Стервам слова не давали

— Лариса Витальевна. — Верх эротичности в голосе этого паршивца.

— Да, Филипп Аркадьевич, я вас внимательно слушаю. — Ничуть не уступая в соблазне, пропела я в трубку, лаская её своим голосом, как готова была отдаться самому...

Ответный вздох с грустной улыбкой на губах, пропитанный тяжким грузом вины, заставил меня улыбнуться, но выдать себя я не спешила.

— Работа. — Пояснил он кратко.

— Конечно, конечно.

— Надеюсь, у меня будет шанс реабилитироваться в ваших глазах?

— Не думаю, что такое возможно.

— Я умею быть убедительным.

— Ничуть в этом не сомневаюсь, Филипп Аркадьевич.

— Тогда до встречи?

— Не уверена, что она случится.

Добрый сдавленный смех его бархатного голоса заставил меня разомлеть и прислониться спиной к холодной стене. Мало ли, трубка ещё в руках расплавиться.

— Завтра вечером заказан банкетный зал на двадцать персон, Максим Викторович в курсе. Надеюсь увидеть вас в настроении.

— По какому поводу шабаш?

— Да всё по тому же... Лариса Витальевна.

О-о, как он произносит моё имя, словно во время оргазма, с придыханием, интимным полушёпотом, так и хочется застонать в ответ: "Да, да, Филипп Аркадьевич...".

— Но меня никто не приглашал. — Вместо этого строго вещаю я и упрямо задираю подбородок, словно это может кто-то оценить.

— А я, значит, персона не уполномоченная?

— То есть это сейчас было вполне официальное заявление?

— Рад, что мы поняли друг друга. Жду.

Ждёт он, можно подумать... и номер моего телефона выведал... Ах, как хочется снова почувствовать себя женщиной! И, махнув рукой на все предрассудки, я постаралась забыть о дне сегодняшнем, о своём разочаровании, и полностью отдаться во власть специалистов. Что там у нас по списку... горячий сухой пар, прохладный душ, умелый массажист. В сауне и бане, в отличии от всех нормальных людей, я греюсь исключительно ногами вверх, так как считаю, что все болезни спрятаны именно в ногах. Переохладился в метро — простуда, вступил в лужу — ангина, и так далее по списку. И вот сегодня, так же, улеглась спиной на полок, ноги задрала к потолку, стесняться некого, поэтому даже от полотенца отказалась, так, грудь прикрыла, чтобы не опалить нежную кожу и расслабилась, млея от повышенной температуры помещения, изредка постанывая при смене позиции.

От бассейна я по понятным причинам отказалась, сколько раз видела, как потные распаренные мужики сразу после парной, игнорируя душ, мчатся к голубой водице и плещутся там как малыши-голыши. Но вместо него воспользовалась услугами местного косметолога, привела кожу в божеский вид, раз уж завтра нам предстоит мероприятие, о котором меня по какой-то причине уведомить забыли. Да, понятно, не того уровня пташка, чтобы по ресторанам пировать. И в этот момент вдруг закралась мысль, глупая, но всё же... а что, если Филя решил мне каким-то образом отомстить за контракт? Но в сауне, куда мы могли бы пойти вдвоём, это сделать намного удобнее, чем в многолюдном месте отдыха. Странно всё это, странно, но жутко интересно, особенно его внимание, его жаркие взгляды и его чуть припухлые губы, которые мне снятся по ночам.

