Тебя уволят, детка

— Тебе... не понравилось? — его голос дрогнул.

Мне не понравилось? Он шутит?! Сам же прекрасно знает, что был на высоте. Иначе сбежал бы ночью, поджав хвост, а не остался в моей постели по-хозяйски прижимать меня к себе.

— Дело не в этом... — я покачала головой и облизнула губы. — Ты просто должен уйти.

Пальцы Дена сжались, причиняя мне боль.

— Я проделал этот чертов долгий путь к тебе не для того, чтобы просто так уходить, — прорычал он. — Объясни мне, что не так, Вика?

Я боялась начать говорить. На ум не приходили подходящие слова. В глубине души я хотела, но разумом не могла поверить, что Ден выстроил всю свою жизнь только ради того, чтобы добиться меня. Ведь он как-то сказал, что совершал все поступки только ради себя. И даже если тогда соврал. Что это меняет? Теперь он добился, чего хотел.

Все. Цель достигнута.

Дену не следовало оставаться в моей кровати до утра. Он должен был уйти раньше, чтобы все вернулось к прежней знакомой схеме. Там, где все просто и понятно. Где мы ненавидим друг друга.

— Поговори со мной, Вика, — произнес Ден уже с умоляющими нотками. — Для меня это важно.

Я набрала в грудь побольше воздуха и подняла голову. Темные глазищи Дена напряженно вглядывались в мое лицо, будто он хотел там что-то прочесть. Я поняла, что это может длиться бесконечно.

Но мои нервы не бесконечные.

— Мне все понравилось, — сказала я, стараясь, чтобы голос звучал твердо. — Это были классные потрахушки.

— Потрахушки?! — переспросил Ден с таким видом, словно ослышался.

Я кивнула, не сводя с него глаз.

Казалось, Ден закаменел. На его скулах заиграли желваки. Любого другого человека его вид мог даже напугать.

— Никакие это, на хрен, не потрахушки, — с угрозой в голосе произнес он.

Что ж, мне легче было думать по-другому. Я не стала его добычей. Мы просто сблизились ненадолго, чтобы взаимно получить удовольствие, и теперь разойдемся на прежние позиции.

— Просто уйди, — попросила я, — мне нужно собираться на работу. Тебе, кстати, тоже.

— Сначала ты объяснишь мне, что значат твои слова.

Черт, он не собирался оставить меня в покое так просто.

— Здесь бабуля, а ты голый, — напомнила я. — Старая женщина смотрит на твои прелести.

— Мне плевать! Я ее не вижу!

— Хорошо, тогда я уйду, — вздохнула я. — Иду в душ, а когда вернусь, надеюсь, тебя уже здесь не будет.

Ден помолчал, потом опустил руки и отступил на шаг назад.

— Иди, — только и сказал он.

Его согласие резануло по моим нервам хуже, чем тысяча возражений. Внутри стало холодно и пусто. Ден стоял так близко, я могла коснуться его, провести рукой по его телу, прижаться к нему. Мне хотелось его поцеловать.

Но я не верила ему. Не понимала, почему он так терпелив и заботлив со мной. Разум кричал, что здесь какой-то подвох. Ден не может так относиться ко мне после стольких лет ненависти.

Прижимая к груди одеяло, я почти бегом покинула комнату. Ворвавшись в ванную, захлопнула дверь, через которую тут же просочилась бабуля. Лицо у нее было хмурое. Неужели она тоже не на моей стороне? Вот гадство!

Я прислонилась спиной к двери и закрыла глаза, стараясь контролировать дыхание. Вдох-выдох, вдох-выдох. Нужно просто выкинуть все мысли из головы. Сосредоточиться на работе. Нужно принять ситуацию и отпустить ее, чтобы не тратить зря нервы.

Послышался звук захлопнувшейся входной двери, и я невольно вздрогнула.

Ты справишься, детка. Всегда справлялась.

На работу я приползла в такой апатии, что Женька, один из менеджеров, присвистнул, как только вошла в кабинет.

— Вичка, а тебя что, уже уволили?

Остальные мальчики подавили смешки.

— Не дождешься, Тарасов, — фыркнула я и плюхнулась за свой стол.

Бабуля полетела с инспекцией к подоконнику, где засыхали в горшках цветы. В моем офисе она уже чувствовала себя как дома.

— Василич сегодня в двенадцать опять 'летучку' созывает, — не отставал Женька, — интересно, о чем речь пойдет?

— Может, о том, что ты партнерские подарки не развозишь, а домой забираешь? — огрызнулась я.

Даже побледневший вид собеседника не поднял мне настроения. Просто заткнула ненадолго, подумаешь. И так все знали, что Женька обманывал своих клиентов и не поздравлял их на Новый год и февральские-мартовские праздники, хотя на это выделялись корпоративные деньги.

Добившись желанной тишины среди этих жалких моральных уродов, я погрузилась в просмотр почты. Наличие непрочитанного письма от 'Медиа-Трейдинга' заставило мои ладони вспотеть. Я открыла его и пробежалась глазами по строчкам.

Черт!

Мне следовало козой скакать до потолка и орать от радости. Потому что мое коммерческое предложение не затерялось на корпоративной электронке гипермаркета среди кучи прочего спама. Его увидели и прочитали. В ответном письме сообщалось, что условия моего банка рассмотрели и одобрили, готовы подписать договор.

Я перечитала послание дважды, борясь с желанием протереть глаза.

Я не чувствовала ни капли радости, ни сладкого вкуса победы, ничего.

Я не знала, что делать с обещанием Дену. Ведь он согласился помогать мне с привидением только из желания получить сочного клиента. Неважно, что это соглашение завело нас дальше, чем следовало. Я же, вроде как, пообещала.

Лакомый кусок — мое избавление от проблем на работе — маячил перед самым носом, протяни руку да возьми! Но брать — недопустимо.

С другой стороны, увидимся ли мы с Деном еще? После того, как я снова переспала с ним и после этого не могла его видеть. Разве наши соглашения еще в силе? Разве он станет мне помогать, переполненный обидой, что опять его 'использовала'?

Вот гадство! Нет, такие решения невозможно принимать поспешно.

Я взяла телефон и отправилась на улицу. Не хотела, чтобы кто-нибудь в офисе подслушал разговор. Набрав нужный номер, стала ждать ответа.

— Да? — раздался голос отца в трубке.

— Па-ап? — протянула я, растерявшись.

— Ну что, Виктория? Говори быстрее, у меня лекция сейчас начнется.

Черт. Я знала, что отец не любит пустой болтовни, но мне требовалось время, чтобы собраться с мыслями.

— Как твои дела? — я втянула голову в плечи.

— Аспиранта дали. Подающий надежды молодой человек. Не отходит ни на шаг. Вчера даже домой к нам приходил, допоздна сидели, его кандидатскую разбирали. Светлая голова... Здравствуйте! Прошу всех открыть вчерашние записи и приготовиться к опросу!

Последние две фразы отец произнес совершенно другим, командным голосом, и я догадалась, что в аудиторию зашли студенты. Отец обожал работу, просто горел ею.

— Вика, говори быстрее! — скомандовал он и мне.

— Па-ап... что если... э-э-э... я бы попросила у тебя взаймы какую-то сумму денег? — мой голос звучал не лучше скуления побитой собаки.

— Для чего?

— На то время, пока не найду новую работу. Мне за квартиру платить надо. И продержаться какое-то время до первой зарплаты на новом месте.

— Новую работу? — отец был недоволен. — А со старой что?

— Сокращение... — виноватым голосом протянула я.

— Сокращают всегда самых ленивых и бесперспективных. А я ведь не зря говорил, что тебе надо было лучше учиться!

Я закрыла глаза. Эту тему слышала уже сотни раз. По мнению отца я всегда могла лучше, больше, сильнее и напряженнее, просто ленилась. И не важно, сколько усилий прикладывала — раз не получилось, значит, недостаточно старалась.

— Дочь, учись сама отвечать за свои поступки. В Америке подростки с шестнадцати лет живут самостоятельно, а мы тебя еще и в институте выучили за свой счет.

Этот разговор тоже заводился невпервой.

— Пап, ну я же отдам деньги! С процентами!

— И что? Каждый раз будешь бежать к нам с мамой, зная, что мы тебя подстрахуем? Нет, учись уже быть самостоятельной. Возьми кредит. Все. Не отвлекай. Пока.

Я постояла, рассматривая асфальт под ногами. Надежда была слабой... но и той не осталось. Решив не сдаваться с первой попытки, набрала номер мамы.

— Мам?

— Викуля, я на планерке в администрации, — заговорила она тихим и очень деловым тоном, — у нас тут такие проблемы с ЖКХ! Давай потом.

Что ж, и этот короткий разговор состоялся. Я бы почувствовала себя одинокой, но нет — рядом со мной витала моя призрачная бабуля. Ее сочувствующее выражение лица заставляло чувствовать себя жалкой. Еще и губы привидения зашевелились. Рассказывала что-то. Может, советы давала?

— Бесполезно, — вздохнула я, — ничего не слышу.

Мне снова так не хватало Дена! Просто мучительное ощущение. И почему все свалилось так некстати? Почему мой мозг отказывался стирать из памяти прошлую ночь? Почему я такая слабая и ничтожная?

Развернувшись, я быстрым шагом вернулась в офис. Боялась в любой момент передумать, так что руки тряслись. Едва не выронила телефон, пока звонила в 'Медиа-Трейдинг'. Вежливая девушка-секретарь подтвердила, что меня ждут. Мальчики-менеджеры наблюдали за мной круглыми глазами, но не решились и слово пикнуть.

Трусливые сучата.

Я схватила со стола заранее распечатанные договоры. Взглянула на часы. До двенадцати оставалась еще уйма времени. Накинув куртку и звякнув ключами от машины, я покинула кабинет.

