— Хочешь, на голову вылью?
Вообще-то вылить я ее собиралась на салфетку. И вытереть шею. Пока мы сами здесь не задохнулись. В замкнутом пространстве ароматы Франции просто ошарашивали.
— Юлька, как тебе такое в голову пришло? Ты что — сдурела? — наконец кое-как просто-нал Вадим.
— Я!? Да ты хоть представляешь, во что мы могли вляпаться с этим монстром?! — Меня аж затрясло. — Это же полный кошмар! Я бы с ним я пяти минут не проговорила.
— Но справилась же! — простонал Вадим. — Он теперь к тебе и близко не подойдет!
— Ой! — натурально взвизгнула я, вытирая шею. — Я его напугала!? Я не хотела, правда! Та-акой шикарный мужчина! Просто пупсик!
Вадим тихо взвыл и пополз вниз по сиденью. Костик выхватил у меня бутылку с водой и осушил одним глотком.
— Пу-упсик! Хорошо, что ты ему этого не сказала. Или хотела?
— Хотела — не стала отрицать я. — Но — побоялась. Этого он век бы мне не простил.
— Он тебе и так не простит, — Вадим уже рыдал со смеху.
— Но и сразу не убьет. Вадик, ты так не напрягайся, ладно? А то еще разикаешься, где мы тебе тут кровь возьмем?
Вампир замахал на меня руками — и продолжил тихо похрюкивать уже под сиденьем.
— Вы хоть расскажите, что произошло, — попросил Глеб, выруливая на трассу.
— Потом, — пообещал Константин, — это слишком хорошо, чтобы рассказывать не в ли-цах.
— Вот именно, — я протянула оборотню еще одну бутылку с водой. — А я пока поговорю с Мечиславом. Надо его предупредить, а то все встрянем.
Я набрала номер. Мечислав отозвался тут же.
— Да, лапочка? Я тебя внимательно слушаю.
Мягкий и томный голос волной прокатился по моему телу, стирая остатки усталости и нервного напряжения. Томная мурлыкающая интонация вампира вызывала воспоминания о мягкой уютной кровати с шелковыми простынями, которые так приятно скользят по коже, ласкают, гладят, соблазняют...
Я заставила себя встряхнуться и заговорила, коротко и четко описывая сцену встре-чи.
— ... он ничего обо мне не знает. А вся моя эскапада с Андрэ позволяет думать самое худшее. То есть — что я полная идиотка, которой несказанно повезло. Это он и увидел... надеюсь. Пра-авда, я старалась.
Вампир молчал. Вообще. Мне даже показалось, что он упал в обморок у телефона.
— Все очень плохо? Алло! Прием! Прием!! Прием!!! Мечислав, ты меня слышишь?
— слышу, слышу, — с интонациями зайца из 'Ну, погоди' отозвался вампир. — И что ты теперь предлагаешь делать?
— Разыгрывать дурочку, — пожала я плечами.
— И долго?
— А нам надо долго?
Вадим протянул руку и отобрал у меня трубку.
— Шеф, Князь Тулы к ней теперь и на километр не подойдет. По доброй воле. А телемост можно организовать минут за пять до нашего приезда. Вы же сможете? Чтобы мы из ма-шины — и сразу на бал.
— ...
— Хорошо.
Вампир отдал мне трубку.
— Хорошо, что Иван прилетел слишком поздно. Допросить тебя он не успеет, а потом события развернутся слишком быстро. Ты умница. И просто замечательно, что мы пой-мали шпиона. Но все таки... — голос вампира чуть построжел. — Юля, если ты еще хоть раз...
— а что — был выбор?
— Не было, — признал после небольшой паузы вампир. И вдруг резко сменил голос с де-лового — на сексуальный, с такими бархатно-кошачьими интонациями — Ты нашла един-ственно возможный выход, девочка моя. И заслуживаешь награды. Что ты хочешь полу-чить? Что я могу для тебя сделать?
Голос вампира волнами прокатывался по моему телу, отдаваясь огоньками желания в каждой клеточке, каждой частичке моего существа. Сердце колотилось, как бешеное перед глазами мелькнули пряди черных волос, на миг я почувствовала запах меда и спе-лых яблок — и едва не замурлыкала сама. В этот момент мне безумно хотелось выдавить только одно слово: 'тебя'. И все стало бы просто и прекрасно. Мы были бы неразделимы — во всех смыслах. Две души, два разума, два тела — единое целое...
