— За понесенное подгоню твоим девчонкам билеты в какое-нибудь интересное место, — быстро добавил Роб.
— Ладно, — вздохнул собеседник. — Считай, уболтал.
— И это... резидент в секторе сейчас другой. Одди Родди. Ты с ним не работал... Проверь там его тоже на всякий. А то он что-то на связь выходит редко и отвечает всегда односложно. Чёрт знает, что там у него.
— Понял, — сказал Гай и добавил: — Короче. С тебя два билета на концерт этого... тощего... с мордой накрашенной...
— Какой мордой? — не понял координатор.
Гай про себя выругался. У Роба не было тринадцатилетних дочерей, слушающих отстойный поп.
— Принца Дивеса, — подсказала громким шёпотом высунувшаяся из кухни Энни.
— Принца. Дриса, — послушно повторил отец.
— ДИВЕСА!!! — хором возмутились сестры.
— Дивеса, да, — поправился Гай.
— Это ещё кто? Хотя без разницы. Раз надо, достану. А тебя через час жду. Ок?
— Через два. Отбой.
Гай сбросил вызов и посмотрел на угрюмых дочерей.
— Да ладно вам, это ненадолго. Мэри меня заменит, а как вернусь, наверстаем, — сказал он.
Элли хлюпнула носом:
— Мы же хотели на великах. И в развлекалку, и спектакль...
Чёрт. Спектакль же ещё...
— Давай так. Ты будешь самая красивая королева папуасов. А она, — отец ткнул пальцем в Энни, — снимет всё на видео. Я вернусь, вместе посмотрим. И потом месяц с вами. Клянусь.
— Это если тебя не подстрелят, — сипло произнесла Энни, готовая заплакать следом за сестрой.
— Э, нет, — вскинул руки отец. — С чего бы это меня должны подстрелить?
— Не должны, но если как тогда? — гневно воскликнула с лестницы Элли.
— Слушайте, — Гай поманил девчонок к себе. Они подошли, насупившиеся, разобиженные, но все-таки позволили себя обнять. — Никто меня не подстрелит. Это раз. И два, рейд в белый сектор. Там даже оружия ни у кого нет. Просто надо кое-какие дела порешать. Всё. А вы пока на концерт своего Дриса сходите.
— Пап, — серьезно сказала Энни, пропуская мимо ушей то, что отец снова исковеркал имя исполнителя. — Пап, давай это вот самый последний раз? Самый-самый.
Гай покачал головой.
— Давай, я сам решу, какой раз будет последним, ок?
Девчонки насупились еще сильнее.
— Короче, хорош выделываться. Предупреждаю: все напитки в баре замерены по высоте. Химанализатор у меня есть, вздумаете что-то ополовинить и разбавить водой — про Принца Дриса можете забыть до старости. Узнаю, что красились не для спектакля — про косметику тоже до старости забудете, а...
— Хватит угрожать!!! — хором возмутились девчонки.
— Я инструктирую, — сказал отец. — Мир?
— И мороженое!
— И мороженое.
* * *
Пять дней до Большого праздника.
Зона отчуждения: сектор двести четыре.
Двери, ведущие в особняк, распахнулись, впуская в круглый холл ослепительную женщину в сопровождении трёх крепких бойцов.
Абэ Такеши улыбнулся и вежливо поклонился своей полночной знакомой. Сегодня Су Мин оделась по высшему классу — сдержанно, однако при этом эффектно: красное, как горячая кровь, платье очерчивало каждый изгиб стройного тела, но при этом целомудренно прикрывало колени и плечи. Казалось, будто вокруг Су Мин дрожит легкая алая дымка, бросая блики на распущенные чуть завитые волосы, ложась нежным румянцем на щёки и мочки ушей, украшенные искрами рубинов. Абэ автоматически отметил про себя эти более чем скромные серьги — знак женщины-бойца: "Я пришла с миром". Завершали образ туфли на высоком каблуке и тонкий серебристый браслет, слегка не вписывающийся в страстный ансамбль. Зато никаких очков-визора на лице, равно как и носимого электронного комплекса, вместо этого — яркий вечерний макияж.
