Тебя уволят, детка

Он — хренов извращенец! Как ему удается ловить такой момент, чтобы заставать меня врасплох?

Рука Дена оставила в покое мою грудь и опустилась ниже. Поддев край юбки, его пальцы оказались между моих ног. Я едва успела перехватить его запястье и удержать в опасной близости от своих трусиков. Он попробовал надавить, но я не пустила. С жадным звуком отлепившись от моих губ, Ден схватил меня другой рукой за волосы на затылке и заставил встретиться с ним взглядом. Его зрачки казались огромными, а глаза — безумными.

— Я хочу тебя, Вика, — прерывающимся от страсти голосом пробормотал он. — Я схожу с ума при мысли, что не могу прямо сейчас оказаться между твоих ног. Мой проклятый член болит, желая тебя. Прошлая ночь показалась мне адом. Я едва ли спал пару часов, думая о тебе.

Я сглотнула, чувствуя, как бешено пульсирует в висках кровь.

— Но я трахну тебя только тогда, когда ты перестанешь брызгать ядом, — ледяным тоном закончил Ден. — Ты поняла?

— Д-да... — я возненавидела себя за слабый и растерянный голос.

— Отлично, — Ден отпустил меня, расстегнул верхнюю пуговицу на своей рубашке и перевел тяжелый взгляд на дорогу. — Тогда, наконец-то, займемся делом.

Я откинулась на сиденье и ничего не ответила. Вот гадство! Что это было? Я облизнула губы, по-прежнему ощущая на них вкус поцелуя. Вкус самого что ни на есть страстного поцелуя, от которого просто 'срывало крышу'. Я не могла понять, как у Дена это получается, но он явно не терял даром минувшие годы, усиленно тренируясь на своих одноразовых подружках.

Я покосилась на Дена. Он смотрел прямо перед собой и выглядел хмурым. Недоволен тем, что дал слабину? Или ему, как и мне, тяжело бороться с возбуждением?

Но самое ужасное заключалось в том, что я вдруг поняла — Ромыч был прав. У Дена отличная фигура. Он больше не щуплый подросток, а взрослый мужчина с развитой мускулатурой. Его одежда и прическа соответствуют современной моде. Я поймала себя на мысли, что мне с трудом удается продолжать придумывать ему недостатки.

И эта мысль заставила меня похолодеть.

Нет, я не могла запасть. Только не на Дена Овчаренко! Не на этого придурка!

Я закрыла глаза и поклялась самой себе, что никогда ему не уступлю.

В глубине души я понимала, что отчаянно себе лгу.

Но разве йоги не танцуют на битых стеклах, убеждая себя, что не чувствуют боли?

Я повернулась к бабуле и скорчила ей зверскую гримасу. Старушка, видимо, смирилась с моей компанией так же, как я — с ее, потому что не выглядела напуганной или возмущенной. Просто поглядывала в окошко, пейзаж изучала.

— Мы договорились, — напомнила я ей и погрозила пальцем, — или ты всю жизнь держишь мне свечку, или сегодня даешь нам какую-нибудь ощутимую подсказку, а не эти свои ребусы да шарады.

Губы пожилой женщины зашевелились.

— Коленька, — тут же отозвался Ден.

— Зашибись, — проворчала я и отвернулась.

Остальную дорогу проделали в молчании. Нужный адрес оказался в старом районе, среди пятиэтажек, пропахших кошачьей мочой и запахом валерьянки. Уютный дворик с многочисленными лавочками красовался побеленными бордюрами, аккуратными клумбами и развешенным сушиться по старинке на веревках бельем.

Мы с Деном вышли из машины и остановились у подъезда.

— Хочешь попробовать подняться в квартиру? — спросил он.

Я задумалась.

— Не знаю... новые жильцы, родители твоей безымянной подружки, могут что-то знать, а могут и не знать. Да и дома ли они среди бела дня?

— А ты не задалась этим вопросом до того, как сюда приехать? — хмыкнул Ден.

