Драконье дитя. Часть 2 - Отрок

— Образовавшие баннорн Недремлющего Моря аламарри строили много укреплений на островах: знаменитый замок Эремон является родовым гнездом местных баннов, расположен в центре острова Внутренний. Чуть поодаль на северо-западе Внутренний почти вплотную сходится с кратно меньшим островом Щитовой. На его восточном хребте Сторожевой расположена ветхая эльфийская башня, где в моё время разводили грифонов. Форт, порты и мосты Джайнена построены Империей Тевинтер на стыке двух островов Внутренний и Щитовой во времена Архонта Ванариуса Иссара, переносившего столицу из Минратоса в близлежащий Эмериус, ныне Киркволл. Посередине северной бухты Джайнена из воды высится Скала Цейрад с древним эльфийским маяком в виде вырезанной на макушке огромной чаши о двенадцати лепестках с вечно пламенеющим огненным столбом в двенадцать эльфийских ростов. Форт Джайнен на острове Щитовой занят Кругом Магов из Цитадели Кинлох во время Четвёртого Мора для защиты баннорна от разбоя дезертиров и оказания медицинской помощи беженцам.

Мальчику вновь стало приятно на душе. Замечательная учительница рассказала побольше спрошенного. Супротив фанатично-религиозного Ригби или простушки Леоры. Если бы ещё только Эленай проявила волю и обняла мальчика, то он бы точно растаял и вновь стал улыбчивым и счастливым, как прежде. Оптимист прогнал печаль:

— Спасибо. Учительница Эленай, пожалуйста, давайте сыграем в шахматы?

— Шахматы? — С лёгким удивлением спросила Зиновия.

— Ага, — улыбнулся Искор, пытаясь прогнать заразную ностальгию — по Скайхолду и Древню, Алистеру. — А потом посадим грядку Заклятье-цветов, — предложил мальчик, намереваясь в скором будущем таким образом выполнять своё обещание древесному духу, вернувшись к нему пусть не воплоти, а душой, но от этого не менее полной магии для озеленения замка на гигантском пне величайшего дерева. Искор уже подумывал вместо виспа вкладывать вовнутрь свою эссенцию с серебристо-зелёной магией, более лучшую, чем применял для отращивания корней памятной сосны, которую ему тоже хотелось проведать и погладить, попив вкусненькой живицы. Для этих тренировок идеально подходили водоросли. В общем, желанное обучение магии длилось всю ночь — каждую ночь.

Глава 5, принятый.

— Ты пишешь, Искор? — Оборвалась учительница, наконец-то заметив. Раздалось несколько смешков.

— Пишу.

— Без чернил? Где твои чернила, ученик? — Требовательно спросила женщина, тиская мелок. Сидящий слева Финн лягнулся, чуть пододвинув свою, хотя Идрик справа ещё в самом начале урока предложил другу макать перо в его чернила.

— Они были вылиты, сеньора Демельза, — с горестным выдохом констатировал отрок. Ещё несколько детей прыснуло в ладошки или кулачки.

— Так иди и налей! — Повелела учительница, нервничающая из-за сидящих за длинным столом трёх с лишним десятков разновозрастных учеников, которым следовало вдолбить основы письменности.

— Не я вылил, не мне и наливать, — заупрямился Искор, не став выдавать желавшего выделиться Анейрина, ночью вылившего на Чурку весь пузырёк любимых им синих чернил, вот только дурак не рассчитал, что в том состоянии лицо объекта окажется гидрофобным, а испачкать запасную форму в тумбочке вредитель не подумал.

— А учиться писать за тебя тоже будет кто-то другой, Искор? — Уничижительным тоном да под открытый смех некоторых мальчишек, видевших "позорное" пятно чернил в паховой области бридж, в которых спал Искор, никогда не раздевавшийся перед сном и не расправлявший свою постель да почему-то при этом не мявшийся.

Хотя мальчика подмывало похвастаться и породить восхищение им вместо смеха над ним, Искор виновато опустил очи, высасывая незаметные простому взору дорожки магии с серого листа бумаги незнамо какой по счёту переработки. Но уже через пару мгновений пепельноволосый отрок едва сдержал улыбку, выбираясь из-за стола.

