Менталист

Левин Александр. Менталист (черновик от 16.12.2015)

Вокруг всё серо. Улица... Листва на деревьях, кусты, земля и небо... Люди... Лишь один человек выпадает из этого ряда. Молодая рыжеволосая девушка с удлиненной прической идет ко мне. Длинное драповое пальто расстегнуто, короткое платье до середины бедра открывает стройные ножки, обутые в сапога на каблуке... Волосы развеваются на ветру. Губы, окрашенные помадой улыбаются, а в карих глазах лучится радость.

Почему нет звуков?

Почему все серо?

Подойдя ко мне, девушка улыбается и протянивает руки, желая меня обнять. Она что-то говорит, но я не слышу ее голоса. Запах? Его нет... Я вообще ничего не ощущаю. Даже себя не ощущаю. У меня есть тело?

Как ее зовут? Как мое имя? Кто я?!

* * *

Открыв глаза, я рывком сел на своем лежбище. Снова это... видение. Что оно означает? Узнать бы... Каждый раз я чувствую боль и тоску. Каждый раз, просыпаясь после дневного сна, я ощущаю потерю и пустоту. За что мне это? Кто проклял меня? Кто обрек на все это?

Посмотрев на часы, я хмыкнул. Половина двенадцатого. Лето... В нет есть плюсы и минусы. Солнце садится позже, но даже с наступлением темноты люди не покидают улиц, продолжая гулять и веселиться. Они не знают, что наступает мое время. Время охоты.

Все началось с того, что я пришел в себя в гробу. Мерзкое было состояние, скть которого стала ясна много позже. Жажда сдавливала горло. Причем не простая. Представьте, что вы хотите пить. Вы можете некоторое время терпеть и контролировать свое желание. Потом это желание перерастает в жажду. Но и ее вы можете контролировать. А теперь, представьте, что хотите в туалет. Некоторое время вы сможете сднрживать позывы, но со временем вам приперет и деваться станет некуда. Тогда придется сходить в отхожее место... А теперь попробуйте представить жажду, похожую на потребность побывать в уборной. Представили? Именно с этим чувством я и осознал себя, лежащим в небольшом пространстве гроба.

В первые мгновения мне было страшно, однако, потом, когда истерика прошла, появились вопросы. Начать стоило с того, что я все прекрасно видел. Не как днем, конечно, но вполне хорошо. Вторым пунктом для удивления оказалось мое дыхание. Его не было. Я не дышал. Пульс не прощупывался.

— Похоже, что я стал зомбаком, — пробормотал я и удивился собственному голосу.

Я не узнал его, словно говорил абсолютно чужой человек.

Далее был осмотр себя любимого и попытки понять происходящее. Пальцы явно длиннее нормальных и заканчиваются черными когтями. Во рту обнаружился комплект из четырех удленнившихся клыков. Полоснув что есть сил по крышке гроба пятерней, я узрел глубокие полосы, оставленные моим приобретением.

— Видимо, все же вампир, — усмехнулся я.

Наступившее спокойствие, сменившее истерику,меня несколько напрягало. Вряд ли новости об изменении моего состояния могли оставить меня равнодушным. При жизни, эмоций точно хватило бы на троих.

Тут я попытался вспомнить свое прошлое и... Замер. Я не помнил ничего. Даже своего имени не помнил. Кем я был? Чем занимался? Сколько мне лет?

Единственный образ,выплывший из недр памяти — рыжеволосая красавица, идущая ко мне. И ничего больше. Лишь волна тоски и внутренней боли заставила меня зарычать, а рука сама сжалась в кулак и ударила в крышку гроба, проломив ее.

На меня тут же посыпалась земля. Сухое крошево начало заполнять гроб. Нет, так не пойдет. Если я ничего не сделаю, то меня попросту засыпет. А оставаться в могиле у меня желания нет.

Впившись когтями в боковую стенку, я смог ее выдрать, дернув на себя. Тут ничего не осыпалось.