К двенадцати дня на столе у моего директора лежал подписанный договор с 'Медиа-Трейдингом'. Вечер я коротала в компании бутылки вина и одиночества. Хотелось избавиться хоть ненадолго от компании надоедливого привидения, а еще — поразмыслить над способами его упокоения. Усевшись перед ноутбуком и поджав под себя одну ногу, я периодически отпивала из бокала и читала сводки криминальных новостей в надежде, что промелькнет еще какая-то информация о том убийстве. Но Ден был прав. Видимо, дело списали, как безнадежное, а поиски прекратили. Услышав с улицы шум, я поначалу не обратила внимания. Но когда почудилось мое имя, насторожилась. Неужели Антон опять приперся 'в урагане' завоевывать мое сердце? Хватило сообщений, которыми он забрасывал мой телефон в течение дня. Если бы несколько месяцев назад я знала, что милый парень превратится в отстойного прилипалу, точно не стала бы с ним никаких отношений заводить. Запахнув плотнее халатик, я неохотно поплелась к окну. Но когда выглянула... Дар речи оставил меня. Напрочь. Я открыла рот и забыла, как дышать, а мои глаза готовы были вывалиться из орбит от изумления. Опомнившись, прижала ладони к лицу, чтобы удержать эмоции, которые рвались наружу. Засмеялась, и впервые за последние три месяца этот звук не походил на царапанье пенопластом по стеклу. Я засмеялась по-настоящему. Внизу, под тем самым фонарем, под которым в прошлый раз пошатывался Антон, теперь стоял Ден. Он вырядился в белую рубашку. Расстегнутый на несколько пуговиц воротник открывал его шею и грудь. Зацепив пальцы за пояс джинсов, самый отстойный в прошлом парень моего класса запрокинул голову, глядя на меня. Рядом с ним находился странный тип с дредами и гитарой, а с другой стороны — не менее странная косматая девица в длинной юбке и со скрипкой. — Что ты творишь? — крикнула я, на мгновение забыв, что сама же не хотела проблем с соседями. — Ты все еще ненавидишь меня? — крикнул он в ответ. Я только пожала плечами. Губы сами собой зашевелились, с трудом удерживая признание в том, что мои чувства давно далеки от ненависти. Но я держалась, потому что помнила: нельзя таять и сдаваться так сразу. — А знаешь, что я ненавижу больше тебя, Вика? — снова крикнул Ден. — Я ненавижу петь! Краем глаза я заметила, что в окнах соседних домов появляются любопытные зрители. Правда, пока никто не матерился и не грозил вызвать полицию. — Ты серьезно?! — воскликнула я, когда парень с гитарой вдруг провел пальцами по струнам. Девушка подняла скрипку и смычок. Ден напустил на себя такой вид, словно собирался на каторгу в Сибирь. — Я буду это снимать! — я сбегала за телефоном и подняла его, нацелив камеру на происходившее действие внизу. — Завтра ты проснешься звездой 'Ю-тьюба'! — Только если ты проснешься со мной! — не остался в долгу он. — Еще чего! Я фыркнула и снова рассмеялась. А Ден начал петь. Фальшивил он безбожно, и я только по музыке догадалась, что это 'Please forgive me'. В исполнении Брайана Адамса композиция звучала в разы лучше. Меня разбирал нервный и беспричинный смех, пока Ден пытался попасть в ноты и такт. Я даже телефон отложила, просто вцепилась в подоконник и не могла поверить, что он пошел на такое ради меня. Зрителей в окнах становилось все больше, но, несмотря на чудовищное испытание для слуха, никто не начал бросать гнилыми помидорами или яйцами. Для Дена и его музыкального таланта это был просто грандиозный успех. Я продолжала смотреть на мужчину, который причинил мне самую сильную боль в жизни, разбил мое сердце и заставил опуститься в собственных глазах на самое дно, и понимала, что именно он способен вознести меня обратно на вершины счастья. И никто не изменит этот факт. Пришла пора признаться самой себе, что я навеки покорена принципиальным, помешанным на воспитании, всегда идущим напролом к своей цели человеком, которого называет папой не его ребенок. Не дожидаясь последних аккордов, я бросилась в ванную, где наспех прополоскала рот. От меня пахло алкоголем, а Ден ненавидел этот запах! Я не знала, поможет ли эта мера, когда уже бежала по ступенькам вниз. Очутившись на улице, спохватилась, что порыв выглядит слишком явным, и замедлила шаг. Ден подошел, улыбаясь ленивой и довольной улыбкой и сверкая глазищами. Понимание, что сейчас множество посторонних свидетелей наблюдает за нами, только придавало пикантности ситуации. — Кто эти люди? — спросила я, кивнув в сторону парня и девушки. — Понятия не имею, — его улыбка стала шире, — просто уличные музыканты, которым я заплатил. Я прижала ладонь к губам и фыркнула, потому что затея продолжала казаться мне забавной. — Не знала, что ты так хорошо знаешь английский, что даже поешь на нем. Ден взял мои руки в свои и сжал пальцы. — Честно говоря... половину слов я просто заучил, не очень понимая их смысл. Надеюсь, ты тоже не очень их понимаешь, так что сойдемся на том, что это — просто красивая песня, которую мне захотелось спеть посреди ночи в твоем дворе. — Это песня о том, как парень просит прощения у девушки за то, что слишком сильно ее любит, — прошептала я, не в силах разорвать контакт наших взглядов. — Тебе понравилось? — тоже понизил голос Ден. Я позволила своим губам искривиться в лукавой улыбке. — Звучало так, будто собаку машина переехала, и она воет, подыхая. Он заправил прядь моих волос за ухо и положил свою большую ладонь на мою щеку. — И что мне делать с твоим острым язычком? Палец Дена слегка оттянул мою нижнюю губу. Сладкая дрожь пронеслась по всему моему телу от одной мысли, что он может меня поцеловать. Я даже прикрыла глаза и вспомнила вкус его губ. Это был великий соблазн. Я буквально кожей чувствовала, что Ден мечтает о том же. Понимала все по одному только звуку его дыхания. В голове пронеслись варианты дальнейшего развития событий. Многие из них казались весьма приятными. Но вспомнив о первоначальном плане, я открыла глаза. — Овчаренко, — произнесла очень четко, — если ты надеешься, что второй раз твой подкат с целью потрахаться будет более успешным, то тебя ждет великий облом. — И в мыслях не было, — покачал головой Ден, но бешено пляшущие в глазах черти выдали его с головой. — Хорошо, — кивнула я, — потому что мне не хотелось бы, чтобы ты торопился. Так неинтересно. Пальцы Дена скользнули с моей щеки ниже, погладили шею и ключицы, но грудь предусмотрительно не тронули. — Если бы я хотел тебя трахнуть сегодня, — произнес он хрипловатым от страсти голосом, — ты бы уже лежала подо мной, а я был бы так глубоко в тебе, насколько это возможно. Но сегодня я просто ухаживаю за тобой, Вика. Я хочу починить то, что разбито. Я поймала его ладонь и тоже сжала, ощущая, как внутри меня все наполняется легкостью и теплотой. — Я трахнусь с тобой, только когда ты будешь умолять меня об этом. Несколько мгновений Ден смотрел на меня округлившимися глазами, а потом рассмеялся. — Как ты умоляла меня в прошлый раз? — Этого никогда не было! — я топнула ногой. — Это ты там в своих фантазиях намечтал, пока ублажал себя правой рукой! Кстати, когда сегодня ночью будешь повторять этот маневр, не забудь, что это — лишь твои фантазии. Теперь улыбка Дена стала порочной. — А ты сегодня будешь думать обо мне? Искушение становилось все сильнее. Я поняла, что если срочно не сбегу, фантазии Дена Овчаренко очень легко станут реальностью. Мучительно скрипнув зубами, я заставила себя отступить на пару шагов назад. — Не дождешься, — лукаво произнесла я, мысленно попросив у него прощения за эту маленькую ложь. — Но тебе ведь понравилось мое пение! — позвал Ден вдогонку. — Насколько может понравиться предсмертный хрип собаки! Он закатил глаза, показывая, что я неисправима. Добравшись до дверей подъезда, я положила руку на створку и обернулась. Ден продолжал стоять и пожирать меня жадным взглядом. — Ден... — Что? — отозвался он, даже не пытаясь скрыть волнение в голосе. — Мне кажется, у тебя все-таки начало получаться. Я вошла в подъезд и начала закрывать за собой дверь. — Что начало получаться? Петь? — спросил Ден, сделав шаг в сторону, чтобы продолжать видеть меня. — Нет. Чинить то, что разбито. После столь романтического вечера утро наступило прозаическое. Начальник посчитал, что моя болезнь затянулась, и решил напомнить об этом звонком. Только настроение испортил. Как будто мне самой приятно торчать в компании фокусника дома! Промаявшись до обеда, я поняла, что в четырех стенах больше не высижу, и отправилась к Ромке. По пути купила в кондитерской его любимые трубочки с кремом, потом заскочила в 'Мак' за картошкой-фри и кофе. Привидение корчило недовольные рожи, но пока что удавалось его игнорировать. Сервисный центр, где Ромарио просиживал штаны, делая вид, что приносит пользу людям, находился в одноэтажном здании, зажатом между 'высоток'. Часть площади с отдельным входом занимал средней руки ресторан, в котором знающие люди предпочитали не обедать. На работе у друга мне приходилось уже бывать, поэтому проигнорировав парадный вход для посетителей, я прошла вдоль плохо побеленной стены и нырнула в черную железную дверь без опознавательных знаков. Помещение там было прохладным, не очень большим и сплошь заставленным техникой. Слева находился проем, через который сюда поставляли 'железо', принятое на ремонт. Напротив виднелась дверь, как я знала, в подсобку. В дальнем углу за столом Ромка и еще какой-то парень сидели бок о бок, нагнувшись вперед и напряженно уставившись в монитор. — 'Трояны' мочите? — поинтересовалась я вместо приветствия, покачивая пакетом с едой. — Нет, в 'танчики' рубимся, — в тон мне ответил друг и только после этого повернул голову. Его глаза загорелись при виде пакета. — Ого! У меня сегодня день рождения? Или почему ты решила меня побаловать вкусненьким? — Мне скучно сидеть дома, — пожаловалась я, — и вообще, можно же просто, без злого умысла, пообедать с лучшим недавно вновь обретенным другом или как? Второй парень беззастенчиво уставился на мои сиськи, даже рот приоткрыл, козлина. Но я обожгла его таким взглядом, чтобы все сразу и наверняка упало. К счастью, намек он понял и отвернулся. — Я на обед, — сообщил ему Ромка и вскочил на ноги, отряхивая джинсы от какой-то невидимой глазу пыли. Справившись с задачей, посмотрел на меня: — В сквер пойдем? — Угу. Рука об руку, мы вышли на улицу, перешли дорогу и оказались в небольшой, усаженной липами аллее, где в обеденное время прогуливались мамочки с колясками и читали газеты старушки. Нам удалось найти прекрасную скамейку в теньке, на которой и решили устроиться. — Фокусник здесь? — воровато огляделся друг. — Ага. Вон, трется возле кошки, которая спит на солнце, — я указала в нужном направлении. Несколько минут он вглядывался, а потом поежился: — Поверю на слово. У меня все в голове не укладывается, каково это — видеть призраков. — Хреново, — мрачно сообщила я, и на этом тема исчерпала себя. Ромка, как и следовало ожидать, начал с десерта. Пока он облизывал с трубочек сахарную пудру, я успела поведать о вчерашнем поступке Дена. Ромарио только присвистнул. — Ну теперь вы точно помирились, — пробубнил он с полным ртом — Мы еще не помирились, — вздохнула я, — но уже к этому близки. А еще я жду подходящего момента, чтобы спросить, не оставался ли он после вечеринки у Наташки. Ромка перестал жевать и выпучил на меня глаза. — А с чего ему там оставаться? — Она ему водички в бассейне подогрела. — Это куда фрик напускал потом? Мы немного посмеялись, вспомнив то чудо в перьях. — В любом случае, Ден продолжает нравиться Наташке, — заметила чуть позже я, — она этого не скрывает. К тому же, у нее нет никаких тормозов, учитывая, что она спит с мужиками за деньги. — М-м-м?! — Ромка как раз отпивал из стаканчика кофе. Он удивленно приподнял брови. — Угу-м, — передразнила я. — Наташка сама мне призналась. Она совмещает поклонников с платными богатыми клиентами и успевает в 'Бельфлере' развлекаться. Как еще мозоли себе там не натерла, а? Я фыркнула и покачала головой. — Она просто любит секс, — пожал плечами Ромка, приступая к картошке. — Ден тоже любит секс, — угрюмо заметила я. — Он подружек только так менял. — Ден любит тебя, — возразил друг. — И секс. — Секс с тобой. — Откуда ты знаешь? — Не знаю. Мне так кажется. — Когда кажется, креститься надо, — скривилась я. — Тогда спроси у него сама, раз такая умная. — Не могу, — я опустила голову, — как я могу предъявлять ему что-то после того, как трахалась с Антоном? Мы еще даже не помирились до конца! А вдруг Дену придет в голову повоспитывать меня на эту тему? Я не вынесу, если он начнет припоминать мне что-то в ответ. — А про Валентина ты ему собираешься сказать? Это был больной вопрос. Я скривилась еще больше. — Расскажу. Но позже. Когда у нас с Деном все устаканится. — Вика... — мой друг покачал головой, — ты совершаешь уже сделанную раньше ошибку. Заметила? Ты опять врешь ему, хотя вы поссорились именно из-за подобного случая. — Я не вру. Просто пока не говорю о Валентине. Я обязательно расскажу всю правду позже! — С гипермаркетом ты тоже так говорила. И что из этого получилось? — Хорошо. И как ты себе это представляешь? Что я ему скажу? 'Прости, Овчаренко, но мало того, что я трахалась с парнем, с которым ты часто сталкиваешься по работе, так ко мне еще подкатывает яйца богатый мужик со странными наклонностями. И этот мужик подарил мне машину, на которую тебе пришлось бы зарабатывать лет пять'. Так что ли? Ромка отложил коробку с картофелем и посмотрел прямо мне в глаза. — Да. Так. — Не-е-ет, — нервно усмехнулась я, — нет. Я так не скажу. Ни за что. Второй раз смотреть в удаляющуюся спину Овчаренко моя психика просто не выдержит. — Но если ты не скажешь, а он узнает потом сам, ты снова его потеряешь. — Ден узнает, только если ты скажешь, — я устремила в друга гневный взгляд. — Я не скажу, — тут же открестился Ромарио. — И Федюня твой не проболтается? — Федюня-то тут причем? Ден с ним и не общается особо. — Тогда, — я демонстративно отряхнула ладони, показывая, что дело сделано, — мне не о чем беспокоиться. — Ты по-прежнему не веришь ему, — заметил Ромка. — Это трудно, — я поковыряла носком туфли асфальт. — А ведь Ден пытается начать верить тебе заново. Эта тема уже начинала меня напрягать. Святой Ден Овчаренко и недостойная его я. Прямо тошнить охота. — Не дави на мою совесть, — проворчала я. — Вика, ты опять его потеряешь... — Может, хватит об этом, а? — я не выдержала и вскочила на ноги. — Знаешь, доедай сам. У меня желание общаться пропало. Потом можешь пойти и поцеловаться с Деном. У тебя хорошо его защищать получается. Он оценит. — Да что я такого сказал?! — на лице Ромки отразилось недоумение. Супер. Мой лучший друг больше не на моей стороне. И даже этого не понимает. Развернувшись, я пошагала в сторону дороги. — Вика! — позвал Ромарио. Я не обернулась, а он не стал догонять. Только привидение оставалось неизменным спутником. На какую-то секунду меня охватил страх. А вдруг так будет всегда? Вдруг я обречена провести всю жизнь в одиночестве и компании привидения? Что я делаю не так? Почему эти неприятности сыплются именно на меня, как из рога изобилия? В это мгновение в сумке зазвонил телефон. Я успела дойти до пешеходного перехода и остановилась, ожидая зеленый сигнал светофора. Воспользовалась паузой и полезла в сумку. Нашла телефон, взглянула на экран... ...