— Эй, чернильницу возьми! — Крикнула вдогонку сеньора Демельза, но сорванца уж и след простыл, и теперь многие смеявшиеся издали горестный вздох, а некоторые умники измыслили завтра намеренно вылить свои чернила и законно сбежать с урока.

Быть как все — жутко напрягало Искора. Он уже вполне сносно читал и писал на общем и воспроизводил тексты по памяти на других языках. Синие чернила позволяли скрывать тонкое оперирование магией, выводимой через перо: сперва каплями, потом тоненькой струйкой, скоро ниткой, ещё впереди ожидала покорения толщина в волос — достижение в следующем году паутинного идеала лишь грёзы.

Тихонько пробежав близь стены, малец сразу же юркнул налево. Интуиция сказала — да. И теперь Искор наблюдал зримое подтверждение этому — никого не видно. Тотемист ловко скинул жилетку, пропитанную инкарнумом, который только и оставалось сформировать в плащ-невидимку да набросить на плечи, скрываясь. Он едва успел, как мимо него пробежал Трантер. Искор не позволил себе отвлечься, а подал другую эссенцию души в улучшенную инкарнумом обувь и закрепил её на вторичной чакре: воздух вокруг ног взвихрился, во всём теле появилась лёгкость — туфли воздушной акробатики были норовистей ботинок водной прогулки. Только аккуратно взобравшись по воздуху на просторы выше книжных стендов, мальчик позволил себе перевести дух и, как на коньках, скользнул обратно в библиотеку. Урок мог бы оказаться сорванным, но лишь Трантер догадался, как "случайно" пролить чернильницу-непроливайку, чтобы тоже сбежать.

Искор тихонько пролетел по библиотеке замысловатым курсом. Отрок при помощи ясновиденья и логики вычислил книги, ложащиеся на полки, когда альковы оказываются "занятыми" — в четырёх углах стенды стояли выпукло, а не в точности вдоль стен с какой-нибудь партой у колонны. Показанный Эленай Завесный Огонь от Заклинание-виспа помог Искору определить руны, как оказалось, в большинстве повторявшие шахматные: благодаря им книжные полки неслышно двигались, открывая проходы. О, с обратной стороны тоже имелись полочки, только узенькие — это для установки книг лицом к лицу вместо корешков к читателю. Запрещённые Церковью исторические летописи, труды по астрономии и нумерологии, математический анализ и введение в бухгалтерию. В общем, материалы для продвинутых. Обе перегородки, составленные из книжных стендов и делящие библиотечный зал на три секции-класса, тоже обладали рунным механизмом — для поворота вокруг оси другой стороной, где среди стандартных учебников оказывалась дополнительная литература.

Впрочем, альковы зачастую использовались для занятий не книжных, а сексуальных. Вот и сейчас в одном углу раздевшийся наставник самозабвенно лизался с голым Андерсом, в другом же грубо нагнули с приспущенными штанами и наказывали Анейрина в качестве действенной стимуляции к изучению этим строптивцем заклинания Лечение, в двух оставшихся с упоением трахались обнажённые маги и старшие ученицы. Места не много, зато уроки в библиотеке длинные и магия гасит звуки. Ещё по паре мест для уединения имелось в книжных тупичках перед залами артефакторики и алхимии, а также, как в насмешку, в молельне как раз за стендами, забитыми Песнью Света. Эти альковы тоже не простаивали пустыми. Храмовники за столько-то лет сожительства наверняка знали об этих тайничках, но делали вид, что не замечают, как маги особо не возникали, когда старших учениц и учеников уводили в один из покоев в холле для "бесед" или на офицерский этаж. И видимость приличий как бы соблюдена. При всём при этом, и у храмовников в их внешнем ободе, и на этаже у магов имелись секции, куда они легально заходили для интимных занятий между собой или с усмирёнными. Весь этот бедлам с учениками творился из-за отсутствия приспособленного для обучения корпуса с классами да индивидуального допуска к Истязанию вместо конкретного и единого для всех возраста экзаменов на владение магией. Всё с явного попустительства Церкви, морально разлагавшей и сталкивавшей обе ненавидящие друг друга стороны для удержания своей власти над ними, на самом деле являющимися намеренно противопоставленными представителями двух путей развития пользователей магии. Конечно же, считается ересью, что инициировать можно любого, хотя всё дело тут лишь в целесообразности вложений на обучение.

