А для всех нас надо как можно скорее найти убивца. Иначе...
Иначе это будет полная засада. Годвин и Глорианна, к гадалке не ходи, повесят на нас всех собак. Как бы и нас еще не обвинили. А что? Альфонсо хотел вернуть Шарля. Я его отдавать не захотела. Вот и шандарахнула бедного милого вампирчика. А жертвоприношение?
Для маскировки! На самом деле это Леоверенская, гадина такая, из него всю силу высосала, она умеет... а если вы думаете, что не умеет, это она просто притворяется! На дыбу ее, гадину!!! Под пыткой она все расскажет и все признает!!!
А хуже всего доказывать, что ты — не верблюд. Убийственный номер.
То есть до завтрашнего вечера надо найти убийцу. А что мы имеем?
А имеем мы три убийства. Сначала был принесен в жертву Лаврик. Потом — Наташка. Потом — Альфонсо.
Что у них может быть общего?
Их убийца. Которому они попались на глаза и которому они доверились.
Доверились?
Может, они и не доверяли, но пошли с ним в точку 'Х'!
С кем могли пойти поп-певец, религиозная девица, повернутая на своем превосходстве... хотя — религиозная? Верить в Бога Наташка стала в последний год. До того она жила без заморочек. Какой-то год выдался — хуже високосного. Кто верить начинает, кто с вампирами общаться.
Размышления не мешали мне повторять одни и те же глупости и гладить полудракона по волосам. А мысли гуляли по дорожкам детектива...
Ах, где вы, где вы, мистер Холмс?
Я — плохой сыщик. И в жизни не поймаю этого урода.
Но думать надо.
А с кем мог пойти Альфонсо?
С кем-то из своих осведомителей здесь? Или он просто увидел кого-то знакомого? Ага, у него таких знакомых может сотня быть. И что — каждого проверять? Да тут на одном бензине разоришься, пока ко всем съездишь. А и съезжу. Дальше-то что? Каждого будет тащить на поляну и проверять на вшивость? То есть на наличие слизняков? Ага, очень смешно! И на каком же товарище я вырублюсь вчистую? На пятом? Десятом?
Лучше уж тогда нацистскими методами. Свет в лицо, говори правду, за одно слово неправды тебе ломают один палец. Или выбивают один зуб. Ха-ха. Три раза. А чего никто не смеется?
Короче искать в нашем городе убивца — это черную кошку в темной комнате.
Шарль так резко разжал руки, что я едва не упала.
— Юля... ты в порядке?
— Да. А ты?
— Не знаю, — честно сказал дракоша. — я в ванну, ладно?
— Топиться?
— Купаться. Спинку потрешь, сестренка?
— Обсудишь вопрос с Мечиславом, — огрызнулась я. — И мочалку заодно попросишь.
Шарль одарил меня кривой улыбкой.
— Обязательно. Сразу в пятницу после субботы.
— Договорились, братик. Купайся — и приходи спать. Завтра будет тяжелый день.
Засыпая, я подумала еще об одном. Но это завтра надо будет обсудить с Леонидом. Пусть скажет, что моя идея — глупая.
* * *
Сссмерть, сссмерть, сссмерть...
Жертва, моя жертва...
Как приятно зссснать, что ссскоро ты будешь сссвободен. Мой жрец сссделал всссе правильно. Он принессс мне троих. Часссть их сссилы пошла в магичессский круг. Часссть — мне.
Проблема в другом. Я оссслаб. Многое утрачено. Я могу выйти изссс медальона — сссейчассс. Могу подчинить человечессский разсссум на время. Но полноссстью уничтожить его — мне будет сссложно. Можно воссспользсссоватьссся безсссумцами. Можно. Но их надо еще найти. Я не хочу непонятно чье тело. Тело, которое незсссдорово, на укрепление которого придетссся тратить прорву энергии...
Но и быть просссто бесссплотным духом я не желаю. Теперь я зссснаю, зсссдесссь есссть беременная оборотниха. Причем очень удачно — двойней.
Можно взсссять еще нерожденного младенца. Его душа пока безсссзсссащитна. Оссстаетссся только вссселитьссся в его тело.
