Рассвет. Общий файл. (20-35 главы)

-Вот она, Ямская улица, а вот и он — тупичок Гоблина, осмотрим подходы к его дому.

— Вход отдельный, прямо с тупика, минуя основной ход. Однако неплохой райончик для простого стражника Черного Братства — заметил Скурат.

Щур скептически заметил:

-Да непрост, непрост этот фрукт. Давно пора кое-кому заинтересоваться, а на какие — такие гроши черный стражник имеет такую шикарную халабуду?

Они дружно перешагнули через низенький кустарник, символизирующий ограду и, нырнули в узкий переулок.

Щур оглянулся и отметил:

-Скурат, нам сюда!

Заприметив большую глиняную трубу, выходящую из дома и далее в канаву, он указал напарнику:

-А неплохо наш "братец" пристроился! Ты глянь, у него даже гадить можно в доме, не выходя во двор.

Скурат недоверчиво произнес:

-А разве так можно?

Щур, немало побывавший в особняках знатных Саев и Слуг, с оттенком превосходства усмехнулся:

-Можно, можно.

Они подошли к входу и бывший "синяк" прильнул к двери, пристально изучая замок.

Скурат тревожно оглянулся, когда за кустарником послышался шум и прошла гурьба. Двое отстали, послышался мужской голос:

-Может здесь зайдем за кустики, Мадина? Я по быстрому, у тебя даже платье не помнется?

Напарники тревожно переглянулись, этого им только не хватало.

Женский голос капризно ответил:

-Нет, не здесь Нежат. Я всю спину травой исколю!

Парочка пошла дальше, догоняя окликавших их со смехом удаляющихся друзей.

К удаче влюбленных, им неслыханно повезло, бесплатно резать кого-то было не в правилах Скурата и Щура, но всегда ведь бывают исключения из правил.

Они вернулись к прерванному занятию-возне с дверным замком. Скурат поинтересовался:

— Как замок совладаешь?

Щур, перебрав принесенный с собой, в кожаной сумке, хлам, завозился с дверным замком:

-Да у него, помимо задвижки, крючок изнутри накинут. Хороший замок— каррарский, двойного действия, сейчас сброшу только внутреннюю щеколду.

Что-то громыхнуло, Щур сказал:

-Все готово!

Дверь отворилась, и они зашли, прикрыв ее за собой. Оглядели большую комнату. Глиняный пол был застелен плетеными половичками. В углу лежак, слишком широкий для одного человека. Ширма, пара рундуков для хранения всевозможного тряпья, стол. На стене висел, начищенный до блеска, кусок бронзового зеркала.

Каменная печь, на ней решетчатая жаровня, на которой стоял небольшой казан.

Скурат полюбопытствовал:

-А где же гадить? Ты же говорил прямо в доме можно, ну не в казан же?

-Вон видишь, за той ширмой сральник.

Скурат явно заинтересовался нововведением:

-Любопытно?

Щур снисходительно улыбнулся:

-Гляди.

Он открыл легкую ширму и показал небольшую каморку.

-Сюда вот воду сливают из этого кувшина, чтобы дерьмо по трубе смыть, и в доме не пахнет — объяснил Щур, показывая как правильно пользовать чудом забугорного развития.

Пораженный чужеземной диковинкой, Скурат поинтересовался:

-А этот маленький таз для чего?

Щур пояснил:

-А это для того, чтобы опосля руки сполоснуть!

Скурат изумился:

-Вот чистоплюй то, он еще и руки моет. Смотри-ка, он себе еще и задницу бумагой подтирает!

-Я и говорю, не похож он на простого братца — утвердился в своих опасениях бывший синий стражник — Впрочем, это не наша забота, приколем его, да и за наградой к толстому "конопасу"!

Скурат прикинув диспозицию, принял решение:

-Ты жди его в доме, как только он войдет: я следом за ним, сразу на месте его и порешим. А то в проулке еще нашу возню кто-нибудь заметит. И так нас чуть не запалили! "Синяки" седня везде снуют, как будто скачущие блохи по собаке.

