Рассвет. Общий файл. (20-35 главы)

-Будь честен перед самим собой и не лицедействуй в храме, изображая непорочность. Не греши перед людьми и не будет причин их замаливать!

Юнний, отлежавший до колик правую руку, размял ее и хотел перевернуться на второй бок, как вдруг в тусклом свете масляных светильников, его взгляд зацепился за крепкого мужчину, лежавшего на скамье. Не то чтобы ему он понравился, Юнний точно не из тех, которые в последнее время слишком много расплодились в столице. Скорее наоборот, спящий на скамье мужчина произвел на него несколько гнетущее впечатление.

Многочисленные железные кольца не помещались на пальцах рук дрыхнувшего и висели в виде устрашающего оберега на его шее. Каждое кольцо выдавалось за голову разыскиваемого варнака, потому что живого еще дотащить надо. В этом был определенный резон, а зачем охотнику за головами заморачиваться: отсеки башку, суй ее в раствор карциевой соли, а затем предъявляй дознавателю Синей Стражи и получай заслуженную награду.

Широкополая шляпа и свернутый боевой хлыст лежали у него под головой — это явственно указывало на то, что это был сам — Рик Декарт, известный охотник за беглыми извергами. Этот прославленный ловкач вышел на охоту и его добычей наверняка был он — Юнний Малыш, несправедливо получивший мрачную кличку — "Потрошитель". "Синяки" на него навесили мучительное истязание нескольких детей в Морите, приведшее к их кончине.

К тому же, на Юнния еще охотились и разведка Беловодского княжества, ставя в вину гибель их человека. Приходится теперь скрываться и от этих мохноногих "лесовиков".

Хорошо, что он послушался совета "давнего друга" и в прошлом его осведомителя Темала, и согласился изменить свою внешность. Юнний встретился с ним в Сретенской бане и не смог отказаться от спасительного решения, подсказанного бывшим дознавателем Синей Стражи.

Он, по его совету, втер в кожу и волосы данное ему снадобье и превратился в смуглого южанина.

Правда, тело зверски чесалось. Подручный Темала— банщик Амза предупредил его, что этим снадобьем пользоваться надо только один раз. На вопрос Юнния, почему только раз?— нехотя вымолвил о вредном воздействии этого хитрого средства.

Мол, один раз намазаться можно, впоследствии голова только болеть будет и, чувствовать себя будешь не очень хорошо, но это через пару дней пройдет. А вот, если второй раз намажешься, то так и умрешь темнокожим.

Он осторожно придвинул к себе продолговатый ящик для инструмента, куда упрятал меч — "пасынок", что бы он, из-за своего необычного вида для рядового раввенца, не привлекал лишнего внимания. Поднял наплечную сумку, очень удобную, кстати. Так, харчи есть, серебришко в поясе можно и валить отсюдова.

Юнний привстал и, крадучись, стараясь не шуметь, осторожно переступил через несколько спящих синих стражников, лежащих на соломенных тюфяках, возле выхода. Их, "чуткий сон" стерег один из "синяков" — он-то и храпел громче всех, запрокинув голову.

Его что, теперь и "синяками" еще обложили? Да нет, эти вроде, просто ошиваются при постоялом дворе.

Придется рискнуть пробираясь в одиночку, харчей хватит, основное сейчас — оторваться от охотника за головами.

Один из синих стражников очнулся и мутным взглядом уставился на Юнния.

Верзила, словно оправдываясь, невпопад принялся пояснять отлучку:

-Во двор мне, отлить надо!

"Синяк", не слушая его, безразлично отвернулся на другой бок и засопел, как ни в чем не бывало.

Вопреки здравому рассудку, Юннию даже стало обидно, вот так стражи правопорядка несут службу, а если бы он был настоящий изверг, так бы и ушел безнаказанным. Даже внимания не обратил, что он отлить вышел, весь навьюченный, словно в дальний путь собрался.

Осторожно прикрыв за собой дверь, он вышел. Ночной мрак постепенно уступал место посеревшему, приближающемуся утру. Здесь, неожиданно для себя, Юнний наткнулся на жрицу любви.