Что ж, мой жрец ссс радоссстью сссделает это для меня.
Один ребенок и его мать ссстанут жертвой. Жертвоприношение дассст мне сссилу для уничтожения души второго младенца. И в его тело вссселюсссь я. Жрец выдассст меня зссса сссвоего сссына. И я буду расссти. Несссколько лет — и я ссстану опять полноценным. Плоть, разсссум, сссила...
Зсссамечательное ощущение.
Что приятно, тело младенца также податливо. И можно будет конссструировать его по сссвоему вкусссу. Ссспокойно, никуда не торопясссь иногда проводя жертвоприношения — или просссто рассссссылая щупальца сссвоей сссилы...
Это будет хорошее время.
Надо направить сссвоего жреца. Ночь — подходящее время для этого. Зсссавтра днем надо будет дейссствовать.
Глава 11
Поймать врага за рога.
День 7-й
5-е сентября
Воскресенье
Утро началось относительно спокойно. В том смысле, что мы успели поваляться в кровати, принять душ и даже умять на двоих здоровущую глазунью из десятка яиц.
А потом начался бардак.
Сначала я позвонила Рокину.
— Константин Сергеевич? Доброе утро. Это Юля. Леоверенская.
Рокин отозвался, словно и не спал.
— Юля? Слушаю вас? Что-то случилось?
— Да. Очень. Я хотела бы узнать у вас, вам удалось найти что-нибудь новое по всей этой мути с жертвоприношениями ?
Был бы Рокин устрицей, сейчас в трубке раздался бы щелчок раковины.
А так...
— А почему вы об этом спрашиваете?
— потому что был еще один случай, — честно призналась я. — И я полагаю, что символика различалась. Но вот как и что...
— Какой случай!? Где!? Кто!? — рявкнул Рокин.
Альфонсо я отдать не могла. Факт. А вот Лаврика...
— я тут вчера проходила мимо одного дома — и увидела, как ночью выносят ковер. Заинтересовалась. Почувствовала что-то знакомое...
В трубке послышался сдавленный хрип. А потом Рокин завопил так, словно я его иголкой ткнула.
— Какой, к ... дом!? Где!?
Я послушно выдала адрес.
— За вами заехать? — уже чуть спокойнее спросил Рокин.
— Заезжайте. Мы опять с Сашкой.
— Хорошо, — ответил Рокин. И положил трубку.
Я вздохнула — и пошла одеваться.
Джинсы. Майка. Сверху — джинсовая же куртка. Кроссовки. И сумка с самым ценным через плечо. С моими рисунками всех трех кругов. И трупов. Два — с натуры. Третий — по памяти.
Но честно признаюсь, мне это удалось плохо. Рисовать людей, места, вообще что-нибудь живое — легко. А запоминать и рисовать трупы, от которых даже с листа тянет холодом и смертью...
Неприятно. И это еще мягко сказано.
— Юля, мы опять едем на труп? — нарисовался в дверях спальни Шарль.
Я кинула в него носком.
— Не подглядывай!
— Подглядывают — это маскируясь. А я честно стою и спрашиваю.
Я решила не развивать тему.
— Да. Ты едешь со мной?
— Да. А кто...
Я вспомнила, что Лаврика прирезали еще до приезда Альфонсо. И Шарль об этом, конечно, не знал. Пришлось вкратце пересказать всю историю ритуальных убийств в нашем городе.
Дракоша внимательно слушал. Потом потер лоб.
— Знаешь, чем-то мне это знакомо. Но вот как...
— Все маньяки действуют примерно одинаково. Разве это важно?
— Важно не это. Что-то...
В фиалковых глазах плавала растерянность. Я покачала головой.
— Не напрягайся. Вспомнишь — расскажешь. А пока иди, одевайся.
Шарль кивнул и ушел в гостиную. Там мы пока сложили его одежду. А я уселась на кровать и загрустила.
Что же будет? Я отдаю ИПФ место преступления — и мне остается только надеяться на опыт и профессионализм вампиров. Что они не оставили отпечатков пальцев — или что там еще оставляют? Что их не найдут. Что вообще есть какие-то нити, которые мы не заметили — и которые протянуты от одного преступления к другому.
