Потерянные во времени

За деревьями показались шпили какого-то здания. Крыши высоких домов. До города оставалось рукой подать.

— Послушай, а почему ваш город без названия. Я впервые с таким встречаюсь, — через время, поинтересовался у девчонки Генри.

— А зачем ему название? — спросила Лура, пожимая плечами. — У нас один город. Когда говорят: "Иду в город", — всем понятно, о чем речь. У нас ходят либо в город, либо в таверну, ну, еще иногда в лес, да к озеру. Видел, какое оно у нас? То-то же!

— Кстати, а почему межвременцы путешествуют — пешком, а не, скажем, на лошадях?

— На лошадях — окольная дорога, это долго, а мы напрямки. Через лес по тропинке верхом не проедешь, а спешившись, какой тогда смысл в лошади?

— Тоже верно, — кивнул Генри, осматриваясь. А посмотреть было на что.

Дома плотной вереницей уходили вглубь города. Узкие разноцветные дорожки между ними, словно радуга, сошедшая с неба, пестрели под ногами. Дома не очень высокие, примыкали яркими стенами к тем, что повыше. Пестрый, до ряби в глазах, город населяли слишком необычные жители.

Когда-то, в детстве, Генри с упоением заслушивал до дыр сказки Катарины. Она была в этом мастерица. Кого только не придумывала ее богатая фантазия — и гоблинов, и гномов; фей с прозрачными звенящими крылышками, остроухих эльфов, ведьм и добрых волшебниц. А сейчас перед ним...

Голова у Генри пошла кругом. Словно его взяли из настоящего мира и поместили в сон, или Катарина за что-то прогневалась и засунула его в одну из своих сказок.

Тогда в таверне, он, конечно, удивился зеленому человеку, оказавшимся, по словам Луры, обычным в этих краях гоблином. Но подумал, что это скорее исключение, чем правило. Поскольку вокруг находились люди, такие же, как он и Лура. А тут из людей, пожалуй, были только — он, Лура и крошка Соу.

Над головой то и дело пролетали крохотные...феи? Неказистого вида старички, сгорбленные бабульки, похожие на добрых и злых ведьм — время от времени встречались на их пути. Еще его поразили высокие стройные красавицы, разодетые в яркие красочные платья. Они напомнили фарфоровых кукол, которых он видел в витринах магазина, в той, прежней жизни.

— Эй, ты! Отойди-ка! — кто-то прокричал снизу. Генри посторонился, пропуская маленького человечка в зеленой курточке, коротких зеленых штанишках и забавном головном уборе. Тот побежал вдоль улицы, приплясывая.

Лура обернулась на ошарашенного Генри и, усмехнувшись, взяла его за руку, потащила за собой; они свернули в проулок и оказались на серой улице и серой, более привычной для глаз Генри, мостовой.

Он встряхнул головой, прогоняя наваждение.

— Что это было?

— Где? Ты про улицу сказок?

— Про что?!

— Какой-то ты странный. И откуда же ты только свалился на мою голову? Ничего не знаешь, не помнишь и почти ничего не умеешь, — недовольно дернула плечиками Лура. Потом посмотрела на своего незадачливого спутника и, вздохнув, добавила:

— Извини. Я забыла тебе рассказать о городе.

— Что именно... забыла?

— Межвременье — место, где соприкасаются времена и миры друг с другом. В городе на разных улицах — разные миры. Сейчас мы прошли через улицу сказок. Там живут те, кто случайно сюда залетел из сказки. Потом, некоторые из них возвращаются домой, а кто-то остается здесь — потому что привыкают и им тут нравится.

— Подожди, Лура. Ничего не понимаю. У меня такая путаница в голове. Я сплю?

— Я здесь выросла, поэтому с детства привыкла и к городу и к жителям. Понимаю, что тебе нелегко, но ты привыкнешь. Это только сейчас так...необычно.

— Ладно. Что еще в этом городе есть из того, что ты мне не рассказала, а я должен был бы знать?

— Кажется, все рассказала. Теперь ты знаешь, что здесь может быть все что угодно, — улыбнулась она смущенно, краешками губ, поймав на себе недобрый взгляд Генри. — Ты меня держись и все будет хорошо.

