Драконье дитя. Часть 2 - Отрок

— Кхм! Похвальное желание, Искор, но я боюсь, что прямо завтра его не удастся исполнить. Наше отделение в Джайнене объединяет только испытанных магов, — подбирая слова, мягко отбрил Ирвинг маленького притворщика, для большинства достаточно успешно занижавшего свой истинный уровень образования и гениальности.

— Эрл Эамон говорил, что туда пролегает стезя целителя. Профессионалов учат сызмальства, — пытался уговаривать Искор.

— Это всё так, конечно, и тебе, мальчик мой, у нас тут нет препятствий стать ботаником, специалистом в варении зелий и духовным целителем. А в Джайнене, Искор, ты потом пройдёшь курсы повышения квалификации, — добавил первый чародей, продолжая улыбчиво сидеть за длинным столом.

— Когда потом? — Уточнил Искор, пронаблюдав, как взрослый скис, припомнив подзабытые уже проблемы.

— Искор, поучись хотя бы годик в синей мантии. И помяни моё слово, мальчик мой, каждый уважающий себя маг должен иметь атакующие заклинания, чтобы суметь отбиться от демона, — убеждал Ирвинг, продолжая смущённо сидеть.

Заалевший кончиками ушей Искор только сейчас почувствовал, что кто-то есть под достаточно широким столом со скатёркой, покрывающей дальний от входа конец и свешивающейся почти до пола. И что этот кто-то там делает, раз оба воспринялись за одного. И почему тоже — усмирённый Акли вчера обнаружил Андерса пробравшимся в складские Подземелья, где ему опять обломилось с побегом к родным и близким, ради возможности переписки с которыми юноша решился развратничать.

— Доброго дня, мастер Ирвинг, — откланялся отрок.

— До свидания, Искор, — с явным облегчением попрощался Ирвинг.

Ученик даже не опоздал на следующее занятие. Там раздосадованный Искор зрелищно выел мозг молодому учителю своим непониманием того, почему умножение считается отдельной математической операцией, хотя на самом деле состоит из сложения, которое вместе с вычитанием только и подходит под определение унитарной операции, а умножение и деление — нет, являются просто надстройками над истинными операциями. Затронутая для примера тема размножения колосьев окончательно сорвала урок — отроков и подростков отпустили купаться до обеда.

— Учительница Эленай, я думаю, мне пора не только подсматривать чужие, но и практиковать назначение сюжетов, — обратился Искор после того, как поздоровался и помог сознанию провидицы выйти в Тень на маяк всего одного кристалла псикарнума, остальные он спрятал в своём пространственном кармане.

— Думать всегда полезно, ученик Искор, — чуть улыбнулась Зиновия. — Что побудило тебя ускориться по этому направлению? — Ей действительно было интересно, поскольку она знала, что при нынешнем темпе взросления с замиранием всех телесных процессов на треть суток у Искора ещё как минимум год не начнётся половое созревание, когда подростки желают эротики во сне и наяву.

— Готовность зафиксировать вашу Ось в Завесе в качестве моста в Тень, — улыбнулся Искор, имея ввиду ряд из кристаллов псикарнума, созданных из эссенций души, выуженных из линейки энергетических узлов-чакр.

— У тебя созрел план физического проникновения в Хранилище Диковинок, — полувопросительно произнесла Эленай, просияв близкой перспективе перестать быть пленницей камня и зависимой от ученика.

— Да, — подтвердил Искор, ещё шире улыбнувшись. Отъезд из Башни вовсе не означал расставание и прекращение их уроков.

— Хорошо. Каков первый этап?

— Репетиция! Создать в Тени область сна, сделать из виспов актёров, раздать роли, выступить режиссёром театрального спектакля минимум двух дублей, привести в начальное состояние и связать со спящим, — бодро отрапортовал ученик.

— М, ты хочешь подарить яркий и запоминающийся сон или можно обойтись простым внушением во сне каких-то идей? — Уточнила прозорливая Эленай.

