно этого хочешь? — дыхание Дена участилось, он упирался одной рукой в стену возле моей головы, другой — быстрыми отрывистыми движениями подводил меня к оргазму.

Вот гадство! Я хотела только одного — чтобы он заткнулся и содрал с меня одежду, а потом, наконец, подарил блаженный покой моему телу. Но он так наслаждался своей властью надо мной. Я видела это по его горящему взгляду, устремленному в мои глаза. Он думал, что может так легко сломать меня, лишить воли, заставить ползать перед ним словно какую-то изголодавшуюся самку.

— Да, — прорычала я из последних сил, — я хочу, чтобы ты отвалил!

— Скажи это более уверенным тоном, и я отвалю в ту же секунду, — с яростными выдохами настаивал он.

Первые спазмы начали скручивать низ моего живота. Я согнулась, хватая широко открытым ртом воздух. Вот. Еще немного. Еще.

— Да-а-а... — почти закричала я, царапая ногтями стенку.

— Ладно. Я тебя услышал, — Ден убрал руку и отошел от меня.

У меня подкосились ноги, и я едва не рухнула на землю. Сползла по стенке и обхватила колени руками. Адская боль пронзила каждую клеточку тела. Это было так невыносимо, что мне захотелось плакать. Утешало лишь то, что Дену тоже пришлось нелегко. Он повернулся ко мне спиной, откинул голову и тяжело дышал. В свете фар я отчетливо видела, как взлетает вверх горячий пар из его рта.

— Ты — козел, — прохрипела я, — видно же, что без помощи руки до утра теперь не уснешь. Будешь наяривать и мечтать обо мне, как наверно делал это долгие годы.

Ден обернулся через плечо, облизнул губы и кивнул.

— Да. Но и ты тоже. Будешь делать это и думать обо мне. Так, как никогда не делала это раньше.

Я уронила лицо в ладони. Больной придурок. Я была в таком диком состоянии, что едва удерживалась на грани, чтобы самой не стащить с него джинсы. Только мысли о ненависти могли помочь удержаться. О нашей взаимной ненависти.

— Не могу поверить, что ты до сих пор мне мстишь.

— За что мне тебе мстить, Вика? — фыркнул Ден.

— За мой отказ. За те слова на выпускном...

— О том, что из меня ничего путного не выйдет? — он покачал головой и сделал несколько шагов туда-сюда.

Я очень надеялась, что у него между ног все разрывалось не меньшей болью, чем у меня.

— Да. Ты пытался мне что-то доказать. Стал прилежно учиться. Выбился в люди.

— Антоха спалил, да? — Ден остановился и посмотрел на меня. — Тут ты ошиблась. Я сделал это ради себя. Каждую неделю отец притаскивал домой очередную шлюху и говорил, что теперь она будет моей новой мамой. Некоторые из них пытались подлизаться ко мне, другие — наоборот, хотели избавиться от меня. Но никто не оставался надолго. Я так заколебался от их бесконечной череды, что просто мечтал свалить и жить нормальной жизнью. Но для этого нужно было дождаться совершеннолетия.

Я закрыла глаза и вспомнила грязную маленькую квартирку со старой мебелью. Когда Ден привел меня туда, я уже была в шоке. Когда он раздевал меня, я не могла думать ни о чем другом, кроме того, как часто меняется его постельное белье. И сбежала оттуда, стараясь забыть как страшный сон.

Да, теперь многие вещи казались другими.

Но я не собиралась ему в этом признаваться.

Кое-как встала на ноги, напоминая себе старую развалюху. Тело отказывалось слушаться. При мысли о том, что придется сесть на мотоцикл и снова прижиматься к Дену, хотелось просто умереть на месте.

— Поехали, — проворчала я, стараясь не смотреть по сторонам, чтобы не наткнуться на бабулю.

— Да. Сейчас, — кивнул Ден, продолжая расхаживать вокруг.

— Ну и кого из нас ты наказал, придурок? — не удержалась я.

— Это долгосрочная инвестиция, — буркнул он.

Я только фыркнула и покачала головой. Меня ждала ужасная поездка и бутылка 'Джеймесона' для успокоения нервов.

Правда, перед тем, как напиться и отрешиться от всего пережитого, я все-таки сделала одно важное дело. Перво-наперво, добравшись домой, приняла под осуждающим бабулиным взглядом холодный приводящий в чувство душ. Старая женщина, вообще, казалась немного шокированной, но во мне кипела такая злость на саму себя за то, что позволила гадскому Дену мучить и распоряжаться моим телом, будто телом какой-то сексуальной рабыни, что было не до стеснения.

— Извините, не я за вами хожу, — развела я руками, закутываясь в полотенце. — Улетайте на небо, если не хотите быть третьей лишней, никто же не держит.

Она, естественно, никуда не делась.

Пока я сушила волосы, поглядывала на время. Затем устроилась на кухне с бутылкой виски. Выждав положенный, по моему мнению, промежуток, взяла телефон.

Ден ответил не сразу, и его голос показался мне то ли сонным, то ли просто хриплым.

— Знаешь, — томно проворковала я в трубку и покачала ногой под столом, — ты был прав. Я сейчас лежу абсолютно голая и не могу не думать о тебе. Помнишь, как я лежала перед тобой в ту ночь, когда ты привез меня из клуба?

Ден издал странный звук. Мне показалось, что он задыхается.

— Мне так хочется, чтобы ты меня коснулся. Все время думаю об этом. Представляю, как ты опускаешься между моих ног, — продолжала я, подливая себе виски, — медленно... медленно... входишь... и на этот раз все по-другому... долго... страстно... так, что я схожу с ума...

Он точно задыхался. Я сделала пару глотков, с полминуты послушала его напряженное сбившееся дыхание, а потом молча сбросила звонок.

— Спокойной ночи, милый! — с издевкой произнесла я, глядя на экран телефона.

На душе полегчало.

Утро вызвало у меня похмелье и плохое настроение. Бабуля бесила, хоть и вела себя скромно. Коллеги раздражали одним своим видом, и, как назло, директор явился в наш 'менеджерский' кабинет и опять пристал со своими планами и отчетами.

— На какой стадии работа с 'Медиа-Трейдингом'? — спросил он, нависая над моим столом.

Я знала, что в моем положении уже глупо бороться за место, но продолжала это делать из чистого упрямства. Тем более, коллеги все обратились в слух и наблюдали за моим публичным унижением. Не могла же я доставить им такое удовольствие и признаться, что сдаюсь! Нет, если уйду отсюда, то с гордо поднятой головой и чувством, что сделала все и даже больше.

— Вот, попросили выслать им коммерческое предложение, — ответила я и щелкнула по папке с шаблонами деловых писем.

— Я думал, вы уже подписываете договор, — он кивнул на распечатанные документы.

— Да 'коммерс' что-то капризничает. Ничего, уломаю, — невозмутимо ответила я, подразумевая коммерческого директора гипермаркета.

— Напоминаю, конец месяца близко, — руководитель грозно нахмурил брови, мальчики-менеджеры за его спиной обменялись понимающими взглядами.

— Да, Андрей Васильевич, — произнесла я до отвращения покорным голоском, мысленно испепеляя их чем-нибудь очень горючим.

В сердцах я на самом деле составила предложение и отправила его на адрес 'Медиа-Трейдинга'. Во-первых, висящее в 'Исходящих' письмо лишний раз подтверждало мои намерения для любителей проконтролировать рабочую почту сотрудников. В том, что за мной ведется подобный контроль, я не сомневалась. Работодатель может проявлять чудеса изобретательности, если хочет законно выжить работника. Во-вторых, мы с Деном договаривались о том, что я не пойду на встречу в гипермаркет. О письмах речи не было.

Потом, улучив момент, когда все разъехались по встречам, я нашла в интернете номер телефона риелторской конторы и позвонила туда. Приветливая девушка-секретарь заверила, что никто с именем Николай у них не работает и никогда не работал. Впрочем, я сама не очень-то верила, что бабуля стала бы повторять имя постороннего человека. Сначала она звала кота, и это было объяснимо — пожилые женщины обычно очень привязаны к своим питомцам. Значит, Коленька тоже мог оказаться кем-то близким. Сыном? Внуком? Племянником? Соседским мальчиком, которого приводили к ней нянчиться? Голова распухала от версий, и я все больше склонялась к тому, что придется опять играть в детектива и следопыта по совместительству.

Скрипнув зубами, набрала номер Дена.

— Я на встрече, — строго произнес он в трубку и сбросил звонок.

Вы посмотрите, какие мы деловые!

Я положила телефон на стол перед собой, откинулась в кресле и посмотрела на бабулю.

— Старушенция, милый ты мой человек, — позвала я, и слава Богу, что в этот момент никто не видел со стороны мои беседы с воздухом, — ты можешь этому придурку поточнее наводку давать? Ты ж сама уже измучилась и нас измучила! Ну скажи ты по-человечески, что тебе надо, где Коляна твоего искать? Я же помчусь со скоростью ветра и из-под земли его достану! Поверь, я могу.

Дверь в кабинет приоткрылась, и ко мне заглянула Эмма, наш администратор офиса. Она оглядела помещение, потом уставилась на меня

— Ты тут с кем?

— По громкой связи, — прошептала я и показала на свой телефон.

— А-а-а, — тоже перешла на шепот она, — я в магазин, тебе что-то купить?

— Нет, спасибо. Скоро на обед поеду. Прикрой дверь плотнее.

Эмма кивнула и исчезла. Я выдохнула. Сколько еще подобных неловких ситуаций мне предстоит пережить из-за навязчивого привидения? О, ну скорее бы найти выход!

Бабуля насупилась и сделалась виноватой.

— Нет, ну правда, — продолжила я, — пожалей меня. Я ж к тебе хорошо отношусь, подушкой больше не кидаюсь, не матерюсь, хотя могла бы. Но я не хочу всю жизнь прожить с тобой! Я не хренов медиум, у меня никогда подобных задатков не было!

В это время раздался звонок. Я взглянула на экран.

Ден.

— Говори, — отрывисто произнес он, в трубке шумел ветер. Видимо, вышел на улицу.

— Я до сих пор содрогаюсь от сладких оргазмов, которые получала, думая о тебе, — мстительно протянула я.

— Очень смешно. Ты только ради этого позвонила?

— Нет, — я перешла на серьезный тон, — просто не думай, что попытки навязать мне свою волю не вернутся к тебе бумерангом. А вообще, нам нужно съездить вдвоем по адресу, где жила бабуля, и попытаться поискать там Коленьку. Вдруг она скажет что-то еще? Ты должен послушать.

Он тяжело вздохнул.

— Вчера ты нарушила все правила, Вика.

Меня даже на стуле подкинуло.

— Вы послушайте, кто заговорил?! Поборник чести, он же рыцарь в сияющих доспехах, он же Дон Кихот Ламанчский, он же...

Ден сбросил звонок на середине тирады. Я тихо зашипела, сжимая телефон в кулаке. Как же он меня бесит! В любом другом случае я бы давно послала его подальше и даже имя забыла, но — увы! — из-за бабули не могла пока этого сделать. Пришлось снова набирать номер.

— Ты успокоилась? — поинтересовался он.

— Да, — процедила я сквозь зубы.

— Хорошо, потому что я уже еду к тебе.

Оу. Он уже едет ко мне? Вот так по первому зову?

Я выпрямила спину и приободрилась.

— Но если ты хочешь, чтобы я поехал с тобой, я хочу, чтобы ты тоже кое-что для меня сделала, — продолжил он.

— Опять извиняться? — я скривилась. — Хорошо. Извини, я вчера была гадкой девочкой, нарушила все твои правила, можешь меня отшлепать, только не кончи, когда будешь это делать.

Мне показалось, что Ден рассмеялся. Черт меня подери, я никогда его не пойму.

— Нет, не извиняться, — сказал он, — хотя ты с каждым разом делаешь это все извращеннее.

— Не извращаться в извинениях пока правила не было, — парировала я.

— Окей, — протянул он, — ты дослушаешь? Я хочу, чтобы ты вечером сходила со мной в бар.

— Что?! У тебя закончились одноразовые подружки?

— Да. У меня как-то не было времени их искать, учитывая мой плотный график с твоим привидением.

С моим привидением. Значит, это мое привидение виновато. Вот гад!

— Тогда иди один и сними кого-нибудь прямо в баре!

— Это будет... — он задумался, — странно. Там мои старые друзья, и они привыкли, что я никогда не прихожу один.

— Свинг-вечеринка, что ли? — меня даже передернуло.

Ден снова рассмеялся. Мне не нравился его смех. С прошлого вечера он по-прежнему звучал сексуально, хотя я надеялась, что так никогда больше не будет.

— Нет. Просто поиграем в бильярд, попьем пива. Хочу, чтобы ты показала, как умеешь соблюдать правила и быть милой с окружающими.

— Ты хотел сказать — с тобой? Как я буду милой с тобой? Потому что с окружающими я всегда веду себя мило. И вот мой ответ... иди знаешь куда?

— Ладно, — вздохнул он, — тогда расскажешь потом, как съездила домой к бабуле. Я вспомнил, что у меня есть другие дела.

Я воздела глаза к потолку, представляя, как убиваю его сорока пятью различными способами. Ну почему, почему из всех мужчин мира мое привидение слышит только этот козел?!

— Хорошо, — процедила я в трубку, — я буду очень милой. Твои друзья подумают, что ты счастливчик, раз отхватил такую девчонку как я.

— Другое дело, — довольным голосом ответил он.

— Потому что на самом деле ты никогда такую, как я, не отхватишь! — рявкнула я. — Твой удел — твоя рука!

— Выходи через двадцать минут, Вика, — весело ответил Ден и отключился.

Ровно через двадцать минут я, для особо наблюдательных коллег демонстративно помахивая папкой с документами, вышла из офиса. Не заметив на стоянке знакомого мотоцикла, даже слегка растерялась. Эй, он что, решил меня 'кинуть'? Или решил заставить ждать в отместку за то, что не уступила вчера? Несмотря на яркое солнце, весеннего тепла не ощущалось, потому что поднялся холодный ветер, и мерзнуть в тонкой куртке было не очень-то приятно.

Серебристый 'Рено Логан', стоявший чуть поодаль, вдруг коротко посигналил и подъехал ближе. Боковое стекло опустилось вниз, и я увидела, что за рулем — Ден.

— Привет, милый!

Я уселась на пассажирское сиденье рядом с ним. Бабуля прошмыгнула назад. Впрочем, Ден все равно ее не видел, это меня невольно тянуло то и дело проверять ее местонахождение.

Как бы в привычку не вошло...

— Привет, — ответил Ден настороженно.

Меня умилил его подозрительный вид. Думал, я цербером на него с порога наброшусь? Я улыбнулась еще шире. Сейчас устрою ему атомную войну!

— Ты выглядишь невыспавшимся. Наверно, ночь выдалась непростой? — проворковала я, пока он выруливал со стоянки.

— Угу, — пробубнил себе под нос Ден.

— Покажи-ка руку... ой, что там у тебя, — я сделала вид, что волнуюсь не на шутку.

— Что? — он удивленно оторвал одну руку от руля и повернул ладонь кверху, а потом обратно.

— У тебя там... мозоли! — с выражением крайнего ужаса на лице сообщила я.

— Вика! — рявкнул Ден, отобрав руку.

— Что?! — я сделала невинное лицо, а сама с трудом удерживалась от смеха.

— Смени уже пластинку. Надоело.

— Хорошо... — покорно протянула я, игнорируя его суровую мину. — А где твой мотоцикл? Хотя понимаю... после вчерашнего, наверно, сесть на него не можешь? Да, ты придумал суровое наказание... очень суровое, — я сочувственно прищелкнула языком. — И это все объясняет.

— Что объясняет?

— Почему ты своровал тачку у какого-то милого дедули или у милой бабули.

— Чего?! — скривился Ден.

— А того, что все знают: 'Рено Логан' — машина для 'пенсюков'! — прошипела я.

Он повернул голову и посмотрел на меня долгим уничтожающим взглядом. Я захлопала ресницами.

— Это моя рабочая машина, — вздохнул Ден. — Ты же не думаешь, что я езжу в офис или на деловые встречи на мотоцикле?

— Понятно, — протянула я, — то есть с виду ты такой ботан-отличник, а по вечерам — добрый чпокатель-волшебник?

— Ну у тебя же получается быть с виду нормальной девушкой, а по факту — отъявленной стервой, — парировал он с невозмутимым видом.

— Не-а, — я погрозила ему пальцем, — ты только что нарушил правило. Договаривались же, что не будешь называть меня стервой!

Ден поджал губы.

— Хочу компенсации морального вреда! — потребовала я. — Не все ведь тебе одному умничать!

Он закатил глаза.

— Какой компенсации, Вика?

— Во-первых, не закатывай глаза, а смотри на дорогу. Я боюсь, что мы въедем под какой-нибудь грузовик. Во-вторых... — я сделала вид, что задумалась. — Хочу, чтобы ты сбросил с себя весь этот свой пафос, типа 'я трахну тебя, детка, только если ты будешь умолять меня на коленях', и признал, что это ты готов уже меня умолять. Ты сохнешь по мне, украдкой продолжаешь пялиться на мои сиськи. Это ты хочешь меня, и мысль, что никогда не получишь, сводит тебя с ума.

Внезапно Ден рванул из крайнего левого ряда в крайний правый, до смерти перепугав какого-то огородника, телепавшегося сбоку на 'Оке'. Съехав на обочину, Ден повернулся ко мне, отстегнул наши ремни безопасности и сгреб меня в охапку так, что и пискнуть не успела. Я почувствовала его губы на своих губах прежде, чем поняла, что это действительно происходит. Его язык скользнул в мой рот, и, будто под воздействием какого-то проклятия, я опять испытала непреодолимую потребность отдаться волнующим ощущениям. Поцелуй мгновенно воспламенил меня изнутри. Вся тщательно подавляемая неудовлетворенность, оставшаяся с прошлого вечера, проявила себя с новой силой. Я захотела его так яростно, что сама себя испугалась. Одна ладонь Дена легла на мою грудь и слегка сжала ее, а я даже не смогла пискнуть в знак протеста. Просто отвечала на его поцелуй с какой-то звериной страстью.

Он — хренов извращенец! Как ему удается ловить такой момент, чтобы заставать меня врасплох?

Рука Дена оставила в покое мою грудь и опустилась ниже. Поддев край юбки, его пальцы оказались между моих ног. Я едва успела перехватить его запястье и удержать в опасной близости от своих трусиков. Он попробовал надавить, но я не пустила. С жадным звуком отлепившись от моих губ, Ден схватил меня другой рукой за волосы на затылке и заставил встретиться с ним взглядом. Его зрачки казались огромными, а глаза — безумными.

— Я хочу тебя, Вика, — прерывающимся от страсти голосом пробормотал он. — Я схожу с ума при мысли, что не могу прямо сейчас оказаться между твоих ног. Мой проклятый член болит, желая тебя. Прошлая ночь показалась мне адом. Я едва ли спал пару часов, думая о тебе.

Я сглотнула, чувствуя, как бешено пульсирует в висках кровь.

— Но я трахну тебя только тогда, когда ты перестанешь брызгать ядом, — ледяным тоном закончил Ден. — Ты поняла?

— Д-да... — я возненавидела себя за слабый и растерянный голос.

— Отлично, — Ден отпустил меня, расстегнул верхнюю пуговицу на своей рубашке и перевел тяжелый взгляд на дорогу. — Тогда, наконец-то, займемся делом.

Я откинулась на сиденье и ничего не ответила. Вот гадство! Что это было? Я облизнула губы, по-прежнему ощущая на них вкус поцелуя. Вкус самого что ни на есть страстного поцелуя, от которого просто 'срывало крышу'. Я не могла понять, как у Дена это получается, но он явно не терял даром минувшие годы, усиленно тренируясь на своих одноразовых подружках.

Я покосилась на Дена. Он смотрел прямо перед собой и выглядел хмурым. Недоволен тем, что дал слабину? Или ему, как и мне, тяжело бороться с возбуждением?

Но самое ужасное заключалось в том, что я вдруг поняла — Ромыч был прав. У Дена отличная фигура. Он больше не щуплый подросток, а взрослый мужчина с развитой мускулатурой. Его одежда и прическа соответствуют современной моде. Я поймала себя на мысли, что мне с трудом удается продолжать придумывать ему недостатки.

И эта мысль заставила меня похолодеть.

Нет, я не могла запасть. Только не на Дена Овчаренко! Не на этого придурка!

Я закрыла глаза и поклялась самой себе, что никогда ему не уступлю.

В глубине души я понимала, что отчаянно себе лгу.

Но разве йоги не танцуют на битых стеклах, убеждая себя, что не чувствуют боли?

Я повернулась к бабуле и скорчила ей зверскую гримасу. Старушка, видимо, смирилась с моей компанией так же, как я — с ее, потому что не выглядела напуганной или возмущенной. Просто поглядывала в окошко, пейзаж изучала.

— Мы договорились, — напомнила я ей и погрозила пальцем, — или ты всю жизнь держишь мне свечку, или сегодня даешь нам какую-нибудь ощутимую подсказку, а не эти свои ребусы да шарады.

Губы пожилой женщины зашевелились.

— Коленька, — тут же отозвался Ден.

— Зашибись, — проворчала я и отвернулась.

Остальную дорогу проделали в молчании. Нужный адрес оказался в старом районе, среди пятиэтажек, пропахших кошачьей мочой и запахом валерьянки. Уютный дворик с многочисленными лавочками красовался побеленными бордюрами, аккуратными клумбами и развешенным сушиться по старинке на веревках бельем.

Мы с Деном вышли из машины и остановились у подъезда.

— Хочешь попробовать подняться в квартиру? — спросил он.

Я задумалась.

— Не знаю... новые жильцы, родители твоей безымянной подружки, могут что-то знать, а могут и не знать. Да и дома ли они среди бела дня?

— А ты не задалась этим вопросом до того, как сюда приехать? — хмыкнул Ден.

Я демонстративно повернулась к нему спиной и тут заметила, что моя бабуля стремглав пронеслась чуть дальше и застыла возле трех пожилых женщин, сидевших на лавочке возле следующего подъезда. Одна из них, в пуховом платке, что-то вязала, другая — в коричневом пальто и берете — гладила жирного полосатого кота, третья — сухонькая и маленькая — просто бездельничала, сложив руки на коленях.

Троица поглядывала на нас и тихонько переговаривалась между собой. Наверняка, кости перемывали.

— А ну, навостри локаторы! — скомандовала я Дену и, схватив его за рукав, потащила к старушкам.

Те уставились на меня с опаской.

— Добрый день! — источая невыносимую вежливость, поздоровалась я. — Вы могли бы нам помочь?

Три пары выцветших от старости глаз просканировали меня, а затем и Дена с ног до головы.

— А ты, чай, милая, из Собесу или откуда? — проговорила та, что держала кота.

Ну конечно, наша офисная одежда, скорее всего, натолкнула их на мысль, что мы — какие-то чиновники.

Я покосилась на привидение. Моя бабулька вытирала призрачные слезы, катившиеся по лицу, и что-то бормотала.

— Люда, Ася, Томочка, — сказал Ден.

У бабок как по команде отпали нижние челюсти.

Я повернулась к нему и развела руками.

— Просто бинго!

Он пожал плечами и слегка смутился от того, что шокировал старушек.

— Милок, а мы тебя знаем? — дрожащим голосом поинтересовалась обладательница пухового платка.

Я посмотрела на привидение, потом — на Дена.

— Люда, Ася, Томочка, — повторил он и скорчил рожу, мол, 'я тут не при чем'.

Зашибись.

— Может, кое-кто хочет сказать что-то еще? — утрированно громким голосом процедила я и покосилась на свою бабулю. — Пока не поздно, а?

Старушки на лавочке переглянулись.

— Коленька, — отозвался Ден.

Я проглотила все нецензурные слова, которые так и просились наружу.

Придется действовать по-другому.

— Может быть, вы знали мою дальнюю родственницу... она жила вон в том подъезде... а потом квартиру другие люди купили. Мне так нужно найти хоть кого-то, кто ее знал!

— Дальнюю родственницу? — старушки озадачились, все еще опасливо поглядывая на Дена.

— Она такая... — я посмотрела на свою бабулю, — среднего роста, не очень полная, волосы вот так зачесывала. И еще... по-моему, она умерла, — я скользнула взглядом по ситцевому платью привидения, — и похоже, что летом.

— Геля это... — почти беззвучно прошептала старушка-бездельница.

— Да, Гелька, видимо... — озадачилась старушка-кошатница.

— Геля? — переспросила я.

— Ангелина Матвеевна, — пояснила старушка в пуховом платке.

Супер. Теперь я хотя бы знаю, как зовут мое наказание.

— Что ж ты, милая, — продолжила та же бабулька, поправляя платок, — раньше-то поиском родственницы не озаботилась? Одна она век доживала.

— Да не одна, с котом! — махнула на нее рукой кошатница. — С Гошкой!

— Да, с Гошкой, — согласилась третья.

— И у Ангелины Матвеевны совсем никого не было? — уточнила я. — Кого-нибудь... по имени Коленька?

Старушки сосредоточенно нахмурились.

— Сын у нее был... — протянула кошатница. — Как его звали...

— Володя, — подсказала старушка в платке.

— Да, Володя. Но он с Гелькой не жил. Как вырос, семью завел — так мать и позабыл. Уехал и бросил ее тут одну-одинешеньку. Как она плакала! Как страдала!

Пожилые женщины сочувственно повздыхали.

— А Коленьки точно не было? — настаивала я. — Может, не сын?

— Муж у нее 'чернобылец' был. Давно тоже помер, — вставила та, которая сидела без кота и без вязания. — Но его Гришей вроде величали.

— Это все, конечно, супер, — кивнула я, — но мне нужен Коленька.

— А почему Ангелина Матвеевна квартиру продала? — вмешался Ден, отодвинув меня в сторонку.

На него старушки отреагировали с опаской.

— Так риелторы к ней ходили, — бабулька прижала к груди кота, будто хотела отгородиться им от Дена, — сначала, помнится, листовки нам всем в ящики побросали. Обещали дом в сельской местности в обмен на квартиру.

— И что с переездом помогут, — добавила та, что в платке.

— Да. Что помогут. Ну Гелька и позвонила. Все мечтала уехать жить в деревню, коров там завести, курочек. Мол, на хозяйстве веселее будет, чем тут в четырех стенах.

— Как мы ее отговаривали! — приложила руку к груди их третья подруга. — А она — ни в какую! Уеду жить — и все тут. И правда, уехала. Гошку с собой забрала. Новые люди потом въехали. Ничего такие, приличные.

— Только когда Гошка однажды сюда прибежал, — продолжила старушка с котом, — сел в подъезде и орать истошно начал, мы сразу поняли — беда с Гелькой приключилась. Померла она. А кот, видать, из деревни сюда бежал. Худой был! Грязный! Собаками за ногу покусанный! Хорошо, девочка его забрала. Как ее звали?

Мы с Деном посмотрели друг на друга.

— Этого не знает никто, — вздохнула я и покачала головой.

— А куда Ангелина Матвеевна переехала, вы знаете? — спросил Ден. — В какую деревню? Далеко ли? Может, в пригород?

Старушки, все как одна, дружно пожали плечами.

— Не говорила нам Геля, — сказала та, что с вязанием, — перед отъездом сама не своя была.

— И ни одного намека на Коленьку, — проворчала я себе под нос.

Поблагодарив пожилых женщин, мы с Деном отошли. Моя бабуля на прощание покружила возле бывших подруг, повытирала слезы — и все-таки двинулась за мной.

— Ну что, в квартиру подниматься будем? — поинтересовался Ден, пока я брела, понурив голову.

— Не думаю, что это продвинет нас в поисках Коленьки. Если даже подруги моей бабули ничего о нем не знают... даже адрес нового жилья она им не сказала!

Я в сердцах притопнула ногой.

— Да, — задумчиво протянул Ден, — мне кажется, купили бабкину квартиру риелторы, а саму хозяйку куда-то к черту на кулички сбагрили. А квартиру выставили на продажу.

— И если это так, — подхватила я, — то никто нам не даст ее адрес и не признается в махинациях, даже если мы придем в контору и попросим. Если они оказывали психологическое давление на пожилых людей, то будут прикрывать свои хвосты перед посторонними. Скажут — ничего не знаем, информацию давать не обязаны.

Мы подошли к машине.

— Что-то мне кажется, дело тут не в том, как жила бабуля, а в том, как она умерла, — сказал вдруг Ден.

— Думаешь, ее убили? — насторожилась я, опускаясь на пассажирское сиденье.

— Может, тот самый Коленька и убил?

— Что-то слишком ласково она своего убийцу называет. Если бы меня кто-то убил, я бы называла его в лучшем случае Колян-в-зад-ему-торпеду. В худшем — гораздо более нецензурно.

— Тоже верно, — вздохнул Ден. — Может, Коленька — это какой-то бык, которого она в деревне себе завела? Почему нет? Ведь звала же кота сначала.

— Не добивай меня своими гениальными версиями, — пригрозила я, — мне и без тебя тошно.

— Но у нас же есть теория, что дух бабули пришел вслед за котом к моей знакомой, от нее — ко мне, а потом — и к тебе, — настаивал он. — Мы знаем, что кот прибежал в город, каким-то чудом найдя дорогу обратно. Значит, дух бабули перекочевал из деревни. Значит, надо поискать и там.

Он завел мотор.

— Угу, — я отвернулась к окошку.