и выругалась, не особо стесняясь в выражениях. Что этому-то козлу прямо сейчас от меня понадобилось? С другой стороны, если прятаться от него, то проблема сама собой не решится. Ромка так и будет тыкать меня носом, а если узнает Ден... Значит, нужно постараться доходчиво объяснить назойливому поклоннику, чтобы перестал надоедать. Я набрала в грудь побольше воздуха, нажала кнопку ответа и произнесла спокойным и равнодушным тоном: — Да, Валентин? — Виктория, — послышался вкрадчивый голос, — думаю, пришла пора нам встретиться. Зашибись просто. Прилетит вдруг волшебник в голубом вертолете, чтоб его. — Я занята. На два года вперед. Наташа рассказала о том, чем занимается, и, поверь, меня к этому не тянет. Просто пришли кого-нибудь забрать машину от моего дома. Она стоит на прежнем месте. Валентин немного помолчал, а потом произнес: — Хорошо. Заберу, если ты сегодня пообедаешь со мной. Я сглотнула. От него так просто не отделаешься. Да и стоит ли верить такому обещанию? Неужели Валентин на самом деле отстанет вот так просто? — Пообедаю?! Он рассмеялся. — Да. Всего лишь обед. В ресторане. На виду у других людей. Я знаю, ты меня боишься. Не стоит. Видишь? Я просто хочу встретиться. Если наш разговор не заставит тебя передумать — так тому и быть. Насильно мил не станешь. — Это развод такой, да? — Нет, Виктория. Всего час твоего драгоценного времени. Больше не прошу. Я перешла дорогу и постояла, кусая губы. Моя машина была припаркована неподалеку. Я могла поехать домой. Или же выбрать встречу с Валентином. Но ведь нужно порвать с ним раз и навсегда. Я хочу быть с Деном! Наши отношения почти наладились. Вдруг странный ухажер, и правда, отстанет, если дать ему то, что хочет? От потраченного часа с меня не убудет. — Что за ресторан? — наконец, решилась я. Буду надеяться, что это — правильное решение. — 'Сан-Пауло', — тут же отозвался Валентин. — Знаешь такой? — Конечно. — Буду ждать там тебя через двадцать минут. Он положил трубку, а я посмотрела на призрака. Тот снова забеспокоился, начал жестикулировать и что-то, судя по движению губ, бормотать. — Окей, — простонала я, отмахиваясь от него. — Понимаю, что ты переживаешь. Но я же не еду к нему домой. Все будет хорошо. — Подумав, добавила: — Наверное. Ресторан находился на самом верхнем этаже большого торгового центра. Отсюда через полностью стеклянные по всему периметру стены открывалась шикарная панорама на город. Я только слышала от знакомых о том, как красиво здесь ужинать на закате, но сама раньше не бывала. На входе меня встретила администратор в строгом костюме. — У вас зарезервирован столик? — вежливо поинтересовалась она. — Нет... — растерялась я, — то есть, да... у меня назначена встреча. — На чье имя? Я понятия не имела, на чье имя может быть заказ, но на всякий случай назвала Валентина. Администратор сверилась с записями, кивнула и повела меня в дальний зал. Кондиционеры работали на полную мощность, но меня пробивал озноб совсем не из-за этого. С каждым шагом приближаясь к Валентину, который сидел, вальяжно развалившись на диване, я все больше ощущала себя не в своей тарелке. Мужчина, как и в прошлый раз, был одет в дорогой костюм. Колени начали дрожать, и все мое тело стало потряхивать. Я мысленно одернула себя и напомнила, что бояться нечего. Мы на нейтральной территории, где совершенно безопасно. Возможно, нервозности добавлял фокусник, который опять словно взбесился. Мне предстоял очень сложный разговор, а гадское привидение из кожи вон лезло, чтобы совсем житья не дать. Держа спину абсолютно прямой, я опустилась на диван напротив Валентина. Даже смотреть в окно и любоваться городом не хотелось. Все мысли концентрировались на одном: как долго обед протянется? Официанты тут же начали приносить заказ. Морепродукты, белое вино, закуски, мясные блюда, салаты — у меня глаза разбежались. Здесь легко могла пообедать целая футбольная команда. Но за столиком мы с Валентином по-прежнему оставались вдвоем. — Угощайся, — широким жестом предложил он. — Спасибо, — пришлось прочистить горло, потому что голос прозвучал неожиданно сипло, — я не голодна. — Ну ты просто попробуй, — чувственные губы Валентина раздвинулись в улыбке, — кусочек того, кусочек этого. — Нет, — упрямо повторила я. — Я настаиваю, — его брови чуть сдвинулись к переносице. Поколебавшись, я сдалась и положила на свою тарелку немного салата. К вину даже не притронулась. Я же не дура. Мало ли что он мог туда подмешать? Договориться заранее с официантом, например. Валентин — из тех, кто любит покупать людей. Мой визави внимательно проследил за листиком салата, который я отправила в рот. Даже комок встал в горле. С трудом прожевав пищу, показавшуюся безвкусной, я проглотила ее. — Зачем ты меня позвал? Валентин пожал плечами. — Пообщаться. — О чем? У нас нет общих тем для разговора. — Тогда просто посмотреть на тебя, — он уставился на меня в упор, словно я сидела голой. Я заставила себя выдержать достаточно долгое время. Взгляд Валентина скользил по моему телу, оценивая каждый сантиметр. Этот странный тип смотрел не так, как другие. Не так, как тот парень с Ромкиной работы. Я попыталась понять, в чем же дело. И поняла. Валентин не таращился на мои сиськи, как большинство мужиков. Он рассматривал меня, как статуэтку или другое произведение искусства. Слабая догадка скользнула в моей голове. Он... не хочет меня, как женщину. Не испытывает такого интереса. Что же тогда? Вновь накатила волна озноба. Я заставила себя встряхнуться. — Посмотрел? Давай я ключи сразу отдам и пойду. — Расскажи мне о своей мечте, — сказал Валентин, пропустив мимо ушей мое предложение. — О мечте? — я поерзала на диване. — Ну да. Почему тебя так смущает мой вопрос? Гребаный псих. Я прищурилась. На смену страху приходило раздражение. Понятно же, что вопрос с подвохом. Если скажу, что мечтаю сменить квартиру, он, чего доброго, начнет приманивать меня новыми квадратными метрами. Заикнусь о поездке куда-нибудь — не факт, что завтра же не привезут путевку. Валентин пытается подобрать ко мне ключ, это и ежу понятно. — Муж, двое детей и собака, — произнесла я. Съел, козлина?! Уж этого-то он точно не мог мне дать. Валентин поморгал, а потом неторопливо растянул губы в улыбке. — Ты забыла детали. — Какие детали? — Чтобы мечта сбылась, мечтать надо красочно. В деталях. Он вдруг поднялся с места, обошел стол и встал за моей спиной. Посетителей в зале было немного, и на маневр Валентина никто не обратил внимания. Я почувствовала, как волоски на затылке встают дыбом, когда он положил руки мне на плечи. Ощутила, как мужчина склонился ко мне, а его дыхание коснулось моей шеи. — Собака — лабрадор, дети — мальчик старший и младшая девочка, муж — посол в Испании. Там красивое побережье и хороший климат. Вот так надо мечтать. Мне ужасно хотелось сбросить с себя его руки, но я не могла пошевелиться. — Спасибо, учту, — произнесла слабым голосом. — На этом все? — Почти. Еще один момент остался. Расскажи о своей эротической мечте. — Что?! — вот теперь я встрепенулась, но до этого с виду мягкий и податливый Валентин с неожиданной силой надавил мне на плечи, заставив сидеть смирно. — Расскажи. О своей. Эротической. Мечте, — выдохнул в ухо. — Я... не делюсь такими вещами с чужими людьми. — Почему? Мы с тобой уже взрослые. Можем говорить на любые темы. Вкрадчивый голос звучал в моих ушах. Я смотрела прямо перед собой, но не видела ничего. — Потому что я не хочу об этом говорить. Ощутив теплое прикосновение за ухом, я не сразу поняла, что это. Только спустя пару мгновений догадалась — язык Валентина. Он меня лизнул! — Ты похожа на цветок, Виктория, — пробормотал он. — На закрытый несозревший бутон. Ты не умеешь мечтать. У тебя нет эротических фантазий. А может, они и есть, только запрятаны слишком глубоко, и ты боишься вытащить их наружу. Ты просто не знаешь, какие могут быть варианты. Но есть одно место, где ты можешь это узнать. — 'БельФлер', — догадалась я, — так вот ради чего все это! — Да, — не стал спорить Валентин, — я могу отвести тебя туда. Один раз. Безо всякого принуждения. Ты просто посмотришь. Откроешь для себя целый мир удовольствия. Узнаешь, какие могут быть мечты на самом деле. И если понравится... — По-моему, этот обед должен был стать последним, — напомнила я, пытаясь унять дрожь, пробегающую по телу, — а теперь экскурсия в дом терпимости намечается. — Подумай над моими словами. Просто подумай. Я хотел бы разделить этот мир удовольствий с тобой. Впитать твою страсть. Слизывать капельки твоего пота в момент, когда ты кончаешь. Я забыла, как дышать. Голос Валентина проникал все глубже в сознание. Я хотела избавиться от него, но не могла. — Видеть, как тебя берет другой мужчина, а может, и женщина, — продолжал Валентин. — Быть рядом в тот момент, когда ты раз за разом будешь открывать для себя все новые высоты. Ох-ре-неть. Вот это я попала. — Подумай, Виктория. Помечтай в деталях. И позвони. За спиной раздались удаляющиеся шаги. Лишь через пару мгновений я осознала, что мои плечи больше никто не удерживает, а Валентина и след простыл. И что это было?! В поле зрения появился официант, молодой парень с ямочками на щеках. С дежурной улыбкой он сообщил: — Закажете что-то еще? Я обвела взглядом стол, ломившийся от еды. — Разве тут можно заказать что-то еще? — Как знаете, — официант усмехнулся, — счет закрыт с авансом. Вы можете еще что-то взять на оставшуюся сумму. Я только покачала головой. — Нет, спасибо. Парень смерил взглядом, и я могла поручиться, что он считает меня кем-то вроде девицы из эскорт-услуг. Нет, он просто уверен в этом! И самое гадкое, что у него имелись все основания. Со стороны я бы и сама по-другому не взглянула. Поморщившись, я достала из сумочки телефон и набрала номер Ромки. Меня буквально распирало от желания поделиться. — Ты уже не обижаешься? — пробубнил в трубку друг. Ч-ч-черт! А я уже и забыла про нашу ссору в аллее! — Не обижаюсь, — проворчала я, — не до этого. Меня тут Валентин перехватил. — Иди ты! — воскликнул тут же Ромка. — В дорогой ресторан зазвал под предлогом прощального разговора, обедом на двадцать персон начал угощать. — Нахрена? — Вот и я думала, нахрена ему это. Пока разговор не зашел о свидании в 'БельФлер'. Ты бы слышал, что он нес! Про всякие эротические фантазии и бла-бла-бла. — А потом? — А потом просто предложил подумать и перезвонить. Лизнул меня за ухо и ушел. — Жесть какая. — Не то слово, — я поежилась, — вот, спрашивается, зачем ему столько денег тратить? Ведь я могу отказаться! И я хочу отказаться. И я отказалась. А он на один только визит в ресторан наверно половину моей зарплаты просадил! — А я понял, — вдруг отозвался Ромка, — это как фотография на улице с обезьянкой. Ты смотришь на обезьянку. Ты гладишь ее. Кормишь. А потом — хоп! — давай 'пятихатку' за фото. — То есть, он банально заманивает меня? Как я и думала? — Ну конечно! — завопил Ромыч. — Чтобы ты привыкла к тому, что на тебя тратят много денег. К хорошей жизни ведь легко привыкают. Покатаешься на новой машине, поешь 'вкусняшек' в ресторане. Твои запросы возрастут, а удовлетворить их сможет только он. Вот ты и попадешься. Даже не вздумай туда ходить. — Я что, по-твоему, на больную похожа? Конечно, нет. Чтоб меня там в хвост и гриву отодрали? — Правильно-правильно. Ты без пяти минут замужем. — Угу, — я фыркнула, — без десяти. — Да неважно. Главное, держись от этого типа подальше. — Есть, кэп. Все-таки, как хорошо, когда есть друзья. Перекинулась парой шуток с Ромычем — и уже почувствовала себя лучше. Я хотела уже убрать телефон в сумку и уйти, когда снова раздался звонок. На этот раз — мама. Я удивилась, что могло ей потребоваться среди бела дня, ведь мама в такое время всегда пропадала на собраниях и планерках и сама не отвечала ни на чьи звонки. Но когда я услышала в трубке ее голос, все внутри оборвалось. — Вика! — мама плакала и, похоже, навзрыд. — Папа... он... в больнице... Я не помнила, как добралась до больницы, куда по 'Скорой' поступил отец. Не понимала, что говорит мама, которая встретила меня в коридоре. Все вокруг раскачивалось, плыло и звенело. К нам вышел врач, высокий мужчина в очках, и что-то объяснял. Мама плакала и кивала. Он взял меня за руку и обратился с каким-то вопросом. Я стояла и продолжала таращиться на него, не зная, что сказать. Только запомнила прикосновение его теплой руки к своей коже. Врач с пониманием покачал головой и ушел. Напоследок он сказал что-то вроде: 'У девочки шок', но я так и не поняла, про кого идет речь. Я не замечала привидения, да в тот момент и забыла о нем думать. В голове крутилась только одна мысль: папа умирает. У него инсульт. Он упал прямо посреди лекции, перепугав своих студентов. Папа много работал и не думал о здоровье. Он не хотел прерывать занятия, даже когда почувствовал себя плохо. Все это, видимо, рассказала мне мама, но я не запомнила ее слов. Просто информация каким-то образом появилась в голове. Отца разместили в платной двухместной палате, но вторая кровать пока пустовала, и мы с мамой могли оставаться здесь без опаски кому-то помешать. Я сидела на стуле, держала папу за руку и смотрела в его неподвижное перекошенное лицо. Мама суетилась, приносила воду, спорила о чем-то с медсестрами, которые приходили проверить состояние пациента. Я слышала ее голос вокруг себя, он возвращал к реальности. Для меня же время остановилось. Был только туман, окутавший все вокруг, лицо отца и наши сплетенные руки. Запах больницы, лекарств и обреченности наполнял легкие. Неизвестно, сколько времени прошло, когда мама всунула мне в руки телефон. Ромка звонил, чтобы узнать, добралась ли я домой после встречи с Валентином. В тот момент мне показалось, что уже тысяча лет прошла с обеда в ресторане, хотя минуло всего полдня. Я что-то ответила другу и положила трубку. В голову лезли всякие дурацкие воспоминания из детства, из общения с отцом. Как он учил меня кататься на роликах и постоянно ругался, потому что не получалось. Черт возьми, по факту не нашлось воспоминаний, в которых бы отец не ругался или не напоминал, что я могла бы справиться лучше. Но почему-то они вдруг стали мне дороги. Кто-то трогал меня за плечи, и, кажется, это был Ромка. Он приехал, потому что я сказала ему, что случилось. Даже задержался подольше, так как мама ушла. Мы договорились, что на ночь она уедет, а утром навестит отца. Я продолжала сидеть в прежней позе. Просто боялась отойти хоть на шаг: а вдруг папа проснется, и ему понадобится помощь? Потом Ромка тоже исчез, и я запоздало заметила его отсутствие. Приходила медсестра и что-то предлагала, но я не смогла сообразить, чего она хочет, и только отмахнулась. Мой отец реально может не выкарабкаться. И я ничего не в силах с этим поделать. Всю ночь я просидела без сна, не выпуская отцовской руки. Боялась, что, как только закрою глаза, он умрет, и никто не успеет позвать врачей на помощь. Где-то перед рассветом веки начали слипаться помимо воли. Я всего лишь на мгновение сомкнула их, а когда заставила себя встряхнуться от навалившегося тяжелого сна, поняла, что рядом... Ден. Я подняла голову и поморгала, чтобы разобраться: видение это или реальность? Но он никуда не делся. Руки Дена держали меня за плечи, разворачивая к нему. — Пойдем, — мягко позвал он. — Куда? — я поморщилась, потому что голос казался хриплым и чужим. Как скрежет металла по металлу. — Домой. Тебе надо отдохнуть. — Не могу. Надо дождаться маму... — Она уже здесь. Разговаривает в коридоре с медсестрой. Пойдем. Я тряхнула головой, пытаясь привести мысли в порядок. Что-то в происходящем казалось слишком волшебным, чтобы быть правдой. — Как ты... узнал? — Ромка позвонил. Он не мог отпроситься с работы, поэтому попросил, чтобы тебя забрал я. Как знал, что сама ты не справишься, — взгляд Дена наполнился сочувствием. — А тебе разве не надо на работу? — вяло удивилась я. — Совру про деловую встречу. Это пустяки. Не бери в голову, Вика. Его заботливый тон и нежные прикосновения надломили что-то внутри меня, и слезы потекли по щекам. Я сердито шмыгнула носом. Всю ночь не проронила не слезинки, держалась, но стоило появиться Дену — и 'поплыла'. — Ну пойдем же! — он встал и потянул меня, чтобы поднялась на ноги. — Он умрет! — я покосилась на отца, продолжавшего лежать неподвижно. — Нет. Он не умрет. Я слышал, о чем общалась твоя мама с медсестрой. Жизнь уже вне угрозы. Твоему старику просто предстоит долгое лечение. Если ты поспишь и наберешься сил, он будет только рад. — Нет! Ты не понимаешь! Это же инсульт! Посмотри на него! Я начала вырываться, не желая уходить от постели больного. — Все излечимо, Вика! — процедил Ден, и я почувствовала, что его хватка стала сильнее. — Ты веришь мне? Слышишь? Я говорю тебе, что кризис миновал. Верю ли я ему? Верю ли я мужчине, который разбил мне сердце своими неосторожными клятвами в вечной любви?! — Я не... — я растерянно покачала головой, — я не знаю... — Все. Хорош истерику устраивать, — Ден подхватил меня на руки и куда-то понес. Я даже не представляла, столкнулся ли он в коридоре с моей мамой, и как она на это отреагировала. Футболка Дена пахла свежестью и стиральным порошком. Я вцепилась в нее, уткнувшись носом в его плечо и обильно орошая ткань слезами. Наверно, это было чертовски неприятно, но он ничего не сказал. Когда Ден усадил меня в свою машину и собственноручно пристегнул ремнем безопасности, я ощутила, что сотрясаюсь от мелкой дрожи. Через несколько секунд он уселся за руль и посмотрел на меня долгим взглядом. Я не отводила глаз от его встревоженного, но такого мужественного лица. — Папа умрет, — в который раз сорвалось с моих губ. — Нет! — Ден повернулся, обхватил мое лицо ладонями и приподнял к себе, продолжая пристально разглядывать. — Твой старик не умрет. Клянусь, что с ним будет все хорошо. Я грустно усмехнулась. — Ты не можешь этим клясться. Это не в твоей компетенции. Ты что, Господь Бог, чтобы решать, кто умрет, а кто — нет? Ден помрачнел. — Ты права, я не Бог. Но я точно знаю, о чем говорю, в отличие от тебя. — С такой же уверенностью ты клялся, что любишь меня, что никогда не оставишь, — боль начала прорываться из моей груди все сильнее вместе с потоком обвинений. Словно кто-то убрал невидимый барьер, заставлявший сдерживаться раньше. — И чем все закончилось? Ты любишь раздавать пустые обещания, Овчаренко! — Я. Люблю. Тебя! — почти прорычал он мне в лицо, обдавая какой-то неистовой яростью, сквозившей не только во взгляде, но и в тоне голоса. — И, тем не менее, ты меня бросил! — выкрикнула я не менее яростно. — Да! — И теперь ты хочешь, чтобы я поверила твоим новым обещаниям?! — Да! — Почему ты решил, что я это сделаю?! — Потому что я люблю тебя! — на скулах Дена заиграли желваки. — И ты любишь меня. На этот аргумент я не нашлась, что возразить. Только прошипела: — Тогда прекрати давать обещания. — Хорошо, — он отпустил мое лицо, отвернулся и положил руки на руль. — Просто пойми, Вика, я не желаю тебе зла. Я прекрасно знаю, что такое потерять родителей, и могу представить, что с тобой происходит. Я прижалась щекой к прохладной обивке сиденья и продолжала рассматривать профиль Дена. Вот дерьмо! Он же потерял в детстве мать. Понятное дело, что Ден знает, каково это. — Ты