Стервам слова не давали

— Да-а, пристрели меня. — Поднялась голова с опухшим лицом, когда-то это голова принадлежала Лёне, сейчас какому-то вурдалаку, у меня настроение поднялось ещё больше.

— Извини, сегодня смертоносных нет, есть только стрела Амура. Готов снова влюбиться?

— В кого?..

— В меня, конечно. Или ты ещё кого-нибудь видишь?

— Тогда лучше яду.

— Ничего себе заявочки... что с тобой, родной мой?

Я рискнула и подошла ближе, приложила ладонь к ледяному покрытому испариной лбу. Постояла с минуту над телом, подумала, вышла на кухню и вернулась с имбирным напитком. Один араб заверял, что после имбиря про похмелье забываешь надолго. И, знаете, Лёня забыл, теперь он думал только о том, как ему не сгореть изнутри и никого не опалить своим дыханием. Теперь Лёня не просто Лёня, а Лёня-Горыныч.

— Где твоя метла, ведьма? За что ты так со мной? Что я тебе сделал? Всё ведь отдал...

— Ты бредишь, или отдал это всё не мне, а моему двойнику. Давай, приходи уже в себя, иначе принесу ещё этого чудного напитка, который привёл тебя в чувство.

— Да? А мне показалось, что это тот самый яд, о котором мы говорили ранее.

Теперь Лёня мог не только поднять голову, но и мужественно держал её, оперевшись подбородком на ладони. Я же окончательно рискнула, села напротив, но колющие и режущие предметы всё же отодвинула.

— Что случилось-то? Я так и не поняла, Люда так и вовсе со мной не разговаривает, изображает бурную деятельность, вы помните, я, как никак, акционер.

— Х-м, да, забудешь тут... Когда своего Цербера на меня натравила ты о дружбе не думала.

— Нет, ты точно бредишь. Цербер у Аида, охраняет подземное царство. — Доходчиво, достаточно медленно склонилась над Лёней я и погладила по густой гриве. — А я отдыхала, потом болела, потом прихожу и вижу умирающего, вот, спасаю теперь, оказываю первую неотложную.

— Лар, ты сейчас издеваешься? Говори, что задумала. — Он попытался стукнуть кулаком по столу, но сделал себе только хуже, неловкий шлепок отдался в больной головушке.

— Я на работу пришла, кстати, ты в курсе, что приехал Матео, нас пригласили на открытые мастер-классы, так что в ресторан я сейчас буду приходить только к пяти?

— Да хоть вообще не приходи, Ларис, тошно и без тебя. Лар, а это правда, что все считают нас любовниками? — Вдруг спросил он и я покраснела.

— Ну...

— Словами, пожалуйста.

— А тебе-то кто сказал?

— Значит, правда. — Лёня обречённо выдохнул, локти подвернулись, голова рухнула на столешницу и после протяжного воя он вдруг замолчал. — Скажи, а почему я об этом никогда не знал?

— Ты не спрашивал, я не говорила. А что тебя не устраивает?

— Меня? — Хмыкнул он в стол. — Меня всё устраивает, и жена и любовница, всё рядом, только я не понимаю зачем!

— Чтобы на тебя никто не зарился. — По-простецки ответила я, и жутко захотелось поразглядывать свои ногти, так как Лёня смотрел на меня в упор.

— А что, были и такие?

— Представь себе! И вот, когда пошёл первый слух, мы с Людой решили его не опровергать, так как следом за этим слухом, тебе на глаза стали реже попадаться... всякие.

— Какие?

— Всякие. — Повторилась я, теперь уже абсолютно спокойно. — Ты же ничего вокруг себя не замечал, бизнес, бизнес... А Люда ревновала, зверствовала на работе. А когда претендентки на место в твоей постели узнали, что кроме Людки двигать придётся ещё и меня, поутихли, а после и вовсе выпали из нашей жизни. Только я не пойму, ты почему в претензии? Мы сохраняли и твою нервную систему тоже. Людка не устраивала скандалов, истерик, ты спокойно занимался любимым делом...

— А тот факт, что не всех устраивают наши с тобой "отношения"... мнимые... тебя не беспокоил?