Я демонстративно повернулась к нему спиной и тут заметила, что моя бабуля стремглав пронеслась чуть дальше и застыла возле трех пожилых женщин, сидевших на лавочке возле следующего подъезда. Одна из них, в пуховом платке, что-то вязала, другая — в коричневом пальто и берете — гладила жирного полосатого кота, третья — сухонькая и маленькая — просто бездельничала, сложив руки на коленях.

Троица поглядывала на нас и тихонько переговаривалась между собой. Наверняка, кости перемывали.

— А ну, навостри локаторы! — скомандовала я Дену и, схватив его за рукав, потащила к старушкам.

Те уставились на меня с опаской.

— Добрый день! — источая невыносимую вежливость, поздоровалась я. — Вы могли бы нам помочь?

Три пары выцветших от старости глаз просканировали меня, а затем и Дена с ног до головы.

— А ты, чай, милая, из Собесу или откуда? — проговорила та, что держала кота.

Ну конечно, наша офисная одежда, скорее всего, натолкнула их на мысль, что мы — какие-то чиновники.

Я покосилась на привидение. Моя бабулька вытирала призрачные слезы, катившиеся по лицу, и что-то бормотала.

— Люда, Ася, Томочка, — сказал Ден.

У бабок как по команде отпали нижние челюсти.

Я повернулась к нему и развела руками.

— Просто бинго!

Он пожал плечами и слегка смутился от того, что шокировал старушек.

— Милок, а мы тебя знаем? — дрожащим голосом поинтересовалась обладательница пухового платка.

Я посмотрела на привидение, потом — на Дена.

— Люда, Ася, Томочка, — повторил он и скорчил рожу, мол, 'я тут не при чем'.

Зашибись.

— Может, кое-кто хочет сказать что-то еще? — утрированно громким голосом процедила я и покосилась на свою бабулю. — Пока не поздно, а?

Старушки на лавочке переглянулись.

— Коленька, — отозвался Ден.

Я проглотила все нецензурные слова, которые так и просились наружу.

Придется действовать по-другому.

— Может быть, вы знали мою дальнюю родственницу... она жила вон в том подъезде... а потом квартиру другие люди купили. Мне так нужно найти хоть кого-то, кто ее знал!

— Дальнюю родственницу? — старушки озадачились, все еще опасливо поглядывая на Дена.

— Она такая... — я посмотрела на свою бабулю, — среднего роста, не очень полная, волосы вот так зачесывала. И еще... по-моему, она умерла, — я скользнула взглядом по ситцевому платью привидения, — и похоже, что летом.

— Геля это... — почти беззвучно прошептала старушка-бездельница.

— Да, Гелька, видимо... — озадачилась старушка-кошатница.

— Геля? — переспросила я.

— Ангелина Матвеевна, — пояснила старушка в пуховом платке.

Супер. Теперь я хотя бы знаю, как зовут мое наказание.

— Что ж ты, милая, — продолжила та же бабулька, поправляя платок, — раньше-то поиском родственницы не озаботилась? Одна она век доживала.

— Да не одна, с котом! — махнула на нее рукой кошатница. — С Гошкой!

— Да, с Гошкой, — согласилась третья.

— И у Ангелины Матвеевны совсем никого не было? — уточнила я. — Кого-нибудь... по имени Коленька?

Старушки сосредоточенно нахмурились.

— Сын у нее был... — протянула кошатница. — Как его звали...

— Володя, — подсказала старушка в платке.

— Да, Володя. Но он с Гелькой не жил. Как вырос, семью завел — так мать и позабыл. Уехал и бросил ее тут одну-одинешеньку. Как она плакала! Как страдала!

Пожилые женщины сочувственно повздыхали.

— А Коленьки точно не было? — настаивала я. — Может, не сын?

— Муж у нее 'чернобылец' был. Давно тоже помер, — вставила та, которая сидела без кота и без вязания. — Но его Гришей вроде величали.

— Это все, конечно, супер, — кивнула я, — но мне нужен Коленька.

— А почему Ангелина Матвеевна квартиру продала? — вмешался Ден, отодвинув меня в сторонку.

На него старушки отреагировали с опаской.

— Так риелторы к ней ходили, — бабулька прижала к груди кота, будто хотела отгородиться им от Дена, — сначала, помнится, листовки нам всем в ящики побросали. Обещали дом в сельской местности в обмен на квартиру.