был тогда ребенком... — зачем-то произнесла я вслух. — Да, — он кивнул, — и поэтому мой старик успешно врал мне, что она вот-вот выздоровеет. Так и говорил: 'Да придет твоя мамка, никуда не денется'. Пальцы Дена сжались вокруг руля, костяшки побелели. — Говорил, хотя знал, что врачи уже поставили на ней крест, — продолжил он глухим голосом, — никто не хотел возиться с алкашкой. Ее просто оставили догнивать последние дни. А мой старик потчевал меня светлыми сказками. Не хотел, наверно, слушать мое нытье. Просто врал, не подумав, что в день похорон я окажусь неготовым. — Так и получилось? — тихо спросила я. Ден медленно кивнул, глядя прямо перед собой. — Так и получилось. Когда я увидел гроб, словно в ледяную прорубь нырнул. Не мог поверить, что это правда. Даже когда заглянул в него. Я сглотнула, представив себе маленького мальчика, который до последнего верил, что мама жива. Потом зажмурилась, вспомнив кое-что еще, и простонала: — Черт, какая же я дура! Прости меня. Я же тебе про маму столько дерьма в школе наговорила... — Это ничего, Вика, — ровным тоном отозвался Ден. — Ты же не знала. Никто не знал. Но теперь ты знаешь, поэтому пойми меня. Я не стал бы врать тебе, если бы услышал, что твой отец при смерти. Я бы помог тебе подготовиться. Но это не так. Твой старик пойдет на поправку, и у вас все будет хорошо. Я оставалась сидеть неподвижно и слушать его голос. — Вика... — я почувствовала, что Ден наклонился ко мне, и открыла глаза. Его лицо было очень близко, хотелось коснуться его губами. — Ты поэтому психанул, когда узнал, что я не призналась про гипермаркет? Он прищурился. — И поэтому тоже. Я промолчала и повернулась на сиденье, откинувшись затылком на подголовник. Ден выпрямился, завел мотор и тронул машину с места. Тяжесть давила мне на грудь, едва позволяя дышать. — Я никогда не говорила папе, что люблю его, — произнесла я. — У тебя еще будет такая возможность, — приглушенно отозвался Ден, сосредоточившись на дороге. — Я не уверена, что смогу ему это сказать вслух. Вообще, всегда была уверена, что не люблю его. Он меня раздражал своими вечными придирками. Словно я виновата, что родилась не сыном, а дочерью! Но сегодня поняла, что все равно его люблю. Ден молчал и не смотрел на меня больше. — Это ведь всегда так? — спросила я скорее у самой себя, чем у него. — Мы по-настоящему понимаем, что любим, только когда потеряем человека? Он пожал плечами. — Я поняла, что люблю тебя, только когда ты ушел. На его губах заиграла кривая ухмылка. — А как же Антон? Я вздохнула и с трудом выдавила из себя: — Думала, что он может тебя заменить. Но нет. Не смог. Каждый раз, когда мы с ним... когда у нас с ним что-то было, я представляла, что это ты. По-другому просто не могла. Оу. Неужели я сказала это?! Вот теперь Ден повернулся и уставился на меня своими глазищами так, что я испугалась. — Смотри на дорогу, а то вмажемся куда-нибудь. Он послушно перевел взгляд от моего лица. Я могла лишь гадать, какие чувства вызвало в нем услышанное признание. Впрочем, усталость навалилась с новой силой. Я лишь пообещала себе, что немного отдохну и поверю словам Дена о том, что все будет хорошо. Поверю в который раз, хоть уже и зарекалась так делать. Из объятий сна вырвало прикосновение чего-то прохладного. Я встрепенулась, обнаружив, что Ден только что опустил меня на кровать. Двух секунд хватило, чтобы понять: мы — у него дома. Обстановку квартиры в стиле минимализма я бы ни с чем не перепутала. Работал кондиционер, поэтому темное шелковое постельное белье показалось на ощупь прохладным. Я узнала этот комплект, потому что сама его купила когда-то, решив внести разнообразие в спартанскую берлогу холостяка. Ден заметил, что я пришла в себя, но ничего не сказал. Он занимался тем, что снимал с меня босоножки. Разобравшись с крохотными застежками, отбросил обувь к двери. Потом склонился, уперевшись руками в постель по обеим сторонам от меня. — Отдыхай, — услышала я его тихий голос. Увидев, как он начинает расплываться в самодовольной улыбке, я спохватилась и хотела уже придумать пару колкостей, чтобы охладить его пыл, но тут мой телефон зазвонил. Уперевшись ладонями в грудь Дена, я вытянула шею, чтобы посмотреть, кто звонит. — Это Ромка. Мне надо ответить. Ден прорычал что-то возмущенное, но отступил. — Пляши, подруга! — радостно сообщил Ромарио, когда я ответила. — Не могу, — вздохнула я, — сижу на столе, а Овчаренко не дает мне слезть. А то бы с радостью. — Оуч... я помешал? — Нет, что ты. Даже помог, — я показала Дену язык, заметив, что он внимательно прислушивается к разговору. — Ну смотри, вам виднее. Я рад, что вы помирились. — Ты уже третий, кто рад, — усмехнулась я. Ден положил ладони на мои бедра и начал понемногу сдвигать их выше. Держа в одной руке телефон, я не могла отбиваться, как следует, и только возмущенно зашипела. — Ты какие-то странные звуки издаешь, дорогая... я точно не застал вас в процессе? — Нет! — очень быстро воскликнула я. — Ты думаешь, я была бы способна взять трубку? — Боже, как я тебе завидую! — Ромка прищелкнул языком. Затем добавил более сочувственно: — Как папа? — Вроде самое страшное позади. Спасибо... — я запнулась, подбирая слова, — спасибо тебе за все. За то, что поддерживаешь меня, даже когда не можешь быть рядом. — Ерунда. Я же люблю тебя. — И я тебя люблю. — Поверить не могу, что ты говоришь это другому парню, — тут же проворчал Ден, — в то время, как мой палец уже почти добрался до твоей... Я спохватилась и хлопнула его по руке. — Что там такое? — насторожился Ромка. Я ухмыльнулась, глядя в глаза Дена. — Овчаренко ревнует. — Да? Приятненько, — мой друг даже и не думал терзаться угрызениями совести. — Включи-ка громкую связь. Хочу, чтобы он тоже это слышал. — Звучит зловеще, — заметила я, но просьбу выполнила и положила телефон на стол рядом с собой. — Говори, мы тебя слышим. — Проблема привидения для вас еще актуальна? — начал Ромыч. — Еще как! — воскликнули мы с Деном в один голос. — А ты помнишь ту песенку, которая ко мне прицепилась? — друг напел: — 'Куда уехал цирк?' Ден приподнял бровь и сложил руки на груди. — Ну, помню, — откликнулась я. — Так вот мне вдруг пришло в голову. Цирка у нас в городе не было на постоянной основе. Но что, если он был... заезжим? Мы с Деном посмотрели друг на друга. — Заезжим?! — осторожно повторила я. — Ну да! Ездят же цирки по разным городам. Тем более, потеплело, вот и отправились в путь-дорогу деньги зарабатывать. — Ты предлагаешь как-то узнать, не приезжал ли к нам такой цирк? — Господи, что б ты без меня делала? — беззлобно проворчал Ромка. — Не предлагаю. Я сам уже все узнал. Заезжал цирк. Тигры, львы, клоуны. Все, как полагается, было. И как раз примерно в то время, как нашего фокусника убили. — Значит, вот он откуда! — я хлопнула ладонью по столу и повернулась к привидению. Тот, казалось, тоже внимательно прислушивался к разговору. — Да, — подтвердил Ромыч, — что если он пропал, а цирк поехал дальше без него? Поэтому и труп опознать никто не смог. Все, кто его знали, уехали давать представления в другой город. — И не стали задерживаться, чтобы найти своего? Разве такое может быть? — Ну кто его знает, Викуль. Я ж тебе не Шерлок Холмс. Говорю то, что в голову пришло. — Хорошо, — вмешался Ден. — Если допустить, что цирк бросил фокусника и уехал, они все равно могут дать какую-то зацепку. Хотя бы сказать, кто такая Айза. Надо бы только найти этот цирк. Я молча кивнула в знак согласия. — А я и цирк вам уже нашел, — похвастался мой друг. — Вам повезло, что далеко уехать они не успели. Вас разделяет всего около семисот километров. — Десять часов пути? — ахнула я. — И это в лучшем случае. — Ну, извините, — обиделся Ромыч. — Как говорится, помог всем, чем мог. Вы, главное, помните, что помер призрак плохо. Может, свои же и замочили. С обрыва сбросили и уехали подальше от ментов. Подумайте, надо ли оно вам ехать туда. Мы с Деном переглянулись. — А у нас и выбора-то нет, — со вздохом подвела итог я, и на этот раз он кивнул в подтверждение моих слов. К длительной поездке следовало подготовиться. Мне — убедиться, что мама справится с уходом за отцом в одиночку, Дену — уладить вопросы с работой. Он подвез меня до больницы, припарковался у тротуара, не заглушив мотор, и повернулся. — Не хочу тебя отпускать, — пробормотал Ден. Его улыбка выглядела непривычно смущенной. Со мной никто никогда раньше не разговаривал с такой нежностью. Со страстью — да. С вызовом, с интересом, с похотливым интересом — да сколько угодно. Возможно, только Ромка позволял себе теплые нотки в голосе, но это было совсем другое. Вместо радости меня вдруг захлестнул беспричинный страх. Я до ужаса боялась потерять Дена. Его нежность причиняла мне боль. Так же как раньше ее причиняла его грубость. И мне было страшно показывать ему это. — Я только навещу папу, потом заскочу домой переодеться и снова вернусь, — пообещала я, не зная, как побороть странное ощущение. — Каждая минута без тебя — ад, — сказал он и взял меня за руку, согревая пальцы в своих ладонях. Я испытывала схожие чувства. Расставаться ужасно не хотелось. Только после череды бесконечных поцелуев, заставлявших мое сердце сладко замирать, я собрала силу воли в кулак и вышла из машины. Время в больнице пролетело незаметно. Я поговорила с лечащим врачом, поменяла воду в вазе с цветами у изголовья папы. Их, видимо, принесла утром мама. Подоткнула простыни и постояла над кроватью человека, который никогда не разговаривал со мной нежным тоном. Черт, да я бы даже и не задумалась о каких-то нежностях, если бы Ден не начал показывать свои истинные чувства! Казалось, где-то внутри меня тает лед. Захотелось дать отцу второй шанс. Точно так же, как дала его Дену. С мечтательной улыбкой на губах я в компании своего привидения отправилась домой. Призрачный мужик, конечно, и не подумал исчезнуть, пока я собирала в сумку самое необходимое для поездки и переодевалась. Благо, что шкаф, как всегда, был к моим услугам. Нехорошее предчувствие охватило, когда я выходила из подъезда. Привидение заметалось в панике. Я огляделась. Вечерело, моя машина стояла припаркованной на том же месте. Чуть поодаль разговаривали две женщины, со спортивной площадки раздавались голоса детей, гонявших мяч. Я сделала еще несколько шагов и только тогда обратила внимание на черный 'Мерседес', припаркованный рядом. Передняя дверь открылась, вынудив остановиться, когда я проходила мимо. Передо мной вырос молодой мужчина в строгой рубашке и брюках. Короткая стрижка 'ежик' и волевое лицо. — Смотри, куда прешь! — огрызнулась я и хотела его обойти, когда вдруг он сделал шаг навстречу, оттесняя меня обратно. В это же время задняя дверь автомобиля открылась, как будто приглашая внутрь. Вот гадство! Я сжала кулаки и уже знала, кого увижу там. Валентин. С привычным магнетическим взглядом. — Позволь похитить тебя на полчаса, — произнес он, когда я нагнулась и заглянула в салон. — Ты обещал, что обед станет последней встречей! — прошипела я, вне себя от злости. — А ты обещала подумать над моими словами, — невозмутимо откликнулся он. Ни хрена подобного я не обещала. Но доказывать что-то этому маньяку было бы бесполезно. — Я подумала. И мой ответ — нет! — Жаль, — Валентин потер переносицу, его чувственные губы искривились от сожаления. — Садись, Виктория. Я хотела уже показать ему средний палец и послать подальше, когда тот парень, стоявший за спиной, толкнул меня. Чтобы не растянуться во весь рост, пришлось схватиться за подголовник кресла. Валентин, тем временем, поймал мой локоть и дернул, заставив присесть. Я едва не сшибла затылком крышу машины. Дверь тут же захлопнулась. Парень юркнул за руль. Я только беспомощно посмотрела в окно. Все произошло настолько слаженно, что те женщины, болтавшие в сторонке, даже не посмотрели в нашу сторону. 'Мерседес' рванул с места. Охватила паника. В голову лезли мысли о том, как меня привозят в какой-нибудь особняк и подвергают групповому изнасилованию. Я плотно сжала колени, сцепила пальцы в замок и пыталась лихорадочно придумать, как быть. Валентин сидел в расслабленной позе, не трогал меня и не пытался заговорить. От этого становилось еще хуже. Он как будто уже все решил и просто претворял свой план в жизнь. Мне здесь была уготована роль марионетки, безвольной пешки. Я отчаянно хотела полезть в сумочку за телефоном, но понимала, что его тут же отберут. Фокусник мельтешил перед глазами, пролетая сквозь крышу машины и сиденья, но этим не помогал, а лишь отвлекал от трезвых мыслей. Больше всего на свете я желала, чтобы в этот момент меня спас Ден. Но это было бы из разряда сказок. Ден занимался своими делами и ждал меня к ужину. Он обещал романтическую ночь, омраченную лишь тем, что мы не могли снова любить друг друга из-за привидения. Я с трудом сдержала слезы, когда подумала об этом. — Тише, Виктория, — лениво протянул Валентин, — ты очень напряжена. Я только крепче сжала губы. Ну вот уж нет! На провокации этого козла не поведусь. Радовало лишь то, что меня пока не увозили на окраину города. Мы двигались по центральным улицам. — Если ты будешь хорошей девочкой, я отниму у тебя немного времени и сразу отпущу домой, — пообещал он. — Да неужели? — не сдержалась и фыркнула я. — Это правда. Я только покачала головой. Пусть остановят машину, я выпрыгну и побегу куда глаза глядят, чего бы мне это ни стоило. Наконец, 'Мерседес' остановился у подъезда одной из двух высоток, именуемых в народе 'Башнями-близнецами' за то, что выглядели одинаково и стояли рядом. Я вся подобралась в комок, но водитель оказался быстрее. Он распахнул дверь. Я бросилась наружу, но он одной рукой легко удержал меня. Я открыла рот, чтобы позвать на помощь, но Валентин опередил. — Не кричи, — он обогнул машину и приблизился, заставив отшатнуться. — Не порть сюрприз. Я не собираюсь тебя насиловать. Я вообще не насилую женщин. Просто хочу кое-что показать. Его ровный, даже монотонный голос, отталкивал и одновременно притягивал. — Забери машину, — глухо отозвалась я, — и оставь меня в покое. — Ты проявляешь неуважение, — произнес Валентин голосом, не предвещавшим ничего хорошего. — Я этого не люблю. В это время в сумке зазвонил телефон. Валентин переглянулся со своим помощником, и тот ловко выхватил ее из моих рук. Расстегнул, нашел аппарат и протянул хозяину. — Ден, — прочел Валентин имя на экране. По моей спине прокатилась ледяная волна. — Хочешь, я отвечу и скажу, что с тобой все в порядке? — Нет! — выкрикнула я быстрее, чем смогла сообразить. Только этого не хватало. Ден должен узнать все от меня и в подходящий момент! А не вот так... Валентин убрал телефон в сумку и вернул ее мне. — Тогда поднимемся? Хочу кое-что показать. Скрипнув зубами, я последовала за ним. В грудь словно кирпичей напихали. Я даже не стала спрашивать, почему меня привезли именно сюда и откуда у Валентина ключ от входной двери. Водитель за нами не пошел, это уже радовало. Хотя... что ждет впереди? Уже в подъезде, на входе в лифт, мы столкнулись с пожилым мужчиной. Тот равнодушно скользнул взглядом по Валентину, по мне, и пошел своей дорогой. Видимо, со стороны наша пара выглядела абсолютно нормальной. А может, здесь часто захаживают подозрительные личности в компании девушек? Валентин взял меня за руку. Его пальцы были теплыми и мягкими, ладонь — холеной. Меня передернуло от отвращения при мысли, что этой рукой он собирался ласкать мое тело в обмен на деньги. Нет. Хрена с два ему достанется! Поднимались мы на самый верхний этаж, и все это время фокусник отчаянно пытался подавать какие-то знаки. Как будто я сама не понимала, что вляпалась в полное дерьмо! Необходимость так близко находиться с Валентином в замкнутом пространстве заставляла мои колени слегка подрагивать. В ушах стоял шум. Я приказала себе держать удар и не раскисать. Стало немного легче. На площадку выходили двери трех квартир. Валентин звякнул ключами и открыл ту, что располагалась по центру. Я помедлила, прислушалась. Тихо. Если внутри ждет своего часа толпа мужиков, готовых к насилию, то они явно сидят как мышки. Осмелев, шагнула за порог и тут же ощутила запах краски. Взгляд зацепился за дорогую мебель, слишком свежие обои и паркет. — Нравится? — вкрадчивым тоном поинтересовался Валентин. — Неплохо, — фыркнула я, стараясь держаться независимо. — Здесь три комнаты, достаточно большая кухня. Автономное водоснабжение, — принялся перечислять он. — Спасибо, в услугах риелтора не нуждаюсь. Его чувственные губы слегка растянулись в улыбке. — Ты еще не знаешь, какой тут вид с балкона. Пойдем. Валентин мягко, но непреклонно взял меня за локоть и показал, в каком направлении двигаться. Я уронила сумку на пол и последовала за ним. Снимать обувь мы не стали, стук моих каблуков гулко раздавался в необжитом помещении. Распахнув балконную дверь, Валентин вывел меня наружу. Если я и ожидала шикарной панорамы, то здесь ждал облом. Эта сторона здания выходила на 'близнеца'. Передо мной открылся ряд одинаковых балконов и окон. Внизу, у подъезда, виднелись крохотные, словно игрушечные, машины и фигурки людей-муравьев. — Прекрасный вид, — не удержалась я от сарказма. Валентин ухмыльнулся с довольным видом и вернулся обратно в комнату. Не успела я удивиться, куда это маньяк пошел, как он снова появился с биноклем в руках. — Посмотри. В полном недоумении я приложила бинокль к глазам. Что, черт возьми, вообще происходит? — Смотри, — приказал Валентин. — Самый верхний этаж. Окно прямо напротив нас. Я навела резкость и нашла цель. Комната прекрасно просматривалась. Я увидела мужчину, сидевшего в кресле. Он показался мне достаточно симпатичным. Вот только одежды на нем не наблюдалось. Я прочистила горло, ощутив неловкость. Гадский Валентин был в своем репертуаре. То про эротические фантазии бормотал, теперь за другими людьми подглядывать заставил. В этот момент к мужчине подошла девушка. И тоже в чем мать родила. Приглядевшись, я узнала в ней одну из тех шлюшек, которые мерили платья у Наташки в гостях. Суть представления постепенно становилась понятна. Девушка уселась верхом на своего любовника, принялась гладить его плечи и отвечать на страстные поцелуи. Парочка явно наслаждалась друг другом. Я резко отняла бинокль от лица. — И что мне нужно сделать? Раздеться и погладить себя? Тут же прикусила язык, увидев, как сверкнули глаза Валентина. — А тебе этого хочется? Приподняв бровь, я послала ему убийственный взгляд. — Мне показалось, что ты неправильно понимаешь мое предложение, — принялся объяснять он. — Я предлагаю то, что ты видела. Красивую обстановку. Красивые отношения. Эта квартира, — Валентин указал в сторону двери, — приготовлена мной для тебя. — А ставки повышаются, — заметила я. — Ты все не сдаешься. Думаешь, я набиваю себе цену? Что будет, если и сейчас откажусь? В следующий раз предложишь мне частный самолет? Он облизнул губы и покачался с носка на пятку. — То есть, по-прежнему нет? Я отрицательно мотнула головой. Вот гадство! Да когда же этот придурок поймет, наконец?! — Думаешь, твой этот... — Валентин задумался, — ...