Тебя уволят, детка

Это точно не простое опьянение. Я вспомнила красивый коктейль, которым меня угостил фрик.

Гадство! Вот гадство!

Черт возьми, я не могла даже крикнуть! Горло свело то ли от ужаса, то ли так подействовал неизвестный наркотик, которым меня опоили. Звук расстегиваемых ширинок ударил по нервам хуже молотка.

— Я первый, — скомандовал щекастый и полез на меня, раздвигая ноги. — Люблю обламывать пафосных сучек.

А затем... он просто взлетел на воздух.

Незапланированный полет закончился встречей со стенкой. Фигура Дена, появившаяся на месте щекастого, показалась мне огромной и черной. Как у ангела смерти. Он принялся месить фриков. Я испытала такое облегчение, что даже тихонько заплакала. В тот момент мне было плевать, от кого придет помощь. Пусть это будет гадский Ден — если он превратит подонков в пыль, я не скажу ни слова против.

Ден схватил долговязого за толстовку и швырнул в стену следом за щекастым. Тот издал крякающий звук, но в отличие от своего пухлого друга не отключился, а вскочил на ноги, готовый к атаке. Я не могла даже пошевелиться, наблюдая, как они по очереди наносят друг другу удары в тесном и затхлом закутке, провонявшем гнилью и мочой.

Шли минуты, а схватка никак не заканчивалась. Ден двигался четко, стараясь не расходовать силы попусту, но долговязый дрался нечестно, то и дело пытаясь исподтишка применить запрещенный прием. Все это происходило без единого звука, слышалось только шарканье ног. Противники не матерились и не кричали, от чего поединок казался еще более напряженным.

Наконец, я увидела, что долговязый отпрыгнул достаточно близко ко мне. С трудом пошевелившись, подставила ему ногу. Тот как раз собирался отступать под градом ударов, сыпавшихся от Дена, споткнулся и полетел на спину. Ден получил преимущество и с такой силой пнул долговязого в челюсть, что голова фрика откинулась назад, и он отправился за компанию со своим дружком считать овец на зеленых лугах отключки.

Ден тут же опустился рядом со мной на колени. Его взгляд медленно скользил по моему телу, которое наверняка представляло собой жалкое зрелище после валяния в грязи. Мне показалось, что он растерян.

— Ты? — только и сказал он.

Приехали. Бросился спасать, сам не зная кого? Вот это обломинго ему, наверно — увидеть меня в роли спасенной. То-то лицо так вытянулось.

— Нет, твоя бабуля, — съязвила я на автомате, поражаясь, что защитные реакции на Дена до сих пор при мне.

Он будто и не почувствовал иронии в моем голосе.

— Они... — он умолк, не закончив фразу.

— Обломались, — нервно усмехнулась я.

При нем хотелось сохранить хотя бы жалкие крохи самолюбия, если таковое еще было возможно. Ни за что на свете я не позволила бы Дену упиваться моим отчаянным положением, тем более, упрекать чем-то наподобие 'доигралась'. Да, мне не следовало принимать угощения от незнакомцев и отходить хотя бы на шаг от Ромки после того, что устроила на танцполе. Окей, я способна с первого раза усвоить урок.

— Как ты меня нашел?

Он не должен был видеть как мне больно от того, что мое тело едва не растоптали, какой ничтожной дурой я себя чувствую. Боль испытывают слабые, а я — не такая.

— Не знаю, — Ден пожал плечами, — как будто в спину кто-то толкнул. Захотелось выйти подышать, потом услышал какую-то возню за углом, а дальше уже не задумывался...

Я неожиданно для самой себя расхохоталась, потому что, наконец, осознала, каково было Дену прилететь сюда в костюме Супермена и обнаружить, что он получил по морде, защищая меня. Меня! Да у него наверняка со школы одна мечта — придушить меня собственными руками. А тут раз — и отхватил от фриков, защищая мою честь. Хренов рыцарь без страха и упрека!

Хохотать было легче, чем рыдать на плече у своего врага. Я собиралась дать волю слезам позже. Только не на виду у гадского Дена Овчаренко!