Вдалеке, у подъезда, так и виднелись три сгорбленные старушечьи фигуры.

— Ну ты чего? — Ден потянулся, взял меня за подбородок и заставил повернуться к нему. — Чего такая?

Я ударила его по руке, правда, без особой ярости.

— Бабулю жалко.

Брови Дена взлетели вверх, но мне было плевать. Начнет шутить над моими чувствами — получит в зуб, несмотря на все свои правила. Я посмотрела на старушку, которая беззвучно вздохнула и грустно улыбнулась мне. Она показалась такой маленькой и беззащитной. Остаться одной на старости лет — это ужасно. Тем более, при живом сыне. Я бы точно умерла на ее месте от тоски. Даже никакой пьяный танец одиночества не помог бы.

— Да, жалко, — попробовал утешить меня Ден, — наверно поэтому она к тебе и пришла. Чтобы исполнить свою последнюю волю и упокоиться с миром. Ты сделаешь для нее что-то хорошее.

— Не ко мне, а к нам, — огрызнулась я, — не надо всю ответственность на меня перекладывать. Почему-то кроме тебя ее никто не слышит. Это неспроста. Ты тоже в ответе за покой старушки!

Ден слегка улыбнулся.

— Хорошо. К нам, — он провел костяшками пальцев по моей щеке, — а сейчас-то чего глаза на мокром месте?

— Себя жалко... — выдохнула я. — Сколько мне еще с бабулей куковать?

Вот теперь Ден рассмеялся, и это снова заставило меня поморщиться.

— Узнаю Вику, наконец! А то я забеспокоился, что тебя подменили! Из-за бабулиной смерти расстроилась...

— Иди в задницу! — прошипела я и отвернулась. — Не такое уж я и дерьмо, как ты себе представляешь.

Внезапно он положил руку на мое плечо. Я повернула голову, не зная, чего ожидать. Ден смотрел мне в глаза с каким-то особенным чувством.

— Я знаю, Вика, — сказал он.

Что?

Это что за хренов воспитатель опять в нем проснулся?

— Отвези меня на работу, — отчеканила я ледяным тоном, — у меня уже обеденный перерыв закончился.

— Хорошо, — не стал спорить Ден, — у нас впереди целый вечер, чтобы обдумать план помощи бабуле.

И улыбнулся.

Вот гад! Он опять умудрился сделать это сексуально.

На самом деле, 'план помощи бабуле', названный так с легкой руки Дена, уже родился у меня в голове. И вся прелесть его заключалась в том, что не надо было привлекать того, кто бесил одним своим видом.

Вернувшись домой после трудового дня, я позвонила Ромке.

— Хай, дорогая! — пробубнил он с полным ртом.

— Приятного аппетита, Ромарио, — пожелала я, расстегивая 'молнию' на юбке и бесцельно слоняясь возле платяного шкафа. Бабулю просто игнорировала. — Что на ужин?

— Пицца, пиво. Шабашку вот на дом взял, — он постучал по какому-то предмету, отозвавшемуся металлическим звуком. — Как насчет клуба в пятницу? Хочу познакомить тебя с Федором.

— С кем?!

— С фотографом. Наши отношения дошли до той стадии, когда пора знакомить с друзьями. Ленка сказала, что уже ждет не дождется. Она-то со своим барменом разбежалась.

— Значит, для тебя это не просто мимолетная интрижка? — я стянула одной рукой юбку, оставила ее валяться на полу и упала на кровать, закрыв глаза.

— Возможно, это приведет к чему-то большему. Но сначала хочу, чтобы ты его оценила, — Ромыч засмеялся, — если он это переживет, то остальное нам будет уже не страшно.

— Иди в баню! — возмутилась я. — Я всегда нормально общаюсь с твоими парнями!

— Да. Даже слишком. Так, что они потом меня ревнуют к тебе. Приходится врать, что ты — моя двоюродная сестра, и между нами ничего быть не может.

— Ничего, поревновать полезно, — я вдруг вспомнила, каким бешеным взглядом смотрел на меня Ден, пока танцевала в клубе с Ромкой.

Его наверняка ужасно ломало в тот момент. Похуже чем у гаражей. Эта мысль подарила мне странные ощущения. Я порадовалась. Но не тому, что он страдал, а тому, что в тот момент хотел видеть меня своей.

Я потерла лицо рукой и сглотнула.

— А у тебя как с Деном? — поинтересовался друг.

— Пялится на мои сиськи, мечтает обо мне до потери пульса, все как обычно, — утрированно беззаботным тоном ответила я. — Заставил меня пойти с ним на свидание.

— Оу... даже не знаю, что сказать.

— Просто пожелай мне удачи.

— Удачи. Не убей его. Не хочу носить тебе передачки на зону.

— Вот этого-то я как раз не боюсь...

— А чего боишься? — Ромыч помолчал, а потом сам догадался. — Оу. Ну... если он не подарит тебе медведя, то это уже заявка на успех. Я давно тебе сказал, что переспал бы с Деном с огромным удовольствием. Он — секси.

Ч-ч-черт! Как будто мне своих наблюдений мало было!

— Ты не переживал по его вине худшие школьные годы! — прорычала я.

— Викуль, — вздохнул друг, — ты знаешь, как я тебя люблю?

— Угу.

— Я люблю тебя так, что дал бы отрубить себе руку за тебя.

— Я знаю, Ромыч. Я бы тоже дала себе что-нибудь отрубить за тебя...

— Тогда послушай то, что я советую тебе от чистого сердца. Хватит жить прошлым. Он тоже пережил не лучшие школьные годы из-за тебя.

Это точно. Уж я сделала для этого все, что могла. Очень старалась.

— Он на самом деле написал мое имя на гараже, я видела, — неохотно призналась я.

— Попробуй хотя бы не срываться на него за каждое слово. Попытайся быть милой.

Я рассмеялась.

— Он просит о том же.

Ромка хмыкнул.

— Ну вот!

— Ладно, — я почувствовала, что пора менять тему, — у меня, вообще-то, к тебе просьба. Помнишь мою призрачную бабулю?

— Ну?

— Хакни базу данных одной риелторской конторы, а?

— Что сделать? — от удивления Ромкин голос стал на пару тонов выше. — Хакнуть? Я тебе что, хакер, что ли? Я всего лишь чиню пыльное 'железо', полирую 'клавы' от хлебных крошек и кофе и гоняю вирусняк с 'хардов'. А за хакерство еще и сажают.

— Ну Ромы-ы-ыч! — заныла я. — У меня на тебя одна надежда!

Затем пересказала все, что смогла узнать о бабуле.

— Ладно, я подумаю, — проворчал Ромарио. — Похоже, это ты мне передачки на зону таскать будешь.

— Вместе сядем! — радостно пообещала я. — Как соучастники одного преступления.

— Иди ты... — только и фыркнул он.

Попрощавшись с Ромкой, я решила остаток свободного времени потратить на подготовку к вечеру. Сначала хотела надеть что-то не сильно нарядное. Ден Овчаренко не заслужил, чтобы ради него я наряжалась! Джинсы, какая-нибудь дежурная кофточка, волосы в небрежный пучок — и хватит с него.

Но, покрутившись у зеркала, я не осталась довольна выбранным нарядом. Закрыв лицо руками, опустилась прямо на пол. Что я делаю? Собираюсь на свидание с Деном! С мужчиной, которого считала самым последним в списке более-менее подходящих кандидатов! И, что самое ужасное, я предвкушаю это свидание. Перебираю в уме варианты, в какой бар мы пойдем, и кто там будет. Не хочу надевать джинсы, потому что кажусь себе в них слишком обычной.

Я так разволновалась, что не могла собраться с мыслями. Вскочила и начала ходить по комнате кругами, изредка отмахиваясь от бабули, которая подворачивалась под руку.

Ден перетягивал на себя слишком много моего внимания в последнее время. Я сама ему звонила, сама искала встречи с ним, пусть и вынужденно. Постоянно анализировала его реакции на мои выходки. Это превратилось в некое подобие зависимости.

Я должна была это прекратить.

И в моих интересах следовало бы сделать это как можно скорее.

Я отправилась на кухню и допила остатки виски, которые хранились со вчерашнего сумасшедшего вечера, когда Ден почти довел меня до оргазма и оставил так.

При воспоминаниях об этом мое тело ныло и требовало мести. Чем изощреннее — тем лучше.

Спиртное немного расслабило меня. Приятное тепло разлилось вместе с кровотоком, движения стали плавными. Я порадовалась, что, наконец-то, перестала дергаться. Потом вернулась в спальню и выбрала платье глубокого темно-синего цвета. Довольно строгое в верхней части, оно было обтягивающим и коротким, прекрасно подчеркивающим фигуру. Я мысленно дополнила наряд туфлями на высоком каблуке и осталась довольна решением.

Ден оказался чертовски пунктуален и позвонил в дверь как раз в тот момент, когда стрелки подошли к назначенному времени. Когда я открыла, он сделал шаг назад и уставился на меня, с шумом втянув в себя воздух. Его взгляд медленно пропутешествовал по моему телу, недвусмысленно задерживаясь в районе бедер и груди.

— Что такое?! — невинно поинтересовалась я. — Ладошки зачесались?

— Ты классно выглядишь, — пробормотал он совершенно потерянным голосом.

— Спасибо. Ты тоже.

На самом деле, Ден был одет обычно. Но я ведь пообещала быть милой. Даже если ради этого придется скрипеть зубами, выдавливая из себя комплименты ему.

Внезапно он двинулся вперед, сместив меня вглубь прихожей. Зарылся пальцами в мои волосы, заставив встретиться с ним взглядом.

— Ты. Классно. Выглядишь, — произнес Ден с каким-то особенным оттенком в голосе.

В его зрачках я увидела свое крохотное отражение. Небольшой светлый силуэт в непроглядной тьме его глаз.

— Спасибо, — кажется, нервные усмешки — моя вечная карма в его присутствии, — я...

— Ш-ш-ш... — Ден наклонился ко мне, его губы скользнули по моей щеке.

От его теплого дыхания внизу моего живота стало горячо. Я заерзала, пытаясь увернуться из объятий, но руки Дена не позволяли сделать этого. Он вдруг подхватил меня и прижал к зеркалу, укрепленному на стене. Даже сквозь ткань платья я ощутила спиной прохладу стекла и вздрогнула.

— Сегодня я не остановлюсь, Вика, — прошептал Ден, легонько играя с моими губами.

— Не-е-ет... — пробормотала я, застигнутая врасплох его страстной реакцией, — нет-нет-нет. У нас правила. Мы должны их соблюдать.

— Да... правила... — его поцелуи становились все глубже, — к черту их.

— Как это к черту? — я должна была вопить эти слова, но вместо этого лишь блеяла слабым голоском, уворачиваясь от его требовательного рта. — Зря ты, что ли, их придумывал? Ты сказал, что не остановишься, только если я тебя доведу.

— Считай, что ты меня довела...

— А как же бар?

— Я не могу думать ни о ком, кроме тебя...

Его ладони обхватили мой зад, крепко прижимая к его бедрам. И это было чертовски приятное ощущение.

— Остановись, — я презирала себя за то, что творилось с моим телом, — ты на мотоцикл же опять сесть не сможешь!

— Я на машине.

Ден начал потихоньку задирать мое платье. Очень осторожно и неторопливо. Он намеренно дразнил меня.

— Отлично, — я изо всех сил уперлась руками в его грудь. — Давай покатаемся на твоей машине. Нам обоим надо проветриться.

Он игриво куснул меня за шею.

— Это же машина для 'пенсюков'. Разве ты хочешь на ней кататься?

Я хотела только Дена Овчаренко. Желательно очень глубоко внутри себя.

— Да, — простонала я, кусая губы, — обожаю машины для 'пенсюков', разве я не говорила? Они такие... жесткие.

— У них твердая подвеска, — подхватил он и лизнул место укуса на моей коже. Затем потерся бедрами о мои.

— Очень твердая... — кажется, я снова прокусила губу. — И удобные большие сиденья.

Ладони Дена поднялись по моему телу вверх и обхватили грудь. Соски тут же откликнулись легким зудом.

— Достаточно большие, — тихонько усмехнулся он, — но в меру.

Ч-ч-черт! Я кое-как убрала его руки, но они тут же заняли прежнее место на бедрах. Платье оказалось неприлично поднято вверх, и я ощутила пальцы Дена на своей заднице.

— Я хочу порвать их, — пробормотал он, покусывая мои ключицы.

Что?

Мне что-то послышалось?

— Хочу порвать твои колготки.

Ох, ты, черт меня дери! Я запустила пальцы в его волосы и уже сама притянула его голову к себе.

— Их нельзя рвать... они дорогие.

— Тем более, хочу их порвать. И твои трусики тоже. Потом взять тебя прямо в платье и стоя, — шепот Дена был вкрадчивым, он проникал в мое сознание, как проникает туман в приоткрытое окно, и заволакивал все вокруг.

— Ты с ума сошел?! — я хотела взвизгнуть, но больше походило на стон.

— Ты ведь тоже этого хочешь? Хочешь, чтобы я порвал твое белье?

Я плотно сжала губы, не желая издавать ни звука.

— Хочешь, чтобы я вошел в тебя?

Я отчаянно замотала головой, приводя прическу в полный беспорядок.

— Прямо сейчас. На всю длину. Хочешь?

— Да...

Черт возьми, это сказала не я. Этот жалкий умоляющий голос не мог принадлежать мне. Я не могла просить Дена Овчаренко, чтобы он взял меня прямо в прихожей да еще и стоя, как какую-то шлюху.

Но все-таки перед моими глазами уже появлялись картины того, как он это делает.

Ден резко выдохнул, а потом отпустил меня и отошел. Меня охватило стойкое ощущение дежа-вю, особенно, когда я смотрела, как он тяжело дышит, тоже пытаясь прийти в себя.

— Ну вот, — на губах Дена заиграла лукавая улыбка, — остальное продолжим чуть позже. Когда дойдешь до кондиции. И слегка протрезвеешь.

Я хватала воздух ртом, не в силах вымолвить ни слова. Он опять... испытывал меня на прочность?! И догадался, что я пила?!

— Ты... козел! — завопила я и одернула платье, потом схватила с полки губку для обуви и швырнула в Дена. — Ты все это... специально?!

— Эй! — он со смехом увернулся и вышел в подъезд. — Ты просто мне больше нравишься такой, Вика. Горячей штучкой и совсем не ядовитой. Покорной и сладенькой.

— Хам! — в него полетела металлическая ложка для обуви.

— Выходи! Нас уже ждут! Я буду в машине!

Ден начал быстро спускаться по ступенькам вниз.

— Я тебя прикончу! — высунулась я в подъезд. — Все тебе отобью, чтобы импотентом стал! Ненавижу тебя! Думаешь, можешь сломать меня под себя?! Хрена с два!

— Не надо меня бить! Тогда я не смогу подарить тебе три оргазма подряд! А ведь ты уже начала делать успехи и вести себя хорошо!

Смех Дена эхом разнесся по лестничным площадкам. Я почувствовала невыносимую боль в ладонях от того, как в них впились мои ногти. Где-то этажом выше послышался звук открывшейся двери, и все ядовитые слова, вертевшиеся на языке, пришлось проглотить.

Вот гад!

Когда я привела себя в порядок, с гордо поднятой головой вышла из подъезда и села в чертову 'пенсючную' колымагу Дена, в колонках музыкальной системы напевал Джо Кокер. Я узнала его по характерной хрипотце в голосе и фыркнула. 'Музон' под стать 'тачке' и ее придурочному владельцу.

После выброса адреналина, вызванного злостью, в голове прояснилось, и бабуля, пропавшая было из поля зрения, снова замаячила поблизости. Она по привычке устроилась на заднем сиденье. Лицо у нее было в лучших традициях игроков в покер — невозмутимое. Адаптировалась, чтоб ее.

А ведь вечер только начинался...

Ден повернулся и выжидающе посмотрел на меня. Похоже, он уже успокоился и остыл после того, как приставал ко мне в прихожей. Странно было думать, что совсем недавно на моем пороге стоял Антон, который притащил медведя и обращался со мной, как с фарфоровой статуэткой. Я уже почти жалела, что медведя не принес Ден. Тогда у меня появился бы повод прибить его еще в дверях. Я могла бы и теперь обидеться на него и уйти в глухую оборону, но тогда он бы понял, что задел, нащупал мое слабое место. А мне не улыбалось признаваться, что в последнее время моим слабым местом стал он, этот придурок. Поэтому я наградила его ледяным взглядом и процедила:

— Возомнил себя крутым, да? Конечно, это легко — зажимать женщину. Пользуешься тем, что сильнее меня. Ты ничем не лучше тех отморозков, которые приставали ко мне за гаражами.

Искры в его глазах мгновенно потухли.

Уже хорошо.

— А ты попробуй соблазнить меня без того, чтобы распускать руки, — продолжила я, — не лапать, даже пальцем не прикасаться. Ты же крутой мачо! Суперлюбовник! Слабо?

— Ты выдвигаешь мне условия? — невесело усмехнулся Ден.

— Конечно, выдвигаю, как ты поразительно быстро соображаешь! — я в притворном удивлении покачала головой. — А чтобы было интереснее, сделаем так. Тебе не нравится, что я выпила сегодня вечером? Но мы же едем в бар, там будет много выпивки.

Лицо Дена становилось все более серьезным, я же, наоборот, чувствовала, что опять беру ситуацию в свои руки.

— Если прикоснешься ко мне — я выпью еще. Чего угодно, пива, вина. Что нальют. И вся твоя воспитательная система тогда накроется. Ты сам будешь во всем виноват.

— Думаешь, я позволю тебе набухаться прямо на моих глазах?!

— А кто ты мне такой, чтобы запретить? — парировала я. — Ты мне не муж, я — совершеннолетняя, в любом баре мне не откажут. Захочешь устроить скандал при своих друзьях? Вряд ли.

— А ты не боишься, что я позволю тебе напиться, а потом просто воспользуюсь таким положением? — хмуро бросил Ден.

— Нет. Ты привез меня из клуба, одурманенную какой-то гадостью. Я абсолютно собой не владела. Если бы хотел — воспользовался еще тогда. Но я знаю твою слабость. Тебя воротит от пьяных женщин, — я приподняла одну бровь.

— Ты делаешь серьезные ставки, Вика, — медленно проговорил он, явно не обрадованный такой перспективой.

Я подарила ему убийственный взгляд.

— Ты первый начал.

— Ты проиграешь, — Ден завел мотор.

— Посмотрим, — в тон ему ответила я.

Он вывернул руль, сосредоточившись на дороге. Я смотрела прямо перед собой и продолжала впиваться ногтями в ладони.

Ден выбесил меня, сделал просто безумной. Но когда он целовал меня... казалось, лучше и быть не может. Я забывала, что ненавижу его и сопротивлялась только потому, что боялась показаться слишком уступчивой. На какой-то момент я представила, что случилось бы, реши Ден пойти до конца. Чем закончилась бы наша попытка попробовать второй раз то, что не получилось в первый? Можем ли мы нормально общаться и забыть прошлое? Могу ли я быть его... девушкой?

Я тряхнула головой. Зачем мне это надо? Что толкает меня к нему? Либо я — чертова адреналиновая наркоманка, которой просто нравится рисковать. Либо я настолько запуталась в себе и мотивах своей ненависти и мести, что совершенно перестала себя понимать.

Отец всегда учил: плачут — слабые, прощают — мягкотелые, сдаются — неудачники. И сколько себя помнила, я старалась держать удар, но Ден, как нарочно, раз за разом подводил меня к краю, за которым мой привычный уклад жизни грозил рухнуть. Я старалась удержаться, но все больше напоминала самой себе человека, который висит на одной руке над пропастью.

Это чертовски меня пугало.

Погрузившись в размышления, я не заметила, как мы подъехали к месту назначения. Мне доводилось бывать в этом невзрачном с виду заведении с голубой неоновой вывеской 'Лагуна', но это случилось целую тонну лет назад. Я даже не смогла припомнить обстановку внутри.

Наверняка какая-то дешевая забегаловка, полная неадекватных и пьяных уродов.

— Готова? — спросил Ден, когда мы вышли из машины. — Не забудь. Ты обещала вести себя хорошо.

— Конечно, — я натянула улыбку, которая должна была сойти за 'милую'.

Затем выпрямила спину и первой вошла в прокуренное помещение. Здесь оказалось не так плохо, как я думала. Заведение, видимо, пользовалось популярностью, потому что посетители заняли почти все столики по центру и все стулья вдоль барной стойки. Лучшие места, на мой взгляд, находились вдоль стен, где располагались кожаные диваны для больших компаний. Но там на многих столах я заметила таблички 'Зарезервировано'. Бильярдные столы, насколько удалось догадаться, находились дальше, в соседнем помещении. Громко играла бодрая музыка формата 'Радио Европа-Плюс', а на большом плазменном телевизоре без звука транслировали футбольный матч.

Я повертела головой, пытаясь угадать, где же сидят друзья Дена, и невольно сама стала объектом пристального внимания. У барной стойки двое небритых бруталов с бутылками пива в руках чуть языки не вывалили, уставившись на меня. Их взгляды явно говорили о том, что они непрочь познакомиться поближе. Без Ромки я тут же почувствовала себя неуютно, но в это время Ден взял меня за локоть, притягивая к себе.

— Пойдем, — недовольно пробурчал он, — и хватит всем подряд улыбаться.

Ого, кажется, кто-то ревнует?!

— Во-первых, — отозвалась я, — ты просил меня быть милой с окружающими. Мне что, с мордой серийного убийцы в бар заходить? Во-вторых, — я пошевелила рукой, которую продолжали сжимать его пальцы, — бутылочку пива ты мне уже обеспечил.

Ден отдернул руку и прошипел что-то невнятное. Моя улыбка сама собой стала шире. Возможно, я рано начала паниковать по поводу его влияния на меня.

Мы все-таки направились к столикам у стены, которые так мне приглянулись. За одним из них я увидела двоих. Мужчина лет сорока, с густой черной щетиной, в которой, несмотря на средний возраст, пробивались седые волоски, махнул Дену. Женщина, с короткими светлыми волосами, по виду ненамного младше своего спутника, с любопытством разглядывала меня.

Я постаралась не выказать удивления. Ожидала обнаружить в баре толпу наших ровесников, веселую компанию наподобие той, что тусила у озера на дне рождения Антона. Но эта парочка... кто они такие? Почему Ден ходит с ними в бар? Что у них может быть общего?

Я опустилась на мягкое кожаное сиденье, терзаясь сотней вопросов. Бабуля занялась тем, что кружила и разглядывала других посетителей. Неужели передумает и уйдет от меня к кому-то другому? Вот была бы удача!

Ден присел рядом с таким видом, будто мы с ним встречались уже сотню лет. Я хотела демонстративно отодвинуться подальше, но потом вспомнила о своих замыслах и, наоборот, придвинулась ближе, почти касаясь его плеча своим. Уголок его губ насмешливо дернулся в ответ на мои маневры.

Ничего, хорошо смеется тот, кто смеется последним.

Ден представил всех нас друг другу. Илья и Лариса — так звали моих новых знакомых — оказались супружеской парой. Они не скрывали, что очень рады меня видеть. Я продолжала улыбаться, но внутри держалась настороженно. Все это напоминало какое-то фрик-шоу, причем со мной же в главной роли. Люди не могут так радоваться встрече с абсолютно чужим человеком. Здесь какой-то подвох.

После дежурных разговоров о погоде и пробках на дорогах заказали выпить и перешли к попыткам узнать друг друга получше.

— А где ты работаешь, Вика? — спросил Илья.

Не успела я открыть рот, как Ден перехватил инициативу.

— Викуля у нас менеджер, — он послал мне лукавый взгляд, — мы с ней прямые конкуренты. Поражаюсь, как ей удается работать в таком бешеном ритме, но она серьезный противник.

'Викуля'?! Он, черт возьми, назвал меня 'Викулей'?! И как язык не отсох? И что за полунамеки про противников?

— Да, — протянула я сладким голоском, не желая оставаться в долгу, — Дениска, как никто другой, знает, на что я способна.

От 'Дениски' он поморщился. Ха! Кажется, кто-то только что дал мне еще один козырь в руку.

Официантка принесла наше пиво и сок и расставила бутылки и бокалы. Я взяла свой и поднесла к губам, поглядывая на Дена. Его непробиваемое выражение лица, резко сменившее ухмылку, сказало мне все, что хотела знать.

А вот нечего было распускать руки.

— Всегда восхищалась девушками, которые так целеустремленно строят карьеру, — всплеснула руками Лариса. — Я когда-то тоже такой была, но потом дом, дети... это стало занимать достаточно времени. Все-таки, женщина создана для уюта и быта, а не для офисных будней.

Я закусила губу, чтобы не фыркнуть, и поинтересовалась из вежливости:

— У вас есть дети?

— Да, — оживилась Лариса, — старший уже ходит в третий класс, а младшему всего два года.

О. Мой. Бог. Она сейчас еще телефон достанет и фотки своих отпрысков мне показывать начнет.

— Мне кажется, сидеть дома с детьми — это скучно, — не удержалась я.

— Это пока ты не замужем, так кажется, — рассмеялся Илья.

— Женщина должна оставаться финансово независимой, — возразила я. — Без работы это невозможно.

Его улыбка поугасла.

— Но зачем? Я, например, обеспечиваю жену всем необходимым. Вот ты, Ден, разрешил бы жене работать?

Ден задумчиво покрутил свой стакан.

— Если хочет, пусть работает. Это ее право, — бросил он. — Я бы разрешил своей жене все, что ей нужно для счастья.

Я повернулась и уставилась на него круглыми глазами.

— Все-все? Даже пить?

То, как изменилось его лицо и лица его друзей, вдруг заставило меня почувствовать себя неловко. Сколько раз я говорила Дену подобные вещи, и даже хуже, но впервые испытала такое мерзкое ощущение, сродни избиению маленьких котят или чему-то не менее гадкому.

Черт, это было недостойно меня. Я не получила никакого удовольствия, 'ужалив' его. Может, Ден не так уж и ошибался, называя меня ядовитой сукой.

— А-а-а... как давно вы дружите? — пролепетала я, стараясь сменить тему.

Илья и Лариса обменялись смущенными взглядами. Да, не по себе было всем. В это время заговорил Ден.

— Я работал у Илюхи после окончания школы.

Работал? Это его бывший шеф, что ли?

— Да, это сейчас у меня уже сеть автомоек, — подхватил Илья, — а тогда я только открыл свою первую. В гаражах снял бокс, правдами-неправдами врезался в систему водоснабжения. Специально искал студентов, которым и небольшие деньги в радость. Сам тоже машины мыл, когда рук не хватало.

— Лужи по всей округе были от твоей системы водоснабжения, — усмехнулся Ден. — Все ж под ноги текло.

— Да, — Илья тоже улыбнулся воспоминаниям, — ты вечно бухтел, что сырость разводим.

— Потому что по ночам комары меня сжирали!

— По ночам? — не уловила связи я.

Ден посмотрел на меня и тяжело вздохнул.

— Когда мы окончили школу, я состыковался с Илюхой. Надо было оплачивать репетиторов, чтобы подготовиться к поступлению в ВУЗ. Из дома ушел, после того, как очередная отцовская шлюха хотела проломить мне голову по пьяни. Пришлось пожить немного прямо на рабочем месте. Раскладушку в углу ставил. Зато никто не доставал.

— Да, Ден единственный у меня несколько лет продержался, — кивнул Илья, — в основном текучка была, пацаны приходили-уходили. Кого-то я сам выгонял. Потом дела пошли в гору, мы расширились. Ден доучился и ушел, а общаться, вот, не перестали.

Оу. Я посидела некоторое время, переваривая услышанное. Больше всего мне хотелось зажать уши руками и все забыть. Я не должна была слышать про проклятое детство Дена. Это делало меня слабой. Это заставляло смотреть на него по-другому. А я и так уже не могла различить, где проходит граница, за которой воспринимаю его совершенно другим человеком.

— Неплохо вы сдружились, раз встречаетесь каждый вторник... — пробормотала я.

— Что?! — удивилась Лариса. — Не-е-ет. Мы, конечно, всегда рады Денису, когда он к нам заглядывает. Но видимся не так уж часто. Правда, когда он позвонил и предложил встретиться, идея нам понравилась.

Я ощутила, как мои глаза округляются до размеров гребанных чайных блюдец. Все вдруг собралось в единый паззл и встало на свои места так четко, что я поразилась, почему не додумалась до этого раньше.

Я повернулась к Дену, желая пронзить его взглядом, а лучше — чем-нибудь острым и железным. Он проигнорировал все мои попытки и обратился к Илье:

— Мы же в бильярд собрались поиграть. Пойдем, стол оплатим.

Теперь он от меня еще и сбегал! Только соображения о приличии не позволяли мне завопить на него при всех. Когда мужчины ушли, бабуля уселась на освободившееся место рядом со мной. Я едва глянула на нее, обратив все внимание на Ларису.

— Значит, Ден специально хотел сегодня встретиться? — протянула я, слегка подрагивая от ярости.

— Да, — моя собеседница, казалось, не заметила, что со мной творится. Она посмотрела на наручные часы. — Сижу как на иголках, переживаю, как там мой мелкий с няней.

— Он хотел, чтобы вы познакомились со мной и оценили меня, — озвучила я догадку.

Лариса посмотрела на меня очень теплым и ласковым взглядом.

— Илья стал для Дениса вторым отцом, хоть у них и не такая большая разница в возрасте. Я знаю, что Ден прислушивается к мнению Ильи.

