Зеленоватый пепел осыпался с моих пальцев.
Но это мне каждую нужно рвать? А паутинки все отделяются от Ивана, все лепятся на вампиров... хорошо хоть Мечислав пока чист. Но он, видимо, может заметить. Потому пока и цел. А если приманить все паутинки на себя? Ну, как с сетью Рамиреса? А потом просто стряхнуть святой водой? Возможно?
Надо попробовать.
Я тихонько зашевелила пальцами.
Ну-ка, ко мне, ко мне, ко мне... у меня вкусная аура, лучше, чем у вампиров... цыпа-цыпа-цыпа... все ко мне...
Сперва ничего не получалось.
А потом...
С Бориса сорвалась еще одна паутинка, повисла у меня на ауре — и запульсировала.
Я ставила только на то, что Иван Тульский сейчас не стает смотреть на ауры. Наоборот, он должен изображать внимание к происходящему в комнате. И это — тихое колдовство. Что говорит да Силва? А, впрочем, неважно. Не до него...
Ко мне, ко мне, ко мне...
Мою ауру покрывал ковер из противных шевелящихся паутинок. Я потихоньку — благо, за спинами не видно, достала фляжку со святой водой и чуть отлила в ладонь. Растерла — и провела по контурам ауры. Там, где могла дотянуться, не привлекая внимания.
— Смерть! — грянуло с экрана.
— Замрите! — рявкнул Иван Тульский.
И паутинки активизировались.
Было не больно.
Было как при местной анестезии, только всего тела. Словно тебя всего отморозили. Тошно, противно и холодно. И — не шевельнуть ни рукой, ни ногой.
— Взять его! — рявкнул Мечислав.
На Ивана Тульского навалились сразу четверо вампиров, а сам зеленоглазый поспешил ко мне.
— Юля, что с тобой?
Блин! Могла бы — ответила бы! Но у меня даже губы не шевелились. Поэтому пришлось выразительно показать глазами на фляжку со святой водой.
Вампир осторожно взял ее двумя пальцами.
— Святая вода?
Я активно заморгала глазами.
Вампир осторожно, чтобы не попала на него, брызнул пару капель мне на руки. Стало чуть легче. Я прямо-таки видела, как зеленоватые пиявки корчатся, обугливаются, рас-творяются в каплях жидкости. Как бумага, на которую побрызгали концентрированной кислотой.
Прошло несколько минут, прежде, чем я смогла двигать руками. И взялась за фляжку уже сама.
В углу вампиры скручивали Ивана Тульского, напрочь потерявшего все свое высоко-мерие, и одевали на него — цепи? Хотя... чего я удивляюсь? Это же вампир, а не хомя-чок. Его и цепями-то с трудом удержишь.
Кое-как я протерла святой водой лицо, провела по телу...
Но заговорить смогла только когда пиявки растворились.
— Мечислав что с твоим фамилиаром? — окликнул Олег.
— Ничего страшного. Иван хотел наслать заклятье неподвижности на всех, а попало по-чему-то на Юлю.
— ага всегда я крайняя, — тихо пробурчала я себе под нос.
— Почему именно она? — продолжался допрос с экрана.
— По жизни...
На этот раз Мечислав услышал мои комментарии и тихонько ущипнул за руку — мол, думай, чего несешь и при ком.
— Не знаю, — признался он в экран телемоста. Веб — моста?
— А что может нам сказать Юля?
Я вздохнула и встала с дивана. Тело слушалось пока еще плохо, но хоть слушалось! Неприятно чувствовать себя мумией Рамзеса.
— Прошу простить мою дерзость. Дело в том, что мои способности пока малоизученны. И мы не можем предсказать, как сработает рядом со мной то или иное заклинание. Та или иная сила. Пока мне ясно только, что я каким-то образом завязана на Мечислава.
— Через печати?
Альфонсо смотрел на меня с явным интересом. Ох, чтоб тебе... пропасть в болоте!
— Не только. Идет какое-то неосознанное до конца взаимодействие. Именно с этим кон-кретным вампиром.
— а с другими?
Блин, откуда ты только взялся на мою голову, гестапо в миниатюре! Инквизиция нату-ралис озверелус! Интересно, он у Торквемады на полставки не подрабатывал?