Он смотрел круглыми глазами, как я пытаюсь подняться и падаю обратно от хохота и от того, что действие 'химии' продолжало усиливаться.

— Пьяная идиотка! — бросил Ден, а затем подхватил меня подмышки и поставил на ноги.

Я старалась не думать о том, во что превратилась моя шуба после валяния в луже, и как от меня несет помойкой.

— Ты — мой герой, Денчик! — с придыханием пробормотала я, чувствуя, что коленки подкашиваются. — Мой чертов драный герой!

Новая волна смеха скрутила меня, и я повисла на нем, как обезьяна — на пальме.

— Вика, у тебя серьезные проблемы с алкоголем, — произнес Ден, выводя меня из подворотни. — Завязывай так бухать.

Мне показалось, что в его голосе сквозит беспокойство.

Ого. Ден Овчаренко переживает за мою печень. Это круто.

— Я не пьяная, — если бы ему не пришлось волочить меня на себе, я бы непременно топнула ногой, — меня эти фрики какой-то 'химией' опоили.

Ден на мгновение замедлил шаг, потом задумчиво произнес:

— Тогда понятно.

Что ему понятно?

Что ему, к чертям, обо мне вообще понятно?!

В этот момент я осознала, что его рука лежит на моей талии и обжигает сквозь одежду не хуже каленого железа. Под действием наркоты я не могла трезво мыслить, не могла дать ему отпор или сказать, чтобы убрал от меня свои лапы. С другой стороны, если бы Ден меня не держал, я бы точно свалилась на землю.

Мир вокруг менял запахи и краски, я все больше отрывалась от реальности. Кожа стала очень чувствительной, трение одежды доставляло невыносимые мучения. Хотелось сбросить с себя все до последней нитки. Теперь, кажется, становилось понятно, о чем говорили те подонки, утверждая, что я 'буду просить еще'.

Я стиснула зубы так, словно намеревалась стереть эмаль в порошок.

Тем временем, мы очутились у дороги. Ден перехватил меня одной рукой, а второй взмахнул — и к нам тут же подрулило желтое такси. Не отпускало ощущение, что он делает что-то неправильно, что так не должно быть, но мысли никак не хотели собираться в кучу. Ден распахнул дверь и усадил меня на заднее сиденье, и тут я опомнилась.

— Сумочка! Моя сумка!

Я показала туда, где валялись мои вещи. Ден дал водителю знак подождать и сбегал к подворотне, вернувшись с моей сумкой в руках.

Я откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.

Ден. Сбегал. За моей сумкой.

Что-то определенно в лесу сдохло, раз он — такой душка. Или это костюм Супермена так на него повлиял?!

— Двигайся! — раздался недовольный возглас, и сильное мужское тело плюхнулось рядом со мной.

— Куда едем, молодые люди? — послышался голос водителя.

— Вика, говори адрес.

Я продолжала сидеть, откинув голову. Все объяснялось просто: мне требовалось еще немного времени, чтобы наконец понять: что же идет не так? К сожалению, задурманенные мозги работали очень медленно, и я была еще где-то на середине мыслительного процесса.

Ден пробормотал что-то ругательное, открыл мою сумку и нашел в ней паспорт. Я всегда носила с собой паспорт в клубы с тех пор, как в одном баре меня отказались обслуживать, потребовав подтвердить совершеннолетие. Второго такого скандала не хотелось. Подняв документ на уровень глаз, Ден зачитал вслух адрес прописки, затем вернул его на место.

Я не успела опомниться, как машина рванула с места. От резкого движения голова закружилась. Я поерзала на сиденье, раздумывая, что буду делать, если меня все-таки укачает. И в это время случилось невероятное. Рука Дена легла на мою макушку, надавила и заставила положить голову на его плечо. Да, так определенно было лучше, но...

Мне резко стало не хватать воздуха и не покидало ощущение, что все происходящее — неправильно.

— Как же твоя подружка? — пробормотала я, потеревшись щекой о его холодную кожу его куртки.

