Рассвет. Общий файл. (20-35 главы)

Сакар сказал разочарованно:

— А энто, пожрать нам дадут, аль вы там за меня и Дэггата, порубаете!?

Возчик хохотнул, видимо встретив родственную ему душу и унял, начавшего было волноваться за свое пустое брюхо, Сакара:

— Не боись, накормят, тут с этим все налажено! Я не в первый раз здесь бываю!

Сакар успокоился и крикнул Керу уходящему с друзьями и Саем Альвером:

-Тади лады! Будете выходить, заранее скажите, карету с шиком подадим!

Чуть задержавшийся Тидер остановился, окинул их взглядом и строго окликнул:

— Эй, Сакар!

-Чего!?

-Чего, чего! Бдите давай, а то будете тут лясы точить!

Не тушующийся Сакар ответствовал:

-Да мы само собой, бдеть то будем! Энти Слуги Народа такое ворье, могут и карету спереть, энто завсегда у них в крови. Энто вы, там зырьте, и гроши свои стерегите! У таких растяп как вы, они легко утянут-то!

-Я постараюсь сберечь свои кровные денарии в целости и сохранности, но это маловероятно, учитывая их искусство в мастерстве облегчения наших кошелей. Слуги Народа всегда стараются снять с нас тяготы по размышлению — куда нам потратить наши жалкие гроши.

Сакар впал в ступор, силясь осознать высоко ученые словеса приятеля.

Тидер, махнув им рукой, принялся догонять своих. Он сравнялся с Саем Альвером и охраной у столов, за которыми гвардейцы вписывали гостей в книги.

Кер лишь незаметно погрозил ему кулаком, мол ты где там ошиваешься, давай не отставай. И шуточки давай придержи при себе, зубоскал выискался. Забыл, что находишься в гнездилище правящего режима.

Весельчак лишь пожал плечами и тихо шепнул ему, поясняя, что с Сакара— этого разгильдяя взять, пришлось предупредить его о бдительном и внимательном отношении к своим непосредственным обязанностям.

Они назвали свои полные имена гвардейцам, вносящим в списки приглашенных гостей. Их уже ожидал доверенный Сая Иумея, франтоватый молодой юноша, со смазанными грибным маслом волосами. Он представился его помощником и уверенно повел их по длинному широкому коридору, с выстеленными по полу таньшанскими коврами, сразу приноровившись к поступи Сая Альвера.

Пройдя до конца, они увидели у распахнутых дверей, еще пару гвардейцев, вытянувшихся по стойке смирно.

Их взору открылся огромный зал, обвешанный хрустальными люстрами, искрящимися от света. Большие карарские зеркала, развешанные на стенах, давали дополнительное освещение, отображая огонь бронзовых канделябров со свечами.

Сверху свисали сплетенные из синих, красных и белых гирлянды цветов под колер равеннского державного стяга.

Вдоль стены, стояли в ровный ряд несколько столов накрытых ярко-красною тканью. На них, роняя искорки света, искрились узорами хрустальные и стеклянные фужеры, для ценителей раввенской старины стояли серебряные чаши. Виночерпии брали стоявшие за их спиной запечатанные кувшины с вином, срывая печати и разливая гостям. Какого только вина не было: знаменитое карарское сладкое, выдержанное лузитанское, сливовое кхандское, было и редкое в Раввене, экзотичное камень-вино, привезенное с далекого Намвьета. Кусок белесого камня опускали в вино, он постепенно растворяясь, придавал, как уверяли знатоки, незабываемый аромат и привкус пьянящему напитку.

Были вина и от ближайших соседей, Загорья и Речного Княжества, для особо стойких выпивох, стояла дубовая бочка с крепким желтоватым зельем, припахивающим торфом, доставленная с Железного Острова.

Хватало с избытком и прохладительных напитков: лимонад, холодный нестли, красный чай, отвары из шиповника и бледных ягод, березовый сок. Подсластить можно было сотами с желтым тягучим медом, хлопковой халвой, коричневыми финиками, изюмом, урюком, сладким корнем и рахат-лукумом.

