Не то, чтобы Сережа был против. Наоборот. Года два назад он бы с удовольствием воспользовался случаем. Но после визита в КВД (если кто не знает — кожно-венерологический диспансер, а не НКВД) осторожности у парня прибавилось. Триппер, знаете ли, приятных ощущений не доставляет. А в наше время есть еще сифон и ВИЧ. И ничего такого Сереже поймать не хотелось. Презервативы?
Ей-ей, для вошек и генитального герпеса презервативы — не преграда.
Эту девчонку он сначала не заметил. Мало ли кто лежит на пляже. Особенно с ут-ра. Только когда Витькина кляча отпустила в ее сторону пару 'остроумных' замечаний, над которыми стала хихикать вся компания, он соизволил повернуть голову и пригля-деться. Что ж, не фонтан, но и не хуже многих. Темные кудрявые волосы, худощавая фигурка, симпатичное лицо. Не красавица. Но при случайном взгляде не вызовет упадка энтузиазма. И Сережа решил пойти на штурм. Это было интереснее, чем просто сосать пиво и лапать повизгивавших Витькиных коз.
Сразу познакомиться с девчонкой не вышло. И это оказалось для Сережи новым опытом. Он привык, что девушки не возражают против знакомства. Бросаются на шею. Названивают по пятнадцать раз на дню. Делают все, что он пожелает. Ревнуют. Страда-ют. Пытаются его удержать всеми способами. Сережа иногда всей кожей чувствовал, как девушек тянет к нему. И как они стараются сделать все, хоть на голову встать, лишь бы он был доволен.
Это все было обычным. А от этой девчонки со шрамами он не почувствовал — ни-чего. Ни любопытства, ни интереса. Одно лишь раздражение. Для нее он значил меньше, чем пляжный коврик. Коврик был важен и нужен. А Сережа — нет. Лицо девчонки меня-лось на глазах. От отрешенности и спокойствия — к раздражению и возмущению. И он даже не удивился, когда та ушла с пляжа.
Но и медлить не стал.
Прихватил одежду и решил проследить за ней до дома.
Не из злости или раздражения. И уж тем более Сереже не хотелось мстить за то, что его отшили. Нет. Просто его одолело любопытство.
Да и следить оказалось легко. Девушка не скрывалась и не оглядывалась. Ей даже не приходила в голову мысль о слежке. Узнать улицу, дом, подъезд — и отправиться до-мой. А там — пробить по базе нужные номера квартир. Откуда взялась база данных? Ну-у, господа, в наш век Интернета глупо задавать подобные вопросы. База была нагло скачана одним из приятелей Сереги, классным хакером и программером Витькой. На-столько классным хакером, что Витька уже года три как не клал денег на телефон и принципиально не платил ни на одном платном Интернет-ресурсе.
Сереже повезло. Девушка подходящего возраста оказалась прописана только в од-ной квартире. И он решил явиться лично.
Ваза на площадке убедила его в правильности догадок. Ему пришлось посидеть на площадке какое-то время. И он заметил сходство девушки на вазе — с его незнаком-кой.
Но кто поставил эту вазу? И кто беспокоится о цветах в ней?
Да и подъезд выглядел очень... европейским. Никаких окурков или огрызков. Вы-ложенный цветной плиткой пол. Покрашенные в нежно-голубой тон стены без 'наскаль-ной живописи'. Беленный потолок. Новенькие и блестящие почтовые ящики. Пепельни-цы на каждой площадке. И даже горшки с цветами на подоконниках. В элитных домах это встречается. Но в обычной жилой девятиэтажке?
Нереально.
Чтобы так было, в подъезде должен жить кто-то, кого все уважают и боятся. Но ведь не эту же соплюшку?
Конечно, нет! Этого просто не может быть!
А если она чья-нибудь подруга или дочка? Поискать Леоверенских в базах города было тоже несложно. Интернет — великая сила! Парень нашел там Константина Савелье-вича, судя по году рождения, знавшего еще Ленина, и Алину Леонидовну. Мать? Похоже на то.
Но ее родные явно не были связаны с криминалом. Да и что такого страшного в попытке познакомиться с симпатичной девчонкой? Ничего!
