Тебя уволят, детка

— Мне... надо побыть... одной, — пробормотала я и попятилась подальше от костра.

— Вика! — позвал Ден.

Что ему еще от меня надо? Я только покачала головой. Потом развернулась и быстро пошла, почти побежала. В голове металась лишь одна мысль: я и Ден Овчаренко. Мы целовались. Очень страстно. Я хотела его, а он — меня. В этом было что-то... неправильное. Такие поцелуи должны были будоражить меня с Антоном. Ведь с ним была симпатия!

Но нет. Гадский Ден ворвался в мою жизнь, чтобы перевернуть все с ног на голову.

Удалившись на достаточное расстояние, я прислонилась к дереву, чтобы отдышаться. Возвращаться обратно не хотелось. По крайней мере, так сразу. Наверняка все поняли, что наш с Деном поцелуй вышел далеко за рамки игры. А объяснять я ничего никому не собиралась.

— Вика...

Ден обхватил меня сзади. Его руки легли на мою талию, пальцы скользнули под расстегнутую куртку, слегка поддели край кофточки и соприкоснулись с моей кожей. Я закрыла глаза и сжала кулаки.

Он не должен был ходить за мной. Не должен был трогать меня. Особенно, так.

— Убирайся! Хотел, чтобы у нас с Антоном ничего не вышло? Поздравляю, — прошипела я.

Ладони Дена забрались под мою одежду и легли на живот. Большие и горячие. Я содрогнулась от сладкого спазма. Он прижался ко мне всем телом и зарылся лицом в волосы.

— Ты не должна быть с Антоном, — услышала я его прерывистый шепот. — Не смей даже думать об этом. Он для тебя... слишком добрый. Ты его сожрешь.

— Что?! — возмутилась я, хватая ртом воздух. — Да кем ты меня считаешь?

— Ядовитой сукой.

Ден резко впечатал бедра в мои ягодицы. Я ощутила не каменную, а просто железобетонную твердость между его ног. На какой-то момент мне стало страшно. Обычно Ден скрывал свои чувства, скорее отбивался от моих нападок, чем шел в атаку. Но теперь его словно прорвало. Ни один мужчина никогда так яростно не обозначал своих желаний со мной. Мое тело стало ватным в его руках. Все слова вылетели из головы, и я никак не могла придумать, что ответить на его грубость.

Ден убрал руки и резко развернул меня к себе, прислонив спиной к дереву. Я опустила глаза, боясь посмотреть ему в лицо и увидеть там нечто такое, что окончательно сведет с ума. Он приблизился ко мне вплотную, не оставляя между нами свободного пространства. Я могла ощутить, как вздымается его грудь при каждом вдохе. Сама я едва могла вздохнуть.

Ден схватил меня за локти и поднял мои руки вверх, за голову. Продолжая удерживать их в таком положении, склонился. Я быстро отвернулась, чтобы он не успел меня поцеловать, потому что понимала: второго такого поцелуя мой рассудок просто не выдержит.

Губы Дена коснулись моей шеи, язык лизнул кожу. Я выгнулась, кусая свои губы. Есть ли что-то более неправильное, чем мое желание, вызванное его прикосновениями?

— Ты — яд в моей крови, — он глубоко вдохнул мой запах.

Ден сошел с ума. Сбрендил. Свихнулся. Как и я — раз позволяла ему творить такое с собой.

Его влажный горячий рот слегка переместился вниз по моей шее. Всего одно движение — но я не сдержала громкого стона. И в тот момент мне было плевать, как далеко этот звук разнесется в вечернем лесу.

Я попыталась опустить руки. Мне до боли хотелось обнять его и вцепиться в его плечи. Мне требовалось ощутить, что это реальность. Возможно, тогда я смогла бы найти в себе силы оттолкнуть Дена. Но он не позволил этого сделать.

— Ты даже не змея в оболочке красивой бабочки, — я ощущала, как двигаются его губы на моей коже, произнося эти слова, — ты — нечто похуже. Смертельный наркотик.

— Отпусти меня, — простонала я и сглотнула, потому что язык чертовски пересох и прилип к небу, — отпусти...

Пока я еще хоть что-то соображаю.

Бедра Дена на мгновение отлепились от моих, чтобы через секунду удариться о мое тело, высекая новые крики.

— Я хочу затрахать тебя до полусмерти, — процедил он, — снова и снова. Хочу, чтобы у тебя не осталось сил после того, как я закончу. Чтобы ты не могла даже кричать.

Господи, что он такое говорит?

Ден отпустил, наконец, мои руки, но лишь для того, чтобы освободить свои и раскрыть пошире мою куртку. Он поцеловал мою грудь в вырезе кофточки и начал дрожащими пальцами расстегивать пуговицы на ней.

— Хочешь, чтобы я тебя трахнул? — спросил он со звенящей яростью в голосе.

— Нет... — прошептала я.

— Скажи это!

Зашибись. Он точно слетел с катушек.

— Нет!

Я собралась с силами и оттолкнула его от себя.

— Да что с тобой происходит? — выкрикнула я ему в лицо. — Ты приперся сюда с какой-то девкой и думаешь, что вот так просто можешь сначала поцеловать, а потом трахнуть меня в лесу? Я здесь только из-за Антона! Неужели так трудно проявить хоть каплю уважения?

Ден склонил голову набок.

— Уважение? — произнес он убийственно презрительным голосом. — Ты использовала меня, как какую-то машину для лишения тебя девственности. Ты даже не скрывала, как противно тебе было заниматься со мной сексом, и с радостью на лице убежала, когда все закончилось. Тебе нужен был только мой член, но не я сам! Черт, да если бы я не прилагался к своему члену, ты была бы только рада!

Он провел рукой по волосам и отступил назад. Затем развернулся и просто ушел. Я не нашлась, что возразить. Потому что он во всем был прав.

Немного постояв, я вынула из кармана телефон. Выбрала номер Ромки из списка последних набранных и написала сообщение.

'Солнце, ты с фотографом?'

Потом убрала телефон обратно и пошла следом за Деном. Когда приближалась к нашей компании, увидела, что он разговаривает с Антоном в нескольких метрах от костра.

Ч-ч-черт! Не трудно догадаться, о чем идет речь. Ден же ясно выразился — он не позволит мне быть с его другом, не считает достойной. Наверно, опять рассказывает обо мне какие-то гадости.

В это время раздался возмущенный визг. По-другому этот звук назвать было невозможно. Натали вскочила на ноги и бросилась ко мне с абсолютно сумасшедшим выражением лица. Я даже замедлила шаг.

— Тварь! — заорала она. — Ты что себе позволяешь?

