Двинулись по направлению к Зимнему. Город, объятый хмурым осенним туманом, казался спящим. Впрочем, в казармах отдельных полков бодрствовали, но сохраняли нейтралитет "с целью воспрепятствовать боевым стычкам между сторонами". Отряды прибывали к Зимнему порознь, из разных районов столицы и в разное время. Одни в самый день переворота, другие — за сутки, и командир одного такого отряда рассказывал впоследствии, что в то раннее утро "во всем дворце не было ни души... ".
Меня поставили в караул с двенадцати до двух часов ночи у двери, ведущей в зал заседаний правительства, рядом с кабинетом Керенского, который... был в своем несменяемом коричневом френче.... Потом меня же послали разыскивать министра Кишкина, "руководившего защитой дворца". Юнкерам из инженерных училищ было срочно поручено из штабелей дров, заготовленных для предстоящих холодов, построить на Дворцовой площади баррикады. При расстановке постов "юнкерам вменялось в обязанность самое осторожное обращение с вещами, находящимися в комнатах дворца..." . А их было более тысячи, и многие пришлось запереть.
В 21.40 в Петропавловской крепости прогремел холостой выстрел, который и послужил сигналом к штурму и который легенда упрямо приписывает революционному крейсеру. Холостым же выстрел был потому, что Петропавловка объявила нейтралитет. Следом заговорила "Аврора". Из семи снарядов, выпущенных с крейсера и с миноносца "Забияка", стоявших у Hиколаевского моста, только один задел дворцовый карниз.
Первой атаке подверглась редкая цепь юнкеров, выдвинутая для защиты Зимнего снаружи. Толпы солдат и матросов открыли беспорядочный огонь, и юнкерам пришлось отступить во дворец. Вход в ворота преграждал захваченный броневик, который открыл по наступающим меткий огонь. Женский батальон, успевший занять баррикады, тоже начал отстреливаться. Атакующие толпы приостановились. Наступила заминка. Ею воспользовались большевики, которые выслали парламентеров. Они обратились к членам Временного правительства с предложениями о сдаче. В случае отказа обороняющимся недвусмысленно угрожали "кровавой репрессией". В 23 часа прекратившаяся было перестрелка на улице возобновилась с новой силой. Сестра милосердия, спустившаяся с третьего этажа, где ещё с 1915 года был устроен госпиталь, сообщила, что все палаты запружены матросами и солдатами, проникшими со стороны Эрмитажа и со стороны двора по чёрной лестнице, о существовании которой среди защитников никому не было известно. Теперь никто уже не знал, где защитники, а где нападающие. В одной зале защитники разоружали нападавших, в соседней, наоборот, нападающие обезоруживали защитников. Постепенно юнкера оставили верхние этажи со стороны Эрмитажа и сосредоточились в нижних залах, где находились министры Временного правительства.
Между тем часть осаждавших просочилась во дворец с черного хода, по лестнице, которая очень давно не использовалась и о существовании которой никто не догадался предупредить защитников Зимнего. Об этом им сообщила взволнованная сестра милосердия, прибежавшая с верхнего этажа, где с 1915 г. размещался госпиталь. Начался форменный "комнатный" бой. Теперь уже никто не знал, где нападающие, а где защитники.
Революционных матросов невозможно было остановить: они проникли в обширные царские винные погреба. Началось поголовное пьянство рвали со стен гобелены, хватали ценный севрский фарфор, сдирали с кресел кожаную обивку.
Что же в это время происходило на баррикадах перед дворцом? Они продолжали держаться. По ним велась залповая стрельба, но женский ударный батальон отбивает наседающих и крепко держит доступы к Дворцу. Атакующие предпринимают последний штурм. Пьяная ватага, почуя женщин за баррикадами, старалась вытащить их на свою сторону. Юнкера их защищали. Груды убитых большевиков удвоили ширину и высоту баррикад, получился словно бруствер из трупов. Тем не менее большинство ударниц всё же попали в лапы разъярившихся бандитов. Всего, что они с ними сотворили, я описать не могу — бумага не выдержит. Большинство были раздеты, изнасилованы и при посредстве воткнутых в них штыков посажены вертикально на баррикады. Обходя весь наш внутренний фронт, мы наткнулись в коридоре у входа в Георгиевский зал на жуткую кучу: при свете огарков мы увидали человеческую ногу, привязанную к стенному канделябру, груду внутренностей, вывалившихся из живота, из-под которого вытягивалась другая нога, прижатая мёртвым телом солдата; по другую сторону вытянулся красногвардеец, держа в зубах мёртвой хваткой левую руку жертвы, а в руках — оборванную юбку. Голову жертвы покрывала нога матроса, который лежал поверх. Чтобы разглядеть лицо женщины, нам пришлось оттянуть труп матроса, но это было нелегко, так как она в борьбе зубами вцепилась в ногу матроса, а правой рукой вогнала кинжал ему в сердце. Все четверо уже окоченели.