— Меня нет. А ты о ком? — Встрепенулась я, уловив в Лёниных словах что-то неуловимое, что-то с конкретным подтекстом.

— Как же... О бугае твоём. О Филиппе. Он и в прошлый раз чуть голову мне не снёс за эти слухи, а когда ты свалила в Испанию... короче, теперь ты полноправный компаньон, нет, не так, равноправный! — Он выпрямил указательный палец и утвердительно кивнул.

— Лёня, ну, какой Филя напротив тебя бугай? Так, мужчина среднестатистический.

— Ага, с таким среднестатистическим авторитетом.

— Он не связан с криминалом!

— Да, да, как и ты. Ты что вообще о нём знаешь? Кто он? Чем он занимается?

— Металлом. — Уверенно ответила я, а Лёня неприлично заржал.

— А я тогда владелец конезавода! Ларис, он полгорода держит, и ресторан. Наш. Тоже, тоже под ним.

— Бред.

— Уже не бред. Пять дней назад приходил человек, отказать которому я как-то не догадался.

— Но...

— И тот процент акций, который ты когда-то требовала, тоже он выкупил, но для тебя.

— Я об этом ничего не знала... — Пожимала я плечами, слабо соображая, что происходит.

— Ну-ну. Да это и не важно. Я вот о чём... слышал, вы разошлись?

— Э-э...

— Так вот, мой тебе совет, возвращайся, пока тебя к нему не привели. — Лёня криво улыбнулся, а мне стало не по себе. И вообще, неприятно как-то.

А самое неприятное, как раз заключалось в том, что я не была в курсе этих событий, не могла так просто позвонить Филе и выяснить, что он затеял. Точнее могла, но не хотела, это было бы слишком похоже на капитуляцию, а мне даже слово не нравится, не говоря уже о его смысле. Поэтому действий решила не предпринимать. Намеренно. Пусть сам беспокоиться, а с завалом я буду разгребаться позже, а значит я, не обращая внимания на трагедию, которую тут развёл Лёня, отправилась на кухню, выполнять свои прямые обязанности: потчевать клиентов. Но и клиенты сегодня были под стать новостям. Первым забежал Демьян и тут же вызвал для разговора тет-а-тет в вип-апартаментах.

— Добрый день, чем обязана? — Как всегда начала я, не желая переступать давнюю границу нашего официального общения.

— Добрый, добрый.

Пальцы Демьяна постукивали по пивному брюшку, а масляный взгляд блуждал по моему телу, хорошо ещё, что костюм одела, и никаких строгих форм он не подчёркивал.

— Что-то хотел? — Я присела на соседний диванчик подальше от стола.

— Да вот, посмотреть на тебя. — Загадочно улыбался он.

— Давно не видел?

— Такое чувство, что вообще не видел.

— И как?

— Что?

— Как увиденное?

— Да вроде без изменений, только... смотрю на тебя, Лариса Витальевна, и думаю, вот, по внешнему виду, курА, по характеру гусыня, по повадкам гремучая змея, а какая ты в постели?

— Даже не знаю, что тебе ответить, обычно со мной такие вопросы никто не обсуждал, но и не жаловался.

— Так и я о том же. Никто не жаловался, а даже наоборот, бегали за тобой, так ведь?

— Я таких не знаю. — Гордо подняв подбородок вызывающе глянула я, разговор мне не нравился, но и подать виду, что мне неуютно не могла, такие сразу проглотят, только страх почувствуют.

— Да, конечно, ты ведь два раза в один и тот же комсомол... кхе, кхе... не вступаешь. А с Гошей что же? Чем он не угодил?

— ???

— И не надо такие глазки строить, имел я с ним неприятный разговор, а теперь вот пошли слухи что у вас всё.

— У нас ничего и не было, хотя я не понимаю, почему тебя это интересует.

— Я не интересуюсь, я радуюсь, что не оказался в числе неугодных. Ты знаешь, где сейчас все твои бывшие? Что он с ними сделал?

— Мы друг друга не понимаем. — Я поднялась с дивана, но под тяжёлым взглядом села обратно. — Давай к делу.

— Легко. Ты возвращаешься к Гошке и мы все живём мирно и счастливо. Задолбал он всех за два дня. Не поверишь.

— Сколько раз тебе повторить?