Понимая одинокого волка Анейрина, тяготящегося взаперти Башни, незримый Искор встал у полок, сосредоточился, отрешился от происходящего и простёр тотем за преграду. Крови там хватало, чтобы попрактиковаться в преподаваемой Эленай теории. Одному раздуть мысль, что способ верный. Второму дать ощутить лечебное воздействие и сделать навязчивой его собственную бредовую мысль о том, что учитель так подсказывает ему правильное применение магии для самолечения. Затем Искор стал тренироваться в удалённом лечении сквозь преодолимое препятствие. Противно? Цинично? Привереды остаются неучами. Всего пять минут растянутого воздействия, и вот уже всё залечено, довольный наставник смягчился, и Анейрин неожиданно для себя словил удовольствие от процесса. Ещё через пару минут анонимный помощник поспешил прочь, напакостив тем, что раздул у человека идею вот прямо сейчас раздеться и поменяться ролями с хорошеньким учеником в качестве поощрения, а эльфа утвердил в продвинутой идее отомстить взрослому за своё поругание раздавливанием ему яиц во время оргазма. Никакой отсебятины — слишком рано на такое замахиваться, да и теперь получилось только из-за скачущих мыслей и зашкаливающих эмоций у этих двоих.

Пыль со стендов регулярно "снимали" практиками заклятья Каменный Доспех, но всё равно Искор не стал рисковать задеть ветерком от ног ни залежи пыли, ни страницы открытых книг, ни дрожащие как перед припадком свечные язычки. Отрок легко поднялся к самым витражам, разрисованным морозом. Где-то там снаружи синие мантии отрабатывали бытовое заклинание Обогрева и боевое заклятье Зимней Хватки, намораживая крепкий лёд для очередных забав с катанием на коньках. Через месяц всё озеро само обледенеет, как говорят местные, но снега наметёт по первую террасу и морозы станут трескучими, чтобы совать на улицу нос из цитадели, где круглый год температура сохраняется на уровне четверти шкалы от точки замерзания до точки кипения воды.

Трантер благополучно "потерялся" на втором ярусе. Искор решил, что вместо его поисков куда интереснее продолжить изучение замысловатых лириумных глифов, каким-то образом внедрённых эльфийскими мастерами прямо в каменные площадки дюжины колонн в центральном круге башни. Гигантский вес циклопического сооружения поддерживался силой магии, в мизерном масштабе используемой для волшебного перемещения шахматных фигур по рунической доске. Поэтому гравитация под сводами оказывалась такой, что Искор летал с минимальными усилиями, а выпущенные книги медленно опускались вниз чудными бабочками или пёрышками. Вот только лириум внутри камня был какой-то странный, и дело даже не в переливах транслируемой им двенадцати аккордной мелодии, а в том, каким этот материал подвергся изменениям, когда Завеса заперла магию в Тени. Или же надо смотреть под другим углом — как изменилась кровь Титанов после Занавешивания магии в Тени? Одни вопросы...

Внезапно Искора, сидевшего в позе лотоса на макушке одной из колонн прямо напротив дежурной пары храмовников у лестницы, посетило видение настоящего времени.