— Хотелось бы всё, но можно обойтись, — понурился раскушенный Искор, за что был потрёпан по макушке, вновь подумавшей про фиксацию третьей косицей ото лба. Был ещё вариант причёски от чародея Торрина с его в этом году уже дюжиной туго стянутых рядов, но это как-то уже совсем слишком.

— Тебе пока рано повелевать такими силами, как создание в Тени эфемерных областей, ученик Искор. Зови виспов и начинай превращать эти осколки мыслей в завершённые идеи, которые хочешь внедрить в чужой сон. Потом вместе выжмем из них эссенции. Зачем это делать, ученик Искор?

— Чтобы избавиться от своих следов и усилить яркость для завладения вниманием спящего сознания. Учительница Эленай, у меня очень сложные идеи, — сразу предупредил Искор.

— Это третья причина — упростить. Вычленить главное. Подсознание реципиента само сформирует запоминающийся сон на основе твоей фабулы, — пояснила Эленай, сидя рядом на скамье перед эльфийским фонтаном, прячущимся на полянке среди чащобы домена, оживляющего собой узоры на потолках Цитадели Кинлох.

В конце урока Искор сотни кружащихся вокруг виспов постепенно превратил во всякие заклинательные болты, в итоге на большом расстоянии вновь истёршиеся о саму среду Тени. Сегодняшний рекорд всего на фут превысил предыдущий, установленный в особенно праздничный для отрока день Летнего Солнцестояния, зато наконец-то получилось ускорить присовокуплением молнии, впереди ещё ждали разрывные огненные и замедляющие ледяные. Упорство и труд всё перетрут.

Дни в Башне Магов тянулись единообразно. Старшим ещё удавалось разнообразить их для малявок за счёт смены видом деятельности и классной обстановки, однако хандра и апатия каждый день становились чьим-нибудь диагнозом. Сегодня эта участь миновала некоторых — избранных ночью Искором и Эленай.

Пятнадцатилетняя ученица Кейли очень завидовала Солоне, больше года щеголявшей в синем облачении, пока она сама всё в платьице да жилетке. О, юная девушка давно и прекрасно освоила заклинание Волшебного Огонька, но на этом её успехи закончились. Потыкалась в Лечение и Зимнюю Хватку, попробовала Молнию и Заклинательный Щит, но кроме обязательного Арканного Болта ничто ей больше не давалось. До прошедшей ночи! Во сне девчонке пришло озарение, как отринуть этап Грязи, из которой вырастает Волшебный Цветок. Пусть ей пока не удастся сделать полевое воздействие, но и персональное — тоже чудо!

Радостная Кейли весь день щеголяла зелёной розочкой в своих шикарных волосах цвета воронова крыла, обрамлявших миловидный кругляшек лица. Купаясь в лучах славы, девочка на радостях дарила Волшебные Цветочки многим. В том числе Кейли стеснительно предлагала тюльпаны храмовникам или сама затыкала их стебельки за латы и кокетливо опускала взор, намекая на согласие помочь отстегнуть гульфик, чем, кстати, несколько молодых мужчин и воспользовалось, задержав молоденькую девушку на трапезы, а та и рада была стараться, доя и глотая малафью.

Никого особо не смущало, что у магов дарёные зелёные цветочки жили и переливались около минуты, давая немного маны, а вот у храмовников они увядали через несколько ударов сердца. Если кто-то из старших магов знал, что одержимость может наступить и от простого осколка мысли, то не стал никого предупреждать о том, что попавший в душу висп обретёт целостность и станет демоном у грешника и ангелом у праведника — храмовники считались абсолютно не подверженными одержимости демонами. Правда была ещё и в том, что первый чародей Ирвинг действительно устроил тест для Искора — торжественный да в главном зале Великого Холла. Так что с самого утра маги только о нём и говорили, мало обращая внимания на скромный успех девочки. И действительно, с этим никак не могло сравниться заявленное знание четырёх языков, а также заклинаний Лечения, Рекреации, Восстановления — Арканный Болт поразил всех. Собственно, прямо при собрании всех старших чародеев и большинства магов Искора переодели в синюю мантию старшего ученика, закрепив за ним личного наставника в лице самого Ирвинга.