Ден тут же прекратил разговор и сделал несколько шагов наперерез ей. У меня округлились глаза, когда я увидела, как он одной рукой перехватил Натали прямо на бегу. Ту даже подкинуло по инерции вперед, на его локоть. Волосы пеленой закрыли лицо, визг прервался на высокой ноте. Не сказав никому ни слова, Ден потащил свою упирающуюся подружку вверх по склону.

— Пусти меня! Пусти, гад! — орала она, пытаясь врезать кулаком и ему.

Оу, кажется, у нас с этой истеричкой есть кое-что общее.

Мы обе считаем Дена гадом.

Он затолкал ее на свой мотоцикл и уселся сам. Вспыхнули фары, мотор взревел — и они умчались прочь.

Скатертью дорога.

В кармане пискнул телефон.

'Нет, я дома. Завтра же на работу'.

Я начала строчить, временами промахиваясь мимо нужных букв.

'Ты мне очень нужен. Мне подарили медведя. И вообще, все хреново'.

Прилетела куча грустных смайликов.

'О нет, дорогая! Не заставляй меня делать это снова!'

Я подняла голову и нашла взглядом Антона. Он смотрел на меня, засунув руки в карманы куртки. Впрочем, все остальные тоже на меня пялились.

'Пожалуйста'.

Я вернула телефон на место и подошла к Антону.

— Поеду домой. Извини, что испортила все веселье.

— Мы уже собираемся, — приглушенно ответил он. — Я тебя провожу.

— Не надо, — качнула я головой. — Просто вызови такси.

Спорить Антон не стал.

К счастью, машину ждать пришлось недолго. Оставив компанию допивать спиртное и собираться, я умчалась и в скором времени оказалась уже дома.

Ромка ждал меня на ступеньках перед моей лестничной площадкой. Он был одет в домашние штаны и спортивную куртку. Похоже, я выдернула его едва ли не из постели.

— Подожди, — попросила я и зашла в квартиру, чтобы потом выволочь оттуда белое чудовище. — На!

— Он красивый, — огорчился Ромка, приноравливаясь к размерам медведя, — может, подаришь его мне?

— Нет, — отрезала я и сбегала на кухню за бутылкой водки и спичками. — Он тебе не достанется.

Вдвоем мы вытащили медведя и кое-как запихали его на заднее сиденье Ромкиного 'Ниссана Жук'. До ближайшей стройки было ехать минут пять. Пробравшись на территорию, я выбрала место поукромнее, потом усадила медведя, щедро полила его водкой и накидала сверху всякого горючего хлама, который удалось найти вокруг.

— Вика, а что случилось? — спросил Ромка, усаживаясь на груду камней неподалеку.

— Я целовалась с Деном, — мрачно ответила я и поднесла зажженную спичку к импровизированному костру.

Огонь вспыхнул весело и ярко. Алкоголь из моей крови начал потихоньку выветриваться, потому что свет костра выхватил из темноты фигурку бабули.

Я подошла к Ромарио и примостилась рядышком. Он меня обнял. Сразу стало теплее.

— У него, наверно, перелом челюсти? — вздохнул с сочувствием.

— У меня перелом гордости, — проворчала я. — Этим ртом он облизывал сотню шлюх.

— Зато опыта поднабрался, — задумчиво протянул Ромка. — В прошлый раз ты не уставала повторять, как все было ужасно, а теперь загадочно умалчиваешь подробности.

Я простонала, закрыв лицо рукой.

— Не добивай меня. Не хочу вспоминать никаких подробностей! Сегодня его подружка едва не кинулась на меня с кулаками.

— Значит, ей было за что бороться.

— Ты специально, да? Я хотела быть с Антоном! А теперь... — я указала на догорающего медведя.

— Зато у Дена есть несомненный плюс, — хохотнул Ромка. — Он никогда не дарил тебе медведей. В отличие от нескольких других парней, которых я знаю.

— Да уж. Он вообще ничего мне не дарил, — фыркнула я.

— Неправда, — возразил друг. — Ты помнишь ту шоколадку, которую он оставил на твоей парте? — Он повернулся и внимательно посмотрел на меня. — Нет, кажется, не помнишь. Это было всего один раз, вскоре после того, как у вас все случилось.

— Отлично помню, — проскрежетала я, сжав кулаки. — Я нашла ее и вышвырнула в мусорку, пока кто-то не увидел.

— А я достал и посмотрел, — кивнул Ромка.

— Что?! — я уставилась на него во все глаза.

— Ну да, — лицо друга в свете догорающих останков медведя казалось хитрым. — Мне было интересно, что же там такое.

Я помолчала.

— И что же было в этой шоколадке?

— Под фольгу была засунута записка. Короткое письмо. Чтобы можно было заметить, только когда откроешь.

Я закатила глаза.

— Давай уже, не томи! Что там было?

— Что-то про твои длинные красивые волосы. Как они слегка шевелятся на сквозняке, когда ты сидишь на математике у окна, а форточка приоткрыта, — Ромка не удержался и хрюкнул от смеха. — И как он сидит на задней парте и смотрит на них. И, по-моему, в них запутывалось солнце. Или еще кто-то там запутывался... тут я не скажу точно.

— Ох, дерьмо! — я спрятала лицо в ладонях и тоже засмеялась.

— И, кажется, про то, что он баллончиком написал твое имя на самом дальнем гараже.

— И ты мне не сказал! — я стукнула Ромарио в плечо.

— После того, как отпаивал тебя пивом от 'самого ужасного секса в твоей жизни'? — он покачал головой. — Да я его спас! Дена бы ждал немедленный расстрел ядом на месте, если бы ты это прочла. А он и так пятый угол от тебя искал.

Я вздохнула. Это точно.

— Мне кажется, он был влюблен в тебя по уши, — закончил Ромка.

Я поджала губы и покачала головой.

— Как хорошо, что он не догадался подарить мне медведя. Я бы его им же и убила! Кирпичей бы только вовнутрь напихала — и точно бы пристукнула.

Мы посмотрели, как пылают алым последние угольки.

— Почему ты их все время сжигаешь? — спросил Ромка. — Ну, не только медведей. Всю эту романтическую лабуду, которую тебе дарят?

Я в задумчивости покачала ногой.

— Потому что их дарят те, кто не знает, что я за человек. Они видят во мне какую-то кукольную принцессу, а потом все, как один, жутко разочаровываются. Поэтому я предпочитаю разочаровываться в них первой.

— Хм, — фыркнул Ромка. — Скажешь тоже. И что же ты за человек?

— Ты же знаешь. Я — это я.