А особенно, если эта девчонка не только симпатична, но еще и обеспечена. А то талантами Сережа не блистал, а идти после института в армию или возвращаться после института в родную деревеньку Аграфено-Потапово не тянуло. Требовалось закрепиться в городе. Удачно жениться. Обзавестись хорошей родней, которая может помочь в неко-торых важных вопросах.
Только раньше ему такие девушки почти не попадались. А те, кто попадался, были заняты. Неужели судьба дает ему еще один шанс?
Сережа отбросил все сомнения — и пошел на штурм.
Первая попытка вышла не очень удачной. Его чуть не обсмеяла та стервоза, кото-рая была у Юли. Но телефончик он все же получил.
А вот вторая попытка...
Сережа скривился так, словно у него заболели всеет зубы.
Ну что это такое!?
Ты приходишь в гости к красивой девушке, она приглашает тебя в дом, ты пони-маешь, что визита родителей не предвидится, решительно переходишь в наступление, она вроде бы и не против — и в один миг все меняется. Ее отчего-то начинает выворачи-вать наизнанку.
А ты стоишь, как дурак — и не знаешь, что и поделать.
Потом он как-то сориентировался, но вечер оказался безнадежно испорчен-ным.
И Сережа твердо знал, что больше он к этой девчонке не вернется. И она не станет возражать. Наверняка ей тоже неловко.
А как лучше всего отвлечься?
Да просто! И Сережа отправился в один из баров, где собирались студен-ты.
Познакомиться с симпатичной девочкой из общаги ПТУ ? 8 было делом техники. И хотя трахаться пришлось в комнате с картонными стенками и периодически орать со-седям, указывая дорогу, все равно это было лучше тошноты в самый неподходящий момент.
Из общаги Сережа выбрался только во втором часу ночи. Конечно, комендантша уже закрыла двери. Но всегда оставались ребята из пятнадцатой комнаты, которые под-рабатывали альтернативным выходом. И входом тоже. За двадцать рублей — вход, за де-сятку — выход. Вход — по маленькой складной лестнице, выход — и так через окно вы-прыгнешь, чай, не барин. А метр до земли — не расстояние.
Так что Сережа шел домой, довольный и счастливый.
Пока впереди не выросли две темные фигуры.
— Новиков Сергей Михайлович? — уточнил один?
Сережа хлопнул ресницами. Отвечать он не собирался. Голос был ему не знаком, а в то, что ночью может встретиться Дед Мороз или хотя бы добрый дядя милиционер, он просто не верил. Жизнь в современной России оч-чень хорошо избавляет от ненужной доверчивости. Но тени явно не собирались уходить.
— НУ?! — прогудел тот же голос.
— Вы ошиблись, — на голубом глазу соврал Сережа.
Вряд ли кто-то ищет его по ночам, чтобы вручить миллион. А в остальном — обой-дутся.
— врет, — прошипел второй.
На плечо Сереже легла тяжелая ладонь. И он как-то сразу почувствовал, что бе-жать, сопротивляться и драться — бесполезно.
— Ты был у Юлии Евгеньевны Леоверенской?
И Сережа понял, что попал. Даже ПОПАЛ. Только — куда?
— Эээээ... — кое-как выдавил он.
— Это он. Берем.
— Если она решила с ним трахнуться, то должна прийти за ним.
Это было последнее, что услышал Сережа.
Сильный удар по затылку — и парень поплыл в страну грез.
Глава 6.
Кто ходит в гости... — тому ломают кости.
Когда я открыла глаза, было уже одиннадцать. Через полтора часа за мной заедут обо-ротни. И я заметалась по квартире. Душ, завтрак, одежда... О!!!
Номер Рокина я набрала по памяти — и не ошиблась. Странно, но на этот раз ответил хозяин.
— Рокин.
— Константин Сергеевич, это Юля. Леоверенская!
— Юля? Рад тебя слышать...
— Я тоже. Я по делу звоню. Хочу вернуть ваши материалы — и если можно... Скажите, у вас есть что-нибудь еще по аурам или ясновидению?
— Надо покопаться в библиотеке.
— А можно?
