Потерянные во времени

И вот сейчас своими руками он повторял историю...

Жизнь, словно времени песок,

Проходит сквозь раскрытые ладони.

Не задержать, не вымолить глоток —

Нельзя остановить судьбы погоню...

Как быть, коль ты друзьям — не враг

И хочется помочь: не сделать горе

Тому, кто дорог, кто тебе — как брат?

* * *

Лишь небо, молча — смотрит, тоже с болью...

Тор не заметил, как братья оказались на мосту, картинка перед его глазами напомнила прошлое, когда они все ещё были детьми.

Память вернулась в тот злосчастный день.

Мальчишки ругались и осыпали друг друга словами боли и неприязни. Лэнс смеялся брату в лицо:

— Что ты можешь сделать мне? Неуч? Ты без Тора не ступишь и пары шагов. О какой дуэли ты говоришь? Скажи, Тор — тебе не надоело таскаться за моим братцем по пятам? Чем он тебе платит, друг? Книгами? Хочешь, я тебе подарю ключ от библиотеки отца? Вот он — лови!

Тор не поймал, ключ пролетел мимо его раскрытой ладони, провалился в бездну.

Лэнс проследил за ним взглядом:

— Прости, я неловко бросил. Ничего, у меня еще есть один, я сейчас принесу, — и в этот момент яркая вспышка света, слишком яркая(!) — ослепила Тора. Когда же он смог видеть, Генри уже был один, Лэнс падал в бездну времени. Тор всегда помнил тот день. Свой отчаянный крик и злое, безучастное к беде лицо Генри:

— Сделай из меня Лэнса и я не скажу отцу, что ты его сбросил с моста! — потребовал тот.

— Я? Но я же — ничего не сделал. Совсем ничего!

— Кому из нас больше поверит мой отец, а? Неужели тебе? Я же не маг, а ты? Когда он узнает, что ты натворил, то превратит тебя в болотного слизня или жабу. Выбирай — кем хочешь стать?

Тор испугался и промолчал тогда, но сейчас он не хотел, чтобы эта история повторилась. Никто не просил его держать открытым путь и он посчитал возможным покинуть дуэлянтов. Тор не мог самостоятельно попасть в Межвременье — не знал пути, и на поиски проводника не было времени. Но Маркус — вот кто может вмешаться и спасти на этот раз братьев от необдуманного шага. Не теряя ни минуты, Тор скрылся в другом портале и направился прямиком в кабинет короля, напролом пробираясь сквозь посты охраны, расшвыривая их словно игрушечных солдатиков, силы и упорства ему было не занимать.

Глава 11

Королевский дворец, окруженный роскошным садом, где фруктовые деревья всех видов чередовались с обильной прелестью кустов роз, — белоснежный с полупрозрачным куполом, уходящим ввысь (казалось, что тот растворяется в небесной синеве, исчезая где-то за облаками). Величественный и невесомый, с многочисленными ступеньками, ведущими к входу, — встречал незваного гостя. Снова его сердце замерло, как и много лет назад, перед первой ступенькой.

Стража пыталась остановить Тора у каждой двери. Но, уже минуя входные ворота, грубо оттолкнув постовых, тот привлек к своей персоне пристальное внимание. За ним бежали по пятам, перед ним пытались закрыть двери, его хватали за руки и упирались в грудь острыми копьями. Попутно кричали: кто ругательства, кто предупреждения, кто угрозы.

Тор был глух ко всему и шел напролом. И лишь одна мысль билась внутри: "Успеть! Только бы успеть!"

Он поднял такой шум, что король сам вышел к нему из кабинета. Тор давно не виделся с ним и перемены, произошедшие в величественном облике, горьким укором легли на сердце. В том, что у Его Величества добавилось седины, а плечи по-стариковски горе опустило вниз — имелась и его заслуга, а ведь Маркусу — чуть больше тридцати. В сером костюме, в тон — сапогах и серебристом, украшенном золотой вышивкой плаще, словно тень — король казался лишним в изысканном интерьере дворца.

Маркус усталым взглядом встретился с зельеваром, не узнал его и недоуменно спросил:

— Кто вы? И по какому праву устраиваете балаган?

