| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Проходя мимо двери, я по привычке махнул рукой возле панели. Дверь, чуть помедлив, внезапно открылась перед моим носом, и я не удержался от короткого ругательства.
Прямо на меня изнутри вывалился труп.
В той, прежней, жизни мне приходилось видеть мертвецов. Но я никогда не встречал ничего более страшного, чем эта находка на чужом космическом корабле, брошенном на холодной и темной ледяной планете.
Большое помещение, вернее, два больших помещения анфиладой было заполнено трупами. Вначале нам показалось, что мы видим целые горы мертвецов, хотя их и на самом деле было много — больше ста человек. Мужчины и женщины — к счастью, среди них не было детей, иначе я бы, наверное, сошел с ума. Они лежали прямо на полу или внутри странной конструкции, выглядящей то ли как камера хранения на вокзале, то ли как ультраминималистский японский отель с индивидуальными капсулами вместо номеров. Несколько тел мы нашли в санузлах, причем, вид одного из мертвецов вызвал у меня настоящий мороз по коже. Он лежал на боку, а его высунутый язык примерз к трубе, покрытой зеленоватой наледью.
— А ведь это не имперцы, — вдруг задумчиво сказал Стив.
Это были первые слова, произнесенные здесь. Страшную находку мы осматривали молча.
Я осторожно повернул голову, чтобы скрестить луч своего фонаря с фонарем Дэвида. Семидесятиградусный холод превратил мертвецов в скрюченные мумии, покрытые потемневшей пергаментной кожей, но он не смог скрыть ни роста, ни телосложения, ни обриса лиц. Это были филиты. Или земляне...
— Их бросили здесь, — хрипло сказал Цветан.
Меня передернуло. Я вдруг представил себе, как они умирали, — в кромешной темноте, без воды и пищи, в стынущей духоте (концентрация углекислого газа здесь достигала восьми процентов), без надежды на спасение. И все же, они не сдавались. Большинство тел лежали не по одиночке, а группами: видимо, люди до последнего пытались согревать друг друга. В нескольких ячейках мы находили мужские и женские тела, окоченевшие в последних объятиях.
В конце анфилады нашлась еще одна дверь — запертая. Нам надо было возвращаться обратно, идя мимо мертвецов. Сейчас мы ничего не могли для них сделать, даже похоронить.
Выйдя последним, я закрыл за собой дверь. Мы провели на "Дальней" уже восемь с половиной часов. Нам надо было думать не о мертвых, а о живых. Вслед за товарищами я начал медленно и осторожно подниматься вверх по узкой лестнице.
Первая площадка встретила нас тремя дверями, из которых ни одна не отреагировала на наши команды. Но, поднявшись еще на одну палубу, мы были вознаграждены. Одна из двух здешних дверей лениво отползла в сторону, открыв дорогу в неширокий коридор, освещенный лиловатыми лампочками. По обе стороны виднелись многочисленные дверные проемы. В системе сохранилась энергия, и все двери охотно открывались перед нами, пропуская нас внутрь кают, точнее, небольших блоков из двух жилых помещений и санузла между ними.
Все здесь хранило следы поспешного бегства. Многие постели были незаправлены, дверцы стенных шкафов распахнуты, на полу валялись предметы одежды и различные мелкие безделушки. Дэвид нашел красочный глянцевый журнал с изображением воздушной машины на обложке, но он, к сожалению, рассыпался прахом у него в руках. Зато две книги, которые он отыскал в следующей каюте, были бережно уложены в термоконтейнеры и тщательно запакованы. Под руки нам попались и несколько мелких электроприборов, парочка цилиндрических предметов, в которых Цветан опознал энергопатроны, но, к моему сожалению, ничего похожего на компьютер или какой-либо другой хранитель информации.