А в доме самое то, хорошее место для лишения жизни. Наш жирный "степняк" будет доволен.

Скурат вышел во двор, огляделся вокруг: стало вечереть, но масляные фонари еще не зажгли.

Правая кисть у него начала неметь, отдавая в правый бок и, уходя дальше в ногу.

Бывший боец из "зеленых теней", начал растирать бесчувственное тело. Проклятый удар "мятежника"— синегорца, полученный им во время проведения рейда, отправил его в беспамятство и что-то повредил в голове. Оправившись от нанесенного ранения, он получил пенсию за причиненное ему увечье. Не совсем то, на что он рассчитывал в случае потери трудоспособности. Оказывается, в военной ставке, не были правильно оформлены надлежащие бумаги и выдали не все причитающиеся ему денарии.

Мышцы лица полностью онемели, он с трудом пережевывал пищу. Но это было еще полбеды, иногда полностью немела и становилась бесчувственной правая сторона тела.

"Зеленый призрак", ходивший в боевые рейды более полусотни раз, не мог устроиться из-за своего увечья даже простым сторожем в Братство Черной Стражи. О том, чтобы вкалывать телохранителем или наемником, таскающим на себе амуницию, не могло быть и речи.

Как-то раз, на приеме у целителя, в очереди среди увечных ветеранов, он разговорился со Щуром, бывшим "диким котом". Обычно, "дранные кошки" из корпуса Синей Стражи, были здоровенные дылды, чтобы легче было разгонять бунтующих смутьянов на улицах Мориты, а этот с виду был неказист.

Вспомния Аргунское ущелье, где они служили правда, в разное время, Щур поколебавшись предложил ему грязную работенку. Сперва ему было муторно выполнять поручения этого жирного торгаша Бойкована. Но ничего, навык резать людей у него не потерялся. Да здесь в Морите, в городских условиях — это было и полегче. Это не в горах преследуя или наоборот ускользая от преследующих их неутомимых "мятежников".

За углом что-то зашуршало, он насторожился, сделал шаг вперед и увидел сцепившихся двух крыс из-за жалких ошметков гнилого овоща.

Клубок распался и серые зверьки встали столбиком, вперившись в него взглядом, черных бусинок глаз.

Он, почуяв спиной что-то, резко обернулся и получил удар в лицо. Боли он не почувствовал, но впечатался спиной в каменную стену. Голова Скурата пошла назад и ударилась затылком в выступающий камень. В глазах у него потемнело, левая рука оказалось в неудобном положении— зажатой в угол. Правая, как назло, все больше слабела, несмотря на его безуспешную попытку нащупать ею, болевую точку за челюстью противника, чуть ниже мочки уха.

Руки напавшего, цепко схватила за горло, сдавливая его. Скурат засипел, бессильно царапая лицо напавшего, чтобы немного ослабить хватку и позвать на помощь Щура.

Когда Скурат затих и прекратил трепыхаться, Юнний брезгливо отер руки, оттащил его и бросил к крысам:

-Серые, вот вам. Хватит драться из-за морковки.

Следовало бы оттащить его в сточную канаву, но второй, вертлявый наемник, был где-то рядом.

Он подошел к двери, кхандская спичка, вставленная им сверху в створ двери, была сломана. Значит, второй хилый гад где-то в доме, поджидает его. Юнний открыл замок ключом, прикрыв за собой дверь. Огляделся, в любой миг готовый к нападению и замер. Никто не торопился атаковать его.

Ожидание становилось невыносимым. Но все-таки коварный бросок, любителя перебирать камешки, был внезапным для него.

Щур быстро пошел на него, чересчур быстро. Жутко, что он такой щуплый, а двигался, словно стремительная пурпурная ящерка, хватающая пролетающую мимо стрекозу.

Пошел ловкач на него из-за стола, где совсем недавно пряталась Цецилия, рябая жена участкового декарха. Не то чтобы он сильно хотел завалить ее, но было дикое желание, сильно насолить участковому Синей Стражи, чтобы тот не совал свой нос в его дела. Все-таки тогда, он убедил "синяка", что его супружницы у него нет, хотя она все это время, дрожа от страха, сидела под этим самым столом, всего в двух-трех шагах от них.

