Стервам слова не давали

Я, лёгкой походкой от бедра, с бурей новых эмоций и планов, шагала по залу аэровокзала не особо всматриваясь в лица, и когда мужчина с красными розами настойчиво перегородил путь, даже рот не успела открыть, как узнала Филю. Делового, при галстуке, всего такого непреступного и завидного, такого, каким увидела впервые. Остановилась, полюбовалась и рот у меня всё-таки открылся. А как иначе, если в тебя врезается мирно плетущийся сзади товарищ, друг и гость. Матео — жертва моего насилия под душем, кладезь редчайших кулинарных рецептов мексиканской культуры, а ныне приглашённая звезда для открытого мастер-класса.

— Матео! Смотри куда прёшь!

— Я извиняюсь. — Безобидно улыбнулся он и злиться на мужчину с такой улыбкой, две ямочки которой сводят с ума, дальше просто невозможно.

— Матео, познакомься, это Филипп. — Я приветливо махнула ручкой в сторону обалдевшего Фили и подёргала того за рукав. — Филя, это Матео, мой давний друг и соратник по призванию.

— Добрый день.

— Привет. — Выдавило моё злое чудовище, схватило чемодан, всучило в руки розы и, развернувшись, направилось к машине, ну, я так надеялась.

— Филь, мы отвезём Матео в гостиницу.

Бежала я следом, практически вприпрыжку.

— Я так понимаю, это не просьба? — Рыкнул он, не беспокоясь, что иностранный гость может правильно его понять.

— Я могу взять такси. — Добавила тут же и взялась за ручку своего чемодана.

— Нет! — Рявкнул он и всё сразу стало на свои места. Только Матео почему-то взгрустнул.

Уже по дороге в город, мой мексиканский друг забыл о происшествии и с нового листа начал беседу, правда направление её было предельно точным.

— Скажи, Лари (ему так проще, а я и не против), это твой бой-френд? — Громким шёпотом начал он, косясь на злющего Филю с заднего сидения.

— Не совсем. Это мужчина, с которым я сплю, сексуальный партнёр.

— А разве это не одно и то же? — Последовал логический вопрос, но я ведь не буду углубляться в подробности наших отношений, так ведь, поэтому предпочла культурно отмолчаться.

— Не совсем. Я как-нибудь объясню тебе разницу. Не сейчас.

Он сделал вид, что намёк понял, но я то видела его недоумённый взгляд, да и вопросы резко прекратились и только уже заселившись в отель, он мне шепнул: "Загадочная русская душа". А вот Филя шептать не собирался и спрашивать меня о чём-либо тоже, просто взял и привёз в свою квартиру, а спорить было стрёмно: не часто он так взбешён как сейчас.

— Ты объяснишь мне, что происходит? — Швырнул он мой чемодан о пол, как только мы оказались в коридоре, стиснул челюсти до желваков на скулах, сжал кулаки, но предусмотрительно спрятал их за спину и прожигал мою голову своим взглядом.

— Во-первых, швырять чужие вещи неприлично. — Вполне себе спокойно, хотя за последнюю неделю при упоминании о Филе, я, в принципе, это слово из своего лексикона вычеркнула, но всё же спокойно, ответила и чемодан поправила, прислонив его к двери.

Мой намёк в виде логической цепочки дверь-чемодан был понят правильно и последний тут же отправился в спальню метким броском сильного мужчины. Не стоит упоминать, что после такого полёта бедный замочек сломался и половина одежды разлетелась по полу.

— А во-вторых? — Показательно сбив пыль с натруженных чемоданом рук, с издёвкой поинтересовался Филипп, давая понять, что моим ультиматумам и логическим цепочкам тут не место.

— А во-вторых если ты разговаривать со мной не настроен и держать себя в руках не умеешь, то мне здесь тоже делать нечего. Вещей мне не жалко, хоть все выброси, а вот кое-что из сувениров, я всё же заберу.

