Я чуть слюной не подавилась. Спасибо, Вадим вовремя по спине постучал, не дал захлебнуться изумлением. Шарль — и я? Наша совместная сила?! Но КАК!?
— Как это возможно? Твой дракон пока скован. И я не чувствую твою силу. И не смогу ничего сделать... я просто НЕ УМЕЮ!!!
Шарль выглядел подозрительно спокойным. Как игрок, поставивший все на тридцать шесть на рулетке.
— Это так. Но есть один способ, которым мы можем воспользоваться.
— ?
— Магия крови. Старая магия драконов. В этом мы сильны.
— Конкретнее! Ты забыл — у меня образования в этой области даже не ноль. Минус!
— Если мы смешиваем кровь, я становлюсь твоим кровным братом. Кровь, земля, вода, огонь, ветер... обряд старый, но надежный. Если поспешим — нам хватит на него и десять минут. А потом ты станешь чувствовать меня как брата. И я смогу отдать тебе столько сил, сколько нужно.
Я глубоко вздохнула, собираясь с мыслями. Еще раз. И еще. Спокойно Юля, спокойно. Глубокий вдох — глубокий выдох. И так двадцать раз подряд. Чтобы ткани мозга насытились кислородом — и работали в нормальном режиме.
— Шарль, а ты осознаешь, во что ввязываешься?
— Вполне.
— А может — не вполне? Я ведь привязана к Мечиславу. И собираюсь тащить его из болота. Ты станешь моим братом — со всеми вытекающими из этого правами и обязанностями. Прав будет мало, проблем много. Что будет дальше — мне тоже неизвестно. И как ты...
— Молча! И осознанно! Юля, у тебя есть выбор? Или предложение получше? Хоть что-то!?
Нет. Ни-че-го. Шарль предлагает единственный выход. Где не хватит сил у одиночки, поможет команда. Я уже знала, что буду делать. Буду тащить этого клятого вампира. Что бы ни было. Как бы ни было. И единственное, что меня мучило — это судьба Шарля.
— Что надо для этого обряда?
— Ничего особенного. Развести костер где-нибудь под открытым небом. Лучше — из рябины, березы или дуба. Что будет рядом. И выделить нам чистый кинжал. Из железа или бронзы.
— у меня есть подходящий, — оживился Вадим. — Черная бронза. Лично с Крита привез. Сейчас принесу. Ребята, за мной! Готовить все будем. Юля, Шарль, мы вас позовем?
Я махнула рукой. Вампиры и оборотни улетучились — и мы с дракошей остались вдвоем. Втроем, если считать вампира. Но Мечислав (в кои-то веки!) был совершенно тих, недвижен и даже не пытался затащить меня в постель! Как приятно! Если бы можно было оставить его живым, но таким же... эээ... сексуально неактивным — лучшего и пожелать нельзя было бы!
Я прошлась по комнате еще раз — и остановилась нос к носу с Шарлем.
— Ты не обязан в этом участвовать.
Шарль не дрогнул и взгляда не отвел. В фиалковых глазах не горела, как это принято выражаться, отчаянная решимость. Просто... я отлично понимала, что легче было своротить великую Китайскую стену, чем переубедить его.
— Знаю.
— Это смертельно опасно. И если мне не хватит сил... нам их не хватит, если что-то выйдет из-под контроля — помрем все.
— Юля, а что будет со мной, если ты умрешь? Та же смерть, но медленная. Сейчас я ставлю все на тебя. И надеюсь, что все получится.
Мне было жутко и больно. И — господи, ну не стою я такого! Я всего лишь соплюшка! А ребята...
За что!?
— я не заслуживаю такого доверия.
— Позволь это решать мне.
— Ты понимаешь, что станешь моим кровным братом? Со всеми моими заскоками, сдвигами и родственниками — это очень хлопотная должность.
— А ты становишься моей сестрой. И получаешь весьма сомнительное сокровище с неустойчивой психикой. Я уж молчу о моих родственниках. А они до сих пор живы — мы, гады, живучие.
— Издеваешься? — прозрела я.
Шарль чуть улыбнулся.
— Пытаюсь отвлечь тебя от предстоящих великих свершений. У меня получилось?
