| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Авторам по данному вопросу удалось разыскать следующую информацию. В октябре 1942 года был расформирован 117-й строительный авиаполевой батальон люфтваффе, расквартированный в районе Банака. Правда в Банак согласно документов этот батальон попал только в ноябре 1942 — спустя месяц после своего расформирования. Причем в Банак он прибыл из Таллинна, где как известно располагался 14-й центр подготовки парашютных частей вермахта, который подчинялся непосредственно люфтваффе. Что касается "оборотня", то это вероятнее всего бывший французский вспомогательный крейсер: Х-23 "Amiral Theodore Tissier". 5085 брт, 116x16 м, 21 уз., 7x1 — 150-мм/40, 2x1 — 75-мм, 2x1 — 37-мм. С этим крейсером довольно странная история. Он был захвачен в Дюнкерке в 1940 году, откуда не мог уйти ввиду неисправности турбин. Однако французы исключили его из списков только 15.10.1940. По немецким документам, этот крейсер, получивший наименование "Принц Адальберт", тонет на шведском минном заграждении летом 1941 года. Затем его почему-то переименовывают в "Кайзер" (утонувшего!). Позднее он ("Принц Адальберт") оказывается уже у итальянцев под именем "Giuseppe Baiometta". Правда при этом он усыхает в размерах — 3082 брт, 17,5 узл., 2x1 — 90-мм/45. Потоплен авиацией 2.4.1943 г. В то же время в составе люфтваффе появляется плавказарма "Нордбург-18", которая возникает из ниоткуда прямо вКиркенесе, и обслуживает эскадрилью гидросамолетов. Однако достоверно известно, что экипажи гидросамолетов жили на берегу. Вот эта самая плавказарма и гибнет в результате артобстрела советской батареи с полуострова Рыбачий 23 сентября 1942 года. Погибших нет. Но... батареи Рыбачьего вели огонь только 20 сентября и 25 сентября, причем огонь велся по БДБ, осуществляющим, снабжение сухопутных войск. Возможно "Нордбург-18" и не является разыскиваемым "оборотнем" от люфтваффе, который пытался осуществить захват Диксона, но его странное появление и исчезновение указывает на то, что данное судно попадает под категорию тех, которые могли осуществить рейд к Диксону. Впрочем, очень много неясного и с огромным норвежским торговым флотом. Примерно одна треть норвежских торговых судов — около 600 судов суммарным тоннажем свыше 1,5 миллиона тонн, куда-то исчезает сразу после оккупации Норвегии Германией. Нет этих судов и среди норвежских, германских потерь, нет их и среди потерь союзников, нет их и среди уцелевших к концу войны судов. Объяснение сему феномену таинственного исчезновения существовало у советских историков — все эти суда были потоплены советской авиацией и советским ВМФ в годы Великой Отечественной войны. Однако современные российские историки такую версию напрочь отрицают, ибо она противоречит требованиям взаимной общеевропейской цивилизации, и по их мнению является прямым геноцидом арийской культуры Третьего Рейха. Не будем влезать в дебри идеологического спора с современным сторонниками гитлеровского фашизма, но примем во внимание факт того, что "оборотень" мог оказаться одним из "неучтенных" норвежских судов. Нет полной ясности и с другими трофейными судами.
Вот теперь мы перейдем к рассказу о событиях у острова Медвежий, и с той чехардой, которую историки устроили вокруг того, что там произошло.
* * *
В своих мемуарах, книге "Арктический вояж", Джеллит вспоминает:
"... Итак, мы шли в соответствии с ордером — "Тускалуза" в центре, "Эммонс" и "Родман" впереди — на левом и правом крамболах, русский "Сокрушительный" и русский "Гремящий" — на левом и правом траверзах, и русский "Урицкий" на кормовых углах с левого борта (именно с левого борта могли, по моему мнению появится самолеты люфтваффе, если туман, через который мы шли, рассеется). Полосы густого как молоко тумана чередовались с полосами хорошей видимости. Мы приближались к точке, где пути моих кораблей и кораблей русских должны были разойтись. Нос "Тускалузы" разрезал белое молоко висящее над морем, и с мостика мне открылась длинная и широкая полоса открытого и чистого океана. Шли мы по самому ее краю — русский "Сокрушительный" "терся" о висящую по левому борту высокую густую стену белой "ваты". Правая стена "ваты"была милях в десяти. Отлично! Именно здесь мы и расстанемся с русскими. Я приготовился отдать команду сигнальщикам: "Благодарю за совместное плавание! Счастливого возвращения домой!", но как это часто бывает в нашей жизни, не успел.