— Тебе — нет. Я сам покопаюсь. Сможешь сегодня, часов в семь вечера подъехать в По-кровскую церковь?
— Это где?
— На Зеленой улице.
— А-а, там... Знаю. Буду.
— До встречи.
— До встречи.
Церкви в нашем городе я все знала. Просто меня в жизни не интересовало, как какая называется. Зачем? Я туда даже молиться не ходила так свечку поставить — и все.
И не то, чтобы я не была верующей. Бог — есть. Это — безусловно. Только вот кто дура-кам сказал, что Его — зовут Будда, Яхве или Аллах? И тем более — что у него был сын по имени Христос? Он что — лично с неба высунулся и объявил? Нет? Так чего дурью маять-ся? Мое мнение было однозначным. Бог — есть. В него надо верить, надо соблюдать по-лезные советы, именуемые заповедями — недаром же они есть в ЛЮБОЙ религии. Зна-чит, в них есть что-то полезное. Сволочью быть не надо. И надо любить эту жизнь и этот мир. А в остальном — глупо устраивать спор из-за какой-то книжки. Давно бы уже все церковные иерархи договорились между собой, помирились, сошлись на том, что Бог — непознаваем, иначе какой же он Бог? Мы просто не доросли до его понимания. И спо-рить, кто его лучше понимает, а кто хуже — просто идиотизм. Каждый понимает в меру своего духовного развития, что тут сложного. Договорились бы уже, а то столько попов, а пользы нету...
Вот что пользы в том, что кучка 'умников' день за днем разбивает себе лбы в покло-нах, гнусит молитвы и блюдет посты? Да никакой! А еще целомудрие и целибат... блин! Хоть сперму бы сдавали, ведь генофонд же пропадает! И какой!!! Непьющий, некуря-щий, не обколотый наркотиками! Вот что им стоит!? Для этого ведь даже прелюбодейст-вовать не надо! И удовольствие получат — и польза будет. Так нет же, грех... И с ино-верцами переговоры вести — тоже грех, Господь не поймет! А войны он, конечно, по-нимает лучше, да?
А объединившись они могли бы сделать много полезного. Да хотя бы ядерное оружие запретить. И наноисследования. А то ведь у нас как — если что-то есть, надо прикинуть, как из этого чего-то можно сделать бяку соседу. Открыли атомы — получили ядерную бомбу. Что получат наши политические паразиты, научившись нанотехнологиям — страшно даже представить... Ну да ладно, опять меня не туда повело... скоро оборотни приедут, надо наводить последние штрихи на мордочку и обуваться...
И с одеждой тоже проблемы. Мне лично наплевать на все обычаи. В церковь надо хо-дить только в платке. В церковь нельзя ходить в штанах. Ну не глупость?!
Можно подумать, Богу есть дело до твоих трусов и тапочек. Смешно. Да если уж на то пошло, все эти традиции возникли из-за того, что И. Христос был евреем. И жил в теп-лом климате. Там — можно носить юбки круглый год. И платки там — жизненная необхо-димость. Если не хочешь получить солнечный удар, это просто обязательная часть одеж-ды. Вы были летом — в Израиле? Ну так пошарьтесь по форумам, посмотрите на сайтах, там ОЧЕНЬ жарко. Вот и возникла такая одежда. А окажись И. Христос в нашем клима-те, да зимой, да со снегом... Он бы и сам штаны нацепил, с тулупом и валенками, и апо-столов обрядил. Еще и женщинам запретил бы одеваться слишком легко зимой. Ибо ска-зано в Библии: 'плодитесь и размножайтесь...' а как это сделать, когда все ниже пояса поотмерзало на фиг?
Зимой мне и в голову не придет надевать юбку, чтобы зайти в церковь. Здоровье мне дороже всех традиций. Но сейчас лето. И можно одеть платье. Мне же таких потрясных шмоток навезли! И что — не пользоваться? Вот это платьице, из темно-синей ткани, на-пример. Очень простенькое, короткие рукавчики едва прикрывают плечи, квадратный вырез показывает грудь, но в пределах нормы. Широкий пояс застегивается на талии, подчеркивая ее еще больше и заставляя прямо держать спину. И ко всему — расклешенная от пояса юбка. Все очень скромно. На первый взгляд. На второй...