Ночью я снова валялась без сна и смотрела в потолок. В комнате горел ночник, потому что ложиться в постель в темноте я теперь боялась. Привидение нагнало страху. Я злилась на него. На себя тоже, потому что никак не могла сообразить, что с ним делать. И я чуть не угробила ребенка своей сестры! Не нарочно, но... разве кто-то поверит? Мои родственники — уж точно нет. Семейное торжество прошло из рук вон плохо, все на меня косились и точили зуб. Я вздохнула и повернулась на другой бок. Ромка обещал помочь с выяснением личности призрака. Неизвестно как — но ведь обещал! А мой друг никогда меня не подводил. На тумбочке зажужжал телефон, и сердце тут же подпрыгнуло. Почему-то подсознательно каждый раз я ждала звонка от Дена. Хотя, скорее всего, это был простой самообман. И угораздило же влюбиться в такого придурка! Я протянула руку, взяла аппарат и посмотрела на экран. Антон. На часах — полпервого ночи. Удачное время для звонка, ничего не скажешь. Я поколебалась, не зная, стоит ли отвечать. Но любопытство пересилило и заставило поднести телефон к уху. — Вика, — раздался не совсем внятный голос парня, — ты спишь? — Если я с тобой разговариваю, то как ты думаешь? — ответила я, не особо стараясь быть милой. Все-таки, это он облажался, а не я. — Прости, — пробормотал он, — прости, прости. Я всегда чувствую себя рядом с тобой полным дураком. Ты, наверно, тоже считаешь меня дураком, да? Ты ведь всегда такая правильная и безошибочная... как... моя учительница по геометрии. — Ты что, нажрался?! — догадалась я. — Не нажрался... — мне показалось, что он икнул, — просто выпил. Немного. С друзьями. Могу я выпить? Перед встречей со злой Викой стоит выпить. Ты опять будешь на меня злиться, да? Я поморщилась. Антон нес какую-то чушь и явно нуждался в том, чтобы проспаться. — Давай завтра созвонимся. Я уже сплю. — Ты злишься... — он тихонько захихикал, — ты не злишься на меня, только если я тебя трахаю. Это печально. Ты меня печалишь, Вика. Неужели тебе нужен только секс? Ты грязная, развратная, пошлая девчонка. А как же высокие чувства? — Засунь себе в задницу высокие чувства, святой ты наш, — не выдержала я и положила трубку. Потом повернулась на спину, закрыла лицо ладонями и протяжно выдохнула. Вот дерьмо! — Вика! Ви-ка-а-а! Я открыла глаза. Звук шел с улицы, я могла отчетливо слышать его сквозь распахнутое окно. Стоп. Антон... орет под моими окнами?! Я вскочила с постели, удостоверилась, что призрачный фокусник таращит на меня подкрашенные глазищи из своего угла. Потом подбежала к окну и высунулась наружу, перевесившись через подоконник. Антон стоял внизу, под фонарем, в круге света. Он пошатывался. Рубашка выбилась из-за пояса брюк, а в руке я заметила бутылку пива. Все понятно, видимо, еще 'догнался' по дороге ко мне. — Иди спать! — зашипела я. — И больше в таком виде не появляйся. — Вика-а-а! Я тебя люблю-ю-ю! В некоторых окнах дома напротив зажегся свет. — Да вали отсюда, идиот! — рявкнула я. — Еще мне проблем с соседями не хватало! Антон размахнулся и швырнул бутылку куда-то в сторону. Раздался оглушительный звон и мяуканье перепуганных дворовых кошек. — Я не уйду! — сообщил он, пытаясь сохранить равновесие. — Пока ты меня не выслушаешь. Сейчас или никогда! — Никогда! — Тогда я буду звать тебя до утра, — Антон кивнул в подтверждение своих слов так сильно, что голова чуть не оторвалась, — потому что нам надо поговорить. Я закатила глаза. Он так весь двор перебудит. — Поговорим на трезвую голову, придурок недоделанный! Вали домой! — Ви-ка-а-а! Зашибись. — Если я тебя впущу, ты заткнешься? — Вика... — он расплылся в пьяной улыбке, — ты такая красивая, даже когда злишься. Я скрипнула зубами. — Заходи! Пока Антон поднимался ко мне на этаж, я прошла к входной двери и открыла ее. Пускать дальше прихожей этого алкаша не стоило, но и на лестничной площадке я не могла его оставить из-за шума, который парень производил своим появлением. Антон ввалился в дверь и тут же обнял меня, обдавая запахом перегара. Его красивое лицо портили синяки, переносица еще хранила следы от удара Дена. — Скажи, что ты меня простишь. — Да отвянь ты, алконавт! — я начала отбиваться, пытаясь отпихнуть его, но, видимо, алкоголь придал Антону сил, а, может, парень просто перестал себя сдерживать и притворяться милым. Он припер меня к стенке одной рукой, а другой начал возиться с поясом своих брюк. — Я хочу тебя, Вика. Хочу по-жесткому. Как ты всегда меня просила. — Зато я тебя не хочу! — прошипела я. Но Антон приник губами к моей шее, оставляя влажные поцелуи. Я поморщилась. Он тяжело и возбужденно дышал, обводя языком мои ключицы. — Ты такая чувственная сучка, — прошептал он, стягивая с себя штаны. — Такая холодная. Просто ледяная. Но так и хочется заставить тебя гореть. — Обломайся, — яростным голосом прорычала я. Антон справился с нелегкой задачей собственного раздевания и принялся задирать мою ночную сорочку. Его палец поддел край моих трусиков и скользнул за них, прикоснувшись к телу. — Оу, — он поднял голову и удивленно уставился на меня, — ты совсем сухая. — С добрым утром! — скептически протянула я, а потом собралась с силами и отпихнула Антона от себя. Парень приземлился на обувную тумбочку и заметно сник. Я выдохнула с облегчением: похоже, атаку удалось отразить. Антон приподнялся, натянул штаны и застегнул их. — Я тебя не понимаю, — покачал он головой. — Что тебе нужно? Секс? — Он прошелся взглядом по моему телу. — Нет, не секс. Любовь? Нет, тебе не нужна моя любовь. — Мне просто нужен не ты, — тихо произнесла я. — А кто? — он криво усмехнулся. — Денис? Я промолчала. — Черт бы вас всех побрал, — Антон опустил голову и обхватил ее руками. — Это из-за того, что я тогда ушел? Ты сразу переметнулась к нему обратно? — Я ни к кому не переметнулась. Кстати, а почему ты тогда ушел? — Я... увидел этого типа. И испугался, что из-за него ты узнаешь... что ты не поймешь... Он осекся и покачал головой. Я насторожилась. — Не пойму что? Антон молчал, поэтому я опустилась на колени, схватила его и заставила посмотреть в глаза. — Не пойму что? Ты знаешь Валентина? И знаешь Наташку? Мне не показалось? Откуда? А ну быстро говори! Лицо парня стало виноватым. — Его я видел один раз... там. А ее знаю, да. Она