— Не думай о ней, — с убийственным спокойствием произнес Ден.

Вот гадство, когда он успел стать таким крутым?! Уж точно не в школе!

И тут меня осенило.

— Там остался Ромка!

Вот что было неправильно. Мои мозги наконец-то со скрипом завершили дело.

В подтверждение этих слов в сумочке зазвонил телефон. Друг забил тревогу! Хотя, может он и раньше звонил, просто я не слышала?

Я начала расстегивать замок, но пальцы не слушались. Телефон звонил и звонил, а у меня никак не получалось его взять.

С раздраженным вздохом Ден сбросил мои руки, открыл сумку, порылся там и достал телефон, а потом, и глазом не моргнув, ответил на звонок вместо меня. Я даже дар речи от такой наглости потеряла!

— Да, — рявкнул Ден в трубку, затем его брови поползли вверх. — Да, это я... а, ну да, помню, Роман, узнал... да, она со мной... все в порядке... угу... окей.

Он отключил трубку и вернул телефон в сумку.

— Тебе следовало бы вернуть меня Ромке, а не увозить в неизвестном направлении, — заметила я равнодушным голосом.

Ден молчал, поджав губы.

— Но ты не хотел, чтобы твоя подружка закатила скандал, увидев нас вместе. Она ведь тебя приревновала, — продолжила я.

— Вика, спи, — он снова прижал мою голову к своему плечу. Его ладонь показалась большой и теплой. — Ты сама не понимаешь, что несешь.

— Приревновала! — повторила я назло ему. — Потому что ты пялился на мои сиськи.

Ден помрачнел.

— Это было несложно, ты показывала их всем.

— Но только ты на них пялился, будто никогда не видел ничего подобного! Ты всегда на меня пялился. Даже в школе.

Ден медленно повернул ко мне голову, глядя сверху вниз. Его глаза стали такими убийственно темными, что казались почти черными.

На какое-то мгновение показалось, что он сейчас меня поцелует, и я знала, что если Ден сделает это, придется дать ему по морде. Я не должна была позволять ему целовать или трогать меня, потому что дала себе зарок вечно мучить и дразнить его. Использовать его мужские слабости против него же. Но проклятая 'химия' бурлила в моей крови, и мысли о поцелуе все больше заполняли сознание. Я перевела взгляд на его губы. В последний раз, когда наши лица находились так близко друг от друга, между нами произошел неуклюжий, быстрый и скомканный секс, который длился не больше минуты и не принес удовольствия никому из нас.

Это было хорошее воспоминание: оно отрезвило и заставило подумать, кто я, а кто такой — Ден Овчаренко.

— Приехали, голубки! — сообщил водитель и ударил по тормозам.

От резкой остановки я испытала новую волну тошноты, пока Ден вынул бумажник и расплатился с таксистом. Затем он буквально вытащил меня из машины, как какой-то предмет мебели — с самостоятельным передвижением у меня по-прежнему были большие проблемы.

— У тебя дома кто-то есть? — спросил Ден глухим голосом, помогая мне доковылять до лифта.

Он демонстрировал поистине ангельское терпение в этот вечер со мной. Я начинала ломать голову, что же им движет.

— Да, — отозвалась я, — муж, двое детей и собака.

Судя по выражению лица, Ден купился на мою наглую ложь, но через пару мгновений сообразил, что к чему, и нахмурился. Я прислонилась к стене лифта и пронзила его взглядом.

— Я пошутила.

— Я это уже понял.

— Но когда-нибудь у меня обязательно все это будет.

Ден неохотно поднял на меня глаза.

— И к чему мне эта информация?

Я постаралась растянуть губы в как можно менее пьяную улыбку.

— Чтобы ты знал: на мои сиськи тебе недолго осталось пялиться.

Он медленно и демонстративно повернулся ко мне спиной. Я воспользовалась этим и начала кусать губы. Держаться свободно и независимо стоило мне больших нервов. Будь на месте Дена Ромка — я бы уже рыдала в три ручья, рассказывая, как натерпелась страху в темной подворотне.

