— Я говорил. Тебе не понравится мое решение. — тихий хриплый вибрирующий голос, напряженный, с легкой опаской: ждет моей реакции.
Не понравится — это мягко сказано! Мне ОЧЕНЬ не нравится то, что он сделал... но я не собирают отказываться от НАСТОЛЬКО щедрого дара, несмотря на последствия.
— Сарен... очень надеюсь, что ты ПОЛНОСТЬЮ осознаешь последствия глубокого импринтинга. — мягко сказала я. — Эффект ты почувствует к завтрашнему вечеру. Настоящий эффект, а не то, что есть сейчас.
— Я знаю, чего следует ждать.
— Знать и почувствовать самому — это не одно и то же. — я покачала головой. — Не спорь. Следующие сутки покажут, ошибся ты или нет. В любом случае, уже поздно что-либо исправлять. Глубокий импринтинг невозможно откатить.
— Я знаю. — спокойный ответ полностью уверенного в своей правоте разумного.
Хочется верить, что он не изменит своего решения. Хотя... о чем я говорю? Когда привязки развернутся полностью, ему это и в голову не придет!
Импринтинг в естественном виде — это редчайший выверт подсознания, своего рода мгновенный отклик. На что? На Эгросе до сих пор не разобрались в причинах возникновения этого явления, зато научились искусственно воссоздавать механизм его инициации. Разница только в причинах запуска, а эффект — идентичный. И Сарен вскоре его прочувствует во всей полноте.
— Тебе следует кое-что знать. В лекциях описаны последствия привязки к обычному среднестатичному смертному.
— Что я не учел? — Сарен напрягся.
Намек он понял прекрасно. Теперь пора бы ему пояснить всю суть задницы, в которую он добровольно влез. И меня туда же втянул.
— Я не совсем подхожу под понятие "смертный". Моя аура более плотная и развитая, душа — энергонасыщенная и активная. — я встретила его взгляд. Сарен слушал предельно внимательно и спокойно. — Был бы обычный поверхностный импринтинг — никаких отличий не было бы. Но...
— Я довел до глубокой привязки.
Я кивнула. А теперь — самый смак:
— Глубокий импринтинг, завязанный на такого как я, становится в какой-то мере двухсторонним.
Синие глаза расширились. В ментале полыхнуло понимание, досада, легкий отголосок раскаяния и понимание совершенной ошибки.
— По какой причине?
— Как бы пояснить... правильнее...— я крепче сжала пальцы на руке Гарруса.
— Говори, как есть.
— Хорошо. Как есть. Две причины. Первая. Ты только что добровольно подарил мне свою преданность. По сути — жизнь и свободу.
Он кивнул.
— Это я понимаю.
— А ты понимаешь, как это отразится на твоем восприятии и эмоциональной отдаче? — вкрадчиво спросила я. — Понятие "преданность" ОЧЕНЬ многогранно... Есть множество чувств и эмоций, которые эту самую преданность гарантируют. Ты можешь сказать, как именно тебя перемкнет во время укрепления привязок? С твоим-то характером?
Сарен прикрыл глаза и едва слышно прорычал что-то нелицеприятное.
— Я могу это исправить?
— Можешь. Но я тебе это сделать не позволю.
Синие глаза сузились.
— Причина?
— Твоя смерть. — краем глаза я увидела, как вздрогнул Найлус. — Исправить ситуацию ты можешь только умерев. До того, как твой импринтинг затронет меня.
Сарена перспектива смерти не впечатлила.
— Какова вторая причина?
— Импринтинг на эмпата гарантирует срабатывания ментального зеркала, поскольку закрыться от тебя я не смогу и буду ощущать как себя. Что это такое — ты знаешь.
А вот теперь он впечатлился. Результаты срабатывания ментального зеркала в лекциях древний эльф описывал со смаком, притом выбирал очень... впечатляющие примеры. Сарен впечатлился, как и тысячи студентов до него.
— Если ты осознаешь перспективы, почему так упорно пытаешься сохранить мне жизнь? — спокойно спросил он. — Ты станешь зависима от меня.
— Я не собираюсь платить такую цену за эфемерную свободу, которая мне нужна, как варрену бубенчик.
— Это — не ответ.