— Простите Ваше Величество, мою дерзость, — Тор почтительно склонился перед королем, — Но у меня есть на то — причины. Я — Тор, зельевар и близкий друг ваших братьев.

Стража все еще толпилась вокруг него, не давая приблизиться к королю и на полшага.

Маркус жестом освободил их от вынужденной обороны, и те нехотя расступились перед Тором. Он продолжил, преклонив перед королем колено.

— Мой король, ваши братья сейчас дерутся на мосту времени и только вам под силу остановить это безумие.

— Братья?!

— Лэнс и Генри, Ваше Величество, нужно спешить!

Маркус не стал больше ни о чем расспрашивать, а в окружении свиты, ведомый зельеваром, покинул дворец. Но, когда тот провел их к мосту, братьев там уже не было.

— О, Нет! — воскликнул Тор. — Я не успел!

Король внимательно осмотрел мост, на котором в нескольких местах имелись зарубки от острого предмета — следы недавнего сражения, затем обернулся к убитому горем Тору. — Я думаю, настало время прояснить ситуацию.

— Да, Ваше Величество. Я все расскажу.

Генри набрасывался на брата с ожесточением, но в ответ получал только оборонительные выпады и это его раздражало.

— Дерись! — то и дело выкрикивал он, наскакивая на меч Ловела. Но тот упорно не вступал с ним в схватку. Конечно, Ловел мог одним ударом не только выбить оружие из рук брата, но и оглушить его. Только он не стал этого делать, выжидал удобный момент, чтобы подойти к Генри ближе. Тот же прыгал вокруг, рискуя сорваться с моста, будто неугомонный пес, возле ног хозяина, лишь не вилял хвостом.

— Послушай, Генри! Что произошло в тот день, когда ты стал мной? Почему я ничего не помню? — отражая удары, спросил Ловел. Вся эта 'битва' начинала его раздражать. Он вспотел так, словно попал под дождь. Держать на узком мосту оборону было очень нелегко. Ловел несколько раз мысленно поблагодарил Зора, за потраченное им время на его обучение. Все же мечом он теперь владел весьма сносно.

— Ничего особенного, брат, — усмехнулся Генри, — Я тоже немного маг. Это заблуждение, что сила клана передается только одному из близнецов. В записях отца, есть объяснение — почему он забрал меня к себе. Моей силы — намного меньше, чем у тебя, но без неё и тебе не стать великим. Мы — дополнение друг друга. Связь между нами крепка до тех пор, пока у тебя не родится наследник. Я копил свою силу десять лет и в тот день — всё получилось так, как мечтал. Хочу, чтобы ты знал, я не сожалею о своем поступке. И если бы все повторилось вновь, то поступил бы также.

Воодушевленный разговором, Генри на время прервал схватку, переводя дух, увлечённо рассказывал брату то, что скрывал от всех долгие годы.

Теперь многое становилось понятным. Память забросала Ловела сплывающими картинами прошлого. Она возвращалась, наполняла собой пустые комнаты его души. Он ощутил боль, отчаяние и горечь, но, к счастью, совсем не испытывал злости. Всё, о чем говорил брат, и что он увидел в себе — лишь его прошлое. Которое не вернуть и уже не изменить...

— Ты называешь Энджа — отцом, а что знаешь о матери? Помнишь её? — Ловел сорвал с себя медальон. — Возьми!

— Что это? — Генри принял из рук брата украшение. Оно раскрылось от легкого нажима, и теперь портрет матери полностью поглотил его внимание.

Выбрав подходящий момент, Ловел быстрее молнии оказался возле брата и резким движением ударил его ребром ладони в шею. Тот обмяк на его руках.

— Вот так-то лучше! — усмехнулся Ловел. Он поймал медальон, который выскользнул из раскрытой ладони брата и едва не утонул в пустоте. Затем, обхватил Генри поудобнее и шагнул с ним с моста в темноту окружающего пространства.

Межвременье встретило их мягким ковром высокой травы, раскинувшись под ногами. Ловел довольно таки удачно в этот раз встретился с землей, перевернулся пару раз и поднял голову, огляделся. Брат лежал рядом, уткнувшись лицом в нежную поросль.