Где-то они есть!
И дай Бог нам их вычислить. До того как придет злой Совет вампиров. До того, как маньяк добьется своей цели — не зря же он тянет силу из своих жертв.
До того, как умрет следующий несчастный.
Рокин позвонил через двадцать минут. Шарль открыл дверь — и тут же вышел в коридор. Я за ним.
— Доброе утро.
— К сожалению, недоброе. Юля, а что вы делали вчера у того дома?
— Меня выгуливала, — спокойно отозвался Шарль, нажевывая жвачку. Надя очень советовала для завершенности образа. А что, волосы в хвост, кожаная куртка, темные очки — и жвачка. Типичный 'братан'. Привычная деталь пейзажа.
В машине оказался уже знакомый мне шофер Вася. Я добродушно улыбнулась ему, получила в ответ что-то вроде 'буль... расть' и уселась на заднее сиденье.
Шарль уселся рядом со мной.
Рокин сел впереди — и тут же вывернулся к нам — продолжать расспросы.
— Юля, а вы вчера туда заходили?
— я вам что — Вася? — удивилась я. — Ногой — и никуда не убежит преступник никакой? — в зеркале мне отчетливо было видно, как побагровела физиономия шофера. Так его! А нечего булькать! Говорил бы, как приличные люди 'Юля! Я рад вас видеть!!!'. — Я честно скажу, если я с этим жертвоприносителем встречусь — я не знаю, кто из нас выиграет. Но сильно подозреваю, что он — сильнее. Я могу рассчитывать только на себя. А он насосался с чужих смертей.
— Нам пока известно только про одну. А вам?
Я фыркнула в ответ на попытку Рокина поймать меня на слове.
— А мне вчера показалось, что я уже знаю про два. Вот приедем — посмотрим.
— Плохо, что вы вчера не посмотрели. До завтра могут исчезнуть все следы.
Я фыркнула.
Могут. И — не могут.
Квартира принадлежала очередному 'новому кавказцу' — и была для него вложением денег, как разузнал Леонид. Найти мужчину — и внушить ему нежелание появляться в этом доме, было для вампиров делом получаса. А круг они решили какое-то время не убирать. Только тело несчастного Лаврика вывезли и где-то закопали. 'Круг — не испортится. А тело протухнет и начнет вонять', — объяснил мне практичный Леонид.
Спорить с ним не захотелось.
Машина затормозила у знакомого подъезда. А там нас встретили знакомые лица.
Отец Павел. Ну, шалом*, давно не виделись! Светловолосый экстрасекс и брюнетка, с которой мы постоянно цапались. Крокодильчиков сегодня не было. Жаль. Единственный приличные люди, не считая Рокина на всю компанию.
*Шалом — Шало́м (שָׁלוֹם — слово на иврите, означающее "Мир (отсутствие войны)" мир. Может использоваться в качестве общего приветствия, причем и при встрече, и при прощании, прим. авт.
Было еще несколько человек, но тех я уже не знала.
Шарль вылез первым и подал мне руку. Я элегантно оперлась на нее, зацепилась шнурком за подножку — и чуть не навернулась носом вниз. Спасибо дракоше — поймал, не дал нос расквасить.
— Юля, ты в порядке?
— Не дождетесь, — мрачно прошипела я.
Ко мне шагнул отец Павел.
— Юля, добрый день, мы рады вас видеть.
— Даже по такому печальному поводу? Человека убили, не хухры-мухры.
— а вы откуда знаете?
— Если я ошиблась — и там ничего не случилось — я рада буду, — отбрила я. — Обычно я ошибаюсь, увы, в лучшую сторону.
— То есть? — не понял Шарль.
— Слишком хорошо подумаю о подлеце. Или поверю не тому, кому нужно.
Полудракон кивнул, активно двигая челюстями. Я вчера извлекла из аптечки полезную вещь — жвачку из сосновой смолы и экстракта клюквы — и подсунула дракону.
Шарль сильно обрадовался. Полудракон честно признавался, что жвачка — с его точки зрения — имеет невообразимо химический вкус и запах. А смола с клюквой — хотя бы близко к натуральному продукту. И без ароматизаторов.