Я пожала плечами, растекаясь ленивой расслабленной лужицей в руках Гарруса. Голубоглазый турианец молча слушал наш занимательный разговор, но не пытался вмешиваться. Только легонько-легонько поглаживал меня по руке. Нежно. Ободряюще. Эта молчаливая поддержка значила куда больше, чем громкие слова. Так же, как и мелко подрагивающие пальцы на моей икре.
— У долгожителя, особенно живущего таким... специфическим образом, как я, есть лишь один враг. Это — не скука. Это...
— Одиночество. — едва слышно прошептал Сарен.
В синих глазах я видела отражение того же, что я так часто видела в зеркале. Ему не надо пояснять, что это такое. И он, и я выбрали его сознательно. Причины были разные. Результат — одинаковый. Глухое, беспросветное одиночество. В огромной толпе.
— Иногда незнание — это благо. — слова словно сами собой срывались с языка. — Иногда лучше не знать, ЧТО движет теми, кто жаждет твоего общества и ищет возможность занять место в душе... Дар и проклятие... Чувствовать эмоции и четко знать причины, из-за которых тебе признаются в любви или в вечной верности, весьма далекие от высказываемых намерений и чувств...
Горячие пальцы аккуратно и бережно скользнули по щеке. Гаррус. Яркие, чистые, искренние чувства, нежность и забота. Найлус, сидящий на стуле с обманчивым спокойствием, скрывающим клокочущую бурю... его молчаливая поддержка, ощущаемая почти физически... Те, ради кого я гну эту реальность, выворачивая события и подгоняя их под нужный мне результат.
Прав, тысячу раз прав Эстус! Только ощутив вкус истинного одиночества, можно оценить такой дар. И тех, кто смог, наконец, принести в твое проклятое существование хоть какой-то смысл... подарив то, что не купить ни за какие сокровища вселенной...
— Ни одна свобода не стоит такой цены. — я не сдержала горький смешок. — Кому она нужна, эта свобода и независимость, если ради нее приходится платить бесконечным одиночеством?
— Мало кто с тобой согласится. — негромко ответил Сарен.
— Мало кто знает, что со своей вожделенной свободой делать. Но все так за нее борются... не понимая, что истинную свободу дарует лишь смерть. Или абсолютное одиночество. Там, где нет никого разумного. Полная свобода... от которой, обычно, быстро сходят с ума.
— Личный опыт?
— Однажды ошиблась при построении портала. Одиннадцать лет на необитаемом острове. — спокойно ответила я.
— Выбралась?
— Переродилась.
Гаррус поперхнулся воздухом.
— У меня закончилось терпение. — я пожала плечами. — Я открыла портал без координатной привязки, и меня выкинуло посреди океана.
Сарен вздрогнул.
— Иногда ужасный конец предпочтительнее бесконечного ужаса. Впрочем, кому я это рассказываю...
В синих глазах промелькнула ирония.
— Иногда подобные меры оправданны.
— Иногда. — я встретила его взгляд. — Только помни, что теперь ты — не один. И есть кому прийти на помощь, даже если ты ее не просишь и не ждешь.
— Я это запомню.
— Очень надеюсь, что ты не только запомнишь...
Сарен усмехнулся.
Развернув интерфейс инструментрона, я глянула на хронометр.
— Знаю, ты не чувствуешь усталости, но твоему разуму надо дать покой. Хотя бы часов на шесть. Как раз времени хватит до выхода из ретранслятора. Да и нам стоит поспать.
Спорить он не стал и просто кивнул, давая понять, что понял и принял к сведению.
Бурлящие эмоции Гарруса и выразительный взгляд Найлуса мне четко сказали, что спать в ближайшие пару часов мне просто не дадут. Последние ночи у нас были слишком нервными... и никак не располагали к приятному времяпровождению.
Уже выходя из каюты, я на мгновение повернулась, встретила пристальный ироничный взгляд синих глаз, и сказала:
— Добро пожаловать в семью, Сарен Артериус.
Глава 43: Сиглар: Инвектус
— Что это за монстр?!
