Одним движением. Одним взрывом.
— Я так больше не могу! Довольно!
Она вскочила, как подброшенная пружиной — и убежала в дом. Костя подумал — и пошел за ней. Чтобы увидеть ее — в гневе меряющую шагами комнату. Никто бы не сказал, что она родила двоих детей. Что старшему уже шестнадцать лет! Никто и никогда. Та же стройная фигурка. Те же молодые, сияющие глаза. Такие же сильные движения. Или это верно только для любящего взгляда? И привычно кольнуло сердце старыми страхами. Ждал? Боялся? Вот и дождался. Похоже, кончилась твоя семья. И нечего было воображать себе, что Аля — твоя жена, а твои внуки стали твоими детьми. Не забывай кто ты такой... старик... пусть даже и не чувствуешь себя стариком и дашь фору многим сорокалетним... они — не твои... и Аля, наверное, собралась уходить! Она же сама сказала, что больше не может...
— что случилось, — осторожно спросил он.
И тут же получил подушкой в плечо.
— Что!? Ты не понимаешь — что!?
И вдруг сломалась. Рухнула на диванчик и замерла там. И тихо, сквозь прижатые к лицу руки:
— Мне надо уйти. Я не могу так больше! Я знаю, ты Татьяну любил! А я... Господи, какая я дура! Почему так получилось!? Почему я тебя полюбила!? Почему так!? Я не могу перестать любить тебя! НЕ МОГУ!!!
Он не сразу поверил тому, что услышал. Несколько минут Костя стоял, как памятник Ленину. А потом опустился на колени перед любимой женщиной...
Потом было многое. Слова, признания поцелуи...
Было — все. И двое счастливых людей, встречающих рассвет — вместе.
Им больше не надо было скрываться. Прятаться. Таиться друг от друга. И они были счастливы. Только не решались признаться детям. Да и вообще — никому.
И — зачем?
Как объяснить глупым и завистливым, что они разрешили себе любить? Теперь — разрешили. Но до смерти Женьки и Татьяны у них ничего не было. Да и быть не могло. А сейчас они были птицами, вырвавшимися из клетки. И радующимися свободе.
Радость нарушилась через пару лет. Славкой. Что-то внук заподозрил. И устроил скандал. Одно утешение. Юля в тот момент была уже достаточно взрослой. И все поняла. Смогла понять. И это было хорошо. Одного ребенка они потеряли. С точки зрения Кости — внука по имени Станислав у него больше не было. Померши. И все тут. Второго сохранить удалось.
А вот во что вляпалась его внучка на этот раз?
Костя коротко и невесело рассмеялся. При коммунизме хоть вампиры не водились! Зато сейчас...
Он отлично помнил, как они с Алей улетели зимой отдохнуть. А вернувшись — нашли Юлю в больнице с воспалением легких и весьма неутешительным прогнозом. Тогда ему впервые стало страшно. Не за себя. За Алю. Как-то она сможет пережить гибель дочери?
Но Юля выкарабкалась. А он — был удивлен впервые за много лет.
В ту ночь он остался вместе с Алей дежурить у постели внучки. И когда любимая вдруг в одну секунду уснула у него на руках, искренне удивился. Это было совершенно непохоже на нее. И еще больше он удивился, когда в палату спокойно вошли трое мужчин.
Без халатов, без бахил, и откровенно ничего не боясь. Они шли странной, плывущей походкой, чем-то непохожей на обычную, человеческую. И Костя понял — они специально чуть шумели при ходьбе. Специально ломали свои движения, искажали их, сутулились, шаркали ногами, старались не показать свою странную, нечеловеческую силу. И старались походить на людей. Иначе он ничего не услышал бы.
Первым заговорил черноволосый тип во всем черном.
— Константин Савельевич? Доброй ночи. Прошу простить наше вторжение, но нам есть о чем поговорить.
— Например?
— О том, как ваша внучка оказалась на больничной койке. Прошу вас не шуметь зря. И не будить вашу жену. Нас никто не услышит. Все спят.
— Неужели?
В это слово Костя вложил всю доступную ему иронию. Брюнет улыбнулся.
— Мы можем усыплять.
— Мы? Николай Второй?