тебе все-таки рассказала? Я прикусила язык. Конечно, Наташка мне ничего не поведала, и не факт, что Антон в более трезвом состоянии тоже проговорился бы. Но пока он пьян и себя не контролирует... — Я хочу услышать правду от тебя, — четко произнесла я и пронзила его взглядом. — У нас с ней было-то всего пару раз, — упавшим голосом поведал Антон. Странно, но примерно этого я и ожидала, поэтому совсем не удивилась. — Вы встречались? — Встречались... да... в этом клубе. Там я и мужика того видел. — В каком клубе? — я встряхнула парня. — В каком клубе, Антон? — 'БельФлер'. — Звучит, как название дешевой порнухи. — Так и есть, — он ухмыльнулся. — То есть... прости, Вика, это клуб по интересам. И меня туда как-то пригласили через знакомых. Я пошел только посмотреть... — Да хватит оправдываться! Говори как есть. — Ты точно не будешь злиться? Я мысленно простонала. Ну что за трудный идиот?! — Не буду. — Там закрытый клуб. Только для проверенных людей. Просто так туда не попасть. Ну а внутри... все, что хочешь. Хочешь — смотри. Хочешь — участвуй. Можешь прийти со своей парой. Если придешь без пары — тебе ее подберут. В первый раз мне подобрали в пару твою подругу. — Наташу?! — Угу. Второй раз я уже целенаправленно хотел встретиться с ней. Антон закрыл глаза и скривился. С каждым сказанным словом я словно превращалась в ледяную статую. — Это было недавно? — Когда я приехал к тебе на работу, и мы разругались. Я залечивал рану, которую ты оставила во мне. — Супер... — пробормотала я. Других слов не нашлось. Антон засопел. Он старательно отводил взгляд, будто не решался посмотреть в глаза. — У нас ведь ничего не получится? — как-то грустно и обреченно произнес он. — Нет, — покачала я головой. — Видимо, нет. — А если я изменюсь? — Антон, наконец, решился и с надеждой взглянул на меня. — Скажи, чего тебе не хватает? Я задумалась, кусая внутреннюю поверхность щеки. Черт возьми, сколько раз сама задавалась подобным вопросом! У меня была куча времени, чтобы поразмыслить. Чего не достает одному парню и с избытком хватает в другом? Что заставляет меня снова и снова возвращаться мыслями к тому, кого следовало бы забыть? Я разлепила губы и вдохнула поглубже, пытаясь облечь мысли в слова. — Дело не в тебе, Антон. И не в Дене. Это что-то внутри меня. Я могу любить Дена или ненавидеть, неважно. В любом из этих случаев я что-то к нему чувствую. Какую-то эмоцию, негативную или позитивную. К тебе... я не чувствую ничего. Он вздрогнул. Я замерла, не зная, чего ожидать. Что бы сделал Ден на его месте? Назвал бы меня сукой? Сверкнул бы глазищами, развернулся и ушел? Окатил бы презрительными издевками? Прижал бы к стенке и начал целовать, пусть даже силой, до тех пор, пока я бы не сдалась? Все это уже случалось между нами и не один раз. Я была морально готова к любому повороту событий. Но Антон смог меня удивить. — Не прогоняй меня, Вика, — попросил он умоляющим и беспомощным голосом. — Хотя бы сегодня. Похоже, я потратил все деньги. Даже те, что оставались на такси. Я поморщилась. — Хорошо. Иди ложись на диване. Только веди себя тихо и обещай, что утром уйдешь. Он поспешно поднялся, не удержал равновесие и ухватился за стенку. — Утром ты уйдешь, — повторила я, чтобы достучаться до его пьяного сознания. — Ты оставила меня, значит, тебе не все равно, — усмехнулся Антон. — Даже не надейся. Парня сильно шатало, и мне пришлось помочь ему добраться до комнаты. Антон рухнул на диван, закрыл глаза и тут же уснул. Я укрыла его пледом, уже представляя, как поутру в квартире будет вонять перегаром. Послышался телефонный звонок. С замирающим сердцем я прислушалась. Да что сегодня за сумасшедшая ночь? Кого еще черти принесли?! Телефон нашелся на тумбочке возле кровати. Фокусник стоял над ним и с интересом разглядывал светившийся экран. Осторожно, бочком, чтобы не задеть этого призрачного типа, я потянулась и схватила аппарат. Тут же чуть не выронила. Ден. По телу волной пробежал озноб, а руки затряслись. Я не понимала, с чего вдруг он решил позвонить мне, да еще так поздно. И следует ли отвечать на этот звонок? Следует или нет?! Не давая себе шанса передумать, я нажала на кнопку ответа. — Разбудил? — негромко поинтересовался Ден, услышав мой голос. Дьявол, ну хотя бы не 'ты спишь?' и то хорошо. — Нет, — ответила я и скрипнула зубами, потому что это прозвучало очень жалобно. — У тебя все в порядке? — Да... а почему ты спрашиваешь? — Мне недавно позвонил Антон и нес какую-то пургу насчет того, что я во второй раз перешел ему дорогу, и он пойдет и любой ценой вернет себе свою женщину. По-моему, он ужратый вусмерть. — Более чем вусмерть. До поросячьего визга, — вздохнула я. Ден замолчал, будто мои слова неприятно его задели. — Ладно. Я подумал, что он может тебя обидеть. По пьяни. Хотел предупредить. Но раз ты не брала трубку, значит, уже все окей. Прости, что зря побеспокоил. Черт, он, видимо звонил и раньше, когда мы с Антоном беседовали в прихожей. Точнее, когда мне пришлось отбиваться от пьяного парня, а потом слушать его признания. Я почувствовала, что Ден сейчас прервет звонок, и внезапно для самой себя выпалила: — Не зря. Пауза длилась так долго, что я чуть не оглохла от грохота крови, пульсирующей в висках. — Не зря? — осторожно переспросил Ден. — Наверное, не зря, — не очень уверенным голосом повторила я, — погоди минутку. Оглянувшись на фокусника, я сделала ему знак оставаться на месте. Надо же как-то приручать это привидение! Выскользнув из спальни, я прикрыла за собой дверь и прошла на кухню. Включать свет не стала, просто устроилась на уголке дивана и поджала под себя ноги. Тьма окутала меня бархатным покрывалом. Хотелось закрыть глаза и просто слушать голос Дена. И лишние свидетели тут не требовались. — Ты еще здесь? — спросила я, потому что тишина в трубке была просто-таки мертвецкой. — Да, — коротко и едва слышно ответил он. — Антон приходил ко мне и тоже нес эту чушь. Я не ответила на звонок сразу, потому что успокаивала его. — Ты не обязана оправдываться. Это не мое дело. Он тебя не обидел? — Нет, он уже спит на диване и выглядит безобиднее котенка. — Хорошо. Это все, что мне нужно было знать. Пока. Я зажмурилась, ожидая щелчка в трубке, который означал бы, что Ден