Самую важную находку сделал Стив. Он просто споткнулся о стоящий прямо перед дверью пластиковый чемодан с наполовину оторванной ручкой, так что тот распахнулся, вывалив на пол все свое содержимое. Среди небрежно скомканной одежды Стив своим зорким глазом заметил небольшой черный предмет, блеснувший в свете фонаря.
— Смотрите! — Стив вынес свою добычу в коридор, где было хоть какое-то освещение.
— Да это же фотоаппарат! — воскликнул я. — Выглядит точь-в-точь как цифровая... старинная цифровая камера!
— Возможно...
Стив осторожно тронул предмет, лежащий у него на ладони, перчаткой скафандра, и вдруг на нем зажглись оранжевые и белые огоньки. Еще одно осторожное прикосновение, и на крохотном экранчике появилась цветная картинка.
— Отойдите все, я ничего не вижу! — скомандовал Стив. — Я постараюсь переснять эти изображения на свой компьютер!
Мы отошли в сторону. Заниматься сейчас обыском темных кают, когда Стив извлекает из фотоаппарата первую достоверную информацию об имперцах, было выше наших сил.
— Интересно, сколько же времени корабль покинут? — спросил я. — Освещение осталось, двери открываются, камера работает — и все это при семидесятиградусном морозе! Такое впечатление, что его бросили всего пару месяцев тому назад!
— Нет, если его видели наши разведчики, то не меньше, чем несколько лет, — рассудительно заметил Дэвид. — Учти, что кроме холода здесь не было никаких иных внешних воздействий. Кроме того, я не слышал, чтобы энергопатроны или топливные элементы боялись мороза. Если нормальное качество, они могут хранить заряд многие годы.
— А мне все-таки кажется, что его оставили недавно, — сказал Цветан. — Ведь если экипаж покинул корабль, кто-то должен был потом вернуться — хотя бы за техникой!
— Во-первых, мы точно не знаем, покинул ли, — хмуро произнес Дэвид. — Может, где-то внизу там и экипаж... лежит. И я могу назвать сто причин, по которым никто сюда так и не вернулся. Или вернулся, но не за техникой. Или...
— Так мы можем спорить долго, — вмешался я. — Все равно у нас не хватает информации, чтобы делать какие-либо выводы. Мы даже не знаем, почему этот корабль вообще очутился здесь в таком виде!
— Действительно, хватит спорить, — подал голос из своего угла Стив. — Идите сюда, я все переснял. Могу вам показать.
Первый снимок, увы, не сильно расширял наши познания об имперцах. На нем был изображен худой и, похоже, довольно молодой парень с длинным голубовато-сиреневым лицом, одетый в знакомую серо-зеленую униформу, на которой ярко выделялись три красных треугольника на груди и на верхней части рукава. В красных петлицах виднелись еще какие-то эмблемы, но на виртуальном экране компьютера их было сложно разглядеть. Длиннолицый чужак сидел, развалившись, за столиком в каком-то небольшом кафе с весьма скудным интерьером в техно-стиле. Перед ним стояла высокая кружка, в которую было налито что-то светло-коричневое с шапкой пены.
Следующие несколько изображений не добавили нам полезной информации. То же кафе, тот же тип плюс еще трое других военных с двумя или тремя треугольниками на рукавах. На столике появились еще кружки, какие-то бутылки вполне земного вида, некая закуска. В общем, обычная офицерская пьянка.
Стив быстро пролистнул еще несколько снимков, но тут Дэвид остановил его.
— Погоди! А ну-ка, верни предыдущий!
Да, Дэв не ошибся. На этом изображении появился новый фигурант. На заднем плане виднелась, слегка не в фокусе, маленькая согбенная фигура с половой щеткой в руках. Уборщик оказался зеленокожим, совершенно лысым и обладал огромными лопушистыми ушами, слегка заостренными, как у эльфа.
— Это кронт, — спокойно пояснил Стив. — Так называют жителей еще одной планеты, которую тоже завоевали имперцы.
— Кстати, а как сами имперцы себя называют? — поинтересовался я.