— Получилось. Свинтус ты все-таки...
— а в семью впишусь?
Я хотела было пошутить, что хрюшки — к хрюшкам, плюшки — к плюшкам, не уточняя, кто из нас — кто, но потом передумала. Слишком уж небрежным тоном задан был вопрос. Слишком внимательными были фиолетовые глаза.
— Это надо еще с дедом поговорить. Но шансы у тебя есть.
И вдруг поняла, а ведь и правда — есть.
Чего греха таить? Дед постоянно повторяет мне, что не вечный. И надо как-то мне брать мозги в кулак и принимать у него дела. А у меня способностей к коммерции — ноль целых, минус десятых. И если в Америке в таких случаях создают фонд и нанимают управляющего, то у нас этот номер не пройдет. Сопрут все, вплоть до туалетной бумаги. Я и не замечу. А допускать этого не хочется. Дед старался, лапами упирался, а я промотаю... плохо.
Второй вариант — выйти замуж за кого-нибудь и вручить ему фирму. Вариант неплохой. Но! Есть шанс найти себе такого козла, что лучше овдоветь сразу. И... я представила, как прихожу к Мечиславу и заявляю ему: 'Я тут замуж выхожу...'. Интересно, сколько времени проживет мой жених? День? Два?
Вряд ли больше.
Третий вариант — доверить управление фирмой Мечиславу или кому-то еще из вампиров, даже не рассматривался. Еще чего! Женщина должна быть самостоятельной.
Мой братик тоже не рассматривался. Чего уж там, Славкины способности вызывали у меня только нервный хохот. А предложение довериться ему — фырканье. Еще чего не хватало! Лучше уж сразу самоубиться, а то дед из могилы встанет — и лично меня пришибет за такие выходки.
А вот если дед согласится довериться Шарлю...
А он ведь может и согласиться. Что такое кровная клятва — я знаю. Хоть и из журналов ИПФ, и в весьма обгрызенном варианте. Там как раз рассматривались проклятия. И в рамках темы — кровные клятвы.
Интересная была статья. О вещах, за которые человек может получить проклятие на себя и на своих потомков до седьмого колена. Понимаете? Проклясть может каждый. Но необязательно, что это — сработает. Если ты зла не делал — тебя хоть как обругай и прокляни. Не подействует. А вот если ты сделал что-то такое, что даже возможность к тебе прицепиться... предательство, подлость, убийство... Пусть с твоей точки зрения это правильный поступок — на весах равновесия все может быть совсем по-другому. Например, дед и мать не могли его заработать. Хоть они и стали жить вместе (кстати, ничто не ново под луной, снохачество и раньше процветало...) — они стали жить вместе, когда это никого не задевало. Славка, как я поняла, его уже заработал. Потому что ушел и бросил всех и вся. Фактически — предал родную кровь. А всяк Иуда обязан получить свою осину. И его осина уже посажена. Шарль может его заработать, если станет моим кровным братом, а потом предаст меня. Я могу заработать. Даже не надо для этого далеко ходить. Добром ли, не добром, но клятву Мечиславу я давала. И Печати мне были поставлены с моего добровольного согласия. Пусть и по принципу: ты — мне, я — тебе. Это ничего не меняет. Не маленькая, знала, на что иду. И вампир свое слово держать старался. Теперь моя очередь встать за его спиной. Нарушу клятву — и крепко поплачусь. Возможно, пострадаю я. Возможно — мои близкие. Первый вариант предпочтительнее.
Но в том и беда, что в самом лучшем случае я меняю шило на мыло.
Если я берусь помогать Мечиславу — я могу умереть. И он — тоже.
'Умрете? Правильно! Такой простой исход!
Помрешь — и все, ни горя, ни забот...
Тут все начнут жалеть, оплакивать вас станут...
Тьфу! Вас послушаешь, так просто уши вянут!'*
Тартюф, Мольер. Прим. авт.
Мозги тоже вяли на корню. По известным причинам, меня этот исход не устраивал. Хотелось выжить, вытянуть Мечислава, а потом найти ту гниду, которая устроила засаду — и подвесить за ноги на телевышке. Провялиться на солнышке.
