Станция с разрушенным куполом энергомодуля и отекшими, словно они были сделаны из пластилина, антеннами узла связи находилась на вершине холма, у подножья которого текла река, имевшая благодаря выходам в русло местных минералов странный оранжево — красный цвет. А сразу за ней, насколько хватало глаз, тянулись джунгли — мрачная сырая чаща, которая, не смотря на достоверно установленное отсутствие какой бы то ни было крупной живности, все равно вызывала чувство опасности. Но было и еще что — то, чему Гарчев не мог найти объяснения, но что порождало ощущение скрытой угрозы.
Пискнул датчик связи.
— Трофимов, что у тебя?
— Дмитрий говорит, — ответил Александр, — что ощущает появление вокруг станции некой агрессивной энергии, понять природу и происхождение которой он пока не может.
— И как он это объясняет? Хотя бы предположение у него есть?
— Пока никак. Говорит лишь, что это безличная агрессивность, не одухотворенная. Словно все вокруг вдруг наполнилось враждебностью.
— Понял. Я постоянно на связи, держи меня в курсе.
Гарчев взглянул на датчики зондов и модулей защиты. Вроде все в порядке. Тем не менее, он соединился с Павловым и передал ему разговор.
— Если датчики в норме, не вижу оснований для паники, — возразил тот. — Если бы что — то начало меняться в параметрах окружающей среды, приборы наших "мозгоклюев" сразу бы это зафиксировали. Они ж здесь чего только не замеряют. Вряд ли наш гость чувствует изменения полей лучше датчиков. Или ты ему веришь больше, чем технике?
— Я этого не говорил, — сказал Гарчев. — Но знаешь, мне и самому как — то не по себе. А ты что, абсолютно спокоен?
— Нет, у меня тоже мой внутренний "сторожок" на опасность сработал. Да и ребята мои нервничают, а у них интуиция у всех на уровне — не раз жизнь спасала. Но я списываю это на волнение и необычности операции. Раньше то ничего подобного с нашими исследовательскими станциями, да еще сразу на нескольких планетах, не происходило. Вот мы и "дуем на воду" и ищем "черную кошку в темной комнате".
— Хорошо бы, если так. Но ты все же ребятам скажи, чтобы они, если, не дай Бог, экстрим какой возникнет, были готовы быстренько всех наших научников эвакуировать.
— Ладно, сделаю. И пилотам прикажу держать готовность к старту.
Спустя буквально пару минут после этого разговора в рубку буквально ворвался Дмитрий в сопровождении несколько ошарашенного — то ли напором своего подопечного, то ли его стремительностью — Александра.
— Нужно срочно улетать. Иначе мы все погибнем, — сказал Дмитрий прямо с порога.
— Почему? Мы еще не закончили программу исследований. Что случилось? — спросил Гарчев, хотя у самого тоже уже разрасталось внутри гадкое чувство тревоги.
— Я потом попытаюсь все объяснить, — Дмитрий говорил спокойно, но было видно, что он предельно серьезен и твердо верит в то, что говорит. — А сейчас, поверьте, надо отсюда улетать. И побыстрее — времени у нас осталось очень мало.
Не задавая больше вопросов, командир корабля по общей связи приказал срочно свернуть исследования и вместе с оборудованием подняться на борты "мосек". Одновременно с личного переносного пульта управления он задал команду всем разведзондам и модулям внешней защиты начать отступление к месту посадки, переведя их в режим постоянной готовности к отражению атаки любого мыслимого типа. Мыслимого с точки зрения земной науки и техники. А в голове мелькнуло: "Почему же приборы по — прежнему ничего не фиксируют? А если этому инопланетному чародею все это лишь показалось? Хорош же я буду — да надо мной потом весь КИК смеяться будет".