Вот только зря никто не присматривался к Кейли. У магов девичье заклинание полностью отрабатывало, иссушая виспа, а у храмовников... Висп высвобождался от оков магии, юркал в ближайшую душу, приживался и быстро жирел от уже имеющегося в теле и регулярно поглощаемого лириума, а также от царящих в душе страстей. Хотя в обед синяя мантия Искора затмила собой успех Кейли Цветочницы, но она всё равно продолжала своё дело, не пропустив ни одного храмовника, кроме обычно присутствовавшего в холле рыцаря-командора Грегора, решившего именно сегодня перебрать личные дела своих подчинённых в попытке найти следы безымянного отца Освина Литрикса, не дожидаясь, когда недавно принявший присягу рядовой храмовник из монастыря Борншир защитит звание капрала и пришлёт главе Ордена храмовников Ферелдена прошение о назначении в форт Джайнен с двумя рекомендательными подписями да личную просьбу о поиске своей семьи по отцовской линии — этих своих намерений Освин не скрывал от сослуживцев, командиров и сестёр Церкви Создателя.

Вопреки провалу недавнего побега Андерс вовсю предвкушал новый. Никто не удивлялся, что он спелся с Анейрином, таким же отморозком себе на уме. Скооперировавшимся парням удалось вытрясти из интенданта бухточку верёвки с палец толщиной и около десяти ярдов длиной. Напрягавшиеся храмовники слегка успокоились, когда днём и вечером ребята мочили верёвку при купании, используя для упрощения ныряний ко дну. Лишь один свидетель видел, как дождавшиеся ночной пересменки подельники схватили мокрую верёвку и прокрались в заклинательную секцию, где иногда получались такие "колдунства", что разбивали витражи двух окон. Алгоритм побега оказался прост: Анейрин замораживал верёвку заклятьем Зимней Хватки, Андерс одевал её в Каменный Доспех, после чего оба вора, стибривших кое-какие зелья, забирались по высокому шесту на уступы, шедшие по уровню крыши внешнего обода цитадели, где размещались церковники и храмовники. Во второй заход они из-за облегчённой гравитации легко и просто поднялись до уровня витража, выждали удобного момента и выбили колдовское стекло, потрескавшееся от перепада температур заклинаний Зимней Хватки и Пламенной Вспышки. Используя на бухте верёвки всё ту же комбинацию и поддерживая эффекты, подельники с этим "поплавком" поплыли на западный берег озера Каленхад, собираясь удрать на свободу в Орлесианскую Империю.

Беглецов не обнаружили до самого утра по той причине, что Искор душевно помог подсаженным Кейли личинкам демонов вырасти и захватить тела храмовников. О, отнюдь не всех заражённых обработал, а только самых морально уродливых, тем самым избавляя мир от поганцев. Внезапные сражения, устроенные одержимыми в казармах, получились кровавыми. Множества смертельных случаев удалось избежать, да ещё и целителей оперативно подняли и привели, но счёт потерям шёл на десятки.

Разборки по горячим следам неминуемо вывели на с виду безобидные цветы Кейли — здравомыслие Ирвинга победило. Девицу, конечно, скрутили, допросили и бросили в камеру, где когда-то бревном валялся и сам Искор, то и дело порываясь немедленно усмирить, хотя ученица была ещё даже не в синей мантии с причитавшимся к ней ответственным наставником — первый чародей отстоял "недотёпу".

Пока одни целители обследовали и тужились заживлять телесные раны храмовников, старшая чародейка Винн, как самая опытная в Цитадели Кинлох, лично надрывалась, выуживая из пострадавших душонок мерзких храмовников всех виспов-призраков, тут же уничтожаемых яростными взмахами праведных мечей. Несмотря на всю серьёзность дела, её юный ученик Искор тоже был рядом, к его величайшему сожалению, лишь стоя у стеночки вместе с несколькими другими старшими учениками — строго-настрого наблюдая за трудом "духовных" целителей. И на том спасибо.