Прямо в обуви, переступив через барсетку с документами, которую хозяин как и мой чемодан, миловать не собирался, направилась в спальню, выбрала из кучи тряпок несколько надёжно упакованных коробочек и уткнулась носом в грудь. Да, именно в грудь, в чужую волосатую мужскую грудь (ведь галстук был снят ещё в машине одним резким движением, а пуговицы вырваны с корнем уже здесь, в квартире) — это Филя так неожиданно подскочил и зажал меня в тисках своих сильных рук.

— Прости, родная, Ларис, давай поговорим. — Глядя на мои сомнения, отобрал коробочки. — Да брось ты их, садись. — И тут же толкнул на кровать, хотя в его понимании, он меня туда усадил, ну, не важно.

— Давай. — Он смотрит. — Так и будешь молчать? — Всё равно смотрит. Нехорошо так, не по-доброму.

— Что это за история с совместным отпуском? — Наконец начал он, а я и растерялась, мне казалось он начнёт с Матео, который так неудачно увязался именно на мой рейс, да и вообще... в общем, мой запал стервозности и здоровой злости испарился и я уже вся такая виноватая сижу и ломаю пальцы, объясняя.

— Филь, да, глупо получилось, — притворно вздохнула. А как же, я ведь вроде сожалею. — Идея эта, не знаю, как такое в голову пришло... Просто мне показалось, что это может нас сблизить, а ты со своими признаниями, в общем я всё осознала и не стала отягощать.

— Что ты не стала?! — Раздражён, и очень опасен.

— Я не хотела заставлять тебя, навязывать своё решение, делать за тебя выбор, как хочешь назови, смысл не изменится! — Не сдержалась и выкрикнула ему в лицо, но на большее меня не хватило и руки сами собой опустились, я вцепилась ими в матрац и стиснула зубы, чтобы не наговорить ещё больше гадостей.

— А просто посвятить меня в свои планы в твою очаровательную рыжую головку не пришло?! Просто набрать номер и сказать, раз уж в лицо не получилось? Так ты не можешь? Тебе обязательно прятать голову в песок, сделать вид, что так всё и было?

— А что ты хотел? Ты! Тот, кто сказал мне, что тебя угнетает моё присутствие, что тебя душит моя забота?! Как после этого я должна была сообщить, что решила свозить нас на совместный отдых? Зачем? Если ты всё ясно сказал. Или, может быть, я что-то неверно поняла? Так что? Что неверно можно было понять в твоих словах?

— Да всё!

Выкрикнул он мне прямо в лицо и с кровати подскочил. Правильное решение, потому как в следующий раз может и наброситься, настолько он себя не контролирует.

— Интересно...

— Ладно, допустим, с поездкой разобрались. Почему ты вывезла все свои вещи?

— Вопрос другой, ответ тот же. — Я сложила руки на груди и мысленно призывала себя к спокойствию, пыталась воспроизвести в памяти что-нибудь хорошее.

— Отлично! — Филя почесал гладко выбритый подбородок, явно ответом моим доволен не был, но вроде как принимает его. — Тогда последнее, особо важное. Когда этот спросил тебя кто я такой, что ты ответила?

— Ты плохо понимаешь английский? — Попыталась съязвить, за что тут же оказалась парящей в воздухе. Хотя нет, не настолько одухотворённо, на самом деле, моя пятая точка повисла над кроватью по причине стальной хватки некоторых личностей, которые (личности) бесцеремонно сжимали мои запястья, стараясь раздавить в них все косточки. Больно, но терпимо.

— Я отлично понимаю английский.

— Тогда в чём проблема? Вопрос третий, ответ тот же.

Филя устало опустил меня на кровать. И хватку свою ослабил, даже сам притворился измученным моим дрянным характером: положил буйну головушку на колени и потёрся о них носом, весьма эротично, а не так, чтобы сопли вытирать.

— Лар... хорошая моя, дорогая... — Гладил он выпирающие кости моих ног, — давай ты не будешь показывать свои когти, а просто попытаешься меня понять.

И эти слова стали его последней ошибкой, и последней каплей моего терпения. Нет извинений. Есть его мнение, с которым я не согласна. Поэтому резко отбросив от себя и его голову, и его конечности, которые нагло поглаживали участок обнажённой кожи уже между курткой и джинсами.