Ден, кажется, так? Он может тебе это дать? Меня затрясло в ознобе. Я поняла, какую роковую ошибку допустила. Я показала Валентину свое слабое место! Он не знал, что у меня есть кто-то очень важный. А теперь знает. И использует это знание в своих целях без всякого стеснения. — Он может дать мне больше... — прошептала я. Валентин презрительно фыркнул. — Может, тебе и хочется поиграть в ванильные отношения. Но на самом деле, такой как ты, Виктория, такой шикарной, знающей себе цену женщине, нужно лишь то, что могу дать я. Мне снова стало не по себе. Слишком уж уверенно Валентин это говорил. Как будто все решил за меня. Внезапно он шагнул ко мне за спину. Я почувствовала холодную силу мужского тела и вздрогнула. Руки Валентина обхватили мои запястья и заставили положить ладони на перила балкона. Его нога слегка толкнула меня под колени, чтобы я шире расставила ступни. — Посмотри туда. Резкий толчок заставил нагнуться вперед. Почти перевеситься вниз. Показалось, что земля ударила в лицо. Я взвизгнула. Бинокль выпал из моих пальцев и сделал в воздухе несколько оборотов. На расстоянии целой бездны внизу по тротуару разлетелись осколки. — Какой адреналин, да? — прошептал на ухо Валентин. Я могла только дышать. Шумно, быстро, вцепившись в перила так, как если бы от этого зависела моя жизнь. Казалось, пол уходит из-под ног, и я уже лечу туда, вслед за биноклем. — Сколько девушек ходит там, — продолжил вкрадчиво говорить Валентин. — Надеются на шанс. На тот шанс, который выпал тебе, Виктория. Дерьмо... Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо! Этот псих убьет меня! — Как ты думаешь, сколько этих бедняжек хотели бы с тобой поменяться местами, Виктория? Вдох... выдох... я сильная... я справлюсь... — Чувствуешь? — пальцы Валентина с силой оторвали одну мою руку от перил. — Сердце колотится, дыхание учащается, перед глазами все плывет. Кажется, я сломала ноготь. Но в тот момент мне было плевать. — В такие моменты понимаешь, что жизнь стоит ценить, — Валентин растягивал слова, наслаждался их звучанием, — свой шанс нужно ценить, Виктория. По той руке, которой я цеплялась за перила, разлилась острая боль, и только тогда стало понятно, что мышцы перенапряглись. — Давай! Скажи это! — усмехнулся Валентин. — Скажи, что ты хочешь использовать свой шанс! — Это... нечестный прием, — прохрипела я, борясь с головокружением. Я хотела только Дена. Хотела быть с ним. Больше всего на свете. Тогда, на обрыве, стоя на краю, я знала это. И теперь только убедилась сильнее. Все мои мысли возвращались к нему. — А что же делать, если ты не понимаешь по-хорошему? — возразил Валентин. — Я люблю другого... я не хочу его обманывать... Как будто это жалкое скуление могло разжалобить такого психа, как он! Валентин оттолкнул меня от перил, грубо схватил за подбородок и прижался губами ко рту. Я осталась стоять, ни жива ни мертва, все еще не в силах поверить, что опасность миновала. — Это твоя последняя возможность передумать, Виктория, — шепнул Валентин. Я не помнила, как вышла из той квартиры. Как спустилась вниз, как добралась до дома, где жил Ден. Ноги сами несли меня к нему. Нажав на дверной звонок, я закусила губу, чтобы не разрыдаться. Ден открыл дверь, из квартиры пахнуло вкусным запахом еды. Его веселая улыбка тут же растаяла без следа. — Вика, что случилось? Я звонил тебе, хотел спросить, во сколько будешь... Я шагнула в квартиру, но ноги подкосились. Опустилась на пол, выронила сумку. Он тут же оказался рядом на коленях, обхватил мое лицо и потребовал ответа: — Что происходит? На моих губах еще горел поцелуй Валентина. Я совершенно не представляла, как об этом рассказать. Не после того, как Ден простил мне историю с Антоном. Черт! Ну почему все складывалось именно так?! — Ничего, — произнесла ровным и холодным голосом и подняла глаза, встретившись с потемневшим взглядом Дена. — Точно? — прищурился он. Я кивнула. — Это из-за папы? — спросил он настороженно. Кивнула еще один раз. Поморщилась. — Не отпускай меня больше так надолго, — я схватила Дена за футболку и притянула к себе. Он тут же откликнулся, подался вперед, нашел мои губы. Мы целовались на полу в прихожей отчаянно и яростно, не обращая внимания на полуоткрытую дверь и привидение, и это делало меня счастливой. И чем счастливее я становилась, тем больше мной овладевал страх все потерять. Я поняла, что оказалась в тупике. Но проверка меня на прочность, которую решила устроить Вселенная, не закончилась. Отработав положенные часы и собрав кучу завистливых комплиментов от коллег по поводу удачной сделки, я вышла из офиса и наткнулась на Антона. Он ждал меня напротив входа, как всегда привлекательный до умопомрачения. Я не стала удивляться тому, что Антон меня нашел. Зная название организации, это смог бы любой на его месте. Вздохнув, я крепче вцепилась в ручку сумки и пошла к нему. Ну не бегать же от него по всей стоянке, в самом-то деле! Только вот... разве нам есть о чем говорить? — Привет! — Антон выглядел слегка смущенным. Бабуля с видом третейского судьи встала рядом с нами. — Привет, — сказала я, не зная, куда смотреть: в его глаза, себе под ноги или в сторону с равнодушным видом? — Вика... — он прочистил горло, — я хотел бы извиниться. Антон? Извиниться? Передо мной? За что?! Я приподняла бровь и встретилась с ним взглядом. — Хочу извиниться за то, что пропал. За то, что не звонил так долго, — продолжил он. Стоп. А ничего, что я на его глазах целовалась с другим и сама сбежала от него в тот вечер? Мне поначалу очень нравился Антон, но он каким-то образом умудрялся все больше понижать свой рейтинг. Теперь он бултыхался где-то на уровне слабой пятерочки. Так как я молчала, не в силах подобрать слова, бедный парень занервничал еще больше. Он зацепил большими пальцами пояс своих брюк и переступил с ноги на ногу. — Я понял, что хочу бороться за тебя, Вика, — произнес Антон жалобным голосом. — Мне не следовало слушать Дена. Нужно было сразу послать его к черту и не придавать значения его словам. По моей спине пробежал легкий морозец. Как наяву, я увидела лица отморозков из моей юности, надвигавшихся на меня с ухмылкой: 'Иди сюда, красавица. Нам говорили, что ты хорошо работаешь ртом'. — Что он сказал? — прошипела я, сжав кулаки. Бабуля глянула на меня встревоженно. — Что? — не сразу сообразил Антон. — Что он тебе сказал? — набросилась я, топнув ногой. — Ден! Что он тебе обо мне наговорил? Да не молчи же! Клянусь, я убью его. Я убью его. Убью его. Убью! Антон немного оторопел от моей атаки. Даже сделал полшага назад. — Он сказал, что ты уже занята. Оу. — Кем? — Им, — Антон посмотрел на меня виноватыми глазами, — он сказал, что ты — с ним, и чтобы я не смел даже на метр к тебе приближаться. Вика, пойми, мне не улыбалось портить с ним отношения... мы же по работе часто пересекаемся... а Ден иногда прет как танк, если чего-то хочет. Оу. Какую-то часть дальнейших объяснений я пропустила мимо ушей, переваривая более важную информацию. — То есть, — заговорила я, кажется, перебив Антона на полуслове, — ты шарахнулся от меня тогда просто потому, что Ден заявил на меня права? Он покраснел. — Я же говорю, он произнес это так уверенно... но потом я понял, что не могу без тебя... — А тебя не смутило, что он пришел на вечер с другой девушкой? Не смутило, что я пришла вообще-то с тобой? И если бы ты за меня заступился, если бы ты не дал ему меня поцеловать, то все сложилось бы по-другому? — С Натали я его познакомил. Она достаточно влюбчивая девочка, но не из тех, с кем встречаются долго... если ты понимаешь, о чем я. Ден прекрасно это знал, — Антон тепло мне улыбнулся, — вот ты другая. Тебя хочется беречь, носить на руках, баловать. Ты — моя принцесса. Я отшатнулась. Ненавижу. Розовые. Сопли. — Прости. Не думаю, что у нас что-то получится. — Но почему? — Антон схватил меня за локоть, чтобы удержать, но я повернула голову и смерила его взглядом, заставившим разжать пальцы. — Пока, — бросила я и пошла так быстро, насколько это позволяли каблуки. Вынула из сумочки брелок и отключила сигнализацию на машине, еще не добравшись до нее. Мне нужно свалить отсюда. Просто жизненно необходимо. — Почему, Вика? — не отставал Антон. — Почему ты молча уходишь? Я пришел к тебе с самыми лучшими намерениями! Я добралась до машины и рванула на себя дверцу. — Вика! Я хочу бороться за тебя! Ты нужна мне. Я села за руль и захлопнула дверь перед самым носом Антона. Он наклонился, пытаясь поймать мой взгляд через стекло. — Вика! Не игнорируй меня! Ты слышишь? Я завела мотор, глядя прямо перед собой. — Сука! — рявкнул он и в сердцах хлопнул ладонью по стеклу. Я нажала на газ и рванула с места. И никакая я, на хрен, не принцесса. Следующие дни прошли как в тумане. Я просыпалась как в тумане, в этом же состоянии шла на работу, кому-то звонила, отправляла письма, потом шла домой, ложилась в постель и лежала так до утра. Мне не хотелось вставать больше никогда. Но с очередным сигналом будильника все повторялось заново. Я даже почти перестала замечать призрачную бабулю, настолько погрузилась в туман. Так продолжалось до тех пор, пока однажды вечером в мою дверь не позвонили. — Антидепрессивная терапия прибыла! — сообщил Ромыч, когда я открыла. Он поднял одну руку, в которой был зажат пакет из кондитерской 'Леди Мармелад', и помахал добычей. Во второй руке я увидела бутылку 'Саперави'. — Угу, — промычала я и поплелась обратно в спальню, где завалилась на кровать и отвернулась к окну. В конце концов, Ромка знал мою квартиру как свои пять пальцев и мог прекрасно в ней похозяйничать. — Вика, ты меня пугаешь, — голос друга, и правда, звучал взволнованно, — хотя мне твой голос еще по телефону не понравился... Я услышала его шаги, а потом ощутила, как кровать прогнулась с его стороны. Ромка лег за моей спиной набок, повторив мою позу. Одной рукой он прижал меня к себе, а подбородок пристроил на моем плече. — Жалуйся, — только и сказал он. Я закрыла глаза. Мне было хорошо и тепло в объятиях единственного человека, которого считала почти что братом. Но даже Ромка не мог прогнать пустоту внутри. — А нечего жаловаться. Я подписала договор с 'Медиа-Трейдингом'. — Ого. Не слышу твоих радостных криков. — Потому что я не радуюсь. Ромка заговорил не сразу. — Вика. Вот теперь мне по-настоящему за тебя страшно. — Сейчас станет еще страшнее. Я переспала с Деном. — О-о-о... Похоже, Ромарио очень боялся ляпнуть что-то не то, так как других слов я не дождалась. — Я трахалась с ним на этой самой кровати. А потом поехала и подписала договор с гипермаркетом. — И... как он тебе? На этот раз. По шкале от одного до десяти? Я поджала колени к груди, скрутившись клубочком, и Ромка невольно повторил за мной движения. Его размеренное дыхание над ухом придавало сил. — Десятка. Твердая, — я горько усмехнулась. — Черт, у меня ни с кем такого не было, кто бы мог подумать?! — Я мог, — осторожно заявил он, — учитывая, что с вашей прошлой 'точки отсчета' его интимная жизнь явно прогрессировала в отличие от твоей, примерно такого я и ожидал. — Ты еще этого и ожидал! — я попыталась лягнуть его пяткой, но потерпела неудачу. — Предатель! Ты должен сказать мне, что я облажалась и оплакать вместе со мной то, что жизнь не удалась! — Оживаешь, — усмехнулся Ромарио, — уже хорошо. Сегодня, кстати, пятница. Пятница? Уже? И завтра не прозвенит будильник и не надо идти на работу? Почему-то эта мысль больше напугала меня, чем порадовала. — И что? — проворчала я. — И то, что мы собирались идти в клуб знакомиться с Федором. Планировали это, помнишь? Я зажмурилась и уткнулась лицом в подушку. — Не хочу никаких клубов. Тем более, не могу ни с кем знакомиться. Твой Федор скажет, что я похожа на моченую вафлю! И будет прав. — Ну неужели все так плохо? Я простонала. — Моим родителям нет дела до меня и моих проблем, как, впрочем, и всегда. Я переспала с человеком, который мне такая же пара, как тебе — Анджелина Джоли, а теперь меня еще и мучает совесть за обман. К тому же привидение продолжает ошиваться где-то рядом. Ты сам-то как думаешь? Все хорошо? Ромка сочувственно вздохнул. — Ну если хочешь, я все отменю. — Хочу, — буркнула я. Ну вот. Теперь меня будет терзать совесть еще и за эгоистичное поведение по отношению к другу. Я — большая эгоистичная задница. Зашибись. — Хорошо, тогда, может, не будем просто лежать и умирать, а встанем, умоемся, заплетем свои чудные волосы и поговорим с лучшим другом? Можем кино посмотреть. 'Больше, чем секс' с Эштоном Катчером видела? Классный фильм. — 'Больше, чем секс'? — я застонала громче. — Да ты что, издеваешься? Вместо ответа Ромка легонько меня потормошил. — Ну как мне еще тебя развеселить, Викуль? Ты даже шуток не воспринимаешь. — Не знаю. У меня чертова депрессия на фоне угрызений совести. Это не лечится. Пристрели меня из жалости. — Я не могу стрелять в подругу только потому, что у нее посткоитальный синдром. — Чего?! — от удивления я даже забыла о всех своих бедах и фыркнула. — Посткоитальный синдром. Ты жалеешь о том, что переспала с Деном. Только вот не пойму — почему? Насколько известно, на этот раз он не подкачал. Я скрипнула зубами. — Потому что я повелась на него как последняя дурочка! Он просто самоутвердился за мой счет! Ты бы видел, с каким лицом он это делал! — Викуля, — вздохнул Ромка, — при всей твоей офигительности и моих стараниях тебя просветить, ты до ужаса плохо знаешь мужчин. Сама же сказала, что утром он не хотел уходить и пытался понять твое плохое настроение. — Пытался... — Если бы Ден самоутверждался, то твои чувства были бы ему глубоко по барабану. Он бы заявил что-то типа 'эй, детка, я тебе как-нибудь позвоню' и смылся в неизвестном направлении. Я шмыгнула носом. Именно это Ден и сделал с той бедняжкой, имени которой я никогда не узнаю. — А вдруг его месть простирается более глубоко? Вдруг он хочет отыграться по полной за прошлое? Чтобы я поунижалась еще? — А вдруг инопланетяне существуют? А? — Ромка фыркнул. — Боже, дорогая. Нельзя настолько потерять веру в людей. — Побывал бы ты на моем месте... — проворчала я. — А ты бы побывала на моем, — парировал Ромка, — я даже не могу открыто выразить симпатию тому, кто мне нравится. Но я же не утратил веру в людей, хоть большинство ненавидит таких, как я. Я пристыженно замолчала. Ромыч, как обычно, умел найти веские аргументы. — Ладно, — он убрал руку и повернулся на спину, — дай мне свой телефон. — Что? Зачем? — Не спрашивай, а просто дай. Мне-то ты хоть веришь? Я пожала плечами и тоже повернулась на спину. — Он на тумбочке. Вон. Возьми. Ромарио схватил мой телефон и увлеченно начал что-то в нем нажимать. От усердия даже язык высунул в уголок рта. — Что ты делаешь? — озадачилась я. — Пишу 'при-вет', — Ромка уронил руку с моим телефоном на кровать и улыбнулся. — Кому? — насторожилась я, а когда догадалась, едва не завопила. — Ты что наделал? А ну, отдай! Мой друг оказался проворнее и успел увернуться. Он вскочил с постели, продолжая сжимать мой телефон в кулаке. Бабуля появилась из ниоткуда, подкралась и встала у него за спиной. — Ты не можешь так со мной поступать, — прошипела я, принимая сидячее положение. Если бы на месте Ромыча был кто-то другой, ему бы уже не поздоровилось. — Вам надо поговорить! — развел он руками. — Я сама решу, что мне надо! — рявнула я. — Отдай телефон! — Не-а, — этот предатель, похоже, получал большое удовольствие, подначивая меня, — я тебя не боюсь, дорогая. В это время раздался звук входящего