К этому времени нападающие совершенно перемешались с защитниками. В кабинет, где находились члены правительства, был приглашён секретарь РВК Владимир Антонов-Овсеенко. Антонова-Овсеенко попросили снять шляпу, но он этого не сделал. "Антонов, я вас знаю давно, не издевайтесь, вы этим только выдаёте себя, свою невоспитанность! Смотрите, чтобы не пришлось пожалеть. Мы не сдались, а лишь подчинились силе, и не забывайте, что ваше преступное дело ещё не увенчано окончательным успехом", — обратился к Антонову-Овсеенко министр государственного призрения Николай Кишкин. Антонов нервно смеялся.
Приказ о сдаче дворца, отданный Временным правительством в 2 часа ночи 26 октября (8 ноября) ввиду бессмысленности сопротивления, до многих участников обороны просто не дошёл. В некоторых местах продолжался безнадёжный бой. Поэтому спорадическая стрельба будет слышаться в анфиладах Зимнего дворца и на баррикадах перед ним до четвёртого часа утра.
Солдаты, рассыпавшиеся по этажам, проникли в винные погреба, били севрский фарфор и ломали мебель. Со стен срывались гобелены, с диванов и кресел сдирался плюш. Антонов-Овсеенко безуспешно пытался призвать массы к революционной дисциплине.
Комендант обороны полковник Ананьев был убит на месте. Многие сдавшиеся юнкера, которых вместе с членами Временного правительства отправили в Петропавловскую крепость, так до неё и не дошли: их прикончили по дороге конвоиры, а некоторые были сброшены с мостов в Неву толпами сочувствующих перевороту зевак. Некоторые оказались счастливее — их отводили в солдатский клуб Преображенского полка, и они отделывались унижениями и побоями.
26 ударниц переоделись в форму школы прапорщиков Северного фронта и с уцелевшими юнкерами этой школы, получившими из Смольного разрешение на беспрепятственный выход из Зимнего дворца, покинули его ещё между 22 и 23 часами. Остальные ударницы, оставшиеся в живых, попали в руки солдат запасного батальона лейб-гвардии Павловского полка.
На вопрос пленного офицера, почему слышна пулемётная стрельба на Миллионной улице, один из конвоиров — солдат этого полка — ответил так: "Расстреливают. Ударниц. Ну и бабы, бедовые. Одна полроты выдержала. Ребята и натешились! Они у нас. А вот что отказывается или больна которая, ту сволочь сейчас к стенке!"
А как же мои товарищи юнкера? Кому-то удалось скрыться и выйти из Зимнего — их искали после, но мне удалось укрыться".
И вот сейчас перед Сергеем стояла та, которую он видел мертвой, там в Зимнем, уже после штурма. С черными погонами, на которых был череп с двумя скрещенными костями. Стояла и оценивающе смотрела. Прапорщик Каменский ошибался — женских батальонов было в то время сформировано три, и на момент штурма Зимнего батальон Бочкаревой находился на фронте, под Молодечно. В Зимнем погиб другой женский батальон, третий был в Москве, и был уничтожен небезызвестным Раскольниковым в ожесточенных уличных боях. Расформированный в конце 1917 года, женский ударный батальон смерти был сформирован вновь в Великом Герцогстве Курляндском в 1918 году. Во время завязавшихся затяжных боев под Псковом с экспедиционными войсками генерала Фоша, Марии во всеобщей суматохе, удалось добиться отправки ее батальона, из опостылевшего и уже неоднократно прочесанного вдоль и поперек Питера, поближе к фронту, в Лугу. И именно ее батальон с полусотней станковых, таким же количеством ручных пулеметов, вооруженный вместо винтовок пистолетами-пулеметами, на которые перешли вместо винтовок, во время проведения чисток кварталов Петрограда, прервал жизненный путь польской кавалерии на подступах к Луге. На вооружении батальона состояло также три броневика "Остин-Путиловец", а также три трехдюймовые зенитные пушки на автомобильном шасси. Сейчас, перед глазами, слегка впавшего в ступор Каменского, протекала картина той суеты, которая наступает после окончания боя — суетились люди в военной форме, перевязывали раненных, аккуратно и бережно укладывали трупы убитых в кузов грузовика. Дикость происходящего заключалась в том, что все вокруг и мертвые, и раненные, и живые, за исключением бойцов его десантной роты были женщинами.
— Мария Леонтьевна! Сегодня семнадцать , однако! — раздался голос откуда-то сбоку. Сергей оглянулся — рядом с ним остановилась барышня маленького роста, со снайперской винтовкой за спиной, которая по размеру была высотой почти с ее обладательницу, и плоским азиатским лицом с раскосыми глазами. Она показывала Бочкаревой связку каких-то розово-красных предметов нанизанных на кусок шпагата, на манер ожерелья. Прапорщик присмотрелся повнимательнее, и внутри у него, точнее сказать не внутри а внизу, в том месте, за которое так боятся и переживают мужчины, все как-то предательски похолодело и скукожилось. И хотя предметы на связке были свежеотрезанными человеческими ушами, похолодело именно внизу — Сергей понял, что фронтовые байки о сибирских барышнях-снайперах, превращавших с расстояния двух верст любого встреченного мужчину в хорошего танцора, путем отстрела изделий Фаберже, являются не байками, а правдой. Прапорщику стало по настоящему страшно. Господи! Для этой сибирячки, это ведь не война, а обычная охота, охота на зверя. Каким сибирским богам она молится? И молится ли она вообще?