Джокер совершенно по-детски ткнул пальцем в огромный экран, занимающий всю стену кают-компании и показывающий нам состав Восьмого флота Иерархии. Изумивший нашего пилота до глубины души корабль и правда выглядел довольно необычно: огромная пушка, принявшая вид космического судна, дрейфовала в хвосте основного строя вместе со своей свитой, состоящей из пяти тяжелых крейсеров, полутора десятков крупных фрегатов, торпедного крейсера и корабля-носителя, что нам любезно сообщил сенсорный массив корвета.
— Это монитор "Рос". — ответил Сарен и вызвал на экран изображение корабля-орудия. — В Восьмом флоте их шесть. Этот — самый крупный. Класс "Возмездие", пробивающий дредноут одним выстрелом вместе со всеми его щитами.
— Дредноут? — ахнул Джокер
— "Рос" по мощности главного орудия превосходит "Путь предназначения" в шесть раз и меньше его по размерам в десять раз. На борту всего сто членов экипажа. — синие глаза пристально отслеживали малейшие проявления эмоций на лице сидящих перед ним людей, и если Джокер был удостоен одним коротким взглядом, то за Себастьяном Спектр наблюдал очень внимательно.
Джокер подавленно молчал. Себастьян рассматривал корабль-орудие задумчиво и пристально.
— Не знал, что у вас есть такое.
Сарен усмехнулся.
— Вы же не думаете, что и в самом деле турианские флоты состоят только из дредноутов и крейсеров? — иронично спросил он.
— В Альянсе так и считают.
Рекс гулко рассмеялся.
— Гребенчатые — мастера прятать молотильщика в пустыне. Все, что вы видели до сих пор — это обычные патрульные эскадры. Они состоят из легких крейсеров старых моделей, которые не списывают только потому, что их легко модернизировать, и они прекрасно справляются со своими обязанностями: гонять отморозков по Траверсу и батаров по Скиллианскому Пределу. Корабли других классов в патруль не ставят: не практично.
— Об этом никто никогда не говорил. — мрачно пробормотал повар, хмуро глядя на довольного жизнью крогана.
— Это настолько всем очевидно, что и не стоит упоминания. — клыкастая усмешка Сарена заставила мужчину поморщиться. — Когда говорят Флот — имеют ввиду именно боевой флот, а не патрульную эскадру.
— Если у реле выходит из прыжка турианский боевой Флот — это признак войны или серьезных проблем. У кого-то. — пробасил Рекс, расколупывая пищевой контейнер. — Обычно они дрейфуют где-то на территории Иерархии, и почти не появляются в Пространстве Цитадели. Некоторые расы еще ни разу не видели такой флот своими глазами, наивно полагая, что патрульные корабли — это вершина технической и военной мощи. — открыв крышку, кроган с удовольствием втянул аромат, подцепил пальцами полоску хорошо прожаренного мяса в панировке и закинул в рот. — Я помню, лет шестьсот назад, была возня с саларианским ученым-ренегатом, вызвавшим серьезное заражение в одной из колоний гребенчатых. Он тогда решил схорониться на Омеге.
— И? — Себастьян с интересом слушал Мастера Войны.
— А что, "и"? Прилетел такой вот красавец со своей свитой, — Рекс ткнул когтем в сторону монитора, все еще красующегося на экране, — навелся на станцию и начал накачку главного орудия. Паника поднялась страшная! Я был тогда на Омеге. Того саларианца привезли через полчаса, аккуратно упакованного и без единой царапины, вежливо передали бойцам турианской десантной группы и поинтересовались, могут ли они еще чем-то помочь. — кроган заржал. — Командир расчета поблагодарил Арию за содействие и, по ее просьбе, разрядил монитор в крупный астероид, угрожавший станции, после чего весь расчет развернулся и свалил. С тех пор на Омеге государственных преступников Иерархии вяжут на месте и отсылают на скоростных кораблях с приказом передать турианскому советнику лично в руки. Ария — умная девочка. Визит монитора был понят правильно.
— Почему его не уничтожили? — спросил Джокер.
— Не рискнули. Уничтожь они монитор, и Омегу не спас бы и прямой приказ Совета. — спокойно отозвались с потолка динамики голосом Найлуса.
Рекс добавил:
— Патрульные эскадры местные отморозки могут гонять и гробить, если получится, а вот военные корабли — совсем другое дело.