отключился. — Хотя... — вдруг прозвучал его приглушенный голос в трубке, — есть еще кое-что, о чем я хотел с тобой поговорить. Я вцепилась в край кухонного стола, чтобы не произнести ни звука и не выдать своих истинных чувств. Боялась даже дышать, чтобы не разорвать ту тонкую ниточку, которая, казалось бы, протянулась через расстояние между нами. — Твой фокусник может быть опасен. Точнее, не он сам, а то, куда тебя могут привести поиски его упокоения. У Ильи есть друг в ментовке. И по моей просьбе он слил кое-какую информацию. — Откуда ты узна... — я осеклась и добавила: — Ромка, да? Ты ведь не знал, что это именно фокусник. Это Ромыч сказал? — Да. — Оу... — я испытала смешанные чувства, не зная, злиться на друга за очередную попытку откровенности или радоваться этому факту. — Смерть этого человека была насильственной, — поведал Ден, — его притащили на этот обрыв и сбросили вниз. Экспертиза показала. Понимаешь, Вика? Кто-то не хотел, чтобы он жил. Этот кто-то может не обрадоваться, если ты начнешь выяснять подробности смерти или жизни его жертвы. Лучше бы тебе не лезть вообще в это дело. — Предлагаешь мне всю жизнь провести бок о бок с призрачным мужиком? — нервно усмехнулась я, только представив себе подобную перспективу. Ден помолчал. — Не знаю... просто... не делай ничего в одиночку. Пусть хотя бы Роман этим занимается. — Он не видит привидение. И не слышит. Здесь сильно не помочь. Но хорошо, я буду осторожна. А может, твой друг из ментовки еще и имя фокусника узнает? — Если узнает, то мне сообщат. Но пока это дело считается 'глухарем'. — Неужели при нем не нашли никаких личных вещей? Одежда им ничего не подсказала? Если он был в костюме фокусника, то это должно дать хоть какие-то зацепки. — Насколько я понял, он был не в костюме. В майке и трусах. Кто бы его ни убил, они очень постарались замести следы. То, что ты видишь его в костюме фокусника, а не в посмертном обличье — просто чудо. — Просто чудо было, когда мы от бабули избавились, — проворчала я, — а это просто дерьмо какое-то. — Да, ты права, — мне показалось, что Ден усмехнулся, — спокойной ночи тогда. — Спокойной ночи, — прошептала я. В трубке стало тихо, и какое-то время я просто сидела так, ожидая все того же проклятого щелчка. Но незримая нить не обрывалась, и, посмотрев на экран, я поняла, что Ден так и не положил трубку. Это сбивало меня с толку. Невесомой и едва ли послушной рукой я снова поднесла телефон к уху. — Знаешь, я тоже хочу кое-что тебе сказать... — Что? — ответил он почти сразу. — То, что Антон спит сейчас на моем диване, ничего не значит. Я попросила, чтобы он ушел утром и больше не приходил. — И к чему мне эта информация? Меня задел его приободренный тон. — К тому, что, во-первых, не окрыляйся так явно, — процедила я. Послышался тяжелый вздох. — А во-вторых? Теперь уже вздохнула я. — А во-вторых, я поняла, что Антон — моя большая ошибка. Одна из самых больших. Сказав это, я поморщилась. Намек был слишком явным. — А моя самая большая ошибка — это ты, Вика, — вдруг произнес Ден. Стоп. Да он охренел?! — Я пытался тебя воспитать, — продолжил Ден, — но ни черта в этом не преуспел. — Ну не так уж и ни черта, — проворчала я. — Хотя из тебя хреновый воспитатель, кто бы спорил. — Я пытался тебя понять, но, видимо, это бесполезно. — Один раз обломался, и сразу бесполезно. Видимо, так пытался. — Ты можешь заткнуться и послушать? — О, я вся внимание. — Прости, что на вечеринке одноклассников так подкатил к тебе. Это было... по-дебильному. Я помедлила, вспоминая, как Ден прерывающимся шепотом умолял меня все забыть. Это... почти свело меня с ума тогда. Я хотела уступить ему. Но не смогла. — Очень по-дебильному, — с усилием произнесла я. — Ты всерьез думал, что я сразу раздвину ноги? — Я ошибся, — только и сказал он. — Во всем, что касалось тебя. Я не знала, как понимать его слова, и поэтому ничего не сказала. Пауза опять затягивалась. Я ждала от Дена еще каких-то слов. Главных. Важных. Тех, которые укрепили бы связь между нами. Но их не было. — Слушай, уже час ночи, — я заставила себя произнести эти слова, хотя все внутри протестовало. — Пора спать. — Да, хорошо. Спокойной ночи. — Спокойной. И ты не прав. Ошибкой в твоем случае было только то, что ты меня не выслушал. Ден шумно и протяжно выдохнул. — Я не спорю. Пока, Вика. — Пока. Мы снова замолчали. Я отняла телефон от уха и поднесла палец к кнопке сброса вызова. Помедлила и снова приложила аппарат к уху. — Ваня вчера первое слово сказал, — проговорил Ден в трубку таким будничным тоном, словно не мы только что попрощались и сделали это даже не единожды. — Да? И какое? Я по-прежнему старалась говорить равнодушно. — Папа. — Круто. То есть, хреново. Ведь ты ему не папа. — Да. Но все равно круто. Ведь это его первое слово. — Да. А я сегодня чуть не уронила новорожденного ребенка своей сестры. — Почему-то я не удивлен. — Слышишь?! Иди в задницу! К тому же, все обошлось. Ромка поймал. — Он молодец. — Да. В отличие от некоторых. Но мне до сих пор не по себе от этого случая. — Это в тебе совесть проснулась. Редкая птица. — Очень смешно. Прошло еще несколько мгновений напряженного молчания. — Я бы хотел еще раз в тебе ошибиться, Вика, — сказал Ден. Поток бешеной и беспричинной радости пронесся по моим венам, обдав жаром все тело. Это были не те главные слова, которые положено говорить в подобных случаях. Но что-то внутреннее, инстинктивное подсказало мне, что они значат больше, чем кажется на первый взгляд. — Ошибайся, сколько влезет, — ответила я. — Кто ж тебе не дает? Он тихонько усмехнулся и положил трубку. Услышав, наконец, щелчок, я крепко, до боли сжала в пальцах твердый корпус телефона, как будто хотела его раздавить. Ден Овчаренко готов ошибиться. Супер. А я, кажется, готова доставить ему это удовольствие. — Охренеть! — протянул Ромка, когда на следующее утро я позвонила ему, чтобы поделиться новостями. — Значит, вы помирились? — Мы не помирились, — проворчала я, разглядывая в зеркале свое отражение и прикидывая, не слишком ли помялась юбка во время переодевания в шкафу. — Ден просто извинился за свое неадекватное поведение на вечеринке. — А ты? — А я извинилась за Антона. — А Антон? Я прикрыла глаза рукой, вспоминая, как выпроваживала