Часов в одиннадцать позвонила Аллочка и уведомила, так сказать, открыла глаза, что меня, как заводатора и первого интригана закулисья, пригласили в ресторан к шапке из начальства и прочей офисной шушеры, которые мнят о себе как о царях. Местечко выбрали для меня знакомое с вполне приличной кухней, а я, напоследок, ну, прежде чем вернусь к работе Золушки на кухне, оттянусь по полной, возможно даже напьюсь. Выбрала чёрное платье в пол с разрезом с одной стороны до середины бедра, классическим верхом и пайетками на спине, шпильки, чтобы создать впечатление дамы, а не грудного ребёнка, парикмахер изобразил что-то шедевральное на голове, превращая мои мышиные слёзки в причёску и я была готова. Готова-то готова, это понятно, но как мне себя вести? Что говорить? Где промолчать? Раньше таким вопросом никогда не задавалась, была собой и меня это устраивало, а вот сейчас чувствую, что стараюсь казаться лучше. Плохо, очень плохо. Понимаю, что пытаюсь произвести впечатление, только вот не уверена, что оно кому-нибудь нужно. Снова взяла такси, так как планировала вкусить дары Диониса, и снять мальчика-красавчика на ночь. Метрдотель долго и непрофессионально пытал, куда же я всё-таки направляюсь, заявляя, что у них несколько банкетных залов и каждый на это время занят, и ведь не успокоился гад, пока я свою фамилию не назвала. А что теперь толку? Настроение испорчено, а, учитывая, что уже со входа я заметила как Филя вальсирует с какой-то грымзой, так и вовсе мне оно было ни к чему. Села на место у самого края длинного стола, которое предложил официант, попыталась найти среди присутствующих знакомые лица, но поиски не увенчались успехом, а значит, оставалось только пить, раз уж бокал полон, а из закусок на столе лишь крошки. Всё было отвратительно до тех пор, пока меня не узнал кто-то из обслуги, а там дошло до администратора, и мою кислую рожу захотели умаслить, что я, ревизия, что ли, какая? Маслили упорно, но настроение портилось в геометрической прогрессии, пока я не отказалась от столь пристального внимания окончательно. Вскоре во главе стола появились Викторович с Аллочкой под руку, там же местился и Филя со своей дамой, а я как сиротинушка наблюдала за господами из-под лавки. Обидно, чёрт их раздери! Что они там вещают? Что строили, строили и, наконец, построили? Очень современный тост, а главное, как вовремя, у меня как раз бокал наполовину пуст. К подаче основного блюда, вся гоп-кампания собралась у стола. Теперь тосты лились рекой, как и вино, не самое лучшее, как я вам скажу, мужчины налегали на горячее, поддавали водочкой, краснели, развязывали галстуки и встреча плавно переходила от официальной к вполне себе дружеской. Я старалась по сторонам не глазеть, но несколько раз всё же поймала на себе взгляд Аллочки, которая давно, а, может, и никогда, не видела меня в состоянии подпития, она что-то нашёптывала Викторовичу, а тот кивал своей багровой от алкоголя рожей и неприлично ржал с набитым ртом. В такие моменты понимаешь, что отсутствие мужа не такая уж и большая проблема, по крайней мере, в гостях позориться за этого хряка не придётся. В сторону, где прежде видела Филю, не смотрела намерено, не интересно мне было, хотелось танцевать. Только и этому желанию сбыться было не суждено: олух ди-джей ставил исключительно медленные танцевальные композиции, напрочь забыв о простых застольных песнях, под которые можно и водочки хряпнуть и польку сбацать. Как там у Лолиты?.. "Груди загорелые выпадают из, вот такой сюрприз...", но как только что-то смутно походящее на танцевальный хит восьмидесятых начало набирать первые аккорды, а я выдвинула пусть и не длинную, но ровную ножку, которая очень удачно вынырнула не только из-под скатерти, но и из разреза платья, путь преградило тело. Судя по наличию костюма и галстука, мужское. Здравствуй тело... Я подняла глаза, дабы поприветствовать желающего зазнакомиться, но как только увидела известную мне личность, губы вытянулись в расстроенную пьяную трубочку, а тяжеленный углекислый газ со свистом покинул лёгкие.

— Ну, здравствуй, друг ты мой прекрасный, чего ты хмур, как день...

— Хватит, хватит, я не сомневаюсь в твоих познаниях русской поэзии. Что хочешь? — Резко перебила я, задвигая ноги на ходулях на место.

Давний знакомый Русик, а если быть точной, то познакомились мы на каких-то курсах повышения кулинарного мастерства сразу после окончания училища, всю сознательную жизнь был для меня бельмом на глазу.

