Менталист

Впрочем, кое-что меня радовало. Постепенный рост способностей дополнял самые главные, как я в тот момент считал, возможности. Физически я был быстрее и сильнее людей. Более того, я мог прыгнуть на довольно больщую высоту. Ночное зрение, чуткие уши и нос... Разве что температуру окружающей среды не мог ощущать, но это нн столь важно.

На третьей неделе своего существования я обратил внимание на тени. Мне постоянно казалось, что они имеют некий внутренний объем, глубину. Однажды, присмотревшись к одной из теней, я попытался сдвинуть ее с места. Жажда, только утоленная мною, мгновенно веренулась. А я увидел, как тень сменила свое положение. Не слишком сильно, но на треть точно.

Вздохнув, я вновь отправился искать очередную жертву.

Переезд из канализации произошел на четвертой неделе. Тогда я не успевал добраться до своего убежища, допустив ошибку. Слишком уж далеко мне пришлось заьрести в поисках дичи. Люди стали обходить район моего обитания. Дурная слава, окутавшая кго с моим появлением, отпугивала живых, заставляя держаться как можно дальше от мест, гле каждую ночь находят трупы. На улицах появились полицейские патрули, которые я старался обойти.

Возвращаясь после очередной охоты, я обнаружил на улице, где располагался нужный мне вход в канализацию, группу из пяти стражей порядка. Они стояли около открытой машины и, куря сигареты, что-то обсуждали.

Около часа мне пришлось ждать пока они покинут местность. За это время наступил рассвет. В начале, я перепугался, ожидая факела не месте моей дохлой тушки, однако, ничего похожего не произошло. В первые минуты появился легкий, едва заметный, зуд. Если бы я не прислкшивался к своим ощущениям, то и не заметил бы его. Примерно через полчаса он стал усиливаться, все больше походя на то, что свойственно живым существам при аллергии. Еще через десять-пятнадцать минут, кожа на открытых участках тела стала краснеть, словно бы при солнечном ожоге, после черезчур долгого нахождения на пляже.

Когда полицейские уехали, я забрался в свое убежище и задумался. Получалось, что все не так просто. Возможно, со временем, я смогу находиться под солнцем и не страдать от этого. Пока, до сего момента еще далеко, но мне торопиться не куда.

Через несколько дней, использовав банальные газеты объявлений, я нашел частный дом, сдаваемый в аренду. Причем, он был одинннадцатым из тех, что были мною опрелелены в качестве возможных мест жительства. В остальных владельцы отказались сдавать свою собственность без предоставления документов, которых у меня не было. Деньги на оплату аренды я брал у своих жертв. Учитывая, что месяц жизни в этом доме стоит девять тысяч, а я за ночь охоты получал порядка двух в виде трофеев, проблем не возникало. Правда, район, в котором располагалось здание, оставлял желать лучшего. Явно старая часть города, в прошлом являвшаяся его центром, но, со временем, превратившаяся в трущобы.

Так же мне пришлось искать место сбыта тех драгоценностей, что появлялись после очередной охоты. К тому моменту, как мне попался подходящий, в доме успела скопиться небольшая гора золота. В итоге, после нескольких недель поисков, обнаружилось искомое.

Работающий круглосуточно ломбард, где, как я узнал у местных бомжей и наркоманов, не спрашивали ни документы, ни интересовались местом приобретения тех вещей, что скупались внутри здания у желающих заработать.

С тех пор прошло не мало времени, но мне так и не удалось понять главного — кто я и почему я стал таким? Вторым вопросом была девушка, которую я помнил. Кто же она такая и как со мной связана? И от чего такая боль и тоска пылает внутри при мыслях о ней? Неужели, моя жена? Но на пальце кольца не было... Кто же тогда?

Так бы я и мучался, если бы не один случай...

Во время очередной охоты, я ощутил что-то странное. В большом скоплении людей находился кто-то знакомый. Кто-то, кого я уже ощущал рядом с собой...