Щуплый держал узкий четырехгранный стилет, напоминающий длинную спицу. Такой хитрый клинок запросто пронзает кольчугу, словно и нет ее в помине.

Лишь благодаря удаче Юнния он избежал смертельного укола. Щур чуть проскользнул на половике, а верзила, развернув тело, пропустил колющий удар мимо себя. "Братец" обхватил руками прыткого, как вьюн, ловкача, чтобы не дать ему нанести второй колющий удар, который, он не сомневался в этом, будет для него смертельным.

Щур ухитрился и ударил его лбом в лицо да так, что у Юнния посыпались искры из глаз.

Юнний, поднатужившись и подняв щуплого вверх, со всего маху бросил его на стол. Тот от мощного удара, развалился на обломки. Подломившаяся ножка, обломанным концом, войдя под лопаткой, пробила тело ловкача насквозь, он умер мгновенно. Разболтанный стол, от того что девицы, не отличавшиеся излишней скромностью, после лежака, любили продолжать на нем свои утехи. Верный стол спас своего хозяина, несмотря на надругательства над ним с его стороны. Разломившись на куски, он убил своего обидчика.

Юнний был разочарован легкой кончиной человека, убившего его друзей.

Тяжело дыша, он выплюнул сгусток крови и вложил в руку, отпрыгавшего свое ловкачу, два найденных им камешка:

-Вот обронил, на и не теряй больше!

Он подошел к дальнему от лежака рундуку, поднатужившись, отодвинул его. Отодрав доску в стене, открыл потаенную нишу. Пошарив в ней рукой, достал кожаный кошель и добавил его к уже имеющемуся за пазухой.

Окинул взглядом комнату, бывшую ему домом пару лет. Что делать? Надо срочно наведаться в харчевню "Крепкий пень" и объяснить, что произошло или скрываться? В любом случае, здесь задерживаться не стоило.

Вероятней всего, его скоро будут искать "синяки", но гораздо опасней беловодцы. Эти в любом случае найдут его, чтобы выяснить, что случилось с Дейваном. Доказать "лесовикам", что он невиновен в его гибели, ему не предоставлялось возможным. Да и в их интересах убрать его. Исчезнет след, связывающий Юнния с беловодскими прознатчиками, а их и без него, у князя в Морите, хватает.

Глава 27.

Старший патруля синих стражников — пышноусый пожилой декарх, таким усам позавидовал бы любой жолнер коронного войска Величного Королевства Орла, жестом остановил карету, с характерно окрашенным синим верхом.

Он вежливо поинтересовался у охранника с нахальной рожей, с опаской косясь на богато одетого Сая, выглянувшего из окна кареты:

— Вы были внесены в список приглашенных гостей!?

Свысока глядя на "синяков", Сакар Колено снисходительно втолковывал декарху, имевшего наглость, обратиться к ним:

— Ясный перец, энто Сай Альвер с сопр...вжду...щими его лицами!— с запинкой произнес он труднопроизносимое слово, безуспешно повторяемое им во время следования.

-Корень ядреный тому в дупло, кто придумал энто заковыристое словечко — пробормотал себе под нос Сакар, глядя как декарх "синяков" пряча кривоватую ухмылку, выискивал их в длиннющем списке приглашенных особ. Он все-таки не преминул высказаться, по поводу неторопливости стражника:

-Усища басмой покрасил, еще и лыбится, таракан усатый.

Тот, не обращая внимание на подначку, сверялся с бумагой. Наткнувшись на имя Сая Альвера, и прочитав внесенное пояснение к его имени декарх, уважительно посмотрел на Сакара. Его хозяин — это же тот раввенец, участвующий в Игре Смерти, вот свезло ему — известность то какая.