Разумеется, кроваво пострадали и офицеры — Грегор спросонья лично зарубил пару одержимых лейтенантов и нескольких капралов. Так что Орден храмовников Ферелдена залихорадило подвижками в званиях — это однозначно высвобождало место под младшего офицера в форте Джайнена. А списанный на одержимых пожар обелил кандидата на то звание, заодно спалив множество личных дел и добрую долю архива.

Знатный получился переполох! И не приходилось сомневаться, что мать Алетта и рыцарь-командор Грегор добьются отмены изучения во всех Кругах Магии Тедаса всей заклинательной ветки Волшебного Огонька, как оказалось, чудовищно опасного именно для храмовников! По крайней мере, играть и пользоваться виспами для освещения запретили всем в Кругу Магов Ферелдена. Под шумок кое-кто закрутил много гаек, усложнив жизнь магам в целом и первому чародею Ирвингу в частности. Но завинчиваемое обязательно отвинтят — сами же. Без того же заклинания Грязь на основе виспов встанет производство бетонных блоков, от чего прекратится строительство тех же церквей и дорог до них, а ещё освещение и прочее, и прочее.

К концу дня после злополучной ночи вся Цитадель Кинлох была в курсе трагедии, произошедшей по вине желавшей добра девочки Кейли, по своему скудоумию применившей во вред недоученное заклинание. Следующие дни все вели себя, как мышки, ибо прореженные храмовники лютовали по поводу и без оного. Вопреки надеждам Искора, ни о какой заклинательной практике от недоучки не могло быть и речи! Отлучённый от общих уроков отрок в синей мантии "старательно штудировал" кипу книг по "духовным целителям", как уже успел убедиться Искор, ведомых ангелами, хотя в книгах писалась всякая чушь про обаяние мага, завоевание доверия, испытаниях на благородство целей, и абсолютную правду про чрезвычайную опасность данной специализации из-за хитрожопости демонов, обманом втирающихся в доверие.

— Поздравляю с посинением, Искор, — обронила пава, проплывая мимо.

— Спасибо, о Солона Великая, — нашёлся с ответом Искор, оторвавшись от доски и озорно улыбнувшись.

— И года не прошло, — хмыкнул Алим, поддержав друга, поздравленного задиравшей нос девчонкой лишь три дня спустя. Он тоже был в синей мантии, одев её за месяц до конца прошлого года, и тоже показав на тесте четыре заклинания вместо двух, за которые повысили зазнававшуюся девочку.

Солона фыркнула, зардевшись на дельное замечание. Показав шахматистам язык, она убежала из рекреации в девичью палату, не оценив доску и фигурки от Ирвинга.

— Зря вы так, друзья, Солона классная девчонка, — пожурил их Трантер, сбоку наблюдавший за партией и обычно подчинявшийся верховодящему Алиму или Искору.

— У Кафри половые губки красивее, — не согласился Искор, ничуть не покраснев под взглядами более старших мальчишек, уже заглядывавшихся на попки и титьки.

— Подсмотрел, — заинтересованно заключил Алим, сам этим делом балующийся — при помощи рун запрыгивал из коридора на перегородку девичьей палаты.

— А как? Как ты подсмотрел, а, Искор? Колитесь, ну, — заканючил Трантер, зыркая туда-сюда.

— Не только подсмотрел, но и потрогал, — умышленно похвастался Искор на зависть озабоченного друга, по секрету уже признавшегося, сколько раз в деревне подсматривал за чужими утехами, но пока не вдававшегося в подробности увиденного.

— Шахматы, — кивнул Алим, скривившись на то, что пропустил очевидное!

— Да вы сговорились твердить всё шахматы да шахматы! Нет, толком объяснить, а? — Шёпотом сердился Трантер, вполне уже умеющий фильтровать базар.