Я даже не сомневалась, что неизвестная сволочь — вампир. И я его найду. Если останусь жива. Это — первый вариант.
Вариант второй — мы с Шарлем героически помираем при попытке спасти давно издохшего вампира.
Но если я умираю — мои проблемы автоматически заканчиваются. Я знаю, куда я уйду. И поляна ждет меня. То есть — ничего страшного не происходит. Я сильно подозреваю, что смогу выбить нормальное посмертие и для Шарля. Как-нибудь. Когда-нибудь.
Хуже всего третий вариант. Мечислав помирает. А вот мы с Шарлем — нет. Тогда нам так и так абзац. Часа через два возвращается радостненький Альфонсо да Силва — и накладывает на нас свои мерзкие ручонки. Шарля — обратно в пыточную камеру. Меня... У меня не такая богатая фантазия, как у Альфонсо. Поэтому хвост его знает, куда он определит меня. Точно только одно — мне там не понравится. Так что драться за жизнь одного зеленоглазого клыкастого паршивца я буду всерьез.
Угораздило ж его попасть в засаду!
Гад!
Больше отговаривать дракошу я не пыталась.
Клятва крови — это серьезно. Очень серьезно. И нарушить ее — значит получить на себя одно из самых страшных проклятий в мире. Это я помнила из журнала ИПФ. А значит, у меня появится брат, которому можно полностью доверять. А у Шарля — сестра. По тому же принципу. Разве плохо?
По-моему плюсов тут больше, чем минусов. Особенно для меня.
И следующие пять минут мы посвятили изучению ритуала соединения крови. Я-то об этом вообще ничего не знала...
— Ребята, вы готовы? — просунулась в дверь голова Вадима.
— Готовы, — вздохнула я. — А ты — посиди-ка с шефом. Запрись изнутри и кроме меня никому не открывать. Хоть сюда весь Совет припрется и советовать начнет. Ясно?
— Юля, а доктор?
— а от него есть польза?
— Но...
— Под мою ответственность, — вздохнула я. — Шарль, сколько нам нужно времени?
— Минут десять, если огонь горит.
— Вот и ладненько. Пошли?
— пошли, — кивнул Шарль.
— И далеко вы пошли? Ножик-то возьмите! — Вадим пакостно ухмыльнулся и протянул нам кинжал из черного металла. М-да. Настоящее произведение искусства. Трехгранное узкое черное лезвие с каналами для стока крови — таким хорошо и резать и колоть. Рукоять в виде лежащей кошки, вытянувшейся во всю длину и положившей голову на лапы — острие кинжала служит ее хвостом. А если посмотреть внимательнее — кажется, что кошка сейчас потянется, прогнется и зашипит — мол, чего тискаете потными ладошками...
Шарль подозрительно коснулся языком лезвия.
— Не отравлено.
Я хотела было покрутить пальцем у виска, а потом промолчала. Кто-то же решил покуситься на Мечислава? Да и Клара... мне внезапно вспомнилось, что она тоже где-то нашла нож, чтобы убить меня. Блин! Водится у нас тут крыса! Точно!
На небольшом пятачке, укрытом за машинами и гаражами, горел костер. Мы с Шарлем встали над ним — друг напротив друга. Дракоша протянул мне кинжал острием вперед, и я медленно взяла его. Прижала к коже левой руки. По правилам, первой должна вскрывать руку я. Я — становлюсь старшей, я беру полудракона в свою семью, мне и предлагать смешать кровь.
А как руки резать не хочется. И так живого места от шрамов нету...
Острие кинжала чуть повернулось, клинок скользнул, располосовав мне руку от запястья и чуть не до локтя. Больно, черт! Кровь закапала в огонь. Я протянула кинжал Шарлю.
Дракоша не колебался, полоснув себя так, что едва пол-руки не отхватил.
И я медленно заговорила, вслушиваясь в каждое слово — и одновременно переходя на другое зрение, то, которое помогало мне видеть ауры.