— Причина?
— Молодняк обкатывают в условиях, приближенных к боевым. — Рекс усмехнулся. — Насколько я помню, во флот берут турианцев старше пятидесяти и после хотя бы десяти лет в Патруле.
Сарен согласно кивнул.
— Служба в боевом флоте — это честь, которой удостаиваются лучшие.
— Насколько я знаю, Иерархия уже две тысячи лет не ведет войн. — с сомнением сказал Себастьян.
— Насколько ВЫ знаете — это так. — усмехнулся Спектр. — Иерархия хорошо выполняет свои обязательства и охраняет границы Пространства Цитадели. Достаточно хорошо, чтобы его обитатели не знали о пограничных конфликтах. — усмешка стала хищной, а взгляд — ледяным и предельно внимательным. — Альянсу просто повезло, что вы находитесь со стороны Траверса: перемещение Флота по реле привлекло внимание Совета.
Джокер удивленно заморгал.
— Ты хочешь сказать, что...
— Ваша исследовательская экспедиция столкнулась с патрульным звеном из трех легких крейсеров, когда попыталась реактивировать реле. На Шанси же напала одна-единственная патрульная эскадра, состоящая из десятка крейсеров и одного корабля снабжения. Та, к которой было приписано погибшее звено. Флот до вас не дошел. — Сарен говорил сухо и холодно. — Приказ Совета остановил его в трех перегонах от Шанси.
— Он был настолько далеко, что дорога заняла два месяца? — с сомнением спросил пилот.
— Дорога заняла семь суток.
Себастьян намек понял.
— Почему не вмешались раньше?
— Изучали вас. — небрежный взмах трехпалой руки. — Мы узнали то, что нам было нужно. Когда ситуация обострилась и Альянс начал готовиться к полномасштабной войне, был выслан Флот, но Совет решил вмешаться.
— Если бы Совет не вмешался, вы бы нас уничтожили?
— Нет. Зачем? Достаточно было уничтожить ваш военный флот. — спокойно ответил Сарен. — Молодые агрессивные цивилизации в большинстве своем начинают здраво соображать и воспринимать информацию, когда их флот уже превращен в обломки, а наши корабли выходят на орбиту их планет. — хищная усмешка. — Они потом так удивляются, когда мы просто уходим.
— И много таких цивилизаций вы... — Себастьян запнулся, неопределенно взмахнув рукой.
— Вы же не думаете, что люди и батарианцы — это единственные соседи Пространства Цитадели? — усмехнулся Сарен.
— И все же, ответь.
Взгляд синих глаз стал очень острым и жестким. До этого момента я в разговор не вмешивалась, заняв позицию наблюдателя, как Гаррус и Лиара. Тали засела где-то в машинном отсеке корабля и в кают-компанию выйти не пожелала: ее прибытие к Сиглару волновало меньше новых двигателей.
Сейчас Себастьян затронул темы, являющиеся тайной Иерархии, в которую широкая галактическая общественность не была посвящена. Да, о флотах знают — сохранить в тайне ТАКОЕ нереально, но вот остальное... особенно... некоторые моменты в истории Иерархии турианцы каким-то удивительным образом умудрились спустить на тормозах и не привлечь излишнее внимание ко внезапно резко увеличившемуся населению родимого государства и появлению новых физиономий с весьма существенными отличиями во внешности.
Наш повар вызывал здравые опасения и вопросы уже довольно давно, но, поскольку он честно выполнял свою работу и вкусно нас кормил, присматривал за Джокером и Тали, которая периодами не то что есть, но и спать забывала, зависнув у очередного технического наворота корабля, да и оставался полностью лояльным всем обитателям "Драгора", мозги я ему не потрошила, оставив за ним право на личные тайны. Кто ж из нас не без скелета в шкафу и ножа под подушкой? Все равно, живя с нами с утра и до утра, рано или поздно, но Себастьян проговорится, или информация всплывет другим образом. Сарен, Найлус и Рекс с азартом наблюдали за поваром, заинтересованные его тайной и явно бурным прошлым. Вот и пусть развлекаются. Я же просто следила за внешними слоями разума человека. На всякий случай. Мало ли что... Рисковать своей только-только обретенной семьей я не собиралась.
