Глава 2.
Вот иголки и булавки выползают из-под лавки
Я проснулась очень рано. В четыре часа. Но чувствовала себя бодрой и свежей. Привык-ла уже спать по минимуму. А, ладно, так все равно лучше. Еще с полчаса я валялась на кровати и с удовольствием разглядывала свою спальню. Мне вообще очень нравилась моя квартира. А спальня была пределом моих мечтаний. Половину комнаты занимала роскошная кровать с ортопедическим матрасом и кучей подушечек. Когда я не спала, я застилала ее темно-зеленым покрывалом, а подушечки были в виде ягод земляники, ма-лины и черники. На полу лежал толстенный темно-зеленый ковер. Стены были оклеены нежно-зелеными обоями в серебристых, почти незаметных, разводах. Впрочем, одну сте-ну от пола до потолка, занимал здоровенный шкаф-купе с зеркальными дверцами. А про-тивоположную — фотообои с изображением деревьев и кустарника. Мягкая, ненавязчивая, прозрачно-зеленая лесная поляна, пронизанная солнцем. Она отражалась в створках шка-фа, и мне часто казалось, что я сейчас где-то в лесу, на поляне. Сейчас в зеркале отража-лась еще и я, растрепанная и полусонная. В шкаф я обычно складывала всю свою одежду. Еще в этой комнате была тумбочка рядом с кроватью, телевизор напротив и лампа с зеле-ным абажуром, дающая мягкий приятный свет. Тяжелые шторы закрывали окна, но сол-нечные лучики пробивались сквозь них, и я чувствовала себя как в летнем лесу. Все во-круг зеленое, уютное, теплое и спокойное. Старенький чебурашка сиротливо выглядывал из-под одеяла. Я потянулась за ним и прижала к себе игрушку. Как хорошо, Высшие Си-лы! Если бы только я могла остановить это мгновение! Лет так на триста, на четыреста! Не могла. И пришлось вставать, накидывать халат и тащиться в душ. Я довольно быстро привела себя в порядок и даже сменила халат на домашнюю одежду — майку леопардовой расцветки под горло и такие же брюки на резинке. Все сшитое из дешевенького ситца. По-моему так в самый раз. Никогда не понимала тех женщин, которые дома бродят рас-пустехами! В этом отношении мне ближе мусульманки. Они считают, что дома, для му-жа, женщина должна одеваться как можно лучше, а на улице прятать себя. Я прятать себя не стану, но даже дома слежу за собой. Вот так, теперь браслеты и серьги — и достаточно. Из зеркала на меня смотрела бледная и не слишком симпатичная девица. Резко выступали скулы, алели губы, лихорадочно блестели глаза. Прошедшее время не пошло мне на пользу. Я отправилась на кухню. Заглянула в холодильник — и присвистнула. Кто-то сва-рил бульон, пожарил котлеты и даже сделал кучу маленьких симпатичных бутербродов. Интересно кто — братик или его подружка? Я налила себе стакан воды и сунула его в мо-розилку. Так, на завтрак у меня будет чашка бульона, котлета и пара бутербродов. На кухню кто-то вошел. Я даже не обернулась. Братик. Пади так топать не будет.
— Да?
— Юля, я ведь так и не спросил, как ты живешь.
Голос брата был чуточку виноватым. Я пожала плечами, не испытывая желания испове-даться.
— Так вот и живу. Днем сплю, по ночам кошмарами мучаюсь, утром хожу в институт, шрамы прячу, в душу никому не лезу, но и к себе лезть не позволю!
В переводе на русский язык это означало — отвали по-хорошему. До братца не дошло.
— Лёва, я серьезно. Что с тобой произошло? Ты же была таким милым и добрым ребен-ком!
Я нехорошо рассмеялась. Ага, была! И даже оставалась таким до февраля этого года. А потом милая и добрая девочка повстречалась с вампирами, на свою голову!
— Ты бы еще через двадцать лет спросил!
— Лёва, я серьезно!
— Я тоже. И не называй меня так! Ясно?
— Как скажешь. А все-таки? Как получилось, что ты познакомилась с оборотнями? Я же знаю, обычно они скрываются от людей!
— В моем случае было по-другому. Скорее я от них скрывалась, чем они от меня.