— Значит, меня точно привели сюда для оценки, — прошипела я, сжимая под столом кулаки.

Лариса рассматривала меня добрыми карими глазами и молчала.

— Ты нравишься ему, Вика, — наконец, заговорила она. — Денис никогда не знакомил нас ни с одной девушкой.

— Да он их чпокает и имен не запоминает! — я едва не рычала от злости.

— Тогда ты, тем более, должна чувствовать себя особенной, — мягко настаивала она.

Я обхватила голову руками.

— Мы ненавидим друг друга. На что он рассчитывал? На какую оценку? Да даже если вы скажете, что я — принцесса, это не заставит меня относиться к нему лучше. У нас с ним вражда еще со школы!

— Я немного наслышана об этом, — осторожно произнесла Лариса.

Черт. Похоже, она в курсе нашей с Деном войны.

— Что ж, — подняла я голову, — давай, скажи мне это в лицо. Я недостойна твоего друга, потому что я — монстр. Он меня еще и тварью называл, но это уж совсем грубо.

Она вдруг рассмеялась.

— Если бы ты стала убеждать меня, что на самом деле очень хорошая, может, я бы и подумала так. Никто не считает себя монстром. Каждый считает себя хорошим человеком. Но видеть хорошее в других... — Лариса задумчиво посмотрела куда-то поверх моего плеча, — ...вот на такое способен по-настоящему достойный человек.

Мне стало очень жарко. Голова гудела, как колокол.

— И? — еле произнесла я пересохшими губами.

— Ден видит в тебе что-то хорошее, — пожала моя собеседница плечами, — раз так выделяет среди других.

Я залпом допила свое пиво. Этих жалких капель не хватило, чтобы приглушить эмоции, заполнившие все внутри. Ден видит во мне что-то хорошее? Да он только и делает, что издевается надо мной и проверяет меня! О чем, вообще, речь?

— Все нормально? — забеспокоилась Лариса, разглядывая меня.

— Мне... нужно подышать.

Я неловко поднялась из-за столика, взяла сумку и поковыляла к выходу. Бабуля послушно скользила рядом. Может, взять такси и уехать? После унизительных смотрин мне уже нечего было терять. Да уж, веселый вечерок выдался.

Я вышла на улицу, но на этот раз благоразумно не стала отходить от двери. Прилепилась к стенке прямо возле входа и задышала как паровоз. Вот дерьмо! Во что Ден меня втянул?

Когда дверь снова хлопнула, и рядом со мной оказался Ден, я даже почти не удивилась. Конечно, он наверняка поклялся не давать мне прохода, а когда вернулся и увидел, что меня нет, тут же побежал следом.

Ден навис надо мной, уперевшись руками в стену по обе стороны от меня. Он выглядел обеспокоенным.

— Ты заманил меня сюда на гребанные смотрины! — прошипела я ему в лицо.

Ден не сдержал вздоха облегчения.

— А я уж думал, тебя опять кто-то чем-то напоил.

Я покосилась на бабулю, которая внимала каждому нашему слову, затем стукнула Дена в грудь кулаком.

— Ты хотел, чтобы меня оценивали совершенно незнакомые люди! Это унизительно!

— Эти люди — мои друзья. И ты им понравилась.

— Понравилась?! Да я не сделала ровным счетом ничего, чтобы им понравиться!

— Я и не хотел, чтобы ты что-то делала. Поэтому и не сказал тебе заранее. Я хотел, чтобы ты была... собой.

Он? Хочет? Чтобы я была собой?

Это шутка какая-то.

Ден продолжал смотреть мне в глаза, и я опять почувствовала все признаки одержимости им. Чертова. Одержимость. Деном. Да, так я и назову то, что со мной творится.

Его губы приоткрылись, и он начал медленно склоняться ко мне.

— Ты пообещал не трогать меня! — тут же отреагировала я.

Ден замер на полпути, уставившись в мое лицо своими темными глазищами.

— Это невозможно, Вика, — сказал он слабым и непривычно умоляющим голосом. — Я не могу не трогать тебя.

— Тогда я напьюсь.

— Я не дам тебе этого сделать. Сегодня ночью у меня на тебя другие планы.

Он сказал это очень серьезным голосом. Я сглотнула так громко, что сама чуть не оглохла. Мы смотрели в глаза друг другу

— Что хорошего ты видишь во мне? — спросила я.

— Что? — его зрачки слегка расширились.

Я скрипнула зубами.

— Что хорошего ты видишь во мне? Лариса сказала, что ты что-то видишь. Отвечай!

В это время дверь снова отворилась, выпуская наружу тех самых бруталов, которые пялились на меня в начале вечера. Бабуля зачем-то шарахнулась от них в сторону. Должна бы уже привыкнуть, что ее никто не видит, кроме меня, а все туда же. Амбалов испугалась.

— Эй, он пристает к тебе, малышка? — пьяным голосом протянул один из них и рыгнул.

Ден выпрямился, загораживая меня собой.

— Иди куда шел.

— Чего?

Оба дружка набычились.

Я прекрасно знала, что за этим последует.

— Пойдем, — я схватила Дена и начала толкать его к двери. — Не трать время на этих придурков.

— Чего?! — опять взревели они.

— Да шевели ты костылями! — я еле затолкала Дена в бар и только тогда выдохнула.

— Этих козлов следовало бы проучить, — он продолжал оглядываться.

Я молилась только о том, чтобы амбалы оставались на улице.

Внезапно рука Дена обвила мою талию.

— А знаешь что, Вика, — шепнул он мне на ухо, — ты только что выбрала меня.

— Иди в баню! — взвилась я и сбросила его руку.

— Выбрала. Ты очень заволновалась, что мне придется драться за твою честь.

Я скрипнула зубами.

— А ты должен мне еще бутылку пива.

Вопреки ожиданиям, он рассмеялся.

— Хорошо. Еще одну я тебе позволю. Но не больше. Другие планы, помнишь?

Его улыбка волновала меня. Обещания звучали зловеще. Я не знала, как долго еще смогу держать оборону от него.

Илья с женой ждали нас уже у бильярдных столов. В этом помещении музыка орала не так сильно. Два из четырех столов были заняты, там играли в 'Русский Бильярд'. Третий стол, под 'американку', пустовал. Нам тоже досталось играть в 'Русский'. Моя бабуля проявила живейший интерес — было заметно, что подобное развлечение ей в новинку. Впрочем, не удивительно. Вряд ли пожилая женщина при жизни так часто посещала подобные заведения.

— Играем парами? — спросил Илья, выбрав кий.

Я прикинула, что тогда мне придется оказаться в одной команде с Деном, и быстро возразила:

— Может, девочки против мальчиков?

— А разве так будет честно? — с сомнением возразил Илья, поглядывая на жену.

Лариса молчала. Она вообще, насколько я поняла, предпочитала не занимать место лидера.

— Вполне, — кивнула я и тоже взяла кий. — Посмотрим, кто кому надерет задницу.

— Пусть, — Ден коснулся локтя друга, но его темные глазищи ни на секунду не выпускали меня из поля зрения, — нам бросили вызов. Надо его принять.

Я приподняла бровь и улыбнулась ему той самой 'милой' улыбкой, больше похожей на оскал. А он может быть сообразительным, если захочет.

Правда, о своем скоропалительном решении я вскоре пожалела. Лариса играла из рук вон плохо, а Илья с Деном решили нас не жалеть, поэтому первую партию мы продули вчистую. Воспользовавшись паузой, пока мужчины ходили в бар за пивом, я постаралась дать ей краткий урок игры в бильярд.

— Да пусть они победят еще раз, — вяло отбивалась она, — мы же не на деньги играем, а ради развлечения.

— Все равно! — настаивала я. — Почему мы должны проигрывать только потому, что девочки? Это каким-то шовинизмом попахивает!

Видимо, мои внушения достигли цели, потому что вторая партия началась не в пример бодрее. Ларисе даже удалось забить одним ударом два шара, и мы втроем ей громко поаплодировали, пока она смущалась и краснела от удовольствия.

Вот такой вечер мне нравился. Когда никто не приставал с расспросами, не лез в душу. Друзья Дена оказались, в общем-то, милыми ребятами. За игрой я сама не заметила, как начала общаться с ними на той же ноте, как обычно делала это с Ромкой.

Расположение шаров на столе становилось все более сложным. Когда пришел мой черед, я задумчиво оперлась на кий. Как назло, обзору мешала бабуля, которой вздумалось зависнуть прямо посреди стола. Я даже рукой махнула, пытаясь ее отогнать, но, конечно же, напрасно.

Этот жест не укрылся от внимания Ильи и Ларисы, которые переглянулись.

— Вика, ты там углы, что ли, замеряешь? — пришел на помощь Ден, который стоял по другую сторону стола, прямо напротив меня. — Школьный курс геометрии вспомнила?

Я хотела по привычке ответить ему, куда он может пойти вместе с геометрией и школой, но вспомнила об обещании быть милой. Перехватив кий поудобнее, я обошла стол и остановилась возле Дена.

— Подвинься! — я толкнула его бедром, заставив уступить место.

После этого наклонилась и прогнула спину, сделав вид, что отмеряю силу удара. На самом деле, ситуация была проигрышная, с какой стороны не подойди, но мне хотелось, чтобы он пялился на мой зад и глотал слюни.

Я ощущала, что Ден стоит прямо позади меня и могла только представить, каким испытанием это для него стало. Обернувшись через плечо, я убедилась, что его глаза горят от желания.

Неожиданно Ден наклонился. Ладонью он уперлся в сукно стола. Я ощутила, как его сильное тело зависло в нескольких сантиметрах от моего. Достаточно, чтобы волоски на коже встали дыбом и побежали мурашки. У меня все поплыло перед глазами. Я не видела, где находится мой кий и перестала понимать, с какой силой стоит ударить по шару. Ден находился сзади, и казалось еще немного — и он схватит меня, прижмет к себе и снова начнет мучить и терзать, доводя до безумия.

Но он удерживал ничтожное пространство между нами, не поддавшись до конца на мои провокации. Только чуть склонил голову и шепнул мне на ухо.

— Поверни немного правее... да, вот так... руку отведи... еще отведи...

Я послушалась, запоздало сообразив, что могу и не соглашаться. Это мой удар и мое решение. Но Ден уже скомандовал 'Давай', и моя рука сама собой пришла в движение.

С легким стуком шары разбежались по сукну, один из них достиг лузы и, покачнувшись, остановился на самом краю.

— У тебя рука в последний момент дрогнула, — поморщился Ден.

— Что? — скривилась я. — У меня твердая рука!

Я выпрямилась, и он тоже, и мы оказались нос к носу.

— Говорю тебе, шар не упал, потому что ты смазала удар, — продолжал дразнить он.

— Сейчас этот кий окажется у кого-то в заднице, — пригрозила я и для достоверности потрясла своим оружием.

— Грубо, очень грубо, — Ден сложил руки на груди и покачал головой.

— А как ты хотел? Наклонился, начал дышать мне над ухом и все испортил!

— Маленькая язва, — с сарказмом бросил он.

— Не такая уж и маленькая! — я выпрямилась, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.

— Маленькая язва, с острым языком, которому я хочу найти другое применение, — с каждым словом Ден оказывался все ближе ко мне.

Кто-то откашлялся.

— Ребят, мы вам не мешаем? — спросил Илья. — Ничего, что тут параллельно игра идет?

Я вдруг поняла, как это выглядит со стороны и рассмеялась. Поймав удивленный взгляд Дена, только махнула рукой, мол, ничего.

— Это обычное дело, — со вздохом пояснил он другу.

Я сунула ему кий, а сама отошла к столику и взяла пиво. Приложив горлышко к губам, повернулась и снова наткнулась на Дена, внимательно разглядывавшего меня. Илья уже отвлекся, изучая расположение шаров на столе.

— Язва, — сказал Ден одними губами, явно рассчитывая, что это пойму только я.

Я приподняла бутылку, делая глоток, и показала ему средний палец.

Он покачал головой с притворным осуждением. Губы кривились в ухмылке.

— Вы играть думаете? — снова позвал Илья.

Я закатила глаза, всем видом делая ему одолжение, и допила остатки пива.

— Мы с Ларкой вас сделаем, — пообещала я, возвращаясь к столу.

Оставалось терпеливо дождаться, когда наступит очередь Дена. Когда этот момент наступил, я оперлась ладонями о край стола и чуть наклонилась вперед, сделав вид, что с интересом наблюдаю за игрой. Вполне невинная поза, разве что грудь оказалась приподнята и выдвинута вперед, как изысканно поданное лакомство. Наклоняясь с кием в руках, Ден мимоходом скользнул по мне взглядом. Вроде не заметил ничего необычного. Уже через секунду он медленно поднял голову и на этот раз задержался в такой позе, вернувшсь глазами к тому, что его привлекло.

Похоже, он мог простоять так вечность, если бы не Илья, которому снова пришлось напоминать об игре.

Ден тряхнул головой, ударил по шару, но тот едва прокатился по сукну и легонько коснулся боком другого. Я не скрывала торжествующей улыбки. Этот промах дал нам с Ларисой возможность отыграться. От следующего хода зависело многое. Шары находились в выгодной позиции, и если ударить по ним умеючи, можно было бы загнать в лузы почти все.

— Давай, Ларка! — подбодрила я, держа кулаки.

— Ой, я волнуюсь... — запричитала она, нерво перехватывая кий.

Илья молча наблюдал за женой, не желая мешать, но и не собираясь подсказывать.

— Лариса, хочешь совет? — начал Ден каким-то подозрительно добреньким голосом.

Я мигом оказалась возле него и зажала ему ладонью рот.

— Ларка, бей! Не слушай его.

— Ох-х-х... — она склонилась над столом, сосредоточенно поджав губы.

Зубы Дена осторожно куснули меня за ладонь.

Я заставила себя не думать о том, что сейчас касаюсь его рта, а сфокусироваться на игре, но это получалось плохо. Горячее дыхание, вырывавшееся из губ Дена, заставило мою ладонь мгновенно стать влажной.

— Давай, Ларка! — почти застонала я.

У меня все внутри оборвалось, когда Ларка зажмурилась, перед тем, как ударить.

Кто ж так бьет!

Но, на удивление, белые шары один за другим исчезли в разных лузах.

Это была победа.

Лариса сначала стояла как истукан, не веря своим глазам, а потом заверещала и кинулась мне на шею. Я едва успела отдернуть руки от Дена, когда она вихрем смела меня. Обычно мне не очень нравилось, когда малознакомые люди нарушали зону моего личного комфорта и лезли с объятиями. Но радость Ларисы была такой искренней, и, кроме того, я не могла не думать, что каким-то образом причастна к ее победе. Кто научил ее играть? Этого не сделал ни ее муж, ни кто-то другой. Я.

Поэтому веселое настроение оказалось заразительным, и я тоже обняла ее, а потом мы даже исполнили победный танец вокруг стола, сорвав не только аплодисменты наших спутников, но и горячие взгляды игроков за соседними столами.

Это было безумно и очень по-детски, особенно, если учесть, одна из нас была матерью двоих детей, а другая — серьезным и деловым человеком. Мы виляли бедрами, потрясали в воздухе кулаками и громко вопили. Даже моя призрачная бабуля начала слегка пританцовывать с нами за компанию.

Совершенно сумасшедший вечер.

Но я была рада, что Ден привел меня сюда, пусть и обманом. Рада, что он познакомил меня с близкими ему людьми, и они не оказались какими-то засранцами или занудами. Я плыла по волнам приятного тепла, исходящим от этой компании.

Мне хотелось бы, чтобы это длилось вечно.

Закончив пируэт возле Дена, который с улыбкой наблюдал за нами, я гордо вздернула подбородок и произнесла так, чтобы было слышно только ему:

— А насчет моего языка можешь даже не мечтать. Я им никого не ласкала и для тебя исключение делать не собираюсь.

И высунула этот самый язык, показав ему.

Мне доставило истинное удовольствие наблюдать, как округлились его глаза.

— Никого? — недоверчиво переспросил он.

Черт, мне надо было дать ему по морде за то, что продолжал считать меня какой-то потаскушкой, но настроение было таким хорошим, и так не хотелось его портить...

— Ни-ко-го-шень-ки! — по слогам выпалила я в ошеломленное лицо Дена.

— Правда? — как идиот, повторил он.

— Сейчас точно засуну тебе кий в задницу! — пригрозила я. — Потом не плачь.

Он прикрыл глаза и с шумом втянул в себя воздух.

— Я отойду ненадолго. Кажется, выпила много пива, — сказала Лариса.

— А я пойду закрою счет, — заметил Илья. — Вы тоже к столику подтягивайтесь.

Мы даже не посмотрели на них.

— Теперь мне еще больше хочется почувствовать твой язык... — пробормотал Ден.

— Ага, обломись! — я отошла и, подтянувшись, присела на край стола, сложив руки на коленях. — Мечтать не вредно. Кроме языка у меня есть еще и зубы. Не забывай о них.

Ден подошел ко мне. Его взгляд переместился с моего лица на грудь. Он облизнул губы. Руки застыли в каких-то жалких сантиметрах от моих коленок, но так и не притронулись к ним.

— Но у меня ведь тоже есть язык, — усмехнулся он.

— И что теперь? — выпалила я. — Люди, которые ненавидят друг друга, не ласкают друг друга языками.

Его взгляд снова метнулся к моему лицу. Темный и пугающий.

— Ты еще скажи, что между такими людьми вообще секс невозможен, — произнес он.

— Вот-вот... — я опять почувствовала себя не в своей тарелке. — Они не трахаются всю ночь напролет.

— Особенно, в непредназначенных для этого местах, — кивнул он. — Типа туалета в баре.

— Никаких барных туалетов! — я пришла в ужас. — И никакой порванной одежды.

Кулаки Дена сжались и слегка задрожали.

— Разве от ненависти не хочется порвать одежду? — уточнил он внезапно севшим голосом.

— Возможно... — сдалась я, — от ненависти много чего хочется. Стукнуть или укусить.

— Засадить с разбегу, — добавил он.

У меня слегка отпала челюсть.

— С разбегу?!

Ден медленно кивнул.

— Будет больновато, но для ненависти в самый раз.

Мне резко перестало хватать воздуха. После череды испытаний, сначала в гаражах, а потом в моей собственной прихожей, от слов Дена я начала мыслить какими-то дикими фантазиями. В них мелькали обнаженные тела, и не было ни капли разумного объяснения происходящему.

— Нет, — с трудом выдавила я. — Это слишком жестоко даже для тех, кто ненавидит друг друга. Надо как-то... бережнее относиться.

— Зачем? Это же ненавистный секс.

— Ненавистный секс? — у меня дико шумело в ушах. Картинки перед глазами мелькали все быстрее.

— Долгий. Жесткий. Ненавистный секс, — казалось, Ден смакует каждое слово.

Я вдохнула поглубже, совершенно утратив нить разговора.

— Не могу сказать, что мне нравится эта идея...

— Но ты бы от нее и не отказалась.

Из моей груди вырвался коронный нервный смешок.

— Для этого надо слишком сильно ненавидеть.

Ден смерил меня взглядом.

— Но мы же ненавидим друг друга.

— Очень сильно... — не могла не согласиться я.

— Просто безумно, — поддакнул он. — Мой член уже просто переполнен ненавистью.

— Может... тебе пойти поненавидеть кого-то другого? — слабым голоском предложила я.

— Не-а, — Ден покачал головой. — Я ненавижу только тебя, Вика. Вся моя ненависть достанется лишь тебе.

— Ох-х-х...

Я сползла со стола, ощущая жар во всем теле. То, каким голосом Ден говорил о ненависти, заставляло меня терять голову.

— Хорошо, — сказала я, не веря самой себе. — Я думаю, мы достаточно друг друга ненавидим.

Это будет просто разрядка.

Просто чертова разрядка, которой мне так не хватало в последнее время.

Это не секс из-за чувств.

Какие у меня могут быть чувства к Дену Овчаренко?!

Только ненависть.

А что? Это же тоже чувство.

— Хорошо, — кивнул Ден. — Надо только попрощаться с ребятами.

Я переступила ногами, но мышцы казались вялыми и слабыми.

— Хорошо. Конечно, не вежливо будет уйти, не попрощавшись.

— Хорошо, — он сделал шаг назад. — Так и сделаем.

Илья и Лариса, видимо, что-то такое прочли в наших лицах, потому что не стали спорить. На прощание, уже на улице, Ларка обняла меня. Так крепко, будто мы сто лет были подругами.

— Спасибо за веселый вечер, — сказала она, ласково улыбаясь мне, — ты оказалась очень терпеливым учителем игры в бильярд.

— Да пустяки, — засмущалась я, невольно возвращаясь взглядом к Дену.

— Надеюсь, мы еще увидимся, — Лариса подмигнула мне.

— Надеюсь... — эхом повторила я.

Я сдружилась с человеком, с которым у меня не было ничего общего.

Ни интересов.

Ни тем для разговоров.

Ничего.

И все-таки я не испытывала желания послать ее подальше, как поступала обычно с бесполезными мне людьми.

Зашибись.

После невыносимо долгой дороги домой, Ден не выдержал первым и начал целовать меня прямо в лифте. Едва двери закрылись, он прижал меня к себе, с легкостью завладев губами. Руки по-хозяйски поползли на мою талию.

— Думал, сойду с ума, пока смогу прикоснуться к тебе, — пробормотал он.

Только теперь я поняла, что за весь вечер, не считая нескольких промашек, Ден так меня и не коснулся. Держал слово. Поэтому я не успела достаточно выпить, и бабуля маячила в одной тесной кабине с нами.

Об этой проблеме никто из нас не подумал заранее.

И пускай даже поцелуи Дена сводили меня с ума, но укоризненное лицо старушки сбивало все настроение.

— Постой... — я с трудом отодвинула Дена от себя. — Мне надо тебе кое-что сказать...

— Не надо, — качнул он головой и дернулся вперед, пытаясь преодолеть мое сопротивление.

— Нет. Надо, — процедила я, напрягая мышцы. — Мне надо будет... выпить.

Он застыл и мгновенно переменился в лице.

— Оу, нет! — испугалась я. — Это не из-за того, что ты подумал. Из-за бабули. Я не вижу ее, когда выпью.

— И что? — не понял Ден.

Лифт остановился и выпустил нас на площадку. Я начала рыться в сумочке в поисках ключей. Руки слегка дрожали.

Черт возьми, я собиралась сделать вторую самую большую глупость в своей жизни.

И, что забавно, с тем же самым парнем.

— И то, — ответила я, — не хочу, чтобы она за нами наблюдала. Это, знаешь ли, неприятно. И попахивает извращениями.

Мне каким-то чудом удалось отпереть замок с первой попытки, и мы вошли в квартиру.

— И сколько тебе надо выпить? — мрачно поинтересовался Ден.

— Немного, — я помолчала, потом все-таки призналась: — средне. Но я буду все соображать.

Я перестала соображать еще в баре, когда решила привести Дена Овчаренко к себе домой и лечь с ним в постель, но кого волновали такие мелочи?

— Это не лучший вариант, — покачал Ден головой.

— Но другого варианта нет, — пожала я плечами. — Теперь ты понимаешь, почему я так хочу быстрее избавиться от нее?

Он сделал какой-то неопределенный жест.

— В общем, — поспешила продолжить я, — иди побудь где-нибудь... в квартире. Я скоро приду.

Я повернулась и быстро ретировалась на кухню, предоставив Дена самому себе. На кухне остановилась в задумчивости. Кажется, у меня оставалась бутылка ликера, подаренного кем-то на какой-то праздник. Я начала шарить по шкафам и искать ее. Бабуля скромно ждала своей участи в углу.

Я не знала, чем в это время занят Ден, но мысли о нем меня нервировали.

— Не дергайся, — тихонько сказала я сама себе, когда едва не уронила на пол стакан, — не дергайся. Ты еще можешь передумать. Просто скажи ему, что передумала. Он же не будет брать тебя силой?

Я извлекла бутылку и поставила ее на стол перед собой.

— Или будет? — я посмотрела на привидение в поисках поддержки. — Будет?!

Та ответила слабой улыбкой. Я мучительно застонала и стукнула себя кулаком по лбу. До чего дожилась! Обсуждаю с привидением свою интимную жизнь! Вот уж и правда, ниже падать некуда.

Надо быть стойкой. Я приняла решение. И пусть разум паниковал, в глубине души мне этого на самом деле хотелось.

Открыв бутылку, я налила ликер и принялась его пить крупными глотками. Напиток оказался гадким на вкус и очень приторным. Я морщилась и давилась, проклиная все на свете. Зато когда выпила достаточное количество, жизнь заиграла новыми красками. Бабули и след простыл, а все страхи испарились.

Осталось только одно чувство — сегодня ночью я сойду с ума. Я сорву всю одежду с Дена и заново открою для себя его тело. И буду надеяться, что он меня не разочарует.

Походкой сытой львицы я вышла из кухни. В коридоре горел свет, который мы включили, когда пришли, но в остальных комнатах царила темнота и тишина. Я не знала, куда пошел Ден, но инстинктивно направилась в спальню.

Он сидел на стуле возле небольшого компьютерного столика. Хоть не разлегся голым на кровати, такой резкий переход мог бы вызвать у меня бесконтрольный приступ смеха. Горела настольная лампа, не такая яркая, как люстра, но дающая достаточно света, чтобы мы могли видеть друг друга.

— Все получилось? — только и спросил Ден, пожирая меня жадным взглядом.

— Да.

Я хотела подойти к нему, но он остановил меня жестом.

— Постой там. Хочу на тебя посмотреть.

Я остановилась, безвольно опустив вниз руки. В моих представлениях после того, как входила в спальню, Ден набрасывался на меня, быстро рвал на мне одежду и превращался в безумного кролика, овладевающего моим телом.

Но он задумал что-то другое.

— Снимешь платье? — попросил Ден.

Мне до физической боли требовался сиюминутный контакт с ним, но я проглотила ком в горле и кивнула. Подняв руку, начала расстегивать на платье 'молнию', расположенную подмышкой.

— Если тебе неприятно так стоять, только скажи, — голос Дена стал более низким.

Лампа светила из-за его спины, отчего на лицо падала тень, скрывая его эмоции.

— Нет, все нормально, — я расстегнула 'молнию' до конца. — Только нечестно, что я раздеваюсь, а ты сидишь одетый.

— Это легко исправить, — усмехнулся он, а затем закинул руки наверх, подцепил на плечах футболку и стянул ее через голову.

Футболка отправилась на пол, и я проследила взглядом ее полет. Вид обнаженного мужского торса заставил мое сердце биться чаще. Опомнившись, я стянула с себя платье, оставшись в белье.

— Меня всегда сводило с ума твое тело, — признался Ден голосом, в котором сквозила беззащитность. — Всегда. Твоя идеальная гладкая кожа. Твоя грудь. Талия. Ноги.

Я почувствовала, как мурашки бегут по моей коже, а соски напрягаются и становятся твердыми, но заставляла себя стоять ровно и гордо под его взглядом.

— Ты очень красивая, Вика, — продолжил он.

Я облизнула губы, чем вызвала у Дена приглушенный стон.

— Хочу убить каждого, кто был у тебя после меня, — признался он.

— Их было не так уж и много, — усмехнулась я. — За несколько минут бы управился.

— Это неважно, сколько их было, — прошипел Ден, качая головой, — ничего уже не важно. Только ты. Для меня важна только ты.

Я почувствовала, что начинаю дрожать. Он вдруг резко поднялся с места и подошел ко мне. Я ждала этого. Присутствие Дена принесло мне долгожданный комфорт. Я схватила его за подбородок и притянула его лицо к себе с жадным приказом:

— Быстро поцелуй меня!

Он охотно подчинился. Наши языки встретились, и я невольно застонала. Руки Дена прошлись по моим плечам, скользнули на спину, нащупали застежку лифчика и освободили меня от вещицы. Я прижалась к нему, вздрогнув от острого ощущения его теплой кожи, коснувшейся моих сосков. Ден толкнул меня бедрами, скорее непроизвольно, как отклик на мой порыв, и его возбужденный член впечатался в мой живот через джинсы. Я резко выдохнула, слегка ошеломленная эмоциями, которые поглощали изнутри. Кровь напоминала закипевший густой сироп, сердце с трудом перекачивало ее по венам.

Нетерпеливые пальцы Дена спустились по моей спине ниже, легли на задницу, а затем и грубо впились в нее.

— Я едва сдерживаюсь, чтобы сейчас не сделать тебе больно, — пробормотал он мне в губы.

Он делал мне больно хренову кучу раз до этого, но теперь бы я приняла даже боль.

Резкое движение, и — о, черт! — Ден все-таки разорвал мои колготки. Я закусила губу, чувствуя, как с моих бедер соскальзывают их практически невесомые лохмотья. Все, что он делал до сих пор, лишь заводило меня. Я уже не могла и представить, что Ден когда-то был подростком, толком не знающим, как расстегнуть на девочке блузку.

— Я хочу тебя, — прошептала я, впиваясь ногтями в мышцы на его плечах.

Мои трусики тут же отправились составить компанию колготкам.

— И ты меня получишь, — зарычал Ден, впиваясь поцелуем в мою шею.

— Прямо сейчас!

— Не все сразу, детка.