— Только при агрессии. Если на меня нападают, я вынуждена защищаться.
Вру, как сивый мерин.
— Своего рода — зеркало?
— Можно и так сказать.
— Ваши способности необходимо изучать и развивать.
— Мы приложим все усилия, — заверила я.
— А я осенью навещу вас. Расскажете, чего добились. Мечислав, предоставь мне инфор-мацию о своем фамилиаре.
Вампир чуть поклонился.
— Как прикажете. Но я хотел бы уточнить, что нам делать с Иваном Тульским.
Альфонсо чуть скривил губы.
— Решением двоих членов Совета, за покушение на земли, жизнь и фамилиара другого Князя города — смерть. Олег, ты согласен?
— Согласен. И еще. Мечислав, выбери кого-нибудь из его свиты — и отправь в Тулу. И отправь своих людей. Пусть подберут нового Князя Тулы и представят нам на утвержде-ние в Совет. Сможешь?
Вампир еще раз поклонился.
— Вы оказываете мне честь синьор да Силва, Олег Владимирович....
Ответом уме были две высокомерные улыбки.
-А эта идея с веб-камерой неплоха, — задумчиво произнес Олег. — что ж, на этом мы с вами прощаемся.
— спокойной ночи, малыши, — не удержалась я, когда погас экран.
Мечислав выключил всю аппаратуру — и повернулся к Ивану Тульскому.
— Этого — в подвалы. Юля...
— Не уйду, — тут же огрызнулась я.
Вампир поднял брови.
— у тебя проснулась кровожадность? Хочешь понаблюдать за допросом и лично плюнуть на труп врага? Предупреждаю, зрелище будет неаппетитное.
Я фыркнула.
— еще этого мне не хватало. Просто... когда вы собираетесь разобраться с Кларой?
— Полагаю, что она нам больше не нужна. Ближе к утру. Когда и с этим.
— я обещала ей отпустить ее душу.
— Это — как?
Я вздохнула, предчувствуя взбучку. Мечислав сверлил меня внимательными зелеными глазами. Куда и соблазнитель делся?
— Вышли все. Этого в камеру. Борис, ты знаешь, о чем спрашивать. Начинайте без меня. Я расспрошу кудряшку и приду.
Дверь захлопнулась за последним из вампиров. Мечислав уселся в свое кресло — и при-казал:
— Рассказывай.
Можно было бы поспорить и поругаться, но я не стала. Не то, чтобы я смирилась со своим положением и выходками Мечислава, просто я жутко устала. Тяжелый день, тя-желая ночь... Укатали хомячка крутые норки.
Я честно рассказала, как вывалилась в транс, как увидела там безумие Клары, как убра-ла его, а потом попробовала позвать Диего. И он — пришел. А потом пообещала Кларе проводить ее душу. И я намерена выполнить обещание.
Мечислав слушал молча. А потом кивнул.
— Оставайся пока здесь. Я поставлю за дверью пару оборотней. Если что понадобится — зови. Когда придет время, я тебя сам позову. Раз уж ты обещала.
Я кивнула.
— Это все?
— к сожалению, нет. Юля, нам теперь надо держаться вместе.
— Зачем?
— Невольно, спасая меня ты показала свою силу — Северному.
— Ко... а..., Олегу батьковичу?
— Да. И Совет будет интересоваться тобой.
— Рамиреса нам мало было... Как будет проявляться их интерес?
— Пока не знаю. Зато знаю, что необходимо для нашей безопасности. Пушистик, ты можешь возмущаться, ругаться, спорить, но нам придется работать вместе. Видеться хотя бы раз в два дня делиться силой, изучать твои способности.
— А больше ты ничего не хочешь?
Вышло как-то вяло. Дожила. Ругаться сил не осталось!
— Хочу, — Мечислав расплылся в очаровательной мальчишеской улыбке. — А что ты мо-жешь мне предложить?
— Два пинка и путевку на кладбище, — окрысилась я.
— Обсудим позднее. Но лично я бы не отказался. Представь себе, ночь, луна...
— озон, бомжи...