Плюнув на охоту, благо жажда уже утихла, а шестая жертва была для обеспечения себя энергией перед очередной трентровкой, я направился напрямик, через толпу. Кто-то близкий мне был тут.

Остановившись, я попробовал его ощутить. Ничего! Но он где-то здесь!

Озираясь по сторонам, я скользнул взглядом по одному из зданий и замер. Я был прав. Я уще ощущал его рядом. Я был в этом здании. Много лет назад, задолго до смерти, но был. Это оно, имеющее свой фон из энергий, показалось мне живым.

Оглянувшись, я направился к нему. Толпа... Это лишь стадо. Опасности она для меня не представляет. Учитывая скорость зарастания ран и мои физические возможности, справиться даже с десяком противников мне труда не составит.

Здание являлось городским музеем. Сейчас, ночью, оно закрыто. Лишь несколько охранников прохаживаются по этажам. Мне же лучше — никто не станет мне мешать.

Проникнуть в здание оказалось легко. Прыжок с крыши соседнего здания дался мне легко. Вежду ним и музеем был маленький переулок, шириной метра три. После многих тренировок преодолнть такое расстояние мог и обычный человек. Для вампира же такое и вовсе мелочь.

На крыше я нашел вход в здание и, с силой дернув металлическую дверь, получил досткп внутрь. Правда, замок придется менять, а дверной косяк ремонтировать. Ну да и ладно — это не мои проблемы.

Спускаясь по лестнице, я старался настроиться на тот сгусток энергий, что казался мне родным и знакомым. Главное, не потерять бдительность и не напороться на охрану. Убить я их убью, но потом придется уходить. А мне оно пока не нужно...

Обойдя размеренно шагающих по помещениям охранников, я оказался в картинной галерее. Знакомые энергии испускало детище некоего Шуратда. Бенджамина Шуратда. Странная картина. Алая пустота, в которой парит остров с замком. Судя по описанию, картина была написана в две тысячи девятом. Мне тогда было двадцать два...

"Двадцать два года, — мелькнула мысль, — Молодой и наивный... Я чуть не поплатился за эту наивность..."

Почти сразу меня накрыл поток воспоминаний, сумевших проломить барьер беспамятства.

Широкая улица с олносторонним движением. Асфальт тротуара и дорожное покрытие отделены друг от друга полосами газона и растущими каждые три метра каштанами. Солнечный день.

Я стою возле входа в какую-то организацию, наслаждаясь утренней прохладой, пробирающей до костей после жаркой ночи с Ритой. Делаю неторопливые шаги из сторогы в сторону и покуриваю сигарету, на ходу обдумывая где купить вторую пачку. Тут из дверей здания появляеся Рита. Рита Краун. Сейчас она одета иначе — короткая юбка, туфли на высоком каблуке и рубашка с рукавами до локтя. В одной руке она держит пачку документов, а во второй — клач.

— Алекс, идем, — улыбается она, — Я закончила.

Я достаю из кармана брюк ключи с брелком отсигнализации и иду к машине — трехдверному внедорожнику.

Вспышка... Мы тут! В этой самой галерее! Стоит перед этой картиной, обнявшись.

— Чем тебя так привлекает этот ужас? — спрашивает меня Рита, — У меня мурашки по коже от этого кошмара.

— Во-первых, это красиво, — усмехаюсь я, зарываясь носом в волосы девушки, стоя позади нее, — Во-вторых, это написал мой друг.

— И это все?

— Нет. Мне действительно нравится эта картина. Она чудесна. Чем-то напоминает то, что я исследую.

— Эти твои торсионные технологии... Когда-нибудь, ты либо погибнешь во время очередного эксперимента, либо тебя убьют спонсоры, деньги которых ты тратишь на эти безумные опыты.

— Возможно... — киваю я, — Но результаты уже есть. В сфере металлургии мы смогли совершить сразу несколько открытий. Все уже запатентовано. Рейхард занимается вопросом организации серийного производства нашего оборудования. Контракты на покупку у нас установок уже есть. Пока что, нам лишь нужно собрать сборочные линии и закупить детали.