На этот раз Ловел оказался по другую сторону озера. Возможно, именно потому, что думал во время падения об этом месте, Межвременье и приняло его сюда снова.

— Спасибо! — поблагодарил он провидение и спустился к озеру, умылся. Из травы высунулась рыжая мордочка с острыми ушами — Ками, как всегда — на посту.

— Привет, подруга! — встретил её Ловел, потрепал по голове. Рысь, жмурившись, заурчала в ответ на ласку.

Стон, раздавшийся с берега, словно холодный душ, привел их в чувство. Сейчас не время для дружеских бесед.

Ловел присел, обнял настороженную рысь, все её внимание было приковано к Генри, который приходил в себя.

— Ками, я не один. Предупреди Эн, я привел с собой брата, — прошептал он усатой подруге, затем поднялся. — Иди!

Рысь фыркнула, встряхнула ушами, словно сгоняя надоедливую муху, шустро скрылась в зарослях.

Глава 12

Поднимаясь на берег Ловел нос к носу столкнулся Лурой. Девчонка остолбенела на мгновенье, а затем повисла у него на шее:

— Ловел! Живой!

— Лура? Что ты тут делаешь?

— Понимаешь, когда мы вернулись, и рассказали Эн о случившемся, она приняла кучу мер предосторожности. Почему-то испугалась какого-то Энджа. Кто это?

— Не важно. Продолжай.

— Так вот, она даже Соу, отправила с Августой подальше от Межвременья.

— Но...

— Да, она помнит, что ты ей сказал, и я еще напомнила. Но девочка под защитой моего деда. Зор пошел с ними. А ты знаешь, что с ним шутки плохи, — улыбнулась Лура. И Ловел отчетливо вспомнил свое знакомство с её дедом.

— Как Уль?

— С ним все хорошо, этот дракон и старик забрали его с собой в ...Ра...Раундинию, — вспомнила она. — Там родители Соу, они должны были тебе помочь. А ты тут!

— Да...но я не один. Лура, тебе нужно вернуться к Эн, даже если вы еще в ссоре, все же с ней — ты в безопасности...

— Мы помирились, Ловел. Эн — лучшая мать на свете! Кстати, это она меня отправила. Правда, не сюда, а в таверну, но мне так захотелось увидеть Ками, что я немного свернула с пути.

— Лу! И когда же ты повзрослеешь? Это не шутки. Здесь действительно очень опасно для тебя. Я не один. Со мной Генри, и, возможно, Эндж тоже, где-то поблизости. Очень тебя прошу..., — натолкнувшись на её упрямый взгляд, ему вдруг пришла в голову интересная мысль. — Понимаешь, я оставил в своем доме одну очень важную вещь, без нее, боюсь, мне не одолеть брата. Можешь принести?

— Да, конечно! А что это? — проглотила Лура его наживку.

— Это расшитый золотом кисет, ты его сразу найдешь за каминной полкой, в нем отыщешь старую монетку...

— Монетку?!

— Да, вот она мне и нужна — это счастливая монетка придаст мне сил в решающей схватке.

— Лэнс! Где ты?! — позвал его брат, по-видимому, уже пришедший в себя.

— Лура! Не медли! — Ловел впихнул её в узкую щель портала и поспешил к Генри.

Он многое вспомнил, но сейчас совсем не было времени, чтобы упорядочить мысли и прислушаться к чувствам. Происходящие события закручивались вокруг него, образуя кольцо, сжимавшееся всё сильнее и сильнее. Ловел вспомнил вспышку гнева, которую по глупости спровоцировал сам, за что тут же и поплатился. Но в его душе теперь жило лишь сожаление, что так долго оставался в неведении. Словно в темноте искал черную дверь, знал, что она рядом, но все время пробегал мимо.

— Почему ты не убил меня? — Генри с недоумением смотрел на приближающегося к нему брата.

— У меня еще будет возможность, — кивнул, улыбаясь Ловел. — На, выпей воды — легче станет.