— И что с переездом помогут, — добавила та, что в платке.

— Да. Что помогут. Ну Гелька и позвонила. Все мечтала уехать жить в деревню, коров там завести, курочек. Мол, на хозяйстве веселее будет, чем тут в четырех стенах.

— Как мы ее отговаривали! — приложила руку к груди их третья подруга. — А она — ни в какую! Уеду жить — и все тут. И правда, уехала. Гошку с собой забрала. Новые люди потом въехали. Ничего такие, приличные.

— Только когда Гошка однажды сюда прибежал, — продолжила старушка с котом, — сел в подъезде и орать истошно начал, мы сразу поняли — беда с Гелькой приключилась. Померла она. А кот, видать, из деревни сюда бежал. Худой был! Грязный! Собаками за ногу покусанный! Хорошо, девочка его забрала. Как ее звали?

Мы с Деном посмотрели друг на друга.

— Этого не знает никто, — вздохнула я и покачала головой.

— А куда Ангелина Матвеевна переехала, вы знаете? — спросил Ден. — В какую деревню? Далеко ли? Может, в пригород?

Старушки, все как одна, дружно пожали плечами.

— Не говорила нам Геля, — сказала та, что с вязанием, — перед отъездом сама не своя была.

— И ни одного намека на Коленьку, — проворчала я себе под нос.

Поблагодарив пожилых женщин, мы с Деном отошли. Моя бабуля на прощание покружила возле бывших подруг, повытирала слезы — и все-таки двинулась за мной.

— Ну что, в квартиру подниматься будем? — поинтересовался Ден, пока я брела, понурив голову.

— Не думаю, что это продвинет нас в поисках Коленьки. Если даже подруги моей бабули ничего о нем не знают... даже адрес нового жилья она им не сказала!

Я в сердцах притопнула ногой.

— Да, — задумчиво протянул Ден, — мне кажется, купили бабкину квартиру риелторы, а саму хозяйку куда-то к черту на кулички сбагрили. А квартиру выставили на продажу.

— И если это так, — подхватила я, — то никто нам не даст ее адрес и не признается в махинациях, даже если мы придем в контору и попросим. Если они оказывали психологическое давление на пожилых людей, то будут прикрывать свои хвосты перед посторонними. Скажут — ничего не знаем, информацию давать не обязаны.

Мы подошли к машине.

— Что-то мне кажется, дело тут не в том, как жила бабуля, а в том, как она умерла, — сказал вдруг Ден.

— Думаешь, ее убили? — насторожилась я, опускаясь на пассажирское сиденье.

— Может, тот самый Коленька и убил?

— Что-то слишком ласково она своего убийцу называет. Если бы меня кто-то убил, я бы называла его в лучшем случае Колян-в-зад-ему-торпеду. В худшем — гораздо более нецензурно.

— Тоже верно, — вздохнул Ден. — Может, Коленька — это какой-то бык, которого она в деревне себе завела? Почему нет? Ведь звала же кота сначала.

— Не добивай меня своими гениальными версиями, — пригрозила я, — мне и без тебя тошно.

— Но у нас же есть теория, что дух бабули пришел вслед за котом к моей знакомой, от нее — ко мне, а потом — и к тебе, — настаивал он. — Мы знаем, что кот прибежал в город, каким-то чудом найдя дорогу обратно. Значит, дух бабули перекочевал из деревни. Значит, надо поискать и там.

Он завел мотор.

— Угу, — я отвернулась к окошку.

Вдалеке, у подъезда, так и виднелись три сгорбленные старушечьи фигуры.

— Ну ты чего? — Ден потянулся, взял меня за подбородок и заставил повернуться к нему. — Чего такая?

Я ударила его по руке, правда, без особой ярости.

— Бабулю жалко.

Брови Дена взлетели вверх, но мне было плевать. Начнет шутить над моими чувствами — получит в зуб, несмотря на все свои правила. Я посмотрела на старушку, которая беззвучно вздохнула и грустно улыбнулась мне. Она показалась такой маленькой и беззащитной. Остаться одной на старости лет — это ужасно. Тем более, при живом сыне. Я бы точно умерла на ее месте от тоски. Даже никакой пьяный танец одиночества не помог бы.