— Молодец Айну! — сказала Мария Леонтьевна , и следующей фразой вывела Каменского из ступора — пошлите своих десантников осмотреть окрестности Луги, возможно, кто-то остался в живых. Моим людям нужно привести себя в порядок, — и кивнула в сторону раненых.
Сергей кивнул, и стал отдавать распоряжения. В воздух взметнулись ракеты, означавшие, что путь для "Рабочего Путиловца" свободен, и город под контролем. Спустя какое-то время показался и сам "Путиловец". После того, как телеграфная связь была восстановлена, генералу Краснову была отправлено боевое донесение. Прочесывание окрестностей Луги особых результатов не дало — нескольких найденных среди месива конских и людских трупов кавалеристов Балаховича, повесили так же, как уже упоминавшегося хорунжего — со спущенными штанами, и с произведенной операцией по прижизненной кастрации, выполненной в походно-полевых условиях. На возможность сепсиса от хирургической операции выполненной в антисанитарных условиях никто из повешенных не жаловался.
Из досье польской разведки на Бочкареву М.Л.
"Мария Леонтьевна Фролкова, уроженка Новгородской губернии, в 1895 году в возрасте 6 лет оказалась в Сибири, куда переехали родители. В 1905 году ее супругом стал Афанасий Бочкарев В конце 1914 года по личному разрешению Николая II она была зачислена рядовым в Томский запасной батальон. В начале следующего года в составе маршевой роты прибыла на фронт в 28-й Полоцкий полк. Мария Бочкарева отличилась во многих боях. За уверенные действия в ходе газовой атаки противника, когда она вынесла с поля боя нескольких раненых, Бочкарева получила свою первую награду — медаль "За храбрость". Весну 1917 года Мария встретила унтер-офицером, командиром разведвзвода и георгиевским кавалером. Председатель Государственной Думы Михаил Родзянко предложил ей сформировать боевые женские подразделения. Женский батальон Бочкаревой участвовал в расстреле июльской демонстрации в Питере
По свидетельству офицеров 525-го пехотного полка 132-й дивизии, занимавшей позиции в районе Крево, приданный им женский батальон Бочкаревой в течение двух дней 9-10 июля 1917 г. отбил 14 атак противника. Женский батальон вел себя "геройски, все время в передовой линии, неся службу наравне с солдатами", — говорилось в донесении
Женский батальон Бочкаревой участвовал в расстреле июльской демонстрации в Питере
На фронте батальон воевал в Молодечно. Подготовленное наступление захлебнулось из-за того, что солдаты фактически отказались наступать, несмотря на перевес в силах. Женский батальон наступал, и занял немецкие траншеи и не поддержанный войсками вынужден был отступить. До октября женский батальон занимал позиции на передовой и препятствовал братанию с немцами — вел стрельбу по нейтральной полосе. Братание приняло большой размах — огонь не велся ни с той и с этой стороны, стреляли только бочкаревцы, что вызввало такой гнев у своих, что солдаты прикатили пулеметы и стали стрелять по Бочкаревским позициям. Батальон был вынужден уйти с позиций. После прихода большевиков к власти батальон был распущен. Причем из-за ненависти солдат пришлось делать это тайно, базируясь в лесу и отпуская женщин по одной. В гражданскую войну, до оккупации России по планам Антанты, - тайный агент Корнилова"
ГлаваN59 Осень 1919 года Чесма по бакински.
Набережная Баку была застлана синим туманом выхлопных газов. Практически в центре города уже третьи сутки шла высадка объединенной бронетанковой дивизии Союзников. Рено и Уиппеты выгруженные первыми, уже двинулись в район Армякенда. Там на площади, где был когда то Армянский рынок, сожженный дашнаками в 1917 году, теперь был район сосредоточения двух легких танковых полков. А на набережной полным ходом готовились к маршу Самцы и Сен-Шамоны. Поручик Семенов закончил диктовать и опустив бинокль спросил вольноопределяющегося Азизова — Ну и сколько там натикало — — 32 пушечных Мк, 27 Сен-Шамонов, 19 Уиппетов и 25 Рено — прочитал юноша — Набрали стаю союзнички. Ну ничего, встретим. Иди к Саиду и отошли сообщение о количестве коробочек голубиной почтой. И еще раз добавь, что свадьба ровно через неделю —
За два месяца до этого. Дербент. Район порта. Номера купца Гольдина. Человек в поношенной шинели без знаков различия, постучался в облупленную дверь с криво нарисованной цифрой 13. В ответ изнутри об оную дверь разбился стакан. Все ясно подумал визитер, хозяин дома и распахнув ударом ноги дверь, вошел в комнату, ловко уклонившись от следующего метательного снаряда, который для разнообразия представлял на этот раз огурец.