Вероятность того, что произошло в тот момент была на три порядка ниже вероятности обнаружить нецензурную надпись на русском языке на лунном модуле космического корабля "Апполон" (кстати, именно поэтому высадку на Луну пришлось снимать повторно в Голливуде — кто ж знал, что русские встретят наш спускаемый аппарат, на своих танках Т-34, модернизированных для передвижения по лунной поверхности!). Однако океан это такое место, где теория вероятности ничего не значит. Наоборот — чем меньше вероятность события, тем больше шансов, что оно произойдет.
Все произошло мгновенно! Из белой стены "ваты" стремительно вынырнул нос огромного корабля и его форштевень, как раскаленный нож разрезал корпус русского эсминца "Сокрушительный", завалив при этом русский корабль на правый борт. На флагштоке пришельца трепетал флаг со свастикой. Корпус русского корабля лишь на мгновенье затормозил бег нацистского крейсера — словно не заметив столкновения германский крейсер мчался дальше, целя носом в середину моей "Тускалузы".
— Руль лево на борт! Боевая тревога! — закричал я, лихорадочно соображая, как поступить в данной ситуации — дистанция для правильного артиллерийского боя слишком мала, и будет непрерывно уменьшаться — то есть система управления артиллерийским огнем будет не в состоянии вовремя отслеживать положение корабля противника, и все время будет запаздывать — мои залпы будут ложиться у него за кормой. Дать команду на открытие беглого огня по данным местных постов? Или... Отчаянно воя турбинами "Тускалуза" поворачивала налево, начали поступать доклады о готовности боевых постов, а я терял драгоценные секунды на то, чтобы принять правильное решение. Если быть честным, то гибель русского эсминца, произвела на меня кошмарное впечатление — я подумал в тот момент, что порученная мне миссия провалена, и моя карьера на флоте будет не долгой — до прибытия в ближайшую американскую базу.
Попросту говоря, я растерялся и пустил ситуацию на самотек. Такое не часто бывало в моей жизни, и всякий раз заканчивалось для меня плачевно. Измена Нэнси Хайлет — моей первой любви в колледже привела к впадению в ступор на неделю — как итог я завалил половину экзаменов, затем поражение нашей бейсбольной команды, я... Но здесь все решилось без меня — русский "Урицкий" и мой "Эммонс" почему-то продублировали мой маневр — "руль лево на борт" (Или выполнили его раньше?) и поначалу мне показалось, что они собираются таранить нацистский "Адмирал Хиппер", но потом — потом они, осыпаемые огнем "Хиппера" пройдя вдоль его борта нырнули в спасительную "вату" тумана, из которой немецкий крейсер появился минуту назад. А потом произошло сразу несколько событий. Одна из носовых башен немецкого крейсера выплюнула залп в сторону моей "Тускалузы". Один из снарядов прошел мимо, а второй — второй буквально снес за борт кормовую трехорудийную башню 203-мм орудий. Сила удара была такова, что крейсер накренился, а я от неожиданности упал на палубу. Еще я успел испугаться, и задуматься — за что мне эта кара господня — за то, что я еврей, или за то, что на день Благодарения, будучи скаутом линчевал ниггеров? А что еще случиться с моим кораблем и со мной, когда в него попадет еще один нацистский снаряд? Я успел еще отдать команду:
— Радируйте — "Атакован немецкой эскадрой. Веду бой в квадрате..."