сообщения. Я застыла, в ужасе сцепив пальцы рук. — Это он? — спросила слабым голосом. — Что пишет? — Пишет 'привет', — прочел Ромка. — И все?! — И все, — друг кивнул, — по-моему, он не прочь поговорить, а ты боялась. Ответ пришел слишком быстро. Я схватила подушку и обняла ее. То, что Ден вообще ответил, было уже странно и подозрительно. Телефон пискнул еще раз. Ромыч просто лучился от счастья. — Ден спрашивает: 'Как дела?' Вторая смс подряд! Дорогая, кто-то в тебя втрескался по самые уши. — Тоже мне, Америку открыл, — огрызнулась я, — напиши, что я только что лежала в постели с красивым мужчиной, а этому придурку со мной больше ничего не светит. Между прочим, это правда. Ромка закатил глаза. — Ага. Пишу. Он активно заработал большими пальцами. — Что это ты там строчишь? Во фразе 'Пошел на хрен' гораздо меньше букв, — хмуро поинтересовалась я. — 'Я... хотела... — Ромка начал зачитывать по мере написания, — перед тобой... извиниться'. Вот. — Что?! — завопила я и швырнула в него подушкой. Та пролетела сквозь бабулю, несказанно огорчив привидение. Я вскочила на ноги и бросилась к Ромке, но тот легко удержал меня на месте вытянутой рукой. — Я прибью тебя! — пообещала я. — Евнухом сделаю! Существом среднего рода! Ты что творишь, предатель? За что мне перед Деном извиняться? Пришло сообщение. Бабуля подлетела поближе и заглянула через Ромкино плечо. — Вот и Ден спрашивает: 'За что?', — прочел Ромарио, продолжая удерживать меня на расстоянии от телефона. — Видишь! Даже этот идиот понимает, что я тут не при чем! — 'За... свое... поведение... тем... утром', — пробубнил Ромка. Я издала мучительный стон и сдалась. Бесполезно. И этот человек еще спрашивает, почему я потеряла веру в людей?! — Ты больше мне не друг, Ромарио, — заявила я и уселась обратно на кровать. — Как закончишь выставлять меня на посмешище, можешь даже не приближаться. — О, еще смс! — оживился он, пропустив все угрозы мимо ушей. Затем нахмурился. — Хм-м-м... — Что? — похолодела я. — Что там такое? — 'Ты опять бухая?', — Ромыч даже экран телефона ко мне повернул в качестве доказательства. — По-моему, не ты одна потеряла веру в людей, а, подруга? — Напиши ему что-нибудь типа 'А ты повелся?' и отдай уже телефон, — вяло отмахнулась я. — Он не верит, потому что понял, что это не я. Как будто мои просьбы могли на что-то повлиять. Вот гадство! — 'Нет... я не пила', — Ромка поднял голову, — ты ведь еще не пила? Я посмотрела на неоткупоренную бутылку 'Саперави', которая осталась на краю компьютерного стола, и с вызовом приподняла бровь. — 'Я... не пила, — продолжил строчить он, — а много думала... точка... о тебе'. Я со стоном уронила лицо в ладони. Ответа ждала с затаенным страхом. Как отреагирует Ден на такое послание с моей стороны? — 'Окей', — прочел Ромыч и озадаченно почесал в затылке. — Что 'окей'? — не поняла я. — А все, — друг развел руками, — 'окей'. Я даже не сразу нашлась, что сказать. — То есть... я только что написала ему 'думаю о тебе', а он присылает мне в ответ — 'окей'? И все?! Да кем он себя возомнил? Ромарио пожал плечами. — Ну-ка, отдай, — я подлетела и выхватила из его рук телефон. Тут же создала новое сообщение. — 'Это Ромыч с тобой развлекался, наивный ты идиот.' Вот теперь шутки закончены. Я вернулась на кровать, отбросила телефон и с вызовом посмотрела на друга. Тот скептически покачал головой. — Ну и зачем ты все испортила? Мне почти удалось с ним договориться. — Унижая меня в его глазах?! Да он только и ждет, что я размякну, развешу уши и начну ползать перед ним. Он мне знаешь что говорил? Что я изменюсь только ради того, чтобы переспать с ним! Ты когда-нибудь такую ересь слышал? Я фыркнула и насупилась. Ромыч вздохнул, приблизился и сел рядом со мной. Я демонстративно отвернулась. Мы просидели в молчании некоторое время. Сообщения от Дена больше не приходили, и тишина начала меня тяготить. — Лучше бы быстрее помог меня от бабули избавить, — проворчала я и глянула на свое привидение, такое же грустное, как и Ромка. — Это единственная ниточка, которая не дает мне окончательно вычеркнуть из жизни гадского придурка! — Скоро помогу. — Да? — я тут же позабыла все обиды и повернулась к нему. — Ты все-таки смог хакнуть базу? Ромка скривился. — Нет. Не решился. И не смотри на меня так! Я вчера заглянул в ту контору и познакомился с их секретаршей. А завтра мы идем на ужин в ресторан. Думаю, после этого она не откажется найти адрес моей дальней родственницы. Это же такой пустяк, когда речь идет о бабуле, в юные годы почти заменившей мне мать. Он вздохнул с притворным сожалением. Бабуля, кажется, тоже. — Она? Постой... — протянула я, — ты... охмуряешь девицу из конторы? Типа как тайный агент? — Типа того, — хмыкнул Ромарио. Я потерла лоб, обдумывая услышанное. — А она... знает... что ты... — я осеклась, уже сообразив, — черт, ну конечно же, нет! Она думает, что тебе нравится! Ромка смущенно пожал плечами. — Долгие годы общения с тобой и другими девчонками научили меня всему, что вы хотите от жизни. Для меня нет тайн женской логики. Всего-то и надо было — поддержать беседу. — Ах ты, хитрый лис! — я смерила друга оценивающим взглядом. — Пользуешься, значит, своей смазливой мордашкой, зная, что она все равно не достанется ни одной девчонке! О, в такие минуты я рада, что дружу с тобой, а не воюю. Ты слишком коварен. Он ухмыльнулся, довольный моими словами. — Только ради тебя, подруга. Коварству учусь у лучших. — Ой, да брось! — отмахнулась я. — Была б коварной — гадский Ден бы уже кровавыми слезами обрыдался. А так — ему еще вольготно на белом свете живется. Мой взгляд сам собой скользнул в сторону безмолвного телефона. Вот гад! — И кстати, — я тряхнула головой, пытаясь отогнать навязчивые мысли, — твою маму никакая бабуля не заменит. Тетя Люда — чумовая тетка. — Она о тебе того же мнения, — хмыкнул Ромыч. — Все время спрашивает у меня, когда ты станешь ее невесткой. Говорит, что такие чувства, зародившиеся со школьной скамьи, должны закончиться только свадьбой. Особенно, когда я проболтался ей, что пару раз ночевал у тебя. Улыбки одновременно сползли с наших лиц. — Ты так и не признался ей? — тихонько спросила я. Ромка покачал головой. — Выбираю подходящий момент. Все кажутся неподходящими. Боюсь расстроить. Он вскочил на ноги и подошел к столу. Взял бутылку и принялся очищать горлышко от заводской обертки. Я смотрела на долговязую фигуру друга и понимала, что со стороны, на самом деле, мало кто мог догадаться о его предпочтениях. Это только на эстраде и в кино геи жеманничают и манерно машут ручкой. Ромка ничем не отличался от других парней. Разве что, смотрел на этих самых парней по-особенному. — Мне кажется, она поймет. Друг как-то неопределенно пожал плечами, а потом вышел из комнаты, чтобы вернуться с бокалами и штопором. Я решила ему помочь и начала распечатывать упаковки с пирожными. Бабуля взглядом инспектора-контролера следила за нашими передвижениями. — Нет, ну правда, — заметила я между делом, — не могу представить, есть ли на свете что-то, что твоя мама не способна понять в детях. — Мы уже не дети, — хмыкнул Ромыч. — Но для нее мы всегда дети! Знаешь, почему я люблю ходить в гости к твоим родокам? Потому что тетя Люда смотрит на меня так же, как смотрела еще с детства. У нее такой взгляд... — я задумалась, а Ромарио воспользовался этим и слопал половину пирожного 'корзиночки' из коробки, — ...наполненный материнским теплом. — Это потому что ты ей нравишься, — прошепелявил друг с набитым ртом и начал разливать вино по бокалам. — И она мне, — кивнула я, — до сих пор помню, как она заступилась за меня перед моей мамой классе в первом или втором, когда мы переодевались к какому-то утреннику. Ты не помнишь? Он сделал круглые глаза и пожал плечами. — Мы в кабинете все толпились. Суматоха была такая. Мама все подгоняла меня, а я так нервничала, что встала в белых носках прямо на пол, — начала вспоминать я, — и мама вдруг начала наседать на меня, что теперь будут черные пятки, и я стану самой некрасивой девочкой в классе. — Я поежилась. — И тут твоя мама поворачивается и говорит: 'Не орите на ребенка'. — Действительно, чего из-за каких-то носков орать, — поддакнул Ромка и подал мне бокал. — Ты не девочка, тебе не понять, — отмахнулась я, — факт в другом. Твоя мама гаркнула на мою маму. А меня по голове погладила. Моя так растерялась, что даже притихла и ни слова не сказала. Потом дома папе говорила с ужасом, что я учусь среди сомнительного контингента. Еще бы, она уже тогда директором на фабрике была, а твоя мама — поваром, кажется, в садике работала? — Угу, — Ромка сделал глоток из бокала, пытаясь в то же время кивнуть, — по-моему, да. — Мне так хотелось поменяться с тобой мамами, — с усмешкой призналась я, — или чтобы вы меня усыновили. Друг фыркнул. — Удочерили. — Да все равно. Вот как-то на почве зависти я с тобой и подружилась. Он послал мне скептический взгляд. — Странная ты у меня, подруга. Со мной на почве зависти подружилась, с Деном на почве ненависти любовь закрутила... Я тут же помрачнела. Ему не стоило напоминать о провале всей моей жизни. Телефон упорно молчал. Даже захотелось проверить, не выключился ли. Да что за гадство со мной творится?! — Это не любовь... — покачала я головой, — просто удовлетворение базового инстинкта. Холодный расчет. Не стоило позволять себе об этом забывать. — Прости, — пробормотал Ромыч, прочитав что-то в выражении моего лица. — Я выкину его из головы в тот же миг, как мы упокоим мою бабулю, — я нашла взглядом привидение, притаившееся у кровати. — Да-да, конечно, — поспешил согласиться друг, — ну, давай уже комедию смотреть? А секс с Деном оставим в прошлом как не самое важное событие. — Да. Не самое важное, — соврала я. Утром не хотелось — но пришлось — открыть глаза из-за ошеломительно аппетитного запаха свежей выпечки. Ромка, в одних трусах-боксерах, но зато с полотенцем, перекинутым через плечо, залез ко мне в кровать и поставил поднос. Подтянувшись на подушках и кое-как протерев глаза, я узрела тарелку с блинчиками, блюдце с джемом и чашку с кофе. Минувшей ночью мы допоздна смотрели фильмы и только под утро завалились спать. Теперь я ощущала себя жуткой развалиной, а Ромыч — лучился оптимизмом так, что с души воротило. — Сам испек? — протянула я, хотя знала ответ. — Угу, — друг скрутил один блинчик в трубочку, обмакнул в джем и отправил в рот. — У меня же мама-повар. Я все умею. — Черт, — беззлобно проворчала я и принялась за еду, следуя его примеру, — и почему ты — не мой парень? Хочу такой завтрак каждое утро. — Потому что трахать тебя — все равно, что трахать свою сестренку, — захохотал Ромыч с набитым ртом, очень рискуя подавиться, — я бы ощущал себя жутким извращенцем. — Иди ты! — я ткнула его кулаком в плечо, но тоже улыбнулась. За окном было пасмурно, но есть спросонья в кровати оказалось довольно весело. Даже бабуля подлетела и повела носом, будто могла учуять лакомый аромат. В это время зазвонил мой телефон. Видимо, Ден опомнился и решил, все-таки, выяснить отношения еще раз. А может опять бессонную ночку пережил, мечтая обо мне. Уж я-то точно думала о нем меньше всего. Выждав некоторое время под вопросительным Ромкиным взглядом, я протянула руку и взяла аппарат. Тут же разочарованно выдохнула: это оказалась Ленка. — Привет! — радостно завопила она. — Я тебя не разбудила? До Ромика не могу дозвониться. — Он здесь, — вздохнула я, обменявшись с другом взглядами. — Говори, ты на громкой связи. — Ребя-я-ят! — тут же заныла Ленка, — а поехали сегодня на 'Весенний отрыв'. — Что это такое? — скривилась я. — Название отстойное. — Тусовка, — пояснил Ромка, — за городом, по-моему. Да, Лен? — Да! — радостно откликнулась подруга. — На седьмом километре! Там 'Слуги Дьявола' будут выступать. — Она вдруг запела в трубке страшным голосом: — Мертвая невеста-а-а, приди, приди. — Зашибись, — только и сказала я. Судя по кислой морде Ромки, его музыкальные предпочтения тоже лежали в несколько иной плоскости. — Ну пожалуйста! — взмолилась Ленка. — Я так хочу пойти! А мне не с кем! Вся надежда на вас! — У меня сегодня свидание с Мариной, — уныло сообщил Ромка. Как и следовало ожидать, у Ленки случился шок. — С Мариной?! — Долгая история, — успокоила ее я, — но, поверь, Марине ничего от нашего Ромарио не светит, кроме ужина. — А-а-а... — послышался растерянный голос Ленки. — Ну может, мы вдвоем сходим, а, Вик? — А и правда, сходите, — одобрил Ромка. Я только скрипнула зубами. Сам, значит, свалил с дьявольского веселья, а меня туда сватает! И это после того, как я великодушно простила ему вчерашнее предательство?! Просто круто. — А что? — начал оправдываться друг. — Я же тебя знаю, дорогая. Стоит мне уйти, и ты опять заляжешь на кровать в позе дохлого скунса и начнешь помирать в печали. — Сам ты дохлый скунс! — взвилась я. — А из-за чего печаль? — удивилась Ленка. — Да так... Ден проходу не дает. И привидение уже достало. — Посткоитальные загоны, — хмыкнул Ромка. Я скорчила ему страшную рожу и погрозила кулаком. — Вообще-то, я планировала сегодня заняться шопингом, — я повернулась к телефону, лежавшему на постели между нами. — Лен, может по магазинам, а? Купим тебе новую косуху с шипами, а мне — какие-нибудь платьюшки. — По магазинам мы можем и завтра сходить, — не унималась она, — а 'Весенний отрыв' только сегодня! — Тебе же вечером в клуб на работу! — А я со сменщицей договорилась. Она меня часов до десяти подменит. Ну а там мы уже приедем. Самый отжиг, конечно, пропустим, но хотя бы концерт послушаем! Я закатила глаза. — Повеселитесь, девочки! — ехидно пропел Ромка. — Только ведите себя прилично. Я поковыряла ногтем шов своих пижамных штанов. В общем-то, друг был прав. Мне совершенно нечем было заняться, одиночество тяготило, а идею про шопинг я вообще придумала на ходу. Возможно, шумный концерт, пусть даже и не с самой любимой музыкой, поможет развеяться. Не сидеть же у телефона, в самом деле? До седьмого километра, где проходила тусовка, мы добрались на такси. У Ленки не было своей машины, а я садиться за руль не собиралась, потому что хотела напиться. Слушать на трезвую голову песни про мертвых невест — это слишком даже для такой крепкой психики, как у меня. Таксист оказался наслышан о празднике, поэтому мучиться с объяснениями конечной цели не пришлось. 'Приора' свернула с шоссе на неасфальтированную дорогу, поднажав, взобралась на горку и остановилась. Все свободное пространство, в том числе 'пятачки' между деревьями, уже заполонили автомобили и мотоциклы. Видимо, тут расположилась импровизированная стоянка. Заметив столько 'байков', я напряглась и вспомнила Дена, но тут же постаралась успокоиться. В субботу он занят чем-то загадочным и важным, даже в клубы не ходит. Вряд ли есть опасность наткнуться на него. Проезд дальше перегораживал шлагбаум и люди с важными лицами. — Придется пешком, — сделала вывод Ленка. Расплатившись, мы выбрались наружу. Вечерело, а пасмурная погода еще больше нагнетала мрачной атмосферы. Устраивать 'Весенний отрыв' в лесу явно придумал кто-то очень 'умный'. Пахло сырым мхом и дымом костров. Под ногами чавкала грязь. Я уже пожалела, что вырядилась в легкомысленное 'девчачье' светлое платье, короткую куртку и сапожки из мягкой кожи. Ленка поступила умнее и оделась во все черное, чем вписалась в ряды остальных меломанов без проблем. Народ тут предпочитал кожу, металл и брутальность. Мы побрели вслед за прочими паломниками по тропинке между деревьев. Я то и дело косилась по сторонам. Когда все напьются, здесь станет темно и довольно опасно. Даже бабуля держалась совсем рядом, а от особо свирепых рож — шарахалась. — Ты уверена, что мы отсюда вернемся живыми? — поинтересовалась я у Ленки, когда навстречу нам протопали двое верзил с тяжелыми взглядами и огромными кулаками. — Ага, — жизнерадостно откликнулась подруга и ускорила шаг, стремясь навстречу звукам ревущих гитар и взбесившихся ударных. На большой утоптанной поляне расположилась сцена. На ней уже выступала какая-то группа из категории 'на разогрев публики'. Свет, звук — все устроили по уму. Организаторы хорошо подготовились к мероприятию, и за это с нас содрали деньги перед тем, как пропустить к месту основного действия. Там уже яблоку было негде упасть. Люди пили, танцевали и веселились. Мы с Ленкой решили тоже не отставать и вооружились пивом, которое щедро разливали в пластиковые стаканчики из больших бочонков, расставленных по периметру. Когда на сцену вышли новые музыканты, публика сошла с ума. Все вокруг начали прыгать на месте, свистеть, орать дурными голосами и размахивать руками. Ленка последовала их примеру. Она засунула два пальца в рот и пронзительно засвистела. Зашибись. Сборище идиотов и я одна такая в белом платье. Картина маслом. Ах да, еще бабуля. Та, бедняжка, пришла в ужас от большого скопления людей и подлетела повыше, закружившись над их головами. Я научилась уже понимать ее эмоции по выражению лица и могла только посочувствовать. Хотя... ну кто, спрашивается, виноват, что ей приходится таскаться за мной? Я стояла среди буйного веселья и не понимала, почему люди едва не зарыдали от счастья, когда солист объявил, что следующей песней исполнят 'Мертвую невесту'. Решив, что трезвый пьяного никогда не поймет, я залпом выпила свое пиво почти до дна. Музыка от этого приятнее не стала, но дело пошло веселее. Слов я не знала, да и какой-то вонючий мужик в косухе постоянно толкал меня локтем в порыве танца, но когда я в отместку хорошенько наступила ему на ногу, быстро все понял и стал вести себя сдержаннее. Я приободрилась и даже подвыла за компанию Ленке 'у-у-у' в каком-то куплете. Все-таки, на 'Весенний отрыв' мы же пришли отрываться. После второго поллитрового стакана пива я перестала обращать внимание на грязь под ногами и неприятных соседей по толпе. Испуганное лицо бабули растворилось на фоне темнеющего неба, огни стали ярче, а все проблемы резко отошли не только на второй, но уже и на третий план. Мне просто стало хорошо. Я даже почти слилась с толпой, несмотря на свое 'неформатное' одеяние. В этот момент пошел дождь. Сначала это были редкие капли, потом они участились, и на наши головы заморосила мелкая противная водяная пыль. Впрочем, концерт сворачивать никто не собирался. Сцена находилась под крышей, а публика уже настолько напилась, что не воспринимала такие мелочи, как плохая погода. 