— Надеюсь. Ну и куда мы теперь попали?

— Это улица — Дождя. Здесь живут все унылые. Я знакома с гномом, серым магом и семейством серых кроликов.

— Брр! — передернул плечами Генри.— Как-то здесь тоскливо, веди дальше. Что там еще за улицы?

Рысь теперь бежала впереди, она помогала им избавляться от любопытных жителей, которые в страхе перед хищницей разбегались в стороны. Так миновали улицу Изгнанников — тех, кто вот-вот будет выпровожен из Межвременья за нарушение законов. Оказывается и тут за это наказывали по всей строгости. Что не могло не радовать. Генри любил порядок. Наверное, ему это привил старик — дворецкий. За что тот был в очередной раз благодарен. Жаль только, что старику об этом уже не сказать.

Улицы — Мирная и Зеленая понравились ему больше других. Мирная говорила сама за себя, а на Зеленой, полной цветущих растений и симпатичных фасадов, дышалось легко. Жители, добродушно кивающие им головой в знак приветствия, произвели на Генри самое приятное впечатление.

— Наверное, здесь я и остановлюсь, пока не решу, как вернуть девочку, — подумал он вслух. Лура шла впереди и, казалось, не слышала неосторожно оброненную им фразу.

— Пришли! — обернулась она, указывая рукой на высокую часовню с длинным острым шпилем наверху. Оказывается, это ее они видели у пролеска. Внешний вид белоснежной каменной громады, почему-то заставил сердце Генри пропустить один удар, и будто воздух перехватило в груди на миг.

А потом он сделал шаг на широкое крыльцо. Высокие двери приветливо раскрылись, приглашая путников внутрь.

Рысь осталась снаружи, блаженно вытянувшись на крыльце и подставляя оседающему солнцу свой рыжий бок — устала.

Глава 7

Их встретила просторная круглая зала с узкими окнами, расписанными цветной мозаикой. Сквозь них проходил солнечный свет и разбрасывал на стены и широкие колонны — цветные узоры. Генри крутил головой, разглядывая высокий узорчатый свод над ними. Его шаги гулко отражались от пола и эхом разносились по зале.

— Приветствую вас в моей скромной обители! — раздался чуть приглушенный приятный женский голос, путники обернулись к его обладательнице.

Её фигуру скрывал светлый плащ, а лицо — глубокий капюшон. Длинные тонкие пальцы в белых перчатках, она сложила перед собой, как послушница в монастыре.

— Приветствую тебя, о, мудрая правительница! — почтительно склонилась в поклоне Лура.

Женщина подплыла ближе, встала напротив девчонки, обняла за плечи:

— Лура? Почему ты здесь?

— Я привела чужака. Он был у озера.

Женщина помолчала, затем, обошла Луру и, величественно приблизившись к Генри, спросила:

— Как зовут тебя чужеземец?

— Генри.

Ему показалось, что женщина под капюшоном вздрогнула, когда он произнес свое имя.

— Что привело тебя в мой мир? — спустя мгновение спросила она.

— Хотел бы и я это узнать.

Эн обошла путников и неслышно прошла вглубь залы, жестом пригласила их проследовать за ней.

Хлопнув в ладоши, она вызвала слуг. Две девушки в белых плащах, с откинутыми капюшонами, — светлолицые и светловолосые, с синими озерами глаз — вышли из-за колонны. Они передвигались так же бесшумно, как и Эн. Генри залюбовался красавицами. Долго на его пути не встречалось обладательниц прекрасного пола.

— Лура, пройди с девушками, я побеседую с этим человеком наедине. Малышку возьми с собой, — сказала правительница тоном, не терпящим возражений.

Когда девушки скрылись за колоннами, послышался голос Эн:

— Расскажи мне, Генри, всё. Возможно, я смогу тебе помочь.

Оказывается, так важно, когда есть хоть кто-то готовый выслушать, понять и дать совет. Генри и сам не заметил, как рассказал женщине о своей жизни, даже то, что скрывал от себя. Она слушала, не перебивала, иногда что-то уточняла. Когда Генри закончил свои рассказ, они какое-то время посидели в тишине.