— Хочешь сказать, что твоя наука еще и может приносить доход? — усмехнулась Рита.

— Последние два года мы не использовали средства спонсоров — только свои. Все это было заработано за счет продажи лицензий на использование наших разработок, — ответил я, — Так что, наука может все, если у ученого есть голова на плечах.

Открыв глаза, я огляделся. Пора уходить... Но прежде, чем я покину это место, придется наведаться в архив и бухгалтерию. Все материальные ценности должны стоять на бухгалтерском учете. А в архиве быть информация о том кто предостааил музею картину. Если художник был моим другом, то он многое сможет рассказать...

Окзавшись дома, я уселся в кресло и задумался. Физик? Я ученый? Что-то мне подсказывало, что изучение торсионных полей и разработка технологий в этой сфере была чем-то... не тем. Изначально я занимался чем-то другим. Чем?

Из глубин моей дырявой памяти всплыл ответ — недвижимость. Торсионика была чем-то вроде хобби, пока один мой знакомый не предложил провести эксперимент. После того, как под воздействием собранной установки брусок железа сменил саои свойства, я занялся этой наукой серьезно. А до того моим источником доходов были операции с недвижимостью. Только... Что-то там было не чисто. Ощущался какой-то криминал...

"Стоп! — понял я, получив от своей памяти очередную порцию воспоминаний, — Я и был тем самым криминалом! Потому-то мое тело и натренировано, а удары профессиональны! Понять бы еще кто со мной работал. Тогда выйдет найти их..."

Посмотрев на помятый лист бумаги в руке, я вздохнул. Бенджамин Шуратд. Родился семнадцатого апреля тысяча девятьсот восемьдесят седьмого. Адрес — Ширман четырнадцать, квартира девять. Уж к нему я точно наведаюсь. Правда, не сегодня. Скоро рассвет. Не хотелось бы испортить свою шкуру.

Следующим вечером я направился по обнаруженному в музее адресу. Из-за летнего времени, мне пришлось ждать восьми вечера. Только когда небо стало розово-сиреневатым, а солнечный диск коснулся горизонта, я рискнул вызвать такси. При таком освещении кожа уже не краснеет и не покрывается волдырями. Хотя, в первые месяцы после возврата из Царства Мертвых мне даже в такое время не следовало покидать тень.

— Куда едем? — спросил темнокожий таксист, приехавший по моему вызову.

— Ширман четырнадцать.

— Ох ты... Богатый район, приятель...

— Я и сам раньше там жил, — хмыкнул я, — Потом жена подала на развод и разорила меня.

— Не повезло тебе, парень, — сочувствующе кивнул водитель, — Женщины такие... Сегодня любят, а завтра последнее у тебя заберут и оставят на улице. Мой кузен так же попал когда разводился. Представь...

Так, слушая рассказы таксиста мы приехали на место. Расплатившись, я покинул машину, а мой темнокожий собеседник, прежде чем уехать, произнес:

— Удачи тебе парень. Порви их всех... Я ктшками чувствую — это тебе необходимо.

— Спасибо, — искренне ответил я.

Впервые за все эти месяцы нормально с кем-то общался. От меня не убегали, не тыкали в мой дохлый организм ножом... Со мной просто разговаривали. Злая тоска стиснула меня, заставив застонать. Я найду тех, кто виновен в моей смерти и убью. Таксист прав — мне это необходимо. А пока, мне надо вернуть себя.

Бенджамин жил на третьем этаже. Набрав номер его квартиры в домофоне, я дождался ответа и произнес:

— Бенджамин Шуратд?

— Да, — раздался в ответ усталый мужской голос.

— Я знакомый Алекса Войта. Могу я задать вам несколько вопросов?

Наступила долгая пауза, а потом тот же, но порядком изменившийся голос ответил:

— Входите.

Замок щелкнул, открывая дверь в подъезд.