Он подхватил меня и перенес к кровати. Усевшись на край, примостил меня на своих коленях. Я оседлала его верхом. Моя грудь оказалась на уровне его лица, и Ден принялся покусывать ее. Прикосновения его зубов вызывали во мне смешанные чувства. Холодок по спине и возбуждение. Я начала гладить его плечи, спину, ключицы. Все, до чего могла дотянуться. Одновременно с этим ерзала на нем, вырывая из его груди приглушенные стоны.

Я боялась даже помыслить о том, что будет завтра, но этой ночью мы просто наслаждались друг другом безо всяких условий.

Ден приподнял меня одной рукой, а другой — расстегнул джинсы. Его тело покрылось испариной и стало слегка влажным. Я лизнула солоноватую кожу на его шее, жмурясь от того, как мне нравится этот вкус.

— Иди сюда, — позвал он, пытаясь стянуть джинсы ниже, и в то же время, не желая выпускать меня из рук.

— Презерватив! — вдруг опомнилась я. — Черт, у меня, по-моему, их нет.

— У меня есть, — Ден изловчился и перенес вес наших тел на один бок, другой рукой извлекая из кармана пакетик из серебритой фольги.

— Ты подготовился...

— Я ждал, когда будешь готова ты.

Мы быстро избавились от его лишней одежды. Я закусила губу, наблюдая, как Ден ловко управляется с фольгой. После этого он придвинул меня ближе, положил руки на мои бедра и заглянул в глаза.

— Вика... — начал он.

— Я точно не передумала, — проговорила я, опасаясь, что выдам неадекватную реакцию, если начну задумываться над происходящим.

— Я хотел просто сказать, что давно мечтал это с тобой сделать.

— Еще бы, — ухмыльнулась я.

Мы посмотрели друг на друга полными нежности взглядами. Потом Ден приподнял мои бедра и безжалостно ворвался внутрь.

Воздух покинул мои легкие.

Каждый миллиметр, на который Ден сдвигался внутрь меня, горел сладким упоением.

Я вскрикнула, откинув голову назад. Ощущение наполненности принесло мне жесточайшее наслаждение. Два дня сексуальных измывательств не прошли даром — мое тело было готово достигнуть оргазма в кратчайшие сроки.

Ден сразу задал ритм, жестко сдвигая мои бедра на себя. Его глаза затуманились страстью. В выражении лица появилось что-то дикое, когда он с широко открытым ртом прижался щекой к моей груди. Я перестала контролировать свой голос, решив отдаться на волю инстинктам. Мои ногти полосовали его плечи.

Первый спазм захватил меня врасплох и буквально обездвижил. Я выгнулась назад, зная, что руки Дена удержат и не позволят упасть. Несколько безумных секунд в моих ушах стояла звенящая тишина, а под закрытыми веками мелькали яркие вспышки.

Потом я резко выдохнула и расслабилась, ощущая, что не могу пошевелить ни рукой, ни ногой. Меня тут же подняло в воздух, затем резко опустило на мягкое и пружинистое. Удары внутри моего тела продолжились.

— Давай, детка, — услышала я горячий шепот Дена, — возвращайся. Возвращайся ко мне.

Я слабо застонала и замотала головой, пока он продолжал впечатывать свои бедра в мои в каком-то совершенно бешеном ритме. Из-за того, что мы сменили положение, его движения ощущались по-другому. Это не было плохо. Скорее, наоборот. Это было классно. Волшебно. Удивительно.

Я перестала дышать, когда второй спазм охватил мое тело.

— Ты просто убиваешь меня своим чертовски сладким видом, — прошептал Ден, и я ощутила, как его губы нежно скользят по моей коже.

Он снизил темп, позволяя мне немного отдохнуть и насладиться его ласками.

— А ты еще не...? — пролепетала я, не открывая глаз.

— Нет, — он усмехнулся, — еще нет. Но скоро.

Ден нависал надо мной, соединяясь с моим телом, и это доставляло мне удовольствие. Я начала слабо двигаться вместе с ним, надеясь, что ему станет так же приятно. Но наш темп снова постепенно увеличивался. Мышцы Дена под моими пальцами напряглись. Его руки слегка подрагивали, наверняка от усталости, но он не останавливался ни на секунду.

Внезапно Ден грубо схватил меня за лицо.

— Открой глаза! — приказал он. — Посмотри на меня.

Я промычала что-то и неохотно подчинилась. Взгляд Дена был тяжелым, его лицо исказилось от страсти. Я почувствовала, что надвигается новая волна удовольствия, на этот раз — щемяще-болезненная, и попыталась выгнуться, но он встряхнул меня, продолжая подводить к очередному оргазму.

— Смотри на меня!

Он владел мной. Жестоко трахал меня, как и обещал. Пальцы до боли сжимали мои скулы, не позволяя отвернуться. После того, как мое тело пресытилось удовольствием, Ден пожелал наградить меня им сверх меры. Я честно пыталась не разрывать контакта наших глаз, но в какой-то момент все вокруг заволокло молочно-белым туманом.

— Это был третий... — услышала я прерывающийся голос Дена, а потом последовал хриплый стон.

Пальцы Дена отпустили мое лицо и зарылись в волосы. Его тело рухнуло на меня, слегка подрагивая, и на этот раз я ощутила, как волны оргазма прокатываются внутри него.

Я не знала, что доставило мне большее удовольствие: то, что он делал со мной, или то, что в итоге случилось с ним самим.

Мы лежали неподвижно и дышали, как два марафонца.

Мы только что выдержали самый настоящий секс-марафон.

Нас подтолкнула к этому ненависть.

Но, черт возьми, если в жизни могло найтись хоть что-то лучше нашего взаимного безумия.

Я проснулась с четким ощущением, что видела ночью чертовски странный сон. В этом сне я наслаждалась сексом с мужчиной, которого ненавидела, казалось, всю сознательную жизнь. От подобной бредовой идеи мои губы сами собой растянулись в усмешке.

Мы с Деном Овчаренко...?

Да скорее ад замерзнет.

Но потом я ощутила тяжелую мужскую руку, перекинутую через мой живот. Услышала размеренное посапывание возле уха. Я не могла пошевелиться, потому что в моей постели находился некто, придавивший меня своим телом.

Я повернула голову и похолодела.

Ден.

Мы лежали абсолютно голые на развороченной кровати и даже не накрылись одеялом. Ноги Дена тесно переплелись с моими, носом он уткнулся в мои волосы. Ден не хотел отпускать меня даже во сне.

Я тихонько застонала. То, что вчера казалось безумной, но волнующей идеей, теперь выглядело пошло и ужасно. Он отымел меня. Так, как и планировал. Полностью. Он делал со мной все, что хотел, и я позволяла это с собой делать. Он трахал меня, как свою вещь, заставил испытать ровно столько оргазмов, сколько запланировал.

Он считал мои оргазмы вслух, черт возьми!

Мне стало так мерзко, что горечь наполнила рот.

Еще хуже стало, когда взгляд скользнул по комнате, и я узрела проклятую бабулю, смущенно поглядывавшую на нас из дальнего угла.

Вот гадство!

Я пискнула и села на кровати, сбросив с себя руку Дена. Увидев одеяло на полу, потянулась и схватила его, а потом прижала к груди, чтобы прикрыться.

— Вика?! — позвал Ден хрипловатым спросонья голосом, а потом приподнялся на локте. — Что случилось?

Я не могла заставить себя повернуться к нему, потому что тогда пришлось бы взглянуть ему в глаза и признать, что он победил. Сколько времени я дразнила его, повторяла, что он никогда меня не получит, и тот злополучный единственный раз в прошлом навсегда останется его навязчивым воспоминанием.

Получается, что сама же пошла против своих слов. Сама дала согласие и все разрешила. 'Долгосрочные инвестиции' Дена принесли ему плоды.

И все бы ничего, если бы минувшая ночь оказалась кошмарной. Если бы мне пришлось терпеть, стиснув зубы, как это произошло много лет назад. Но мне понравилось, и от этого казалось, что я предала себя еще сильнее.

Я закрыла глаза и выпрямила спину. Нужно быть сильной. Нужно уметь пережить позор. Тем более, мне не привыкать. Сколько раз меня считали доступной шлюхой. Мнение Дена Овчаренко ничего не изменит.

— Ты поговоришь со мной? — в голосе Дена послышалось беспокойство.

Он сел на кровати и обнял меня, коснувшись губами моего обнаженного плеча. Его осторожный поцелуй напомнил о других поцелуях, которые он без счета дарил мне ночью. Моя чертова зависимость от него никуда не делась. Я хотела еще. Хотела большего. Хотела его всего без остатка, много-много раз подряд.

Если бы все было так просто.

— Отпусти, — слабым голосом прошептала я, ощущая себя полным ничтожеством.

Руки Дена разжались, и я смогла плотнее закутаться в одеяло. Быстро вскочила на ноги, направив взгляд в пол. Не хотелось смотреть ни на Дена, ни на бабулю. Почему в такой момент я не могу остаться одна? Мне нужно побыть одной!

— Ты объяснишь мне хоть что-нибудь? — он встал и обошел вокруг кровати. — Я ни хрена не понимаю.

Ну конечно, он сделал вид, что не понимает. Решил проявить жалость ко мне. Как великодушно!

— Тебе нужно уйти, — я глянула на будильник. До сигнала оставалось еще пятнадцать минут. Значит, на работу сегодня не опоздаю.

Ден взял меня за плечи и склонил голову набок, пытаясь заглянуть мне в лицо. Я продолжала отворачиваться.

— Тебе... не понравилось? — его голос дрогнул.

Мне не понравилось? Он шутит?! Сам же прекрасно знает, что был на высоте. Иначе сбежал бы ночью, поджав хвост, а не остался в моей постели по-хозяйски прижимать меня к себе.

— Дело не в этом... — я покачала головой и облизнула губы. — Ты просто должен уйти.

Пальцы Дена сжались, причиняя мне боль.

— Я проделал этот чертов долгий путь к тебе не для того, чтобы просто так уходить, — прорычал он. — Объясни мне, что не так, Вика?

Я боялась начать говорить. На ум не приходили подходящие слова. В глубине души я хотела, но разумом не могла поверить, что Ден выстроил всю свою жизнь только ради того, чтобы добиться меня. Ведь он как-то сказал, что совершал все поступки только ради себя. И даже если тогда соврал. Что это меняет? Теперь он добился, чего хотел.

Все. Цель достигнута.

Дену не следовало оставаться в моей кровати до утра. Он должен был уйти раньше, чтобы все вернулось к прежней знакомой схеме. Там, где все просто и понятно. Где мы ненавидим друг друга.

— Поговори со мной, Вика, — произнес Ден уже с умоляющими нотками. — Для меня это важно.

Я набрала в грудь побольше воздуха и подняла голову. Темные глазищи Дена напряженно вглядывались в мое лицо, будто он хотел там что-то прочесть. Я поняла, что это может длиться бесконечно.

Но мои нервы не бесконечные.

— Мне все понравилось, — сказала я, стараясь, чтобы голос звучал твердо. — Это были классные потрахушки.

— Потрахушки?! — переспросил Ден с таким видом, словно ослышался.

Я кивнула, не сводя с него глаз.

Казалось, Ден закаменел. На его скулах заиграли желваки. Любого другого человека его вид мог даже напугать.

— Никакие это, на хрен, не потрахушки, — с угрозой в голосе произнес он.

Что ж, мне легче было думать по-другому. Я не стала его добычей. Мы просто сблизились ненадолго, чтобы взаимно получить удовольствие, и теперь разойдемся на прежние позиции.

— Просто уйди, — попросила я, — мне нужно собираться на работу. Тебе, кстати, тоже.

— Сначала ты объяснишь мне, что значат твои слова.

Черт, он не собирался оставить меня в покое так просто.

— Здесь бабуля, а ты голый, — напомнила я. — Старая женщина смотрит на твои прелести.

— Мне плевать! Я ее не вижу!

— Хорошо, тогда я уйду, — вздохнула я. — Иду в душ, а когда вернусь, надеюсь, тебя уже здесь не будет.

Ден помолчал, потом опустил руки и отступил на шаг назад.

— Иди, — только и сказал он.

Его согласие резануло по моим нервам хуже, чем тысяча возражений. Внутри стало холодно и пусто. Ден стоял так близко, я могла коснуться его, провести рукой по его телу, прижаться к нему. Мне хотелось его поцеловать.

Но я не верила ему. Не понимала, почему он так терпелив и заботлив со мной. Разум кричал, что здесь какой-то подвох. Ден не может так относиться ко мне после стольких лет ненависти.

Прижимая к груди одеяло, я почти бегом покинула комнату. Ворвавшись в ванную, захлопнула дверь, через которую тут же просочилась бабуля. Лицо у нее было хмурое. Неужели она тоже не на моей стороне? Вот гадство!

Я прислонилась спиной к двери и закрыла глаза, стараясь контролировать дыхание. Вдох-выдох, вдох-выдох. Нужно просто выкинуть все мысли из головы. Сосредоточиться на работе. Нужно принять ситуацию и отпустить ее, чтобы не тратить зря нервы.

Послышался звук захлопнувшейся входной двери, и я невольно вздрогнула.

Ты справишься, детка. Всегда справлялась.

На работу я приползла в такой апатии, что Женька, один из менеджеров, присвистнул, как только вошла в кабинет.

— Вичка, а тебя что, уже уволили?

Остальные мальчики подавили смешки.

— Не дождешься, Тарасов, — фыркнула я и плюхнулась за свой стол.

Бабуля полетела с инспекцией к подоконнику, где засыхали в горшках цветы. В моем офисе она уже чувствовала себя как дома.

— Василич сегодня в двенадцать опять 'летучку' созывает, — не отставал Женька, — интересно, о чем речь пойдет?

— Может, о том, что ты партнерские подарки не развозишь, а домой забираешь? — огрызнулась я.

Даже побледневший вид собеседника не поднял мне настроения. Просто заткнула ненадолго, подумаешь. И так все знали, что Женька обманывал своих клиентов и не поздравлял их на Новый год и февральские-мартовские праздники, хотя на это выделялись корпоративные деньги.

Добившись желанной тишины среди этих жалких моральных уродов, я погрузилась в просмотр почты. Наличие непрочитанного письма от 'Медиа-Трейдинга' заставило мои ладони вспотеть. Я открыла его и пробежалась глазами по строчкам.

Черт!

Мне следовало козой скакать до потолка и орать от радости. Потому что мое коммерческое предложение не затерялось на корпоративной электронке гипермаркета среди кучи прочего спама. Его увидели и прочитали. В ответном письме сообщалось, что условия моего банка рассмотрели и одобрили, готовы подписать договор.

Я перечитала послание дважды, борясь с желанием протереть глаза.

Я не чувствовала ни капли радости, ни сладкого вкуса победы, ничего.

Я не знала, что делать с обещанием Дену. Ведь он согласился помогать мне с привидением только из желания получить сочного клиента. Неважно, что это соглашение завело нас дальше, чем следовало. Я же, вроде как, пообещала.

Лакомый кусок — мое избавление от проблем на работе — маячил перед самым носом, протяни руку да возьми! Но брать — недопустимо.

С другой стороны, увидимся ли мы с Деном еще? После того, как я снова переспала с ним и после этого не могла его видеть. Разве наши соглашения еще в силе? Разве он станет мне помогать, переполненный обидой, что опять его 'использовала'?

Вот гадство! Нет, такие решения невозможно принимать поспешно.

Я взяла телефон и отправилась на улицу. Не хотела, чтобы кто-нибудь в офисе подслушал разговор. Набрав нужный номер, стала ждать ответа.

— Да? — раздался голос отца в трубке.

— Па-ап? — протянула я, растерявшись.

— Ну что, Виктория? Говори быстрее, у меня лекция сейчас начнется.

Черт. Я знала, что отец не любит пустой болтовни, но мне требовалось время, чтобы собраться с мыслями.

— Как твои дела? — я втянула голову в плечи.

— Аспиранта дали. Подающий надежды молодой человек. Не отходит ни на шаг. Вчера даже домой к нам приходил, допоздна сидели, его кандидатскую разбирали. Светлая голова... Здравствуйте! Прошу всех открыть вчерашние записи и приготовиться к опросу!

Последние две фразы отец произнес совершенно другим, командным голосом, и я догадалась, что в аудиторию зашли студенты. Отец обожал работу, просто горел ею.

— Вика, говори быстрее! — скомандовал он и мне.

— Па-ап... что если... э-э-э... я бы попросила у тебя взаймы какую-то сумму денег? — мой голос звучал не лучше скуления побитой собаки.

— Для чего?

— На то время, пока не найду новую работу. Мне за квартиру платить надо. И продержаться какое-то время до первой зарплаты на новом месте.

— Новую работу? — отец был недоволен. — А со старой что?

— Сокращение... — виноватым голосом протянула я.

— Сокращают всегда самых ленивых и бесперспективных. А я ведь не зря говорил, что тебе надо было лучше учиться!

Я закрыла глаза. Эту тему слышала уже сотни раз. По мнению отца я всегда могла лучше, больше, сильнее и напряженнее, просто ленилась. И не важно, сколько усилий прикладывала — раз не получилось, значит, недостаточно старалась.

— Дочь, учись сама отвечать за свои поступки. В Америке подростки с шестнадцати лет живут самостоятельно, а мы тебя еще и в институте выучили за свой счет.

Этот разговор тоже заводился невпервой.

— Пап, ну я же отдам деньги! С процентами!

— И что? Каждый раз будешь бежать к нам с мамой, зная, что мы тебя подстрахуем? Нет, учись уже быть самостоятельной. Возьми кредит. Все. Не отвлекай. Пока.

Я постояла, рассматривая асфальт под ногами. Надежда была слабой... но и той не осталось. Решив не сдаваться с первой попытки, набрала номер мамы.

— Мам?

— Викуля, я на планерке в администрации, — заговорила она тихим и очень деловым тоном, — у нас тут такие проблемы с ЖКХ! Давай потом.

Что ж, и этот короткий разговор состоялся. Я бы почувствовала себя одинокой, но нет — рядом со мной витала моя призрачная бабуля. Ее сочувствующее выражение лица заставляло чувствовать себя жалкой. Еще и губы привидения зашевелились. Рассказывала что-то. Может, советы давала?

— Бесполезно, — вздохнула я, — ничего не слышу.

Мне снова так не хватало Дена! Просто мучительное ощущение. И почему все свалилось так некстати? Почему мой мозг отказывался стирать из памяти прошлую ночь? Почему я такая слабая и ничтожная?

Развернувшись, я быстрым шагом вернулась в офис. Боялась в любой момент передумать, так что руки тряслись. Едва не выронила телефон, пока звонила в 'Медиа-Трейдинг'. Вежливая девушка-секретарь подтвердила, что меня ждут. Мальчики-менеджеры наблюдали за мной круглыми глазами, но не решились и слово пикнуть.

Трусливые сучата.

Я схватила со стола заранее распечатанные договоры. Взглянула на часы. До двенадцати оставалась еще уйма времени. Накинув куртку и звякнув ключами от машины, я покинула кабинет.