— Мы с тобой, — не дал сбить себя с толку Мечислав — прогуливаемся в обнимку под лу-ной, заливающей кладбище серебристым светом...
— Я матерюсь, на чем свет стоит, потому что уже успела подвернуть ногу, сломать каб-лук и вступить в дерьмо...
— Кудряшка! Какие неэстетичные слова! И вообще, одень на прогулку резиновые сапо-ги.
Я представила себе эту картину — и захохотала. Мечислав вышел из-за стола, подошел ко мне, прежде, чем я успела опомниться, чмокнул в нос — и исчез за дверью.
А я осталась истерически хихикать.
А заодно — умываться, приводить себя в порядок и избавляться от украшений. Они мне все что могли — все натерли. Кто сказал, что носить на себе кучу золота — приятно? Его бы обрядить, как ходячий валютный запас России! Мигом понял бы, как это — когда уши оттянуло чуть не до плеч, пальцы распухли под кольцами, а браслеты зверски натер-ли запястья.
Хорошо хоть без цепочек обошлось. И без диадем. Хотя не факт, что мне и дальше бу-дет так везти.
А что бы пока сделать?
Кушать? Не хочу. Пить? Я уже напилась воды из-под крана. А что тогда? В интернете повисеть? За вампирский счет?
Было — лень.
Поэтому я сделала лучший выбор. Легла на диван — и отключилась.
* * *
Я проспала бы всю ночь, почти до рассвета. И видела красивые сны. Сейчас меня не мучили кошмары. Я гуляла по лугу, заросшему цветущими одуванчиками. И была со-всем-совсем такой, как на рисунке Даниэля. Безусловно — я, но сильная. Намного силь-нее. И на моем лице сияли звериные желтые глаза. Только это не было страшно. Было — правильно. Все было так, как надо. Я — взрослею и становлюсь другой. Что-то меняется, та Юля, которая была раньше, постепенно уходит, а я прихожу на ее место. Но в этом нет ничего страшного. И рядом с моей ногой скользил зверь с человеческими глазами. По-прежнему хищный свирепый, опасный — и послушный. Часть меня. Страшная часть. И в то же время — нет, не укрощенная, а скорее приученная к тому, что рвать надо во-время. И только врагов. Дикий зверь, не ручной. Но — часть меня. Я понимала, сейчас он так послушен именно потому, что я становлюсь сильной. И поэтому он не пугает меня, как сильных духом не пугает гроза или извержение вулкана. Теперь я могла видеть не только ярость и злобу зверя, не только его стремление победить любой ценой, ценой да-же своей жизни. Пусть даже придется издохнуть, но только сомкнув клыки на глотке вра-га. Но и красоту. Свирепую красоту вольного, дикого хищника, которая завораживала своей безудержностью и неукротимость. Так завораживают пожары и смерчи.
И рядом со мной по траве шел человек. Или — вампир. Не знаю. Может, это просто бы-ла моя мечта об идеальном мужчине?
Тень Даниэля уходила все дальше и дальше. Я знала, что так будет. И он — знал. Знал, когда передавал мне свой дар. Рано или поздно я стану сильной, как на его рисунке — и тогда найду в себе силы простить и отпустить его. Теперь уже навсегда. Чтобы он смог родиться заново. Как и все мы в великой спирали жизни. А пока человек, которому я не могла посмотреть в лицо, шел рядом со мной. Просто — шел. Ничего не говоря, ничего не делая. Просто иногда срывая одуванчики и отдавая мне, чтобы я вплела их в венок. И его руки — тонкие, изящные, с длинными чувственными пальцами, с золотистой кожей, были подозрительно похожи на руки Мечислава. Но самого вампира там не было. Это был мой сон. Не наведенный. Не провал в транс. Просто — становление чего-то важного внутри меня. И я была спокойна. Впервые за эти страшные полгода.
Мне хотелось, чтобы мой сон длился вечно.
Но — меня разбудили.
— Пушистик... проснись, девочка...
Голос, мягкий и обволакивающий, казался продолжением моего сна, а сон — продол-жением голоса...
Я с трудом открыла глаза — и оказалось нос к носу с Мечиславом.