В отличие от кореянки, сопровождение было экипировано как обычно: полумилитари уличных бойцов, разгрузки, автоматы, здоровенные очки-визоры.
— Удивительные плоды приносят нечаянные ночные встречи, — слегка поклонилась в ответ Су Мин. — Не-бонза на вечере бонз...
Абэ спокойно подытожил:
— По просьбе младшего бонзы и с согласия центровой бонзы в этом секторе возможны и не такие чудеса, — он повернулся к прикрытию. — Господа, если желаете, можете подождать в комнате отдыха. Госпожа Ли Янь Цинь гарантирует безопасность своим гостям. А чтобы вам не было скучно, персонал выполнит любые ваши разумные пожелания.
Су Мин легонько кивнула сопровождающим и передала старшему свою сумочку, в которой, согласно показаниям сканера на входе, скрывался компактный пистолет-пулемет "Скорпион". Трое мужчин, повинуясь безмолвному приказу, молча направились в боковой коридор, где их уже ждал сопровождающий.
— Ну, я понимаю, отдать оружие, — удивился Абэ, поворачиваясь к гостье, — но отдавать всю сумочку!.. А если потребуется, например, поправить макияж?
Женщина хлопнула ресницами, на миг примеряя образ легкомысленной жеманницы.
— Ты меня пригласил, тебе и решать мои проблемы, — невинно сказала она.
Абэ осталось только согласно кивнуть, скрывая улыбку.
— Тогда прошу, — он сделал приглашающий жест в направлении широкого коридора.
Хозяин и гостья пошли вперед, причем кореянка словно случайно оказалась чуть ближе к своему спутнику, нежели того требовала официальная обстановка.
* * *
Утром, когда помощник попросил Ли Янь Цинь пригласить кореянку на традиционный прием "только для своих", бонза прямо спросила, откладывая в сторону сигарету в тонком мундштуке:
— У тебя на нее долгосрочные планы или кратковременные конкретные цели?
Заместитель хмыкнул.
— У меня в целях конкретные долгосрочные планы. Или ты уже забыла, зачем мужчина приглашает женщину? — он откинулся в кресле и чуть пожал плечами. — Ну и, помимо этих долгосрочных планов, хочу внимательней присмотреться к весьма немалой силе, появившейся вдруг в нашем секторе.
— Есть основания подозревать подвох? — Ли Янь снова затянулась сигаретой.
— Особых нет, — покачал головой Абэ. — Я приблизительно знаю, сколько у неё людей вообще. При этом открыто она к нам привела сто шесть бойцов. Это означает, что, помимо известных, у нее здесь одна, максимум — две скрытых группы. Это не для силовых акций, это — на всякий случай. Я бы тоже так сделал. Но вряд ли она сообщила тебе все свои планы, а значит, надо хотя бы попробовать узнать больше.
— Верно, — кивнула китаянка. — Я знаю больше твоего, но и со мной она определенно поделилась не всем. Я пошлю приглашение. Этот вечер — твой, текущую работу скинь на Джереда.
— Я должен знать о ней что-то из того, что известно только тебе?
Бонза немного помолчала, покрутила мундштук в пальцах и сказала:
— Я не случайно дала тебе просмотреть только часть видеозаписи нашей с ней встречи. У меня пока нет окончательного решения, но... возможно, скоро вам предстоит долгое время работать вместе, — она посмотрела собеседнику в глаза. — И, Такеши, будь аккуратней. В прошлой группировке некоторые за глаза называли ее Кумихо*.
— Забавно... — Абэ улыбнулся. — Что ж, скажу доку, пусть на всякий случай вспомнит, как делается пересадка печени, а заодно убедится, есть ли запас на хранении.
/*Кумихо — корейская лиса оборотень. В отличие от японской Кицуне и китайской Хули-Цзин, всегда злой персонаж. По одной из трактовок завораживает мужчин, убивает их и съедает печень./
* * *
Обогнув скругленный угол широкого коридора, Абэ и Су Мин вышли к высоким дверям, возле которых стоял еще один охранник, одетый в строгий костюм. Парень распахнул дверь перед бонзой и его спутницей, пропуская в просторный круглый зал с тёмно-серыми, почти чёрными стенами. Вдоль стен в неглубоких уютных нишах стояли мягкие кожаные диваны насыщенного пурпурного цвета, а между ними — небольшие интерактивные столы.