— Тебе это надо?! Какое-то длинное название, на букву "К". Я не запомнил. Показывать дальше?
— Показывай, — вздохнул я.
Конечно, и из простого застолья можно извлечь полезную информацию, но как мало ее там будет!...
Впрочем, информацию мы скоро получили. Вдосталь.
Еще пара кадров с пьянки, и вдруг перед нами предстало изображение какой-то деревушки. На площади спиной к снимающему стоят на коленях в два ряда лысые и ушастые кронты. Среди взрослых видны маленькие детские фигурки. Перед ними, лицом к аппарату, высокий помост, на нем имперцы и шестеро связанных кронтов.
Следующий снимок. Все шестеро мертвы. Лежат, залитые темно-синей кровью. Тип с первого снимка рядом: стоит с еще несколькими имперскими солдатами и картинно дует в ствол какого-то оружия, отдаленно напоминающего "Узи".
Еще один снимок. Горящая деревня. Тип на фоне пожара с закатанными рукавами, в руке факел. На голове кепи, лихо заломленное набекрень.
Позвольте же мне дальше не описывать те отвратительные сцены, которые затем предстали перед нашими глазами. Такие фото могли бы оказаться в архиве любого фашистского карателя, прошедшего черным шлейфом смертей и пожаров по белорусским или украинским деревням и селам. Изуверскими способами казнимые или просто убитые кронты. Пылающие или разрушенные огнем артиллерии дома. Снова убитые... Омерзительные развлечения палачей...
На некоторых снимках у мертвых кронтов было видно оружие, значит, они все-таки сопротивлялись карателям. Возможно, мы видели репортаж с какого-нибудь подавленного бунта или даже восстания.
Окончательно добил меня снимок, на котором давнишний тип насиловал маленькую зеленокожую женщину, привязанную за руки и ноги к широкой доске. За его спиной стояли два приятеля и, похоже, гоготали, дожидаясь своей очереди.
— Хватит! — резко сказал я, обращаясь ко Стиву. — Выключай эту мерзость! Все, что нам было нужно, мы увидели!
Стив послушно погасил экран.
— Только не надо делать поспешных выводов! — сдержанно заметил он. — Имперское общество...
— Пожалуй, мы уже достаточно узнали об имперском обществе! — я оборвал его. — Да, возможно, на следующих снимках мы увидим умильно улыбающихся фрау и киндеров, милых фройляйн и клумбы с цветочками! Но ни одно общество не может быть нормальным по определению, если в нем есть подобные типы, которые не только совершают немыслимые жестокости, но и фиксируют это на камеру, да еще и позируют! Мы, русские, еще не забыли Великую Отечественную, когда на нашу землю пришли точно такие же представители высшей расы!
— Константин прав, — добавил Дэвид. — Имперцы, действительно, воспринимают другие народы, как дикарей из колоний, по отношению к которым все позволено! Мы все только что видели трупы...
— О, да! — меня буквально перекосило. — И давайте больше не тратить времени. Посмотрим, что здесь еще есть!
Осмотр кают дал нам еще несколько небезынтересных находок, хотя, конечно, ни одна из них не могла сравниться с фотоаппаратом с архивом снимков. Однако вскоре мы уперлись в тяжелую герметичную дверь, перегораживающую коридор. Открываться перед нами она, естественно, не стала.
Надо было возвращаться на лестницу и попытаться подняться вверх еще на одну палубу, но на это у меня просто не было сил — если не физических, то душевных. Я уже ненавидел этот проклятый корабль с его темнотой, лабиринтами коридоров, закрытыми дверями, замороженными трупами и экипажем из отборных мерзацев! Я буквально ощущал его тяжелую, давящую ауру. И, наверное, не только я. Мои товарищи тоже действовали все более медленно и неуверенно, и явно не только низкое тяготение и неудобные скафандры были тому виной.