Перед глазами мелькнула картинка из двух сплетенных на алых простынях тел.
О черт!
Еще секунда — и я...
Я разлепила ссохшиеся губы и выдохнула на пределе свободы воли.
— Хочу спецназовские ботинки с серебряными вставками! Чтоб и тяжелые и обжигаю-щие. Один пинок — и у оппонента все небо в крокодилах.
И побыстрее щелкнула кнопкой сброса. Занавес!
* * *
Мечислав встречал нас на крыльце клуба. Позади тенью скользил Борис. Валентин и Лиза изображали свиту. Костя и Даша стреляли по сторонам девятиграммовыми взгляда-ми настоящих секьюрити.
Последний акт Марлезонского балета?
Тогда надо танцевать с душой!
Прежде чем Иван Тульский хотя бы ногу на землю поставить успел, я выпрыгнула из машины и решительно взяла дело в свои ручки. Нельзя же с ходу заявлять Ване: 'Прой-демте, товарищ Тульский...'. Тут дипломатия трэба...
И я заверещала самым противным голосом из всех, на которые была способна.
— Ой, Славик, приветик!!! Ой! Я совсем забыла! Мы сегодня уже свиделись!!! Но мы же и еще раз можем поздороваться, правда!? Здоровье — оно же каждому нужно?! А вампирам!? Ой! Славик, лапочка, я все время забываю спросить... и ответ тоже забы-ваю, а вампиры болеют гриппом!?
— Нет.
— А мигрень у них бывает? А то у меня так голова болела вчера, так болела... Вот если у фамилиаров бывает мигрень, то почему ее не бывает у вампиров?
— Потому что у них мозги есть, — Мечислав, сволочь ехидная, издевался вовсю. Но ни-чего не поделаешь — взялась изображать дуру, так уж играй до конца. Чтобы Ванечка по доброй воле приперся в кабинет к Мечиславу.
— Не понимаю, — обиженно протянула я. — Славочка, опять ты шуточки шутишь... Если у меня есть мозги, значит они в голове и болят... А если у вампиров есть мозги, значит они не болят!? Но это же несправедливо!
Иван Тульский как раз вышел из машины, поднялся по ступенькам, с отвращением глядя и на меня и на Мечислава — и я опять жахнула по нему изо всех орудий.
— Ванечка!!!
От моего взвизга дернулся даже подготовленный Вадим.
— Славочка!!! Ты почему мне не рассказывал, какой Ванечка обаятельный!? Как тебе только не стыдно!? И почему ты стоишь столбиком!? Ванечка, мы так рады приветство-вать вас, так рады... Славочка, ты сегодня шею мыл?! Если вдруг кусаться придется! Вот я свою вымыла! Вот, посмотрите!!!
И я подскочила к Ивану Тульскому с явным намерением подсунуть ему шею под нос. Тот, помня прошлую 'газовую атаку Шанелью', шарахнулся назад.
— Мечислав, возьми своего фамилиара на поводок! И пройдем внутрь!
Мне показалось — или в его голосе правда звучала паника? Да, так откровенно глупо еще никто на него не таращился и не клеил.
— Юля, место, — приказал Мечислав. Зеленые глаза смеялись, но лицо оставалось потря-сающе серьезным. За его спиной корчился от смеха Вадим.
— Ванечка!!! Как вам не стыдно! Зачем вы учите Славочку таким плохим вещам!? — воз-мущения в моем голосе хватило бы на троих Иванов Тульских. — Вы же знаете, как легко молодежь воспринимает негативные тенденции! То есть настроения! Вот!!!
Вампиры опешили. Поименовать их — 'молодежью'? Вадим искусал себе все губы и ка-жется, перешел на язык.
— Юля откуда...
Что хотел спросить Мечислав, я так никогда и не узнала. Потому что тут же завереща-ла.
— Это я последний номер 'Космополитен' читала! Ванечка, а вы читаете 'Космополи-тен'? Хотите, я вам вслух его почитаю!? — и уже откровенно приглашающей интонацией. — С комментариями!
Вампир побледнел.
— Нет!!!
