— Пасть забей, — выдал Живцов.
Ему требовались объяснения. Их он и получил.
— Захотите похозяйничать — не стесняйтесь, но помните: кругом ловушки, — улыбнулся наигранно Глеб. — Так что как говориться: добро пожаловать...ся — не стоит! Чем богаты, тем и рады угостить, а попотчевать! Трупы отродий уже покромсали, вот и наслаждайтесь, а сами питаемся исключительно ими — точнее порождениями! А тут хренозавры! Всех же не утащите!
— Про запас у вас оставим, опосля спросим — по возращении, а не раз, — отреагировал адекватно ситуации Живцов. — Знать не желаете сотрудничать с нами — по-хорошему...
— Зря ты, живодёров, злишься, — продолжил Глеб. — Баш на баш — Рашен традишин! Ты мне — я тебе! Иначе никак! Мы вам трофеи, а вы нам — новые неприятности? Не по-людски — не по-русски! Кто вами там заправляет и где, как ты любишь повторять — на базе! Оккупанты что ли или янки? Так — гоу хоум! Чужого не надо, а и своё не отдадим — без боя!
— Догадался уже, — огрызнулся Живцов. — На этом всё или имеете ещё чего сообщить!
— На память не жаловаться — отшибу!
— Живчик, дай мне — я его порву!
Живцов сам изувечил напарника, пока того не зашиб спецназовец.
— За что-о-о...
— Заткнись! И шевелись...
Глеб протянул смазливому живодёру руку помощи.
— Да пошли вы... — побрёл Глист, куда глаза глядят.
— Не заблудится, Приблуда? — поинтересовался Живцов относительно его дальнейшей судьбой.
— Вернём в целости и сохранности, а лучшем виде...
— И всё-таки, где у вас бабы? Мне бы в санчасть попасть, типа лазарета! И некоторым моим бойцам.
— А раньше как справлялись? — вставился Глеб.
— Своими силами...
— Вот и дальше дрочите — мой вам совет! А ожоги залижите! Надеюсь, имеется чем залить — спирт?
— Да уж найдётся и даже попотчевать вас, оглоедов! Накрывайте "поляну"! Раз трахнуться не получиться, хошь упьюсь досмерти! А то в дороге уж какие сутки, да всё не до сна было!
Спирт подействовал успокаивающе — не на всех. Живцову хоть бы хны, оказался стойкий к данному напитку.
— Девчонки! Ну, девки! Бабы! Покажитесь, суки...
— Эко его, а... — отметил комендант, обращаясь к Глебу.
— Прикидывается, скотина, пытается обдурить нас, — напомнил он с кем имеют дело — живодёрами. И пировали, празднуя победу. Рейд, по здешним меркам увенчавшийся небывалым успехом. Обычно пару десятков "скальпов", в лучшем случае до сотни, если раздолбать какой-нибудь клан исчадий в оазисе и то в основном там больше зверёнышей-детёнышей, а за них платят как за использованный патрон. Так что резать зачастую приходилось мачете в рукопашную. И потерь больше чем нынче в данной мясорубке. Голов — за тысячу — и среди них до сотни демонов. И если бы только, а не только. Имелись помимо грузом-200 ещё и трёхсотые. В основном погонщики с наездниками и парочка асов оставшиеся без своего привычного "транспорта". Хотя и хренозавры на цепи. Поэтому колонна на обратном пути превратиться в караван — не иначе.
За живых отродий платили щедро, как иной раз за сотню голов чертей или пару хреноящеров.
— Куш так куш, — продолжал бормотать в бреду Живцов.
— Ага, — возник рядом с ним Глист. — Это новые "колёса", "металл" и "железо"! И сучки — каждому по одной в качестве рабынь-наложниц...
Последовал удар — сильный и точный.
— Нет, ну достал, пистюк сопливый... — уставился Живцов на Глеба. — А сам чё вылупился, ёлупень?
— Вот про рабынь — подробнее, если можно, а придётся порассказать! Говоришь там у вас, откуда сами, живодёры, процветает работорговля?