— Юля, я серьезно!
— А если ты серьезно, то объясни, почему я должна с тобой откровенничать?
— Я все-таки твой брат.
Ор-ригинальное у паренька чувство юмора. А я теперь должна ему кинуться на шею с воплем 'братик!! Да где ж ты пропадал-то!?' Ага, счаз-з-з-з.
— Неубедительно. Ты бы еще позже об этом вспомнил.
— И хочу знать, чего можно от тебя ожидать!
— А я не скажу, — насмешливо отозвалась я.
— Клара сказала, что ты не оборотень, но у тебя есть какая-то сила. И очень большая. Она сказала, что ты могла бы убить ее, — ломился в запертую дверь братик. Но давать ему ключ я не собиралась.
— Да. И что?
— И ты так спокойно об этом говоришь?!
— А ты рвешь на себе волосы, прикончив двух оборотней?
Волосы брат не рвал. Жалко было прическу, наверное.
— Юля, а как получилось, что тебя укусил вампир?
— Так вот и получилось. Шли, шли, а потом встретились. Он меня за руку, а я его по зу-бам — и познакомились.
Братец еще немного посопел за спиной. Правды он от меня не добьется, это он уже по-нял, но хоть что-то ему узнать хотелось.
— Юля, а ты теперь рисуешь?
— Да.
— Забавно. А я и не помню, чтобы ты когда-нибудь даже пробовала рисовать. Ты в худо-жественную школу ходила?
— Нет.
— Серьезно!? И такой талант!? Юля, ты себя не ценишь! Ты могла бы бешеные бабки за-колачивать!
Я покривилась.
— Славка, если ты не можешь заткнуться, то иди в комнату и поговори со своей пади. Мне с тобой даже разговаривать неохота.
— Почему ты не называешь Клару по имени? А только пади? Это же унизительно для нее!
Какое праведное негодование в голосе. Но не я начала первой!
— Унизительно? Но она действительно пади! Что тут может быть оскорби-тельного? Она бросила мне вызов. Я еще раз показала ей на ее место. Не более того.
Я залпом выпила стакан ледяной воды и принялась за бутерброды, запивая их бульоном. Вкусно.
— Это ты готовил?
— Я. А что?
— Да ничего. Просто спросила.
Славка сидел напротив меня, ужасно несчастный и тоскливый. Наверное, на женщин это действует сногсшибательно! Такой супермен — и такой лапушка. Милый и беззащитный. Готовить умеет. Редкостное сочетание. Так и хочется погладить его по головке, взять на руки, поцеловать... Хотя меня это особо не тронуло.
— Ты побрился? Выглядишь лучше. И пахнет от тебя лучше.
— Мы два дня добирались автостопом.
— Да?
Это меня порадовало. Выследить в нашей веселой стране кого-то кто передвигается ав-тостопом? Да легче кошку поймать в темной комнате. Хотя... Я же не знаю как там, у вампиров или оборотней... Может вожак стаи чувствовать своего подчиненного в другом городе или нет? А, черт их разберет! Не стану я над этим голову ломать! Пусть Надя му-чается!
Дззззззззззззззззззззззз!!!
О! А вот и подруга! Легка на помине!
Я отлепилась от стула и направилась в коридор.
Надя влетела в квартиру как вихрь, обдав прихожую запахом каких-то цветочных духов, и прицельно расцеловала меня в обе щеки. Выглядела она просто очаровательно. Обра-щение пошло ей на пользу. Кожа стала более здоровой, глаза — ярче, волосы — гуще, а движения — четче и уверенней. Одежда в данный момент не отличалась изяществом — джинсы и свитер (жутко дорогой фирмы, подчеркивающие и скрывающие все, что нуж-но), но теперь в подруге появилось и нечто новое. Уверенность в своей красоте и силе. И это притягивало взгляды гораздо больше яркой внешности. Иногда я задавалась вопро-сом, — какой бы ее нарисовал Даниэль сейчас? И даже знала ответ. Но рисовать, пока не спешила. Рано.
— Юлька! Как дела? Жива? Цела?
Я остервенело стирала (сдирала?) с физиономии губную помаду.