Генри последовал его совету, сделал приличный глоток из протянутого ему кувшина и затем умылся из него же — остатками воды, встряхнул головой. Сложный день для него сегодня выдался. Вначале встреча с Энджем, потом стычка с братом и вот снова — незапланированные обстоятельства.

— И все же — почему?

— Возможно, если бы мы встретились с тобой года два назад, до того, как я познакомился с Улем, ты был бы уже мертв. Этот мальчик, внезапно появился в моей жизни и изменил меня до неузнаваемости. Сам не перестаю удивляться тому, что со мной произошло за последние полтора года. Уль ведь и тебя задел своей непосредственностью и детской чистотой? Поэтому ты хотел от него избавиться, ведь так?

— Не знаю, — неопределенно пожал плечами Генри и поднялся, оглядываясь. — Где мы?

— Это место называется Межвременье. Здесь живет наша... мама.

При этих словах Генри вздрогнул и спросил:

— Ты нашел?

— Скорее, она меня.

— Я почти не помню её, только голос, — ответил, задумавшись, он. — Можно еще раз взглянуть?

— Да, конечно... не знаю, как он попал ко мне, — пожал плечами Ловел, передавая украшение, когда-то принадлежащее брату.

— Мы носили его по очереди, — Генри раскрыл медальон, и долгим взглядом всмотрелся в портрет матери.

Глава 13

— Луиза! Как же сильно я любил её! — воскликнул он, спустя время, чуть сипловатым, не своим голосом.

Ловел окинул брата пристальным взглядом, позвал по имени. Тот не шелохнулся, не оторвался от созерцания портрета Луизы, и тогда юноша догадался, какого джина только что выпустил на свободу.

— Эндж?

— Да, мой мальчик! Я так давно искал тебя, Лэнс. Как же далеко ты от меня укрылся! Вначале я настраивался на имя, но ты не отзывался. Когда же почти нашел, догадавшись, о замене на "Генри", и искренне возрадовался успеху, ты снова исчез.

Эндж смотрел на него с прищуром, глазами брата, но в них уже светилась другая жизнь.

— Да, нелегко искать того, кто и не думал прятаться, — вздохнул Ловел и добавил,

— Что ты сделал с Генри?

— Ничего. Он просто подавлен моей волей. У меня не было выбора. Тор предал меня и рассказал твоему брату то, что тому не следовало знать. Генри — глу-пец! Всегда завидовал твоему дару и ревновал к тебе. Не понимал, что он только необходимость для развития твоих способностей. Пришел ко мне с угрозами... КО МНЕ! К тому, кто одной только мыслью может его превратить в прах и развеять по ветру. Но надо отдать должное его смелости. Не побоялся моего гнева.

— Зачем он тебе?

— Я отпущу его, сын, обещаю. Ты помнишь меня? Ты знаешь свою силу?

— Помню и о силе догадываюсь.

— Тогда идем со мной! Оставь свое тело здесь — оно тебе больше без надобности. Дух не испытывает преград и его не влекут силы притяжения. Мы сможем просачиваться сквозь время, словно вода, и посещать любой из миров по желанию. Можем управлять всеми мирами одновременно, словно Боги. Мы и есть — Боги! Сын, идем со мной! Я научу тебя тому, что знаю. Вместе мы будем самой могущественной силой. Нам станут поклоняться все живущие под небесами.

— Я бы и рад, но не готов пока расстаться с жизнью.

— Ты не понимаешь! Смерть не властна над тобой до тех пор, пока сам не захочешь. Я научу тебя. Нужно только произнести сильное проклятье, такое от которого содрогнется небо и освободит тебя для новой жизни, сын.

— Все бы хорошо, Эндж, но я не твой сын и никогда им не был, — возразил Ловел, отходя на шаг в сторону.

— Это мать тебя надоумила?! Не слушай её, она глупа и никогда не верила в мое могущество, за что и поплатилась в свое время. Сама все испортила, но я не позволю ей забрать тебя. НЕТ! Я теперь намного сильнее, чем раньше. Почти Бог, а кто она? Танцовщица с площади! Жалкое отребье!

— Не слишком ли много пафоса и самомнения? — раздался спокойный голос Эн за спиной. Ловел вздрогнул и обернулся, Генри-Эндж застыл в нерешительности.