— Да какая нахрен торговля людьми! Мы ж не отродья какие, люди мы! А что с баб взять — когда сам понимаешь для чего потребны! Не рожают они — суки! Сколько ты их не имей, ничего кроме секса не поимеешь! Ад, не рай — не плодятся люди! Только умирают, а чаще сами подыхают от голода и болезней!
— Хочешь меня убедить: о семье речь лучше не заводить?
— Да не заводись ты, солдафон! Скоро привыкнешь! Сколько здесь уже — неделю, две, три?
— Типа того...
— Вот, а я тут мотаю не первый срок...
— Это какой срок?
— Сорокет по земному времени! Мы ж покойники — мертвецы! Али ещё не уяснил?
— Было дело — возникала мысль...
— А терь прикинь, чем ещё заниматься в аду — кругом пекло!
— И далеко забирались в него, а катили к нам? — интересовал Глеба километраж. — И как вообще обстоят дела с транспортным сообщением меж оазисами?
— Мы те не такси! Либо с нами, либо...
— Против вас, живодёров! Где уж устоишь — как в прямом, так и ином смысле!
— А ты не сомневайся — вливайся в наши ряды — Адского легиона! Получишь свой отряд, а уже походу набрал! Те для начала хватит и взвода за глаза! На роту рот не разевай! А уж и на батальон зариться не стоит — чревато!
— А чё так — должности загодя расписаны и заняты более ушлыми переселенцами? И вообще как тут с отродьями — они повсюду или приходят постоянно с одного и того же направления? И также снуют в приёмник за своими исчадиями либо на поживу?
— Я так не заморачивался ещё ни разу как ты! Проще выжить и не из ума! А лиха беда начала! — выдал на-гора Живцов очередную любимую фразу в исполнении спецназовца, не уловив подвоха. — Поехали с нами? Чё те делать в этой дыре? Тогда всё и узнаешь, а поймёшь, какова тут настоящая житуха! Ну же, давай, решайся, братуха!
Живцов потребовал очередную канистру авиационного спирта.
— А случаем авиацией не располагаете? Самолёты не летают? — не прекращал Глеб попыток узнать как можно побольше об обитателях данного мира.
— Сказал ведь уже те, и чё ты такой нудный попался — не хошь живодёром к нам, так вали этим, как его...
— Дикарём... — подал голос Глист.
— От варвар на мою голову, а ещё помощник! С кем работать приходится, а, поди, ещё попробуй! Шакалы — только и могут что шакалить! Ить вернёмся, сдаст меня с потрохами "паханам"! Это такое начальство у нас — и то ещё Гестапо...
— Как интересно? А что насчёт борделей? Не практикуют?
— Нахрена и гемор лишний на то самое место, а и "скальп"? Все ж при оружии — и применить большого ума не надо! Вот таких уродов и закидываем в пекло на растерзание исчадиям. И главное живучие паразиты! И развелось ентих сволочей всех мастей...
— Головорезы-наёмники... — подсказал снова Глист.
— Вот за что я люблю его, как сына... сукина, так это за то, что хоть кол на голове теши, а хрен добьёшься результата! И откуда только они такие берутся — уродились, уродами? Ишь ты их — новое поколение — волна дерьма! Но лучше в живодёры отморозков и не найти, а и не надо! Руки не то что по локоть, а колено в крови! Мои ученики — школа выучки! Я за них любому глотку порву, а и глаз на очко натяну...
— Так чего постоянно лупишь?
— Любя! Согласись, солдафон: в армии без рукоприкладства никак! Субординация! Дед я для них, а они для меня духи! Вот и вышибаю всякую дурь! Кстати, бушь? У меня в отряде и шмаль найдётся! Откуда только они её берут, черти полосатые? Ума не приложу! Я-то всё больше традиционный отдых предпочитаю... на природе...
Живцов потребовал деликатесы. Ими послужили глаза отродий. Иные пили их сырыми, другие запекали или жарили на манер яичницы — кто во что горазд.
— Живодёры... — уяснил лишний раз Глеб и то: с ними необходимо держать ухо востро и дальше, а уж убирать руки от оружия чревато. Недолго поплатиться за собственную неосмотрительность головой.