— Жива, как видишь. Надя, у меня тут такая проблема! Ладно, пошли в гостиную!
— Здравствуйте, — Славка выбрал именно этот момент, чтобы выйти на сцену.
Надя воззрилась на него, как на привидение.
— Это и есть твоя проблема?
— Пятьдесят ее процентов. Знакомьтесь, это мой брат Славка, это Надежда.
— Надя, — представилась подруга. И подозрительно посмотрела на братца. — Юль, а поче-му ты никогда не говорила, что у тебя брат есть?
— А у меня, его и нет, — пожала я плечами. — Только что биологически. Видишь ли, девять лет назад мы с братом застали моих маму и деда в компрометирующей ситуации.
— Трахались они, — вставил Славка.
Надя смерила его взглядом с головы до ног, как вещь, выставленную на продажу.
— Хрюкать будешь, когда тебе рот разрешат открыть, ясно?
— Что вы... — закипятился, было, Славка, но Надя не дала ему продолжить.
— Твоя версия меня не интересует. Въехал? Засохни, плесень! Юль, я так поняла, что твой дед — он тебе со стороны отца?
— Ну да. Мама ему со всех сторон чужая. А моего деда ты и сама видела.
— Еще бы. Эх, будь я чуть постарше, я бы точно не удержалась...
— Мама тоже не смогла устоять. Отец как раз год назад умер, бабушка еще раньше...
— А, ну тогда все в норме.
— Вот именно. Но братец психанул, стащил у деда деньги, удрал из дома, и не показы-вался в родные края девять с лишним лет, пока жареный петух не клюнул.
— Что, и не писал, и не звонил?
— Вообще ничего.
Надя еще раз взглянула на Славку и покривилась.
— Отстой. Юля, как твоим братом может быть такой урод?
— Ну, ты же сама знаешь — в семье не без урода, — пожала я плечами. — И потом, я в деда пошла, а он копия маминой матери.
— Слабое объяснение, но для начала сойдет. Дальше что было?
— А вот сегодня заявляется ко мне это существо и просит, чтобы я дала им денег на билет до Австралии.
Надя от души захохотала.
— Это что — шутка такая? И кому это им? Мы, Николай Второй, едим бутерброды с ик-рой?
— Им — это ему и еще одной девице. Ее ты увидишь в гостиной. Если мы, наконец, выбе-ремся из коридора.
Надя послушно прошлепала в гостиную. И конечно первой на глаза ей попалась Клара, свернувшаяся клубком на диване. Подруга принюхалась к воздуху в комнате, потом при-стально посмотрела на Клару — и скривила губы.
— Это и есть вторые пятьдесят процентов? Юль, ты что, ничего получше найти не мог-ла?
Я глубоко вздохнула и шлепнулась в кресло перед компьютером. Разговор обещал быть очень тяжелым. Как грузовик. Или даже два грузовика.
— Надя, это не я, а они меня нашли. Дело было так. Прихожу я с пляжа...
Я рассказывала, Клара и Славка жались друг к другу, Надя мрачнела с каждым словом. Потом подруга встала и начала мерить шагами комнату.
— Юля, я хотела бы сказать тебе, что все будет хорошо, но это немножечко не так.
— А как? — вмешался Славка.
— Хреново. Понятно, что денег ты им дать можешь хоть на билет до Луны. Это не суть важно. Только это их не спасет.
— Почему вы так думаете?
— А тебе что-то не ясно? — удивилась подруга. — Вы двое сбежали, вы убили двоих членов стаи... или их было больше?
— Нет. Только двое, — поспешила ответить Клара.
— Ну, это тоже не суть важно. За убийство члена стаи полагается либо казнь, либо ини-циация, смотря, что для человека болезненнее. Но вас-то прибьют сразу. Кстати, такой актуальный вопрос. У вас в городе есть Князь?
— Есть, — отозвалась Клара.
— И его подвластный зверь?
— Лиса.
— Значит еще и вампирские разборки. Хреново вдвойне.
— Надя, прочти мне лекцию по меджустайной политике, — попросила я. — Плиз-з-з.
— Мне казалось ты и так разбираешься...
— Тебе это только казалось. Каюсь, я даже с Валентином на эту тему старалась не гово-рить. От вампиров тошнило.