— пройдемте в мой кабинет, — опомнился Мечислав. И сильно ущипнул меня за попу. На-до полагать, это означало 'НЕ ПЕРЕИГРЫВАЙ, ЗАРАЗА!!!'. Но щипать!? Меня!?
Я подскочила и взвизгнула.
— Славик!!! Опять!? Хватит мне уже намекивать! Я и так на все согла-асная...
Я прижалась грудью к руке Мечислава и откровенно подставила губы для поцелуя. Вампир не замедлил воспользоваться случаем, крепко обнял меня за талию (чтобы не отвертелась? Не отвернулась?), наклонился — и впился в мои губы. Умник нашелся! Зря я, что ли губы размалевала помадой в три слоя? Еще в машине!
Поцелуй вышел долгим и напомаженным. Могу сказать сразу — удовольствия я от него не получила. Мечислав быстро понял, что целовать меня сейчас — все равно, что обли-зывать бутерброд, намазанный протухшим ароматизированным маргарином с красите-лем (а если помада некачественная, то и того хуже) и больно укусил меня за нижнюю губу. Я попыталась ответить ему тем же, но куда там! Клыков нет! Опыта не хватает! И даже мечта пнуть его по ноге — и та провалилась.
Нельзя демонстрировать свой настоящий характер. Особенно перед Иваном Туль-ским.
Когда Мечислав оторвался от моих губ — он походил на вампира еще больше. Помада кроваво-красного цвета выразительно размазалась по его губам и подбородку.
Я взвизгнула.
— Ой! Славочка, на что ты похож!? На что я похожа!? О Боже!!! Немедленно найди мне зеркало!!! Слышишь!? Ты меня слышишь, чурбан бесчувственный!? Ты же мне весь ма-кияж изуродовал!!!
— Пройдемте в мой кабинет, — вздохнул Мечислав. — Там Юля приведет себя в порядок, а мы сможем спокойно побеседовать.
Иван Тульский покосился на меня, как солдат на вошь. А на Мечислава — даже с сочув-ствием. Типа: 'как ты ее до сих пор не прибил?'.
Мечислав, не будь дурак, ответил выразительным взглядом из серии: 'Сам не знаю. Зато она полезная'.
Хамы!
Я подхватила Мечислава под локоть и затрещала, как сорока на базаре.
— Славочка, а ты мое любимое мыло купил!? То самое, красная линия, ну... интим-ное?
Хвала рекламе! Не будь ее, я бы и не знала, что у нас сейчас в моде. Мое дело было сейчас не давать Ивану Тульскому раскрыть рот до самой комнаты с телемостом. А там — хоть он травой прорасти! Зря ли у меня в сумочке лежит фляга со святой водой? И я ее применю без всяких размышлений. Своя шкурка — ближе к телу.
— Вы знаете, сейчас вышло совершенно шикарное новое мыло — интимный гель красная линия. Интересно, почему вдруг линия, да еще и красная... А вы как думаете? Там же все розовое... Ну, то есть не важно... а сейчас советуют мыть лицо гелем для интимной гигиены! Вот я так делаю — и кожа у меня — как попа у младенца! Ой! Ванечка, а в вашем присутствии можно упоминать такое неприличное слово 'попа'!?
Вадим не выдержал и отвалился в какой-то кабинет. Бедняга.
Мечислав тоже стискивал мою руку до хруста костей, но держался. А я продолжала щебетать о преимуществах гелевого мыла перед обычным, кусковым, особенно напирая на страшные слова 'мода' и 'реклама'. Хотя, если по-честному, я с детства умывалась самым обычным глицериновым мылом, делала маски с огурцами, а зимой, вместо ув-лажняющих кремов всех сортов пользовалась обычным касторовым маслом. И в жизни не страдала от прыщей. У меня их просто не было.
Хотя склянка с жидким мылом у меня тоже была. Оно же сильно пахнущее. А если ты возилась с рыбой (например, разделывала соленую селедку) или с чем-то не менее паху-чим, надо отмывать руки чем-то ароматизированным. Хотя... я представила, как Мечи-слав пытается поцеловать мне лапку, сильно пахнущую... чесноком, хотя бы — и даже зажмурилась от удовольствия.
— Юленька, прошу, — Мечислав подтолкнул меня в комнату.