К двенадцати дня на столе у моего директора лежал подписанный договор с 'Медиа-Трейдингом'. Вечер я коротала в компании бутылки вина и одиночества. Хотелось избавиться хоть ненадолго от компании надоедливого привидения, а еще — поразмыслить над способами его упокоения. Усевшись перед ноутбуком и поджав под себя одну ногу, я периодически отпивала из бокала и читала сводки криминальных новостей в надежде, что промелькнет еще какая-то информация о том убийстве. Но Ден был прав. Видимо, дело списали, как безнадежное, а поиски прекратили. Услышав с улицы шум, я поначалу не обратила внимания. Но когда почудилось мое имя, насторожилась. Неужели Антон опять приперся 'в урагане' завоевывать мое сердце? Хватило сообщений, которыми он забрасывал мой телефон в течение дня. Если бы несколько месяцев назад я знала, что милый парень превратится в отстойного прилипалу, точно не стала бы с ним никаких отношений заводить. Запахнув плотнее халатик, я неохотно поплелась к окну. Но когда выглянула... Дар речи оставил меня. Напрочь. Я открыла рот и забыла, как дышать, а мои глаза готовы были вывалиться из орбит от изумления. Опомнившись, прижала ладони к лицу, чтобы удержать эмоции, которые рвались наружу. Засмеялась, и впервые за последние три месяца этот звук не походил на царапанье пенопластом по стеклу. Я засмеялась по-настоящему. Внизу, под тем самым фонарем, под которым в прошлый раз пошатывался Антон, теперь стоял Ден. Он вырядился в белую рубашку. Расстегнутый на несколько пуговиц воротник открывал его шею и грудь. Зацепив пальцы за пояс джинсов, самый отстойный в прошлом парень моего класса запрокинул голову, глядя на меня. Рядом с ним находился странный тип с дредами и гитарой, а с другой стороны — не менее странная косматая девица в длинной юбке и со скрипкой. — Что ты творишь? — крикнула я, на мгновение забыв, что сама же не хотела проблем с соседями. — Ты все еще ненавидишь меня? — крикнул он в ответ. Я только пожала плечами. Губы сами собой зашевелились, с трудом удерживая признание в том, что мои чувства давно далеки от ненависти. Но я держалась, потому что помнила: нельзя таять и сдаваться так сразу. — А знаешь, что я ненавижу больше тебя, Вика? — снова крикнул Ден. — Я ненавижу петь! Краем глаза я заметила, что в окнах соседних домов появляются любопытные зрители. Правда, пока никто не матерился и не грозил вызвать полицию. — Ты серьезно?! — воскликнула я, когда парень с гитарой вдруг провел пальцами по струнам. Девушка подняла скрипку и смычок. Ден напустил на себя такой вид, словно собирался на каторгу в Сибирь. — Я буду это снимать! — я сбегала за телефоном и подняла его, нацелив камеру на происходившее действие внизу. — Завтра ты проснешься звездой 'Ю-тьюба'! — Только если ты проснешься со мной! — не остался в долгу он. — Еще чего! Я фыркнула и снова рассмеялась. А Ден начал петь. Фальшивил он безбожно, и я только по музыке догадалась, что это 'Please forgive me'. В исполнении Брайана Адамса композиция звучала в разы лучше. Меня разбирал нервный и беспричинный смех, пока Ден пытался попасть в ноты и такт. Я даже телефон отложила, просто вцепилась в подоконник и не могла поверить, что он пошел на такое ради меня. Зрителей в окнах становилось все больше, но, несмотря на чудовищное испытание для слуха, никто не начал бросать гнилыми помидорами или яйцами. Для Дена и его музыкального таланта это был просто грандиозный успех. Я продолжала смотреть на мужчину, который причинил мне самую сильную боль в жизни, разбил мое сердце и заставил опуститься в собственных глазах на самое дно, и понимала, что именно он способен вознести меня обратно на вершины счастья. И никто не изменит этот факт. Пришла пора признаться самой себе, что я навеки покорена принципиальным, помешанным на воспитании, всегда идущим напролом к своей цели человеком, которого называет папой не его ребенок. Не дожидаясь последних аккордов, я бросилась в ванную, где наспех прополоскала рот. От меня пахло алкоголем, а Ден ненавидел этот запах! Я не знала, поможет ли эта мера, когда уже бежала по ступенькам вниз. Очутившись на улице, спохватилась, что порыв выглядит слишком явным, и замедлила шаг. Ден подошел, улыбаясь ленивой и довольной улыбкой и сверкая глазищами. Понимание, что сейчас множество посторонних свидетелей наблюдает за нами, только придавало пикантности ситуации. — Кто эти люди? — спросила я, кивнув в сторону парня и девушки. — Понятия не имею, — его улыбка стала шире, — просто уличные музыканты, которым я заплатил. Я прижала ладонь к губам и фыркнула, потому что затея продолжала казаться мне забавной. — Не знала, что ты так хорошо знаешь английский, что даже поешь на нем. Ден взял мои руки в свои и сжал пальцы. — Честно говоря... половину слов я просто заучил, не очень понимая их смысл. Надеюсь, ты тоже не очень их понимаешь, так что сойдемся на том, что это — просто красивая песня, которую мне захотелось спеть посреди ночи в твоем дворе. — Это песня о том, как парень просит прощения у девушки за то, что слишком сильно ее любит, — прошептала я, не в силах разорвать контакт наших взглядов. — Тебе понравилось? — тоже понизил голос Ден. Я позволила своим губам искривиться в лукавой улыбке. — Звучало так, будто собаку машина переехала, и она воет, подыхая. Он заправил прядь моих волос за ухо и положил свою большую ладонь на мою щеку. — И что мне делать с твоим острым язычком? Палец Дена слегка оттянул мою нижнюю губу. Сладкая дрожь пронеслась по всему моему телу от одной мысли, что он может меня поцеловать. Я даже прикрыла глаза и вспомнила вкус его губ. Это был великий соблазн. Я буквально кожей чувствовала, что Ден мечтает о том же. Понимала все по одному только звуку его дыхания. В голове пронеслись варианты дальнейшего развития событий. Многие из них казались весьма приятными. Но вспомнив о первоначальном плане, я открыла глаза. — Овчаренко, — произнесла очень четко, — если ты надеешься, что второй раз твой подкат с целью потрахаться будет более успешным, то тебя ждет великий облом. — И в мыслях не было, — покачал головой Ден, но бешено пляшущие в глазах черти выдали его с головой. — Хорошо, — кивнула я, — потому что мне не хотелось бы, чтобы ты торопился. Так неинтересно. Пальцы Дена скользнули с моей щеки ниже, погладили шею и ключицы, но грудь предусмотрительно не тронули. — Если бы я хотел тебя трахнуть сегодня, — произнес он хрипловатым от страсти голосом, — ты бы уже лежала подо мной, а я был бы так глубоко в тебе, насколько это возможно. Но сегодня я просто ухаживаю за тобой, Вика. Я хочу починить то, что разбито. Я поймала его ладонь и тоже сжала, ощущая, как внутри меня все наполняется легкостью и теплотой. — Я трахнусь с тобой, только когда ты будешь умолять меня об этом. Несколько мгновений Ден смотрел на меня округлившимися глазами, а потом рассмеялся. — Как ты умоляла меня в прошлый раз? — Этого никогда не было! — я топнула ногой. — Это ты там в своих фантазиях намечтал, пока ублажал себя правой рукой! Кстати, когда сегодня ночью будешь повторять этот маневр, не забудь, что это — лишь твои фантазии. Теперь улыбка Дена стала порочной. — А ты сегодня будешь думать обо мне? Искушение становилось все сильнее. Я поняла, что если срочно не сбегу, фантазии Дена Овчаренко очень легко станут реальностью. Мучительно скрипнув зубами, я заставила себя отступить на пару шагов назад. — Не дождешься, — лукаво произнесла я, мысленно попросив у него прощения за эту маленькую ложь. — Но тебе ведь понравилось мое пение! — позвал Ден вдогонку. — Насколько может понравиться предсмертный хрип собаки! Он закатил глаза, показывая, что я неисправима. Добравшись до дверей подъезда, я положила руку на створку и обернулась. Ден продолжал стоять и пожирать меня жадным взглядом. — Ден... — Что? — отозвался он, даже не пытаясь скрыть волнение в голосе. — Мне кажется, у тебя все-таки начало получаться. Я вошла в подъезд и начала закрывать за собой дверь. — Что начало получаться? Петь? — спросил Ден, сделав шаг в сторону, чтобы продолжать видеть меня. — Нет. Чинить то, что разбито. После столь романтического вечера утро наступило прозаическое. Начальник посчитал, что моя болезнь затянулась, и решил напомнить об этом звонком. Только настроение испортил. Как будто мне самой приятно торчать в компании фокусника дома! Промаявшись до обеда, я поняла, что в четырех стенах больше не высижу, и отправилась к Ромке. По пути купила в кондитерской его любимые трубочки с кремом, потом заскочила в 'Мак' за картошкой-фри и кофе. Привидение корчило недовольные рожи, но пока что удавалось его игнорировать. Сервисный центр, где Ромарио просиживал штаны, делая вид, что приносит пользу людям, находился в одноэтажном здании, зажатом между 'высоток'. Часть площади с отдельным входом занимал средней руки ресторан, в котором знающие люди предпочитали не обедать. На работе у друга мне приходилось уже бывать, поэтому проигнорировав парадный вход для посетителей, я прошла вдоль плохо побеленной стены и нырнула в черную железную дверь без опознавательных знаков. Помещение там было прохладным, не очень большим и сплошь заставленным техникой. Слева находился проем, через который сюда поставляли 'железо', принятое на ремонт. Напротив виднелась дверь, как я знала, в подсобку. В дальнем углу за столом Ромка и еще какой-то парень сидели бок о бок, нагнувшись вперед и напряженно уставившись в монитор. — 'Трояны' мочите? — поинтересовалась я вместо приветствия, покачивая пакетом с едой. — Нет, в 'танчики' рубимся, — в тон мне ответил друг и только после этого повернул голову. Его глаза загорелись при виде пакета. — Ого! У меня сегодня день рождения? Или почему ты решила меня побаловать вкусненьким? — Мне скучно сидеть дома, — пожаловалась я, — и вообще, можно же просто, без злого умысла, пообедать с лучшим недавно вновь обретенным другом или как? Второй парень беззастенчиво уставился на мои сиськи, даже рот приоткрыл, козлина. Но я обожгла его таким взглядом, чтобы все сразу и наверняка упало. К счастью, намек он понял и отвернулся. — Я на обед, — сообщил ему Ромка и вскочил на ноги, отряхивая джинсы от какой-то невидимой глазу пыли. Справившись с задачей, посмотрел на меня: — В сквер пойдем? — Угу. Рука об руку, мы вышли на улицу, перешли дорогу и оказались в небольшой, усаженной липами аллее, где в обеденное время прогуливались мамочки с колясками и читали газеты старушки. Нам удалось найти прекрасную скамейку в теньке, на которой и решили устроиться. — Фокусник здесь? — воровато огляделся друг. — Ага. Вон, трется возле кошки, которая спит на солнце, — я указала в нужном направлении. Несколько минут он вглядывался, а потом поежился: — Поверю на слово. У меня все в голове не укладывается, каково это — видеть призраков. — Хреново, — мрачно сообщила я, и на этом тема исчерпала себя. Ромка, как и следовало ожидать, начал с десерта. Пока он облизывал с трубочек сахарную пудру, я успела поведать о вчерашнем поступке Дена. Ромарио только присвистнул. — Ну теперь вы точно помирились, — пробубнил он с полным ртом — Мы еще не помирились, — вздохнула я, — но уже к этому близки. А еще я жду подходящего момента, чтобы спросить, не оставался ли он после вечеринки у Наташки. Ромка перестал жевать и выпучил на меня глаза. — А с чего ему там оставаться? — Она ему водички в бассейне подогрела. — Это куда фрик напускал потом? Мы немного посмеялись, вспомнив то чудо в перьях. — В любом случае, Ден продолжает нравиться Наташке, — заметила чуть позже я, — она этого не скрывает. К тому же, у нее нет никаких тормозов, учитывая, что она спит с мужиками за деньги. — М-м-м?! — Ромка как раз отпивал из стаканчика кофе. Он удивленно приподнял брови. — Угу-м, — передразнила я. — Наташка сама мне призналась. Она совмещает поклонников с платными богатыми клиентами и успевает в 'Бельфлере' развлекаться. Как еще мозоли себе там не натерла, а? Я фыркнула и покачала головой. — Она просто любит секс, — пожал плечами Ромка, приступая к картошке. — Ден тоже любит секс, — угрюмо заметила я. — Он подружек только так менял. — Ден любит тебя, — возразил друг. — И секс. — Секс с тобой. — Откуда ты знаешь? — Не знаю. Мне так кажется. — Когда кажется, креститься надо, — скривилась я. — Тогда спроси у него сама, раз такая умная. — Не могу, — я опустила голову, — как я могу предъявлять ему что-то после того, как трахалась с Антоном? Мы еще даже не помирились до конца! А вдруг Дену придет в голову повоспитывать меня на эту тему? Я не вынесу, если он начнет припоминать мне что-то в ответ. — А про Валентина ты ему собираешься сказать? Это был больной вопрос. Я скривилась еще больше. — Расскажу. Но позже. Когда у нас с Деном все устаканится. — Вика... — мой друг покачал головой, — ты совершаешь уже сделанную раньше ошибку. Заметила? Ты опять врешь ему, хотя вы поссорились именно из-за подобного случая. — Я не вру. Просто пока не говорю о Валентине. Я обязательно расскажу всю правду позже! — С гипермаркетом ты тоже так говорила. И что из этого получилось? — Хорошо. И как ты себе это представляешь? Что я ему скажу? 'Прости, Овчаренко, но мало того, что я трахалась с парнем, с которым ты часто сталкиваешься по работе, так ко мне еще подкатывает яйца богатый мужик со странными наклонностями. И этот мужик подарил мне машину, на которую тебе пришлось бы зарабатывать лет пять'. Так что ли? Ромка отложил коробку с картофелем и посмотрел прямо мне в глаза. — Да. Так. — Не-е-ет, — нервно усмехнулась я, — нет. Я так не скажу. Ни за что. Второй раз смотреть в удаляющуюся спину Овчаренко моя психика просто не выдержит. — Но если ты не скажешь, а он узнает потом сам, ты снова его потеряешь. — Ден узнает, только если ты скажешь, — я устремила в друга гневный взгляд. — Я не скажу, — тут же открестился Ромарио. — И Федюня твой не проболтается? — Федюня-то тут причем? Ден с ним и не общается особо. — Тогда, — я демонстративно отряхнула ладони, показывая, что дело сделано, — мне не о чем беспокоиться. — Ты по-прежнему не веришь ему, — заметил Ромка. — Это трудно, — я поковыряла носком туфли асфальт. — А ведь Ден пытается начать верить тебе заново. Эта тема уже начинала меня напрягать. Святой Ден Овчаренко и недостойная его я. Прямо тошнить охота. — Не дави на мою совесть, — проворчала я. — Вика, ты опять его потеряешь... — Может, хватит об этом, а? — я не выдержала и вскочила на ноги. — Знаешь, доедай сам. У меня желание общаться пропало. Потом можешь пойти и поцеловаться с Деном. У тебя хорошо его защищать получается. Он оценит. — Да что я такого сказал?! — на лице Ромки отразилось недоумение. Супер. Мой лучший друг больше не на моей стороне. И даже этого не понимает. Развернувшись, я пошагала в сторону дороги. — Вика! — позвал Ромарио. Я не обернулась, а он не стал догонять. Только привидение оставалось неизменным спутником. На какую-то секунду меня охватил страх. А вдруг так будет всегда? Вдруг я обречена провести всю жизнь в одиночестве и компании привидения? Что я делаю не так? Почему эти неприятности сыплются именно на меня, как из рога изобилия? В это мгновение в сумке зазвонил телефон. Я успела дойти до пешеходного перехода и остановилась, ожидая зеленый сигнал светофора. Воспользовалась паузой и полезла в сумку. Нашла телефон, взглянула на экран... ...и выругалась, не особо стесняясь в выражениях. Что этому-то козлу прямо сейчас от меня понадобилось? С другой стороны, если прятаться от него, то проблема сама собой не решится. Ромка так и будет тыкать меня носом, а если узнает Ден... Значит, нужно постараться доходчиво объяснить назойливому поклоннику, чтобы перестал надоедать. Я набрала в грудь побольше воздуха, нажала кнопку ответа и произнесла спокойным и равнодушным тоном: — Да, Валентин? — Виктория, — послышался вкрадчивый голос, — думаю, пришла пора нам встретиться. Зашибись просто. Прилетит вдруг волшебник в голубом вертолете, чтоб его. — Я занята. На два года вперед. Наташа рассказала о том, чем занимается, и, поверь, меня к этому не тянет. Просто пришли кого-нибудь забрать машину от моего дома. Она стоит на прежнем месте. Валентин немного помолчал, а потом произнес: — Хорошо. Заберу, если ты сегодня пообедаешь со мной. Я сглотнула. От него так просто не отделаешься. Да и стоит ли верить такому обещанию? Неужели Валентин на самом деле отстанет вот так просто? — Пообедаю?! Он рассмеялся. — Да. Всего лишь обед. В ресторане. На виду у других людей. Я знаю, ты меня боишься. Не стоит. Видишь? Я просто хочу встретиться. Если наш разговор не заставит тебя передумать — так тому и быть. Насильно мил не станешь. — Это развод такой, да? — Нет, Виктория. Всего час твоего драгоценного времени. Больше не прошу. Я перешла дорогу и постояла, кусая губы. Моя машина была припаркована неподалеку. Я могла поехать домой. Или же выбрать встречу с Валентином. Но ведь нужно порвать с ним раз и навсегда. Я хочу быть с Деном! Наши отношения почти наладились. Вдруг странный ухажер, и правда, отстанет, если дать ему то, что хочет? От потраченного часа с меня не убудет. — Что за ресторан? — наконец, решилась я. Буду надеяться, что это — правильное решение. — 'Сан-Пауло', — тут же отозвался Валентин. — Знаешь такой? — Конечно. — Буду ждать там тебя через двадцать минут. Он положил трубку, а я посмотрела на призрака. Тот снова забеспокоился, начал жестикулировать и что-то, судя по движению губ, бормотать. — Окей, — простонала я, отмахиваясь от него. — Понимаю, что ты переживаешь. Но я же не еду к нему домой. Все будет хорошо. — Подумав, добавила: — Наверное. Ресторан находился на самом верхнем этаже большого торгового центра. Отсюда через полностью стеклянные по всему периметру стены открывалась шикарная панорама на город. Я только слышала от знакомых о том, как красиво здесь ужинать на закате, но сама раньше не бывала. На входе меня встретила администратор в строгом костюме. — У вас зарезервирован столик? — вежливо поинтересовалась она. — Нет... — растерялась я, — то есть, да... у меня назначена встреча. — На чье имя? Я понятия не имела, на чье имя может быть заказ, но на всякий случай назвала Валентина. Администратор сверилась с записями, кивнула и повела меня в дальний зал. Кондиционеры работали на полную мощность, но меня пробивал озноб совсем не из-за этого. С каждым шагом приближаясь к Валентину, который сидел, вальяжно развалившись на диване, я все больше ощущала себя не в своей тарелке. Мужчина, как и в прошлый раз, был одет в дорогой костюм. Колени начали дрожать, и все мое тело стало потряхивать. Я мысленно одернула себя и напомнила, что бояться нечего. Мы на нейтральной территории, где совершенно безопасно. Возможно, нервозности добавлял фокусник, который опять словно взбесился. Мне предстоял очень сложный разговор, а гадское привидение из кожи вон лезло, чтобы совсем житья не дать. Держа спину абсолютно прямой, я опустилась на диван напротив Валентина. Даже смотреть в окно и любоваться городом не хотелось. Все мысли концентрировались на одном: как долго обед протянется? Официанты тут же начали приносить заказ. Морепродукты, белое вино, закуски, мясные блюда, салаты — у меня глаза разбежались. Здесь легко могла пообедать целая футбольная команда. Но за столиком мы с Валентином по-прежнему оставались вдвоем. — Угощайся, — широким жестом предложил он. — Спасибо, — пришлось прочистить горло, потому что голос прозвучал неожиданно сипло, — я не голодна. — Ну ты просто попробуй, — чувственные губы Валентина раздвинулись в улыбке, — кусочек того, кусочек этого. — Нет, — упрямо повторила я. — Я настаиваю, — его брови чуть сдвинулись к переносице. Поколебавшись, я сдалась и положила на свою тарелку немного салата. К вину даже не притронулась. Я же не дура. Мало ли что он мог туда подмешать? Договориться заранее с официантом, например. Валентин — из тех, кто любит покупать людей. Мой визави внимательно проследил за листиком салата, который я отправила в рот. Даже комок встал в горле. С трудом прожевав пищу, показавшуюся безвкусной, я проглотила ее. — Зачем ты меня позвал? Валентин пожал плечами. — Пообщаться. — О чем? У нас нет общих тем для разговора. — Тогда просто посмотреть на тебя, — он уставился на меня в упор, словно я сидела голой. Я заставила себя выдержать достаточно долгое время. Взгляд Валентина скользил по моему телу, оценивая каждый сантиметр. Этот странный тип смотрел не так, как другие. Не так, как тот парень с Ромкиной работы. Я попыталась понять, в чем же дело. И поняла. Валентин не таращился на мои сиськи, как большинство мужиков. Он рассматривал меня, как статуэтку или другое произведение искусства. Слабая догадка скользнула в моей голове. Он... не хочет меня, как женщину. Не испытывает такого интереса. Что же тогда? Вновь накатила волна озноба. Я заставила себя встряхнуться. — Посмотрел? Давай я ключи сразу отдам и пойду. — Расскажи мне о своей мечте, — сказал Валентин, пропустив мимо ушей мое предложение. — О мечте? — я поерзала на диване. — Ну да. Почему тебя так смущает мой вопрос? Гребаный псих. Я прищурилась. На смену страху приходило раздражение. Понятно же, что вопрос с подвохом. Если скажу, что мечтаю сменить квартиру, он, чего доброго, начнет приманивать меня новыми квадратными метрами. Заикнусь о поездке куда-нибудь — не факт, что завтра же не привезут путевку. Валентин пытается подобрать ко мне ключ, это и ежу понятно. — Муж, двое детей и собака, — произнесла я. Съел, козлина?! Уж этого-то он точно не мог мне дать. Валентин поморгал, а потом неторопливо растянул губы в улыбке. — Ты забыла детали. — Какие детали? — Чтобы мечта сбылась, мечтать надо красочно. В деталях. Он вдруг поднялся с места, обошел стол и встал за моей спиной. Посетителей в зале было немного, и на маневр Валентина никто не обратил внимания. Я почувствовала, как волоски на затылке встают дыбом, когда он положил руки мне на плечи. Ощутила, как мужчина склонился ко мне, а его дыхание коснулось моей шеи. — Собака — лабрадор, дети — мальчик старший и младшая девочка, муж — посол в Испании. Там красивое побережье и хороший климат. Вот так надо мечтать. Мне ужасно хотелось сбросить с себя его руки, но я не могла пошевелиться. — Спасибо, учту, — произнесла слабым голосом. — На этом все? — Почти. Еще один момент остался. Расскажи о своей эротической мечте. — Что?! — вот теперь я встрепенулась, но до этого с виду мягкий и податливый Валентин с неожиданной силой надавил мне на плечи, заставив сидеть смирно. — Расскажи. О своей. Эротической. Мечте, — выдохнул в ухо. — Я... не делюсь такими вещами с чужими людьми. — Почему? Мы с тобой уже взрослые. Можем говорить на любые темы. Вкрадчивый голос звучал в моих ушах. Я смотрела прямо перед собой, но не видела ничего. — Потому что я не хочу об этом говорить. Ощутив теплое прикосновение за ухом, я не сразу поняла, что это. Только спустя пару мгновений догадалась — язык Валентина. Он меня лизнул! — Ты похожа на цветок, Виктория, — пробормотал он. — На закрытый несозревший бутон. Ты не умеешь мечтать. У тебя нет эротических фантазий. А может, они и есть, только запрятаны слишком глубоко, и ты боишься вытащить их наружу. Ты просто не знаешь, какие могут быть варианты. Но есть одно место, где ты можешь это узнать. — 'БельФлер', — догадалась я, — так вот ради чего все это! — Да, — не стал спорить Валентин, — я могу отвести тебя туда. Один раз. Безо всякого принуждения. Ты просто посмотришь. Откроешь для себя целый мир удовольствия. Узнаешь, какие могут быть мечты на самом деле. И если понравится... — По-моему, этот обед должен был стать последним, — напомнила я, пытаясь унять дрожь, пробегающую по телу, — а теперь экскурсия в дом терпимости намечается. — Подумай над моими словами. Просто подумай. Я хотел бы разделить этот мир удовольствий с тобой. Впитать твою страсть. Слизывать капельки твоего пота в момент, когда ты кончаешь. Я забыла, как дышать. Голос Валентина проникал все глубже в сознание. Я хотела избавиться от него, но не могла. — Видеть, как тебя берет другой мужчина, а может, и женщина, — продолжал Валентин. — Быть рядом в тот момент, когда ты раз за разом будешь открывать для себя все новые высоты. Ох-ре-неть. Вот это я попала. — Подумай, Виктория. Помечтай в деталях. И позвони. За спиной раздались удаляющиеся шаги. Лишь через пару мгновений я осознала, что мои плечи больше никто не удерживает, а Валентина и след простыл. И что это было?! В поле зрения появился официант, молодой парень с ямочками на щеках. С дежурной улыбкой он сообщил: — Закажете что-то еще? Я обвела взглядом стол, ломившийся от еды. — Разве тут можно заказать что-то еще? — Как знаете, — официант усмехнулся, — счет закрыт с авансом. Вы можете еще что-то взять на оставшуюся сумму. Я только покачала головой. — Нет, спасибо. Парень смерил взглядом, и я могла поручиться, что он считает меня кем-то вроде девицы из эскорт-услуг. Нет, он просто уверен в этом! И самое гадкое, что у него имелись все основания. Со стороны я бы и сама по-другому не взглянула. Поморщившись, я достала из сумочки телефон и набрала номер Ромки. Меня буквально распирало от желания поделиться. — Ты уже не обижаешься? — пробубнил в трубку друг. Ч-ч-черт! А я уже и забыла про нашу ссору в аллее! — Не обижаюсь, — проворчала я, — не до этого. Меня тут Валентин перехватил. — Иди ты! — воскликнул тут же Ромка. — В дорогой ресторан зазвал под предлогом прощального разговора, обедом на двадцать персон начал угощать. — Нахрена? — Вот и я думала, нахрена ему это. Пока разговор не зашел о свидании в 'БельФлер'. Ты бы слышал, что он нес! Про всякие эротические фантазии и бла-бла-бла. — А потом? — А потом просто предложил подумать и перезвонить. Лизнул меня за ухо и ушел. — Жесть какая. — Не то слово, — я поежилась, — вот, спрашивается, зачем ему столько денег тратить? Ведь я могу отказаться! И я хочу отказаться. И я отказалась. А он на один только визит в ресторан наверно половину моей зарплаты просадил! — А я понял, — вдруг отозвался Ромка, — это как фотография на улице с обезьянкой. Ты смотришь на обезьянку. Ты гладишь ее. Кормишь. А потом — хоп! — давай 'пятихатку' за фото. — То есть, он банально заманивает меня? Как я и думала? — Ну конечно! — завопил Ромыч. — Чтобы ты привыкла к тому, что на тебя тратят много денег. К хорошей жизни ведь легко привыкают. Покатаешься на новой машине, поешь 'вкусняшек' в ресторане. Твои запросы возрастут, а удовлетворить их сможет только он. Вот ты и попадешься. Даже не вздумай туда ходить. — Я что, по-твоему, на больную похожа? Конечно, нет. Чтоб меня там в хвост и гриву отодрали? — Правильно-правильно. Ты без пяти минут замужем. — Угу, — я фыркнула, — без десяти. — Да неважно. Главное, держись от этого типа подальше. — Есть, кэп. Все-таки, как хорошо, когда есть друзья. Перекинулась парой шуток с Ромычем — и уже почувствовала себя лучше. Я хотела уже убрать телефон в сумку и уйти, когда снова раздался звонок. На этот раз — мама. Я удивилась, что могло ей потребоваться среди бела дня, ведь мама в такое время всегда пропадала на собраниях и планерках и сама не отвечала ни на чьи звонки. Но когда я услышала в трубке ее голос, все внутри оборвалось. — Вика! — мама плакала и, похоже, навзрыд. — Папа... он... в больнице... Я не помнила, как добралась до больницы, куда по 'Скорой' поступил отец. Не понимала, что говорит мама, которая встретила меня в коридоре. Все вокруг раскачивалось, плыло и звенело. К нам вышел врач, высокий мужчина в очках, и что-то объяснял. Мама плакала и кивала. Он взял меня за руку и обратился с каким-то вопросом. Я стояла и продолжала таращиться на него, не зная, что сказать. Только запомнила прикосновение его теплой руки к своей коже. Врач с пониманием покачал головой и ушел. Напоследок он сказал что-то вроде: 'У девочки шок', но я так и не поняла, про кого идет речь. Я не замечала привидения, да в тот момент и забыла о нем думать. В голове крутилась только одна мысль: папа умирает. У него инсульт. Он упал прямо посреди лекции, перепугав своих студентов. Папа много работал и не думал о здоровье. Он не хотел прерывать занятия, даже когда почувствовал себя плохо. Все это, видимо, рассказала мне мама, но я не запомнила ее слов. Просто информация каким-то образом появилась в голове. Отца разместили в платной двухместной палате, но вторая кровать пока пустовала, и мы с мамой могли оставаться здесь без опаски кому-то помешать. Я сидела на стуле, держала папу за руку и смотрела в его неподвижное перекошенное лицо. Мама суетилась, приносила воду, спорила о чем-то с медсестрами, которые приходили проверить состояние пациента. Я слышала ее голос вокруг себя, он возвращал к реальности. Для меня же время остановилось. Был только туман, окутавший все вокруг, лицо отца и наши сплетенные руки. Запах больницы, лекарств и обреченности наполнял легкие. Неизвестно, сколько времени прошло, когда мама всунула мне в руки телефон. Ромка звонил, чтобы узнать, добралась ли я домой после встречи с Валентином. В тот момент мне показалось, что уже тысяча лет прошла с обеда в ресторане, хотя минуло всего полдня. Я что-то ответила другу и положила трубку. В голову лезли всякие дурацкие воспоминания из детства, из общения с отцом. Как он учил меня кататься на роликах и постоянно ругался, потому что не получалось. Черт возьми, по факту не нашлось воспоминаний, в которых бы отец не ругался или не напоминал, что я могла бы справиться лучше. Но почему-то они вдруг стали мне дороги. Кто-то трогал меня за плечи, и, кажется, это был Ромка. Он приехал, потому что я сказала ему, что случилось. Даже задержался подольше, так как мама ушла. Мы договорились, что на ночь она уедет, а утром навестит отца. Я продолжала сидеть в прежней позе. Просто боялась отойти хоть на шаг: а вдруг папа проснется, и ему понадобится помощь? Потом Ромка тоже исчез, и я запоздало заметила его отсутствие. Приходила медсестра и что-то предлагала, но я не смогла сообразить, чего она хочет, и только отмахнулась. Мой отец реально может не выкарабкаться. И я ничего не в силах с этим поделать. Всю ночь я просидела без сна, не выпуская отцовской руки. Боялась, что, как только закрою глаза, он умрет, и никто не успеет позвать врачей на помощь. Где-то перед рассветом