похмельного парня из квартиры, а тот продолжал умолять меня этого не делать. — Благополучно отбыл в неизвестном направлении. — Мне его даже жаль, — грустно сообщил друг. — Тебе всегда всех жаль, кроме меня. — Ладно, ладно, не заводись с пол-оборота. Ты должна быть веселая и счастливая, ведь вы с Деном сделали первый шаг. Что дальше? — Я не знаю. — Стоп, подруга, — обеспокоился Ромарио, — что значит 'не знаю'? — Если ты о том, назначал ли Ден мне свидание, то нет, не назначал. — Но вы о чем-нибудь договорились? Я вздохнула и закатила глаза. — Нет, не договорились! И так, на секундочку, он сделал мне больно! Очень. Думаю, Ден понимает, что ему придется постараться, чтобы вернуть меня. — Но как же фокусник? Ты намекнула Дену, что без его помощи не обойтись? Я покосилась на свое привидение. Сегодня призрак вел себя спокойнее, но все равно выглядел недовольным. — Намекнула, конечно. Но не так прозрачно, как с Антоном, — я тряхнула головой, — слушай, солнце, да мы же с Деном вместе упокаивали бабулю! Он сам прекрасно знает, как я завишу от него! Думаю, он специально тянет время, чтобы меня наказать. — Он же первый извинился, — скептически заметил Ромка. — Ты просто не знаешь Дена, — в тон ему ответила я, — однажды он довел себя и меня почти до оргазма. И все. Остановился на этом, как он пояснил — в воспитательных целях. А ведь мы тогда безумно друг друга хотели. Ты думаешь, по сравнению с тем случаем, ему сложно просто еще немного остаться в стороне и не помогать мне с привидением? У этого идиота дьявольская выдержка! — Оу, оу, — заинтересовался друг, — а ну-ка на этом месте поподробнее. Я хочу услышать, где и как Ден Овчаренко доводил тебя до оргазма. Как он при этом выглядел? — Придурком. — Хм-м-м... — Слушай, а может, на этот раз тебе поступить с ним так же? — раздался на заднем фоне не в меру радостный голос Ромкиного приятеля. — Федюня, не учи нашу девочку плохому, — тут же отчитал его мой друг. Я простонала и опустилась на край кровати. — А Федюня теперь всегда будет в курсе моей личной жизни, да? Ромыч виновато засопел. — Ну знаешь, подруга, это ты звонишь мне в такие неподходящие моменты, когда он рядом. — А встать и уйти, чтобы поговорить наедине, тебе в голову не приходило? — Я не могу встать и уйти, потому что я голый, а у Федюни сестра в соседней комнате обитает. Может выйти на шум и очень удивиться. — Да ладно, — хохотнула я, — у тебя же не чернобыльский хрен. — Чернобыльский кто?! На заднем фоне раздался дикий хохот Федора. — Чернобыльский хрен, — я специально произнесла это очень четко, — не такой как у всех. С рожками. Или двухголовый. Вот такого бы я испугалась на месте его сестры. А твоего коротыша чего бояться? В трубке послышался скрежет и шорох, затем какая-то возня. Наконец, зазвучал бодрый голос фотографа: — Викуля, ты его убила. Он упал с кровати. И валяется на полу. — Ну, главное, что не под столом, — не осталась в долгу я. — Прости, но я пойду его откачивать. Просто не могу устоять. — Предохраняйтесь, извращенцы, — проворчала я напоследок, и разговор прервался. Я уронила руку с телефоном на колени и задумалась. Вскользь брошенная Ромкиным приятелем фраза про ответное соблазнение не выходила у меня из головы. Я потерла висок. Нет, так нельзя. Ден всего один раз позвонил, а я уже готова растаять и снова постоянно думаю о нем? Стоп. Не этот ли парень жестоко бросил меня на глазах у толпы? Он снова будет чувствовать себя победителем. Воспитателем. Он не поймет, какой огромный шрам оставил в моей душе своим необдуманным уходом. И в следующий раз, когда между нами пробежит черная кошка, не станет бояться повторить этот поступок. А ему следовало бы бояться. Ден Овчаренко должен понять, что я — не игрушка и не животное, которое можно дрессировать. Ты должна продолжать свой танец на краю, детка. Я откинула волосы от лица и выпрямила спину. У меня есть чем заняться и помимо гадского Дена. — Я собираюсь сесть за руль, — погрозила я фокуснику, — и ты будешь вести себя тихо. Если я разобьюсь, то никто не сможет уже и тебе помочь, понял? Призрак поморгал накрашенными глазами и поджал губы. — Да ни хрена ты не понял, — вздохнула я. Подхватив сумочку и обувшись в босоножки, я отправилась на улицу. Проходя мимо 'Ауди', продолжавшей манить одним своим видом, скрипнула зубами. Машина была хороша... чертовски хороша! Почти как секс, если можно, конечно, сравнить эти два понятия. Я не удержалась, подошла ближе и провела кончиками пальцев по полированному корпусу. Приятная, гладкая, прохладная поверхность. Я заглянула через окно в салон. Кожаные сидения. Удобный руль. Я уже могла представить себя внутри, окутанной этой роскошью. Но за роскошь ведь надо платить? А мне пока так и не предъявили ценник. Решительно развернувшись, я направилась к своему 'Форду'. После манящего притяжения дорогого автомобиля, мой собственный казался каким-то убогим. И звукоизоляция в салоне оставляла желать лучшего, и спина в водительском кресле уставала уже после двадцати минут непрерывной езды, и один из стеклоочистителей заедать в последнее время начал. Я представила себе Валентина, и стало легче. Неприятный озноб мгновенно развеял все недовольство машиной. Еще через каких-то полчаса я стояла перед дверью Наташкиного особняка. Неприятная встреча, но ничего не поделать. Эта сучка просто обязана мне кое-что разъяснить! Нажав на кнопку звонка, я постаралась успокоиться, хотя кровь бешено стучала в висках, а злость и адреналин захлестывали все внутри. Являться без предупреждения было рискованно, потому что хозяйки могло не оказаться дома, но я не хотела звонить заранее, чтобы не давать Наташке время придумать очередную ложь. Лучше застать врасплох, если получится. Бывшая одноклассница не заставила себя долго ждать и появилась на пороге в легком розовом халатике, больше подходящем для того, чтобы продемонстрировать формы, чем скрыть их. Несмотря на утро выходного дня, ее волосы уже были тщательно уложены, а губы подкрашены розовым блеском. — Ах, Викуля! — обрадовалась Наташка так эмоционально, что я на секунду даже поверила ей. Но потом я напомнила себе об ее притязаниях на Дена, сплетнях обо мне, и рассудок тут же протрезвел. — Привет, подруга, — улыбнулась я и