— Понять что? Что ты хочешь меня видеть только тогда, когда хочешь? Понять, что когда у тебя стоит ты меня зовёшь, а когда я не нужна, так пошла вон? Понять, что ты мужик, а я кто? Любовница? Нет, наверно это слишком громкое слово, для меня не подходит. Но и не шлюха, потому как моими сексуальными услугами ты пользуешься бесплатно, — я нервно засмеялась, когда в голову пришла несуразная идея, которую я и озвучила, — слушай, а ведь я тебе за секс со мной доплачиваю бесплатными обедами, — глянула на непонимающего Филю и продолжила, — что, бесплатно со мной слабо?

— Не нужно усложнять. — Покачал он головой что-то отрицая, главное во всё этом, что именно?

— Усложнять? Филя, давай подумаем: встречаться как пара не хочешь ты, просто трахаться время от времени не хочу я, жениться ты на мне не станешь, потому что это абсурд, учитывая твои предпочтения, так что остаётся?

— Лариса! — Предупреждающе, но не страшно. Уже.

— Я хочу расстаться.

— Что?

— Это вполне адекватная мысль, не считаешь?

— Я считаю, что ты в принципе не знаешь, что такое адекват! — Взорвался он, сметая на своём пути мебель, предметы декора и что-то стеклянное громко бьющееся.

Схватил меня за подбородок, да с такой силой, что едва челюсть не вывернул, а у самого рука от напряжения дрожит и глаза блестят адским пламенем. Смотрит мне в глаза, что-то хочет увидеть. Слёзы? Больше их нет — всё выплакала. Испуг? Не в этой жизни.

— Сейчас я сделаю вид, что этого не слышал, а ты сделаешь вид. Что этого не говорила. — Прошипел переполненный злостью, и я поняла, что чувствуют его должники перед неминуемой расправой, нервно хмыкнула, но приказывала себе не реветь, только не сейчас, только не при нём.

— Я хочу расстаться. — Тихо, но уверенно повторила последние слова и взгляд не отвела, поглощая его эмоции не только им, но и всей кожей.

— Расстаться, значит? — Отпустив, буквально выплюнул он, оттолкнул меня, достаточно грубо, бесцеремонно, после дёрнул за руку, толкая в направление двери. — Иди! Думаешь, такая золотая, незаменимая? Да на хрен ты мне не нужна со своими закидонами! — Постепенно повышая градус и тональность звуков орал Филя.

Не веря. Что он это говорит мне... что он ТАК говорит мне... я потерялась, я смотрела на него неверящими глазами, не имея возможности сказать хоть что-то в ответ. Наверно даже побледнела, потому как лицо обдало ледяным холодом.

— Просто есть собаки, Лариса, которые всю жизнь сидят на цепи и считают, что так и нужно, а есть те, которые гуляют свободно. — Уже спокойнее, видя моё состояние добавил он. Толи защищаясь, толи оправдываясь. — Так вот, я никогда не буду на цепи! Поняла?! — Чеканя каждое слово выкрикнул он. Куда уж понятнее?

— На цепи?..

Всего пара слов, а мне как пощёчина, как ведро ледяной воды на голову, и я не сдержала улыбку.

— Да не вопрос. Гуляй... собака, которая никогда не будет на цепи.

И перешагнув через все свои вещи как через нечто, тянущее меня назад, вышла вон. На улицу, на воздух, под его оглушительное молчание, под его проклятия, которые посылались взглядом. Я ничего не хочу.

Можно сказать, что мне всё равно, можно рассуждать, как мне плохо и тяжело, можно сделать вид, что ничего не произошло, но когда на это нет сил, то ничего не говоришь и ни о чём не думаешь. Андрей отправился на сборы, дома пусто. Нет желания выпить даже воды, подняться с кровати, сходить в душ. Врач выписал кучу рецептов, но и в аптеку сходить некому. Жизнь прекрасна.

Телефон пропел ровно три раза до того, как я сообразила, что звонят мне.

— Да. — Недоверчиво согласилась я на неозвученное предложение говорящего.

— Лариск, ты что ли? Это Маша.