веки начали слипаться помимо воли. Я всего лишь на мгновение сомкнула их, а когда заставила себя встряхнуться от навалившегося тяжелого сна, поняла, что рядом... Ден. Я подняла голову и поморгала, чтобы разобраться: видение это или реальность? Но он никуда не делся. Руки Дена держали меня за плечи, разворачивая к нему. — Пойдем, — мягко позвал он. — Куда? — я поморщилась, потому что голос казался хриплым и чужим. Как скрежет металла по металлу. — Домой. Тебе надо отдохнуть. — Не могу. Надо дождаться маму... — Она уже здесь. Разговаривает в коридоре с медсестрой. Пойдем. Я тряхнула головой, пытаясь привести мысли в порядок. Что-то в происходящем казалось слишком волшебным, чтобы быть правдой. — Как ты... узнал? — Ромка позвонил. Он не мог отпроситься с работы, поэтому попросил, чтобы тебя забрал я. Как знал, что сама ты не справишься, — взгляд Дена наполнился сочувствием. — А тебе разве не надо на работу? — вяло удивилась я. — Совру про деловую встречу. Это пустяки. Не бери в голову, Вика. Его заботливый тон и нежные прикосновения надломили что-то внутри меня, и слезы потекли по щекам. Я сердито шмыгнула носом. Всю ночь не проронила не слезинки, держалась, но стоило появиться Дену — и 'поплыла'. — Ну пойдем же! — он встал и потянул меня, чтобы поднялась на ноги. — Он умрет! — я покосилась на отца, продолжавшего лежать неподвижно. — Нет. Он не умрет. Я слышал, о чем общалась твоя мама с медсестрой. Жизнь уже вне угрозы. Твоему старику просто предстоит долгое лечение. Если ты поспишь и наберешься сил, он будет только рад. — Нет! Ты не понимаешь! Это же инсульт! Посмотри на него! Я начала вырываться, не желая уходить от постели больного. — Все излечимо, Вика! — процедил Ден, и я почувствовала, что его хватка стала сильнее. — Ты веришь мне? Слышишь? Я говорю тебе, что кризис миновал. Верю ли я ему? Верю ли я мужчине, который разбил мне сердце своими неосторожными клятвами в вечной любви?! — Я не... — я растерянно покачала головой, — я не знаю... — Все. Хорош истерику устраивать, — Ден подхватил меня на руки и куда-то понес. Я даже не представляла, столкнулся ли он в коридоре с моей мамой, и как она на это отреагировала. Футболка Дена пахла свежестью и стиральным порошком. Я вцепилась в нее, уткнувшись носом в его плечо и обильно орошая ткань слезами. Наверно, это было чертовски неприятно, но он ничего не сказал. Когда Ден усадил меня в свою машину и собственноручно пристегнул ремнем безопасности, я ощутила, что сотрясаюсь от мелкой дрожи. Через несколько секунд он уселся за руль и посмотрел на меня долгим взглядом. Я не отводила глаз от его встревоженного, но такого мужественного лица. — Папа умрет, — в который раз сорвалось с моих губ. — Нет! — Ден повернулся, обхватил мое лицо ладонями и приподнял к себе, продолжая пристально разглядывать. — Твой старик не умрет. Клянусь, что с ним будет все хорошо. Я грустно усмехнулась. — Ты не можешь этим клясться. Это не в твоей компетенции. Ты что, Господь Бог, чтобы решать, кто умрет, а кто — нет? Ден помрачнел. — Ты права, я не Бог. Но я точно знаю, о чем говорю, в отличие от тебя. — С такой же уверенностью ты клялся, что любишь меня, что никогда не оставишь, — боль начала прорываться из моей груди все сильнее вместе с потоком обвинений. Словно кто-то убрал невидимый барьер, заставлявший сдерживаться раньше. — И чем все закончилось? Ты любишь раздавать пустые обещания, Овчаренко! — Я. Люблю. Тебя! — почти прорычал он мне в лицо, обдавая какой-то неистовой яростью, сквозившей не только во взгляде, но и в тоне голоса. — И, тем не менее, ты меня бросил! — выкрикнула я не менее яростно. — Да! — И теперь ты хочешь, чтобы я поверила твоим новым обещаниям?! — Да! — Почему ты решил, что я это сделаю?! — Потому что я люблю тебя! — на скулах Дена заиграли желваки. — И ты любишь меня. На этот аргумент я не нашлась, что возразить. Только прошипела: — Тогда прекрати давать обещания. — Хорошо, — он отпустил мое лицо, отвернулся и положил руки на руль. — Просто пойми, Вика, я не желаю тебе зла. Я прекрасно знаю, что такое потерять родителей, и могу представить, что с тобой происходит. Я прижалась щекой к прохладной обивке сиденья и продолжала рассматривать профиль Дена. Вот дерьмо! Он же потерял в детстве мать. Понятное дело, что Ден знает, каково это. — Ты был тогда ребенком... — зачем-то произнесла я вслух. — Да, — он кивнул, — и поэтому мой старик успешно врал мне, что она вот-вот выздоровеет. Так и говорил: 'Да придет твоя мамка, никуда не денется'. Пальцы Дена сжались вокруг руля, костяшки побелели. — Говорил, хотя знал, что врачи уже поставили на ней крест, — продолжил он глухим голосом, — никто не хотел возиться с алкашкой. Ее просто оставили догнивать последние дни. А мой старик потчевал меня светлыми сказками. Не хотел, наверно, слушать мое нытье. Просто врал, не подумав, что в день похорон я окажусь неготовым. — Так и получилось? — тихо спросила я. Ден медленно кивнул, глядя прямо перед собой. — Так и получилось. Когда я увидел гроб, словно в ледяную прорубь нырнул. Не мог поверить, что это правда. Даже когда заглянул в него. Я сглотнула, представив себе маленького мальчика, который до последнего верил, что мама жива. Потом зажмурилась, вспомнив кое-что еще, и простонала: — Черт, какая же я дура! Прости меня. Я же тебе про маму столько дерьма в школе наговорила... — Это ничего, Вика, — ровным тоном отозвался Ден. — Ты же не знала. Никто не знал. Но теперь ты знаешь, поэтому пойми меня. Я не стал бы врать тебе, если бы услышал, что твой отец при смерти. Я бы помог тебе подготовиться. Но это не так. Твой старик пойдет на поправку, и у вас все будет хорошо. Я оставалась сидеть неподвижно и слушать его голос. — Вика... — я почувствовала, что Ден наклонился ко мне, и открыла глаза. Его лицо было очень близко, хотелось коснуться его губами. — Ты поэтому психанул, когда узнал, что я не призналась про гипермаркет? Он прищурился. — И поэтому тоже. Я промолчала и повернулась на сиденье, откинувшись затылком на подголовник. Ден выпрямился, завел мотор и тронул машину с места. Тяжесть давила мне на грудь, едва позволяя дышать. — Я никогда не говорила папе, что люблю его, — произнесла я. — У тебя еще будет такая возможность, — приглушенно отозвался Ден, сосредоточившись на дороге. — Я не уверена, что смогу ему это сказать вслух. Вообще, всегда была уверена, что не люблю его. Он меня раздражал своими вечными придирками. Словно я виновата, что родилась не сыном, а дочерью! Но сегодня поняла, что все равно его люблю. Ден молчал и не смотрел на меня больше. — Это ведь всегда так? — спросила я скорее у самой себя, чем у него. — Мы по-настоящему понимаем, что любим, только когда потеряем человека? Он пожал плечами. — Я поняла, что люблю тебя, только когда ты ушел. На его губах заиграла кривая ухмылка. — А как же Антон? Я вздохнула и с трудом выдавила из себя: — Думала, что он может тебя заменить. Но нет. Не смог. Каждый раз, когда мы с ним... когда у нас с ним что-то было, я представляла, что это ты. По-другому просто не могла. Оу. Неужели я сказала это?! Вот теперь Ден повернулся и уставился на меня своими глазищами так, что я испугалась. — Смотри на дорогу, а то вмажемся куда-нибудь. Он послушно перевел взгляд от моего лица. Я могла лишь гадать, какие чувства вызвало в нем услышанное признание. Впрочем, усталость навалилась с новой силой. Я лишь пообещала себе, что немного отдохну и поверю словам Дена о том, что все будет хорошо. Поверю в который раз, хоть уже и зарекалась так делать. Из объятий сна вырвало прикосновение чего-то прохладного. Я встрепенулась, обнаружив, что Ден только что опустил меня на кровать. Двух секунд хватило, чтобы понять: мы — у него дома. Обстановку квартиры в стиле минимализма я бы ни с чем не перепутала. Работал кондиционер, поэтому темное шелковое постельное белье показалось на ощупь прохладным. Я узнала этот комплект, потому что сама его купила когда-то, решив внести разнообразие в спартанскую берлогу холостяка. Ден заметил, что я пришла в себя, но ничего не сказал. Он занимался тем, что снимал с меня босоножки. Разобравшись с крохотными застежками, отбросил обувь к двери. Потом склонился, уперевшись руками в постель по обеим сторонам от меня. — Отдыхай, — услышала я его тихий голос. Увидев, как он начинает расплываться в самодовольной улыбке, я спохватилась и хотела уже придумать пару колкостей, чтобы охладить его пыл, но тут мой телефон зазвонил. Уперевшись ладонями в грудь Дена, я вытянула шею, чтобы посмотреть, кто звонит. — Это Ромка. Мне надо ответить. Ден прорычал что-то возмущенное, но отступил. — Пляши, подруга! — радостно сообщил Ромарио, когда я ответила. — Не могу, — вздохнула я, — сижу на столе, а Овчаренко не дает мне слезть. А то бы с радостью. — Оуч... я помешал? — Нет, что ты. Даже помог, — я показала Дену язык, заметив, что он внимательно прислушивается к разговору. — Ну смотри, вам виднее. Я рад, что вы помирились. — Ты уже третий, кто рад, — усмехнулась я. Ден положил ладони на мои бедра и начал понемногу сдвигать их выше. Держа в одной руке телефон, я не могла отбиваться, как следует, и только возмущенно зашипела. — Ты какие-то странные звуки издаешь, дорогая... я точно не застал вас в процессе? — Нет! — очень быстро воскликнула я. — Ты думаешь, я была бы способна взять трубку? — Боже, как я тебе завидую! — Ромка прищелкнул языком. Затем добавил более сочувственно: — Как папа? — Вроде самое страшное позади. Спасибо... — я запнулась, подбирая слова, — спасибо тебе за все. За то, что поддерживаешь меня, даже когда не можешь быть рядом. — Ерунда. Я же люблю тебя. — И я тебя люблю. — Поверить не могу, что ты говоришь это другому парню, — тут же проворчал Ден, — в то время, как мой палец уже почти добрался до твоей... Я спохватилась и хлопнула его по руке. — Что там такое? — насторожился Ромка. Я ухмыльнулась, глядя в глаза Дена. — Овчаренко ревнует. — Да? Приятненько, — мой друг даже и не думал терзаться угрызениями совести. — Включи-ка громкую связь. Хочу, чтобы он тоже это слышал. — Звучит зловеще, — заметила я, но просьбу выполнила и положила телефон на стол рядом с собой. — Говори, мы тебя слышим. — Проблема привидения для вас еще актуальна? — начал Ромыч. — Еще как! — воскликнули мы с Деном в один голос. — А ты помнишь ту песенку, которая ко мне прицепилась? — друг напел: — 'Куда уехал цирк?' Ден приподнял бровь и сложил руки на груди. — Ну, помню, — откликнулась я. — Так вот мне вдруг пришло в голову. Цирка у нас в городе не было на постоянной основе. Но что, если он был... заезжим? Мы с Деном посмотрели друг на друга. — Заезжим?! — осторожно повторила я. — Ну да! Ездят же цирки по разным городам. Тем более, потеплело, вот и отправились в путь-дорогу деньги зарабатывать. — Ты предлагаешь как-то узнать, не приезжал ли к нам такой цирк? — Господи, что б ты без меня делала? — беззлобно проворчал Ромка. — Не предлагаю. Я сам уже все узнал. Заезжал цирк. Тигры, львы, клоуны. Все, как полагается, было. И как раз примерно в то время, как нашего фокусника убили. — Значит, вот он откуда! — я хлопнула ладонью по столу и повернулась к привидению. Тот, казалось, тоже внимательно прислушивался к разговору. — Да, — подтвердил Ромыч, — что если он пропал, а цирк поехал дальше без него? Поэтому и труп опознать никто не смог. Все, кто его знали, уехали давать представления в другой город. — И не стали задерживаться, чтобы найти своего? Разве такое может быть? — Ну кто его знает, Викуль. Я ж тебе не Шерлок Холмс. Говорю то, что в голову пришло. — Хорошо, — вмешался Ден. — Если допустить, что цирк бросил фокусника и уехал, они все равно могут дать какую-то зацепку. Хотя бы сказать, кто такая Айза. Надо бы только найти этот цирк. Я молча кивнула в знак согласия. — А я и цирк вам уже нашел, — похвастался мой друг. — Вам повезло, что далеко уехать они не успели. Вас разделяет всего около семисот километров. — Десять часов пути? — ахнула я. — И это в лучшем случае. — Ну, извините, — обиделся Ромыч. — Как говорится, помог всем, чем мог. Вы, главное, помните, что помер призрак плохо. Может, свои же и замочили. С обрыва сбросили и уехали подальше от ментов. Подумайте, надо ли оно вам ехать туда. Мы с Деном переглянулись. — А у нас и выбора-то нет, — со вздохом подвела итог я, и на этот раз он кивнул в подтверждение моих слов. К длительной поездке следовало подготовиться. Мне — убедиться, что мама справится с уходом за отцом в одиночку, Дену — уладить вопросы с работой. Он подвез меня до больницы, припарковался у тротуара, не заглушив мотор, и повернулся. — Не хочу тебя отпускать, — пробормотал Ден. Его улыбка выглядела непривычно смущенной. Со мной никто никогда раньше не разговаривал с такой нежностью. Со страстью — да. С вызовом, с интересом, с похотливым интересом — да сколько угодно. Возможно, только Ромка позволял себе теплые нотки в голосе, но это было совсем другое. Вместо радости меня вдруг захлестнул беспричинный страх. Я до ужаса боялась потерять Дена. Его нежность причиняла мне боль. Так же как раньше ее причиняла его грубость. И мне было страшно показывать ему это. — Я только навещу папу, потом заскочу домой переодеться и снова вернусь, — пообещала я, не зная, как побороть странное ощущение. — Каждая минута без тебя — ад, — сказал он и взял меня за руку, согревая пальцы в своих ладонях. Я испытывала схожие чувства. Расставаться ужасно не хотелось. Только после череды бесконечных поцелуев, заставлявших мое сердце сладко замирать, я собрала силу воли в кулак и вышла из машины. Время в больнице пролетело незаметно. Я поговорила с лечащим врачом, поменяла воду в вазе с цветами у изголовья папы. Их, видимо, принесла утром мама. Подоткнула простыни и постояла над кроватью человека, который никогда не разговаривал со мной нежным тоном. Черт, да я бы даже и не задумалась о каких-то нежностях, если бы Ден не начал показывать свои истинные чувства! Казалось, где-то внутри меня тает лед. Захотелось дать отцу второй шанс. Точно так же, как дала его Дену. С мечтательной улыбкой на губах я в компании своего привидения отправилась домой. Призрачный мужик, конечно, и не подумал исчезнуть, пока я собирала в сумку самое необходимое для поездки и переодевалась. Благо, что шкаф, как всегда, был к моим услугам. Нехорошее предчувствие охватило, когда я выходила из подъезда. Привидение заметалось в панике. Я огляделась. Вечерело, моя машина стояла припаркованной на том же месте. Чуть поодаль разговаривали две женщины, со спортивной площадки раздавались голоса детей, гонявших мяч. Я сделала еще несколько шагов и только тогда обратила внимание на черный 'Мерседес', припаркованный рядом. Передняя дверь открылась, вынудив остановиться, когда я проходила мимо. Передо мной вырос молодой мужчина в строгой рубашке и брюках. Короткая стрижка 'ежик' и волевое лицо. — Смотри, куда прешь! — огрызнулась я и хотела его обойти, когда вдруг он сделал шаг навстречу, оттесняя меня обратно. В это же время задняя дверь автомобиля открылась, как будто приглашая внутрь. Вот гадство! Я сжала кулаки и уже знала, кого увижу там. Валентин. С привычным магнетическим взглядом. — Позволь похитить тебя на полчаса, — произнес он, когда я нагнулась и заглянула в салон. — Ты обещал, что обед станет последней встречей! — прошипела я, вне себя от злости. — А ты обещала подумать над моими словами, — невозмутимо откликнулся он. Ни хрена подобного я не обещала. Но доказывать что-то этому маньяку было бы бесполезно. — Я подумала. И мой ответ — нет! — Жаль, — Валентин потер переносицу, его чувственные губы искривились от сожаления. — Садись, Виктория. Я хотела уже показать ему средний палец и послать подальше, когда тот парень, стоявший за спиной, толкнул меня. Чтобы не растянуться во весь рост, пришлось схватиться за подголовник кресла. Валентин, тем временем, поймал мой локоть и дернул, заставив присесть. Я едва не сшибла затылком крышу машины. Дверь тут же захлопнулась. Парень юркнул за руль. Я только беспомощно посмотрела в окно. Все произошло настолько слаженно, что те женщины, болтавшие в сторонке, даже не посмотрели в нашу сторону. 'Мерседес' рванул с места. Охватила паника. В голову лезли мысли о том, как меня привозят в какой-нибудь особняк и подвергают групповому изнасилованию. Я плотно сжала колени, сцепила пальцы в замок и пыталась лихорадочно придумать, как быть. Валентин сидел в расслабленной позе, не трогал меня и не пытался заговорить. От этого становилось еще хуже. Он как будто уже все решил и просто претворял свой план в жизнь. Мне здесь была уготована роль марионетки, безвольной пешки. Я отчаянно хотела полезть в сумочку за телефоном, но понимала, что его тут же отберут. Фокусник мельтешил перед глазами, пролетая сквозь крышу машины и сиденья, но этим не помогал, а лишь отвлекал от трезвых мыслей. Больше всего на свете я желала, чтобы в этот момент меня спас Ден. Но это было бы из разряда сказок. Ден занимался своими делами и ждал меня к ужину. Он обещал романтическую ночь, омраченную лишь тем, что мы не могли снова любить друг друга из-за привидения. Я с трудом сдержала слезы, когда подумала об этом. — Тише, Виктория, — лениво протянул Валентин, — ты очень напряжена. Я только крепче сжала губы. Ну вот уж нет! На провокации этого козла не поведусь. Радовало лишь то, что меня пока не увозили на окраину города. Мы двигались по центральным улицам. — Если ты будешь хорошей девочкой, я отниму у тебя немного времени и сразу отпущу домой, — пообещал он. — Да неужели? — не сдержалась и фыркнула я. — Это правда. Я только покачала головой. Пусть остановят машину, я выпрыгну и побегу куда глаза глядят, чего бы мне это ни стоило. Наконец, 'Мерседес' остановился у подъезда одной из двух высоток, именуемых в народе 'Башнями-близнецами' за то, что выглядели одинаково и стояли рядом. Я вся подобралась в комок, но водитель оказался быстрее. Он распахнул дверь. Я бросилась наружу, но он одной рукой легко удержал меня. Я открыла рот, чтобы позвать на помощь, но Валентин опередил. — Не кричи, — он обогнул машину и приблизился, заставив отшатнуться. — Не порть сюрприз. Я не собираюсь тебя насиловать. Я вообще не насилую женщин. Просто хочу кое-что показать. Его ровный, даже монотонный голос, отталкивал и одновременно притягивал. — Забери машину, — глухо отозвалась я, — и оставь меня в покое. — Ты проявляешь неуважение, — произнес Валентин голосом, не предвещавшим ничего хорошего. — Я этого не люблю. В это время в сумке зазвонил телефон. Валентин переглянулся со своим помощником, и тот ловко выхватил ее из моих рук. Расстегнул, нашел аппарат и протянул хозяину. — Ден, — прочел Валентин имя на экране. По моей спине прокатилась ледяная волна. — Хочешь, я отвечу и скажу, что с тобой все в порядке? — Нет! — выкрикнула я быстрее, чем смогла сообразить. Только этого не хватало. Ден должен узнать все от меня и в подходящий момент! А не вот так... Валентин убрал телефон в сумку и вернул ее мне. — Тогда поднимемся? Хочу кое-что показать. Скрипнув зубами, я последовала за ним. В грудь словно кирпичей напихали. Я даже не стала спрашивать, почему меня привезли именно сюда и откуда у Валентина ключ от входной двери. Водитель за нами не пошел, это уже радовало. Хотя... что ждет впереди? Уже в подъезде, на входе в лифт, мы столкнулись с пожилым мужчиной. Тот равнодушно скользнул взглядом по Валентину, по мне, и пошел своей дорогой. Видимо, со стороны наша пара выглядела абсолютно нормальной. А может, здесь часто захаживают подозрительные личности в компании девушек? Валентин взял меня за руку. Его пальцы были теплыми и мягкими, ладонь — холеной. Меня передернуло от отвращения при мысли, что этой рукой он собирался ласкать мое тело в обмен на деньги. Нет. Хрена с два ему достанется! Поднимались мы на самый верхний этаж, и все это время фокусник отчаянно пытался подавать какие-то знаки. Как будто я сама не понимала, что вляпалась в полное дерьмо! Необходимость так близко находиться с Валентином в замкнутом пространстве заставляла мои колени слегка подрагивать. В ушах стоял шум. Я приказала себе держать удар и не раскисать. Стало немного легче. На площадку выходили двери трех квартир. Валентин звякнул ключами и открыл ту, что располагалась по центру. Я помедлила, прислушалась. Тихо. Если внутри ждет своего часа толпа мужиков, готовых к насилию, то они явно сидят как мышки. Осмелев, шагнула за порог и тут же ощутила запах краски. Взгляд зацепился за дорогую мебель, слишком свежие обои и паркет. — Нравится? — вкрадчивым тоном поинтересовался Валентин. — Неплохо, — фыркнула я, стараясь держаться независимо. — Здесь три комнаты, достаточно большая кухня. Автономное водоснабжение, — принялся перечислять он. — Спасибо, в услугах риелтора не нуждаюсь. Его чувственные губы слегка растянулись в улыбке. — Ты еще не знаешь, какой тут вид с балкона. Пойдем. Валентин мягко, но непреклонно взял меня за локоть и показал, в каком направлении двигаться. Я уронила сумку на пол и последовала за ним. Снимать обувь мы не стали, стук моих каблуков гулко раздавался в необжитом помещении. Распахнув балконную дверь, Валентин вывел меня наружу. Если я и ожидала шикарной панорамы, то здесь ждал облом. Эта сторона здания выходила на 'близнеца'. Передо мной открылся ряд одинаковых балконов и окон. Внизу, у подъезда, виднелись крохотные, словно игрушечные, машины и фигурки людей-муравьев. — Прекрасный вид, — не удержалась я от сарказма. Валентин ухмыльнулся с довольным видом и вернулся обратно в комнату. Не успела я удивиться, куда это маньяк пошел, как он снова появился с биноклем в руках. — Посмотри. В полном недоумении я приложила бинокль к глазам. Что, черт возьми, вообще происходит? — Смотри, — приказал Валентин. — Самый верхний этаж. Окно прямо напротив нас. Я навела резкость и нашла цель. Комната прекрасно просматривалась. Я увидела мужчину, сидевшего в кресле. Он показался мне достаточно симпатичным. Вот только одежды на нем не наблюдалось. Я прочистила горло, ощутив неловкость. Гадский Валентин был в своем репертуаре. То про эротические фантазии бормотал, теперь за другими людьми подглядывать заставил. В этот момент к мужчине подошла девушка. И тоже в чем мать родила. Приглядевшись, я узнала в ней одну из тех шлюшек, которые мерили платья у Наташки в гостях. Суть представления постепенно становилась понятна. Девушка уселась верхом на своего любовника, принялась гладить его плечи и отвечать на страстные поцелуи. Парочка явно наслаждалась друг другом. Я резко отняла бинокль от лица. — И что мне нужно сделать? Раздеться и погладить себя? Тут же прикусила язык, увидев, как сверкнули глаза Валентина. — А тебе этого хочется? Приподняв бровь, я послала ему убийственный взгляд. — Мне показалось, что ты неправильно понимаешь мое предложение, — принялся объяснять он. — Я предлагаю то, что ты видела. Красивую обстановку. Красивые отношения. Эта квартира, — Валентин указал в сторону двери, — приготовлена мной для тебя. — А ставки повышаются, — заметила я. — Ты все не сдаешься. Думаешь, я набиваю себе цену? Что будет, если и сейчас откажусь? В следующий раз предложишь мне частный самолет? Он облизнул губы и покачался с носка на пятку. — То есть, по-прежнему нет? Я отрицательно мотнула головой. Вот гадство! Да когда же этот придурок поймет, наконец?! — Думаешь, твой этот... — Валентин задумался, — ...Ден, кажется, так? Он может тебе это дать? Меня затрясло в ознобе. Я поняла, какую роковую ошибку допустила. Я показала Валентину свое слабое место! Он не знал, что у меня есть кто-то очень важный. А теперь знает. И использует это знание в своих целях без всякого стеснения. — Он может дать мне больше... — прошептала я. Валентин презрительно фыркнул. — Может, тебе и хочется поиграть в ванильные отношения. Но на самом деле, такой как ты, Виктория, такой шикарной, знающей себе цену женщине, нужно лишь то, что могу дать я. Мне снова стало не по себе. Слишком уж уверенно Валентин это говорил. Как будто все решил за меня. Внезапно он шагнул ко мне за спину. Я почувствовала холодную силу мужского тела и вздрогнула. Руки Валентина обхватили мои запястья и заставили положить ладони на перила балкона. Его нога слегка толкнула меня под колени, чтобы я шире расставила ступни. — Посмотри туда. Резкий толчок заставил нагнуться вперед. Почти перевеситься вниз. Показалось, что земля ударила в лицо. Я взвизгнула. Бинокль выпал из моих пальцев и сделал в воздухе несколько оборотов. На расстоянии целой бездны внизу по тротуару разлетелись осколки. — Какой адреналин, да? — прошептал на ухо Валентин. Я могла только дышать. Шумно, быстро, вцепившись в перила так, как если бы от этого зависела моя жизнь. Казалось, пол уходит из-под ног, и я уже лечу туда, вслед за биноклем. — Сколько девушек ходит там, — продолжил вкрадчиво говорить Валентин. — Надеются на шанс. На тот шанс, который выпал тебе, Виктория. Дерьмо... Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо! Этот псих убьет меня! — Как ты думаешь, сколько этих бедняжек хотели бы с тобой поменяться местами, Виктория? Вдох... выдох... я сильная... я справлюсь... — Чувствуешь? — пальцы Валентина с силой оторвали одну мою руку от перил. — Сердце колотится, дыхание учащается, перед глазами все плывет. Кажется, я сломала ноготь. Но в тот момент мне было плевать. — В такие моменты понимаешь, что жизнь стоит ценить, — Валентин растягивал слова, наслаждался их звучанием, — свой шанс нужно ценить, Виктория. По той руке, которой я цеплялась за перила, разлилась острая боль, и только тогда стало понятно, что мышцы перенапряглись. — Давай! Скажи это! — усмехнулся Валентин. — Скажи, что ты хочешь использовать свой шанс! — Это... нечестный прием, — прохрипела я, борясь с головокружением. Я хотела только Дена. Хотела быть с ним. Больше всего на свете. Тогда, на обрыве, стоя на краю, я знала это. И теперь только убедилась сильнее. Все мои мысли возвращались к нему. — А что же делать, если ты не понимаешь по-хорошему? — возразил Валентин. — Я люблю другого... я не хочу его обманывать... Как будто это жалкое скуление могло разжалобить такого психа, как он! Валентин оттолкнул меня от перил, грубо схватил за подбородок и прижался губами ко рту. Я осталась стоять, ни жива ни мертва, все еще не в силах поверить, что опасность миновала. — Это твоя последняя возможность передумать, Виктория, — шепнул Валентин. Я не помнила, как вышла из той квартиры. Как спустилась вниз, как добралась до дома, где жил Ден. Ноги сами несли меня к нему. Нажав на дверной звонок, я закусила губу, чтобы не разрыдаться. Ден открыл дверь, из квартиры пахнуло вкусным запахом еды. Его веселая улыбка тут же растаяла без следа. — Вика, что случилось? Я звонил тебе, хотел спросить, во сколько будешь... Я шагнула в квартиру, но ноги подкосились. Опустилась на пол, выронила сумку. Он тут же оказался рядом на коленях, обхватил мое лицо и потребовал ответа: — Что происходит? На моих губах еще горел поцелуй Валентина. Я совершенно не представляла, как об этом рассказать. Не после того, как Ден простил мне историю с Антоном. Черт! Ну почему все складывалось именно так?! — Ничего, — произнесла ровным и холодным голосом и подняла глаза, встретившись с потемневшим взглядом Дена. — Точно? — прищурился он. Я кивнула. — Это из-за папы? — спросил он настороженно. Кивнула еще один раз. Поморщилась. — Не отпускай меня больше так надолго, — я схватила Дена за футболку и притянула к себе. Он тут же откликнулся, подался вперед, нашел мои губы. Мы целовались на полу в прихожей отчаянно и яростно, не обращая внимания на полуоткрытую дверь и привидение, и это делало меня счастливой. И чем счастливее я становилась, тем больше мной овладевал страх все потерять. Я поняла, что оказалась в тупике. Но проверка меня на прочность, которую решила устроить Вселенная, не закончилась. Отработав положенные часы и собрав кучу завистливых комплиментов от коллег по поводу удачной сделки, я вышла из офиса и наткнулась на Антона. Он ждал меня напротив входа, как всегда привлекательный до умопомрачения. Я не стала удивляться тому, что Антон меня нашел. Зная название организации, это смог бы любой на его месте. Вздохнув, я крепче вцепилась в ручку сумки и пошла к нему. Ну не бегать же от него по всей стоянке, в самом-то деле! Только вот... разве нам есть о чем говорить? — Привет! — Антон выглядел слегка смущенным. Бабуля с видом третейского судьи встала рядом с нами. — Привет, — сказала я, не зная, куда смотреть: в его глаза, себе под ноги или в сторону с равнодушным видом? — Вика... — он прочистил горло, — я хотел бы извиниться. Антон? Извиниться? Передо мной? За что?! Я приподняла бровь и встретилась с ним взглядом. — Хочу извиниться за то, что пропал. За то, что не звонил так долго, — продолжил он. Стоп. А ничего, что я на его глазах целовалась с другим и сама сбежала от него в тот вечер? Мне поначалу очень нравился Антон, но он каким-то образом умудрялся все больше понижать свой рейтинг. Теперь он бултыхался где-то на уровне слабой пятерочки. Так как я молчала, не в силах подобрать слова, бедный парень занервничал еще больше. Он зацепил большими пальцами пояс своих брюк и переступил с ноги на ногу. — Я понял, что хочу бороться за тебя, Вика, — произнес Антон жалобным голосом. — Мне не следовало слушать Дена. Нужно было сразу послать его к черту и не придавать значения его словам. По моей спине пробежал легкий морозец. Как наяву, я увидела лица отморозков из моей юности, надвигавшихся на меня с ухмылкой: 'Иди сюда, красавица. Нам говорили, что ты хорошо работаешь ртом'. — Что он сказал? — прошипела я, сжав кулаки. Бабуля глянула на меня встревоженно. — Что? — не сразу сообразил Антон. — Что он тебе сказал? — набросилась я, топнув ногой. — Ден! Что он тебе обо мне наговорил? Да не молчи же! Клянусь, я убью его. Я убью его. Убью его. Убью! Антон немного оторопел от моей атаки. Даже сделал полшага назад. — Он сказал, что ты уже занята. Оу. — Кем? — Им, — Антон посмотрел на меня виноватыми глазами, — он сказал, что ты — с ним, и чтобы я не смел даже на метр к тебе приближаться. Вика, пойми, мне не улыбалось портить с ним отношения... мы же по работе часто