Сборы и взлет заняли ровно двадцать пять минут. И все это время Носов, глядя на всевозможные датчики, сетовал, что они еще и наполовину не выполнили запланированную программу, и он, как научный руководитель экспедиции, категорически не согласен с решением об эвакуации:
— Если мы будем взлетать каждый раз, когда этому инопланетянину что — то там покажется, то у как мы сможем хоть что — то изучить. И я уж молчу про энергозатраты "мосек".
Гарчев отмалчивался, хотя и его терзали сомнения. Но рисковать он не хотел.
Спустя десять минут обе "моськи" уже были на высоте почти двух километров от поверхности Ультара, а внизу по — прежнему ничего не происходило. Гарчев с сожалением подумал, что Павлов оказался прав, а он только что стал притчей во языцех среди всего космофлота. И в этот миг в наушнике переговорного устройства раздалось неуставное восклицание пилота: "Ну ни хрена ж себе!" И сразу же последовал доклад согласно принятой официальной форме обращения: "Визуально наблюдаю возникновение в месте старта подвижек почвы. Эпицентр точно в месте расположения станции. Веду видеозапись. Фиксирую разрушение всех сохранившихся до этого момента помещений базы".
Взгляды всех пассажиров "моськи" устремились на Дмитрия. Поскольку они понимали, что этот странный инопланетник своим предчувствием спас им жизнь.
— Объясните, что это было? — Носов начал расспросы еще в раздевалке, как только все участники рейда оказались на борту ГИМПа. И даже прищурился, словно хотел лучше рассмотреть своего спасителя.
— Когда мы ступили на планету, я сразу ощутил чужое присутствие и нарастающую агрессию, — Дмитрий расстегнул комбинезон и аккуратно повесил его в отведенный ему шкаф. — Но чтобы обнаружить ее источник, мне пришлось войти в особое состояние. Я увидел тех, кого в древних традициях вашей планеты называли духами. Здесь эти существа, каждое по отдельности, было с уровнем развития разума примерно как у наших жимаров или ваших крыс.
— Вы хотите сказать, что на этой планете существует жизнь? — профессор аж подпрыгнул от нелепости такого предположения. — Не может этого быть. Я читал отчеты исследований и первой экспедиции, и двух смен, работавших на базе. Там четко было написано — на планете нет никакой жизни, кроме растительной.
— На этой планете существует жизнь, — продолжил знахарь. — Очень древняя жизнь. Просто местные жители не имеют привычного вам материального носителя.
Раздались удивленные возгласы членов экипажа, которые прекратил командир корабля:
— Обсуждать происшедшее будем потом. Сейчас всем отдыхать. Кроме научной группы. Вам, профессор, придется поработать — создать научную точку зрения на то, что произошло на планете и что нам изложил Дмитрий, одновременно приняв во внимание данные с аппаратуры, которую мы брали с собой и результаты дистанционных измерений с борта "Пересвета". Да, Егорову тоже прошу подключиться.
Спустя десять минут Носов, несколько его сотрудников, Катя и пожелавший поучаствовать в совещании Дмитрий собрались в лаборатории когнитивной виртуальности.
— Ну, объяснить сущность этих так называемых духов еще можно. Допустим, они представляют собой волновые пакеты, обладающими свойствами солитонов, — сказала Катерина. — Но как они устроили этот катаклизм, который нас чуть не погубил?
— Между ними было едва заметное разделение на две расы, — задумчиво произнес Дмитрий. — Я условно определил их как духов воды и земли. И когда мы высадились на их планету, они начали взаимодействовать между собой, что я и уловил в самом начале. И как я уже сказал, разум каждого отдельного духа сравним с разумом вашей крысы.
Лекаря все слушали в глубоком молчании, только профессор включил небольшое записывающее устройство, чтоб потом проанализировать услышанное еще раз.