Поднявшись на лифте, я посткчал в дверь девятой квартиры. Произошло это привычно и обыденно. Костяшки пальцев трижды ударили по деревянной поверхности.

"Я часто тут бывал, — пришло осознание, — И такой способ давать о себе знать был нормой... Этакая шутка в нашей темной компании."

Открыв дверь, Бенджамин побледнел и, сделав шаг назад, произнес:

— Алекс? Ты? Но как?

— Может, я войду? — спросил я.

— Д-да, — запнувшись ответил Бен.

Он изменился. За время обдумывания плана действий, мне удалось вспомнить его внешность. Раньше художник был худощавым, коротко стриженным и вечно расслабленным и жизнерадостным. А сейчас...

Все тот же небольшой рост, узкие плечи, но... Бен набрал вес, превратившись в небольшой колобок. Причемка так же поменялась. Теперь он носил удлиненную стрижку. Под глазами художниеа имелись синяки и мешки... Руки, когда-то ухоженные, огрубели.

Усевшись на диван, я посмотрел на старого друга.

— Столько лет не виделись...

— Да... Алекс, что происходит? — спросил Бен, — Я же был на твоих похоронах. Ты... Тебя же похоронили!

— Это долгая история и я сам многово не знаю и не понимаю. Память обрывочна. Мелкие фрагменты... О тебе я смог вспомнить лишь вчера. Риту я и того не могу вспомнить... Несколько образов и ничего более...

— Господи, — выдохнул художник, — Выпьешь? — спросил он, доставая виски, — За встречу...

— Не уверен, что мне это безопасно, — вздохнул я, — Все не просто... Ты можешь мне помочь?

— Чем? — удивился Шуратд, — Восстановить твой статус? Вернуть документы, фирму и квартиру? Поздно. Все давно продано.

— Кем? — посмотрел я на него, — Кто продал мое имущество?

— Рита... После твоей смерти она быстро распролала все, включая патенты, вернула себе девичью фамилию и переехала в другой район. Она теперь живет с Рейзом...

— Стоп! — прошипел я.

Острая боль заставила меня скривиться. Она была не физической, а моральной. Рейз. Кевин Рейз... Тварь! Человек, которого я считал другом. Он предал меня! Мерзавец! Но Рита! Почему она теперь с ним?

— Прежде чем продолжить об этом, расскажи обо мне. Моя память серьезно пострадала. Я вспоминаю свое прошлое рывками. Да и то лишь тогда, когда о нем что-то напоминает.

— Хорошо, — кивнув, произнес Бен, — Только я еще кое-что тебе дам. Это одна из последних технологий "TarsTech". Вы даже не успели ее запатентовать.

Говоря это, художник направился куда-то в глубину квартиры.

— Ты принес эти документы за две недели до смерти и попросил их сохранить. Сказал, что это важно. Думаю, это ответит на многие твои вопросы... А пока, — добавил он, вернувшись в зал с картонной папкой с надписью "Феникс", — Слушай...

Глава 2.

Как говорится, во многих знаниях, многие печали. Сутками раньше я был уверен, что вспомнив себя, смогу вернуть свою жизнь, вернуть любимую женщину и стать собой...

Тепеоь я сижу в кресле арендованного дома, читаю документы и копаюсь в постепенно возвращающейся памяти, дополняющей рассказ старого друга. Лучше бы я не искал правды.

Рита Краун предала меня. Моя смерть на ее совести. Это я вспомнил. Четко и ярко.

Не знаю что это был за яд, но он привел к моей смерти. Довольно болезненной... Выпив вина, я ощутил довольно странное послевкусие, но не обратил на него внимания. Ужин при свечах, откровеннре платье на Рите, ее улыбка и блекс в глазах... Я не стал обращать внимание на столь мелкую деталь, как вкус вина. Это был не первый бокал, выпитый мной и спиртное уже ударило в голову...

Должно быть, она добавила яд в мой бокал, когда я отлучался в туает... Не важно...