"Отлично! — мелькнула мысль, — Сил у меня хватит, дышать не надо... Выкопаюсь!"

Не помню сколько времени я впивался когтями в сухую твердую землю, выворачивая ее куски и загребая их под себя, а потом проталкивая назад. К тому моменту, как мне удалось выбраться на поверхность, вокруг была ночь. И кладбище... Естественно. Где еще хоронить людей?

Отряхнувшись откомьев земли и вычистив ее из под когтей, я посмотрел на надгробье. Алекс Войт. Родился первого ноября тысяча девятьсот восемьдесят седьмого. Умер второго мая две тысячи пятнадцатого. Это имя мне ничего не говорило. Да и местность была не знакома. Откуда-то пришло понимание, что я раньше часто бывал на кладбищах. Я работал в бюро ритуальных услуг? Сомнительно. Тогда чем я занимался?

От размышлений и попыток вспомнить себя, меня отвлекла усиливающаяся жажда. С каждой секундой меня все больше и больше одолевало желание пить. Впрочем, я не лицемерил — и так ясно что за жидкость мне нужна. Правда, где искать жертву, если находишься ночью на кладбище — большой вопрос.

Оглядевшись, я уже собрался было искать выход, как ощутил, что жажда тянет меня в другую сторону. Интересно...

Прислушавшись к себе и своим ощущениям, я понял, что каким-то образом ощущаю направление, в котором находится некто... Кто-то живой! С каждым мгновением это ощущение усиливалось, становясь отчетливее и требовательнее.

Решив не мудрить, я направился туда, где находились живые существа. И чем ближе я подходил, тем больше информации о них получал от своего чутья. Их трое. Молодые и полные сил. Один парень и две девушки. Чувствуется спиртное, веселье и безрассудство. Малолетки? Возможно.

Еще за несколько десятков шагов я услышал пьяные голоса и женский смех.

"Интересно, а с каких пор пьянки на кладбищах входят в программу развлечений молодежи? — удивился я, — Что-то не припомню такого... А какой сейчас год?"

Если судить по моей внешности, то закопали меня недавно. Однако... Сомневаюсь, что ровненький газон вырастит за несколько дней. Да и не помню я чтобы молодежь на кладбищах так развлекалась. Правда, о своей жизни я вообще ничего не помню...

Присев, я осторожно приблизился к веселой компании. Две девочки, лет четырнадцати-пятнадцати, одетые более чем вызывающе, силели на чьем-то надгробье. Черные короткие юбки, открывающие куда больше, чем позволяют приличия, топики с глубокими вырезами и легкие куртки. При этом, обыты девчата оказались в странного вида ботинки — на массивной платформе и с высокими голенями., со шнуровкой до верха. Парню, на вид, было не многим больше — шестнадцать, может, семнадцать. Так же одетый во все черное и такой же пьяный. Волосы у всех троих оказались выкрашены в неестественно черный цвет. Правда, они явно не поддерживали окрас — корни уже отросли, выдавая природные данные любителей кладбищ.

Тут одна из девушек решила отойти в кусты, явно намереваясь избавить организм от излишков жидкостей. Такой возможностью грех не воспользоваться.

Старясь двигаться тихо и незаметно, я двинулся следом за девченкой. Мне не требовалось полагаться на глаза и новую способность, чтобы знать где она. Шум, создаваемый ею служил хорошим маяком для меня.

Когда я добрался до нее, странная любительница кладбищ стягивала кружевные трусики. Отметив про себя странное изменение моды, я подскочил к ней и, схватив за лицо и плечо, наклонил голову и впился в шею заметно удлинившимися клыками, не обращая внимания на слабое сопротивление.

Кровь, раскаленным металлом, потекла по рту в глотку и далее в желудок. С каждым глотком жажда отступала, а краски окружающего мира становились все ярче, четче... Начали появляться запахи и чувства. Видимо, жажда лишила меня их...

В какой-то момент я осознал, что кровь больше не поступает в мой организм, а девочка уже давно не сопротивляется. В кустах слышались пьяные голоса ее друзей.