Горячих блюд не было, зато холодные закуски радовали изобилием взгляд любого гурмана. Столы украшали изысканные деликатесы — соленая, зеленоватая икра радужных лягушек, охлажденные вареные турьи языки с перечно — горчичным соусом, нарезанная тонкими ломтиками лузитанская козлятина, вяленная особым способом.

В маленьких глубоких мисках лежала мелкая копченая рыбешка, брюшком к верху, залитая маслом. Горкой возвышались уже очищенные от скорлупы, вареные орлиные яйца. Халдеи нарезали лакомые куски из копченых окороков медведиц, мясо из самок вкуснее. Несмотря на то, что косолапых совсем не осталось в дикой природе, но престиж Раввены в глазах приглашенных зарубежных посланников был, несомненно, важнее, с этим никто и не спорил.

На блюдах лежали яблоки в карамели, обсыпанные корицей, груши по кхандски, фаршированные изнутри жгучим стручком перца, соленые лимоны. Незнакомые простым раввенцам, фрукты, похожие на небольшие арбузы, полосатые минговые плоды с ярко-желтой мякотью.

Провожающий их доверенный, вошедший с ними, кивнул глашатаю. Тот, набрав воздуха, привычно провозгласил, выдыхая:

— Достопочтимый Сай Альвер!!!

Шум в зале вмиг утих и воцарилась тишина, как будто вошел не рядовой гражданин Раввены— Сай Альвер со своей охраной, каких хватает в Морите, а на прием заявились правящие особы — сам Император Кханда с герцогом Карара. И шли владетели двух могучих держав под ручку, беседуя о тяжкой жизни для власти имущих.

Столь пристального внимания, со стороны приглашенных гостей в этом зале до прибытия Сая Альвера, никто еще не удостаивался.

Все присутствующие с любопытством глазели на человека, сумевшего за несколько дней прославиться на весь обитаемый мир. И все благодаря его участию в Игре Смерти. Теперь его имя стало широко известно и за пределами Раввены.

Особое любопытство он вызвал у светских красавиц, особенно у незамужних дочерей, некоторых из гостей, присутствующих на данном приеме. Они о чем-то шептались между собой, видимо обсуждая что-то известное только им.

Сай Альвер чуть поклонился, приветствуя всех находящихся в зале. На столь пышном приеме ему пришлось быть уже второй раз за этот день, и он явно чувствовал себя не в своей стезе.

Несмотря на его опасения, он сумел, произвести благоприятное впечатление на присутствующих гостей своей приятной внешностью, подчеркнутой умело подобранной одеждой.

К нему уже спешил Сай Иумей с распростертыми объятиями и, словно приклеенной, радушной улыбкой на лице. Впечатление было такое, что он встретил давно утерянного друга детства, считавшего умершим и чудесным образом встреченного здесь. Он слегка обнял его, показывая собравшимся, что он на короткой ноге с живой достопримечательностью:

-Пусть всегда озаряет Вас лучи Солнца, я очень рад, что вы приняли мое приглашение! Позвольте вам представить моего ближайшего друга Сая Ваниса с его очаровательной спутницей Оканой!

Сай Альвер поприветствовал обрюзгшего Сая и сопровождавшую его укргурку, которая, своей ослепительной красотой, выделялась среди остальных девиц.

О ее роде занятий, можно было лишь догадываться, но мягко говоря, она точно не является Саю Ванису дочкой.

Взяв по чаше карарского вина, разливаемого виночерпием, они маленькой группой отошли к мягким диванам, стоящим вдоль стен. На них были разложены всевозможные валики и подушечки для большего комфорта.

Присев на них и расположившись поудобнее, они продолжили вести светскую беседу.

Кер указал глазами Кейдану с Ногардом, чтобы они сильно не маячили возле них. Сам с Тидером остались стоять по сторонам группы и, пытаясь не привлекать к себе лишнего внимания, разглядывали гостей. Конечно, все приглашенные прошли тройную проверку, но бдительности терять не стоит. Кто-то ведь, из злоумышленников, нанял "степняков" для попытки опередить Игру Смерти?