Но обошлось! Наверное господь счел мои грехи меньшими, чем грехи наци, и вместо моей "Тускалузы" обрушил гнев на "Адмирал Хиппер". Или он (Господь) ошибся с идентификацией? То, что я с перепугу принял за попытку эсминцев, таранить немецкий крейсер, на самом деле оказалось классическим выходом в торпедную атаку. Почему я этого не понял? Наверное потому, что такие маневры умерли с началом Второй Мировой войны. Случаи классической торпедной атаки против крупного вражеского корабля можно перечесть по пальцем, и большинство из них, проведенные в первые годы войны закончились плачевно. Как следствие — эсминцы стали утрачивать функции торпедных кораблей и стали по большей части заниматься противолодочной обороной. Но это была классическая торпедная атака! С двух бортов! С близкой дистанции!
Девять торпед "Урицкого" и пять с "Эммонса" устремились к цели почти одновременно. В воздух у борта нацистского корабля взметнулись громадные водяные столбы, а затем все исчезло в ослепительной вспышке, сменившейся через полсекунды облаком черно-багрового дыма, которое на кривой изогнутой дымной ножке стало стремительно подниматься вверх, прямо как красный мухомор, увиденный мной на сопках Ваенги после дождя. Сила взрыва была такова, что на "Урицком" сорвало брезент с ограждения мостика, пролетевшим обломком снесло за борт 37-мм автомат вместе с расчетом, и двоих сигнальщиков, а на "Эммонсе" вывело из строя радар, сорвало за борт спасательные плотики, повредило надстройки, а внутренние механизмы получили "контузию".
Потом "дядюшка Джо" и мой президент будут долго и часто спорить сколько и чьих торпед попало в цель. Это станет их излюбленной темой спора в присутствии Уинстона Черчилля — и во время встречи в Тегеране, и в Ялте, да и потом — преемник Рузвельта Гарри Труммен будет не раз обыгрывать эту карту. Но это будет потом, а пока мы все пребывали в легком ступоре, от скоротечной и жестокой схватки. Единственным объектом, уцелевшим на поверхности воды, после того, как ветер отнес в сторону дым, оказалась легшая на борт носовая часть "Сокрушительного", на которой копошились фигурки уцелевших русских моряков.
Первые минуты я был обеспокоен судьбой "Эммонса" и "Урицкого" исчезнувших в густом молоке тумана, и вздохнул с большим облечением, когда они вынырнули из этой "ваты". Я приказал радировать:
— Потоплен крейсер "Адмирал Хиппер". Потери — эсминец "Сокрушительный".
Одновременно дал команду снизить ход — "Урицкий" собирался заняться спасением уцелевших с "Сокрушительного", "Эммонс" сообщил, что ищет двух сигнальщиков, сметенных взрывом за борт . Значит "Родмэн" и "Гремящий" займутся поиском ПЛ, а я ... А я ужаснулся докладу о последствиях попадания германского снаряда в кормовую башню "Тускалузы" — такое впечатление, что башня была сделана из картона, а не из брони, если ее практически полностью разрушило одним 203-мм снарядом. За что мы платили деньги судостроительным фирмам? А если в крейсер попадет снаряд покрупнее?
Неприятность не приходит одна — включенный по тревоге радар прогрелся, и выдал кошмарную картину — шесть целей двигалось в нашу сторону. Одна огромная, и пять по меньше! У меня было несколько минут, пока они находились за "ватой" тумана с правого борта. Несколько минут, чтобы морально успокоиться, и вспомнить, что я командир соединения, и мне поручена ответственная миссия, самим Президентом США, и эту миссию я уже наполовину загубил — один из русских эсминцев, эскортировавших мой крейсер уже погиб! Черчилль будет этому весьма рад! Но что я могу? Противник наверняка тоже включил радары, и от него уже не скрыться, тем более, что гибель "Хиппера" сопровождалась фантастическим фейерверком, заметным издалека! Если я отправлю обратно русский "Гремящий" — то тот не уйдет — у русских свои инструкции, да и даже если я уговорю, командира "Гремящего" — тот все равно останется прикрывать "Урицкого", который занят спасательной операцией и к тому же поврежден. Значит "Гремящий" и "Родман" нужно использовать для схватки с врагом. Большая цель наверняка сам "Тирпиц", или "Адмирал Шеер", что для моего поврежденного крейсера никакой роли практически не играет. Или играет? "Шеер" более тихоходный, значит если я свяжу его и нацистские эсминцы боем, то "Урицкий" и "Эммонс" могут попытаться прорваться обратно в Североморск. А если "Тирпиц"? Выбора нет! Я приказал передать ратьером на "Родман" и "Гремящий" : "Прикрываем отход "Урицкого" и "Эммонса" в Кольский залив".