Мы провели на "Дальней" почти одиннадцать часов, а не спали уже часов семнадцать-восемнадцать. Конечно, стимуляторы позволяли нам продержаться еще, но лучше было отдохнуть.
Ребята со мной не спорили. Мы сообщили да Силве на шаттл, выбрали для сна две смежные каюты, установили на всякий случай тревожную сигнализацию с датчиками движения и осторожно опустились прямо на кровати. При здешней гравитации можно было не бояться их сломать.
Кстати, спать в скафандре — это целое дело. Надо лечь обязательно набок, чтобы не мешать работе систем вентиляции, регенерации воздуха, регулирования теплообмена и, до кучи, всех остальных, и включить специальную сигналку, которая будет во время сна поддерживать тело в таком положении, а заодно заботиться о воздухе, температуре и прочих вещах.
Снизив интенсивность света от фонаря до минимума, я мысленным усилием подтянул ко рту питательную трубочку. Сейчас в смесь было добавлено снотворное. Без него в этом корабле я бы точно не заснул!
Шестичасовой сон немного освежил меня, а встроенный в скафандр электромассажер — взбодрил, однако настроение это не улучшило. Уж очень это тяжелый и вредный труд — космическое кладоискательство! Да и находим мы всё такие вещи, что лучше никогда их не видеть!
Сложив все наши здешние находки в аккуратную кучу перед заклиненной в открытом положении дверью, мы поднялись вверх по лестнице еще на одну палубу. Там обнаружился еще один проход, приведший нас в очередной коридор.
Здесь, очевидно, находились научные лаборатории с массой незнакомых приборов, шкафами с образцами горных пород и банками с биологическими препаратами, содержимое которых оставалось жидким даже при семидесятиградусном морозе. К этому прилагались целые стеллажи с пластиковыми и картонными папками и этажерки с дисками, похожими на старые добрые CD, только немного меньшего диаметра. Повсюду стояли мониторы с большими плоскими экранами.
Это была настоящая сокровищница, вот только самого ценного в ней не оказались. Местная сеть, как определил Стив, была сделана по принципу терминальной архитектуры, где все пользователи являются тонкими клиентами, а обработка информации происходит на сервере. Мы находили десятки небольших аппаратных устройств, напоминающих айпэды, с прилагающимися к ним электронными карандашами, но они могли и не содержать нужной нам информации.
Серверов же мы не нашли ни одного. Они, конечно, тут были: мы видели отведенные под них места, стойки, порой с оборванными проводами и пустыми разъемами, рассыпанные по полу диски, какие-то приборы, в которых угадывались коммутаторы или роутеры. Но проклятые чужаки, покидая корабль, аккуратно изъяли и утащили с собой все нормальные компьютеры.
— Ублюдки! — после бесплодного обыска пятой по счету лаборатории высказался от души Дэвид, которого это коварство имперцев задело больше всех.
— Сволочи! — согласился я.
Это было особенно обидно, потому что каждая лаборатория заняла у нас кучу времени. Они были большие по площади, причем еще и разбитые на мелкие закутки всякими стеллажами, стойками и перегородками, из-за чего передвижение в скафандрах превращалось там в какую-то извращенную разновидность очень медленного танца. Кроме того, там не было освещения, а фонари, даже расфокусированные, порой больше мешали, чем помогали.
Однако самую пакостную находку для нас приберегли напоследок. Перед массивной дверью, преградившей нам проход, мы обнаружили еще одну лабораторию, где, очевидно, занимались какими-то медицинскими исследованиями. Посреди нее стоял большой операционный стол, на котором лежало замороженное тело филита или человека-землянина с распластанной грудной клеткой, опутанное капельницами и проводами, так и оставшимися подключенными к каким-то аппаратам. А в углу этого помещения был огорожен пластиковый или стеклянный бокс размером с большую душевую кабину, внутри которого скорчилось еще одно мертвое тело, одетое во что-то типа балахона.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