Осторожно положив труп на землю, я прислушался к себе. Жажда никуда не ушла, хотя и стала куда слабее. В организме же шли изменения. Что-то менялось... Что?

Стараясь понять происходящее, я вдруг осознал, что чувствую оставшуюся парочку куда отчетливее, чем раньше. Более того, где-то в далеке ощущались и другие живые существа. Тени стали довольно странными. Словно бы, живыми. Мир вообще виделся мне иначе.

Отогнав размышления, я пристроил труп возле одного из надгробий так, чтобы издали казалось будто бы моя жертва заснула. В качестве приманки сойдет. Не вечно же им сидеть и не замечать отсутствия подруги.

Усевшись в тени между надгробий и кустов, я принялся ждать. Все это время я старался не упустить настройку на свою дичь. А замерев на месте понял, что могу ощутить их эмоции и чувства, некоторые желания, лезущие на поверхность.

В какойто момент подруга выпитой мною девочки начала волноваться.

— Я пойду посмотрю что с ней, — услышал я.

— Я с тобой...

— Не надо... Лучше за вещами последи.

"Ну и ну... — оторопело подумал я, — И это будущий мужчина? И когда бы свою спутницу так просто отпускали в темноту одну? Да еще и на кладбище... Впрочем, судя по моим ощущениям, живых ткт практически нет. Так что беспокоиться парню не надо. Н все же..."

Когда вторая иоя жертва увидела свою подругу, последовал возглас, исполненный усталости и неприязни:

— Снова напилась и вырубилась... Дура!

Не оглядываясь, девченка подошла к подруге и уже накоонилась было к ней, когда я рванулся к своей новой жертве. Схема была та же — левая рука хватает лицо, мешая кричать, и наклоняет голову, а правая держит за плечо, не давая развернуться или убежать. Как я заметил, физической силы у меня теперь много. Главное — правильно применять. Интересно, а скорость и прочие извечные атрибуты вампиров у меня тоже есть? Это мне лишь предстоит узнать. Как и то, где я, кто я, какой сейчас год и что со мной произошло.

Выпив вторую жертву, я, уже не скрываясь, направился к оставшемуся подростку. Надо сказать, что тот оказался не столь плох, как мне думалось.

— Ты кто такой? — спросил он, вскачив со своего насеста.

Вместо ответа, я сделал рывок к нему, мимолетно отметил, что падающийс одной из веток лист на мгновениязамедлился, а практически исчезнувшая жажда вновь проступила в моем сознании.

Схватив юнца за одежду, я поднял его над землей и спросил:

— Ты хочешь жить?

— Д-да! — выдохнул парнишка.

— Какой сейчас год?

— Двадцатый.

— Точнее! — прошипел я.

— Две тысячи двадцатый, — ответил юнец, — Четвертое октября...

В эту секунду он вынул из кармана куртки руку с зажатым раскладным ножом и ударил меня в бицепс левой руки. Сталь вошла в мою плоть без малейшего сопротивления. Ни капли крови при этом не появилось. Боли я не ощутил — лишь некоторый дискомфорт и неправильность.

— Зря!

Отпустив парня, я без замаха ударил его в живот, от чего тот согнулся и осел нв колени, хватая ртом воздух.

— В каком мы городе?

Никакой реакции. Подросток завалился на бок и остался в позе эмбриона, олча раззевая рот. Ругнувшись, я поднял его и выпил, удовлетворил несильную жажду, вновь появившуюся после совершенного рывка. Охваченный азартом, я настроился на ближайшее живое существо и замер, пронзенный неожиданной, но здравой мыслью.

"Если я вампир, то мне требуется убежище на дневной период, — осознал я, — Нормальная одежда, чтобы не выделяться, сведения и... Мне прилется понять границы своих возможностей, чтобы иметь представление о том, что могу, а что нет."

Приняв решение, я огляделся и, определив направление, в котором мне лучше двигаться, снял с парня куртку. Брюки... Их я побрезговал брать — уж очень грязные. Мои нынешние, прошедшие возвращение из мира мертвых, и то чище и качественнее.