Видимо, спросонок я плохо соображала. Потому что сделала вовсе уж неправильную вещь.
Я медленно подняла руку и коснулась пальцем брови вампира, чуть пригладила ее, кос-нулась щеки, обвела кончиком пальца губы... вампир застыл от такого приема, как соля-ной столб.
— Ты мне снился. А сейчас я — сплю?
— Да, — шепнул Мечислав. Наклонился — и поцеловал меня. Легонько-легонько, чуть ка-саясь моих губ, как будто боялся сделать резкое движение. Я мурлыкнула — и ответила на поцелуй. И только минут через пять осознала, что происходит. Мечислав, в отличие от меня, не терял времени даром. Он сидел рядом со мной, так, что я облокачивалась на него спиной, целовал мою шею, а руки легонько ласкали мою грудь. Поглаживали, чуть сжимали, словно пробуя на вес, скользили по платью, рисуя замысловатые узоры...
— Нет!!!
Я взлетела с дивана, как подорванная. Вампир даже и не подумал меня удерживать.
— В чем дело, пушистик?
И опять было что-то неправильное в его голосе. Он по-прежнему оставался таким же приятным, завораживающим, очень... возбуждающим. И в то же время — неправильность была в интонациях. Чувствовалось, что сейчас вампир не собирается меня соблазнять, а просто интересуется, что он сделал не так, что вообще не так.
Я замотала головой.
— Мне не надо было этого делать. Но я так расслабилась...
— Я же не кричал, что меня насилуют, — пошутил Мечислав, откидываясь на спинку ди-вана. — Так что я в любое время в твоем распоряжении. Только не сегодня, ладно?
И тут я поняла, в чем дело.
Мечислав просто устал. Как собака. Ему сейчас не то, что не до секса — с дивана не сва-литься бы. А заигрывания со мной, его реакция на мою выходку сейчас — это так, по при-вычке.
Слишком уж много всего навалилось.
Я-то многого не понимаю, не осознаю, не знаю. Мне вообще сложно представить, ка-кое пугало для вампиров — их Совет. Хотя поглядев на Альфонса с Олежеком, начина-ешь понимать инквизиторов. А Мечислав все знал с самого начала. И боялся. И был в ди-ком напряжении. Поэтому и на мне сорвался. Ну, тогда, когда подумал, что я спала с Сережей.
Жаль мальчика. Вот уж кто пострадал ни за грош ломанный. Всего-то за пару визитов к понравившейся девушке. Но кто же мог знать, что все будет — так? Что беднягу исполь-зуют, чтобы выманить меня из дома, а потом убьют?!
Я.
Я должна была знать. Или хотя бы думать головой, а не... злостью на вампира. Тоже, нашла противовес! Одним словом, если бы я — не, то Сережа был бы жив.
Будет мне хороший урок на будущее. Если с кем-то связываться (ага, так Мечислав мне и дал. А потом догнал и добавил!) надо, чтобы этот кто-то все обо мне знал. То есть — либо вампиры либо оборотни. Либо — ИПФ. Если уж меня так перемкнет, что я захочу уйти в монастырь.
И еще надо, чтобы этот кто-то мог о себе позаботиться. А не был овцой на бойне.
А я сейчас почти такая же овца. Только с меня выгоднее стричь шерсть, а не резать. А ведь Мечислав это понимал лучше меня.
Он-то знал, кто бы не победил, я буду ценной собственностью. Но даже с вазой эпохи Мин можно обращаться по-разному. Можно — поставить под стекло и раз в год показы-вать гостям. А можно использовать вместо плевательницы.
А что я могу сделать, чтобы со мной так не поступили?
Да только одно. Тесно сотрудничать с Мечиславом и учиться использовать свою силу. Чтобы накрутить хвост любому, невежливо глянувшему в мою сторону. Вот!
Кстати, о силе...
— что с Кларой?
— Мы решили дать ей пожить до завтрашнего вечера. А ночью — все. Ты сможешь прие-хать сюда завтра, часам к двенадцати?
— Ночи?
— Ночи.
— смогу.
— Это хорошо. И еще, сделай одолжение займись Славкой.
И только теперь я поняла, что даже ни разу не вспомнила о брате.