— Это ты себе повтори. Смори, не сделаешь так, как я сказал, — Демьян угрожающе навис надо мной, больно сжал запястье, — лично придушу, суку.

— Да пошёл ты, упырь. Я сейчас жене твоей позвоню, чтобы ты своей жизнью занимался, а не в мою лез, и посмотрим, чей труп выловят.

— Лар, — заулыбался этот гад, своей жены он почему-то боялся, меня отпустил, — мы же мирно беседуем, ты просто понять меня не хочешь.

— Если это всё, то мне пора.

— Ты послушай моего совета, так всем легче станет.

— У меня с вашим Гошей ничего не было, нет и не будет. И чтобы было понятнее, сообщаю, что я выхожу замуж и через две недели улетаю. Навсегда.

— Что?

— Разговор окончен.

Вышла из приват-комнаты и тут же набрала Гошу.

— Привет, привет, давно тебя не видел. — Щебетал он как ни в чём не бывало.

— Привет. Слушай, такое дело, ты Демьяна знаешь?

— Кого? — Удивился вполне искренне.

— Да, не важно, я вот что хотела узнать, ты про наше знакомство кому и что говорил?

— Это не в моих интересах, Лариса. Что случилось?

Спокойный, размеренный голос, ничего не понимаю!

— Наверно просто ошибка... — Проговорила скорее для себя.

— Это всё? Я сейчас немного занят.

— Извини, пока.

Медленно протирая экран телефона, я не могла понять, что происходит. Даже набрала номер Фили, но сбросила до того, как пошёл гудок. Позвонила Машке, и она меня ошарашила.

— Это правда?

— Привет, ты о чём? — Не поняла я и на всякий случай посмотрела, правильно ли попала.

— О замужестве, правда? — Шипела она в трубку.

— Обалдеть. Маш, а у вас такое сарафанное радио, что ли?

— Ты ответь да или нет?

— Нет. Мы с тобой только вчера об этом говорили, а что?

— Фу-у, а я поверила. Вот трепло!

— Ты о ком?

— Да, жирдяй этот, позвонил, говорит, всё пропало, гипс снимают, клиент уезжает... Короче наше дело труба.

— Очень интересно, может, ты мне и объяснишь, почему меня сватают к какому-то Гоше, если уж так близко общаешься с нашим общим знакомым?

— Что значит к какому-то? Гошка — это прозвище. Фамилия Фили — Гошанов, оттуда и пошло. Ты чего?

— Да я как-то не связала...

Я поймала себя на ковырянии стены и руки от неё тут же убрала, вернулась на кухню. Чтобы не трепаться в коридоре.

— Ой, у меня идея, ты завтра чем занимаешься?

— Завтра? Смотря когда... а что? — Опомнилась я, уловив, что мне не нравиться Машин тон.

— После обеда что делаешь, где будешь?

— С часу до пяти у меня мастер-класс в нашем центре культуры, с Матео, я тебе вчера говорила, а потом как обычно в ресторане. Ты встретиться хочешь?

— Очень! Всё, ловлю на слове, завтра увидимся. — Пролепетала она и тут же отключилась, а мне вся эта суета вокруг определённо не понравилась.

"Осень стелет в ущельях туман,

Ханума ты моя, Ханума.

Боже мой, я схожу с ума.

Полюбил я тебя, Ханума.

Ты — мой опиумный дурман,

Я с тобой без вина пьян.

Свет ты мой и моя тьма,

Ханума ты моя, Ханума.

И вот однажды, — о небо мое!

Я с другим увидал ее,

Он ласкал ее, обнимал,

Посадил на коня и пропал".

— Гремело из колонок музыкального центра на всю квартиру, поэтому в том, что Маша проникла незамеченной, не было ничего удивительного. Кроме самой песни, в квартире также можно было расслышать заунывное подпевание этим же словам, больше похожее на вой дикого зверя, явно перебравшего и явно голодного, короче, самого Фили. А в глубине квартиры, на полу под барной стойкой, постелив под мягкое место небольшой серый ковёр с длинным ворсом, сидел и сам хозяин квартиры, затягиваясь сигаретой, в свободной руке держал квадратной формы бокал из толстого стекла с коричневой, предположительно, алкоголь содержащей, жидкостью. Одно его колено было поднято, на него и упиралась рука с сигаретой, второе же свободно лежало на ковре, с подвёрнутой во внутрь стопой. Между словами песни и в проигрыше Филя закрывал глаза и не дышал, и вообще весь его внешний вид был показательным, но, к счастью, не свойственным для мужчины в привычной жизни.