И те, и другие почерпнули друг у друга: не стоит доводить дело до рукопашной. Если что — поселенцы "мясом" задавят, поэтому-то живодёры и держались все вместе и ближе к технике, где дежурили часовые — внутри за закрытыми люками.
— Подлюки... — выдал Волков.
На него время от времени и кидали косые взгляды живодёры, пока всё тот же Глист не толкнул Живцова локтем в бок на свой страх и риск, заявив:
— Он это — я признал его, Живчик!
— Не ошибся, не то я тя самого...
— Наш — из живодёров... бывший...
Им и занялись они, найдя повод для того, с чем явились к переселенцам в поселение — мародёрством.
— СМЕРТНИКИ -
Волкова обошли — не сразу и неявно. Круг сужался планомерно, как будто невзначай, и ничего не происходило. Но как только вокруг него не стало сторонников, в его сторону уствился Живцов.
— А ты чего не пьёшь? Брезгуешь нами? Так за победу хлебни, от тя не убудет, волчара!
Волков потянулся к пистолету. Его раскусили — живодёры признали дезертира. А это у них всегда каралось одинаково и независимо от срока давности совершённого ими преступления. Обычно дезертиров связывали и кидали в пекле на съедение порождениям.
— Сдаётся мне, парни, нас ни только не уважают, но пытаются овладеть хабаром! — плеснул Живцов из стакана в лицо Волкова, кинувшись на него.
Это был вызов. И принять его должен один на один.
— Никому не вмешиваться! — закричал Глист.
Против него Глеб противопоставил "Бердыш".
— Дёрнешься — убью! А пикнешь — пристрелю!..
Не успел он закончить с угрозами в адрес помощника Живцова, самого оприходовали. Последовал удар со спины в лопатки, и уже на полу добавили ногами, метя по голове.
Комендант также не успел уйти, его задержали на выходе ударом приклада автомата промеж глаз, потушив свет. Оставался ещё Шизука, но и с ним разделались живодёры на раз. Один из залётных гостей предложил японцу испить "мировую" чашу, впечатал в стену, а затем добил всё тем же прикладом автомата.
— Красота! Лепота... — в мгновение ока протрезвел Живцов. — Вяжите этих жмуриков, пока не очнулись! И другими тоже займитесь! Ищите баб! Все сучки мои! Кто хоть пальцем тронет какую — кастрирую! А после заставлю сожрать прилюдно собственный "хрен"!
Глист уже полазил по подземному поселению отшельников — та ссора меж ним и Живцовым была плановая и действовала всегда безотказно. Вот и сейчас он привёл живодёров в один из подземных лазаретов.
— Девки! Бабы! Суки... — обрадовались живодёры при виде женщин. — А вот и мы — к вам в гости!
Люба первой подскочила, возмутившись.
— Здесь раненые и больные!
— Калеки! Где? — заинтересовался Глист.
— Вот, — отпрянула Варя от одного из них.
— Да его проще пристрелить, чем мучиться самим и его!
Последовал выстрел.
— Мазила, — оттолкнул иной живодёр словоохотливого напарника. И перерезал мученику горловину тесаком-мачете. — Неча патроны тратить на них! Всё одно все трупаки!
— Есть ещё доходяги неспособные передвигаться сами? — выдал в продолжение Глист, обращаясь ко всем тем, кто находился в лазарете. — Кому пособить?
Люди зашевелились. Их погнали наверх, где иная группа живодёров под командованием Живцова принялась сортировать по категориям "хабар".
— Паршивый товар! Мелкий! Не те нынче люди — выродились! Куда ни глянь — одни выродки! Азиаты, мать их! Шевелитесь, хуйвейбины!..
Из подземелья донеслись вопли. Против женщин — парочки из них — пришлось применить силу. И сейчас тащили наверх за волосы, волоча по земле. Упираться было бессмысленно и чревато, однако они продолжали сопротивляться, выкрикивая оскорбительные слова в адрес живодёров. Те отвечали им любезностью, обещая устроить то, о чём они и мечтать не могли ранее, а используют в противоестественной форме — и не раз.