Просто в платьице сделаны вырезы в форме то ли змей, то ли лиан — этакие перепле-тающиеся линии. Они толщиной не больше сантиметра. От левого плеча — к талии, от талии — до конца юбки. И затянуты какой-то сетчатой тканью, через которую все про-свечивает. Ничего ценного они не открывают, но при ходьбе получается очень провока-ционное движение юбки, мелькают ноги от талии и ниже, а из-за выреза на плече, пусть он и обходит левую грудь прихотливым извивом, бюстгальтер просто не оденешь. Вид-но будет. И вся линия нарушится.
Ну и ладно. Черт с ним с лифчиком. Платье не просвечивает, обойдусь и без этой уп-ряжки.
Нигде же не сказано, что в церковь надо обязательно одевать лифчик, ага?
К платью прилагался здоровенный шарф из той же легкой ткани, которой были затяну-ты разрезы. Хорошо. Если прискребутся, я его на голову накину.
Босоножки мне тоже вчера привезли. Прелесть. Темно-синие, со стразами. И такую же сумочку. Спорим, это работа Мечислава? Вампир все продумал. Но я не могу его ругать за это. В чем-то он прав. Фамилиар Князя Города НЕ МОЖЕТ выглядеть, как бедная родственница. Королева не носит джинсы с блошиного рынка. Президент какой-нибудь компании не покупает себе трусы на лотке у китайцев. Ноблесс оближ.* То бишь поло-жение облизывает... ой! Обязывает!
*Noblesse oblige' — французский фразеологизм, буквально означающий 'происхождение обязывает'. Переносный смысл — 'честь обязывает' или 'поло-жение обязывает' — власть и престиж накладывают известную ответственность. Прим. Авт.
Я успела накрасить мордашку ровно за пять минут до звонка в дверь. На пороге стоял Валентин.
— привет, Юленок!
— Зубастик!!! — взвыла я, бросаясь оборотню на шею. — Урррраааааа!!!
— Задушишь ненормальная!
Оборотень ловко перехватил меня — и крутанул в воздухе, так, что ноги на пару секунд оказались направлены в потолок.
— Ты готова ехать?
— Аск!*
Здесь ask — англ. 'спрашиваешь'. Раньше говорили на смеси 'французского с нижегородским', сейчас в речи Юли иногда проры-ваются англицизмы. Прим. авт.
— Утверждаю. Идем?
— Идем. А где все?
— Ждут в машинах, — донеслось снизу.
Я захлопнула дверь и поскакала вслед за оборотнем. У подъезда стояли две машины со значком 'БМВ'. Кажется, семерка, хотя я не очень в них разбираюсь. Валентин галант-но поклонился мне, придерживая дверцу одной из машин — и тут же получил по шее. А нечего тут корчить из себя угнетенного. Оборотень хихикнул и нырнул за мной на заднее сиденье.
— Руку не отбила?
— В следующий раз ногой буду бить. А зачем две машины, мы что — не поместились бы?
Валентин тут же посерьезнел.
— Юля, вот эта машина, Константин и Глеб передаются на все время визита Рамиреса в твое распоряжение.
— Зачем!?
— Начальство приказало. А приказы начальства — что?
— Спускаются в канализацию, — хмуро ответила я. Ладно, с Валентином спорить нельзя он сам тут в пострадавших, надо будет вечером ругаться с вампиром.
— Вот Мечиславу это и скажешь, — развел руками оборотень. — Он тебя ждет сегодня ве-черов, в девять часов, у себя в трех шестерках.
— Больше он ничего не передавал?
— Нет. Только про охрану.
— Вот еще не было печали! Ребят, вы извините, что меня вам навязали...
Первым отозвался более крупный и светловолосый. Кажется, Константин.
— Юля, не переживай на наш счет. Лично я буду тебя охранять не за страх, а за со-весть.
— ?
— Я — отец Настиных детей.
— Как у нее дела? — тут же спросила я.
— Сидит дома. Жует капусту и твердит, что еще неделю носа на улицу не высунет.