— Я рыдал, как дитя, во тьме

По любимой моей Хануме.

И понял я под покровом тьмы:

Не видать мне моей Ханумы! — Запел он с новыми силами, и пьяно оглянулся, когда грохочущая музыка вдруг стихла, оставляя его наедине со своим воем.

— Филя, ты, Простофиля... совсем охренел, да? — Подбежала к нему растрёпанная Машка и вырвала из рук окурок, гневно затушив о костяную пепельницу. — Год! Филя, год не курил, ты... ты вообще о чём думал?! Чем?!

— Мелкая не бузи, давай, включи там... кнопочку...

— Да иди ты, кнопочка! Я тебе сейчас включу!

Попыталась грубо растормошить пьяного друга, несколько раз пнула его острым мыском осеннего сапожка, но потерпела неудачу и оказалась зажатой в объятиях и сидящей на его коленях.

— Пусти! — Дёрнулась она. — Пусти, сказала. — И дёрнулась снова, попыталась отбиться, вывернуться, укусить Филю, но мужчина в несколько раз мощнее её лишь насмехался над жалкими трепыханиями этого воробышка.

— Маш, выпьешь со мной?

— С чего бы?

— За новую жизнь! — Воодушевлённо произнёс Филипп и залпом допил содержимое бокала.

— С чего бы она у тебя новая стала. Жениться собрался что ли?

— Ага, на тебе. Только ты меня одна и понимаешь. Машка... — Зарылся носом во взлохмаченные волосы и вдохнул их запах. — Улицей пахнешь, свежестью...

— Хорошо, что не выхлопными газами и реагентами. — Маша всё же от Фили отслонилась, уселась напротив, отделила кусочек тонко нарезанной сырокопчёной колбасы и полностью положила его себе в рот, слизывая с пальцев остатки жира. — Слышь, Филя, я вообще-то по делу пришла. Ты как?

— Я лучше всех, но своё дело можешь засунуть... не в обиду сказано. Ничего сейчас не хочу, всё достало. — Тяжёлый выдох хорошо охарактеризовал состояние Фили на данный момент, но жалеть его не спешили.

— А если я скажу, что это связано с Ларисой?

Филя недобрым взглядом окинул спутницу, зло оскалился, потянулся за бутылкой, но та вовремя успела ухватить её в свои цепкие ручки.

— Не дам, пока не выслушаешь. — Попыталась противостоять одиночному рывку за бутылкой Машка, но не рассчитала, завалилась на спину и оказалась придавлена тяжёлым мужским телом.

— Я уже всё забрал, — победно покрутил в руках добытую в схватке добычу Филя, — поэтому слушать просто не вижу смысла.

— Ага, поэтому подвываешь под её любимую песню?

— Это и моя любимая песня, так что не угадала.

— Ну и ладно. И не стоит она этого. Завязывай. Курение — зло, пьянству бой!

— Не начинай... — Филя наполнил бокал, полу растаявшие кубики льда, постукивая о края бокала, поднялись наверх.

— А что тут начинать? Ни кожи, ни рожи, одни претензии и недовольства. Зря я на неё надеялась, оказалась ничем не лучше твоих шлюх.

— Не начинай! — Предостерегающе рыкнул Филя, скрипнул зубами и даже выпить не смог, так напрягся.

— Давай, ты ещё заступись за неё. Всё ей дал, всё! Проблемы её решал за свой счёт, никакой благодарности не видел, а как только высказал условие, так она, видите ли, обиделась. Стерва!

— Машка, или ты закрываешь рот или можешь идти дальше. Я не хочу ничего слышать. Тем более о Ларисе. Тем более плохого.

— Да-а? А про то, что она за своего мексиканца замуж выходит, тоже не интересно? А ты здесь страдай... пей, кури, можешь ещё и колоться начать, кому это всё нужно, ей? Да она и забыла как звать тебя.