Приняв решение, пускай даже и неправильное, я испытал моральное облегчение и взял себя в руки. Теперь все очень просто и легко. Двигаемся навстречу противнику. Дальше бой. Наша задача — продержаться как можно дольше, пока поврежденные эсминцы отступают в русскую базу. Наверняка мы все умрем. Перед моими глазами промелькнула моя бурная молодость — линчевание негров, изнасилование малолетних девчонок из соседнего квартала, драки бейсбольными битами с пуэрто-риканскими бандами, афера с фальшивыми долларами... Страшно умирать! Но решение принято. Ведь по сути, ситуация ничем не отличается от той, когда банда ниггеров из Гарлема, зажала нас возле китайской закусочной, собираясь отомстить за смерть одноглазого Джимми и пришлось драться насмерть. Смелее Джиллет! Это будет очень быстро! Чего стоит американская броня ты уже успел убедиться!
И вот он замаячил на горизонте. Он. ОН! "Тирпиц". Тот самый характерный силуэт! Похоже, Джиллет, что твоя блестящая, антианглийская миссия блестяще провалилась. Или еще нет? Как-то не торопиться командир "Тирпица" идти на сближение. Ждет когда ловушка захлопнется? Кто там еще — "Шеер"? Хочет зажать между молотом и наковальней? На экране радара новых целей пока нет. Куда менять курс? Логичнее вернуться в Мурманск — полоса туманов закроет его соединение от люфтваффе, а догнать его немецкий линкор вряд ли сможет. Но обратный курс выведет на поврежденные "Родмэн" и "Урицкий" — хватит ли у них скорости для отступления? Вряд ли! И если Рузвельт, может простить ему "Родмэна", то "Урицкого" ему не простят — большая политика! Значит нужно поворачивать вправо или влево и увлечь "Тирпиц" за собой. Тогда у эсминцев появится шанс отойти в сторону Мурманска, а он, Джеллит, попытается проскочить в сторону Исландии.
— Радиорубка! Срочная телеграмма! Атакован линкором "Тирпиц" и пятью эсминцами.
Ну что Джеллит? Похоже, что домика с фламинго ты можешь и не увидеть на старости лет! Не нервничай! На тебя смотрит команда! Расслабься. Скажи, чтобы стюард принес тебе кофе. Вот так. Сделай паузу. Не торопись. Пускай твоя уверенность и спокойствие передастся подчиненным. Тем более, что "Тирпиц" идет параллельным курсом, и пока не предпринимает никаких активных действий, за исключением, активного радиообмена. Значит скоро на радаре появится и "Шеер". Чем дальше ты отойдешь от "Родмэна" и "Урицкого" — тем больше шансов на спасение у парней. А там может и успеют дойти до зоны патрулирования подлодок, или русские поднимут в воздух свою авиацию и прикроют корабли. Все в порядке. Две эскадры идут параллельными курсами. Скоро их будет три — тогда и пора будет начинать драп — "Шеер" хоть и силен, но тихоходен. Пей свой кофе Джеллит! Интересно, что туда намешал Мак Мартин? Похоже на корицу с изюмом. Если повезет, то узнаешь у него рецепт...
* * *
Вспоминает командир "Урицкого" В.В.Кручинин, книга "На страже Арктики":
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