Леонид, стоящий почти сразу за дверью, тут же цапнул меня за руку — и уволок в угол, под прикрытие Бориса и еще одного вампира, которого я не знала. Блин, стыдно! Вам-пиры за меня шкуркой рискуют, а я даже не знаю, кто это и как их зовут. Если останемся живы — целы, надо будет хоть познакомиться со всеми. А то — свинство получается.
Я послушно подалась за их спины, подальше от Олега, видневшегося на экране. Рядом с ним виднелся и еще один вампир. Резко испанского типа, даже еще испанистее Рамире-са. Ну, если это не идальго, то я уж и не знаю, что этим словом обозвать. Интересно, а зарождение инквизиции он — видел? Бесценный исторический источник пропадает! Какой материал он мог бы дать историкам... если бы он раньше их не загрыз! Или они его под кустиком не прикопали. История-то у нас нынче непредсказуемая, скажет бедный вампир что-нибудь, что противоречит политике партии — и усё. Там кучку пепла и зароют.
— Иван Тульский, — процедил второй вампир. — Добрый вечер.
На миг на лице Ивана Тульского мелькнуло удивление, а потом — понимание. Он попы-тался сделать шаг в сторону, но было — поздно. Мечислав захлопнул дверь за его спиной и привалился к ней с самым наглым видом. Осталось только прицепить ему табличку 'Но пасаран!!!'. И — красную бандану на голову.
Я поежилась. Даже в телезаписи, голос второго вампира был... как будто заговорило болото. Глубокое, вязкое, мерзкое, сероводородное... Гримпенская трясина. Зеленые лужайки — и бездна под ними. Шаг в сторону — немедленная и мучительная смерть. Упа-дешь — пропадешь. И твои кости будут гнить на дне болота...
— Сеньор да Силва, — чуть поклонился Иван. — Олег Владимирович... Чем обязан такой чести?
— Тем, что стал плести интриги против другого Князя — припечатал Олег.
— И тем, что втянул в эти интриги моего слугу, Рамиреса, — бросил кирпичик Альфонсо да Силва.
Хороший кирпичик получился, увесистый... Иван аж булькнул.
— Э... я не понимаю, в чем меня обвиняют! — выкрутился он.
— Возмущаться бесполезно. Рамирес, Клара, Диего — дали подробные показания. Перед видеокамерой, — ухмыльнулся Мечислав.
Иван Тульский дернулся, словно его ткнули иголкой, но сумел-таки справиться с эмо-циями и уставился на глав-вампиров с видом абсолютной невинности.
— Что!? Но Диего мертв!
— И за него ты мне тоже ответишь, — прошипел с экрана Альфонсо. — Диего был хорошим мальчиком!
Услышать такое о вампире-садисте было ну очень неожиданно. Хотя... по сравнению с этим монстром — и Чикатило — лапочка и душка.
— Еще один Ваш слуга, Рауль, сейчас в коме. Он пострадал при захвате, — Мечислав го-ворил с та-аким скорбным видом.
— Что с ним?
— Перерасход сил, — вампир пожал плечами. — Он должен прийти в себя через некоторое время. Подпитывать его мы пока боимся, чтобы не нарушилось равновесие.
— Он пребывает в равновесии?...
Дальше я уже не слушала. Словно ветром силы ударило в лицо. Я распахнула глаза, стремясь увидеть ауры присутствующих, повела взглядом по сторонам — и увидела. Иван Тульский.
О нем все забыли на пару минут. Но и этого времени ему хватит с лихвой.
Его аура светилась зеленоватым светом, как грибы-гнилушки в зоологическом музее. И от нее отлеплялись какие-то паутинки. Садились на вампиров, прилипали и начинали слабо мерцать.
Черт, что же делать?! Святой водой на них точно не плеснешь. А на Ивана — никто ж пока не видит, что он творит. А потом будет поздно.
А поймать паутинку — и разорвать?
Я аккуратно, чтобы не заметили раньше времени, протянула руку к ауре Бориса. На нем уже висел кусочек мерзко пульсирующей нити.
А мы ее ногтем — и на себя! Получится?
Получилось.
Оказавшись в моих руках, нитка задергалась, как живое существо. Например, червяк, насаживаемый на крючок. Но меня это не смутило. Что я — не рыбачила? Я покрепче сжа-ла ее — и разорвала на две части. Легко.