— Думаю, тебе нужно отдохнуть и хорошенько выспаться. О Соу не беспокойся, о ней позаботятся. Мне необходимо поговорить с Лурой. Завтра, я скажу о своем решении, — задумчиво проговорила Эн и, хлопнула в ладоши. Из-за колонны вместо красавиц вышел слуга — мужчина средних лет и склонился в низком поклоне.

Он пригласил Генри последовать за собой и препроводил его в роскошные покои — просторную комнату, теплую и уютную. Широкая дубовая кровать под светлым балдахином; большие окна, завешанные длинными шторами. Мозаика на стенах и полу с диковинными сюжетами о людях и драконах, напомнила ему иллюстрации из детских книг. В жизни Генри таких комнат еще не было. Оглядевшись, он заметил в углу ширму, а за ней мраморные ступени в просторный бассейн, заполненный горячей водой, и какими-то благовониями (их нежный аромат приятно кружил голову).

Генри уговаривать не пришлось, ему очень хотелось смыть с себя дорожную пыль. Мужчина разделся, оставив на груди только медальон, с которым не расставался и блаженно опустился в бархатную воду и закрыл на какое-то время глаза. Прохладная влага коснулась его головы. Он вздрогнул и осмотрелся.

— Это мыло. Я помогу вам... — проговорил слуга, склонившись над ним.

— Спасибо. Я сам.

Генри попал рукой в ароматную жидкость, растекающуюся по волосам. Он взбил ее в густую пену и с головой ушел под воду, смывая белоснежную шапку с волос.

С тех пор, как его впервые отмыла Катарина — беспомощного найденыша, прошло уже много лет, а вспоминалось это всякий раз...

Вот и сейчас он улыбнулся, думая о ней: женщине, заменившей ему мать. Соскоблив многодневную грязь, Генри ополоснулся чистой водой и вышел из бассейна. Слуга помог ему облачиться в пушистый халат. Затем, принесли ужин, и Генри впервые за долгое время поел, как господин — сытно, вкусно и за чистым столом, а не на поляне или в шумной компании таверны.

После ужина Генри забрался в постель и, едва смежив веки, провалился в глубокий крепкий сон.

Глава 8

Лура осторожно переложила Соу на высокую кровать, укрытую мягким покрывалом. И, примостившись рядом, рассматривала малышку. Слегка поглаживая её головку, нежно дотрагивалась до черных, пушистых завитков волос крохи.

Мягкие лапы, бесшумно передвигались по комнате, приближаясь к девушке со спины. Но она услышала подругу и, не оборачиваясь, приказала:

— Ками, не смей! Напугаешь Соу.

— Вот еще! — фыркнула в ответ кошка. — Я и не думала прыгать!

Лура обернулась. В ее глазах прыгали чертенята:

— Признайся, это ведь тебя подпалил Генри?!

— Вовсе нет! — ощетинилась рысь.

— Да, ну? А кто же еще мог поселиться на твоей территории?

Кошка не ответила, обошла Луру и посмотрела на девочку, та улыбалась во сне.

— Славная крошка.

— Так ты не ответила: зачем она тебе?

— Мне без надобности. Я хотела сделать приятное для тебя.

— ?

— Ты же говорила, что хочешь получить независимость. Стать матерью...

Какое-то время, они смотрели друг на друга, не мигая, а потом Лура порывисто обняла подругу:

— Спасибо!

Девчонка провела рукой по бархатистой шерсти. Ками ласково заурчала в ответ.

Соу проснулась и, потирая глазки, потянулась ручонкой к рыси:

— Ки! Ки!

— Смотри! Ты ей нравишься! — улыбнулась Лура, посадила девочку к себе на колени, рысь подошла ближе, позволила крохе дотронуться до её ушей. Соу восторженно загудела.

Играя с девочкой, они увлеклись, и тут горячая дорожка побежала по ногам Луры, образуясь в лужицу на полу.