— Они выстроились по определенной схеме, как будто проделывали это много раз, образуя коллективные мыслящие системы. Мыслительные и энергетические способности которых резко возросли, намного превысив уровень отдельного духа. Вот тогда я и почувствовал все возрастающее накопление энергии и агрессивности. Они взаимодействуют друг с другом и все вместе образуют разум, по мощности намного превосходящий любой из наших с вами. И главное — они способны изменять течение сил этой планеты. Они могут управлять ветрами, вызывать наводнения, землетрясения — да они все вместе вообще могут на этой планете почти все. — Дмитрий потер переносицу. — Рискну предположить, что все вместе они составляют как бы единого сверхжителя этой планеты.
— Что — то по типу гибридных вычислительных сетей, а скопление энергии, допустим, по типу шаровой молнии, где сконцентрированная в ней энергия не рассеивается в окружающей среде, — произнес Носов, записывая что — то в своем блокноте. — А наш взлет инициировал взрыв. Стартовый импульс нашей "моськи" вызвал нарушение энергетического баланса и возник самоподдерживающийся турбулентный процесс, — бурчал он еле слышно.
Но его услышала Егорова и также тихо поинтересовалась:
— Вы хотите сказать, что если бы мы не убрались оттуда, то взрыва бы не было?
Профессор промолчал.
— То, что они хотели нас уничтожить, — сказал Дмитрий, — лично для меня является фактом. Просто мы спровоцировали их на более ранние действия, и поэтому накопленная и проявленная ими сила была небольшой.
— Ничего себе небольшой, — буркнул один из сотрудников научной группы.
— Я думаю, что в районе вашей базы было то же самое, только они готовились больше, и потому накопленной ими силы оказалось достаточно, чтобы вызвать землетрясение. И раз вам все равно предстоит изучение этих явлений, то прошу мои предположения брать в расчет, хотя бы потому, что вы обещали в целости и сохранности вернуть меня домой, — Дмитрий улыбнулся, чем вызвал улыбки на лицах всех присутствующих.
— Ну что будем делать? — спросил Гарчев. — Вновь садиться на планету небезопасно. Есть какие — нибудь предложения?
— Я могу попробовать понять, как они общаются друг с другом, и тогда мы сможем вступить с ними в переговоры, — предложил знахарь. — Тогда у нас будет чуть больше времени. А может и вообще удастся с ними договориться.
— Риск слишком велик, — сказала Егорова. — Поэтому предлагаю отправить на планету небольшую разведывательную группу из добровольцев. И я вызываюсь первой. Возьму всю свою аппаратуру. В конце концов, раз дело касается энерго — полевых образований, то это в большей степени моя компетенция. Может и я, наконец, смогу оказаться полезной. А заодно поизучаю, как работает Дмитрий. Если он, конечно, не против. Ну, что скажете?
— Я полечу, — сказал Дмитрий. — Без меня вам точно не справиться. И я не стану возражать, если Екатерина будет изучать, как я общаюсь с духами.
Егорова одобрительно посмотрела на него. Их взгляды встретились, и ее щеки окрасил легкий румянец.
— Ну, тогда и я, — небрежно вытянув ноги, сказал Трофимов.
Он вспомнил ее глаза, большие и влажные, замечательную улыбку тогда на вечеринке, и понял, что не сможет оставить ее без опеки. За Дмитрия он не волновался, а вот она...
— Профессор, а вы что скажете? — спросил Гарчев.
— Затея, конечно, авантюрная, но как я смогу отпустить эту горячую молодежь одну, — сказал тот добродушно. — Они же без меня пропадут.
— Итак, летят Дмитрий, Егорова, Трофимов и Носов, не считая пилотов. Экипируетесь в скафандры высшей защиты с дополнительными генераторами и антигравами. Берете всю необходимую аппаратуру и обязательно трех роботов защиты. От шаттла дальше, чем на сто метров, не отходить. Главный — Трофимов. Связь постоянно.
В этот момент Гарчев строго посмотрел на знахаря:
— Дмитрий, Вас лично я прошу не рисковать — при малейшем подозрении на агрессию этих духов давайте всем команду сбора и взлетайте.