постаралась вложить в голос как можно больше желчи, — не хочешь ли поведать, сколько стоят твои услуги в 'БельФлер'? — Антон рассказал тебе, — ее взгляд засветился пониманием и лукавством, — только вот интересно... все-все? Он признался, что любит, когда его пристегивают к кровати и скачут на нем сверху? Я скривилась от отвращения. — Мы сейчас не его половые пристрастия обсуждаем, а твой порнобизнес. Наташка похлопала ресницами. Затем пошире распахнула дверь. — Заходи, подруга. Я поставила ногу за порог и, оказавшись с ней лицом к лицу, прошипела: — Спасибо, подруга. Заметив, как расширились ее зрачки, не сдержала победной улыбки. Похоже, Наташка слегка пасовала передо мной, просто не хотела показывать, прикрываясь издевками и бравадой. — А мы с девочками с утра уже по магазинам пробежались и примеряем покупки. Присоединяйся, — произнесла она, захлопнув за моей спиной дверь. Из гостиной я услышала голоса и выругалась про себя. Для важного разговора нам нужно было остаться наедине! Присутствие посторонних все испортило. Наташка потащила меня к своим товаркам. Войдя в комнату, я едва не ахнула. Повсюду валялись пакеты с лейблами совсем не дешевых магазинов одежды, а юбки, шортики, платья, нижнее белье различных цветов словно появились из рога изобилия. Две девицы, не менее холеные, чем Наташка, уставились на меня с легким удивлением. Одна из них, высокая стройная блондинка, как раз влезла в очень обтягивающее и короткое белое платье, просто не оставлявшее простора воображению. Я могла прекрасно рассмотреть, что под ним нет белья. От слова 'вообще'. Вторая подруга, с роскошной копной черных волос и более приземистой, но неплохой фигурой, как раз помогала застегнуть 'молнию' на спине. Если бы я была мужиком, я бы точно не устояла перед этими двумя шлюшками. Мой фокусник именно так и сделал, подлетев к девчонкам и плотоядно на них уставившись. Меня даже слегка передернуло. Чтобы отвлечься, я позволила взгляду прогуляться и рассмотреть обновки. Некоторые из них в жизни бы не надела, но попадались и симпатичные вещицы. — Нравится? — шепнула из-за спины Наташка. Я мгновенно избавилась от очарования. — Все это заработано так же, как твой дом? — повернулась к ней я. Бывшая одноклассница тяжело вздохнула. — Так. Нам нужно кое-что прояснить. Выпьем? Она подошла к столу, где стояла бутылка 'Мартини' в компании бокалов, налила две порции и протянула одну мне. Я только качнула головой. — За рулем. Для этого разговора мне требовалось сохранить самообладание. Наташка пожала плечами и отпила по очереди из обоих бокалов. Ее подружки продолжали разглядывать меня. — Ты — новенькая? — отважилась спросить блондинка. Я проигнорировала ее попытки подружиться и снова обратилась к Наташке. — Мы можем поговорить наедине? — Ну хорошо, — сдалась она, — пойдем на кухню. Кухня оказалась большой, наполненной светом, и очень мне понравилась. Должно быть, готовить здесь — одно удовольствие. Встроенная техника органично вписывалась в интерьер из темного дерева, а посередине стоял большой рабочий стол с поверхностью из искусственного камня и врезанной в него мойкой с краном. Обеденной зоны тут не предполагалось, потому что для принятия пищи, как я помнила, у Наташки имелась столовая. — Будешь? — бывшая одноклассница подвинула мне вазу с зелеными яблоками, а когда я отказалась, взяла одно и с хрустом надкусила. Продолжая жевать, Наташка легко вспрыгнула на стол, закинула ногу на ногу, не очень заботясь о том, чтобы халатик в достаточной мере прикрыл ее загорелые бедра, и всем видом продемонстрировала, что готова к разговору. — Это ты на меня Валентина натравила, — я сложила руки на груди. — Я не натравила, а сделала тебе большое одолжение, Викуля, — она округлила глаза. — Только по старой дружбе. Такие мужчины на дороге не валяются. — Ну да, что-то до этого ко мне добрая фея не прилетала и тыкву в карету не превращала. Ты, видимо, решила занять ее место? И хватит уже нести мне свою чушь, про старую дружбу. Никакой дружбы не было. Ты все это время не могла простить, что Ден выбрал меня. — Ты дура, Вика, — Наташка снова откусила яблоко. — Боже, какая же ты глупая! Я все пытаюсь тебя научить уму-разуму, а ты продолжаешь сопротивляться. Тебе дано природой такое оружие! Твоя красота. С ее помощью ты можешь управлять мужчинами по щелчку. Стоить только захотеть, и можно выжать из любого все, что хочешь. Она отложила огрызок и продолжила: — Но ты не умеешь этим пользоваться. Вместо этого ты позволяешь, чтобы окружающие пользовались тобой. — А ты умеешь, — съязвила я. — Умею, — серьезным голосом ответила бывшая подруга, — я, в отличие от тебя, поняла эту 'фишку' еще лет в двенадцать, когда отчим в первый раз залез ко мне в трусы. — Я не знала таких подробностей... — слегка удивленно протянула я. — Да что ты вообще обо мне знала, Вика? — усмехнулась она. — Ты была зациклена только на том, у кого шмотки круче! А у меня мамка медсестрой тогда работала. Копейки получала. Повезло — хорошего мужика нашла. Ну, она так думала. А он девочек помладше предпочитал. И когда она на смену уходила, мне в этом и признавался. Я сглотнула, пытаясь представить себе этот кошмар. — И 'папа' первой мне французские духи привез из командировки. Не мамке, а мне. Та, дурында, аж прослезилась: 'Балуешь ее, как родную', — Наташка хищно заулыбалась, — но мы-то с ним понимали, что ночью мне придется потрудиться, чтобы их отработать. Мне стало не по себе от ее умудренной опытом улыбки и от ее уверенности, что вот так жить — правильно и нормально. — Значит, все твои вещи... джинсы... жвачки, которыми ты меня угощала... бижутерия... — Были куплены моим 'папочкой', — с довольным видом подтвердила Наташка. — Как ты понимаешь, хорошие вещи нужно заслужить. — Нет, не понимаю. Мне родители их просто так покупали... — В этом и было наше различие, — подруга спрыгнула со стола и приблизилась ко мне. Ее глаза полыхали ненавистью. — 'Просто так'. Ты — святая простота, Вика. Ты даже невинности лишилась 'просто так'. А могла бы продать ее подороже. Но нет, единственный мальчик, который мне нравился, достался тебе 'просто так'! И ты не извлекла из этого никакой выгоды. И не дала извлечь мне. — А какую выгоду ты хотела извлечь из Дена? — я