Кейдан с Ногардом разошлись по обе стороны от них, шагов на десять и лениво прислонились к стене, подпирая ее, словно опасаясь, что она внезапно рухнет без их посильной поддержки.

Посмотрев искоса на Сая Альвера своими карими, с томной поволокой, глазами, Окана очаровательно улыбнулась ему и проворковала нежным голоском:

-Сай Альвер, о вас ходят такие разные слухи. Говорят, вы очень смелый человек и отважились бросить вызов самой Триаде?— и захлопала громадными ресницами, не заметив своей глупости.

Чуть не поперхнувшись вином, Сай Ванис попробовал сгладить бесцеремонную бестактность своей спутницы:

-Сай, я слышал от вашего друга — Сая Иумея, одобрение намеченной линии развития искусства и культуры, принятого Советом Слуг Народа?

Сай Альвер, с видом потомственного загорского долгожителя, убеленного сединами, строящего свои планы на долгие годы жизни вперед, изрек:

-Да, я думаю Раввене просто необходимо утвердить себя на ниве культурного созревания. Нечего нам все время оглядываться на Запад и Кханд, мы должны нести свои идеи в обитаемый мир. Это нам показали наши видные деятели новой раввенской культуры эпарх Луган и скульптор Терец. Они, несомненно, являются нынешним лицом архитектуры и градостроительства Мориты и задают тон не только остальным городам Раввены, но являются ярким примером и другим, отдаленным от нас, странам, а не только близлежащим соседям!

Сай Альвер от доброй чаши вина и произнесенной экспортом речи, приободрился: щеки у него порозовели, глаза подозрительно заблестели. Было видно, что Сая немного отпустило от постоянного напряжения последних дней.

Щебечущая Окана, вторя его словам, искренне удивилась и картинно всплеснув руками воскликнула:

-Ах, Сай Альвер, кто же из ваших недругов, мог пожелать вам такой участи? Кто так не любит Вас, такого милого, открытого человека? Сай Альвер, это наверняка какая-то бессердечная женщина, которую вы оплели сетью сладкоречивыми обещаниями и прекрасными манерами?! — и взглянула в глаза Сая, откровенно флиртуя с ним.

На этот раз, Сай Ванис не сделал даже вялой попытки, прервать свою спутницу. Они с Саем Иумеем замолчали, скрывая свой интерес к личности предполагаемого нанимателя. У него, несомненно, есть ниточка, ведущая к всесильной Триаде. С таким влиятельным человеком, имеющим связи с незаметными убийцами, стоило завести бы взаимовыгодную дружбу. В этой подлой Раввене надо держать нос по ветру, вернее, в данном случае ухо.

Сай Альвер, не отводя взгляда от прелестных карих глаз Оканы, лишь галантно ответил ей:

-Вы знаете, я даже не догадываюсь, о ком из моих знакомых может идти речь. Жаль будет уйти бездыханным на погребальный костер, не поблагодарив того, кто позволил моей скромной особе, привлечь внимание столь прекрасной и красивой женщины.

Она рассмеялась и натренированно покраснев, смущенно потупила глазки и успокаивающе положила свою руку на локоть Сая Ваниса, начавшего уже немного ревновать.

-А вы, Сай Альвер, опасный человек. Ваши уста вместо слов исторгают мед, слишком сладкий для такой провинциалки из Степи, как я.

Сай сдержано улыбнулся, он еще больше нагнал таинственности, с помощью комплимента, ловко уходя от обсуждения щекотливой, для него, темы разговора.

Слуга Народа со своей пассией, увидав знакомых, ненадолго удалились, пообещав вернуться.

В это время Кер Белоголовый, скрывая презрение, рассматривал сливки раввенского общества.

Несмотря на кажущуюся торжественность мероприятия, ему казалось, что здесь каждый преследовал свою цель. К примеру, кто-то призванный охранять интересы государства, ставил свои личные интересы выше. Он и не догадывался, как он близок к истине.