— Да, жалко, — попробовал утешить меня Ден, — наверно поэтому она к тебе и пришла. Чтобы исполнить свою последнюю волю и упокоиться с миром. Ты сделаешь для нее что-то хорошее.

— Не ко мне, а к нам, — огрызнулась я, — не надо всю ответственность на меня перекладывать. Почему-то кроме тебя ее никто не слышит. Это неспроста. Ты тоже в ответе за покой старушки!

Ден слегка улыбнулся.

— Хорошо. К нам, — он провел костяшками пальцев по моей щеке, — а сейчас-то чего глаза на мокром месте?

— Себя жалко... — выдохнула я. — Сколько мне еще с бабулей куковать?

Вот теперь Ден рассмеялся, и это снова заставило меня поморщиться.

— Узнаю Вику, наконец! А то я забеспокоился, что тебя подменили! Из-за бабулиной смерти расстроилась...

— Иди в задницу! — прошипела я и отвернулась. — Не такое уж я и дерьмо, как ты себе представляешь.

Внезапно он положил руку на мое плечо. Я повернула голову, не зная, чего ожидать. Ден смотрел мне в глаза с каким-то особенным чувством.

— Я знаю, Вика, — сказал он.

Что?

Это что за хренов воспитатель опять в нем проснулся?

— Отвези меня на работу, — отчеканила я ледяным тоном, — у меня уже обеденный перерыв закончился.

— Хорошо, — не стал спорить Ден, — у нас впереди целый вечер, чтобы обдумать план помощи бабуле.

И улыбнулся.

Вот гад! Он опять умудрился сделать это сексуально.

На самом деле, 'план помощи бабуле', названный так с легкой руки Дена, уже родился у меня в голове. И вся прелесть его заключалась в том, что не надо было привлекать того, кто бесил одним своим видом.

Вернувшись домой после трудового дня, я позвонила Ромке.

— Хай, дорогая! — пробубнил он с полным ртом.

— Приятного аппетита, Ромарио, — пожелала я, расстегивая 'молнию' на юбке и бесцельно слоняясь возле платяного шкафа. Бабулю просто игнорировала. — Что на ужин?

— Пицца, пиво. Шабашку вот на дом взял, — он постучал по какому-то предмету, отозвавшемуся металлическим звуком. — Как насчет клуба в пятницу? Хочу познакомить тебя с Федором.

— С кем?!

— С фотографом. Наши отношения дошли до той стадии, когда пора знакомить с друзьями. Ленка сказала, что уже ждет не дождется. Она-то со своим барменом разбежалась.

— Значит, для тебя это не просто мимолетная интрижка? — я стянула одной рукой юбку, оставила ее валяться на полу и упала на кровать, закрыв глаза.

— Возможно, это приведет к чему-то большему. Но сначала хочу, чтобы ты его оценила, — Ромыч засмеялся, — если он это переживет, то остальное нам будет уже не страшно.

— Иди в баню! — возмутилась я. — Я всегда нормально общаюсь с твоими парнями!

— Да. Даже слишком. Так, что они потом меня ревнуют к тебе. Приходится врать, что ты — моя двоюродная сестра, и между нами ничего быть не может.

— Ничего, поревновать полезно, — я вдруг вспомнила, каким бешеным взглядом смотрел на меня Ден, пока танцевала в клубе с Ромкой.

Его наверняка ужасно ломало в тот момент. Похуже чем у гаражей. Эта мысль подарила мне странные ощущения. Я порадовалась. Но не тому, что он страдал, а тому, что в тот момент хотел видеть меня своей.

Я потерла лицо рукой и сглотнула.

— А у тебя как с Деном? — поинтересовался друг.

— Пялится на мои сиськи, мечтает обо мне до потери пульса, все как обычно, — утрированно беззаботным тоном ответила я. — Заставил меня пойти с ним на свидание.

— Оу... даже не знаю, что сказать.

— Просто пожелай мне удачи.

— Удачи. Не убей его. Не хочу носить тебе передачки на зону.

— Вот этого-то я как раз не боюсь...