пересекаемся... а Ден иногда прет как танк, если чего-то хочет. Оу. Какую-то часть дальнейших объяснений я пропустила мимо ушей, переваривая более важную информацию. — То есть, — заговорила я, кажется, перебив Антона на полуслове, — ты шарахнулся от меня тогда просто потому, что Ден заявил на меня права? Он покраснел. — Я же говорю, он произнес это так уверенно... но потом я понял, что не могу без тебя... — А тебя не смутило, что он пришел на вечер с другой девушкой? Не смутило, что я пришла вообще-то с тобой? И если бы ты за меня заступился, если бы ты не дал ему меня поцеловать, то все сложилось бы по-другому? — С Натали я его познакомил. Она достаточно влюбчивая девочка, но не из тех, с кем встречаются долго... если ты понимаешь, о чем я. Ден прекрасно это знал, — Антон тепло мне улыбнулся, — вот ты другая. Тебя хочется беречь, носить на руках, баловать. Ты — моя принцесса. Я отшатнулась. Ненавижу. Розовые. Сопли. — Прости. Не думаю, что у нас что-то получится. — Но почему? — Антон схватил меня за локоть, чтобы удержать, но я повернула голову и смерила его взглядом, заставившим разжать пальцы. — Пока, — бросила я и пошла так быстро, насколько это позволяли каблуки. Вынула из сумочки брелок и отключила сигнализацию на машине, еще не добравшись до нее. Мне нужно свалить отсюда. Просто жизненно необходимо. — Почему, Вика? — не отставал Антон. — Почему ты молча уходишь? Я пришел к тебе с самыми лучшими намерениями! Я добралась до машины и рванула на себя дверцу. — Вика! Я хочу бороться за тебя! Ты нужна мне. Я села за руль и захлопнула дверь перед самым носом Антона. Он наклонился, пытаясь поймать мой взгляд через стекло. — Вика! Не игнорируй меня! Ты слышишь? Я завела мотор, глядя прямо перед собой. — Сука! — рявкнул он и в сердцах хлопнул ладонью по стеклу. Я нажала на газ и рванула с места. И никакая я, на хрен, не принцесса. Следующие дни прошли как в тумане. Я просыпалась как в тумане, в этом же состоянии шла на работу, кому-то звонила, отправляла письма, потом шла домой, ложилась в постель и лежала так до утра. Мне не хотелось вставать больше никогда. Но с очередным сигналом будильника все повторялось заново. Я даже почти перестала замечать призрачную бабулю, настолько погрузилась в туман. Так продолжалось до тех пор, пока однажды вечером в мою дверь не позвонили. — Антидепрессивная терапия прибыла! — сообщил Ромыч, когда я открыла. Он поднял одну руку, в которой был зажат пакет из кондитерской 'Леди Мармелад', и помахал добычей. Во второй руке я увидела бутылку 'Саперави'. — Угу, — промычала я и поплелась обратно в спальню, где завалилась на кровать и отвернулась к окну. В конце концов, Ромка знал мою квартиру как свои пять пальцев и мог прекрасно в ней похозяйничать. — Вика, ты меня пугаешь, — голос друга, и правда, звучал взволнованно, — хотя мне твой голос еще по телефону не понравился... Я услышала его шаги, а потом ощутила, как кровать прогнулась с его стороны. Ромка лег за моей спиной набок, повторив мою позу. Одной рукой он прижал меня к себе, а подбородок пристроил на моем плече. — Жалуйся, — только и сказал он. Я закрыла глаза. Мне было хорошо и тепло в объятиях единственного человека, которого считала почти что братом. Но даже Ромка не мог прогнать пустоту внутри. — А нечего жаловаться. Я подписала договор с 'Медиа-Трейдингом'. — Ого. Не слышу твоих радостных криков. — Потому что я не радуюсь. Ромка заговорил не сразу. — Вика. Вот теперь мне по-настоящему за тебя страшно. — Сейчас станет еще страшнее. Я переспала с Деном. — О-о-о... Похоже, Ромарио очень боялся ляпнуть что-то не то, так как других слов я не дождалась. — Я трахалась с ним на этой самой кровати. А потом поехала и подписала договор с гипермаркетом. — И... как он тебе? На этот раз. По шкале от одного до десяти? Я поджала колени к груди, скрутившись клубочком, и Ромка невольно повторил за мной движения. Его размеренное дыхание над ухом придавало сил. — Десятка. Твердая, — я горько усмехнулась. — Черт, у меня ни с кем такого не было, кто бы мог подумать?! — Я мог, — осторожно заявил он, — учитывая, что с вашей прошлой 'точки отсчета' его интимная жизнь явно прогрессировала в отличие от твоей, примерно такого я и ожидал. — Ты еще этого и ожидал! — я попыталась лягнуть его пяткой, но потерпела неудачу. — Предатель! Ты должен сказать мне, что я облажалась и оплакать вместе со мной то, что жизнь не удалась! — Оживаешь, — усмехнулся Ромарио, — уже хорошо. Сегодня, кстати, пятница. Пятница? Уже? И завтра не прозвенит будильник и не надо идти на работу? Почему-то эта мысль больше напугала меня, чем порадовала. — И что? — проворчала я. — И то, что мы собирались идти в клуб знакомиться с Федором. Планировали это, помнишь? Я зажмурилась и уткнулась лицом в подушку. — Не хочу никаких клубов. Тем более, не могу ни с кем знакомиться. Твой Федор скажет, что я похожа на моченую вафлю! И будет прав. — Ну неужели все так плохо? Я простонала. — Моим родителям нет дела до меня и моих проблем, как, впрочем, и всегда. Я переспала с человеком, который мне такая же пара, как тебе — Анджелина Джоли, а теперь меня еще и мучает совесть за обман. К тому же привидение продолжает ошиваться где-то рядом. Ты сам-то как думаешь? Все хорошо? Ромка сочувственно вздохнул. — Ну если хочешь, я все отменю. — Хочу, — буркнула я. Ну вот. Теперь меня будет терзать совесть еще и за эгоистичное поведение по отношению к другу. Я — большая эгоистичная задница. Зашибись. — Хорошо, тогда, может, не будем просто лежать и умирать, а встанем, умоемся, заплетем свои чудные волосы и поговорим с лучшим другом? Можем кино посмотреть. 'Больше, чем секс' с Эштоном Катчером видела? Классный фильм. — 'Больше, чем секс'? — я застонала громче. — Да ты что, издеваешься? Вместо ответа Ромка легонько меня потормошил. — Ну как мне еще тебя развеселить, Викуль? Ты даже шуток не воспринимаешь. — Не знаю. У меня чертова депрессия на фоне угрызений совести. Это не лечится. Пристрели меня из жалости. — Я не могу стрелять в подругу только потому, что у нее посткоитальный синдром. — Чего?! — от удивления я даже забыла о всех своих бедах и фыркнула. — Посткоитальный синдром. Ты жалеешь о том, что переспала с Деном. Только вот не пойму — почему? Насколько известно, на этот раз он не подкачал. Я скрипнула зубами. — Потому что я повелась на него как последняя дурочка! Он просто самоутвердился за мой счет! Ты бы видел, с каким лицом он это делал! — Викуля, — вздохнул Ромка, — при всей твоей офигительности и моих стараниях тебя просветить, ты до ужаса плохо знаешь мужчин. Сама же сказала, что утром он не хотел уходить и пытался понять твое плохое настроение. — Пытался... — Если бы Ден самоутверждался, то твои чувства были бы ему глубоко по барабану. Он бы заявил что-то типа 'эй, детка, я тебе как-нибудь позвоню' и смылся в неизвестном направлении. Я шмыгнула носом. Именно это Ден и сделал с той бедняжкой, имени которой я никогда не узнаю. — А вдруг его месть простирается более глубоко? Вдруг он хочет отыграться по полной за прошлое? Чтобы я поунижалась еще? — А вдруг инопланетяне существуют? А? — Ромка фыркнул. — Боже, дорогая. Нельзя настолько потерять веру в людей. — Побывал бы ты на моем месте... — проворчала я. — А ты бы побывала на моем, — парировал Ромка, — я даже не могу открыто выразить симпатию тому, кто мне нравится. Но я же не утратил веру в людей, хоть большинство ненавидит таких, как я. Я пристыженно замолчала. Ромыч, как обычно, умел найти веские аргументы. — Ладно, — он убрал руку и повернулся на спину, — дай мне свой телефон. — Что? Зачем? — Не спрашивай, а просто дай. Мне-то ты хоть веришь? Я пожала плечами и тоже повернулась на спину. — Он на тумбочке. Вон. Возьми. Ромарио схватил мой телефон и увлеченно начал что-то в нем нажимать. От усердия даже язык высунул в уголок рта. — Что ты делаешь? — озадачилась я. — Пишу 'при-вет', — Ромка уронил руку с моим телефоном на кровать и улыбнулся. — Кому? — насторожилась я, а когда догадалась, едва не завопила. — Ты что наделал? А ну, отдай! Мой друг оказался проворнее и успел увернуться. Он вскочил с постели, продолжая сжимать мой телефон в кулаке. Бабуля появилась из ниоткуда, подкралась и встала у него за спиной. — Ты не можешь так со мной поступать, — прошипела я, принимая сидячее положение. Если бы на месте Ромыча был кто-то другой, ему бы уже не поздоровилось. — Вам надо поговорить! — развел он руками. — Я сама решу, что мне надо! — рявнула я. — Отдай телефон! — Не-а, — этот предатель, похоже, получал большое удовольствие, подначивая меня, — я тебя не боюсь, дорогая. В это время раздался звук входящего сообщения. Я застыла, в ужасе сцепив пальцы рук. — Это он? — спросила слабым голосом. — Что пишет? — Пишет 'привет', — прочел Ромка. — И все?! — И все, — друг кивнул, — по-моему, он не прочь поговорить, а ты боялась. Ответ пришел слишком быстро. Я схватила подушку и обняла ее. То, что Ден вообще ответил, было уже странно и подозрительно. Телефон пискнул еще раз. Ромыч просто лучился от счастья. — Ден спрашивает: 'Как дела?' Вторая смс подряд! Дорогая, кто-то в тебя втрескался по самые уши. — Тоже мне, Америку открыл, — огрызнулась я, — напиши, что я только что лежала в постели с красивым мужчиной, а этому придурку со мной больше ничего не светит. Между прочим, это правда. Ромка закатил глаза. — Ага. Пишу. Он активно заработал большими пальцами. — Что это ты там строчишь? Во фразе 'Пошел на хрен' гораздо меньше букв, — хмуро поинтересовалась я. — 'Я... хотела... — Ромка начал зачитывать по мере написания, — перед тобой... извиниться'. Вот. — Что?! — завопила я и швырнула в него подушкой. Та пролетела сквозь бабулю, несказанно огорчив привидение. Я вскочила на ноги и бросилась к Ромке, но тот легко удержал меня на месте вытянутой рукой. — Я прибью тебя! — пообещала я. — Евнухом сделаю! Существом среднего рода! Ты что творишь, предатель? За что мне перед Деном извиняться? Пришло сообщение. Бабуля подлетела поближе и заглянула через Ромкино плечо. — Вот и Ден спрашивает: 'За что?', — прочел Ромарио, продолжая удерживать меня на расстоянии от телефона. — Видишь! Даже этот идиот понимает, что я тут не при чем! — 'За... свое... поведение... тем... утром', — пробубнил Ромка. Я издала мучительный стон и сдалась. Бесполезно. И этот человек еще спрашивает, почему я потеряла веру в людей?! — Ты больше мне не друг, Ромарио, — заявила я и уселась обратно на кровать. — Как закончишь выставлять меня на посмешище, можешь даже не приближаться. — О, еще смс! — оживился он, пропустив все угрозы мимо ушей. Затем нахмурился. — Хм-м-м... — Что? — похолодела я. — Что там такое? — 'Ты опять бухая?', — Ромыч даже экран телефона ко мне повернул в качестве доказательства. — По-моему, не ты одна потеряла веру в людей, а, подруга? — Напиши ему что-нибудь типа 'А ты повелся?' и отдай уже телефон, — вяло отмахнулась я. — Он не верит, потому что понял, что это не я. Как будто мои просьбы могли на что-то повлиять. Вот гадство! — 'Нет... я не пила', — Ромка поднял голову, — ты ведь еще не пила? Я посмотрела на неоткупоренную бутылку 'Саперави', которая осталась на краю компьютерного стола, и с вызовом приподняла бровь. — 'Я... не пила, — продолжил строчить он, — а много думала... точка... о тебе'. Я со стоном уронила лицо в ладони. Ответа ждала с затаенным страхом. Как отреагирует Ден на такое послание с моей стороны? — 'Окей', — прочел Ромыч и озадаченно почесал в затылке. — Что 'окей'? — не поняла я. — А все, — друг развел руками, — 'окей'. Я даже не сразу нашлась, что сказать. — То есть... я только что написала ему 'думаю о тебе', а он присылает мне в ответ — 'окей'? И все?! Да кем он себя возомнил? Ромарио пожал плечами. — Ну-ка, отдай, — я подлетела и выхватила из его рук телефон. Тут же создала новое сообщение. — 'Это Ромыч с тобой развлекался, наивный ты идиот.' Вот теперь шутки закончены. Я вернулась на кровать, отбросила телефон и с вызовом посмотрела на друга. Тот скептически покачал головой. — Ну и зачем ты все испортила? Мне почти удалось с ним договориться. — Унижая меня в его глазах?! Да он только и ждет, что я размякну, развешу уши и начну ползать перед ним. Он мне знаешь что говорил? Что я изменюсь только ради того, чтобы переспать с ним! Ты когда-нибудь такую ересь слышал? Я фыркнула и насупилась. Ромыч вздохнул, приблизился и сел рядом со мной. Я демонстративно отвернулась. Мы просидели в молчании некоторое время. Сообщения от Дена больше не приходили, и тишина начала меня тяготить. — Лучше бы быстрее помог меня от бабули избавить, — проворчала я и глянула на свое привидение, такое же грустное, как и Ромка. — Это единственная ниточка, которая не дает мне окончательно вычеркнуть из жизни гадского придурка! — Скоро помогу. — Да? — я тут же позабыла все обиды и повернулась к нему. — Ты все-таки смог хакнуть базу? Ромка скривился. — Нет. Не решился. И не смотри на меня так! Я вчера заглянул в ту контору и познакомился с их секретаршей. А завтра мы идем на ужин в ресторан. Думаю, после этого она не откажется найти адрес моей дальней родственницы. Это же такой пустяк, когда речь идет о бабуле, в юные годы почти заменившей мне мать. Он вздохнул с притворным сожалением. Бабуля, кажется, тоже. — Она? Постой... — протянула я, — ты... охмуряешь девицу из конторы? Типа как тайный агент? — Типа того, — хмыкнул Ромарио. Я потерла лоб, обдумывая услышанное. — А она... знает... что ты... — я осеклась, уже сообразив, — черт, ну конечно же, нет! Она думает, что тебе нравится! Ромка смущенно пожал плечами. — Долгие годы общения с тобой и другими девчонками научили меня всему, что вы хотите от жизни. Для меня нет тайн женской логики. Всего-то и надо было — поддержать беседу. — Ах ты, хитрый лис! — я смерила друга оценивающим взглядом. — Пользуешься, значит, своей смазливой мордашкой, зная, что она все равно не достанется ни одной девчонке! О, в такие минуты я рада, что дружу с тобой, а не воюю. Ты слишком коварен. Он ухмыльнулся, довольный моими словами. — Только ради тебя, подруга. Коварству учусь у лучших. — Ой, да брось! — отмахнулась я. — Была б коварной — гадский Ден бы уже кровавыми слезами обрыдался. А так — ему еще вольготно на белом свете живется. Мой взгляд сам собой скользнул в сторону безмолвного телефона. Вот гад! — И кстати, — я тряхнула головой, пытаясь отогнать навязчивые мысли, — твою маму никакая бабуля не заменит. Тетя Люда — чумовая тетка. — Она о тебе того же мнения, — хмыкнул Ромыч. — Все время спрашивает у меня, когда ты станешь ее невесткой. Говорит, что такие чувства, зародившиеся со школьной скамьи, должны закончиться только свадьбой. Особенно, когда я проболтался ей, что пару раз ночевал у тебя. Улыбки одновременно сползли с наших лиц. — Ты так и не признался ей? — тихонько спросила я. Ромка покачал головой. — Выбираю подходящий момент. Все кажутся неподходящими. Боюсь расстроить. Он вскочил на ноги и подошел к столу. Взял бутылку и принялся очищать горлышко от заводской обертки. Я смотрела на долговязую фигуру друга и понимала, что со стороны, на самом деле, мало кто мог догадаться о его предпочтениях. Это только на эстраде и в кино геи жеманничают и манерно машут ручкой. Ромка ничем не отличался от других парней. Разве что, смотрел на этих самых парней по-особенному. — Мне кажется, она поймет. Друг как-то неопределенно пожал плечами, а потом вышел из комнаты, чтобы вернуться с бокалами и штопором. Я решила ему помочь и начала распечатывать упаковки с пирожными. Бабуля взглядом инспектора-контролера следила за нашими передвижениями. — Нет, ну правда, — заметила я между делом, — не могу представить, есть ли на свете что-то, что твоя мама не способна понять в детях. — Мы уже не дети, — хмыкнул Ромыч. — Но для нее мы всегда дети! Знаешь, почему я люблю ходить в гости к твоим родокам? Потому что тетя Люда смотрит на меня так же, как смотрела еще с детства. У нее такой взгляд... — я задумалась, а Ромарио воспользовался этим и слопал половину пирожного 'корзиночки' из коробки, — ...наполненный материнским теплом. — Это потому что ты ей нравишься, — прошепелявил друг с набитым ртом и начал разливать вино по бокалам. — И она мне, — кивнула я, — до сих пор помню, как она заступилась за меня перед моей мамой классе в первом или втором, когда мы переодевались к какому-то утреннику. Ты не помнишь? Он сделал круглые глаза и пожал плечами. — Мы в кабинете все толпились. Суматоха была такая. Мама все подгоняла меня, а я так нервничала, что встала в белых носках прямо на пол, — начала вспоминать я, — и мама вдруг начала наседать на меня, что теперь будут черные пятки, и я стану самой некрасивой девочкой в классе. — Я поежилась. — И тут твоя мама поворачивается и говорит: 'Не орите на ребенка'. — Действительно, чего из-за каких-то носков орать, — поддакнул Ромка и подал мне бокал. — Ты не девочка, тебе не понять, — отмахнулась я, — факт в другом. Твоя мама гаркнула на мою маму. А меня по голове погладила. Моя так растерялась, что даже притихла и ни слова не сказала. Потом дома папе говорила с ужасом, что я учусь среди сомнительного контингента. Еще бы, она уже тогда директором на фабрике была, а твоя мама — поваром, кажется, в садике работала? — Угу, — Ромка сделал глоток из бокала, пытаясь в то же время кивнуть, — по-моему, да. — Мне так хотелось поменяться с тобой мамами, — с усмешкой призналась я, — или чтобы вы меня усыновили. Друг фыркнул. — Удочерили. — Да все равно. Вот как-то на почве зависти я с тобой и подружилась. Он послал мне скептический взгляд. — Странная ты у меня, подруга. Со мной на почве зависти подружилась, с Деном на почве ненависти любовь закрутила... Я тут же помрачнела. Ему не стоило напоминать о провале всей моей жизни. Телефон упорно молчал. Даже захотелось проверить, не выключился ли. Да что за гадство со мной творится?! — Это не любовь... — покачала я головой, — просто удовлетворение базового инстинкта. Холодный расчет. Не стоило позволять себе об этом забывать. — Прости, — пробормотал Ромыч, прочитав что-то в выражении моего лица. — Я выкину его из головы в тот же миг, как мы упокоим мою бабулю, — я нашла взглядом привидение, притаившееся у кровати. — Да-да, конечно, — поспешил согласиться друг, — ну, давай уже комедию смотреть? А секс с Деном оставим в прошлом как не самое важное событие. — Да. Не самое важное, — соврала я. Утром не хотелось — но пришлось — открыть глаза из-за ошеломительно аппетитного запаха свежей выпечки. Ромка, в одних трусах-боксерах, но зато с полотенцем, перекинутым через плечо, залез ко мне в кровать и поставил поднос. Подтянувшись на подушках и кое-как протерев глаза, я узрела тарелку с блинчиками, блюдце с джемом и чашку с кофе. Минувшей ночью мы допоздна смотрели фильмы и только под утро завалились спать. Теперь я ощущала себя жуткой развалиной, а Ромыч — лучился оптимизмом так, что с души воротило. — Сам испек? — протянула я, хотя знала ответ. — Угу, — друг скрутил один блинчик в трубочку, обмакнул в джем и отправил в рот. — У меня же мама-повар. Я все умею. — Черт, — беззлобно проворчала я и принялась за еду, следуя его примеру, — и почему ты — не мой парень? Хочу такой завтрак каждое утро. — Потому что трахать тебя — все равно, что трахать свою сестренку, — захохотал Ромыч с набитым ртом, очень рискуя подавиться, — я бы ощущал себя жутким извращенцем. — Иди ты! — я ткнула его кулаком в плечо, но тоже улыбнулась. За окном было пасмурно, но есть спросонья в кровати оказалось довольно весело. Даже бабуля подлетела и повела носом, будто могла учуять лакомый аромат. В это время зазвонил мой телефон. Видимо, Ден опомнился и решил, все-таки, выяснить отношения еще раз. А может опять бессонную ночку пережил, мечтая обо мне. Уж я-то точно думала о нем меньше всего. Выждав некоторое время под вопросительным Ромкиным взглядом, я протянула руку и взяла аппарат. Тут же разочарованно выдохнула: это оказалась Ленка. — Привет! — радостно завопила она. — Я тебя не разбудила? До Ромика не могу дозвониться. — Он здесь, — вздохнула я, обменявшись с другом взглядами. — Говори, ты на громкой связи. — Ребя-я-ят! — тут же заныла Ленка, — а поехали сегодня на 'Весенний отрыв'. — Что это такое? — скривилась я. — Название отстойное. — Тусовка, — пояснил Ромка, — за городом, по-моему. Да, Лен? — Да! — радостно откликнулась подруга. — На седьмом километре! Там 'Слуги Дьявола' будут выступать. — Она вдруг запела в трубке страшным голосом: — Мертвая невеста-а-а, приди, приди. — Зашибись, — только и сказала я. Судя по кислой морде Ромки, его музыкальные предпочтения тоже лежали в несколько иной плоскости. — Ну пожалуйста! — взмолилась Ленка. — Я так хочу пойти! А мне не с кем! Вся надежда на вас! — У меня сегодня свидание с Мариной, — уныло сообщил Ромка. Как и следовало ожидать, у Ленки случился шок. — С Мариной?! — Долгая история, — успокоила ее я, — но, поверь, Марине ничего от нашего Ромарио не светит, кроме ужина. — А-а-а... — послышался растерянный голос Ленки. — Ну может, мы вдвоем сходим, а, Вик? — А и правда, сходите, — одобрил Ромка. Я только скрипнула зубами. Сам, значит, свалил с дьявольского веселья, а меня туда сватает! И это после того, как я великодушно простила ему вчерашнее предательство?! Просто круто. — А что? — начал оправдываться друг. — Я же тебя знаю, дорогая. Стоит мне уйти, и ты опять заляжешь на кровать в позе дохлого скунса и начнешь помирать в печали. — Сам ты дохлый скунс! — взвилась я. — А из-за чего печаль? — удивилась Ленка. — Да так... Ден проходу не дает. И привидение уже достало. — Посткоитальные загоны, — хмыкнул Ромка. Я скорчила ему страшную рожу и погрозила кулаком. — Вообще-то, я планировала сегодня заняться шопингом, — я повернулась к телефону, лежавшему на постели между нами. — Лен, может по магазинам, а? Купим тебе новую косуху с шипами, а мне — какие-нибудь платьюшки. — По магазинам мы можем и завтра сходить, — не унималась она, — а 'Весенний отрыв' только сегодня! — Тебе же вечером в клуб на работу! — А я со сменщицей договорилась. Она меня часов до десяти подменит. Ну а там мы уже приедем. Самый отжиг, конечно, пропустим, но хотя бы концерт послушаем! Я закатила глаза. — Повеселитесь, девочки! — ехидно пропел Ромка. — Только ведите себя прилично. Я поковыряла ногтем шов своих пижамных штанов. В общем-то, друг был прав. Мне совершенно нечем было заняться, одиночество тяготило, а идею про шопинг я вообще придумала на ходу. Возможно, шумный концерт, пусть даже и не с самой любимой музыкой, поможет развеяться. Не сидеть же у телефона, в самом деле? До седьмого километра, где проходила тусовка, мы добрались на такси. У Ленки не было своей машины, а я садиться за руль не собиралась, потому что хотела напиться. Слушать на трезвую голову песни про мертвых невест — это слишком даже для такой крепкой психики, как у меня. Таксист оказался наслышан о празднике, поэтому мучиться с объяснениями конечной цели не пришлось. 'Приора' свернула с шоссе на неасфальтированную дорогу, поднажав, взобралась на горку и остановилась. Все свободное пространство, в том числе 'пятачки' между деревьями, уже заполонили автомобили и мотоциклы. Видимо, тут расположилась импровизированная стоянка. Заметив столько 'байков', я напряглась и вспомнила Дена, но тут же постаралась успокоиться. В субботу он занят чем-то загадочным и важным, даже в клубы не ходит. Вряд ли есть опасность наткнуться на него. Проезд дальше перегораживал шлагбаум и люди с важными лицами. — Придется пешком, — сделала вывод Ленка. Расплатившись, мы выбрались наружу. Вечерело, а пасмурная погода еще больше нагнетала мрачной атмосферы. Устраивать 'Весенний отрыв' в лесу явно придумал кто-то очень 'умный'. Пахло сырым мхом и дымом костров. Под ногами чавкала грязь. Я уже пожалела, что вырядилась в легкомысленное 'девчачье' светлое платье, короткую куртку и сапожки из мягкой кожи. Ленка поступила умнее и оделась во все черное, чем вписалась в ряды остальных меломанов без проблем. Народ тут предпочитал кожу, металл и брутальность. Мы побрели вслед за прочими паломниками по тропинке между деревьев. Я то и дело косилась по сторонам. Когда все напьются, здесь станет темно и довольно опасно. Даже бабуля держалась совсем рядом, а от особо свирепых рож — шарахалась. — Ты уверена, что мы отсюда вернемся живыми? — поинтересовалась я у Ленки, когда навстречу нам протопали двое верзил с тяжелыми взглядами и огромными кулаками. — Ага, — жизнерадостно откликнулась подруга и ускорила шаг, стремясь навстречу звукам ревущих гитар и взбесившихся ударных. На большой утоптанной поляне расположилась сцена. На ней уже выступала какая-то группа из категории 'на разогрев публики'. Свет, звук — все устроили по уму. Организаторы хорошо подготовились к мероприятию, и за это с нас содрали деньги перед тем, как пропустить к месту основного действия. Там уже яблоку было негде упасть. Люди пили, танцевали и веселились. Мы с Ленкой решили тоже не отставать и вооружились пивом, которое щедро разливали в пластиковые стаканчики из больших бочонков, расставленных по периметру. Когда на сцену вышли новые музыканты, публика сошла с ума. Все вокруг начали прыгать на месте, свистеть, орать дурными голосами и размахивать руками. Ленка последовала их примеру. Она засунула два пальца в рот и пронзительно засвистела. Зашибись. Сборище идиотов и я одна такая в белом платье. Картина маслом. Ах да, еще бабуля. Та, бедняжка, пришла в ужас от большого скопления людей и подлетела повыше, закружившись над их головами. Я научилась уже понимать ее эмоции по выражению лица и могла только посочувствовать. Хотя... ну кто, спрашивается, виноват, что ей приходится таскаться за мной? Я стояла среди буйного веселья и не понимала, почему люди едва не зарыдали от счастья, когда солист объявил, что следующей песней исполнят 'Мертвую невесту'. Решив, что трезвый пьяного никогда не поймет, я залпом выпила свое пиво почти до дна. Музыка от этого приятнее не стала, но дело пошло веселее. Слов я не знала, да и какой-то вонючий мужик в косухе постоянно толкал меня локтем в порыве танца, но когда я в отместку хорошенько наступила ему на ногу, быстро все понял и стал вести себя сдержаннее. Я приободрилась и даже подвыла за компанию Ленке 'у-у-у' в каком-то куплете. Все-таки, на 'Весенний отрыв' мы же пришли отрываться. После второго поллитрового стакана пива я перестала обращать внимание на грязь под ногами и неприятных соседей по толпе. Испуганное лицо бабули растворилось на фоне темнеющего неба, огни стали ярче, а все проблемы резко отошли не только на второй, но уже и на третий план. Мне просто стало хорошо. Я даже почти слилась с толпой, несмотря на свое 'неформатное' одеяние. В этот момент пошел дождь. Сначала это были редкие капли, потом они участились, и на наши головы заморосила мелкая противная водяная пыль. Впрочем, концерт сворачивать никто не собирался. Сцена находилась под крышей, а публика уже настолько напилась, что не воспринимала такие мелочи, как плохая погода. 