— Вы не ошиблись, — мрачно произнес экстрасекс.
— ?
— Там и правда происходило что-то плохое. Злое. И недавно.
— Как недавно? — вцепился стоящий рядом Рокин.
— Не знаю. Не могу определить. А Юля?
Я пожала плечами. Можно было и сказать. Но для начала...
— Хотелось бы побывать на месте. Потом попробую сказать более определенно.
ИПФовцы, не дожидаясь приглашения, направились к подъезду.
* * *
Я осматривала квартирку. В прошлый раз, когда я пришла сюда, мне было ни до чего. Да еще Вадим — гад такой — умудрился впихнуть мне сердце человека в руку! Как меня еще не стошнило!
В этот раз я больше внимания уделила кругу с треугольником.
Тело Лаврика исчезло. Но круг и все остальное были в целости и сохранности. А зная вампиров, Лаврик сейчас лежит где-нибудь в холодильнике. Не здесь, конечно. Там, где можно его достать в любой момент.
Почему я не некромант? Сейчас бы подняла труп и допросила! В фантастике это проделывается с удивительной легкостью. Но я — не.
Мои способности лежат явно в другой области. Чтение аур, манипуляция с ними... да мое это вообще — или прощальный подарок от Даниэля? Я бы поставила на второе. Художник видит души человеческие. Особенно если он так одарен богами (а кто знает — един Бог или все-таки их несколько), как мой погибший любимый.
И, наверное, это мне досталось от него.
А вот возможность получать силу, делиться ей... короче, работать аккумулятором — это свое, природное. Родное.
Каковы же мои способности? Хотя мне и так немного уже явно. Видеть — это от любимого. А вот управлять, исправлять... неудивительно, что я могу снять любое проклятье. Если у меня столько силы, чего ж и не помочь? Вода камень точит. И поток силы так же разбивает любое проклятие.
Остается только разобраться с моим местом силы.
Но — всему свое время. А пока...
Я внимательно глядела на круг, потом достала бумагу и карандаш — и стала его зарисовывать.
— А свои способности ты применить не хочешь? — прошипел мне кто-то в ухо.
Я от неожиданности подпрыгнула — и резко развернулась. Шарль поддержал, не то бы я упала. И зло воззрилась на экстрасекса. Того самого, блондинистого.
— А ну свали подальше, пока цел!
Мужчина погрозил мне пальцем.
— Что-то вы недоговариваете, Юлечка. Здесь есть остаточная энергия, но ее слишком мало, чтобы почувствовать...
— Sapienti set, — огрызнулась я.*
*Мудрому достаточно, лат. Прим. авт.
— Я вот ничего не чую. Если бы не круг с его аурой, я бы поклялся, что вам все привиделось...
— Так поклянись и отвали. Константин Сергеевич, долго меня этот малахольный донимать будет!? — возвысила я голос. — Мне что — еще раз ему морду начистить — ради разнообразия не чайником, а веником, чтобы успокоился?
— Юля, не надо нервничать, — встрял отец Павел. — Никто не ставит ваши слова под сомнение...
— ага, вы в них просто сомневаетесь?
Все промолчали. Ну и ладно. И я насела на Рокина.
— Константин Сергеевич, у вас есть рисунки того круга, в котором распяли мою однокурсницу?
— Распяли? — уцепился за слово отец Павел.
Я сверкнула глазами.
— Неважно. Обзовите, как хотите. Хоть распятием, хоть заклятием. Так есть рисунки? А лучше фотографии? Дадите?
Рокин пожал плечами. И переглянулся с отцом Павлом.
Я сверкнула глазами.
— Вот что вы хотите получить от меня, если не доверяете даже в такой мелочи!? Какой вред могут принести несколько фотографий в моих руках!?
— Мы доверяем вам, Юля, — медовым голосом заметил священник. — Только вот хотелось бы, чтобы вы больше доверяли нам. Я же вижу — вы что-то не договариваете.
Я опустила ресницы.
Ага, так я тебе и доверилась. И про вампиров рассказала. И про оборотней! Щаззз! Доверяла кобыла волку, получила проблемы на холку. Но что-то сказать надо было.