Вот Слуга Народа, Андей Крайний, курирующий и заодно, разумеется, "чисто случайно" владеющий рыбным промыслом в Студеном море. Его сейчас "конкретно" занимала мысль:— Как увеличить объемы соленой сельди, обозами поставляемую им в Мориту? Но здесь была одна закавыка, с Янтарных городов поставляли такую же селедку, но лучше приготовленную. Эти потомственные рыбаки пользовались специями, добавляя душистый перец и виноградный уксус. Кажется, на первый взгляд чего проще — ему следовало снизить цены чтобы, соперничать с ней. Но наш раввенский Сай не таков, чтобы уступить этим хваленным "рыбоедам", хватит с них и монополии на янтарь, а с рыбкой не выйдет, накось выкуси соленого.

Значит, ему сегодня надлежало договориться, со стратегом Синей Стражи, Ларгуном Гибким, чтобы караваны "рыбоедов" рьяно проверялись на каждой заставе, на наличие дурманящих средств или несоответствие в бумагах, с наличием указного количества бочек с соленой рыбой. Вот и приходется щепетильным купцам Янтарных Городов, раздавать взятки на заставах, чтобы спокойно следовать далее и обезопасить свой товар от дальнейших придирок.

На лицо был конфликт интересов и, следовательно, удорожание бочек с враждебной Раввене, ненашенской сельдью. А то, что она лучше, хуже, это его не колыхало, тем более, за эту уступку следовало и Ларгуну Гибкому отслюнявить его долю.

А вот та, смазливая девица, в красном шелковом струящемся по телу, одеянии до пят, кажущееся целомудренным, оно выгодно подчеркивало ее фигуру в нужных местах. Приятные выпуклости — радующий взгляд человека, разумеется с нужным, для любого мужчины отростком между ног. Она казалась желанной добычей для любого мужа, но в данном случае, жертвой была не она.

Ей следовало подцепить на живца, богатого дядюшку, готового оплатить все ее прихоти и расходы, одновременно решая задачу, чтобы не привлечь внимания его благоверной и оттеснить соперницу. Не надо забывать, что от дядюшки надо утаить смазливого юношу из Загорья, гордеца, каких свет не видывал. Если он узнает о дядюшке, схватится за нож, хорошо будет, если он поймет, что его она содержит не за его буйный нрав и неутомимость на ложе.

Каждый, из присутствующих здесь отягощен решением своего нелегкого бремени.

У всех здесь были свои проблемы. Это на первый взгляд рядового обитателя плебса, обеспокоенного очередным налогом, за рыбную ловлю, например, кажется, что у богатых совсем нет забот.

Сай Альвер, услышав бранные слова, обратил внимание на коренастого верзилу Сая, с мощным загривком Сая, с нашивками Слуги. Тот держал в могучей длани, стеклянный фужер и хлебал как простую воду, лузитанское крепкое вино. Он возбужденно выговаривал своему собеседнику что-то нелицеприятное.

Сай Иумей, заметив заинтересованный взгляд собеседника, просветил его:

-А это Сечен Ивар, глава торгового товарищества "Раввен-путь", с ним его поверенный Бодан Светомил.

Сай Альвер немало слышал про основателя торгового товарищества "Раввен путь". Все началось с того, что несколько лет назад, из дальних странствий, после трехлетнего отсутствия, вернулся в белокаменную Мориту, пропавший купец Тверич.

Оказалось, все это время он провел в незнаемом тогда, далеком Синде и описал свои путешествия в путевых заметках, названных им — "Хожение за три тракта".

Тверич был первым раввенцем, побывавшим в этом чуждом крае, лежащем за далекой, пышущей жаром пустыней и горной грядой.

В ней рассказывалось обо всех препятствиях, встретившихся им на пути, о диких племенах, приносящих путников в жертву палящему Солнцу, внезапно появляющихся песчаных реках, заживо хоронящих странников, опасных для любого живого существа, плюющихся ядом капюшонных змеях, скатах — хвостоколах — плоских созданиях, передвигающихся в песке, словно неведомые рыбы и больших, нелетающих плотоядных птицах, разрывающих своими крепкими клювами человеческие тела. О хищных зверях, похожих на обитающих в Раввене диких котов, но с необычно большой гривой.