Чародей без башни

   Мусорная фигура завертелась, подскочила и зашагала по замызганным перилам.

   — Я бесстрашный страж. Самый, самый могучий дух! Меня из угла ураганом не выкорчуешь!

   — Поспорим? Да тебя даже колдунежда-невежда в лес отправит.

   — Меня? — взъярился Морок. — Плохо же ты думаешь о духах-защитниках.

   — А что мне о вас думать? — удивился Арий. — У волшебников и других дел хватает. Спорим или струсил?

   Он протянул руку, но тут посреди балкона, между ним и мусорной фигурой, вспыхнуло, и из пламени вывалился пухлый ученик в помятой мантии. Испуганные глаза обалдело моргали, а с выставленных рук готово было сорваться заклятье. По пальцам скакали цветные искры, разгоняя липкий мрак. Синдибум уже видел паренька раньше. Вроде на год младше. Только будет экзамен сдавать. Не гений, конечно, но мелькал там и сям. Какой-никакой, а конкурент. Если звезды сойдутся, может и свиток получить. Который по праву должен достаться Арию.

   Глаза застлала кровавая пелена, сотканная из самой отборной злысти.

   — Только этого не хватало, — рассердился Синдибум, и у него моментально созрел коварный план.

   — Ты кто? — завопил ученик, со страху не узнав Ария.

   — Я-то волшебник, — шикнул тот. — Тебе не меня бояться надо! Моё дело рыхлое... Хотя нас с тобой обоих сожрут. Вон у тебя за спиной голодный леший.

   Пухлый трусливо завертелся, а увидав приплясывающего на карнизе Морока, задрожал и, пискнув, выпустил подготовленное заклятье. Раскалённый луч промчался над балконом, осветив балясины в виде крыльев гарпий, с шипением врезался в мусорную фигуру и выбросил её в тёмный лес. Улетая, банановая голова так вопила, что треснула огромная пуговица.

   — Это ты зря, — ядовито проговорил Синдибум, недобро качая головой. — Без свитка колдовать нельзя! А уж нападать на защитника...

   Ученик замигал ещё сильнее, но вокруг него уже сгущалась тень. Башню окутало мертвенно-бледное сияние и волнами сбежало вниз. Высоко на шпиле ярко вспыхнуло зарево, раскрасив тёмное небо. Пухлый попытался бежать, но ударился лбом в невидимую преграду. За его спиной сверкнул циферблат Дененочных часов, стрелки завертелись и с громоподобным звоном столкнулись. Ученик душераздирающе завопил и, размахивая руками, улетел в темноту, будто им выстрелили из пушки.

   Сразу стихло.

   Арий облокотился об стену и закрыл глаза. Отправился ученик в ссылку. А нечего было колдовать. Сначала думать надо. Все знают, что с нарушителями в башнях не церемонятся. После Бесконечных войн всё пошло наперекосяк. Заражённая тёмной магией земля не плодородила. Голодные чудовища бродили по долине и днём, и ночью. Из-за витающих вокруг проклятий у неопытных, тоже не особо сытых, чародеев чары срабатывали с точностью до наоборот. Поэтому пришлось вводить жесткие правила, не умеешь колдовать — учись. Нечего энергию зазря тратить. Вот наберешься знаний, решат наставники, что готов к взрослому волшебству, получишь свиток и заклинай целых шесть раз в день. Почему так мало? Чтобы видел новые горизонты, саморазвивался и понимал, куда стремиться. По крайней мере, во время учёбы убеждали, что всё так и есть. Так что пухлый сам виноват. Знал же, что ученикам колдовать нельзя. Зато у Синдибума шансы на получение свитка увеличились. Ведь одним конкурентом меньше. Теперь можно и поспать. Где-то в глубине души заворочалась совесть, но едкая мгла Злыстных земель уже просочилась в уши и не давала опомниться, нашептывая: 'Так им и надо'. Какая разница, что станет с Мороком? Подумаешь, дух-защитник. Сгинет, нового призовут!

   Синдибум сам не заметил, как задремал.