— Нет. Мы — вампиры.
И брюнет улыбнулся, показывая острые, вовсе уж нечеловеческие клыки.
В ту ночь Костя убедился в существовании вампиров. И вовсе не обрадовался этому. Но — принял как данность. Выбора все равно не было. Алю они решили в это не посвящать. И не сталкивать ее с вампирами ни в каком виде. Мечислав помог Косте оплатить и обставить квартиру для внучки. И Костя перевез туда девушку.
Это не было уступкой. Если бы он видел, что Юле лучше оставаться дома, рядом с родными и близкими, он бы так и поступил. И пусть вампиры хоть на окнах виснут! Чеснока у нас много выращивается! Святая вода тоже не в дефиците. Отбились бы! Но Юля физически не могла жить рядом с людьми. Ей просто становилось плохо. Временами. Припадками, которые оставляли ее полностью разбитой. Ночными кошмарами, после которых больные в соседних палатах жаловались на дикие Юлины вопли. Шок? Истерика? Нервный срыв?
Косте были неважны слова. Важнее было другое — если девочку оставить в покое и дать ей прийти в себя — она восстановится. А он пока поработает вместе с вампирами. Мечислав ему, как ни странно, понравился. Редкая сволочь. В красивой, очаровательной упаковке скрывался стальной стержень. С ним можно было иметь дело.
Особенно если сразу показать зубы, а потом по три раза проверять все предложенное вампиром.
Как только Мечислав это понял, он стал относиться к Косте более уважительно. Два битых жизнью человека (пусть один из них уже давно и не человек) нашли общий язык.
И Костя ни разу не пожалел о своем решении.
Потом было многое. Возвращение его внука. Бывшего внука. Куча дел. Много проблем.
Но настоящую тревогу он почувствовал только сейчас.
Черные кляксы. Что это такое? Почему Юля их видит — а он — чувствует? Шестым ли, седьмым чувством, но... Ему было противно даже глядеть на оборотня и ту журналистку. Он безоговорочно поверил Юле тогда. И не прогадал. А потом, от греха подальше уехал с Алей на дачу. Но сейчас его терзало беспокойство.
— Костенька, ты ужинать будешь? — позвала его Аля.
— Буду, — отозвался он.
Вечером они накрывали на веранде. И любили сидеть, смотреть на закат, разговаривать...
— Когда-то Юлька нам еще внуков подарит, — вздохнула Аля, расставляя чашки для чая.
— Надеюсь скоро, — улыбнулся Костя. — Только пусть себе мужа найдет.
— И не абы какого! Костя, у тебя никого нет на примете? Может, ее стоит с кем-нибудь познакомить?
Костя только фыркнул. Вообще-то на примете у него был Мечислав. Да, сволочь. Да, гад тот еще. Но вот внучку Константин Леоверенский доверил бы ему, не раздумывая. Именно поэтому. Ей пришлось бы тяжело с Мечиславом какое-то время. Это — так. Но потом, потом они нашли бы друг друга. И рыдали бы от них все окружающие.
— Я подумаю, — ушел он от ответа.
Что заставило его насторожиться? Мотоциклетный треск? Что бы в нем было странного — летом, в дачном поселке? Но в следующий миг Костя уже лежал на полу веранды, закрывая собой Алю, прижимая ее к полу. В стороне вытекала заварка из чайника. А по доскам веранды застучали пули. Недолго. И совсем негромко. Даже на соседней улице не подумают, что это — выстрелы. Глушители, черти б их съели! Автоматная очередь полоснула — и стихла. Но высовываться Костя не торопился.
— Лежи, — шепнул он Але на ухо. А сам протянул руку и сдернул со стола скатерть, досадуя, что оставил оружие в тайничке дома. Больше он такой ошибки не совершит!
Где этот нож, черт его дери!? Да, ножом против огнестрела не многое сделаешь в такой ситуации, но все не даром жизнь продать!
Мотоцикл взревел — и начал удаляться.
Нож нашелся быстро. И он рискнул подползти к ближайшей щели между досками. Никого не было. Аля начала приподниматься, но он резко махнул рукой, приказывая лечь и не двигаться. Надо бы отправить ее в дом, но дверь располагалась слишком неудобно и простреливалась минимум с двух позиций.