— Я, Юлия Евгеньевна Леоверенская, человек по рождению, фамилиар Князя Города Мечислава предлагаю тебе, Шарль, побратимство. Клянусь своей кровью, своей жизнью, своей душой, своей силой. Пусть иссякнет моя кровь, пусть покинет меня сила, пусть оставит меня жизнь, пусть распадется моя душа, если я предам тебя. Ты — мой брат. Отныне и навеки. Перед лицом мира.
— Я, Альверэссандер Шараллорих, человек по матери, дракон по отцу, принимаю твою клятву, Юлия Евгеньевна Леоверенская. И клянусь тебе своей кровью, своей жизнью, своей душой, своей силой. Пусть иссякнет моя кровь, пусть покинет меня сила, пусть оставит меня жизнь, пусть распадется моя душа, если я предам тебя. Ты — моя сестра. Отныне и навеки. Перед лицом мира.
Мы медленно сцепили руки над пламенем костра. Тяжелые капли смешивались и падали в огонь. Кисти чуть повернулись так, чтобы раны соединились. И что-то произошло. Моя кровь попала в рану на руке Шарля. А капли его крови скользнули в мою рану.
И сила полыхнула ярче огня. Я видела вторым зрением, тем, которым различала ауры, как плавится проклятие Шарля. Многое в нем. Не все. Многое.
Сгорали привязки, которые навесил на него Альфонсо. Сгорало проклятие 'порченной драконьей крови'. Не целиком, нет. Но его дракон освобождался более чем наполовину. Разворачивал крылья. Шевелил хвостом. Приподнимал тяжелую голову и скалил зубы. И точно так же скалил зубы мой личный зверь с человеческими глазами.
Ну что, братишка, побегаем?
Лучше полетаем...
Воздух между нами прошивали сотни остреньких красных молний. Почти фейерверк. Только фейерверки бьют в небо — а тут все било прямо в нас двоих. Молнии полыхали, сгорали, пробивались вновь из нашей крови — и опять расплывались алыми кляксами. И это было больно. Каждая клякса ранила. Жалила. Словно стая диких ос. Я застонала от боли — и услышала, как скрипит зубами Шарль.
Но прервать обряд было нельзя. И не сказать завершающих слов — тоже.
— Перед лицом огня, ветра, земли и крови — даю клятву! — Едва шевеля онемевшими губами, прошептала я.
И тихим эхом откликнулся Шарль.
Бешено полыхнул огонь. Взвился вокруг дикий, неуправляемый ветер. Качнулась под ногами земля. Алая, кровавая, волна поднялась — и накрыла нас с головой. Захлестнула жгучим потоком. Проверила на прочность. Как будто третья сила взглянула на нас холодными равнодушными глазами. Побратались? Ну-ну, посмотрим...
А потом все кончилось.
Как-то одномоментно.
Схлынула волна — и я обнаружила, что жива, цела и вроде как даже способна адекватно мыслить. Мы с Шарлем так и стояли над потухшим костром. Кинжал почему-то лежал на земле. Я перевела взгляд на свою руку. И подняла брови в удивлении. Там ничего не было. Ни пореза, ни царапины... Даже шрама не осталось. Шарль кивнул — и показал мне свою руку. Старых шрамов там хватало. А вот нового, от 'кынджала' — не было.
— Клятва принята.
— Как меня это радует, — вздохнула я. — Ну что, братишка, пойдем?
— прошу вас, уважаемая сестра, — церемонно поклонился дракон, сгибая руку так, чтобы я оперлась на его локоть.
Я закатила глаза к небу. Ничего нового, одни звезды.
— Боги, дед будет рад. Хоть у кого-то в нашей семье будут приличные манеры.
— я буду счастлив познакомиться с нашим глубокоуважаемым дедушкой, — подтвердил оборотень. В фиалковых глазах играли озорные искорки.
— Познакомишься. Только сначала претендента на мою лапу, сердце и силу откачаем, — вздохнула я.
В процессе братания я забыла про многое. Даже про боль, которая рвала мне сердце. Но сейчас она вернулась обратно.
Больно... черт!
* * *
Когда я заколотила в дверь, Вадим чуть не вылетел нам навстречу.
— Юля!? Шарль!? Уже!? Или...
— Все получилось, — отмахнулась я. — Где там доктор? Зови. И начнем операцию.
Вадим вылетел пулей.