— Давно не виделись. — Не обращая внимания на моё нежелание общаться, Русик подсел к столу и уставился своими голубыми очами, источающими все чувства на свете разом.

— И тот факт, что увиделись, не осчастливил меня. Давай, топай, не хочу портить настроение.

— А оно у тебя ещё осталось?

— Ты в этом сомневаешься?

— А мне показалось, что только что ты собиралась уходить. Нет?

— Нет. — Скривилась я. — Я здесь, как видишь, не одна.

— Да-а? — Издевательски потянул этот гад и так же показательно осмотрел пустующий стол. — И кто рискнул посягнуть на твою честь в этот раз?

— Что значит посягнуть? И что значит на это раз? Она у меня одна. Была. И её давно нет, так что и обсуждать нечего.

— Ну, мне же интересно, ну, Ларочка, ну, солнышко. — Канючил тридцатипятилетний детина, видом напоминающий Алёшу Поповича.

— Я здесь с мужчиной. — Стараясь не запутаться в сочетании шипящих и звонких звуков, я усиленно изображала трезвую.

— И где он, этот несчастный.

— Там.

Невнятно и, скажем честно, весьма размазано махнула рукой в сторону. Наверно хотела попасть в танцующих, но проследила за долгим взглядом Русика и отметила на другом конце стола, куда и указывала моя пьяная ручонка, Викторовича и Филю.

— Судя по тому, что рядом с первым, — как я догадалась, Викторовичем, — сидит белокурая краля, против которой твой характер-танк не попрёт, то второй?

— Второй. — Уверенно кивнула я, надеясь, что Русик тут же испугается и исчезнет с горизонта.

— А что же он так далеко сидит? Да и кампашка подобралась странная. Офисники, что ли?

— Что ли.

— А ты здесь каким боком?

— Говорю же, с мужчиной. — Увереннее кивнула я, да так, что пышная горка салата, которую недавно поднесли, мелькнула прямо перед объёмной чёлкой.

— А почему сидите не вместе? — Не унимался этот... этот, не буду выражаться кто.

— Да потому что он наказан! — Выкрикнула я и повторила пируэт рядом с салатом.

— А если учесть, что на галёрке сидишь ты, то ты и наказана. Га-га-га. — Заржал гусь лапчатый.

— Слушай Русик, мы, конечно, гхм-гхм, друзья, но наглеть тебе ещё никто не позволял. Ты же меня знаешь.

— Знаю, знаю, — махнул он на меня рукой, вытащил из салата веточку зеленушки и всунул её между зубов, — и про мужиков твоих знаю и про возможности. Не понимаю просто, Ларка, неужто ты, самая принципиальная из всех, продалась за место шефа и за пару десятков акций?

— Ну-у, дорогой, их там не пара, а сорок девять. И продаваться больше по тебе, так что, уволь.

— И уволил бы! — Наконец оскалился Русик и я его полюбила с новой силой. Терпеть не могу непрофессиональную игру.

— Да ладно тебе, чего так нервничать? — Чувствуя своё негласное превосходство, я свободно откинулась на спинку стула, который в один миг стал удобным, закинула ногу на ногу, не обращая внимания на то, что пришлось немного отодвинуться и слащаво улыбнулась. — Всё равно против меня не попрёшь, а нервничать тебе вредно, морщинки будут.

— Они у меня и так есть, и всё из-за тебя. Вышла бы замуж, нарожала бы себе сопляков-спиногрызов и слилась бы с горизонта. Ты мне дышать не даёшь, Читаева!

— И не тебе одному. Таких как ты, Русик, много, а я такая одна. Так что давай, не будем ссориться при народе, иди к своему прилавку, ты ведь всё ещё здесь?

— Нет, Ларочка, уже не здесь.

— Ну и удачи тогда, дорогой.