Об нем вчерась супружница весь вечер ему долдонила, в то же время упрекая его за принесенных двух зайцев. С душком якобы они, охотник Витчак, несвежих ему подсунул, когда дичь на рынок принес. Он ее и попрекнул, готовить не могешь, соли и перца побольше, в чугунок с лучком и чесночком, репы туда и петрушки с укропом. А она ему в ответ, был ты воякой, а не бабой в штанах, пошел бы Сая Альвера, защищать, денежку для семьи нагреб, вовек не нуждались бы. Кончилось все взаимной руганью и увесистой затрещиной, в сердцах отвешенной им благоверной.

Этот самый злосчастный Сай был приглашен на прием, как один из почетных гостей, по случаю открытия мемориала Матери-Родины.

В приписке указывалось, что его сопровождала группа телохранителей, коих следовало вписать отдельно, дабы впоследствии передать бумаженцию комесу Народной Гвардии.

-Я должен внести сопровождающих лиц в список?

Охранник с нахальной мордой указал ему на человека с пепельными волосами, сидящего в карете с Саем:

-Это наш старшой, Кер Белоголовый, а вон тот — он указал на сидящего рядом с ним улыбчивого охранника:

— Тидер Весельчак!

Декарх, увидев лицо ухмыляющегося Тидера, вскользь заметил:

-Второе имя, как родное для него, жрец верно подобрал!

-С другой стороны кареты Дэггат Молчун, я Сакар Колено, а на энтих лошадях сзади Ногард Камень и Кейдан Стебель!

Вписав их полные имена, декарх разрешил проезжать:

-Сакар Пятка, можете следовать далее!

Взвинченный проверкой, охранник не выдержал и вскипел:

-Да не Пятка я, а Колено!!!

Примиряющее стражник оправдался:

-Какая разница: пятка, колено— все ведь на ноге?

-Нога! Эдак ты меня и Задом назовешь, он тоже на ноге!? Распустились тут, управы на вас, думаешь нет!!!

Два синих стражника, стоявшие поодаль, видимо тайком веселились, наблюдая картину, как выскочка-охранник честехвостит их декарха.

Получивший взбучку, присмиревший старший патруля выдал им несколько палочек из красного дерева, украшенных причудливой вязью орнамента.

Он, пропуская их, вытянувшись чуть ли не в струнку, объяснил куда следовать далее:

-Предъявите это, "краснопе..." — э-э-э, народным гвардейцам на следующем посту!

Возница, хорошо зная дорогу и нисколько не слушая дальнейших указаний стражника, послал карету дальше по улице, ведущей на Белую площадь. Сама площадь была пустынна, лишь кареты быстро проезжали по ней, торопясь доставить и поскорее высадить сановных пассажиров.

Остановились возле пикета, у крепостной стены, ограждавшей Бывший Императорский Дворец, ныне скромно именующийся Дом Совета Слуг Народа.

Далее, после очередной проверки, их послали к следующему посту. Карета подъехала к входу во дворец, здесь тоже бдела вездессущая Народная Гвардия.

Сакар, увидев такое количество расфуфыренных баловней судьбы, недовольно буркнул себе под нос:

— У "красноперые павлины"...опора и совесть раввенского народа.

В едином, он все-таки сошелся с усатым декархом "синяков": к обоюдной ненависти к этим выскочкам, гвардейцам-ренегатам, изменившим в свое время Империи и, поднявшим мятеж.

У входа в особняк, у них были проверенны и забраны, врученные им на въезде, деревянные палочки, видимо являющимися разовыми пропусками.

Сакар, из-за врожденной вредности, успел-таки своей палочкой прочистить свои, далеко не часто мытые уши и с милой улыбкой, больше похожей на оскал гиены, отдал ее вышколенному гвардейцу.

-Проходите далее, до входа во дворец Совета! Карету отгоните в каретный двор!

В какой уже раз, у входящих в зданьице спрашивали имена и записывали в книгу. Несмотря на большое скопление карет, очереди почти не было.

Надо отдать должное гвардейцам, работали они шустро.

Кер Белоголовый, выходя из кареты вместе с Тидером и Саем Альвером сказал, обратившись к друзьям: — Сакар и Дэггат, вы оба остаетесь с каретой, и арбалеты постерегите, не провороньте!