   Мерещился Передудль. Арий ни разу не видел столицу, ведь перемещение через портал стоило сотню кнежликов, но на картинках столицу, занимавшую центр долины с её Благой стороны, изображали именно так. Сотни пёстрых башен, утопающих в цветущих садах, величаво тянули к небесам острые шпили. Между ними, выгибая ажурные спины, перекинулись арочные мосты. Их штурмовали оголтелые толпы. Вверх-вниз сновали полные хмурых колдунов подъемники. С балконов свисали верёвочные лестницы. Там и сям мелькали цветастые бока ковров-самолётов. Они проносились на расстоянии вытянутой руки, и болтающиеся кисточки с азартным шипением догоняли кошкоморы. Шум, гам, суета. Невозможно представить, как жить в этой кипящей, исходящей слухами, завистью и ненавистью клоаке. Да ещё и выложить целую сотню кнежликов за перемещение через портал. Понятно, конечно, что столица! Тут всё дорого, но на сотню же месяц прожить можно. Да и отправиться в соседнюю башню стоит в десять раз дешевле.

   В самом центре оглушающего хаоса, на главной площади Передудля над старинным камнем для наговоров возвышалась Великая башня. В её сердце, в режущем белизной торжественном зале грохотала музыка. Флейты, волынки и длинные медные трубы с огромными барабанами отбивали рваный, истеричный ритм. Пары кружились в бешеном танце. Вертелись, разбрызгивая блёстки, нарядные платья. Цокали каблуки. Проплывали праздничные бабочки на камзолах. Арий и сам плясал среди извивающейся толпы. Плясал с шишигой. Подпрыгивал, дергался, перескакивая с одной ноги на другую. То нырял вниз, то пригибался, уворачиваясь от её длинного липкого языка. А во главе заваленного угощениями стола сидели Мара и Крысьнень. Гости кричали: 'Горько, горько!', и третий маг, весь дрожа, потянулся к ней своими синими губами.

   Синдибум поёжился и проснулся. Фу! Привидится же такая гадость.

   По перилам заскребли, и он встревоженно подскочил. Над парапетом показался чёрный цилиндр с торчащей ботвой моркови. Облезлые ветки уцепились за камень, и из темноты вылезла треснутая пуговица.

   — Ты не представляешь, что натворил, — заскрежетал Морок. — Меня распирает от злысти!

   — Только не лопни, тут и так много мусора.

   — Сожру! — каркнул Морок, перебрасывая на балкон вялые веревки.

   — Несварение будет, — ухмыльнулся Арий.

   Мусорная фигура замотала банановой головой и рассыпалась. Из-под зловеще ухмыльнувшейся шляпы, Синдибум даже зажмурился и головой замотал, что за наваждение, выскользнули гнилые орехи и покатились по полу. Он пнул их ботинком и с издёвкой смотрел, как разлетается треснувшая скорлупа.

   — Хвалиться каждый может. А проигрывать надо достойно!

   — Я не спорил, — донесло эхо. — А ты ещё пожалеешь...

   Арий снова сел, привалившись к стене, и зевнул. Какой грозный! Тоже мне напугал. На то он и дух-защитник, чтобы вреда причинить не мог. А хочет побеситься — пожалуйста. Можно ему ещё одно путешествие в проклятый лес устроить, пусть побегает с шишигами наперегонки.

   На балконе бушевал звонкий ветер, раскидывая мусор. Кружились очистки и ветки. Шлёпала по перилам банановая кожура. Размазался по плитам огрызок от яблока. А верёвки вспыхнули и чадили жирным дымом.

   — Отомщу! — донёсся сиплый голос.

   — Боюсь, боюсь, — сонно пробормотал Синдибум, закрывая глаза.

   Ох уж эти духи! Столько шума из-за пустяка. Он даже снова начал дремать, ещё бормоча под нос, когда правая нога сама по себе подскочила и ударилась об пол. Арий удивлённо заморгал. А когда засвоевольничала левая, попытался вскочить, но ботинки стукнулись друг об друга и прилипли к плитке.

   — Ты не балуй! — гаркнул Синдибум.

   Но вслед за ногами начали безобразничать руки. Рукава рубахи вытянулись и завязались узлом. Воротник хрустнул, впившись в шею.

   — Ты же защитник, ты не можешь, — прохрипел Арий, но тут бесстыдно расстегнулся ремень.

   Штаны сползли по колено и, вывернув карманы, взлетели, затрепетав на ветру, как парус. Синдибума подняло над полом, качнуло и приложило об плитку головой.

   — Из-за тебя я больше не хочу защищать. Теперь я дух-атакун, дух-нападун и навалюн!