Так же, обшарив карманы парня и женские сумочки, нашел деньги и документы. Паспорта. Имелись и мобильники. Очередные сенсорные игрушки для детишек. Впрочем, изучая их, можно понять каким стал этот мир за последние пять лет. О том, что я ничего не помню о себе, старался не думать. Сейчас важно, что я снова в строю. Дальше буду разбираться по месту.

Отогнав воспоминания о ночи моего пробуждения, я направился в душ. Гагиена — один из немногих способов сохранить себя. Фактически, соблюдая чистоплотность, меняя одежду и читая книги, я создаю для себя иллюзию того, что еще являюсь живым существом. Человеком. Если бы не мелкие бытовые моменты, которыми я старательно нагружаю себя в перерывах между охотой и тренировками, то сумасшествие уже давно протянуло ко мне свои цепкие лапы.

В ту ночь мне удалось укрыться в канализации, перебив находившихся там бомжей. Пить их я не стал — слишком уж они смердели. Убрав трупы как можно дальше, завернув в их же тряпки, я устроился на бетонном полу и задумался. Несколько часов, потраченных на попытки вспомнить свое прошлое, ничего не дали. Разве что появилась боль, которую я ощутил первый раз за все время с момента пробуждения. Но она была не физической. Некая пустота внутри и чувство потери вызывали эту боль. Еще всплыл образ девушки... Той рыжеволосой красавицы, что неведомо где и когда шла мне на встречу и улыбалась.

Перед рассветом я долго ждал, что меня вырубит, однако, этого не происходило. Потому я попросту лег на бетон, температуру которого даже не чувствовал, и расслабился, пытаясь заставить себя заснуть. В какой-то момент меня окутала Тьма и я отключился.

После этого были недели охоты. Каждую ночь я покидал свое убежище, из которого даже убрал разлагающиеся тела бомжей, убитых мною.

Объектами моей охоты были те, кому не повезет оказаться в удобном для меня месте и времени. Никаких угрызений совести с моей стороны не было. Разые что любовался очередной красоткой, жалея, что лишен секса. Тут меня ждал основательный облом — мужское достояние не желало подавать признаков жизни в принципе. То ли из-за малой эмоциональности, то ли из-за отсутствия пульса...

Сама же охота являлась одним из немногих моих развлечений. Фактически, я выслеживал одиноких прохожих, определял их степень пригодности в пищу и начинал действовать. Чаще всего, все ограничивалось быстрым нападением из-за угла. Обогнав дичь, я поджидал ее в удобном месте, после чего атаковал. Хватало пары ударов для того, чтобы вывести из строя даже накачанного боксера — сила у мертвых, к которым я теперь относился, значительно превосходила человеческую. Потому никаких драк и прочих подобных сцен. Выпив же большую часть крови, я резал место укуса ножем, чтобы скрыть ранки, и, забирая наличность и золото, покидал место засады.

Впрочем, бывали и иные варианты. Например, когда мне хотелось развлечения и тренировки навыков, я настраивался на потенциальную жертву и старательно менял в ней эмоции, вызывая страх. Тогда охота становилась интереснее и куда занятнее.

Умене влиять на чужой разум я обнаружил во время попыток понять границы собственных возможностей. А они, как ни печально, оказались не стольвелики, как хотнлось бы.

Ускориться в несколько раз мне удавалось лишь на весьма короткое время. При этом жажда весьмм быстро подступала к моему разуму, требуя свежей крови. С остальным тоже было не все так просто. Чувствительность к чужим жизням полноценно работала в радиусе двадцами метров, а потом я мог понять лишь направление, в котором находится живое существо. С каждым применением этого умения, оно давалось мне все легче, а границы восприятия росли. То же саиое можно было сказать и об ускорении реакции. Однако, каждый раз, для утоления жажды, мне приходилось пить все больше и больше людей. Расходы энергии на применение и развитие способностей, поражали.