"Отряд храмовников во главе с лейтенантом в знакомых латах сбросил меховые плащи и отделился от санного обоза, атакованного разбойниками. Один из лыжников оказался беглым магом-отступником, перегородившим накатанную дорогу заклинаньем Ледяная Стена. Длинные лыжи в пару ярдов против коротких скользилок в пару футов. Снега ещё мало насыпало, потому храмовники почти не отставали, широким веером прижимая жертву к скалам. Но вот обступленный со всех сторон малефикар совершил, казалось бы, самоубийственные поступки: выстрелил из ледяного посоха в нависшую на скале снежную шапку и сам себя заковал в глыбе льда — внутри заклятья Ледяной Круг. Сошедшая на него лавина погребла под собой и всех преследователей — прямо на глазах оторопевших обозников, чем тут же воспользовались напавшие, подавив всё сопротивление. Чудом поток снега и камней пронёсся мимо каравана саней."

Всё, как учила тевинтерская провидица Зиновия. Ученик искренне и ярко пожелал — осветить перспективу. Мана вновь резко убыла и потекла ко дну, зато Искор увидел череду образов и ощутил поток знаний:

"Горное племя авваров, а это именно они напали на обоз, вырезает всех аламарри, раздевает их до исподнего и готовится к отбытию вместе с трофейными санями и продовольствием на них. Увидел Искор и то, как легко выбирается из-под снега отступник. Словно породистая ищейка, богато одетый маг отыскал и при помощи простых заклятий Снежной Ямы откопал всех храмовников — соратники обобрали мертвецов до трусов и точно так же кинули в снегу с распоротыми брюхами на поживу волкам. Как и ожидалось, лейтенант Чилтон благодаря своим доспехам оказался единственно выжившим. Пленённого снежными пластами сравнительно легко вырубили, извлекли бесчувственное тело, раздели донага. С пришедшим в себя Чилтоном авварры откровенно позабавились, со всех сторон метая в него снежки разной степени твёрдости, пока кружащий волком отступник с промёрзшим смехом провоцировал. Лейтенант ни разу не дал осечки, отбив штук пять всяких заклятий, но когда один аввар прекратил дурачиться и метко угодил плотным снежком в пах, вот тогда скрючившийся Чилтон пропустил — корка более мощного заклятья Ледяной Хватки зафиксировала его в позорной позе. Заваливающийся храмовник успел избавиться от магии до того, как разбился бы при падении. Но холод его доконал, мужчина слишком вяло пытался блокировать издевательски хохочущего отступника, потыкавшего острым верхом посоха в несчастного храмовника, прежде чем ожесточённо отпинать его, с остервенением вымещая всё зло за "башенную тюрягу" и "беседы по душам". Вслед за магом ещё несколько разбойничьего вида людей милостиво одарили избитого и окровавленного Чилтона теплом — своей мочи. Напоследок отступник применил на полумёртвом человеке добивающее заклятье Оледенения — аналог Окаменения..."

Искор на этом моменте не смог сдержать эмоции. И видение тут же погасло. Ошеломлённый жестокостью отрок завалился на спину и не сверзился с колонны только благодаря временно превращённым в артефакт туфлям воздушной акробатики.

Канителиться было нельзя. Мысленно возблагодарив сеньору Демельзу за подход к наказанию всех за проступки двоих, невидимый Искор плавно спустился между стендов внутренней стенки библиотечного залища, прижался к громаде колонны, вобрал все эссенции и привычно вогнал себя в транс, помогший застыть древесно-металлической статуей, шанс обнаружения которой в ближайший час оказывался ничтожно мал. Прекрасно помня ощущения портала, душа Искора благополучно покинула бренное тело, перейдя в Тень, минуя Завесу, но именно туда и сместился мальчик, по зелёному коридору покинув пределы Цитадели Кинлох.

Ещё пока не рискуя телепортироваться на длинные дистанции, драконий отрок оставил слева ориентиром лишь зримый отовсюду Чёрный Город, как ныне звался сей объект в небе Тени, а справа стал вглядываться вдаль драконьим зрением — серией из десятка с лишним телепортаций примерно по десятку миль в каждом он за полчаса достиг места побоища. Единственное, что в чём точно был уверен Искор, так это в своём переходе в мир дремлющий, как тут звали Прайм или Тедас, и в миг применения заклятья Оледенения пожертвовал свою двойную эссенцию из тотема, распределив в сердце и мозг и тем самым усилив действие чужой магии для сохранения тела.