Понимая, что ничего больше добиться не сможет, Русик добровольно отчалил, позволяя мне вспомнить некоторые события прошлой жизни. А вспомнить есть что. Русик всегда был амбициозным и пробивным, про таких говорят без мыла в ж... пролезут, и если на его стороне всегда была удача, то на моей стороне талант, который никакой удачей не перебить. Вот и скрещивались наши клинки за право быть лучшим не единожды, а апофигеем этой битвы титанов стало моё лидерство как раз в этом ресторане, в котором сейчас отмечается сделка, а Русик так и остался на вторых ролях. С тех пор стараемся не видеться, не пересекаемся и всячески минимизируем возможности встреч. А вот сегодня Русик осмелел, сам подкатил, думал если я подшофе, то и соображать перестану, слабость свою проявлю, а о том, что она есть, Русик, один из немногих, знал всегда. С того самого раза, как мы с ним расстались. Да, да, я же говорила, что питаю страсть к крупногабаритным мальчикам? Так вот и от Русика отказаться не смогла, когда он предложил "отношения". Разве я тогда могла предположить, что эти его отношения будут исключительно для отправки меня в нокаут? Нет, конечно. Вот и разрыдалась, когда увидела его с молоденькой красавицей-официанткой, истерику пыталась закатить, скандал устроить, но завершилось всё лишь тем, что меня обозвали курицей (причем суповой), линули в лицо водицы, чтобы остыла, а в завершение миниатюры "А очи здесь мокры", была выдворена за пределы совместно нажитой квартиры, вместе с несовершеннолетним сыном, который и оказался тем самым спиногрызом, о котором с такой любовью Русик вспомнил сегодня. Билась я не об заклад, конечно, о металлическую дверь, но тщетно, в итоге выяснила (в отделении милиции), что квартира является собственностью исключительно Русика, а прописана я там с его великого соизволения. Сын был прописан у моей мамы и это сыграло решающую роль: я осталась на улице. С тех пор точно знаю, что мои любимые габариты сволочи, как и их хозяева, но от случайного секса, как, например, с красавцем Филей, который отчего-то сейчас так на меня уставился, не откажусь. А... насчёт уставился... я ковырялась личной вилкой в общественной салатнице, выковыривая из общей массы креветки. Стыдно, но не настолько, чтобы краснеть, Филе я помахала ручкой, похлопала ресничкой и, заметив крупную креветинку, отвлеклась на излюбленный деликатес.

Понемногу достопочтенная публика стала прибывать за наш столик и с новыми усилиями сметать то, что принесли официанты, пошёл в ход и ограбленный мною на креветки, салат, надеюсь завтра на собрании Филипп Аркадьевич не раскроет мою тайну своему коллективу? Завтра мне точно будет стыдно. После небольшого перекуса, когда ритмы музыки стали приглашающими и вызывающими из-за стола, народ повалил обратно, и я снова осталась наедине с салатом, из которого розовым хвостиком махала... или уже не махала, свежевыкопанная креветка, но что-то меня отвлекло. И это что-то, как оказалось, неизменная троица во главе стола. Аллочка о чём-то загадочно хихикала, Викторович сначала посмотрел на меня, затем на Филю и после этого что-то тому шепнул. Филя уставился на Викторовича как на нездорового на голову человека, негромко прокряхтел что-то в ответ, но из-за стола всё же поднялся. И, извиняюсь за продолжение столь занимательной санта-барбары в моём исполнении, но подошёл вышеуказанный Филя ко мне, подошёл со спины, можно даже сказать, подкрался, поэтому в том, что я ткнула его вилкой в бок, нет ничего удивительного.

— Я всего лишь хотел пригласить даму на танец. — Вымученно крякнул он мне на ухо, на интимный шёпот, который так нравится мне в Филином исполнении не походило точно, но я согласилась.

— Раз вы так настаиваете...

И потащила пока ещё скрюченного после серьёзной травмы в виде вилочного прокола пиджака, болезного, в самый центр импровизированной танцплощадки. Песня была замечательная, одна из моих любимых, но кислая рожа Фили не давала покоя, поэтому стараясь углубиться в смысл слов, я улыбалась и слушала, слушала и улыбалась.