Ден обернулся в самый неподходящий момент и прочел по моему лицу то, чего не следовало.

— Эй... эй! — он бросился ко мне, взял за подбородок и освободил большим пальцем мою нижнюю губу из плена зубов. — Все позади. Ты уже почти дома. Все хорошо.

Губами я ощутила слегка шероховатую поверхность его пальца, и, шокированная, уставилась на него во все глаза. Он... меня... успокаивает?!

Опоздал на много лет!

— Убери свои грязные руки, — четко произнесла я, глядя ему прямо в глаза.

Ден прищурился, его пальцы тут же оставили в покое мое лицо. Двери лифта распахнулись. Цепляясь за стенки, я выползла на площадку.

С ключами пришлось возиться Дену, мои руки по-прежнему отказывались служить. Он почти втолкнул меня в квартиру, потянулся включить свет в прихожей, но я быстро его остановила.

— Нет!

Он не должен видеть меня с наверняка размазанной тушью и в испачканной одежде.

— Уходи. Мне нужно в ванную.

Вместо ответа Ден захлопнул входную дверь, а затем одним движением сдернул с моих плеч шубу и уронил на пол. Его куртка полетела туда же.

Ого. Вот это номер.

Ден Овчаренко раздевает меня в полумраке моей квартиры, а я как никогда остро ощущаю на себе каждое его прикосновение. Похоже, я на самом деле под кайфом, раз до сих пор не врезала ему от души.

Он присел на корточки, снимая с меня туфли. Затем легко, как пушинку, подхватил на руки. Я не знала, от чего все мои внутренности так разрывает: от его мерзких прикосновений или от того, что придется и дальше держаться на натянутых нервах, пока будет длиться его присутствие рядом. Но где-то в дальнем уголке сердца я почему-то с облегчением приняла тот факт, что в моем состоянии из крепкой мужской хватки не вырваться.

— Куда ты меня тащишь? — слабым голосом создала я видимость негодования.

— В ванну. Тебе надо срочно протрезветь.

Не успела я опомниться, как очутилась в ванне, а сверху на меня брызнула ледяная вода. Этот придурок включил душ над моей головой! И я сидела прямо в платье! Зубы тут же стали выбивать чечетку, и я завизжала. В дополнение ко всему Ден еще и свет включил, любуясь мной во всей красе: мокрой, дрожащей и жалкой. Я обругала его так грязно, как только могла, и тогда он сжалился и сделал воду не такой обжигающе холодной.

Затем Ден присел на корточки и протянул руку, коснувшись моих согнутых ног. Я обхватила себя и дрожала как осиновый лист на ветру, но его взгляд был прикован лишь к моим коленкам. Я опустила глаза и увидела, что на колготках в этом месте зияют огромные дыры, а кожа содрана и уже покрылась запекшейся корочкой.

Странно, я совсем не чувствовала боли. Где угодно, но только не здесь.

— Покажи руки, — приказал Ден.

Продолжая трястись, я протянула ему ладони. Он нахмурился, рассматривая ссадины на них. Взял с подставки мягкую мочалку, на миг поднес ее под струи душа, а потом принялся бережно смывать кровь и грязь с моих ран. Лицо Дена выглядело спокойным и сосредоточенным, а мне казалось, что это все — хренов сон, в который я по какой-то случайности попала.

Он не может промывать мои ссадины с таким лицом. Он — самый последний человек, которого бы я хотела видеть в этой роли!

Пальцы Дена сомкнулись вокруг моего запястья. Я смотрела на его руки с округлыми ровно подстриженными ногтями, ощущала, как наша кожа соприкасается, и в моей голове роились совершенно разнообразные мысли.

Главная из них — я свихнулась, что позволяю ему это.

Закончив дело, Ден отложил мочалку и поднялся на ноги. Я невольно откинулась назад и задрала голову, пытаясь угадать его следующий маневр. Он наклонился. Я оцепенела, почувствовав, как ладони Дена скользнули под подол моего платья вверх по бедрам. Адская волна возбуждения едва не выгнула меня дугой.