содрогнулась от отвращения. — Мне хотелось иметь преданного поклонника, — Наташка поумерила пыл и отошла, прислонившись бедром к столу. — 'Папа' — это хорошо, но с ним не появишься на людях. Он не будет смотреть на тебя глазами, полными обожания, так, чтобы все девчонки обзавидовались. Не будет держать за руку во время прогулки по парку после уроков. А Ден был... офигительно романтичен, когда смотрел на тебя или говорил о тебе. Мне хотелось ощутить, как это, когда тебя любят. Она замерла, уставившись в одну точку и словно погрузившись в мысли. Меня переполнила жалость к бывшей подруге, щедро смешанная с брезгливостью. Наташка озлобилась, потому что ее никто не любил. И не хотела бы я оказаться на ее месте и почувствовать на себе приставания отчима. Черт возьми, да я вообще о сексе почти представления не имела до того дурацкого случая с Деном. Я считалась просто невинным агнцем, если посудить! А Наташку к тому возрасту ее 'папа' уже многому научил. И это было отвратительно. Мои родители тоже никогда не отличались пониманием и поддержкой, но, узнав историю бывшей подруги, я впервые за всю жизнь порадовалась, что мне досталась именно моя семья. Правду говорят, что все познается в сравнении. Наташка тряхнула головой и посмотрела на меня. — Впрочем, теперь я могу совмещать и то, и другое. Иметь кучу влюбленных поклонников вроде твоего Антона... — И зарабатывать на жизнь проституцией, — мрачно закончила я. — О, нет, — она погрозила мне пальцем, — это не проституция. Я не сплю со всеми подряд, не надо на меня бочку гнать. У меня есть один-два постоянных мужчины. Как правило, это очень занятые люди. Им некогда строить отношения, ухаживать за неприступными красавицами и стараться им понравиться. У них двадцать четыре часа в сутки проблемы в бизнесе и напряженная работа. От женщины они хотят одного — удовольствия и расслабления. — От того, что у тебя их не десять, а один-два, ситуация не меняется, — возразила я. — Ты все равно даешь им за деньги. Наташка закатила глаза. — Ну какая ты трудная, подруга! Правильная профессорская дочка, что с тебя взять, — она презрительно скривилась. — Я не даю никому за деньги. Я приятно провожу время. Поднимаю настроение своему спутнику легким разговором о пустяках. Могу сопровождать его на любой светский раут, на вечеринку, где ему нужно параллельно вести переговоры с партнерами. Хорошо выгляжу, поэтому ему не стыдно показаться со мной там. Не ною, если он занят, и мне приходится скучать в одиночестве. А секс... это просто приятный бонус. Подарки — часть ухаживаний. Все мужчины дарят своим женщинам подарки. Просто роскошным женщинам дарят подарки подороже. Наташка засмеялась чистым, искренним, довольным смехом. — И все? — переспросила я. — А как же 'БельФлер' и Антон? Он, конечно, неплохо зарабатывает, но все равно не дотягивает до той категории, которую ты описала. — О, 'БельФлер' — это мое хобби, — отмахнулась бывшая подруга. — Там устраивают вечеринки. За участие в них девочкам платят. Не так много, как платит постоянный мужчина, с которым ты ведешь отношения. Но сойдет. Представь, Вика, что ты идешь в клуб, знакомишься там с парнем, танцуешь. После этого вы едете к тебе или к нему, занимаетесь сексом, а утром расстаетесь. Многие делают так, правда же? Я делаю то же самое. Только мне за это еще и платят. 'БельФлер' — это клуб одиноких сердец, где не очень богатые мужчины могут почувствовать себя очень богатыми, когда имеют красивую женщину в шикарной обстановке. И это подсаживает их круче наркотика. Все мужики внутри себя самовлюбленные и пафосные козлы. Они любят воображать себя крутыми и приходят еще и еще, несут вступительный взнос участника, хотя с каждым новым посещением он немного увеличивается. А для меня, как уже сказала, это просто хобби. Я покачала головой, поражаясь информации, которую для себя открыла. — Если хочешь, ты тоже можешь потусить там, — милостиво разрешила Наташка, — своего первого постоянного поклонника я нашла именно так. — Прямо не верится, что ты всерьез мне это предлагаешь, — фыркнула я. — Понимаю, тебе нужно время, чтобы свыкнуться с мыслью. Но если передумаешь, — бывшая подруга смерила меня взглядом, — ты знаешь, где меня найти. А теперь, вали отсюда. Я еще свои новые платья не все примерила, а ты меня отвлекаешь. Я демонстративно повернулась к ней спиной, не заставив упрашивать дважды. — Мои новые красивые платья, стоимостью в несколько тысяч долларов каждое, Вика, — насмешливо бросила мне вслед Наташка. — А у тебя есть такие? Я скрипнула зубами. Нельзя вестись на провокацию, так она почувствует себя сильнее. Но добравшись до входной двери, я вдруг кое-что вспомнила. Развернувшись, я уперлась рукой в бок и мило улыбнулась бывшей подруге. — Скажи, а тебе после вечеринки хорошо спалось? Наташка насторожилась. — Хочешь узнать, не остался ли Денис у меня на ночь? Вот дерьмо! Зачем она это сказала? Я изо всех сил сжала кулаки, чтобы не задать именно этот вопрос, потому что не могла поручиться, что услышу правду. Лучше уж мучиться от неизвестности, чем гадать, соврала ли на этот раз коварная одноклассница или все случилось на самом деле. Почему-то я не сомневалась, что Наташка обязательно скажет, что Ден оставался. — Хочу узнать, — сладким голоском протянула я, — ничего ли тебя не смутило в ту ночь? Может, подушки источали новый, особенный аромат? Она нахмурилась. — Да. Показалось, что... — Наташка вдруг дернулась, будто ее ударили током. — Что ты успела натворить, Вика? Я неторопливо открыла дверь и шагнула за порог. — Я — ничего. А вот фрикуша... любитель кончить в подушку... мог... ты наверняка его и не помнишь. Ведь ты с ним даже не поздоровалась. Закусив губу, я наблюдала, как меняется лицо одноклассницы, и как она свирепеет. — Вика! — завопила Наташка, топнув ногой. Я заметила, что фокусник выскользнул следом за мной, и сделала пару шагов назад. — А еще фрикуша купался в твоем бассейне. Подогрел водичку, которую ты приготовила для помывки с Деном. Она открывала и закрывала рот, как рыба на суше. — И отзови Валентина, — бросила я напоследок, — он меня не получит ни за деньги, ни просто так. Глаза бывшей подруги сузились. — Не зарекайся, — прошипела она и скрылась в доме, громко хлопнув дверью.