— Ой! — воскликнула от неожиданности девчонка, расширила от ужаса глаза.

Рысь отошла в сторону и насмешливо смотрела на подругу:

— Вот теперь ты настоящая мать! С посвящением!

— Смеешься? И что мне теперь с этим делать?

Лура усадила Соу на кровать. И теперь демонстрировала Каме большущее пятно на платье.

— Ничего. Высохнет.

— Ага? И запах улетучится?

— Можешь умыться и переодеться, я посмотрю за девочкой.

— Да, матерью быть нелегко, — проворчала Лура, скрывшись за дверцей платяного шкафа.

В детстве она была частой гостьей в доме Эн. Правительница помогала в её воспитании и порой брала на себя заботу о Луре, когда дед пропадал на войне или на охоте или еще бог знает где.

Эта комната с детства была отведена для девчонки, и в шкафах можно было найти не только одежду, но и её старые затеи и секретики.

— Вот! Смотри, какая кукла! — воскликнула девчонка, возвращаясь к Соу.

Коротенькое лиловое платье очень шло Луре. Ками потянулась и легла у ног, прищурившись, наблюдала за игрой девочек.

В дверь постучали. Вошла девушка-слуга:

— Правительница ждет вас, Лура, в зале, — окинув взглядом комнату, промолвила она. — Я посижу с девочкой.

— Иду! — подскочила Лура. — Кам, присмотри за Соу.

Рысь подмигнула и запрыгнула на постель, расположилась рядом с восторженно повизгивающей крохой. То, что Ками разговаривает, знать не посвященным совсем не обязательно. Только наедине подруги могли поговорить без стеснения. Но у них оставалось еще много разных способов передать свои чувства, мысли и пожелания.

Лура улыбнулась и скрылась в проеме двери. Её шаги еще долго разносились эхом вдоль стен узкого коридора и были слышны через неплотно прикрытую дверь.

Глава 9

После разговора с Лурой, она никак не могла успокоиться. Её девочка так незаметно выросла. Помолвка Луры и этого чужеземца тревожила её или что-то другое, Эн пока не знала. Сердце, холодное и почти неживое, вдруг взвилось птичкой и затрепетало, едва юноша назвал свое имя. "Генри" — так звали очень дорогого, близкого ей человека... когда-то ... давно.

Встряхнув черными локонами длинных вьющихся волос, женщина прогнала ненужные эмоции.

Этот мальчик хочет жениться на ее девочке. Но почему он ей об этом не обмолвился и словом. Забыл? Постеснялся сказать? Надо узнать о его намерениях. Не обидит ли? Не бросит?

Лура появилась здесь, в мире Эн ночью, почти пятнадцать лет назад. Тогда была сильная гроза. Дождь лил стеной. Страж лесных ворот — Зор, постучал в дверь её дома далеко за полночь, прижимая к груди сверток — одеяльце, в котором спала крохотная девочка. С тех пор они вместе заботились о Луре.

Зор научил девчушку воинскому ремеслу. Эн же старалась вырастить в ней женщину, мать. Будучи главным стражем и правительницей мира, времени на воспитание девочки катастрофически не хватало. Лура выросла с мальчишеским характером — бойкая и своенравная. Но Эн очень любила её именно такой, хотя и понимала, что придет время, когда девочка должна будет стать женой.

— Научится, со временем, — думала женщина, любуясь подрастающей Лурой, а время незаметно подошло. И что теперь ждало её подопечную?

— Ничего, есть еще год. Она может и передумать... Хотя с таким характером и упрямством на это рассчитывать приходится меньше всего. Лура с большим восторгом отзывается об этом юноше, что нет никаких сомнений в её увлеченности им. Интересно, сколько ему лет — двадцать, чуть больше? — рассуждала Эн, закусывая губы. Она нервничала, и даже любимый травяной чай сегодня не успокаивал её.

Не в силах больше воевать со своими эмоциями и волнениями правительница решила поговорить с юношей. Неслышной поступью она вошла к нему в опочивальню и остановилась в нерешительности — Генри спал, раскинув руки и улыбаясь чему-то безмятежным, легким сном.