— Бывает.
— Я бы не попросила, но сейчас нет выбора.
— А Вальку ты расспросить не хочешь? Он бы получше объяснил...
— А ты — моя подруга. Жалко тебе. Что ли?
— Ты еще чего поглупее скажи. Внутристайную политику тебе читать?
— Нет. Это-то я знаю.
Об этом Валентин мне много рассказывал. То есть советовался. Ну а у меня выбора не было. Друзья? — друзья! Значит, надо выслушать и постараться помочь хотя бы этим.
— А что нужно для перехода из одной стаи в другую ты знаешь?
— Знаю. Четыре согласования. Минимум.
— Хоть одно было получено?
— Нет. Они сбежали и убили двоих оборотней, посланных за ними.
Надя закатила глаза.
— Хуже не придумаешь. Эта дура виновна в гибели двух членов своей стаи. Ранг ее — ни-же низкого. Своим побегом и убийством она нанесла удар по авторитету вожака стаи и местного Князя. Теперь они оба обязаны найти вас и наказать. Не со злости, а просто что-бы поддержать свой авторитет. И если оборотни могли бы еще вас потерять, то у вампи-ров есть такое понятие как Совет. Через Совет Вампиров вас найдут в течение трех ми-нут. Ну ладно, не трех, не минут, но довольно быстро. Что с вами будет, я даже думать не хочу. Даже если вы смените имя и внешность, запах вы поменять не сможете. И вас най-дут. Да, скорее поздно, чем рано, но это поздно измеряется месяцами, а не годами. Вам и года-то не проскитаться. Что бы вы ни сделали. Хоть наизнанку вывернитесь — не помо-жет.
— Это несправедливо! — возмутилась я. — Я так поняла, что местный вожак не отпустил бы ее?
— Он не отпускал меня, — тихо произнесла Клара. — Я ему нравилась.
— Да, но он был в своем праве, — отозвалась Надя.
— Тогда получается, что у них не было выхода? — спросила я. — Он не отпускал ее, она не могла перейти в другую стаю? Все так безнадежно?
— Я бы не сказала, — пожала плечами Надя. — Все так безнадежно именно сейчас. Именно потому, что эта пади не может соображать как нормальный вольп. Она могла бы просить все стаи подряд дать ей защиту. Или просить кого-нибудь в своей стае. Рано или поздно нашелся бы какой-нибудь дурак, который помог бы ей. Одного я даже знаю.
— Валентин?
— Хотя бы. Это было бы в его стиле. Нет, я не возражаю против наших нововведений, они мне даже нравятся, но наживать себе лишних врагов из-за лишнего добродушия? Глупо!
— Глупо, — согласилась я. — А теперь это невозможно? Принять ее к вам?
Надя закатила глаза.
— Юля, если ты его попросишь, он может и согласиться. Но ты этого не сделаешь.
— Почему!? — возмутился Славка. — Если это единственный шанс для нас с Кларой!? Юля — моя сестра...
Надя пригвоздила его насмешливым взглядом.
— Не рано ли ты об этом вспомнил? Через девять лет полнейшей неизвестности ты явля-ешься к сестре, которая, кстати говоря, младше тебя и просишь о помощи!? Твое счастье, что Юля — добрая, я бы тебя через унитаз спустила без разговоров!
— Стоило бы, — вздохнула я. — Но Надя права. Я действительно не смогу поговорить о вас с Валентином.
— Юля! — в голосе брата было столько надежды.
— Слушай, если я попрошу Валентина о помощи и о защите для вас, я втяну его в чужие разборки, — принялась объяснять я. — Ради кого и чего я должна это делать? Валентин — хо-роший человек и хороший лис, но, во-первых, он мой друг, а во-вторых, он просто не вы-стоит против оборотней и вампиров.
— С другой стороны, — медленно произнесла Надя.
— Что? — дернулся в ее сторону Славка.
— Юля, если бы Мечислав помог тебе...
— Надя, ты понимаешь, о чем ты говоришь!? — взвилась я.
— Отлично понимаю. Он тебе кое-чем обязан. Борис, Вадим, да и его собственная жизнь, то есть смерть. Ты просто за уши вытащила всех троих из дерьма.