А потом скрипнула калитка.
Добивать? Посмотрим...
Но вместо этого раздались испуганные голоса.
— Константин Савельевич, с вами все в порядке?! Это Антон! И Дмитрий! Мы от Валентина, помните нас?
Он помнил эти голоса. И рискнул приподняться. Немного. Но ему хватило. Этих людей он тоже помнил. То есть не-людей. Оборотней.
— проходите. Где — те?
— Уехали. За ними погнались наши. Как вы?
— В порядке. Мы оба в порядке, — проворчал Костя, поднимаясь — и поднимая с пола Алю, которая дрожала, как испуганная лошадка. — Пройдите в дом и разъясните, что происходит! И вызовите сюда врача, наконец!
— Не надо врача, — отмахнулся Антон. — Мы попросим приехать одного из специалистов Мечислава. Они работают лучше любого успокоительного.
— И когда ждать 'специалиста'?
Костя отлично понял, кого подразумевают под этим словом.
— Через полчаса. Как свечереет.
— Вот через полчаса я с вами и поговорю, — отрезал он. — И с ним — тоже. Алечка, все кончилось. Пойдем, я уложу тебя в кровать. Мы живы, все в порядке...
Аля вцепилась в него, как в спасательный круг.
— Костя, что случилось!? Что происходит!? Почему в нас стреляли!?
Костя кое-как довел ее до спальни, помог раздеться и уложил на кровать. Накапал настойку пустырника... И все это время отделывался пустыми словами. Стреляли. По делам бизнеса. Бывает. Больше это не повторится.
Это заняло кое-какое время. И он ужасно обрадовался, услышав за окном шум машины. А увидев 'специалиста' обрадовался еще больше. Этого вампира он знал. Светловолосый, обманчиво безмятежный и дурашливый, Вадим был той еще заразой — не хуже своего шефа. Что и доказал тут же.
Уселся на кровать к Але, приобнял ее за плечи — и заворковал самым проникновенным голосом, глядя в глаза:
— А что тут случилось? Из-за чего такая красивая женщина так переживает? Это портит цвет лица! И нервную систему! И вообще — такая очаровательная леди, должна думать только о цветах...
Костя отвернулся, чтобы не фыркнуть. На него это все не действовало. Но Аля заметно расслаблялась. И он готов был поклясться — к концу сеанса она и не вспомнит о стрельбе. А если и будет помнить, то только как об эпизоде из боевика.
Сеанс психотерапии в исполнении вампира! Спешите видеть! И наслаждаться результатом! Пролечат лучше любого экстрасенса. Если всю кровь раньше не выпьют!
Еще через час, когда Аля спала, он сидел с Вадимом на веранде.
— Куда вляпалась Юля?
— Мы пока еще сами не знаем. Константин Савельевич вам бы лучше уехать на недельку.
Костя промолчал. Взгляда типа 'Ты. Что. Мне. Предлагаешь. Тварь?' вполне хватило. Но Вадима взглядами было не пронять.
— О Юле позаботятся. Более чем. И ее не тронут ни при каких раскладах. А вот вас... Как вы собираетесь объяснять жене следующее покушение?
— Думаешь, оно будет?
— Уверен.
Костя вздохнул.
— я могу отправить Алю. А сам...
— Не надо. Ей будет проще — одной. Когда боишься только за себя.
— А еще это подталкивает ее к твоему шефу, — закончил невысказанную мысль Константин. И чуть улыбнулся.
Вадим улыбнулся в ответ.
— моя бы воля — они бы давно были вместе. Просто... есть у меня такое ощущение, что вашей внучке нужны трудности. Просто так она его любить не будет. И все тут.
— Мы легких путей не ищем, — хмыкнул Костя. — Но это — пусть они сами разберутся. Меня интересует другое. Кто мог на меня покушаться? На меня и Алю? И зачем?
— Пока не знаю. Догнать стрелков не удалось, — признался Вадим. — Это были оборотни. И не из наших.
— Та-ак...
— Да. Поэтому я прошу вас — уезжайте на недельку куда-нибудь. Охрану мы обеспечим. А Юле будет...