-Иди ко мне, касатик!— дыхнув пивным перегаром, блудница лет пятидесяти — распахнула халат.

Юнний попытался было отвертеться от сомнительных прелестей увядшей красотки:

— Нет, я ненадолго. Сейчас попью парного молочка, мне тут обещали кружечку после дойки, а затем отправлюсь дальше спать!

-Что ты упираешься, я же тебе скину, касатик?

Впрочем, проницательная лярва что-то заподозрила и наобум спросила его:

-Синяки целый день кого-то искали. Не тебя ли случайно?

Ее ненамеренный выпад попал точно в цель, беглец побледнел. Даже, кажется, от боязни сердце в груди перестало биться.

Если она вздумает поднять шум, то "синяки" проснутся, они же совсем рядом за дверью. К его счастью было темно и блудница не увидела испуганное лицо возможного клиента.

-Нет, это не меня ищут, это они другого ищут, похожего на меня — просипел внезапно севшим голосом, попытался урезонить "красотку" Юнний.

Та, подозревая что-то неладное, поставила вопрос ребром:

-Так что, будешь меня пялить, или мне к "синякам" пройтись?

Судорожно сглотнув слюну, "разыскиваемый всеми изверг" предложил ей мировую:

-Сколько, 10 нуммий хватит?

-Меньше двух денариев не возьму! — жестко поставила она условия, подловив его на слабине.

Он, покопавшись в кошеле, достал и сунул ей полновесный двойной денарий, хотя его и сдавила жаба. Впрочем, альтернатива быть сданным страже — его не совсем прельщала. Если бы она знала о реальной сумме за его голову, то естественно сдала. А так видно приняла за мелкую сошку, пытавшуюся уйти от справедливого" раввенского правосудия".

Блудница окликнула собиравшего свалить верзилу:

-Стой, ты куда, красавчик? Заплатил касатик, получи мое трепетное тело! Иначе я сразу к синякам — сурово пригрозила она строптивцу.

Повернувшись к косяку, она, выгнувшись и отклячив отвисший зад, оперлась руками об стену и задрала подол.

Юнний обреченно вздохнул и начал стаскивать штаны.

Проснувшись наутро в приподнятом настроении Рик Декар посетил отхожее место и пошел сполоснуть лицо.

Обещался быть хороший день. Вчерашний опрос на постоялом дворе дал искомый результат: Юнния Потрошителя здесь не было, значит, скоро он сам придет к нему прямо в руки. Насвистывая себе под нос нечто веселенькое, он подошел к мыльне и увидел крепко ругающуюся, и не выбирающую выражения, потрепанную бабу. Это была одна из блудниц, промышляющая при постоялом дворе, хотя кто мог на нее позариться из караванщиков. Ей оставалось баловаться с ними только в темноте или перебравшими до такой степени, что им любая потасканная баба казалась милой красавицей.

Смывая с себя темные пятна, она костерила какого-то здоровяка, накануне измазюкавшего ее.

Охотник за головами соизволил поддеть ее:

-Мыться чаще надо, дорогая!

Та огрызнулась в ответ:

-Я и мыльным камнем пробовала и дорогущим кхандским моющим средством! Ничего не помогает, тот здоровенный верзила, таньшанец, линяет что-ли?

Словно пораженный молнией в самое темя, знаменитый охотник за головами, рассматривал на дряблой коже блудницы неясные размытые пятна.

Он метнулся внутрь и, увидав компанию таньшанцев, рявкнул их старшему:

-Где Ваш здоровяк, вчера здесь рядом с вами дрыхнул!?

Тот пренебрежительно глянул на него и снисходительно ответил грубияну:

-Не было с нами такого, это был не наш, да и не с Таньшаня он, приблуда какой-то. Хотя для вас — раввенских "свиноедов", мы все на одно лицо!!!

Не обратив внимания на завуалированное оскорбление, Рик Декар от разочарования, что упустил изверга, клял себя как мог:

-Дикий кот, сожри мою печенку, ну и лапоть же я!!! Упустил изверга!

Быстро собирая вещи, и выбегая в сторону конюшен, где уже оседлали серого конька, он успокаивал себя, что Юнний Потрошитель не мог далеко уйти.