'Мертвую невесту' сыграли второй раз, по просьбе фанатов. На этот раз я уже примерно знала слова и выступила достойно, ни разу не налажав 'мимо кассы'. Мои волосы потяжелели от влажности и прилипли к плечам. Толпа стала такой плотной, что я не видела своих ног, но подозревала, что сапоги легче будет выкинуть, чем отмыть от грязи. На ухо мне дышал перегаром какой-то козел, а визгливая девица с непрокрашенными корнями ругалась поблизости матом со своим парнем, не обращая ни на кого внимания. И все-таки мне было весело. Я не сидела дома в одиночестве, не смотрела в сотый раз какой-нибудь тупой фильм и не наедалась сладостями. Я не думала о Дене или о том, как его руки скользили по моему телу, вызывая сладкую дрожь. Я вообще ни о чем не думала, и это оказалось прекрасно. — Пойду возьму нам еще пива, — сообщила Ленка в паузе между песнями. Снова загремела музыка, и вместо слов я показала ей два больших пальца. Энергетика веселой безумной толпы — это круто, но от бешеных танцев я успела порядком выдохнуться. Промочить горло бы не помешало. Кроме того, мерзкий дождь продолжал моросить. Пожалуй, я еще не замерзла только потому, что не стояла на одном месте столбом. Ленка, расталкивая народ, исчезла прежде, чем я успела отреагировать как-то еще. В одиночку танцевать было не так приятно, но я всеми силами старалась поддержать в себе бодрое настроение, поэтому продолжила прыгать вместе с остальными. Внезапно кто-то обнял меня сзади. Я вздрогнула, повернулась так резко, что мои мокрые пряди волос хлестнули этого человека по лицу. Он отпрянул, и я встретилась взглядом с совершенно незнакомым полупьяным типом, да еще и бритым налысо. — Привет, — расплылся парень в счастливой улыбке. — А ты здесь одна? Вот гадство! Только пьяных подкатов мне не хватало. И ведь не отобьешься! Если человек 'залил шары', ему трудно объяснить, что он — не секс-символ. Я сбросила с себя его руки, словно те превратились в ядовитых змей. — Нет, со мной мой муж-чемпион мира по боксу и десять его друзей. Вон, они уже идут! Воспользовавшись эффектом неожиданности, я юркнула между скачущих тел. Меня тут же начали безбожно толкать, так что показалось, будто попала в небольшой шторм. Учитывая затуманненый алкоголем разум, пошвыряло порядком. Кое-как выбравшись на свободное место, я рассмеялась, вспомнив выражение лица того неудачника, когда сказала ему про мужа-боксера. Затем приуныла. Теплое местечко поближе к сцене потеряно, и мы с Ленкой разминулись. Можно было бы созвониться, но в таком шуме это показалось проблематичным. Я решила написать ей сообщение и пояснить, где меня искать. Полезла в карман куртки за телефоном, но вынуть его не успела. Что-то на боковом фоне всеобщего веселья привлекло мое внимание. Я повернула голову, не веря своим глазам. Да чтоб мне удавиться! Ден. Опять он! Эти дурацкие совпадения начинали уже меня бесить. Сколько проклятой Вселенной можно сталкивать нас лбами при каждом удобном случае? И вообще, почему он здесь? Ведь суббота! Ден стоял поодаль от основной толпы, между большой колонкой и бочонками с пивом, и о чем-то мило беседовал с тремя незнакомыми мне парнями. Все они были одеты подобающе случаю. Не оставалось сомнений, что им нравится эта музыка, и компания пришла сюда потусить и насладиться жизнью. Я покачала головой в ответ на собственные мысли. Как ему, самому отстойному парню класса, удается постоянно выглядеть таким благополучным? У него много друзей, его одноразовые подружки 'текут' по нему чуть ли не с первого взгляда, в компании он постоянно общителен и уверен в себе. Словно знает, что именно это бесит меня в нем до зеленых чертей. Как будто специально демонстрирует мне, чего смог добиться за все прошедшие годы. Остатки моего разума, видимо, растворились где-то во втором стакане пива, потому что вместо того, чтобы развернуться и уйти, я испытала такой прилив ярости, что сжала кулаки и направилась прямо к Дену. Его друзья заметили меня первыми и заткнулись, выпучив глаза. Их взгляды скользили по моему телу с настороженным любопытством. — Серьезно? Ты что, преследуешь меня? — рявкнула я, чтобы перекричать музыку, когда Ден повернулся ко мне. Его темные глазищи полыхнули, а затем этот нахал демонстративно огляделся, будто искал кого-то поблизости. — Прости... я, может, что-то путаю... разве я первый к тебе подошел? — спросил он издевательским тоном. Кто-то из его друзей заржал. Я только скрипнула зубами. — Сегодня суббота, и ты должен быть где-то занят своими загадочными делишками, — я сделала пальцами обеих рук жест, означающий кавычки. — Животных мучить или несчастных девок. Я уж не знаю, чем ты там занимаешься. Но ты умудрился прийти на один концерт со мной! Ухмылка чуть приподняла уголок его рта. Черт! Я не должна была смотреть на его губы, потому что это породило во мне кучу других непрошеных мыслей и воспоминаний. А ненависть только заводила внутри желание повторить ненавистный секс. — На один концерт с тобой и еще тысячей остальных людей, — заявил Ден и обменялся взглядами со своими друзьями. Ох, как же я его ненавижу! — Но сегодня суббота, — зачем-то опять повторила я. Ден чуть наклонился, приблизив свое лицо к моему и произнес чуть ли не по слогам: — Планы поменялись. И тут же отвернулся, напустив безразличный вид. Я отступила, ощущая себя полной дурой. Ну конечно, он обиделся за то, что прогнала тем утром, потом вся эта переписка с Ромкиной подачи... Но такую самодовольную рожу я просто не могла позволить Дену сохранять долго. Считает, что ему плевать на меня? Сейчас увидим. Гадскому Дену Овчаренко никогда не было на меня плевать. Его слабость — моя сила. Смерив его презрительным взглядом, я отошла в сторону. Приметив отставленный в сторону бочонок из-под пива, явно пустой, направилась к нему. Похлопала по плечу какого-то парня поблизости. — Ну-ка, помоги мне. Удивительно, что может сделать с подвыпившим человеком уверенный командный тон. Тот беспрекословно подчинился и подсадил меня, чтобы помочь взобраться на импровизированный подиум. Бочонок очень опасно пошатнулся под ногами. Я взмахнула руками, пытаясь сохранить равновесие, и заметила, что Ден уставился на меня во все глаза. А кроме него — еще несколько десятков окружающих. Но разве это не 'Весенний отрыв'? — Да! — завопила я и вскинула руки вверх. — Да! — тут же одобрительно засвистела толпа. Черт, этому сборищу только дай повод поорать. Энергетика десятков взглядов пронзила меня молниями. — Раздевайся! — выкрикнул кто-то. Ага, только шнурки поглажу. Мне очень не хватало Ромки, но и без него я была обязана справиться. Изогнувшись под музыку, я начала танцевать, то собирая руками мокрые волосы, то позволяя им рассыпаться по плечам. Мое тонкое платье липло к ногам, но еще хуже к ним липли сальные взгляды парней. Возможно, кто-то пытался заглянуть и под юбку. Я не обращала внимания. Мне нравилось то, что для многих действие на сцене перестало быть интересным с моим появлением. Парни свистели, хлопали, орали мне непристойности. Повернув голову, я увидела, что Ден стоит с перекошенным лицом и послала ему сладкую улыбку. Кто-то хотел меня игнорировать? Что ж, у него плохо получалось. Я просто отключила голову и растворилась в своем сумасшедшем порыве. Разве все то, что я делала прежде, было менее сумасшедшим? Разве я не свихнулась в тот момент, когда позволила Дену переспать со мной? Когда лежала с ним в постели, смотрела на него нежным взглядом, целовала его губы? Нет, забраться на бочонок и повилять задницей перед толпой — это даже более разумная вещь. Так я хотя бы сохраняю независимость от чужого мнения. Какой-то толстяк полез ко мне, растопырив пальцы. Видимо, хотел полапать мои коленки, но я в очередном движении заехала ему ногой в челюсть, отбив охоту к поползновениям. Он отступил, потирая лицо. Я скорчила невинную извиняющуюся рожицу и сделала вид, что ничего такого не хотела. Я на самом деле не хотела, чтобы меня лапали всякие придурки. Мне доставляло удовольствие только бешенство в глазах Дена и то, как он совершенно позабыл про своих приятелей, не отводя взгляда от меня. Казалось, что его вот-вот хватит кондрашка от моих выкрутасов. Я скомкала в пальцах ткань платья и завела руки между своих ног, вызвав новую истерику у толпы. Впрочем, такая поза оказалась неудобной и подвела меня. Бочонок пошатнулся — и последовал миг свободного падения. В следующую секунду мой живот рухнул на чье-то крепкое плечо, и от боли стало трудно дышать. Я повисла вниз головой и почувствовала, что меня уносят под разочарованные крики зрителей. Паника охватила все внутри. Куда? Кто? Я начала извиваться и тут услышала раздраженное рычание Дена: — Не дергайся! Я скрипнула зубами и двинула ему кулаком в район почек. В ответ он лишь встряхнул меня. — Отпусти! — Хрена с два! Ты опять допрыгалась. Волосы свисали сосульками и закрывали мне обзор. Вдобавок ко всему, передавленный желудок взбунтовался, и показалось, что пиво вот-вот попросится наружу. Я отчаянно задышала, пытаясь справиться с приступом. Ден продолжал тащить меня в неизвестном направлении. Мы миновали ограждение. Без ярких прожекторов на лесной тропинке нас окутала тьма. Я совсем не собиралась покидать праздник, тем более, расставаться с Ленкой, поэтому еще раз двинула Дену по почкам. — Снова это сделаешь, и я сброшу тебя на землю и поволоку за ногу, — процедил он. На расстоянии от колонок с грохочущей музыкой его голос прозвучал неожиданно резко. Я ни на миг не поверила, что Ден способен выполнить свою угрозу, но почему-то не решилась повторить попытку. — Куда ты меня тащишь? В ответ слышалось лишь его свирепое дыхание. — Ты не имеешь права! Только шорох его сердитых шагов в мокрой траве. — Козел! Никакой реакции. — Самодовольный придурок! Ноль эмоций. — Что, мстишь мне за утренний облом? Ден вдруг сменил направление. Приглядевшись, я поняла, что он свернул с тропинки и тащит меня куда-то между деревьев. Стало жутко. — Как только поставишь меня на ноги, я тебе все яйца отобью! — пригрозила я. — Не будет у тебя оргазмов больше ни с кем! В это время он наклонился вперед. Я почувствовала, как ноги коснулись земли, но в ту же секунду меня развернули вокруг оси и толкнули в спину. Я инстинктивно выставила руки вперед и упала грудью на плоскую холодную поверхность. Тряхнув головой и откинув с лица мокрые волосы, увидела, что Ден загнул меня на капот какой-то машины. Это вроде была не его 'тачка'. Да и на такое мероприятие он бы скорее приехал на мотоцикле. Догадка постепенно появилась сама собой. Ден утащил меня подальше от тропинки, но мы находились на краю импровизированной стоянки. Это гад просто завалил меня на первую попавшуюся 'тачку', которую нашел подальше от любопытных глаз! Я уперлась руками и попыталась оттолкнуться, но Ден резко надавил на мою шею, заставив пригнуться к мокрому металлу. Я дернулась, но безрезультатно — его тело уже навалилось сзади, а над ухом раздался разъяренный голос: — А если бы это был не я? — Что?! Ден сильнее ткнул меня щекой в мокрую поверхность капота. Я пискнула в знак протеста. — Ты когда-нибудь думаешь о последствиях? Если бы тебя унес оттуда не я, а какой-то пьяный отморозок? Если бы он утащил тебя в лес и вот так загнул? Что бы ты стала делать? Если бы могла, я испепелила бы его взглядом, но в такой хватке не удавалось и голову повернуть. Кроме того, во мне было около литра пива, а в Дене — только его ярость. — Я бы двинула по яйцам и сбежала, — прошипела я. — Ну давай! — с вызовом бросил он. — Двинь! Я поморщилась. В моей позе привести угрозу в действие было нереально. — А если сейчас хозяин 'тачки' придет? — парировала я в тон ему. — Не придет, — процедил Ден. — Там самая веселуха началась. Музыка, и правда, продолжала разноситься по лесу. — Зачем ты это делаешь, Вика? — вдруг очень тихим голосом спросил Ден над самым моим ухом. 'Из-за тебя'. Черт, мне так хотелось крикнуть ему в лицо, что все это из-за него! Но тогда я признала бы вслух тот факт, который не хотела признавать даже под страхом смертной казни. Меня. Сводит. С ума. Ден. Овчаренко. Я закрыла глаза. Безумие. Вот и все, что можно сказать. Я перестала ненавидеть Дена и начала ненавидеть себя, потому что ощутила задницей его твердый член, и мне это понравилось. Когда его рука откинула волосы с моей шеи, я закусила губу, чтобы не застонать. Все мое тело уже горело желанием и предвкушением нашего взаимного ненавистного секса. Я порадовалась, что не нахожусь с Деном лицом к лицу, иначе он с легкостью считал бы все мои намерения. А я собиралась держаться так долго, как смогу. Ладонь Дена легла на мое бедро и начала медленно сдвигаться вверх, захватывая платье. Я задрожала от того, с каким невероятным упоением он обнажал мое тело. Его рука казалась раскаленной на моей холодной коже. Пальцы впились в мою задницу, причиняя боль. — Ты вела себя отвратительно, — пробормотал он. Я резко выдохнула, чувствуя, что Ден сместился немного в сторону и задрал платье до самой моей талии. Когда его пальцы начали стягивать с меня колготки вместе с трусиками, а холодный воздух обжег мою поясницу, я была готова уже кричать. Но вместо этого из груди вырвалось только слабое поскуливание. Я начала скрести ногтями по капоту чужой 'тачки' и пытаться мотать головой, но Ден умудрялся как-то удерживать меня на месте. Когда ткань его влажных от дождя джинсов коснулась моей обнаженной задницы, я вздрогнула. Ден просунул одно бедро между моих ног и надавил им. Эмоции захлестнули меня с головой. Я невольно приоткрыла рот и часто задышала, испытывая острую нехватку воздуха. Ладонь Дена еще раз прошлась по моему бедру, потом на миг оторвалась от него — чтобы вернуться со звучным шлепком. Острая боль ужалила, заставив вскрикнуть. — Никогда больше так не делай, — пробормотал он, окончательно лишая меня рассудка. — Как? — простонала я, ощущая его проклятое бедро плотно прижатым между моих ног. — Никогда не рискуй собой, чтобы что-то мне доказать, — выдохнул он. Второй, не менее сильный, шлепок заставил меня извиваться и стонать от боли. На глаза навернулись злые слезы. — Все, что я хотела доказать, — простонала я, — это то, что ты, придурок, сохнешь по мне, несмотря ни на что! Мои отказы нравятся тебе! И я это доказала! Поэтому ты стоишь тут, на грани того, чтобы кончить, и осуществляешь мечту своей жизни — бьешь меня! — Поверь, это меньшее, что я хочу с тобой сделать, — усмешка Дена прозвучала зловеще. Он поцеловал меня в шею, за ухом, а потом лизнул кожу чуть ниже. — Ты взмокла, детка, — продолжал издеваться Ден. Ч-ч-черт! Именно это я и сделала. Моя спина обливалась липким потом, а все тело покрыли мурашки. Мне не улыбалось стоять в ночи с голой задницей, пока этот хренов воспитатель пытался преподать какой-то урок. Я начала сопротивляться, но быстро оставила попытки, осознав, что делаю только хуже. — Можно подумать, ты сам лучше, — процедила я из последних сил. — Если захочу, ты будешь моим по щелчку! — Но я уже и так твой. Прежде, чем я успела как-то отреагировать, Ден отпустил меня. Растерявшись, я не сразу сообразила, что можно выпрямиться, и оставалась в прежней позе. Мой рассудок с трудом отдавал отчет происходящему, руки и ноги тряслись от эмоций, вызванных поведением Дена. В это время до моего слуха донесся звук расстегиваемой 'молнии' на джинсах, слабый шорох одежды. Пальцы Дена грубо вцепились в мои бедра, и он без предупреждения одним толчком проник внутрь. Я вскрикнула от боли и последовавшего за ней приятного чувства наполненности. — Я весь твой, — пробормотал Ден, снова прижимаясь ко мне. — Каждую чертову секунду. Неважно, рядом с тобой или без тебя. Когда ты уже это поймешь? Я не понимала ровным счетом ничего. Под моими веками мелькали красные круги. Ладонь Дена накрыла мою, безвольно лежавшую возле головы. Его пальцы переплелись с моими и крепко их сжали. Другой рукой он продолжал удерживать меня за плечо. Я стояла, ощущая себя пойманной в ловушку между холодным железом и горячими бедрами Дена. — У меня 'крышу' от тебя сносит, — признался он, уткнувшись носом в мою шею и втягивая в себя запах моих духов. — Ты отравила меня, Вика. То же самое я могла бы