   Синдибума подбросило и ударило ещё раз и ещё. Скоро шишек на затылке будет больше, чем на ёлке. Он пытался сопротивляться. Рубаха треснула на спине, но всё равно спеленала его, как буйно помешанного. Арий рвался и кряхтел, но после десятого шлепка об пол увидел обещанные звезды. И даже досчитал до семи.

   Вдоволь поглумившись, Морок неожиданно затих.

   Синдибум, покачиваясь, сел. Рукава развязались, и правый манжет, сложившись в ехидную улыбку, выговорил:

   — Я тебе ещё покажу!

   — Шов наизнанку? — морщась, выдавил Арий.

   — Вся твоя жизнь теперь наизнанку будет, — посулил дух-незащитник.

   — Ты только обещаешь, — закатив глаза, пробормотал Синдибум, ощупывая свободной рукой затылок. — В полуутро я отсюда выберусь.

   — Вместе со мной, — хмыкнул рукав.

   В голове гудело, и только поэтому Арий не нашёлся, что ответить. Плюхнулся у стены и затих. Наверное, не стоило выбрасывать Морока за перила. Чары рассеялись, и дух, и раньше не слишком уравновешенный, так пропитался злыстью, что окончательно спятил. Вот только выгнать его из своей одежды без магии не удастся. А если колдануть, сразу отправишься в проклятый лес, в компанию к пухлому ученику.

   — Я же могу и прощения попросить, — пригрозил Синдибум.

   Рукав затрясся от смеха и хлестнул его по щеке.

   — Вот ты ж, — Арий ухватил его другой рукой, прижав к полу.

   — Пощады не будет, — придушенно заскрипел Морок.

   — Может, договоримся?

   Дух-незащитник не ответил.

   — Доберусь до бабушки — развеет, — решил Синдибум и закрыл глаза.

   Голова болела. Саднило ободранное горло. Ломило руки и ноги. Вот так избавился от соперника. Что за напасть? Как только дело касается свитка, всё всегда идёт наперекосяк. Будто ему на судьбе написано навсегда остаться чародеем, которому нельзя колдовать.

   Башня катила через Злыстные земли. Недобро подвывал лес, а Морок продолжал зверствовать, не давая покоя. То ногу на ногу закинет. То по полу проволочёт. То оплеуху отвесит. Арий уже совершенно измучился, когда на балконе появилась Мара.

   — Ты Конусмастера не заколдовывал, но на тебя все очень злятся, — начала она, но осеклась, присматриваясь. — Ты чего?

   — Дух вселился, — хрипло пожаловался Синдибум.

   Стажёрка удивлённо захлопала глазами.

   — Как это?

   — Наверно, Крысьнень натравил, — соврал Арий.

   Мара сжала губы.

   — Морок? А ну-ка брысь!

   — Вот ещё, — отозвался дух-незащитник. — Я теперь его до конца времён мучить буду.

   Стажёрка перекрестила руки.

   — Убирайся, кому сказала.

   Морок заворчал, с треском пообрывал пуговицы на рубахе, но, всё же, подняв вихри мусора, забился в угол.

   — Вот злыстна ночь, — расстроилась Мара, наклонившись над Арием.

   — Будто сдурели все, — подыграл Синдибум, садясь и потирая затылок. — Ты не думай, — покосившись на цветок на платье, пробормотал он. — Я смотрителя не обижал.

   — Знаю, — отмахнулась стажёрка, — третий маг тебя проверил. Ты не колдовал. Но кто-то зачаровал пиво Конусмастера, и он беззвучно смеялся до тех пор, пока сердце не выдержало. На ссору не похоже. Когда злятся, действуют напрямик. Это-то и странно. Убийца готовился. Вы чего-нибудь выхватили в катакомбах?

   Арий нервно облизал губы, косясь на кучу мусора. Рассказывать не хотелось, но Мару в Злыстное время лучше не выводить. А то трёпка духа-незащитника покажется приятной вознёй.

   — Об этом не стоит никому знать, — сипло выдавил он.

   — Это уж я сама разберусь, — оборвала стажёрка. — Выкладывай!

   Синдибум поёрзал, но всё-таки рассказал всё как на духу. Если уж не доверять своей любимой, то кому?

   — Читай-камень, тот самый? — не поверила Мара.

   — Их что, целая библиотека? — буркнул Арий, но увидев недовольную морщинку между глаз стажёрки, поднял руки. — Бабушка сказала, что скрижаль настоящая.