Су Мин окинула взглядом присутствующих. Все — мужчины. Самые разные: белые, чёрные, азиаты, латиносы, был даже индус. Молодые, зрелые, в возрасте... Внешность двоих, подчеркнуто юная, заметно контрастировала со спокойным взглядом и степенными движениями. Среди гостей экзотической птицей блистала единственная женщина — китаянка с затейливой прической и длинными — почти до плеч — крупными серьгами. Женщина была облачена в ниспадающий до пола бирюзовый наряд, в котором угадывались этнические азиатские мотивы, дополненные сложной вышивкой.
Хозяйка с улыбкой обернулась на звук открывшихся дверей.
— Вот — истинное украшение нашего вечера! — слегка повысив голос, сказала она и шагнула к Су Мин, протягивая руки. Из широких длинных рукавов одеяния были видны только кончики тонких ухоженных пальцев.
— У этого вечера может быть лишь одно истинное украшение, Ли Янь Цинь. И это украшение — вы, — поклонилась гостья.
Китаянка в ответ на комплимент искренне рассмеялась.
— О, дорогая, я была украшением в двадцать и даже в тридцать. В сорок тоже могла что-то украшать, но только при выгодном освещении. А сейчас, перешагнув полувековой рубеж, я, скорее, почетный старожил, реликвия и антиквариат, который вызывает восхищение сперва возрастом и только потом красотой, — с этими словами она повернулась к остальным гостям и сказала: — Господа, позвольте представить вам нашу гостью из числа тех, кто не боится риска и берётся за самые сложные задачи. Мисс Су Мин.
Мужчины отвлеклись от своих разговоров и дел. Кто-то учтиво кивнул, кто-то посмотрел равнодушно и вернулся к прерванному занятию, кто-то мазнул подчеркнуто небрежным взглядом.
Ли Янь Цинь снова повернулась к гостье и, слегка понизив голос, произнесла:
— Вы совершенно очаровали моего ближайшего помощника, — она кивнула на Абэ, которого в это момент отвлек пожилой чёрный джентльмен.
Кореянка улыбнулась и сказала, не отводя взгляда от беседовавших мужчин:
— Он сам, кого захочет, очарует...
— Это верно, — согласилась бонза и притворно вздохнула: — Мужчины... вертят нами, как хотят.
Су Мин вежливо заметила:
— Вряд ли на этом свете есть хотя бы один мужчина, у которого получалось вами вертеть.
— На этом свете даже женщины такой нет. И мне уже достаточно лет, чтобы этим гордиться, — китаянка подмигнула собеседнице.
Та в ответ улыбнулась.
Ли Янь Цинь разменяла шестой десяток, а смотрелась от силы на сорок. При этом, как было известно всем, бонза принципиально не прибегала ни к пластике, ни к иным агрессивным процедурам омоложения, хотя легко могла сбросить биологический возраст лет на двадцать, а то и больше.
— Дамы, вы так мило беседуете, что совсем позабыли о нас, — сказал Абэ, подходя к женщинам. — Это несправедливо.
— Ох, уж эти мужчины: на секунду отвернешься — уже заскучали! — покачала головой Ли Янь Цинь. — Я вас оставлю.
С этими словами она направилась к группе гостей, сидевших в самом дальнем углу и занятых не столько игрой в го на интерактивном столе, сколько оживленным обсуждением какой-то общей темы.
Абэ сделал приглашающий жест за один из столиков, однако внезапно от группы беседующих мужчин отделился коренастый брюнет средних лет со щегольской бородкой и жирно напомаженными зачесанными назад волосами.
— Минуту времени вашей спутницы, — учтиво попросил он японца, и тот деликатно отвернулся, отойдя на шаг в сторону.
— Знаменитая Заточка из тридцать седьмого... — сказал мужчина. — Наслышан, рад знакомству.