— Э-м... Маша? У меня твой номер не высветился...

— Так это же рабочий. А что с голосом?

— Да так... болею.

— Болеешь? И не позвонила? Слу-ушай, я тут узнала, совершенно случайно, — поспешила заверить она меня, — вы вроде как с Филей расстались, да?

— Да.

— И ты там ревёшь, что ли?

— Я болею.

— Дома?

— А ты обычно где болеешь?

— Ну... тут столько может быть вариантов, но чаще всего у Серёги. Он хороший, он ухаживает. — Довольно вспомнила Машка какие-то сладкие моменты из жизни.

— А я дома.

— Так я сейчас буду! — Оживилась подруга и я уже представляла, как она довольно потирает ладоши.

На этом задремала и, проснувшись, была готова поклясться, что разговор был сном.

Звонок в дверь раздался не то, чтобы неожиданно, а диковинно. Я, в принципе, дверь открываю только себе и то, когда вхожу, и за семь лет моего здесь проживания, такого дива дивного как гости, не видывала, но кому-то очень не терпится и я побрела. Так растерялась, даже не спросила, кто. Открываю, вся такая разнесчастная, замотанная в плед как кокон бабочки махаона, одни глазюки и торчат, и те красные, для отпугивания. Смотрю, а на пороге Машка с пакетами наперевес, пыхтит, материться, возмущается.

— Ну и мужики пошли, — вломившись в квартиру тут же озвучила она свои претензии, — я ему говорю: пакеты помогите донести, а он мне, знаешь что? Говорит, жрать надо меньше, а у самого брюхо до колен свисает, фу! Лифт, подлый трус, застрял между третьим и четвёртым, доползаю, а там парочка сосётся, нет, ну, ты представляешь! Ты как? — Наконец, вспомнили и обо мне, но ненадолго.

Вообще, деловая Машка — это Мария Владимировна и ни капельки не меньше, стильная, ухоженная, так сразу и не скажешь, что та самая девчушка, которая моего Филю поносила на чём свет стоит. Причёска строгая, волосинка к волосинке, макияж как из салона красоты и вообще, другой человек. Вот, я, например: всегда остаюсь собой. Что на работе, что дома, поэтому, наверно, и личной жизни нет, но и перевоплощаться вот так, чтобы всегда удачно вписаться в кампанию — не моё.

— Слушай, а ты что, и правда болеешь, что ли? — Разлаживая накупленное по полкам в холодильнике недоверчиво глянула Машка.

— Вот как-то так.

Могла бы развести руками, но активной жестикуляции мешал плед, который ронять никак не хотелось. Головой кивнула проходить в гостиную, оставшиеся пакеты подтолкнула ногой к стене. И, удобно устроившись, Маша вытянула ноги, развязала свою офигительно-деловую причёску, пятернёй распутала плетение и расплылась в блаженной улыбке.

— А я подумала, что притворяешься. Ну, не хочешь там показать, что страдаешь, всё такое. А сама тут сопли наматываешь, так и придумала... Ларис, а у вас это серьёзно?

— Что именно?

— Расставание это.

— Более чем.

— Ты подумай хорошо, может, он не такой уж и плохой, знаешь, как оно бывает... он изменил тебе, да?

— Маша, а что, он мог мне изменить?

И тут Машка не нашла слов, насмешила.

— Фу ты, дура! Не мог. Но и другой причины я не вижу. Что не поделили?

— Свободу, Маш, свободу. Он сказал, что видит меня слишком часто для его неокрепшей психики.

— Когда он так налюбоваться-то успел? Ты же работаешь круглые сутки?

— Выходит, что не такие уж и круглые. — Не выдержала и всё же махнула раздосадованно руками. В конце концов, и сама сколько раз задавалась этим вопросом: когда? — И вообще, давай, прикроем тему или это Филя тебя прислал? — Насторожилась я, не услышав ответ в первые же секунды.

— Лариса... ты что, Фильку не знаешь? Будет он бегать за кем-то, даже за тобой, тоже мне! — Как-то ненатурально возмутилась Маша и я поймала её на вранье.