Они приземлились недалеко от того места, где когда — то была база. Зрелище, открывшееся им, перевернуло душу. Выгоревшая земля, покрытая пеплом и перевернутая так, словно ее пахали гигантским плугом — это все, что осталось от базы и некогда работавших здесь людей. Волна обиды и злости захлестнула сердце Трофимова:
— Вот же сволочи, — сказал он в сердцах. — Дай мне волю, я бы их всех сам уничтожил.
— Мы здесь не для этого, — охладила его пыл Егорова.
— Да, дела... — протянул Носов.
— Они не питают к вам ненависти. Для них вы просто нечто чужеродное, — рассудительно проговорил Дмитрий. — Не забывайте, что я тоже представитель другой планеты и вовсе неизвестно, как отреагировали бы наши местные жители, увидев вас и ваши машины, и имей они силы вас захватить? Вполне может быть, что сожгли бы на костре, как страшных чудищ, так на всякий случай. Это же вполне могло произойти и здесь. Кроме того, может быть, Ваше появление нарушило что — то очень важное для жизни этих существ. Представьте себе, что вы стали отравлять или хотя бы загрязнять воду озера, в котором живут разумные рыбы. Что, по — вашему, стали бы делать эти рыбы с любым из вас, кто попал бы в воду? Нам нужно постараться войти с ними в контакт и понять мотивации их поступков.
— Хорошо сказано, войти с ними в контакт, — фыркнула Катя, — вот только я не очень представляю, как это можно сделать, не вызвав их агрессии?
— Помните, я говорил, что их мыслительные способности резко возрастают при объединении. Поэтому у нас есть, наверное, единственный шанс с ними пообщаться лишь в случае, когда они станут собираться, — произнес лекарь.
— Помнится, вы также говорили, что возрастают не только их мыслительные возможности, но и возможности воздействовать на окружающую среду, — вставила Катя.
— На мой взгляд, — ответил Дмитрий, — это оправданный риск. А если Вам, Екатерина, страшно, можете остаться в летаке. Аппаратуру вашу может запустить и профессор, вместе со своей.
Егорова одарила лекаря испепеляющим взглядом, но ничего не ответила — только фыркнула и, гордо вздернув голову, отвернулась в другую сторону.
— Ну что пора идти, — сказал, вставая Трофимов. — Сначала едут роботы, затем мы. Держимся вместе. Генераторы защиты включаем сразу на выходе. Исключение только для Дмитрия. Он, если работа генераторов защиты роботов и скафандра будет ему мешать, может выключить свой генератор и выйти за пределы охранного периметра, создаваемого роботами.
И добавил, обращаясь уже к пилоту:
— Будь готов взлететь в любую минуту. Генераторы защиты и инициаторы двигателей "моськи" также держи включенными. Все, выпускай роботов.
— Есть, — ответил тот и повернулся к приборам.
Тихо. Но что — то жуткое было в той тишине, которая окружила их. Без пения птиц, стрекотания кузнечиков и вообще любых столь привычных и обычно не замечаемых живых звуков возникало ощущение страшного одиночества.
— Я пока ничего не чувствую. Они или повсюду или нигде, — сказал Дмитрий.
— Звучит успокаивающе, — ухмыльнулся профессор.
— Я сейчас постараюсь настроиться и увидеть картину этого мира, — продолжил знахарь, не обращая внимания на ехидную реплику Носова. — Для этого мне понадобиться несколько минут. Я сяду вот под тем деревцем оно то мне все и расскажет.
Профессор, Катя и Трофимов с любопытством стали наблюдать за Дмитрием. Тот сел под подобием деревца, подобием потому, что оно было похоже на закрученную в небо спираль диаметром примерно пятнадцать — двадцать сантиметров и высотой около двух метров, на завитках которой кое где торчали небольшие листики, а кора внизу ствола напоминала чешую. Рядом с ним на расстоянии около метра находилось еще несколько таких деревьев, а метрах в ста от того места, где они находились, уже начинались настоящие джунгли.