— Ральф Секи Момент, — Кореянка пожала протянутую руку. — вот и встретились, — она пристально посмотрела в глаза собеседнику. Мужик под прямым чуть ироничным взглядом внезапно замялся и, понизив голос, наконец, спросил:
— Скажи, сколько?
— Что "сколько"? — уточнила женщина.
— Твоя сестра. Сколько?
Су Мин слегка подняла брови.
— Оформи свой вопрос полностью, — посоветовала она.
— Я подходил к ней, пытался поговорить... Ломается, ни в какую. Штуку предлагал, две — в лицо рассмеялась. Вот тебя и спрашиваю: сколько? Чтобы сразу и без всяких уговоров.
Собеседница смерила его насмешливым взглядом:
— Удивительно...
— Что?
— Ты сколько уже в секторе? — спросила она.
— Неделю, — ничего не понимая, ответил бонза.
— Удивительно, — снова повторила Су Мин. — Так давно, а еще даже проблем серьезных не нажил. Просто поверить не могу. Устроить?
Абэ легонько кашлянул, отчасти борясь со смешком, отчасти нарушая повисшую паузу.
— Минута времени вышла, — сказал он опешившему Ральфу и мягко оттеснил его, жестом приглашая спутницу пройти к дивану.
— Сыграем? — весело спросила гостья, усаживаясь.
— Нарды? — устроившись напротив, предложил Абэ.
Су Мин кивнула, и он вызвал коммуникационное меню, отправляя запрос официанту. Тот явился уже через пару минут с подносом, на котором стояли два бокала с напитками, блюдо с закусками, а также игровая доска.
Кореянка взяла свой бокал, пригубила и довольно улыбнулась. Абэ успел выяснить ее предпочтения, даже узнал любимый коктейль. Это было так мило: внимание к деталям, дотошность в мелочах, щепетильность в обращении...
Тем временем японец раскрыл доску.
— На что будем играть? — поинтересовалась Су Мин. — Или обойдемся без ставок?
— Игра без ставки лишена азарта, — покачал головой Абэ. — Предлагай.
— М-м-м... — гостья закатила глаза к потолку, будто размышляя. — На желание?
— Тогда короткие, — Абэ ничем не выказал удивления, только пояснил: — Люблю, когда желания исполняются быстро.
— Я тоже, — шепнула Су Мин, делая очередной глоток коктейля.
Шашки быстро встали на свои места, игроки взяли по кубику. Первой бросила кореянка. Тройка. Абе потер подбородок, словно сгоняя с лица невольную улыбку, и выложил свой кубик рядом единичкой вверх.
— Похоже, — сказала Су Мин, беря в руку игральные кости, — нет никакой разницы, кто из нас победит... Однако это ведь не повод отказываться от игры?
Кости покатились по доске.
* * *
Одди Родди в очередной раз нахлобучило. Приход выпал клевый, аж перед глазами все поплыло, а игральные карты, которые Одди держал в руках, словно ожили. Теперь резиденту "Амилайта" казалось, будто дама треф зазывно подмигивает ему и машет цветком, а пиковый валет похабно облизывает древко своей алебарды. В итоге валет окончательно выбесил Родди, и тот швырнул карты в густо накрашенную физиономию сидящей напротив голой шлюхи. Всё одно: уже не помнил, ни во что играют, ни на что.
Шлюха сперва обиженно вскрикнула, но потом опрокинулась на кровати, разметав ноги, и взялась визгливо хохотать. Одди сперва угрюмо смотрел, как она дрыгается, а потом ему самому отчего-то стало смешно. Он сгреб все валявшиеся на смятых простынях карты и высыпал на девку, отчего та пришла в еще больший восторг и начала ржать, как истеричка.
Клиент, впрочем, утратил интерес к шалаве, встал с постели и неверной походкой направился к столу. Перешагнул через наполовину сползшую с кровати вторую шлюху, мельком подумал о том, как же хорошо, что страшненькая ушаталась первой. Она была так себе по сравнению с хихикающей на кровати напарницей — ядреной и задастой.