— Одним словом — будет спокойнее, — отмахнулся Константин. — Аля ничего не вспомнит?
— Не должна. Вы ведь не одной крови. А силы в ней нет. Вашей, видимо — фамильной. Дано же вашему роду! Почему вы не хотите стать вампиром?
Этот вопрос Костя уже слушал раза три. От Мечислава, еще от нескольких зубастиков... и отвечал всегда одинаково.
— Потому что я хочу умереть человеком.
А еще — Косте чертовски не нравилось быть старым. Как ни крути — но возраст. Ему отпущено еще лет пять — десять. А потом — все. И хорошо, если удастся умереть в один миг. А если он превратится в развалину?
Кто знает...
А становиться вампиром и продлевать эту старость на несчетное количтство лет? Где были эти зубастики лет сорок — пятьдесят назад?! Тогда бы он согласился. А сейчас...
Ни за что. Вечная жизнь без Али, без родных и близких, или, что еще хуже — видеть, как они стареют и умирают на его глазах, а он остается таким же молодым и сильным... То есть старым и вампиром...
Увольте! И объяснять все это — тоже.
— Это вы и так бы получили, — огрызнулся Вадим.
— А еще кучу проблем на свою голову. Нет уж. Увольте. Мне и в бизнесе гадюшника хватает, чтобы я еще в ваш лез.
— Тогда возьмите отпуск на недельку, чтобы наш гадюшник сам к вам не пришел.
Костя вздохнул.
— Да пропадите вы пропадом! Ладно! Съездим с Алей на Селигер. Давно хотели!
— прекрасно. Я еще пошлю шесть оборотней с вами.
— Но если с Юлей что-нибудь случится...
— Вы до меня все равно не доберетесь. Мне Мечислав голову оторвет.
Костя неприятно улыбнулся.
— А я — руки и ноги. Где там был мой сотовый?
— Родственники, — проворчал Вадим, подавая ему сотовый, улетевший в один из углов. — Теперь мне ясно от кого Юлька нахваталась...
* * *
Сссмертные!
Мерзссские сссмертные твари!
Кто посссмел!?
У кого хватило сссил и дерзсссосссти!?
Уничтожу!!!
Моя ловушка! Моя чассстичка!
Ненавижу!!!
Больно, как же больно это было!!!
Но кто догадалссся!? Как они сссумели!?
Неужели осссталссся кто-то изссс потомков тех... неужели!?
Нет! Прошло много времени! Мой жрец рассссссказсссал мне многое! Хорошее изсссобретение — библиотека!
Они могли оссстатьссся в живых! Могли зсссаточить меня — и уцелеть! Могли даже оссставить потомссство! Но кровь давно должна была сссмешатьссся и разсссбавитьссся! Ссслишком много времени прошло!
Или кто-то даже сссейчассс зссснает, как сссо мной можно сссправитьссся?! Ссссохранились зссснания!? Предания!? Книги!?
Не зссснаю!!!
Мерзссские твари!
И всссе же...
Я пока еще ссслаб, ссслишком ссслаб.
И разсссрушение ловушки больно ударило по мне.
Сссегодня я не сссмогу больше помогать сссвоему жрецу.
Пусссть он присссмотрит мне жертву на зсссавтра.
Нужно как можно ссскорее восссссстановитьссся!
Я хочу новое сссильное тело!
Я хочу жить!
Глава 8
Если первый блин — комом, то второй лучше не будет.
Вампир на кровати выглядел абсолютно дохлым. Вот в абсолюте.
Я мечтательно вздохнула. Какой же Мечислав хороший, когда мертвый! Вот когда он оживает, начинает говорить двигаться, распускать руки — мне его хочется прибить. А пока он лежит, как и всякий порядочный труп — прелесть, лапочка и обаяшка!
Весь такой расслабленный, лежит под тонкой черной простыней, черные локоны рассыпаны по плечам и почти сливаются с черным шелком наволочки, медовая кожа словно светится изнутри в полумраке, черные ресницы... блин! Ну вот зачем мужчинам такие шикарные ресницы!? Так и тянет оторвать и себе приклеить! Стены тоже оклеены черными обоями. И в полумраке вампир кажется парящим над кроватью.