сказать о нем, но до боли прикусила себе кончик языка, чтбы этого не сделать. Ден начал неторопливо сдвигаться обратно. Прохладный воздух как никогда остро ощущался там, где его разгоряченное тело отлепилось от моего. Я откинула голову и протяжно застонала. Проклятье! Это блаженство лишало даже крохотных остатков воли! Широкая ладонь тут же зажала мой рот. Где-то за деревьями послышались голоса и пьяный смех. Я замерла, похолодев от ужаса, что кто-то застанет нас в такой позе — трахающимися на чужой машине. Прерывистое дыхание Дена слышалось над ухом. Он тоже перестал двигаться и ждал. Голоса продолжали доноситься, но больше не приближались. Похоже, двое каких-то придурков просто отошли в кусты по нужде. Я успокаивала себя тем, что в темноте нас не видно. Если молчать и не шевелиться, то никто и не заметит. Через несколько мучительно долгих мгновений голоса стали удаляться. Я сглотнула и позволила себе с облегчением выдохнуть. — Я все еще в тебе, — напомнил Ден, в очередной раз начиная целовать мою шею. Вот гадство! Как будто об этом можно забыть! Я пожала его пальцы в ответ. К чему теперь сопротивляться, когда уже понятно, что получаю от наших ласк не меньшее удовольствие, чем он? Ден воспринял этот знак как сигнал к действию. Его бедра отстранились от моих, а затем нанесли сокрушительный удар. Я приглушенно застонала в его ладонь. Низ моего живота терся о поверхность машины, добавляя остроты ощущениям. Ден начал увеличивать темп, его тихие стоны сводили меня с ума. Я прогнулась в пояснице, потираясь о него, как мартовская кошка. Мне было так хорошо, что я почти растворилась в собственных ощущениях. Посреди океана настоящего блаженства легкой горчинкой оседал тот факт, что я больше никогда не смогу ненавидеть Дена. Только не теперь, когда второй раз подряд он возносил меня на вершины наслаждения. Я больше никогда не смогу пустить в свою постель другого мужчину. Потому что они не выдержат конкуренции. Моя интимная жизнь всегда напоминала полумертвого задохлика, но с возвращением Дена все перевернулось с ног на голову. — Мне так классно! — призналась я, и только потом осознала, что его рука больше не зажимает мой рот, и слова прозвучали в тишине ночного леса довольно громко. — Я хочу, чтобы ты это показала, — отозвался Ден. Господи, это мужчина, которому всегда мало того, что у него уже есть! — Как? — простонала я. — Как хочешь. Я принялась отталкиваться от машины и подавать себя навстречу ему с не меньшей яростью. Этого показалось недостаточно, и тогда я склонила голову и начала водить раскрытыми губами по его напряженно сжатому кулаку, поработившему мои пальцы. Отрывистое дыхание Дена подсказывало, что я на верном пути. — Ты такая... — он сгреб меня в охапку, добивая короткими яростными ударами просто на безумной скорости. Дикий огонь разлился по всему моему телу. Даже если бы мимо в тот момент промаршировал целый оркестр, мы с Деном наверно не обратили бы внимания — настолько были поглощены друг другом. Он поработил меня, и пусть в этом и состоял его план, я уже не могла сопротивляться. Я понимала, что мое сердце разобьется на тысячу острых осколков, если догадки окажутся верными, и Ден просто поиграет со мной ради самоутверждения. Но у меня не осталось сил, чтобы этому помешать. Он сломал меня. Я зажмурилась до боли в глазах, выгибаясь и получая свое удовольствие. Через несколько ударов сердца Ден, судорожно выдохнув, впился зубами в мою шею. Его бедра напряглись, вдавливаясь в меня раз, другой, третий. Грудь вздымалась, готовая вот-вот разорваться от нехватки воздуха. Мое сердце и разум наполнились звенящей пустотой в тот миг, когда Ден испытывал наслаждение. По моему лицу потекли слезы. Момент настолько опустошил меня, что я ощущала себя ничтожной и раздавленной, но в то же время воспарившей над собственным телом подобно какому-то привидению. — Прости, — прошептал Ден мне в затылок, — иногда ты выводишь меня настолько, что я не могу остановиться. — Зачем ты это сделал? — пробормотала я, вытирая мокрые щеки. Он заметно напрягся, потом обнял меня уже по-другому. Заботливо. Нежно. — Прости меня, пожалуйста, — попросил он. — Зачем? — только и повторила я. Пошевелив плечами, я заставила Дена отпустить меня, выпрямилась и натянула обратно трусики и колготки. Он тоже приводил себя в порядок. Мне не хотелось встречаться с ним взглядом, поэтому я отвернулась, вытирая глаза. — Вика... — в его голосе послышалась паника. Ден попытался развернуть меня обратно, и тогда я резко подняла голову. — Зачем ты сломал меня? — выкрикнула я. — Я больше не могу тебя ненавидеть! Даже за это! За то, что оттрахал меня как последнюю тварь! Не могу тебя ненавидеть! — Так и не надо ненавидеть! — Ден обхватил мое лицо ладонями. В полутьме мне показалось, что его глаза сверкают. — Не надо! Дай нам шанс! Дай... мне шанс! Я принялась кусать соленые от слез губы. Ден ждал ответа, и его терпению могли позавидовать все святые Римской церкви. Наконец, я кивнула. — Да? — уточнил он с плохо скрываемой надеждой. Я снова кивнула. Затем подняла руки и обвила ими его шею. Странно, что земля не разверзлась и не поглотила меня в тот момент. По крайней мере, я не исключала такой вероятности. Ден прижался лбом к моему лбу и положил ладони на мою талию. — Да... — счастливым голосом выдохнул он. — Ты еще сто раз это слово повторишь, пока поверишь, как тебе подфартило? — буркнула я, и тогда Ден рассмеялся и принялся целовать мое лицо. Я позволила ему безо всякого сопротивления. Черт возьми, мне нравилось! Я ощущала себя так, будто умерла и родилась заново, и это было очумительно. — Увези меня отсюда, — попросила я. — Хочу снять эти мокрые шмотки. — Снимем их вместе, — Ден погладил меня по щеке. Я не стала возражать. Мой язык словно вообще отсох и позабыл, что такое — спорить с Деном Овчаренко. Пока Ден искал свой мотоцикл, я решила предупредить Ленку. Кое-как перекрикивая музыку, подруга накинулась с тысячей вопросов, главный из которых состоял в том, где я оставила свою голову в тот момент, когда решила бродить в толпе в одиночку? Я вяло оправдывалась, понимая, что подруга из меня — очень гадская. Наконец, Ленка сжалилась и отпустила меня с миром. Усевшись позади Дена на мотоцикл, я обхватила его руками, прижалась щекой к его спине и закрыла глаза. Я чувствовала, как расширялась его грудная клетка в момент вдоха, как работали его мышцы, управляя мотоциклом. Он казался таким спокойным и уверенным, и это спокойствие и уверенность передавались и мне. Впервые в жизни я просто отдалась течению, запретив себе думать и анализировать происходящее. И, черт возьми, это мне тоже нравилось. Я крепко влипла. Доказательством служил тот факт, что, проснувшись поутру, я обнаружила Дена спящим в моей постели и даже не взбесилась. Его голова покоилась на соседней подушке, длинные ресницы чуть подрагивали во сне. Я осторожно повернулась на бок, разглядывая его всего и зачем-то улыбаясь, как идиотка. В прошлый раз, когда мы проснулись вместе, меня переполняли паника и ужас, и образ обнаженного мужского тела как-то ускользнул из внимания. Теперь я могла неторопливо его изучить. Мне нестерпимо захотелось узнать больше о нем самом, его прошлом, о том, как понемногу складывался его характер. Ведь подростком Ден был совсем другим. Вспомнив, что он проработал несколько лет на автомойке у Ильи, я поняла, почему развилась его мускулатура. Физическая работа помогла худощавому мальчику стать сильным мужчиной. Мне нравилось разглядывать его плечи, грудь, живот. Опустив взгляд еще ниже, я прикусила щеку изнутри, сдерживая ухмылку. Кое-кто даже во сне был готов к новым подвигам на любовном фронте. Опомнившись, я подумала, что неплохо было бы привести себя в порядок. Окончание прошлого вечера, то, как мы добрались домой и что делали потом, помнила смутно. Голова слегка кружилась, поэтому я решила, что прохладный душ меня спасет. Осторожно поднявшись с постели, тут же наткнулась взглядом на вездесущую бабулю, сидевшую на этот раз на подоконнике, и порадовалась, что, в отличие от Дена, не щеголяю прелестями, а легла спать в нижнем белье. Привидение оживилось. Пожилая женщина взволнованно на меня посмотрела, и ее губы зашевелились. — Тш-ш-ш! — погрозила я и с опаской оглянулась на спящего Дена. — Потом, все потом! По крайней мере, что бы там ни было, оно могло подождать до той поры, как я стану похожей на человека. Прикрыв бедра Дена уголком одеяла, чтобы не развращать скромницу-бабулю, я ускользнула в душ. После водных процедур почувствовала себя бодрее. Облачившись в легкомысленный домашний комплект из коротких шортиков и майки на тонких бретелях, я собрала волосы в пучок и отправилась на кухню. Неизвестно почему, но мне хотелось сделать что-то необычное. Что-то простое и милое. Что-то... что заставило бы Дена улыбнуться. Когда он появился в дверях, уже одетый в джинсы, но еще сонный и позевывающий, на сковороде уже шипели сырники, а на столе его ждал горячий чайник. — Доброе утро, — ухмыльнулся Ден, поймав мой взгляд. Следом влетела бабуля. — Доброе, — я пожала плечом, делая вид, что ничего особенного не происходит. — Садись. Он послушно опустился на мягкий диванчик. Привидение разместилось возле холодильника и смотрело на нас умильными глазами. — Хочешь кофе? Ден кивнул, разглядывая меня, как восьмое чудо света. Впрочем, он всегда пялился на меня, так что удивляться не стоило. На правах хозяйки дома я быстро достала из шкафчика кружку, сделала ему кофе и добавила туда молока. Потом торжественно подвинула Дену. — Вика... — в его глазах я прочла опаску, — ...я, вообще-то, не люблю кофе с молоком. Предпочитаю черный. Еще раз пожав плечами, я взяла его кружку, невозмутимо вылила содержимое в раковину, сполоснула и сделала черный кофе. — Сахар? — указала на сахарницу. Губы Дена вдруг изогнулись, а зрачки расширились. Он некоторое время посидел так, а потом вдруг расхохотался. — Что? — не поняла я. — Да ничего, — смеялся он так заразительно, что заставил и меня невольно улыбнуться. — Я ожидал, что ты наденешь мне кружку на голову с криком: 'Пей, что дают'! — Очень остроумно, — фыркнула я, — совсем меня какой-то истеричкой выставил. Я спокойный уравновешенный человек. — Когда не танцуешь на пивном бочонке, — поддакнул этот засранец. — Когда ты не бесишь меня, как сейчас, — я погрозила ему лопаткой. — Ладно, — пошел на попятную Ден, косясь на оружие в моих руках, — а что ты готовишь? — Сырники, — я повернулась к плите, — но, по-моему, они подгорели. Я, конечно, не такой супер-повар, как Ромыч. Попробовал бы ты фирменные блинчики, которыми он любит баловать меня по утрам! Слюной бы захлебнулся! При упоминании о Ромке Ден нахмурился, но ничего не сказал. Просто подошел, отобрал лопатку и принялся переворачивать сырники на сковороде. — Сейчас будет готово. — Ты умеешь готовить? — удивилась я. Ден повернул голову и глянул на меня через плечо. Его темные глазищи лучились иронией. — А как ты думаешь, кто баловал меня шикарными обедами с десяти лет? Я прикусила язык и смутилась. Ну конечно, его мама рано умерла, отцу было плевать на него с высокой колокольни. Естественно, Ден умеет готовить, иначе давно бы помер с голоду. — Меня научила Таня, одна из отцовских подружек, — заговорил он, словно в ответ на мои мысли. — Она была неплохой и продержалась у нас достаточно долго... около месяца, кажется. По-моему, Таня честно пыталась быть хорошей мачехой. Во всяком случае, мы с ней ни разу не поссорились. — Мне очень жаль, — пробормотала я. — Что? — Ден снова обернулся. — Не-е-ет! Это же дела давно минувших дней. Все в прошлом. Хотела бы я уметь так легко забывать прошлое. Мое, вот, преследовало меня по пятам. Я отошла и присела на диванчик, подобрав под себя ноги. Было так странно сидеть и смотреть на Дена, который ловко управлялся на моей кухне. Ведь раз он здесь — значит, я нарушила все клятвы и обещания, которые давала самой себе столько лет подряд! Но почему-то я ни о чем не сожалела. — Что это ты так смотришь? — не оборачиваясь, поинтересовался Ден. Я даже вздрогнула от неожиданности. Потом фыркнула. — С чего это ты взял, что я на тебя смотрю? — А я не говорил, что на меня. Просто спросил, куда смотришь. А вот ты — 'спалилась'. Я снова фыркнула, не желая уступать. — Так ты ответишь? — он деловито пошарился в шкафчиках, достал тарелки и начал перекладывать сырники со сковороды. По кухне поплыл такой аромат, что у меня потекли слюнки. — Смотрела на твою задницу, — съехидничала я, — Ромка был прав. Она у тебя классная. Ден повернулся с двумя тарелками в руках и приподнял бровь. — И часто вы с ним обсуждаете подобные темы? Я закатила глаза и отмахнулась. — Только если он хочет обратить мое внимание на какого-нибудь отстойного парня. Ден подошел и поставил тарелки на стол передо мной. Он уперся ладонями в край столешницы и медленно наклонился, не сводя с меня глаз. — Ну и как, удалось? Под напором его темного взгляда я смутилась и облизнула губы. — Что удалось? — Обратить внимание. Удалось? Я уже позабыла, о чем шла речь, и только нервно усмехнулась. — Д-да. Ден присел рядом. По-прежнему не разрывая контакта наших глаз, он наклонил голову и легонько куснул меня за обнаженное плечо. — У тебя тоже классная задница, — протянул многозначительным тоном. — Самая классная в мире. Хочу ее постоянно. Я сглотнула, вспомнив прошлый вечер и безумный секс с Деном под дождем в лесу. То, как яростно мы это делали. Будто выплеснули всю ненависть без остатка, и теперь могли наслаждаться романтичным солнечным утром вдвоем. — Как же тебе повезло, — пробормотала я, — что ты встретил меня. Можешь смотреть на мою задницу и мечтать, что ты ее получишь. — А как тебе повезло, — подыграл Ден, — что ты выбрала меня. Можешь учить новые вежливые слова, чтобы уговорить меня трахнуть тебя хорошенько. Его губы, нежные и едва ощутимые на моей коже, сместились чуть выше, скользнули по ключице и нашли удобное местечко под моим подбородком. — Хам, — прошептала я, закусывая щеку, чтобы сдержать улыбку. — Стерва, — Ден поднял голову и начал выцеловывать дорожку по моей щеке до самого виска. — Здесь бабуля... — Да плевать на нее, ты же знаешь. — Ты — извращенец... — А ты — пьянчужка, — Ден прижал меня к себе и выдохнул мне в висок. От этого стало горячо и щекотно, а по спине побежали мурашки, — вчера уснула, едва легла и головой подушки коснулась. Я закрыла глаза, наслаждаясь его прикосновениями. — Страшно даже спросить, почему я оказалась в белье, а ты — голый. — Потому что я пытался тебя растормошить. — Без трусов? — Я уповал на чудо. Я хрюкнула от смеха. — Почему тогда меня до конца не раздел? — Подумал, что мне будет грустно трахать храпящий труп и оставил тебя в покое. — Ты совсем страх потерял?! — взвилась я и попыталась оттолкнуть Дена, который, похоже, веселился от души, когда дразнил меня. — Во-первых, девочки не храпят в отличие от некоторых волосатоногих придурков! — Храпят, еще как храпят... — Ден принялся целовать меня куда ни попадя, пока я отбивалась. — В следующий раз на диктофон запишу и дам послушать. — Иди ты! — я скорчила зверскую рожу, но долго сохранять ее не смогла. — Во-вторых, я уснула не потому что напилась, а потому что устала! У меня был очень эмоциональный вечер. — Эмоциональный, значит. — Угу. — Теперь это так называется? Я открыла рот, что ответить какую-нибудь очередную колкость, но не успела. На дальнем краю стола зажужжал мой телефон. — Не бери, — пригрозил Ден, хватая меня за подбородок, чтобы поцеловать в губы. — Это смска. — Тем более, не бери. Значит, это не срочно. Я хочу твою задницу, твой язык и тебя всю прямо сейчас. Мне тоже хотелось его всего и сразу. Но было кое-что, чего хотелось больше. — Возможно, это Ромка узнал адрес бабули, — я отстранилась и заглянула в затуманенные страстью глаза Дена. — Ты же не хочешь, чтобы я каждый раз напивалась перед сексом, чтобы избавиться от привидения? — Я не хочу, чтобы ты вообще напивалась, — тут же стал серьезным он. — Тогда не мешай, — я убрала подальше от себя жадные руки Дена и потянулась за телефоном. Догадки подтвердились. 'Пляши, подруга. Ты моя должница, да так, что не расплатишься', — прислал Ромыч. 'Все получилось?' — тут же набрала я. Ден заскучал и принялся ковырять вилкой остывшие сырники и допивать наверняка почти холодный кофе. 'А как же. Ужасно скучный вечер. Ужасно приставучая девка. Зато с утра прислала адресок в надежде на вторую встречу'. Я усмехнулась, представив, как страдал мой Ромарио на свидании с девчонкой, не знающей о его ориентации. Наверняка, та строила глазки напропалую и мечтала затащить его в постель. А отстутствие физиологической реакции с его стороны списала на собственную неполноценность. 'Давай уже. Не томи, — отписала я. — Буду в неоплатном долгу'. Следующим сообщением пришел адрес. Я показала его Дену. — Часа два пути, — скривился он, — ну и в глухомань твою старушку злые риелторы загнали! — Она — наша старушка, — напомнила я, поглядывая на миролюбивое привидение, — наша, общая. Между прочим, это ты ее подцепил и принес мне. Ден вздохнул. — Теперь всю жизнь попрекать этим будешь? Доедай уже и собирайся. Если сегодня избавлю тебя от бабули, то вечером пощады не жди. От последней фразы внизу моего живота все скрутилось в тугой узел.