— Это ж ад — рай для таких как вы, сучек, — заключил Глист.
Иные живодёры поддержали его громогласным хохотом, вырывающимся из их лужёных глоток.
Живцов продолжал учитывать поголовье поселенцев, указывая кого ставить направо, а кого налево.
— Девок... — не унимался Глист.
Тот посмотрел на него с угрозой, и подельник заткнулся в тот же миг, не мешая работать главарю. Живцов составлял список, нанося на тело каждому поселенцу номер, присваивая ту или иную цифру, а то и ряд — соответственно порядковой записи. Говорил:
— Следующий...
На всё про всё — мародёрство — ушло чуть больше часа. Следовало выдвигаться в пекло. И самое время — во время мглы с сумерками в оазисе — не так печёт и есть шанс, что больше живого товара доберётся до места будущей приписки.
Закончив с записями, Живцов подозвал Глиста.
— Всё учли или...
— Какая разница? Люди стоят дороже, нежели туши исчадий с порождениями! А тех, кого не учли, оприходуют иные твари! Им недолго тут осталось хозяйничать!
Вот уж действительно кому было всё равно, что творить и где, в то время как Живцов понимал кое-что: они оголяют рубежи — переселенцы пусть не столь сильны, но далеко исчадия не проходили в их земли, и до них там, откуда были сами живодёры, добирались считанные разы. Так что жили припеваючи. Но долго так продолжаться не может, сами помогают заклятым врагам. А одними заградительными кордонами с небольшими гарнизонами, обозванными Адским легионом — не продержаться. И уже потеряли две дальние заставы. И новых не возвели, да и старые не восстановили в полной мере. Даже людей не хватало. А тут бойцы и приходилось воевать с ними.
В чувство реальности Живцова вернули рыки пленных отродий. Те ликовали при виде того, что поселенцев также как и их заключали в кандалы, выстраивая цепью.
— По машинам! Отваливаем!
— Живчик, а как же четыре пленных командира? — напомнил Глист.
— Одного бросим в пекле — Волка!..
— Он ни в счёт...
Вместо него к ним Глист отправил Слона. Промолчал, не встревая в речь командира — не стал перебивать. А всегда было чревато — одним и тем же. Мог и пристрелить, а был сейчас способен ещё и не на это. Злился. Лоб Живцова прорезали вены. А уж на шее и вовсе вздулась артерия. Пульсировала. Кровь ударила в лицо, прильнув к голове. Он раскраснелся точно вареный рак.
— Продадим в рабство... гладиаторами!..
— И... — позволил себе чуток Глист отвлечь Живцова от собственных мыслей недоступных его уму.
— Чего ещё, а надо?
— Спецназовец...
— Дальше, коль начал?
— От него лучше сразу избавиться, и как — догадайся сам. А станет мстить, если выживет...
Помощник был прав, тут не поспоришь, хотя хотелось вступиться за него и даже с оружием в руках. Да своя шкура дороже всего.
— Разберёмся... для начала с Шакалом...
* * *
— Что происходит? — заговорил комендант, гремя кандалами, зацепленными за трос. И пребывал в положении пленника не один. Все люди из поселения волочили рядом свои мощи. — Куда нас ведут? А за что и случилось?
Вопросов было много, да ответ один-единственный и на поверку прост.
— Живодёры... — подал голос старый знакомый.
— Глеб... — обернулся на него подполковник. — Сделай же что-нибудь! Предприми попытку урегулировать разногласия меж нами.
— Поздно! Слишком поздно...
Он сам крутил головой по сторонам, пытаясь разглядеть в людском столпотворении среди конвоя бронетехники знакомые лица и не только соратников по оружию, хотя теперь уже по несчастью, сколько женщин — одну. Его интересовала судьба Любы больше чем своя собственная, а и иных поселенцев. Выбор в их случае изначально был невелик и очевиден — они угодили из огня в полымя.
Рядом рычали отродья. Их было что-то около двух-трёх десятков — людей значительно больше. И пока что они плелись по землям оазиса.