'Мертвую невесту' сыграли второй раз, по просьбе фанатов. На этот раз я уже примерно знала слова и выступила достойно, ни разу не налажав 'мимо кассы'. Мои волосы потяжелели от влажности и прилипли к плечам. Толпа стала такой плотной, что я не видела своих ног, но подозревала, что сапоги легче будет выкинуть, чем отмыть от грязи. На ухо мне дышал перегаром какой-то козел, а визгливая девица с непрокрашенными корнями ругалась поблизости матом со своим парнем, не обращая ни на кого внимания. И все-таки мне было весело. Я не сидела дома в одиночестве, не смотрела в сотый раз какой-нибудь тупой фильм и не наедалась сладостями. Я не думала о Дене или о том, как его руки скользили по моему телу, вызывая сладкую дрожь. Я вообще ни о чем не думала, и это оказалось прекрасно. — Пойду возьму нам еще пива, — сообщила Ленка в паузе между песнями. Снова загремела музыка, и вместо слов я показала ей два больших пальца. Энергетика веселой безумной толпы — это круто, но от бешеных танцев я успела порядком выдохнуться. Промочить горло бы не помешало. Кроме того, мерзкий дождь продолжал моросить. Пожалуй, я еще не замерзла только потому, что не стояла на одном месте столбом. Ленка, расталкивая народ, исчезла прежде, чем я успела отреагировать как-то еще. В одиночку танцевать было не так приятно, но я всеми силами старалась поддержать в себе бодрое настроение, поэтому продолжила прыгать вместе с остальными. Внезапно кто-то обнял меня сзади. Я вздрогнула, повернулась так резко, что мои мокрые пряди волос хлестнули этого человека по лицу. Он отпрянул, и я встретилась взглядом с совершенно незнакомым полупьяным типом, да еще и бритым налысо. — Привет, — расплылся парень в счастливой улыбке. — А ты здесь одна? Вот гадство! Только пьяных подкатов мне не хватало. И ведь не отобьешься! Если человек 'залил шары', ему трудно объяснить, что он — не секс-символ. Я сбросила с себя его руки, словно те превратились в ядовитых змей. — Нет, со мной мой муж-чемпион мира по боксу и десять его друзей. Вон, они уже идут! Воспользовавшись эффектом неожиданности, я юркнула между скачущих тел. Меня тут же начали безбожно толкать, так что показалось, будто попала в небольшой шторм. Учитывая затуманненый алкоголем разум, пошвыряло порядком. Кое-как выбравшись на свободное место, я рассмеялась, вспомнив выражение лица того неудачника, когда сказала ему про мужа-боксера. Затем приуныла. Теплое местечко поближе к сцене потеряно, и мы с Ленкой разминулись. Можно было бы созвониться, но в таком шуме это показалось проблематичным. Я решила написать ей сообщение и пояснить, где меня искать. Полезла в карман куртки за телефоном, но вынуть его не успела. Что-то на боковом фоне всеобщего веселья привлекло мое внимание. Я повернула голову, не веря своим глазам. Да чтоб мне удавиться! Ден. Опять он! Эти дурацкие совпадения начинали уже меня бесить. Сколько проклятой Вселенной можно сталкивать нас лбами при каждом удобном случае? И вообще, почему он здесь? Ведь суббота! Ден стоял поодаль от основной толпы, между большой колонкой и бочонками с пивом, и о чем-то мило беседовал с тремя незнакомыми мне парнями. Все они были одеты подобающе случаю. Не оставалось сомнений, что им нравится эта музыка, и компания пришла сюда потусить и насладиться жизнью. Я покачала головой в ответ на собственные мысли. Как ему, самому отстойному парню класса, удается постоянно выглядеть таким благополучным? У него много друзей, его одноразовые подружки 'текут' по нему чуть ли не с первого взгляда, в компании он постоянно общителен и уверен в себе. Словно знает, что именно это бесит меня в нем до зеленых чертей. Как будто специально демонстрирует мне, чего смог добиться за все прошедшие годы. Остатки моего разума, видимо, растворились где-то во втором стакане пива, потому что вместо того, чтобы развернуться и уйти, я испытала такой прилив ярости, что сжала кулаки и направилась прямо к Дену. Его друзья заметили меня первыми и заткнулись, выпучив глаза. Их взгляды скользили по моему телу с настороженным любопытством. — Серьезно? Ты что, преследуешь меня? — рявкнула я, чтобы перекричать музыку, когда Ден повернулся ко мне. Его темные глазищи полыхнули, а затем этот нахал демонстративно огляделся, будто искал кого-то поблизости. — Прости... я, может, что-то путаю... разве я первый к тебе подошел? — спросил он издевательским тоном. Кто-то из его друзей заржал. Я только скрипнула зубами. — Сегодня суббота, и ты должен быть где-то занят своими загадочными делишками, — я сделала пальцами обеих рук жест, означающий кавычки. — Животных мучить или несчастных девок. Я уж не знаю, чем ты там занимаешься. Но ты умудрился прийти на один концерт со мной! Ухмылка чуть приподняла уголок его рта. Черт! Я не должна была смотреть на его губы, потому что это породило во мне кучу других непрошеных мыслей и воспоминаний. А ненависть только заводила внутри желание повторить ненавистный секс. — На один концерт с тобой и еще тысячей остальных людей, — заявил Ден и обменялся взглядами со своими друзьями. Ох, как же я его ненавижу! — Но сегодня суббота, — зачем-то опять повторила я. Ден чуть наклонился, приблизив свое лицо к моему и произнес чуть ли не по слогам: — Планы поменялись. И тут же отвернулся, напустив безразличный вид. Я отступила, ощущая себя полной дурой. Ну конечно, он обиделся за то, что прогнала тем утром, потом вся эта переписка с Ромкиной подачи... Но такую самодовольную рожу я просто не могла позволить Дену сохранять долго. Считает, что ему плевать на меня? Сейчас увидим. Гадскому Дену Овчаренко никогда не было на меня плевать. Его слабость — моя сила. Смерив его презрительным взглядом, я отошла в сторону. Приметив отставленный в сторону бочонок из-под пива, явно пустой, направилась к нему. Похлопала по плечу какого-то парня поблизости. — Ну-ка, помоги мне. Удивительно, что может сделать с подвыпившим человеком уверенный командный тон. Тот беспрекословно подчинился и подсадил меня, чтобы помочь взобраться на импровизированный подиум. Бочонок очень опасно пошатнулся под ногами. Я взмахнула руками, пытаясь сохранить равновесие, и заметила, что Ден уставился на меня во все глаза. А кроме него — еще несколько десятков окружающих. Но разве это не 'Весенний отрыв'? — Да! — завопила я и вскинула руки вверх. — Да! — тут же одобрительно засвистела толпа. Черт, этому сборищу только дай повод поорать. Энергетика десятков взглядов пронзила меня молниями. — Раздевайся! — выкрикнул кто-то. Ага, только шнурки поглажу. Мне очень не хватало Ромки, но и без него я была обязана справиться. Изогнувшись под музыку, я начала танцевать, то собирая руками мокрые волосы, то позволяя им рассыпаться по плечам. Мое тонкое платье липло к ногам, но еще хуже к ним липли сальные взгляды парней. Возможно, кто-то пытался заглянуть и под юбку. Я не обращала внимания. Мне нравилось то, что для многих действие на сцене перестало быть интересным с моим появлением. Парни свистели, хлопали, орали мне непристойности. Повернув голову, я увидела, что Ден стоит с перекошенным лицом и послала ему сладкую улыбку. Кто-то хотел меня игнорировать? Что ж, у него плохо получалось. Я просто отключила голову и растворилась в своем сумасшедшем порыве. Разве все то, что я делала прежде, было менее сумасшедшим? Разве я не свихнулась в тот момент, когда позволила Дену переспать со мной? Когда лежала с ним в постели, смотрела на него нежным взглядом, целовала его губы? Нет, забраться на бочонок и повилять задницей перед толпой — это даже более разумная вещь. Так я хотя бы сохраняю независимость от чужого мнения. Какой-то толстяк полез ко мне, растопырив пальцы. Видимо, хотел полапать мои коленки, но я в очередном движении заехала ему ногой в челюсть, отбив охоту к поползновениям. Он отступил, потирая лицо. Я скорчила невинную извиняющуюся рожицу и сделала вид, что ничего такого не хотела. Я на самом деле не хотела, чтобы меня лапали всякие придурки. Мне доставляло удовольствие только бешенство в глазах Дена и то, как он совершенно позабыл про своих приятелей, не отводя взгляда от меня. Казалось, что его вот-вот хватит кондрашка от моих выкрутасов. Я скомкала в пальцах ткань платья и завела руки между своих ног, вызвав новую истерику у толпы. Впрочем, такая поза оказалась неудобной и подвела меня. Бочонок пошатнулся — и последовал миг свободного падения. В следующую секунду мой живот рухнул на чье-то крепкое плечо, и от боли стало трудно дышать. Я повисла вниз головой и почувствовала, что меня уносят под разочарованные крики зрителей. Паника охватила все внутри. Куда? Кто? Я начала извиваться и тут услышала раздраженное рычание Дена: — Не дергайся! Я скрипнула зубами и двинула ему кулаком в район почек. В ответ он лишь встряхнул меня. — Отпусти! — Хрена с два! Ты опять допрыгалась. Волосы свисали сосульками и закрывали мне обзор. Вдобавок ко всему, передавленный желудок взбунтовался, и показалось, что пиво вот-вот попросится наружу. Я отчаянно задышала, пытаясь справиться с приступом. Ден продолжал тащить меня в неизвестном направлении. Мы миновали ограждение. Без ярких прожекторов на лесной тропинке нас окутала тьма. Я совсем не собиралась покидать праздник, тем более, расставаться с Ленкой, поэтому еще раз двинула Дену по почкам. — Снова это сделаешь, и я сброшу тебя на землю и поволоку за ногу, — процедил он. На расстоянии от колонок с грохочущей музыкой его голос прозвучал неожиданно резко. Я ни на миг не поверила, что Ден способен выполнить свою угрозу, но почему-то не решилась повторить попытку. — Куда ты меня тащишь? В ответ слышалось лишь его свирепое дыхание. — Ты не имеешь права! Только шорох его сердитых шагов в мокрой траве. — Козел! Никакой реакции. — Самодовольный придурок! Ноль эмоций. — Что, мстишь мне за утренний облом? Ден вдруг сменил направление. Приглядевшись, я поняла, что он свернул с тропинки и тащит меня куда-то между деревьев. Стало жутко. — Как только поставишь меня на ноги, я тебе все яйца отобью! — пригрозила я. — Не будет у тебя оргазмов больше ни с кем! В это время он наклонился вперед. Я почувствовала, как ноги коснулись земли, но в ту же секунду меня развернули вокруг оси и толкнули в спину. Я инстинктивно выставила руки вперед и упала грудью на плоскую холодную поверхность. Тряхнув головой и откинув с лица мокрые волосы, увидела, что Ден загнул меня на капот какой-то машины. Это вроде была не его 'тачка'. Да и на такое мероприятие он бы скорее приехал на мотоцикле. Догадка постепенно появилась сама собой. Ден утащил меня подальше от тропинки, но мы находились на краю импровизированной стоянки. Это гад просто завалил меня на первую попавшуюся 'тачку', которую нашел подальше от любопытных глаз! Я уперлась руками и попыталась оттолкнуться, но Ден резко надавил на мою шею, заставив пригнуться к мокрому металлу. Я дернулась, но безрезультатно — его тело уже навалилось сзади, а над ухом раздался разъяренный голос: — А если бы это был не я? — Что?! Ден сильнее ткнул меня щекой в мокрую поверхность капота. Я пискнула в знак протеста. — Ты когда-нибудь думаешь о последствиях? Если бы тебя унес оттуда не я, а какой-то пьяный отморозок? Если бы он утащил тебя в лес и вот так загнул? Что бы ты стала делать? Если бы могла, я испепелила бы его взглядом, но в такой хватке не удавалось и голову повернуть. Кроме того, во мне было около литра пива, а в Дене — только его ярость. — Я бы двинула по яйцам и сбежала, — прошипела я. — Ну давай! — с вызовом бросил он. — Двинь! Я поморщилась. В моей позе привести угрозу в действие было нереально. — А если сейчас хозяин 'тачки' придет? — парировала я в тон ему. — Не придет, — процедил Ден. — Там самая веселуха началась. Музыка, и правда, продолжала разноситься по лесу. — Зачем ты это делаешь, Вика? — вдруг очень тихим голосом спросил Ден над самым моим ухом. 'Из-за тебя'. Черт, мне так хотелось крикнуть ему в лицо, что все это из-за него! Но тогда я признала бы вслух тот факт, который не хотела признавать даже под страхом смертной казни. Меня. Сводит. С ума. Ден. Овчаренко. Я закрыла глаза. Безумие. Вот и все, что можно сказать. Я перестала ненавидеть Дена и начала ненавидеть себя, потому что ощутила задницей его твердый член, и мне это понравилось. Когда его рука откинула волосы с моей шеи, я закусила губу, чтобы не застонать. Все мое тело уже горело желанием и предвкушением нашего взаимного ненавистного секса. Я порадовалась, что не нахожусь с Деном лицом к лицу, иначе он с легкостью считал бы все мои намерения. А я собиралась держаться так долго, как смогу. Ладонь Дена легла на мое бедро и начала медленно сдвигаться вверх, захватывая платье. Я задрожала от того, с каким невероятным упоением он обнажал мое тело. Его рука казалась раскаленной на моей холодной коже. Пальцы впились в мою задницу, причиняя боль. — Ты вела себя отвратительно, — пробормотал он. Я резко выдохнула, чувствуя, что Ден сместился немного в сторону и задрал платье до самой моей талии. Когда его пальцы начали стягивать с меня колготки вместе с трусиками, а холодный воздух обжег мою поясницу, я была готова уже кричать. Но вместо этого из груди вырвалось только слабое поскуливание. Я начала скрести ногтями по капоту чужой 'тачки' и пытаться мотать головой, но Ден умудрялся как-то удерживать меня на месте. Когда ткань его влажных от дождя джинсов коснулась моей обнаженной задницы, я вздрогнула. Ден просунул одно бедро между моих ног и надавил им. Эмоции захлестнули меня с головой. Я невольно приоткрыла рот и часто задышала, испытывая острую нехватку воздуха. Ладонь Дена еще раз прошлась по моему бедру, потом на миг оторвалась от него — чтобы вернуться со звучным шлепком. Острая боль ужалила, заставив вскрикнуть. — Никогда больше так не делай, — пробормотал он, окончательно лишая меня рассудка. — Как? — простонала я, ощущая его проклятое бедро плотно прижатым между моих ног. — Никогда не рискуй собой, чтобы что-то мне доказать, — выдохнул он. Второй, не менее сильный, шлепок заставил меня извиваться и стонать от боли. На глаза навернулись злые слезы. — Все, что я хотела доказать, — простонала я, — это то, что ты, придурок, сохнешь по мне, несмотря ни на что! Мои отказы нравятся тебе! И я это доказала! Поэтому ты стоишь тут, на грани того, чтобы кончить, и осуществляешь мечту своей жизни — бьешь меня! — Поверь, это меньшее, что я хочу с тобой сделать, — усмешка Дена прозвучала зловеще. Он поцеловал меня в шею, за ухом, а потом лизнул кожу чуть ниже. — Ты взмокла, детка, — продолжал издеваться Ден. Ч-ч-черт! Именно это я и сделала. Моя спина обливалась липким потом, а все тело покрыли мурашки. Мне не улыбалось стоять в ночи с голой задницей, пока этот хренов воспитатель пытался преподать какой-то урок. Я начала сопротивляться, но быстро оставила попытки, осознав, что делаю только хуже. — Можно подумать, ты сам лучше, — процедила я из последних сил. — Если захочу, ты будешь моим по щелчку! — Но я уже и так твой. Прежде, чем я успела как-то отреагировать, Ден отпустил меня. Растерявшись, я не сразу сообразила, что можно выпрямиться, и оставалась в прежней позе. Мой рассудок с трудом отдавал отчет происходящему, руки и ноги тряслись от эмоций, вызванных поведением Дена. В это время до моего слуха донесся звук расстегиваемой 'молнии' на джинсах, слабый шорох одежды. Пальцы Дена грубо вцепились в мои бедра, и он без предупреждения одним толчком проник внутрь. Я вскрикнула от боли и последовавшего за ней приятного чувства наполненности. — Я весь твой, — пробормотал Ден, снова прижимаясь ко мне. — Каждую чертову секунду. Неважно, рядом с тобой или без тебя. Когда ты уже это поймешь? Я не понимала ровным счетом ничего. Под моими веками мелькали красные круги. Ладонь Дена накрыла мою, безвольно лежавшую возле головы. Его пальцы переплелись с моими и крепко их сжали. Другой рукой он продолжал удерживать меня за плечо. Я стояла, ощущая себя пойманной в ловушку между холодным железом и горячими бедрами Дена. — У меня 'крышу' от тебя сносит, — признался он, уткнувшись носом в мою шею и втягивая в себя запах моих духов. — Ты отравила меня, Вика. То же самое я могла бы сказать о нем, но до боли прикусила себе кончик языка, чтбы этого не сделать. Ден начал неторопливо сдвигаться обратно. Прохладный воздух как никогда остро ощущался там, где его разгоряченное тело отлепилось от моего. Я откинула голову и протяжно застонала. Проклятье! Это блаженство лишало даже крохотных остатков воли! Широкая ладонь тут же зажала мой рот. Где-то за деревьями послышались голоса и пьяный смех. Я замерла, похолодев от ужаса, что кто-то застанет нас в такой позе — трахающимися на чужой машине. Прерывистое дыхание Дена слышалось над ухом. Он тоже перестал двигаться и ждал. Голоса продолжали доноситься, но больше не приближались. Похоже, двое каких-то придурков просто отошли в кусты по нужде. Я успокаивала себя тем, что в темноте нас не видно. Если молчать и не шевелиться, то никто и не заметит. Через несколько мучительно долгих мгновений голоса стали удаляться. Я сглотнула и позволила себе с облегчением выдохнуть. — Я все еще в тебе, — напомнил Ден, в очередной раз начиная целовать мою шею. Вот гадство! Как будто об этом можно забыть! Я пожала его пальцы в ответ. К чему теперь сопротивляться, когда уже понятно, что получаю от наших ласк не меньшее удовольствие, чем он? Ден воспринял этот знак как сигнал к действию. Его бедра отстранились от моих, а затем нанесли сокрушительный удар. Я приглушенно застонала в его ладонь. Низ моего живота терся о поверхность машины, добавляя остроты ощущениям. Ден начал увеличивать темп, его тихие стоны сводили меня с ума. Я прогнулась в пояснице, потираясь о него, как мартовская кошка. Мне было так хорошо, что я почти растворилась в собственных ощущениях. Посреди океана настоящего блаженства легкой горчинкой оседал тот факт, что я больше никогда не смогу ненавидеть Дена. Только не теперь, когда второй раз подряд он возносил меня на вершины наслаждения. Я больше никогда не смогу пустить в свою постель другого мужчину. Потому что они не выдержат конкуренции. Моя интимная жизнь всегда напоминала полумертвого задохлика, но с возвращением Дена все перевернулось с ног на голову. — Мне так классно! — призналась я, и только потом осознала, что его рука больше не зажимает мой рот, и слова прозвучали в тишине ночного леса довольно громко. — Я хочу, чтобы ты это показала, — отозвался Ден. Господи, это мужчина, которому всегда мало того, что у него уже есть! — Как? — простонала я. — Как хочешь. Я принялась отталкиваться от машины и подавать себя навстречу ему с не меньшей яростью. Этого показалось недостаточно, и тогда я склонила голову и начала водить раскрытыми губами по его напряженно сжатому кулаку, поработившему мои пальцы. Отрывистое дыхание Дена подсказывало, что я на верном пути. — Ты такая... — он сгреб меня в охапку, добивая короткими яростными ударами просто на безумной скорости. Дикий огонь разлился по всему моему телу. Даже если бы мимо в тот момент промаршировал целый оркестр, мы с Деном наверно не обратили бы внимания — настолько были поглощены друг другом. Он поработил меня, и пусть в этом и состоял его план, я уже не могла сопротивляться. Я понимала, что мое сердце разобьется на тысячу острых осколков, если догадки окажутся верными, и Ден просто поиграет со мной ради самоутверждения. Но у меня не осталось сил, чтобы этому помешать. Он сломал меня. Я зажмурилась до боли в глазах, выгибаясь и получая свое удовольствие. Через несколько ударов сердца Ден, судорожно выдохнув, впился зубами в мою шею. Его бедра напряглись, вдавливаясь в меня раз, другой, третий. Грудь вздымалась, готовая вот-вот разорваться от нехватки воздуха. Мое сердце и разум наполнились звенящей пустотой в тот миг, когда Ден испытывал наслаждение. По моему лицу потекли слезы. Момент настолько опустошил меня, что я ощущала себя ничтожной и раздавленной, но в то же время воспарившей над собственным телом подобно какому-то привидению. — Прости, — прошептал Ден мне в затылок, — иногда ты выводишь меня настолько, что я не могу остановиться. — Зачем ты это сделал? — пробормотала я, вытирая мокрые щеки. Он заметно напрягся, потом обнял меня уже по-другому. Заботливо. Нежно. — Прости меня, пожалуйста, — попросил он. — Зачем? — только и повторила я. Пошевелив плечами, я заставила Дена отпустить меня, выпрямилась и натянула обратно трусики и колготки. Он тоже приводил себя в порядок. Мне не хотелось встречаться с ним взглядом, поэтому я отвернулась, вытирая глаза. — Вика... — в его голосе послышалась паника. Ден попытался развернуть меня обратно, и тогда я резко подняла голову. — Зачем ты сломал меня? — выкрикнула я. — Я больше не могу тебя ненавидеть! Даже за это! За то, что оттрахал меня как последнюю тварь! Не могу тебя ненавидеть! — Так и не надо ненавидеть! — Ден обхватил мое лицо ладонями. В полутьме мне показалось, что его глаза сверкают. — Не надо! Дай нам шанс! Дай... мне шанс! Я принялась кусать соленые от слез губы. Ден ждал ответа, и его терпению могли позавидовать все святые Римской церкви. Наконец, я кивнула. — Да? — уточнил он с плохо скрываемой надеждой. Я снова кивнула. Затем подняла руки и обвила ими его шею. Странно, что земля не разверзлась и не поглотила меня в тот момент. По крайней мере, я не исключала такой вероятности. Ден прижался лбом к моему лбу и положил ладони на мою талию. — Да... — счастливым голосом выдохнул он. — Ты еще сто раз это слово повторишь, пока поверишь, как тебе подфартило? — буркнула я, и тогда Ден рассмеялся и принялся целовать мое лицо. Я позволила ему безо всякого сопротивления. Черт возьми, мне нравилось! Я ощущала себя так, будто умерла и родилась заново, и это было очумительно. — Увези меня отсюда, — попросила я. — Хочу снять эти мокрые шмотки. — Снимем их вместе, — Ден погладил меня по щеке. Я не стала возражать. Мой язык словно вообще отсох и позабыл, что такое — спорить с Деном Овчаренко. Пока Ден искал свой мотоцикл, я решила предупредить Ленку. Кое-как перекрикивая музыку, подруга накинулась с тысячей вопросов, главный из которых состоял в том, где я оставила свою голову в тот момент, когда решила бродить в толпе в одиночку? Я вяло оправдывалась, понимая, что подруга из меня — очень гадская. Наконец, Ленка сжалилась и отпустила меня с миром. Усевшись позади Дена на мотоцикл, я обхватила его руками, прижалась щекой к его спине и закрыла глаза. Я чувствовала, как расширялась его грудная клетка в момент вдоха, как работали его мышцы, управляя мотоциклом. Он казался таким спокойным и уверенным, и это спокойствие и уверенность передавались и мне. Впервые в жизни я просто отдалась течению, запретив себе думать и анализировать происходящее. И, черт возьми, это мне тоже нравилось. Я крепко влипла. Доказательством служил тот факт, что, проснувшись поутру, я обнаружила Дена спящим в моей постели и даже не взбесилась. Его голова покоилась на соседней подушке, длинные ресницы чуть подрагивали во сне. Я осторожно повернулась на бок, разглядывая его всего и зачем-то улыбаясь, как идиотка. В прошлый раз, когда мы проснулись вместе, меня переполняли паника и ужас, и образ обнаженного мужского тела как-то ускользнул из внимания. Теперь я могла неторопливо его изучить. Мне нестерпимо захотелось узнать больше о нем самом, его прошлом, о том, как понемногу складывался его характер. Ведь подростком Ден был совсем другим. Вспомнив, что он проработал несколько лет на автомойке у Ильи, я поняла, почему развилась его мускулатура. Физическая работа помогла худощавому мальчику стать сильным мужчиной. Мне нравилось разглядывать его плечи, грудь, живот. Опустив взгляд еще ниже, я прикусила щеку изнутри, сдерживая ухмылку. Кое-кто даже во сне был готов к новым подвигам на любовном фронте. Опомнившись, я подумала, что неплохо было бы привести себя в порядок. Окончание прошлого вечера, то, как мы добрались домой и что делали потом, помнила смутно. Голова слегка кружилась, поэтому я решила, что прохладный душ меня спасет. Осторожно поднявшись с постели, тут же наткнулась взглядом на вездесущую бабулю, сидевшую на этот раз на подоконнике, и порадовалась, что, в отличие от Дена, не щеголяю прелестями, а легла спать в нижнем белье. Привидение оживилось. Пожилая женщина взволнованно на меня посмотрела, и ее губы зашевелились. — Тш-ш-ш! — погрозила я и с опаской оглянулась на спящего Дена. — Потом, все потом! По крайней мере, что бы там ни было, оно могло подождать до той поры, как я стану похожей на человека. Прикрыв бедра Дена уголком одеяла, чтобы не развращать скромницу-бабулю, я ускользнула в душ. После водных процедур почувствовала себя бодрее. Облачившись в легкомысленный домашний комплект из коротких шортиков и майки на тонких бретелях, я собрала волосы в пучок и отправилась на кухню. Неизвестно почему, но мне хотелось сделать что-то необычное. Что-то простое и милое. Что-то... что заставило бы Дена улыбнуться. Когда он появился в дверях, уже одетый в джинсы, но еще сонный и позевывающий, на сковороде уже шипели сырники, а на столе его ждал горячий чайник. — Доброе утро, — ухмыльнулся Ден, поймав мой взгляд. Следом влетела бабуля. — Доброе, — я пожала плечом, делая вид, что ничего особенного не происходит. — Садись. Он послушно опустился на мягкий диванчик. Привидение разместилось возле холодильника и смотрело на нас умильными глазами. — Хочешь кофе? Ден кивнул, разглядывая меня, как восьмое чудо света. Впрочем, он всегда пялился на меня, так что удивляться не стоило. На правах хозяйки дома я быстро достала из шкафчика кружку, сделала ему кофе и добавила туда молока. Потом торжественно подвинула Дену. — Вика... — в его глазах я прочла опаску, — ...я, вообще-то, не люблю кофе с молоком. Предпочитаю черный. Еще раз пожав плечами, я взяла его кружку, невозмутимо вылила содержимое в раковину, сполоснула и сделала черный кофе. — Сахар? — указала на сахарницу. Губы Дена вдруг изогнулись, а зрачки расширились. Он некоторое время посидел так, а потом вдруг расхохотался. — Что? — не поняла я. — Да ничего, — смеялся он так заразительно, что заставил и меня невольно улыбнуться. — Я ожидал, что ты наденешь мне кружку на голову с криком: 'Пей, что дают'! — Очень остроумно, — фыркнула я, — совсем меня какой-то истеричкой выставил. Я спокойный уравновешенный человек. — Когда не танцуешь на пивном бочонке, — поддакнул этот засранец. — Когда ты не бесишь меня, как сейчас, — я погрозила ему лопаткой. — Ладно, — пошел на попятную Ден, косясь на оружие в моих руках, — а что ты готовишь? — Сырники, — я повернулась к плите, — но, по-моему, они подгорели. Я, конечно, не такой супер-повар, как Ромыч. Попробовал бы ты фирменные блинчики, которыми он любит баловать меня по утрам! Слюной бы захлебнулся! При упоминании о Ромке Ден нахмурился, но ничего не сказал. Просто подошел, отобрал лопатку и принялся переворачивать сырники на сковороде. — Сейчас будет готово. — Ты умеешь готовить? — удивилась я. Ден повернул голову и глянул на меня через плечо. Его темные глазищи лучились иронией. — А как ты думаешь, кто баловал меня шикарными обедами с десяти лет? Я прикусила язык и смутилась. Ну конечно, его мама рано умерла, отцу было плевать на него с высокой колокольни. Естественно, Ден умеет готовить, иначе давно бы помер с голоду. — Меня научила Таня, одна из отцовских подружек, — заговорил он, словно в ответ на мои мысли. — Она была неплохой и продержалась у нас достаточно долго... около месяца, кажется. По-моему, Таня честно пыталась быть хорошей мачехой. Во всяком случае, мы с ней ни разу не поссорились. — Мне очень жаль, — пробормотала я. — Что? — Ден снова обернулся. — Не-е-ет! Это же дела давно минувших дней. Все в прошлом. Хотела бы я уметь так легко забывать прошлое. Мое, вот, преследовало меня по пятам. Я отошла и присела на диванчик, подобрав под себя ноги. Было так странно сидеть и смотреть на Дена, который ловко управлялся на моей кухне. Ведь раз он здесь — значит, я нарушила все клятвы и обещания, которые давала самой себе столько лет подряд! Но почему-то я ни о чем не сожалела. — Что это ты так смотришь? — не оборачиваясь, поинтересовался Ден. Я даже вздрогнула от неожиданности. Потом фыркнула. — С чего это ты взял, что я на тебя смотрю? — А я не говорил, что на меня. Просто спросил, куда смотришь. А вот ты — 'спалилась'. Я снова фыркнула, не желая уступать. — Так ты ответишь? — он деловито пошарился в шкафчиках, достал тарелки и начал перекладывать сырники со сковороды. По кухне поплыл такой аромат, что у меня потекли слюнки. — Смотрела на твою задницу, — съехидничала я, — Ромка был прав. Она у тебя классная. Ден повернулся с двумя тарелками в руках и приподнял бровь. — И часто вы с ним обсуждаете подобные темы? Я закатила глаза и отмахнулась. — Только если он хочет обратить мое внимание на какого-нибудь отстойного парня. Ден подошел и поставил тарелки на стол передо мной. Он уперся ладонями в край столешницы и медленно наклонился, не сводя с меня глаз. — Ну и как, удалось? Под напором его темного взгляда я смутилась и облизнула губы. — Что удалось? — Обратить внимание. Удалось? Я уже позабыла, о чем шла речь, и только нервно усмехнулась. — Д-да. Ден присел рядом. По-прежнему не разрывая контакта наших глаз, он наклонил голову и легонько куснул меня за обнаженное плечо. — У тебя тоже классная задница, — протянул многозначительным тоном. — Самая классная в мире. Хочу ее постоянно. Я сглотнула, вспомнив прошлый вечер и безумный секс с Деном под дождем в лесу. То, как яростно мы это делали. Будто выплеснули всю ненависть без остатка, и теперь могли наслаждаться романтичным солнечным утром вдвоем. — Как же тебе повезло, — пробормотала я, — что ты встретил меня. Можешь смотреть на мою задницу и мечтать, что ты ее получишь. — А как тебе повезло, — подыграл Ден, — что ты выбрала меня. Можешь учить новые вежливые слова, чтобы уговорить меня трахнуть тебя хорошенько. Его губы, нежные и едва ощутимые на моей коже, сместились чуть выше, скользнули по ключице и нашли удобное местечко под моим подбородком. — Хам, — прошептала я, закусывая щеку, чтобы сдержать улыбку. — Стерва, — Ден поднял голову и начал выцеловывать дорожку по моей щеке до самого виска. — Здесь бабуля... — Да плевать на нее, ты же знаешь. — Ты — извращенец... — А ты — пьянчужка, — Ден прижал меня к себе и выдохнул мне в висок. От этого стало горячо и щекотно, а по спине побежали мурашки, — вчера уснула, едва легла и головой подушки коснулась. Я закрыла глаза, наслаждаясь его прикосновениями. — Страшно даже спросить, почему я оказалась в белье, а ты — голый. — Потому что я пытался тебя растормошить. — Без трусов? — Я уповал на чудо. Я хрюкнула от смеха. — Почему тогда меня до конца не раздел? — Подумал, что мне будет грустно трахать храпящий труп и оставил тебя в покое. — Ты совсем страх потерял?! — взвилась я и попыталась оттолкнуть Дена, который, похоже, веселился от души, когда дразнил меня. — Во-первых, девочки не храпят в отличие от некоторых волосатоногих придурков! — Храпят, еще как храпят... — Ден принялся целовать меня куда ни попадя, пока я отбивалась. — В следующий раз на диктофон запишу и дам послушать. — Иди ты! — я скорчила зверскую рожу, но долго сохранять ее не смогла. — Во-вторых, я уснула не потому что напилась, а потому что устала! У меня был очень эмоциональный вечер. — Эмоциональный, значит. — Угу. — Теперь это так называется? Я открыла рот, что ответить какую-нибудь очередную колкость, но не успела. На дальнем краю стола зажужжал мой телефон. — Не бери, — пригрозил Ден, хватая меня за подбородок, чтобы поцеловать в губы. — Это смска. — Тем более, не бери. Значит, это не срочно. Я хочу твою задницу, твой язык и тебя всю прямо сейчас. Мне тоже хотелось его всего и сразу. Но было кое-что, чего хотелось больше. — Возможно, это Ромка узнал адрес бабули, — я отстранилась и заглянула в затуманенные страстью глаза Дена. — Ты же не хочешь, чтобы я каждый раз напивалась перед сексом, чтобы избавиться от привидения? — Я не хочу, чтобы ты вообще напивалась, — тут же стал серьезным он. — Тогда не мешай, — я убрала подальше от себя жадные руки Дена и потянулась за телефоном. Догадки подтвердились. 'Пляши, подруга. Ты моя должница, да так, что не расплатишься', — прислал Ромыч. 'Все получилось?' — тут же набрала я. Ден заскучал и принялся ковырять вилкой остывшие сырники и допивать наверняка почти холодный кофе. 'А как же. Ужасно скучный вечер. Ужасно приставучая девка. Зато с утра прислала адресок в надежде на вторую встречу'. Я усмехнулась, представив, как страдал мой Ромарио на свидании с девчонкой, не знающей о его ориентации. Наверняка, та строила глазки напропалую и мечтала затащить его в постель. А отстутствие физиологической реакции с его стороны списала на собственную неполноценность. 'Давай уже. Не томи, — отписала я. — Буду в неоплатном долгу'. Следующим сообщением пришел адрес. Я показала его Дену. — Часа два пути, — скривился он, — ну и в глухомань твою старушку злые риелторы загнали! — Она — наша старушка, — напомнила я, поглядывая на миролюбивое привидение, — наша, общая. Между прочим, это ты ее подцепил и принес мне. Ден вздохнул. — Теперь всю жизнь попрекать этим будешь? Доедай уже и собирайся. Если сегодня избавлю тебя от бабули, то вечером пощады не жди. От последней фразы внизу моего живота все скрутилось в тугой узел.